(так называют компьютерных
"хулиганов" и "взломщиков") вполне может обойти защиту
и извлечь любую необходимую ему информацию, хранящуюся в
компьютере. Но это должен быть действительно грамотный хэкер.
И, кажется, я одного такого знаю.
   - Еще какой-нибудь "внештатный консультант"?
   - Твоя Елена...
   Я поперхнулся:
   - Ты в своем уме?
   - Надеюсь, что в своем.
   - А я уже не надеюсь!
   - Почему бы и нет, Игл? В конце концов, она работает в
сходной конторе, на программном обеспечении. Ты сам рассказывал,
что она у тебя сетевик. Елена по долгу службы, по образованию
должна уметь во всем этом разбираться: в защитах
и тэдэ, понимаешь?
   - Ты слишком многого от меня требуешь, - разозлился я. - Сначала
втянул в сомнительную игру с сомнительным раскладом,
теперь туда же хочешь затащить мою девушку? Ладно, первое
я тебе могу еще простить: у вас не было другой подходящей
кандидатуры, да и я вроде бы калач тертый, не из последних,
в игры такие научен играть, но Елену-то сюда зачем? Ей
с автоматом бегать не приходилось, голову под пули подставлять - тем
более...
   - Постой, постой, - Мишка поднял руки, будто сдаваясь. - Ты
все извращаешь. Только же сам утверждал, что дело выеденного
яйца не стоит, Герострат - безобидный шизик, а теперь:
автомат, пули. Я ведь не предлагаю, чтобы Елена завтра же
нацепила маскировочный халат, или собралась ходить с тобой
на посиделки в Свору. Я предлагаю совсем другое. Допустим,
на днях мы с тобой подойдем к Елене в офис и попросим посодействовать
взломом одного подозрительного компьютера.
Скажем, что санкций от вышестоящих инстанций у нас на это
нет - а у нас их действительно нет - но нужно выполнить эту
маленькую работенку, потому что владелец компьютера - изворотливая
бестия, и только таким способом можно будет попытаться
вывести его на чистую воду. Елене твоей при том ничего
не угрожает, я ручаюсь. При умелом подходе никаких следов
взлома, а тем паче - следов хэкера, который этот взлом
произвел, мы не оставим. Понимаешь?
   - Раз все так просто и легко, не объяснишь ли ты мне,
убогому, почему вам не воспользоваться услугами очередного
внештатного консультанта?
   - А вот здесь та же ситуация, что и в предыдущем случае.
Консультанта подобного уровня необходимо сначала разыскать,
потом необходимо разыскать хорошую машину. Те,
что стоят у нас в управлении, - или древняя рухлядь, или
круглые сутки заняты. Мы же официально никакого расследования
не ведем, а машинного времени нам никто за красивые
глаза не выделит. Кроме того подключение к делу нового специалиста - это
новый след. Такие дела за один день не делаются,
и если кто-то сейчас наблюдает за нами, он сразу поймет
что к чему - не нужно быть Шерлоком Холмсом - и успеет принять
соответствующие меры. Нас вычислят, и вот тогда уже
точно все пропало. Можно и не начинать.
   - И снова свет клином сошелся на Борисе Орлове, - с безнадежностью
констатировал я.
   Леонид Васильевич, наблюдавший за мной из-за спины Мишки,
чуть заметно улыбнулся. Улыбкой Василиска.
   МММ вздохнул.
   - И снова сошелся, - подтвердил он.
   У меня в голове словно прозвенел звонок, и вдруг мне
стало совершенно безразлично, чем все оборачивается для меня
самого и для Елены.
   Я устал спорить.
   Я сдался, махнул рукой.
   - Уговорил, - сказал я. - Только с Еленой будешь разговаривать
самолично. И помни: ты гарантировал мне ее безопасность.
Хотя, думаю, вряд ли она согласится.
   - Посмотрим, - отозвался Мишка и тоже улыбнулся. Очень
похожей, змеиной улыбочкой.
   И снова мне нужно было встать и уйти, хлопнув дверью.
И снова я остался.


   Глава десятая

   Мы появились в офисе перед самым обедом.
   На входе нам повстречался импульсивный коротышка; он
быстро выяснил, в чем суть да дело, и с готовностью проводил
до искомого рабочего места.
   Заблудиться здесь было немудрено. Фирма занимала целый
этаж с какой-то поры охраняемого государством и долго реставрируемого
здания, а помещение главного офиса оказалось разделено
по примеру пчелиных сот на маленькие комнатушки, отгороженные
друг от друга легкими перегородками в человеческий
рост высотой.
   Коротышка же свободно ориентировался в этом лабиринте
и скоро, распахнув перед нами дверь в очередную такую комнатушку,
позвал:
   - Леночка, к тебе пришли.
   Елена тем временем просматривала какие-то распечатки.
Локон золотистых волос часто спадал ей на глаза, и она резким
нетерпеливым движением руки возвращала его на место. Она
была настолько поглощена работой, что коротышке пришлось
громко повторить:
   - Леночка, к тебе гости!
   Она подняла наконец глаза, заулыбалась, вскочила, пошла
к нам. По ходу бросила коротышке:
   - Спасибо, Женя.
   Тот мигом испарился.
   - Кто это такой? - полусерьезно осведомился я после того,
как она чмокнула меня в щеку.
   - А-а, это наш замзавснаб Женя. Младший помощник старшего
экспедитора.
   - И вы с ним уже на "ты"? "Леночка - Женечка"...
   Елена рассмеялась.
   - Ну знаешь... С ним же по-другому нельзя...
   - Смотри у меня.
   - А ты ревнивец, - вмешался Мишка. - Приходит с другом к
очаровательной невесте и тут же с порога закатывает сцену.
Кто бы мог такое о тебе подумать...
   - А-а! Вот и Миша, - она протянула ему руку, и Мартынов,
галантно поклонившись, поцеловал ее куда-то в район запястья. - Сколько
я тебя не видела?
   - Все дела, дела, - оправдывался МММ. - Бесконечно серые
будни сотрудника оперативно-следственной группы.
   - Да, работы теперь у вас, наверное, только прибавилось.
   - Мягко сказано, Леночка, мягко сказано.
   Мы расселись.
   Мишка поставил принесенную с собой сумку на пол и с подкупающе-скренней
улыбкой на лице взялся за "обработку". Поморщившись,
я стал смотреть в сторону. Не нравилась мне эта
его пересыпанная комплиментами говорильня, в манере которой
он излагал сочиненную "легенду".
   Однако, на мое удивление, Елена с легкостью согласилась
этому проходимцу помочь.
   Ох уж эти мне книжно-детективные развалы на любом углу,
подумал я, вся эта романтика налетов на частные банки, стрельбы
из автоматического оружия на темных перекрестках; романтика
курительных трубок, пышных усов и запертых комнат со скелетом
в шкафу - великая мода наших бесшабашно-головокружительных
времен.
   - Только, мальчики, у меня сейчас обед, - предупредила
Елена, как бы даже извиняясь.
   - Без проблем, - заявил Мишка, полезая в сумку. - Тут у
нас и кофе в термосе: израильский, свежезаваренный - и, понимаешь,
сандвичи.
   - Ой, какие вы предусмотрительные, мальчики, - восхитилась
Елена.
   Термос, сандвичи и набор стаканчиков были извлечены на
свет, Елена убрала распечатки, и Мишка водрузил все это изобилие
на освободившееся место.
   Прозвенел телефон.
   Елена подняла трубку:
   - Слушаю!
   Приподняла удивленно брови, повернулась к МММ:
   - Это тебя, Миша.
   Тот невозмутимо кивнул и принял трубку. Выслушал, что
ему сказали на том конце провода.
   - Продолжайте согласно плану, - распорядился он и положил
трубку на рычаг.
   - Все нормально, - сообщил Мишка нам, возвращаясь на свое
место. - Интересующий нас субъект отчалил в сторону ресторана
"Берега Балтики". У нас час времени на работу. Можно сразу
начинать.
   Елена деловито кивнула, уселась в кресло перед своим
рабочим компьютером, сделала рукой в воздухе жест, означающий,
по-видимому, приказ разливать кофе и разворачивать сверток
с сандвичами, потом пальцы ее быстро забегали по клавиатуре.
Цветные картинки на экране монитора стали торопливо сменять
друг друга.
   - Стандарт модема? - спросила Елена, не поворачивая головы.
   Мишка придвинулся к ней вместе со стулом, заглядывая на
экран через плечо.
   - MNP-7, - назвал он.
   - Номер?
   Он назвал номер.
   - Файловый сервер есть?
   Я встал, открутил крышку термоса и разлил по стаканчикам
кофе, потом стал разворачивать сверток с сандвичами.
   Я не считаю себя полным чайником в компьютерах. Кое-чего
я нахватался, благодаря курсу лекций "Вычислительная
техника" и близкому знакомству с Владом Галимовым, компьютерным
гением нашей студенческой группы, получившим в свое
время намертво приклеившееся к нему прозвище "Юзер". Поэтому,
что такое оперативная память или, к примеру, жесткий
диск, я знаю, но когда речь заходит о более сложных и тонких
вещах, как теперь, о сетевом обеспечении, моих познаний
катастрофически не хватает, и я чувствую себя полным идиотом,
нулем без палочки. Впрочем, всегда утешая себя мыслью,
что когда-нибудь и до этого доберусь и разберусь.
   Ни на секунду не отвлекаясь от компьютера, Елена и МММ
приняли от меня стаканчики. Елена пригубила и отставила свою
в сторону. Мишка сделал большой глоток и тоже отставил.
   Картинки на экране продолжали сменять друг друга.
   - А защита-то хитрая, многослойная, - проронила Елена. - Я
чуть не попалась. Впереди - набор стандартных DEC-овских
процедур, а за ними - сплошной самопал. И ведь мудреный самопал.
Кто-то из вояк приложился: узнаю их почерк...
   За работой прошло полчаса.
   Я выбежал покурить, а когда вернулся, то обнаружил,
что эти двое спецов сидят вполоборота друг к другу, а на лицах
у обоих - смешанное выражение недоумения и растерянности.
Как после нечаянного для обоих поцелуя, застигнутые врасплох
ревнивцем-мужем.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Понимаешь, Борис, тут такое дело... - Мишка обернулся,
но не нашелся, как продолжить, и замолчал.
   Пришлось объяснять Елене:
   - Дело в том, Боря, что каждая защита от несанкционированного
проникновения через модем в систему - это нечто
вроде двери, очень крепкой двери: лбом ее не прошибешь. Но
у двери должен быть замок, и ключ к этому замку имеется в
обязательном порядке у хозяина, а дубликаты - у тех, кому
хозяин их доверит. Ломать дверь бесполезно. Лучше - попробовать
подобрать хорошую отмычку к замку. Вот связкой таких
отмычек я и воспользовалась.
   - И что это дало?
   - Мы теперь знаем, что паролем для доступа в систему
является некая комбинация из восьми символов.
   - Что же вам мешает?
   - Мы не знаем, какие это символы. В английском алфавите
двадцать шесть букв прописных и двадцать шесть заглавных,
плюс десять арабских цифр: от нуля до девяти, плюс четыре
знака арифметических действий. Без учета знаков препинания
в сумме это уже составляет шестьдесят шесть возможных символов.
Комбинация из восьми символов дает нам шестьдесят
шесть в восьмой степени, что составит, - она быстро прикинула,
шевеля губами, - около трехсот шестидесяти триллионов
вариантов пароля. Я присвиснул:
   - Непростая задачка.
   - Это бы еще ладно, - продолжала Елена, - но мне кажется,
я чего-то не поняла: там может оказаться еще уровень, и
тогда, ошибись мы в ответе, система блокируется, и пиши пропало.
   - А время идет, - вставил Мишка.
   Я машинально посмотрел на часы. Время не шло - летело.
В нашем распоряжении оставалось пятнадцать минут.
   - Неплохо было бы попробовать подложить ему программную
закладку, - заметила Елена. - А потом...
   - Потом нельзя, - терпеливо объяснил Мартынов. - У него
будет достаточно времени и средств, чтобы выявить любую нашу
"закладку".
   - Может, это очень простой пароль, - попыталась направить
Елена в нужную сторону ход наших мыслей. - Имя там, название
какое-нибудь. Что вы о своем уголовнике знаете? Подумайте...
   - Кроссворд какой-то... "Поле чудес"... - пробормотал
беспомощно Мартынов.
   Потом он начал загибать пальцы; по движению его губ я
догадался, что он подсчитывает количество букв в имени "Герострат".
Не сошлось.
   Час обеденного перерыва заканчивался.
   Мы молчали.
   - Ну предположите что-нибудь! - прикрикнула на нас
Елена.
   И тут мне вдруг стало совершенно ясно, что это за пароль.
Кроссворд кроссвордом, а Герострат Геростратом!
   - ЭЙ, - сказал я, и Мишка посмотрел в мою сторону с надеждой. - Ну-а,
кто быстрее вспомнит, как назывался храм,
подожженный в свое время Геростратом?
   - Храм Артемиды...
   Мишка понял, быстро прикинул на пальцах; лицо его засветилось.
   - Точно! - заорал он радостно. - Вот Игл, вот голова! Набирай,
Елен, скорее: "ARTEMIDA".
   - Как набирать?
   - Заглавными, заглавными.
   Елена набрала.
   - А теперь нажмите "ввод", - торжествующе произнес Мишка
и собственноручно вдавил клавишу "ENTER".
   Картинка на дисплее сменилась, строкой побежали латинские
буквы.
   - Мы в системном блоке, - сообщила Елена, улыбаясь до
ушей.
   - Быстрее, быстрее. Времени совсем не осталось.
   Но подгонять и не требовалось. Они действовали, как по
наитию, как хорошо сработавшаяся пара. Мишка тыкал пальцем
в дисплей и говорил что-то вроде:
   - Вот этот подкаталог раскрой, пожалуйста... Теперь вот
этот... Ага, вот оно! Считывай, считывай...
   Я только успел подивиться, как все-таки МММ навострился
пользоваться современными компьютерами, а он уже взмахом руки
подзывал меня к себе.
   Я подошел, нагнулся, вглядываясь в выстроившийся на экране
список. Сначала не понял, что это за имена передо мной,
но потом в голове прояснилось, и все встало на свои места.
   Передо мной был список фамилий известных политических
деятелей: среди них можно было увидеть имена министров, депутатов
Государственной Думы, наиболее одиозных оппозиционеров.
Напротив каждой фамилии стояла дата. Я сразу отметил,
что это не сегодняшний день и даже не завтрашний. Ближайшая
дата относилась к началу следующего месяца... К началу ноября...
   В самом низу списка красовалось выделенное особым шрифтом
ФИО Российского Президента. А еще ниже располагался совершенный
в своей лаконичности приказ:
   "ЛИКВИДИРОВАТЬ".


   Глава одиннадцатая

   - Теперь ты понимаешь, как это серьезно? - вопрошал меня
Мишка, бегая в возбуждении по комнате. - Теперь ты наконец понимаешь?
   Я рассеянно кивал, думая о другом.
   Какой все-таки это брад собачий: заговор с целью захвата
власти, с физическим устранением политических лидеров,
и все нити в руках сумасбродного маньяка. Понятно, случись
такое в романе Чейза, но здесь, у нас, в благословенном СанктПетербурге-етрограде-енинграде,
где над переворотами смеются
в очередях у рюмочной! Нелепость.
   Даже технически - как они собираются это провернуть? В
наши-то сложносочиненные времена.
   Ну а если предположить все-таки, что распологают они необходимыми
возможностями? Если действительно стоит за Геростратом
сила немаленькая? Что тогда?
   Получается тогда, Михаил Михайлович, что втянул ты нас:
и меня, и Елену мою - в страшноватую историю, где попахивает
порохом, а сильнее - большой кровью. И в случае малейшего
промаха - с твоей ли, с нашей ли стороны, что вероятнее - никто
уже не поручится ни за твою, ни за нашу безопасность. Свидетелей
в этой стране научились убирать быстро и, как ты говоришь,
"без проблем". А главное, что хода-то теперь назад нет,
нет теперь обратного хода.
   - Что ты бегаешь? - сказал я Мишке с раздражением. - Сядь,
не мельтеши.
   Разговор мы вели тет-а-тет у него на квартире.
   Мишка присел, но через минуту снова забегал.
   - Я представляю себе это так, - заявил он. - Военно-промышленный
комплекс разваливается. Столица не контролирует, может
быть, уже и половины того, что от ВПК еще осталось. Закрываются
лаборатории, заводы. Специалисты бегут в коммерцию. Перестают
быть секретными военные технологии, разработки. Такое
иногда по телевизору услышишь - волосы дыбом, до чего люди
сумели там додуматься. А с другой стороны взглянуть: если
столько всего всплыло, значит, что-то могло уйти еще глубже,
в тень. Как если рыбу динамитом глушить: треть на поверхности
кверху брюхом, две трети - на дне, понимаешь? Вот и доглушились...
   А ребята не везде лохи, кто-нибудь да должен был вовремя
сообразить, чем дело пахнет, и под своей опекой пару контор
пригреть. Смотришь: и вот тебе секретная лаборатория; во
всех бумагах она значится как законсервированная, о существовании
ее не знают ни Министр Обороны, ни Президент, ни черт
с Дьяволом. А тут не просто лаборатория, тут - целый комплекс
разработки психотронного воздействия, выверенная за годы методика,
доведенный до совершенства арсенал - чудеса можно вытворять.
   А для начала взять специалиста и создать вокруг него группу
человек в сто. Из студентов там, начинающих коммерсантовнеудачников - из
"обиженных", в общем. Но с условием только,
чтобы в никаких партиях они не состояли, в религиозных сектах,
в органах - тем более; чтобы были обыкновенные ребята,
ты понимаешь? И сделать из них сотню послушных роботов, машин
для совершения террактов. А потом остается только выбрать
момент и послать их устраивать бойню на политический Олимп,
в высшие эшелоны. Идеальный убийца: алиби ему не требуется,
плана ухода не требуется, за спиной - незапятнанное прошлое.
Выстрелил, тут же на месте откинул копыта, и ищи, кто да зачем.
Обстановочку таким образом дестабилизировать, в Кремль
влезть, и Вася - кот: можешь переходить к программе-максимум.
Расставляй повсюду башни с психотронными генераторами, повелевай:
диссидентов и сомневающихся не будет.
   - Гладко излагаешь, - признал я. - Тебе бы романы сочинять.
Многотомные.
   - Не иронизируй, - Мишка нахмурился, посмотрел на меня с
подозрением. - Если этих сволочей к власти допустить, всех нас
коснется: тебя, меня, Елену твою, маму - всех. Да что там!
Будем, как покорные бараны, строить очередное светлое будущее...
Подумай только, представь: сыт будешь коркой хлеба и
кружкой воды в день, пахать по двенадцать часов, из одежды - мешок
брезентовый. И никаких сомнений, никаких неудовольствий
по поводу - одно сплошное психотронное счастье.
   - Уж какую-то ты очень беспросветную картину нарисовал.
   - Так оно и будет. Пойми, я говорю совершенно серьезно.
Да мы радоваться должны, что хоть успели вовремя их замысел
раскопать. Нам теперь о себе забыть надо, свою жизнь на кон
поставить, зубами землю грызть, но падаль эту к власти не
пропустить.
   Тут он был прав.
   Потому у меня и не осталось возможности дать обратный
ход, отступиться. Он был прав.
   Кто-нибудь другой на моем месте, скорее всего, назвал
бы его слова высокопарными, дурно отдающими стилистикой ком-мунистических
позеров недавнего прошлого. Кто-нибудь другой,
но не я, потому что на своей собственной шкуре попробовал
уже, что это такое - падаль, рвущаяся к власти по трупам невинных
жертв. И все, побывавшие ТАМ, выполнявшие бессмысленные
приказы, убивавшие и сами падавшие замертво, раскинув
руки, на горячие камни, порастерявшие ТАМ житейского цинизма,
не увидят, думаю, позы в его словах.
   И как всегда мысли об этом отбросили меня назад, на
четыре года в прошлое, к тому парнишке, ПЕРВОМУ моему...
   Это было под Аскераном. Мы остановились в небольшом поселке,
у сельмага, думали купить какой-нибудь минералки: чертовская
жара. Костя с Лехой вышли, я остался на БТРе, сняв
каску и рискуя таким образом схватить солнечный удар, но уж
очень неприятное ощущение возникает на стриженной макушке
после многочасовых передислокаций в изнуряюще-знойный день.
   Ребята двинулись к сельмагу, и тут из кустов, всего в
десятке шагов правее, грянула очередь. Стрелял, видно, новичок,
не заматеревший боевик: промахнулся на два метра - не
меньше. Костя и Леха упали в пыль, не успев даже выругаться.
А я, хоть и с секундным запаздыванием: тоже ведь новичок - вскочил
на БТРе и одним махом высадил целый магазин по кустам,
где прятался стрелок. В ответ жалобный стон и - больше ничего.
Я так и застыл в полный рост на броне, автомат - наперевес.
Только краем глаза видел, как Костя отчаянно машет мне с земли:
мол, укройся, не все еще кончено...
   Но он ошибался. Все уже было кончено.
   Через минуту они с Лехой встали и очень настороженно
приблизились к кустам. Раздвинули их, постояли, Леха небрежно
забросил автомат на плечо. Спустился и я на дорогу, на
подгибающихся зашагал к ним. И увидел ЕГО: парнишку лет шестнадцати
в грязном комбинезоне защитного цвета, разорванном в
клочья моими пулями. Увидел