только на столбец в местной газете,
продиктованный возмущенной моралью.
     Но  здесь  не  было  речи  о  разводе,  о  двойном  убийстве  или   о
каком-нибудь другом отдельном развлечении. Директор Вальдес был,  впрочем,
не совсем уверен  в  том,  что  создавшееся  положение  давало  ему  право
вмешательства. Но значительные и влиятельные силы  были  заинтересованы  в
деле, и в виду этого он был вынужден предпринять какие-то шаги.
     Поэтому  он  попросил  доложить  о  себе  молодой  девушке,  которая,
оказалось, была занята уборкой чемоданов.
     Директор был еще молодой человек со стойкими принципами. Но, как и  у
всех   перуанцев,   у   него   было   предрасположение   к   романтической
чувствительности.
     Прижав руку к сердцу, он застыл в изумлении  перед  высокой,  тонкой,
светловолосой девушкой, которая спокойным и твердым голосом осведомилась о
цели его посещения.
     Эстель Жаннете Инесе  Сен-Клэр  было  тогда  девятнадцать  лет.  Быть
может, она казалась несколько старше своих лет, так как выражение  ребенка
и  подростка  рано  сменились  на  ее  лице   выражением   озабоченным   и
решительным. Но  ее  длинное,  тонкое  лицо,  ее  темные,  с  неизъяснимым
взглядом глаза, ее пепельные  волосы  с  золотистым  отливом,  -  все  это
обличало в ней одно из тех существ, для которых мужчины как в Перу, так  и
в  других  местах,  охотно  жертвуют  многим,  а  иные  даже  всем,   если
понадобится.
     Первой мыслью директора Вальдеса было  как  можно  скорее  удалиться,
второй - упасть на колени, а третьей - сейчас же броситься  вниз,  в  свою
контору, чтобы написать там пламенное любовное стихотворение. Но четвертая
мысль кое-что нашептывала ему о долге службы и о полиции.
     - Мне очень неприятно, - сказал  он,  запинаясь,  -  но  я  принужден
сообщить вам, сеньорита, что вы должны оставить  эту  комнату  сегодня  до
наступления вечера.
     Действие холодных, по-гостиничному равнодушных, слов директор Вальдес
старался сгладить убитым тоном и отчаянным пожиманием плеч.
     Лицо молодой девушки на миг выразило замешательство.  Но  она  быстро
овладела собой и сказала холодно:
     -  Это  мне  как  раз  кстати.  Через  два  часа  комната   в   вашем
распоряжении.
     - Нет никакой надобности так торопиться, - поспешил сказать директор,
проклиная в глубине души все политические и юридические интриги.
     Но Инеса не удостоила  его  даже  взглядом.  Она  повернула  спину  к
несчастному и снова посвятила себя всецело своим чемоданам.
     Директор удалился с тайными проклятиями.  В  течение  целого  дня  он
чувствовал себя ничтожеством. Его жалобные восклицания раздавались по всей
гостинице, и в  тот  же  день  вылетели  со  службы  один  швейцар  и  два
официанта. Это была жертва директора Вальдеса, принесенная на тот  алтарь,
который каждый перуанец воздвигает в своем сердце перед  образом  красивой
женщины.
     Когда он вышел, Инеса обратилась к своей индианке-подруге и сказала:
     - Шакалы уже начинают скалить зубы, Конча.
     Затем  она  снова  нагнулась  над  чемоданами.  Но  юная  индианка  с
сурово-замкнутым лицом выпрямила стройный и сильный стан,  и  темные,  как
тропическая ночь, глаза ее сверкнули.
     - Мы едем сегодня вечером в Оройю, - продолжала Инеса через несколько
минут. - Лучше будет, если ты пойдешь купить билеты, но так,  чтобы  никто
не заметил... понимаешь?
     Молодая  девушка,  оставшись  одна,   сидела,   охваченная   глубоким
раздумьем. Теперь, когда никто не видел ее, она закрыла лицо руками и тихо
плакала. Для  нее  становилось  все  более  и  более  очевидно,  что  она,
собственно, не что иное, как покинутое и беспомощное дитя.
     - Дедушка, - проговорила она с рыданием, -  где  ты?  Неужели  ты  на
самом деле покинул твою Инесу,  оставил  ее  одинокую  среди  всего  этого
сброда злых людей!
     Вдруг ей показалось, что она слышит шепот из открытого окна, - совсем
точно голос дедушки:
     - Осуши твои слезы, крошка Инеса, - ясно услышала  она,  -  я  всегда
буду охранять тебя.
     Инеса подняла голову и посмотрела вокруг  себя.  Она  словно  ожидала
увидеть старика, что был для нее и  отцом,  и  матерью,  и  проводником  в
первых шагах ее жизни. И в ее мыслях пронеслось все то необыкновенное, что
случилось с тех пор, как уехал дедушка. Его последние слова еще звучали  в
ее ушах:
     - Я еду, чтобы решить великую задачу. Наука -  строгий  властелин,  и
требует этого от меня. Но я уже не молод. Опасность  может  сломить  меня.
Если случится самое плохое, ты должна жить дальше без горестей. Мир открыт
перед тобою. Путешествуй и смотри кругом себя. Ты добрая и умная  девочка,
ты сумеешь объяснить сама себе людей и события. Жизнь  богата  и  принесет
тебе радость познания и красоты.  Мартинес  -  мой  верный  друг.  Он  все
устроит для тебя.
     Так говорил ей добрый дедушка. И что ж случилось?.. В один прекрасный
день на ее виллу явился дон Хосе  и  красноречивыми,  запутанными  словами
объяснил ей, что небольшое состояние Сен-Клэра погибло  и  бунгало  должен
быть продан. Все это очень печально, но дочь его лучшего друга  не  должна
бояться нужды. Его дом, само собой, был открыт для нее...
     Это было для нее жестоким ударом. Все  было  так  невероятно.  Почему
дедушка никогда не рассказывал ей о своих биржевых спекуляциях? Она ничего
не понимала во всем этом.
     Она переехала к Мартинесу. Вылощенный  и  приторно-красивый  волокита
Мануэль тотчас начал ухаживать за ней. Его пустота и самоуверенность  были
ей противны. Он целый день ходил следом за ней и  шептал  о  своей  любви.
Зачем думал он жениться на такой бедной девушке, как она? Чувство,  -  что
она живет в этом доме из милости, стало  скоро  так  невыносимо,  что  она
решилась уехать. На ее личный счет была положена  тысяча  фунтов  в  одном
английском банке. Мартинес пытался завладеть также и  этими  деньгами  под
предлогом, что они нужны для  покрытия  долгов  профессора  Сен-Клэра.  Но
директор банка заявил, что то  был  личный  подарок  Сен-Клэра,  сделанный
Инесе еще в то время, когда он был платежеспособен, и никто другой,  кроме
Инесы, не имел права распоряжаться этими деньгами.
     Эти-то 1.000 фунтов и возвратили ей свободу.
     Но, по-видимому, Мартинес и его сын не очень-то охотно  позволили  ей
выпорхнуть из клетки. Странное поведение хозяина гостиницы было, вероятно,
первой попыткой создать ей затруднения. Но она была  хорошо  подготовлена.
План ее действий был намечен стройно; правда,  теперь  придется  несколько
ускорить его исполнение.
     У Кончи, преданной ее подруги, был брат в Икитосе, который уже  много
лет состоял проводником и переводчиком для  белых  людей  в  области  реки
Амазонки. У профессора  Сен-Клэра  было  как  раз  намерение  взять  этого
индейца племени майуруна с собой, но укус змеи помешал тому.  Этот  случай
спас, вероятно, жизнь индейцу, так как, судя по дошедшим  сообщениям,  вся
экспедиция,  по-видимому,  погибла.  Но  ради  Кончи  он   обещал   дочери
профессора,  которая  была  также  известна,  как  выносливая  и  отважная
туристка,  последовать  за  ней  в  экспедицию,   которую   Инеса   решила
предпринять в ту область, где исчез Раймон Сен-Клэр.
     И таким образом юная Инеса рисковала  своими  последними  деньгами  и
своей жизнью, чтобы совершить поездку туда,  где  тысячи  мужчин  потеряли
жизнь.
     Еще подростком изъездила она вдоль и поперек дикие пространства Перу,
от истоков Амазонки до берегов озера Титикака, где  некогда  жило  древнее
племя инков. Она сопровождала большие караваны лам в  странах,  где  белый
человек был редким явлением. Конча  и  ее  брат  Хуамото  были  всегда  ее
верными спутниками в этих путешествиях, богатых приключениями.  Часто  они
делали набеги в такие  места,  где  первобытные  жители  лесов  обитали  в
суровом уединении. Инеса также намеревалась  сопровождать  дедушку  в  его
последней экспедиции. Но старый ученый решительно высказался против этого.
     - В конце концов ты - все-таки женщина, - сказал он ей, -  и  это  не
поездка туриста, а путешествие с целью открытия. Быть может, мы окажемся в
таком положении, когда ты будешь только помехою для наших исследований.
     Инеса с сожалением склонилась перед этим аргументом.
     Обо всем этом думала  сидя  молодая  женщина,  когда  дверь  внезапно
раскрылась, и в комнату ворвалась Конча в изорванном на клочки платье.  По
ее взволнованному состоянию было видно, что она подверглась нападению.
     - Билеты у меня здесь, -  проговорила  индианка  и  указала  себе  на
грудь.
     - Но что случилось с тобою?
     - На обратной дороге с вокзала,  -  сказала  спокойно  Конча,  утирая
кровь с лица, - появились откуда-то двое мужчин и увлекли меня в переулок.
Они заткнули мне рот, но я  выбивалась  и  кричала...  Но  мне,  наверное,
пришлось бы плохо, если бы огромный, сильный человек со светлою ножей и  с
глазами, подобными лезвию ножа, не пришел мне на помощь. Он бросился к нам
и спросил, в чем дело. Я снова закричала. Тогда он схватил обоих мужчин, -
ах! сеньорита, они были в его руках, как  две  мухи.  Он  встряхнул  их  и
отбросил далеко от себя. Тут уж взвыли бандиты, -  а  я  засмеялась,  -  и
сильный человек проводил меня до самой гостиницы, где он тоже  живет.  Как
все это удивительно!
     - Но кто же были те люди?
     - Этого я не знаю, - ответила девушка.  -  Вероятно,  ищейки  сеньора
Мануэля. Ну, и досталось же им.
     - А твой спаситель?
     - Он еще внизу, в холле. Он, должно быть, мужчина  из  чужой  страны,
далекой страны... и господин над людьми. Он был очень  взволнован,  узнав,
что я служу тебе, и хотел завтра навестить нас.
     - Кто бы это мог быть? - прошептала Инеса. - Ну да это, впрочем,  все
равно. Завтра мы будем уже далеко.



                              11. ЧЕРНЫЙ АНТОНИО

     Директор Вальдес все более и более приходил в замешательство. Никогда
не приходилось ему терпеть столько бед и неприятностей, как в  этот  день.
Воздух был удушающий и насыщенный несчастьями, как перед грозой или  перед
революцией. Прежде всего - эта таинственная история с  внучкой  профессора
Сен-Клэра. А теперь девушка ее вернулась  домой  с  изорванным  платьем  и
окровавленным лицом. С выражением совершенной  растерянности  выслушал  он
сообщение  о  событии,  сделанное  ему  чужестранным  доктором   с   таким
варварским именем. А несколько позднее два неприятных субъекта  небольшого
роста, что называли себя частными детективами, были  принесены  на  задний
двор  гостиницы  в  плачевном  состоянии.   Они   расточали   всевозможные
ругательства и клялись всеми  святыми,  что  дьявольски  отомстят  некоему
белокурому великану, который весьма выразительным образом  вмешался  в  их
дела. Впрочем, на вопросы директора оба обиженных джентльмена заявили, что
по   причине   известных   обстоятельств   вмешательство   полиции    пока
нежелательно. Это несколько успокоило директора. Поэтому  он  находился  в
сравнительно просветленном  расположении  духа,  когда  встретил  в  холле
белокурое чудовище.
     Йунас Фьельд сидел и занимался своим сломанным ногтем, когда  подошел
директор Вальдес  и  многочисленными  поклонами  и  любезностями  старался
вызвать разговор о происшествии  с  индейской  девушкой.  Великан  отлично
говорил по-испански, но, по-видимому, не имел никакой охоты  высказываться
по этому поводу. Зато он уронил несколько замечаний о том, что хотя  он  в
настоящую минуту и не расположен убить кого-то, но, во всяком случае, если
этот кто-то вздумает вперед смущать в его присутствии безобидных  девушек,
то  выйдет  история  посерьезнее  этой.  Директор  заметил  про  себя  эти
несколько туманные выражения и передал их обоим неопрятным джентльменам на
заднем дворе. Эти двое тотчас тайно сообщили обо всем по телефону  сеньору
Мартинесу. Вся история, разумеется, была устроена с  целью  сделать  Инесу
более сговорчивой и уступчивой. Старый господин метал по телефону  гром  и
молнии и дал обоим ищейкам несколько новых приказов, от исполнения которых
они  тотчас  же  отказались,  ссылаясь  на  свои  многочисленные  телесные
повреждения.
     И таким образом случилось, что сеньорита Инеса  и  индейская  девушка
без всякой помехи отправились со своими вещами на вокзал, исчезли из  Лимы
и приступили к путешествию в загадочные горы.
     Когда Мартинес на следующий день был извещен обо всем этом, то  жизнь
обоих частных сыщиков висела, можно сказать, на волоске. Но  также  и  для
Фьельда исчезновение девушек было большим разочарованием.  Он  ломал  себе
голову над решением этой загадки, но ни на минуту  не  мог  подумать,  что
отважная Инеса находится на том же самом пути, по которому он  намеревался
идти сам.
     Меж тем как  он  раздумывал,  каким  образом  ему  добыть  дальнейшие
сведения об отъезде Инесы, явился его новый спутник. Негр-боксер был почти
неузнаваем. Он продал свои широкие полосатые одежды и  вместо  них  достал
себе живописный и удобный костюм, который наводил на мысль о  мексиканском
бандите или об аргентинском гаучо.
     Кид Карсон был в восторге от своей наружности. Его  добродушное  лицо
сияло гордостью.
     - Я продал весь свой гардероб еврею-старьевщику и приобрел этот новый
костюм. Он как раз по мне, не правда ли? Он обошелся мне очень дешево, так
как принадлежал известному бандиту, отправленному  на  тот  свет  здесь  в
городе на прошлой неделе. Его вдова была очень  рада  отделаться  от  этих
вещей.  Я  только  что  встретил  директора  фильма  с  "Киту-Мару"  перед
гостиницей. Так тот, когда  увидел  меня,  пришел  в  такой  восторг,  что
немедленно хотел нанять меня  для  своего  нового  фильма.  Ему  необходим
эффектный убийца.
     Фьельд рассмеялся.
     - Ну, и что же ты ответил?
     - Я сказал ему, что уже нанялся, чтобы самому быть убитым, и  что  он
поэтому  должен  обратиться  к   кому-нибудь   другому.   Он   был   очень
разочарован... Да, я, впрочем, пришел, чтобы выслушать ваши приказания.
     - Приходилось ли тебе когда нибудь раньше исполнять должность слуги?
     - Я был кельнером в гостинице на морских  купаньях  в  Гальвестоне  и
поваром на судне, совершавшем рейсы  между  Сан-Педро  и  Гонолулу.  Кроме
того, я исполнял  разнообразные  должности:  цирюльника,  ковбоя,  актера,
чистильщика сапог, портового носильщика и агента Бермудской миссии.
     - То есть контрабандистских?
     - Вы правы. Я получил многостороннее образование... Моя  жена  всегда
говорила мне...
     - Как, ты женат?
     - Бесчисленное число раз, сеньор.  И,  смею  сказать,  я  всегда  был
хорошим мужем. Но когда это продолжается слишком долго, то  становится  не
очень-то забавно. Это портит  хорошее  расположение  духа.  Я  продал  мою
последнюю жену...
     - Как, как ты сказал?!
     - За 100 долларов, сеньор. Это не дорого. Нелли не была уж так плоха.
Немного жирна и болтлива, но прилежна, как муравей. Она получила  хорошего
мужа. Он был водолазом, и бедняге не очень-то  долго  оставалось  жить  на
свете, чтобы наслаждаться земным счастьем... Тогда-то  я  занялся  боксом.
Это - жестокая профессия. Теперь я как раз должен был встретиться с Черным
Антонио, но...
     - С Черным Антонио, - кто это?
     - Это самый проклятый разбойник,  я  должен  был  встретиться  с  ним
здесь, в Лиме. Его прозвали у нас "Ужас Перу".
     - Разве он не негр?
     - Метис - но с темною кожею и с  черной  душою.  О  нем  идет  дурная
слава: говорят, что он охотнее пускает в  дело  нож,  чем  кулаки,  и  что
могущественные сеньоры обращаются к нему, когда революция стоит у дверей и
кто-нибудь должен исчезнуть с лица земли. Теперь в Перу, к сожалению,  все
спокойно, и он также занялся боксом. Он бьет жестоко и знает  до  тонкости
технику...
     Последние слова Кида Карсона прошли мимо ушей Фьельда. Он  размышлял,
где это он слыхал о Черном Антонио? Вдруг он вспомнил сообщение  Паквая  о
смерти Сен-Клэра, и последний возглас  старика:  Инеса,  берегись  Черного
Антонио!..
     Не относились ли эти предостерегающие слова умирающего к тому  самому
метису, которым был теперь так занят болтливый язык Карсона?..
     Он прервал поток словоизвержений негра, дал ему несколько приказаний,
закурил сигару и отправился в город.
     Медленно расхаживая по Поско, запруженному людьми, он начал  мысленно
распределять все происшествия последних дней.
     Он попал в настоящее осиное гнездо. Судьба чудесным  образом  избрала
его опекуном Инесы  Сен-Клэр,  и  это,  казалось,  готовило  ему  и  много
затруднений, и разъяснение загадочных приключений профессора  Сен-Клэра  в
Андах. В первый раз в своей жизни он испытывал некоторое колебание,  какое
же решение следует ему принять в подобных обстоятельствах.
     - Я,  кажется,  начинаю  стареть,  -  пробормотал  он,  заметив  свою
нерешительность.
     Ему предстоял выбор: отправиться в экспедицию, или же остаться в Лиме
и заняться делами Инесы. Последнее было, на его взгляд, совсем не  шуткой,
так как он догадывался, что фирма  "Мартинес  и  сын"  могла  в  известных
случаях сделаться столь  же  опасной,  как  и  пожиратели  людей  на  реке
Амазонке. Но, если он останется здесь,  то  ему  придется  потерять  много
времени. Впрочем он мог, конечно, довериться Ла Фуэнте. Но с этим  честным
до мозга  костей  идеалистом  можно  нажить  много  неприятностей  и  даже
опасностей. Он не был так же совсем уверен, что завещание Сен-Клэра  могло
доказать виновность известного  юриста,  -  даже  если  бы  точный  список
недвижимостей и ценных бумаг причинил дону Хосе несколько бессонных ночей,
так как в противном случае он, наверное, не постарался бы об  исчезновении
завещания... И если он теперь предпримет поиски исчезнувшей девушки, то на
это придется потратить много времени. Паквай находился, вероятно, на  пути
в Икитос и мог быть уже там, если он последовал их  уговору  и  поехал  по
железной дороге из Буэнос-Айреса в Пара и оттуда, пароходной  линией  "Бут
Лайн", до реки Амазонки.
     Среди всех этих соображений,  Фьельд  достиг  конторы  Мартинеса.  Он
прочел название на большом и толстом зеркальном стекле окна. Время занятий
в конторе уже давно истекло, но Фьельд заметил, что в низких комнатах  еще
горел огонь и там находился, вероятно, сам хозяин.  Старый  Мартинес  был,
наверное, знатоком своего дела, прилежным пауком, ткавшим  свои  нити  как
ранним утром, так и поздним вечером.
     В то время как Фьельд стоял, погрузившись в свои размышления, человек
вдруг  вышел  из  главного  подъезда;  Фьельд  отступил   немного   назад.
Незнакомец остановился перед дверью. Он складывал какие-то бумаги,  бывшие
в его руках. При свете фонаря Фьельду удалось рассмотреть лицо незнакомца.
То была необыкновенно могучая  голова  с  красивыми  правильными  чертами.
Глаза были небольшие и бдительные, но, впрочем, без особого выражения.  Но
тем, что придавало его облику нечто  очень  характерное,  был  цвет  лица,
который казался необычайно для испанца темным  -  почти  коричнево-черным.
Когда человек подвинулся на несколько шагов к фонарю, чтобы лучше  видеть,
Фьельд сделал открытие, что он был занят столь приятным  делом,  как  счет
денег. Должно быть, то была  весьма  толстая  пачка  ассигнаций,  так  как
незнакомцу понадобилось много времени, чтобы перелистать ее всю.
     Может ли это быть один из клиентов Мартинеса?
     Мужчина был одет прилично. Фьельд заметил, что  галстук  был  немного
чересчур кричащего цвета, а лента на соломенной шляпе - изрядной пестроты.
К своим наблюдениям он присоединил еще и то обстоятельство, что  одно  ухо
человека, считавшего деньги, было меньше другого и сморщено таким образом,
что ошибки быть не могло.
     Когда Фьельд сделал это открытие, он отодвинулся еще дальше  в  тень,
чтобы  не  быть  замеченным.  Он  принялся  разъяснять  самому  себе  свои
наблюдения.
     В высшей степени  странно,  что  случай  посто