р
собрался уходить, но заинтригованный Дзирт захотел узнать побольше  об  этом
удивительном создании.
   - Откуда ты знаешь мой язык?
   - Гномы не дураки, - резко ответил Белвар, не понимая, к чему клонит этот
дров.
   - Дровы тоже не глупы, - серьезно сказал Дзирт. - Но я никогда не слышал,
чтобы в моем городе говорили на языке свирфнебли.
   - В Блингденстоуне жил когда-то один дров, - ответил Белвар. Теперь и  он
заинтересовался этим странным дровом.
   - Раб? - сделал вывод Дзирт.
   - Гость! - огрызнулся Белвар. - У свирфнебли нет рабов!
   И опять Дзирт не усомнился в искренности слов Белвара.
   - Как тебя зовут? - спросил он. Гном рассмеялся:
   - Считаешь меня болваном? Хочешь узнать мое имя, чтобы воспользоваться им
для какой-нибудь черной магии?
   - Нет, - запротестовал Дзирт.
   - Мне следовало прикончить тебя на месте, чтоб ты больше не  держал  меня
за дурака! - заявил - Белвар, угрожающе подняв тяжелую кирку.
   Дзирт почувствовал некоторое беспокойство, не зная, что предпримет гном в
следующую минуту.
   - Мое предложение остается в силе, - сказал Белвар, опуская кирку.  -  Ты
ведешь себя тихо, и я скажу королю, чтобы отпустил тебя. -  Впрочем,  Белвар
не больше Дзирта верил в то, что это будет выполнено, а потому повторил:
   - Или же - один точный удар.
   Тут внимание Белвара привлекла суматоха в одном из туннелей:
   - Белвар! - позвал какой-то гном, врываясь в пещеру.
   Вожак гномов встревоженно посмотрел на Дзирта, пытаясь  угадать,  обратил
ли тот внимание на произнесенное имя.
   Молодой дров сидел, благоразумно отвернувшись и делая вид, что ничего  не
слышит. На самом же деле он услышал имя вожака гномов, пощадившего его.
   "Белвар", - сказал тот свирфнебли. Это имя он не забудет никогда.
   Шум борьбы в коридоре привлек всеобщее внимание, и  несколько  свирфнебли
вбежали в пещеру. По их  беспокойству  Дзирт  понял,  что  дровский  патруль
где-то рядом.
   Белвар отдавал команды, стараясь организовать  отступление  через  другой
туннель. Дзирта волновало, какое решение примет теперь по его  поводу  вожак
гномов. Разумеется, он не может надеяться, что убежит от патруля, волоча  за
собой пленника!
   Неожиданно вождь гномов замолчал и остановился. Слишком неожиданно.
   Это дровские жрицы, появившись в пещере, своими колдовскими парализующими
заклинаниями заставили его замолчать. Белвар и еще кое-кто  из  гномов  были
застигнуты их  двеомером,  остальные  же  гномы,  увидев  это,  ударились  в
беспорядочное бегство через второй выход.
   Дровские воины во главе с Гвенвивар ворвались в  пещеру.  Радость  Дзирта
при виде своей невредимой  любимицы  была  отравлена  мыслью  о  предстоящем
побоище.
   Дайнин и его воины по-дровски жестоко набросились на растерянных гномов.
   Через несколько секунд -  ужасных  секунд,  показавшихся  Дзирту  часами,
только Белвар и  другой  гном,  вдвоем  попавшие  под  действие  заклинания,
остались в живых. Нескольким свирфнебли удалось убежать через задний  выход,
но большая часть дровского патруля отправилась за ними в погоню.
   Последним в пещеру вошел Мазой. Вид его в измазанном  грязью  платье  был
ужасен. Остановившись у входа, он даже не посмотрел на Дзирта, заметив лишь,
что его пантера охраняет второго сына Дома До'Урден.
   - Тебе опять повезло, - сказал Дайнин, разрезая веревки на руках брата.
   Дзирт вовсе не был уверен, что это так, взирая на зрелище кровавой резни.
   Дайнин  вернул  ему  сабли  и  повернулся  к  дрову,  караулившему   двух
неподвижно стоящих гномов.
   - Прикончите их, - распорядился он.
   На лице дрова появилась плотоядная улыбка; сняв с пояса  острый  нож,  он
помахал им перед лицом гнома, дразня беспомощное существо.
   - Они способны видеть? - спросил он верховную жрицу.
   -  В  этом-то  и  заключается  прелесть  заклинания,  -  ответила  та.  -
Свирфнебли понимают все, что происходит. Даже сейчас он  пытается  вырваться
из магической хватки.
   - Это ведь пленники! - вырвалось у Дзирта. Дайнин и другие  обернулись  к
нему. На лице дрова с кинжалом были написаны разочарование и злость.
   - Ради Дома До'Урден! - с надеждой обратился Дзирт к Дайнину. - Мы  могли
бы использовать их...
   - Из свирфнебли хороших рабов не получится, - заметил Дайнин.
   - Это верно, - подтвердила верховная жрица, подходя  к  дрову,  держащему
кинжал.
   Она кивнула воину, и улыбка на его лице стала еще шире. Он нанес  сильный
удар. Теперь в живых оставался только Белвар.
   Зловеще размахивая окровавленным кинжалом, воин подошел к вождю гномов.
   - Этого не надо! - протестующе вскричал Дзирт. - Оставьте его в живых!
   Он хотел добавить, что Белвар не опасен для них и что убить  беззащитного
гнома - значит совершить трусливый и жестокий поступок. Но ему  было  хорошо
известно, что взывать к милосердию его сородичей - пустая трата времени.
   На лице Дайнина была написана скорее злоба, чем любопытство.
   Ухватившись за единственный довод, который пришел  ему  в  голову,  Дзирт
продолжал:
   - Если вы его убьете, то не останется никого, кто мог бы вернуться  домой
и сообщить о нашей мощи! Нужно отправить его обратно, к его народу, чтобы он
рассказал, как глупо с их стороны вторгаться во владения дровов!
   Дайнин оглянулся на верховную жрицу, спрашивая ее совета.
   - Это, пожалуй, разумно, - кивнула она. Дайнин был не  слишком  уверен  в
мотивах,  которыми  руководствовался  брат.  Не  сводя  с  Дзирта  глаз,  он
обратился к воину:
   - Тогда отруби гному руки!
   Дзирт даже глазом не моргнул, понимая,  что  в  противном  случае  Дайнин
уничтожит Белвара.
   Воин воткнул кинжал за пояс и достал тяжелый меч.
   - Погоди, - сказал ему Дайнин,  все  еще  не  отводя  взгляд  от  Дзирта.
Сначала расколдуем его. Хочу слышать его вопли.
   Несколько дровов подошли и приставили концы мечей  к  шее  Белвара,  пока
верховная жрица снимала магическое оцепенение. Белвар не шелохнулся.
   Дров, которому предстояло выполнить команду, схватил обеими руками меч, и
Белвар, храбрый Белвар, протянул вперед недрогнувшие руки.
   Дзирт отвернулся, не в силах видеть происходящее и с ужасом ожидая криков
Белвара.
   Гном заметил реакцию Дзирта. Что это? Неужели сострадание?
   Воин-дров опустил свой меч. Белвар не отводил глаз от Дзирта, в то  время
как меч разрубил его запястья, зажигая миллионы  искр  боли  в  искалеченных
руках.
   Но Белвар не закричал. Нет, он не доставил  удовольствия  Дайнину.  Вождь
гномов  в  последний  раз  взглянул  на  Дзирта,  когда  два  других   дрова
выволакивали его из пещеры, и прочел искреннюю боль и мольбу о  прощении  во
внешне бесстрастном взгляде юного дрова.
   Как раз в тот  момент,  когда  Белвара  уводили,  темные  эльфы,  которые
гнались за убегавшими гномами, вошли в другой вход.
   - Нам не удалось их поймать в этих крохотных проходах, - пожаловался один
из них.
   - Проклятье!  -  зарычал  Дайнин.  Одно  дело  было  отпустить  безрукого
гнома-жертву  домой  в  Блингденстоун,  и  совсем  другое  -  дать   убежать
невредимыми другим членам экспедиции  гномов.  -  Я  хочу,  чтобы  они  были
пойманы!
   - Их может поймать Гвенвивар, - заявил Мазой, подзывая к себе  пантеру  и
не сводя глаз с  Дзирта.  Сердце  Дзирта  подпрыгнуло,  когда  маг  похлопал
громадную кошку по голове. - Давай, крошка,  тебе  еще  предстоит  охота!  -
оказал он.
   Маг видел, как Дзирт поморщился, слыша  эти  слова;  он  знал,  что  этот
чистюля не одобряет участия Гвенвивар в подобных действиях.
   - Они убежали? - спросил Дзирт Дайнина с каким-то отчаянием в голосе.
   - Если мы позволим, они  добегут  до  самого  Блингденстоуна,  -  холодно
ответил Дайнин.
   - И они вернутся?
   Презрительная гримаса  Дайнина  должна  была  показать,  насколько  нелеп
заданный братом вопрос.
   - А ты бы вернулся?
   - Значит, мы выполнили свою задачу, - сказал Дзирт, тщетно стараясь найти
лазейку,  которая  позволила  бы  заставить  Мазоя  отказаться  от   подлого
намерения втянуть в эту историю пантеру.
   - Сегодня мы победили, - согласился Дайнин, - хотя наши потери достаточно
велики. Мы можем еще позабавиться с помощью малышки Мазоя.
   - Позабавиться, - повторил Мазой специально для Дзирта. - Беги в туннель,
Гвенвивар. Посмотрим, как быстро умеют бегать напуганные гномы!
   Уже через несколько минут Гвенвивар  вернулась,  неся  в  зубах  мертвого
гнома. Когда она положила труп к ногам Мазоя, тот скомандовал:
   - Возвращайся! Принеси мне еще!
   При звуке падения тела каменный пол, сердце Дзирта  сжалось.  Поглядев  в
глаза Гвенвивар, он увидел в них печаль не меньшую, чем его собственная.
   Пантера была охотником, но  повадки  ее  были  в  своем  роде  такими  же
благородными, как у Дзирта. Но для жестокого Мазоя пантера была не более чем
игрушкой, орудием его извращенных удовольствий, убивающей только потому, что
это доставляло наслаждение ее хозяину.
   Да, в руках Мазоя Гвенвивар была всего лишь убийцей.
   У выхода в туннель Гвенвивар остановилась и посмотрела на Дзирта, как  бы
извиняясь.
   - Вперед! - крикнул Мазой и ударил пантеру по заду.
   Затем он тоже взглянул  на  Дзирта.  То  был  мстительный  взгляд.  Мазой
упустил  возможность  убить  молодого  До'Урдена;  теперь   ему   предстояло
придумать убедительное объяснение своего  промаха  для  непрощающей  матери.
Мазой решил, что подумает об этой неприятной встрече позднее. Теперь же,  по
крайней мере, он не лишит себя удовольствия наблюдать за страданиями Дзирта.
   Дайнин и остальные  не  подозревали  о  разыгрывающейся  между  Мазоем  и
Дзиртом драме. Они были  слишком  заняты  ожиданием  возвращения  Гвенвивар,
слишком погружены в размышления об ужасе, который  вызовет  у  гномов  такой
блестящий убийца, слишком увлечены мрачным юмором этой ситуации, извращенным
юмором дровов, когда то, что должно было бы вызвать слезы,  вызывало  у  них
смех.

ЧАСТЬ 5

ЗАКНАФЕЙН

   Закнафейн До'Урден. Наставник, учитель, друг. В слепой ярости,  вызванной
собственными разочарованиями, я не раз приходил к выводу, что  Закнафейн  не
отвечал ни одному из этих определений, Может быть, я ждал от него  большего,
чем он мог мне дать? Может быть, я  напрасно  ожидал  совершенства  от  этой
измученной души? Следовал ли он  общепринятым  нормам  вопреки  собственному
опыту, или его опыт отрицал эти нормы?
   А ведь я мог бы стать им. Мог  бы  жить  в  плену  у  бессильной  ярости,
погребенный  под  ежедневными  приступами   злобы,   какую   таит   в   себе
Мензоберранзан,  и  под  всепроникающим  злом.  собственного  семейства,  от
которого не дано избавиться никогда в жизни.
   Кажется логичным предположить, что мы учимся на ошибках старших. Я думаю,
в этом было мое спасение. И если бы не пример Закнафейна, я тоже никогда  не
нашел бы избавления, по крайней мере при жизни.
   Лучше ли тот путь, который избрал я, чем путь, выбранный Закнафейном?
   Думаю, что лучше, хотя достаточно часто бывают у меня минуты  отчаяния  и
тоски по тому, другому пути.  Тот  путь  мог  бы  быть  легче.  Однако  если
идеалист не может подняться  до  высоты  собственных  принципов,  то  правда
становится ничем перед лицом самообмана и принципы эти обесцениваются.
   Поэтому мой путь лучше.
   Я живу, оплакивая свой народ и  самого  себя,  но  больше  всего  -  того
оружейника; теперь, когда он потерян для меня, кто укажет мне, как - и зачем
применять оружие?
   Нет большей боли, чем  эта  боль;  с  ней  не  сравнятся  ни  удар  остро
заточенным кинжалом, ни огненное  дыхание  дракона.  Ничто  так  не  сжигает
сердце, как пустота от потери чего-то или кого-то, когда вы еще не  измерили
величину этой потери. Часто  теперь  поднимаю  я  чашу,  произнося  лишенный
смысла тост, с извинением, предназначенным для, ушей, которые уже не слышат:
   "За Зака, который вселил в меня мужество".
   Дзирт До'Урден

Глава 24

УЗНАТЬ СВОИХ ВРАГОВ

   - Восемь дровов мертвы, одна из них -  священнослужительница,  -  сказала
Бриза Матери Мэлис, стоя на балконе Дома До'Урден. Бриза поспешила вернуться
домой  с  предварительным  докладом  о  стычке  с  гномами,  оставив  сестер
дожидаться дальнейшей информации вместе с толпой,  собравшейся  на  рыночной
площади Мензоберранзана. - Но  гномов  погибло  почти  четыре  десятка.  Это
полная победа.
   Мэлис спросила:
   - А что насчет твоих братьев? Как вел себя Дом До'Урден в этой схватке?
   - Как и в случае с наземными эльфами. Дайнин заколол пятерых. Говорят, он
бесстрашно провел первую атаку, и именно он уложил больше всего гномов.
   Лицо Матери Мэлис засияло при этом известии, однако она подозревала,  что
загадочно  улыбающаяся  Бриза  готова  сообщить  ей  еще  кое-что  не  менее
приятное.
   - А Дзирт? - спросила верховная мать,  не  желавшая  терпеть,  пока  дочь
прекратит свои игры. - Много ли свирфнебли на его счету?
   - Ни одного, - отвечала Бриза, продолжая улыбаться. - И все же этот  день
по праву принадлежит ему! - быстро добавила она, увидев сердитую гримасу  на
переменчивом липе матери.
   Мэлис, однако, это не позабавило.
   - Дзирт победил земную элементаль! - вскричала Бриза. - Почти в одиночку,
с незначительной помощью мага! Верховная жрица из патруля сказала,  что  это
убийство на его счету!
   Мать Мэлис тяжело вздохнула и отвернулась.
   Дзирт всегда был для нее загадкой: блестяще, как никто,  владея  оружием,
он в то же время был не вполне лоялен и недостаточно  почтителен.  А  теперь
вот земная элементаль!  Сама  Мэлис  видела  когда-то,  как  такое  чудовище
разгромило целый отряд налетчиков-дровов,  убив  дюжину  закаленных  бойцов,
пока не убралось восвояси. А ее сын,  ее  непредсказуемый  сын,  убил  такое
чудовище сам, без чьей-либо помощи!
   - Ллос будет довольна нами сегодня! - высказала  свое  мнение  Бриза,  не
очень понимавшая реакцию матери.
   Слова Бризы навели Мэлис на мысль.
   - Позови сестер, - приказала она. - Соберемся  в  соборе.  Поскольку  Дом
До'Урден  так  отличился  сегодня  в  туннелях,  возможно,  Паучья  Королева
удостоит нас каким-либо сообщением.
   Решив, что мать имеет в виду известие о битве, Бриза объяснила:
   - Вирна и Майя ожидают на рыночной площади дополнительных сведений. Через
час-другой мы все узнаем.
   - Меня не интересует эта битва с гномами! - проворчала Мэлис. - Все,  что
касается нашей семьи, я уже узнала  от  тебя.  Остальное  неважно.  Но  надо
извлечь выгоду из героических поступков твоих братьев.
   - Чтобы узнать своих врагов! - выпалила Бриза, ухватив мысль матери.
   - Вот именно. Чтобы узнать, какой из Домов замышляет недоброе против Дома
До'Урден. Если Паучья Королева и  вправду  довольна  этим  днем,  она  может
наградить нас каким-нибудь  известием,  которое  поможет  разоблачить  наших
врагов!
   Вскоре после этого четыре верховные жрицы Дома До'Урден собрались  вокруг
паучьего идола в приемной зале собора. В ониксовой чаше перед  ними  курился
священный фимиам  -  сладкий,  напоминающий  о  смерти,  любимый  йоклолами,
Прислужницами Ллос.
   Пламя поднималось разноцветными языками,  от  оранжевого  до  зеленого  и
ярко-красного. Затем оно начало принимать форму, словно услышав зов  четырех
жриц и уловив нетерпение в голосе Матери Мэлис. Верх пламени, теперь уже  не
пляшущий, стал плоским  и  закругленным,  принял  форму  безволосой  головы,
затем, увеличившись, потянулся вверх. Полностью воплотившись  в  изображение
йоклол,  полурастаявшей  груды  воска  с  гротескно  удлиненными  глазами  и
опущенными уголками рта, пламя исчезло.
   - Кто вызывал меня? - телепатически  спросила  маленькая  фигурка.  Мысли
йоклол,  слишком  мощные  для  ее  крохотного  тела,  прогремели  в  головах
собравшихся дровов.
   - Это я вызывала тебя,  прислужница,  -  громко,  чтобы  слышали  дочери,
ответила Мэлис и склонила голову в поклоне. - Я  -  Мэлис,  покорная  слуга,
Паучьей Королевы.
   Йоклол скрылась в облаке дыма, в ониксовой чаше остались  лишь  мерцающие
блики курящегося фимиама. Спустя мгновение прислужница вновь появилась,  уже
в полный рост, и встала позади Мэлис. Бриза, Вирна и Майя,  затаив  дыхание,
смотрели, как на плечи матери легли два отвратительных щупальца.
   Мать Мэлис приняла это без слов, уверенная в том, что  повод  для  вызова
йоклол был достаточно уважительным.
   - Объясни, зачем ты осмелилась побеспокоить меня, - проникли в нее  мысли
йоклол.
   - Чтобы задать простой вопрос. Тот, на который тебе известен ответ, - так
же молча ответила Мэлис: для общения с йоклол слова не требовались.
   - Этот вопрос так важен для тебя? - спросила  йоклол.  -  Ты  ведь  очень
рискуешь.
   - Мне необходимо узнать ответ, - ответила Мэлис.
   Три ее дочери с любопытством наблюдали, слыша мысли йоклол, но об ответах
матери им приходилось только догадываться.
   - Но если ответ так важен, причем он известен обыкновенным  прислужницам,
а значит, и Паучьей Королеве, не думаешь ли ты, что Ллос  сама  сообщила  бы
его тебе, если бы считала нужным?
   Мэлис откликнулась:
   - Возможно, до сегодняшнего дня Паучья Королева не считала меня достойной
знать его. Но многое изменилось.
   Прислужница  замолчала  и  втянула  выпученные  глаза  в  голову,  словно
сообщаясь с каким-то дальним уровнем.
   После нескольких напряженных минут молчания йоклол сказала:
   - Приветствую тебя, Мать  Мэлис  До'Урден.  Эти  слова  были  произнесены
спокойным, ровным голосом, не соответствующим столь гротескной внешности.
   - И я приветствую тебя и твою госпожу, Паучью Королеву, - ответила Мэлис.
   Быстро улыбнувшись дочерям, она  продолжала  стоять,  не  оборачиваясь  к
стоявшей позади прислужнице. Похоже, предположение  о  благосклонности  Ллос
оказалось верным.
   - Ллос  довольна  Домом  Дармон  Н'а'шез6ернон,  -  сказала  прислужница.
Мужчины вашего Дома одержали в этот день победу,  сделав  даже  больше,  чем
сопровождавшие их женщины. Я должна принять вызов Матери Мэлис До'Урден.
   Щупальца соскользнули с плеч Мэлис, и йоклол  неподвижно  застыла  за  ее
спиной, ожидая приказаний.
   Мэлис начала:
   - Я рада, что угодила Паучьей  Королеве.  -  Она  задумалась,  как  лучше
сформулировать вопрос. - Что же касается вызова, то, как я  уже  сказала,  я
прошу ответить только на один вопрос.
   - Спрашивай, - поторопила йоклол, и по ее насмешливому тону  Мэлис  и  ее
дочери поняли, что этому монстру уже известен вопрос.
   - Ходят слухи, что моему Дому угрожает опасность.
   Йоклол засмеялась злым скрежещущим смехом:
   - Слухи?
   - Я верю своим источникам, - оправдывающимся тоном сказала Мэлис. - Я  не
обратилась бы к тебе, если бы не была уверена в опасности.
   - Продолжай, - сказала йоклол, явно забавляясь происходящим. - Это больше
чем слухи, Мать Мэлис До'Урден. Другой Дом замышляет воину против тебя.
   Неосторожный вздох Майи заставил мать и сестер укоризненно  взглянуть  на
нее.
   Мэлис взмолилась:
   - Назови мне этот Дом. Если Дом Дармон Н'а'шез6ернон действительно угодил
Паучьей Королеве, тогда я прошу Ллос  разоблачить  наших  врагов,  чтобы  мы
могли уничтожить их!
   - А если тот, другой Дом тоже угодил Паучьей Королеве  ?  -  промурлыкала
прислужница. - Станет ли Ллос выдавать его вам?
   - У наших врагов все преимущества, - возразила Мэлис. - Они все  знают  о
Доме До'Урден. Несомненно, они ежедневно следят за нами и строят  планы.  Мы
просим Ллос только поставить  нас  в  равное  положение  с  нашими  врагами.
Назовите их, и мы докажем, какой из Домов больше достоин победы.
   - А если ваши враги  выше  вас  по  положению?  -  спросила  прислужница.
Попросит ли тогда Мать Мэлис До'Урден, чтобы Ллос вмешалась  и  защитила  ее
несчастный Дом?
   - Нет! - вскричала Мэлис. - Мы призовем те силы, которыми  наградила  нас
Ллос, чтобы побить своих врагов. Если даже наши враги более  могущественнее,
пусть Ллос будет уверена, что они понесут жестокую кару за нападение на  Дом
До'Урден!
   Служанка вновь погрузи