я
мистера Бантинга.
   Вскоре четверка крокетистов  вернулась  по  предложению  Мэйбл  к  своему
прежнему занятию, а остальные продолжали политическую беседу. В конце концов
разговор все-таки перешел на более  личные  темы  -  на  то,  чем  занимался
Чаттерис, и особенно на то, чем  ему  предстояло  заняться.  Миссис  Бантинг
неожиданно одернула мистера Бантинга, когда тот начал подавать ему советы, и
Эделин, снова взяв на себя бремя беседы, заговорила о перспективах их дела.
   - Эти выборы - всего лишь первый шаг, - сказала она. А когда Чаттерис  из
скромности принялся возражать, она улыбнулась гордо и радостно при  мысли  о
том, что можно будет из него сделать...
   Миссис Бантинг комментировала их разговор, чтобы он был  понятен  Морской
Даме.
   - Он так скромен, - сказала она между прочим, и Чаттерис,  притворившись,
что не слышал,  немного  покраснел.  Снова  и  снова  пытался  он  перевести
разговор с себя на Морскую Даму, однако ничего не получалось, потому что  он
не имел никакого представления о том, кто она такая.
   А Морская Дама почти ничего не говорила, а только внимательно следила  за
Чаттерисом и Эделин - и особенно за Чаттерисом применительно к Эделин.

Глава VI
ПЕРВЫЕ СИМПТОМЫ

I

   Мой троюродный брат Мелвил вечно путает даты.  Об  этом  приходится  лишь
сожалеть, потому что было бы весьма поучительно точно знать,  через  сколько
дней он застал Чаттериса за интимной беседой с Морской Дамой. Он  шел  вдоль
берегового обрыва  Лугов  с  кое-какими  книгами  из  публичной  библиотеки,
которые вдруг понадобились мисс Глендауэр  для  работы  и  за  которыми  она
велела ему сходить, ничуть не догадываясь, что он про себя отнюдь не  питает
восхищения ее особой и вообще не поддается ее чарам. На  одной  из  тенистых
тропинок под самым  краем  обрыва,  придающих  такую  прелесть  окрестностям
Фолкстона, он увидел небольшую группу  людей,  которая  окружала  кресло  на
колесах, где находилась Морская Дама. На  деревянной  лавочке,  вкопанной  в
землю, сидел Чаттерис и, подавшись вперед, не отрывал глаз от  лица  Морской
Дамы, а она что-то говорила с улыбкой, которая даже тогда поразила Мелвила -
в ней было что-то  совсем  особенное,  а  ведь  Морская  Дама  всегда  умела
очаровательно улыбаться. Немного в стороне, где выдается вперед нечто  вроде
бастиона, с которого открывается обширный вид на пирс,  гавань  и  побережье
Франции, стояла Паркер, взирая на все  это  со  сдержанным  неодобрением,  а
состоявший  при  кресле  слуга  прислонился  к  земляной   насыпи   поодаль,
погруженный в ту меланхолическую  задумчивость,  какую  навевает  постоянное
катание в кресле увечных.
   Мой троюродный брат замедлил шаг и подошел к  ним.  При  его  приближении
разговор оборвался. Чаттерис  отодвинулся  от  Морской  Дамы,  но  никак  не
проявил недовольства и в поисках темы для общей беседы  взглянул  на  книги,
которые были в руках у Мелвила.
   - Книги? - спросил он.
   - Для мисс Глендауэр, - ответил Мелвил.
   - А... - сказал Чаттерис.
   - О чем они? - спросила Морская Дама.
   - О землепользовании, - ответил Мелвил.
   - Ну, в этом я мало что понимаю, - сказала  Морская  Дама  с  улыбкой,  и
Чаттерис тоже улыбнулся с таким видом, как будто понял шутку.
   Наступило недолгое молчание.
   - Вы будете баллотироваться в Хайде? - спросил Мелвил.
   - Похоже, что так решила судьба, - ответил Чаттерис.
   - Говорят, палата будет распущена в сентябре.
   - Это произойдет через месяц, - сказал Чаттерис с неповторимой интонацией
человека, знающего то, что неизвестно другим.
   - В таком случае скоро у нас дел будет по горло.
   - А мне тоже можно будет заниматься агитацией? - спросила Морская Дама. -
Я никогда еще...
   - Мисс Уотерс как раз  говорила  мне,  что  собирается  помогать  нам,  -
объяснил Чаттерис, глядя Мелвилу в глаза.
   - Это нелегкая работа, мисс Уотерс, - сказал Мелвил.
   - Ничего. Это интересно. И я хочу помочь. Я действительно хочу  помочь..,
мистеру Чаттерису.
   - Знаете, это меня воодушевляет.
   - Я могла бы ездить с вами в своем кресле?
   - Это будет для меня большое удовольствие, - ответил Чаттерис.
   - Я в самом деле хочу чем-нибудь помочь, - сказала Морская Дама.
   - А вы знакомы с обстоятельствами дела? - спросил Мелвил.
   Вместо ответа она только взглянула на него.
   - У вас есть какие-нибудь доводы?
   - Я буду уговаривать их проголосовать  за  мистера  Чаттериса,  а  потом,
когда кого-нибудь встречу, буду их узнавать, улыбаться и  махать  им  рукой.
Что еще нужно?
   - Ничего, - поспешно сказал Чаттерис, опередив Мелвила.  -  Хотел  бы  я,
чтобы у меня были столь же веские доводы.
   - А что за публика в этих местах? -  спросил  Мелвил.  -  Кажется,  здесь
нужно считаться с интересами контрабандистов?
   - Я об этом не спрашивал, - ответил  Чаттерис.  -  С  контрабандой  давно
покончено. Это, знаете ли, дело прошлое.  Сорокалетней  давности.  Когда  на
побережье была перепись, там откопали последнего контрабандиста - интересный
старик, кладезь воспоминаний. Он помнил, как возили  контрабанду  сорок  лет
назад. На самом деле я вообще сомневаюсь, занимались ли здесь  контрабандой.
Нынешняя береговая охрана - дань тщеславию и предрассудкам.
   - Но почему же? - воскликнула Морская Дама. -  Всего  лет  пять  назад  я
как-то видела совсем недалеко отсюда...
   Она внезапно умолкла,  поймав  взгляд  Молвила.  Он  помог  ей  выйти  из
трудного положения.
   - В газете? - предположил он.
   - Ну да, в газете, - сказала она, хватаясь за брошенную ей веревку.
   - И что? - переспросил Чаттерис.
   - Нет, контрабанда  еще  существует,  -  сказала  Морская  Дама  с  видом
человека,  решившего  не  рассказывать  анекдот,  который,  как   неожиданно
выяснилось, он сам наполовину забыл.
   - Нет сомнения, что такие вещи случаются, - сказал  Чаттерис,  ничего  не
заметив. - Но в предвыборной кампании мы этого касаться не будем.  И  уж  во
всяком случае, за приобретение  более  быстроходного  таможенного  катера  я
выступать не стану. Как бы там ни обстояли дела, я считаю, что  они  обстоят
прекрасно, и пусть все так и остается. Вот моя линия.
   И он повернулся к морю. Взгляды Мелвила и Морской Дамы встретились.
   - Это, знаете ли, только пример того, чем  нам  предстоит  заниматься,  -
сказал Чаттерис. - Вы готовы давать уклончивые ответы на  разные  щекотливые
вопросы?
   - Вполне, - ответила Морская Дама.
   Это напомнило моему троюродному брату об одном происшествии...
   И речь зашла о  разных  случаях,  происходивших  во  время  избирательных
кампаний, и о прочих пустяках. Мой троюродный брат узнал, что миссис Бантинг
и мисс  Бантинг,  которые  сопровождали  Морскую  Даму,  пошли  в  город  за
покупками. Как  раз  в  это  время  они  вернулись.  Чаттерис  встал,  чтобы
поздороваться с ними, сказал, что направлялся к Эделин -  хотя  до  тех  пор
ничто об этом не свидетельствовало, - и после нескольких ничего не  значащих
слов ушел вместе с Мелвилом.
   Некоторое время они шли молча Потом Чаттерис спросил:
   - А кто такая вообще эта мисс Уотерс?
   - Знакомая миссис Бантинг, - уклончиво ответил Мелвил.
   - Это я слышал... Она, кажется, очень мила.
   - Очень.
   - Она интересна. Эта болезнь как будто возвышает ее. Превращает  в  нечто
пассивное, вроде картины или чего-то..,  воображаемого.  Во  всяком  случае,
оставляет простор для воображения.  Она  только  и  сидит  в  своем  кресле,
улыбается и отвечает, а в глазах у нее что-то  такое..,  задушевное.  И  все
же...
   Мой троюродный брат промолчал.
   - Где миссис Бантинг ее  нашла?  Несколько  секунд  мой  троюродный  брат
собирался с духом, потом, подумав, сказал:
   - Тут есть кое-что, о чем миссис Бантинг, видимо, не хотела бы...
   - Что это может быть?
   - Да  ничего,  все  будет  в  порядке,  -  ответил  Мелвил  довольно-таки
невпопад.
   - Странно, миссис Бантинг всегда так любит...
   Мелвил оставил его слова без комментариев.
   - Да, это чувствуется, - сказал Чаттерис.
   - Что?
   - Какая-то тайна.
   Мой   троюродный   брат,   как   и    я,    глубоко    презирает    такой
высокопарно-мистический подход к женщине. Он любит, когда  женщина  доступна
пониманию - и мила. Он любит, когда все вокруг него доступно пониманию  -  и
мило. Поэтому он только проворчал что-то невразумительное.
   Но это не остановило Чаттериса Он пустился в критику:
   - Конечно, все это иллюзия. Все женщины - импрессионистки:  штрих  здесь,
блик там, и эффект налицо. Я думаю, больше  ничего  за  этим  и  нет.  А  ей
удается произвести эффект. Но как  -  вот  в  чем  загадка.  Это  не  просто
красота. В мире много  красивого.  Но  оно  не  производит  такого  эффекта.
Наверное, это глаза.
   И он некоторое время рассуждал на эту тему.
   - Знаете, Чаттерис, в глазах не может быть ничего особенного, -  возразил
мой   троюродный   брат   Мелвил,   позаимствовав   чуждый   ему   довод   и
вдумчиво-циничный тон у меня. - Вы никогда не пробовали рассматривать  глаза
через дыру в простыне?
   - Ну, не знаю, - ответил Чаттерис. - Я говорю не о глазах как  таковых...
Может быть, это ее цветущая внешность - и  это  кресло  на  колесах.  Резкий
диссонанс. Вы не знаете, что с ней, Мелвил?
   - Откуда?
   - Насколько я слышал от Бантинга, это болезнь, а не увечье.
   - Ему, наверное, виднее.
   - Не уверен. А вы не знаете, что это за болезнь?
   - Не могу сказать ничего  определенного,  -  задумчиво  сказал  Мелвил  и
подумал, что уже гораздо лучше научился выкручиваться.
   Тема  была,  по-видимому,  исчерпана.  Они  заговорили  об  одном   общем
знакомом, о котором напомнил им вид отеля "Метрополь". Потом,  оказавшись  в
оживленной  толпе,  окружавшей  оркестр,  они  некоторое  время  вообще   не
разговаривали. А потом Чаттерис заявил:
   - Непростая вещь - мотивы, которыми руководствуются  женщины,  -  заметил
он.
   - Да?
   - Я про  эту  агитацию.  Ее-то  не  может  интересовать  филантропический
либерализм!
   - Они совсем разные люди. И кроме того, там есть личные мотивы.
   -  По-моему,  это  необязательно.  Ведь  не  существует   же   такой   уж
интеллектуальной  пропасти  между  мужчиной  и  женщиной.  Если  вас   может
заинтересовать...
   - Ну, разумеется.
   - Кроме того, тут дело не в принципах. Заниматься  агитацией  может  быть
интересно само по себе.
   - Никогда неизвестно,  чем  может  заинтересоваться  женщина,  -  заметил
Мелвил и добавил:
   - И чем не может.
   Чаттерис ничего не ответил.
   - Это инстинкт, - сказал Мелвил. - Все они им наделены. Именно  агитация.
Всякая женщина обожает заглядывать в чужие дома.
   - Очень возможно, - коротко отозвался  Чаттерис  и,  не  услышав  ответа,
погрузился в собственные размышления - судя по всему, довольно приятные.
   Из Шонрклиффского военного лагеря донесся полуденный пушечный выстрел.
   - Боже! - воскликнул Чаттерис и ускорил шаги.
   Эделин  они  застали  за  какими-то  бумагами.  Когда  они   вошли,   она
укоризненно - и в то же время с оттенком нежности в духе Марчеллы указала на
часы. Чаттерис долго извинялся, пустив в ход все свое обаяние,  но  ни  разу
при этом не упомянув о встрече на Лугах с Морской Дамой.
   Мелвил отдал книги Эделин и оставил обоих глубоко ушедшими в  подробности
структуры окружной партийной  организации,  которую  представил  им  местный
организатор от либеральной партии.

II

   Спустя некоторое время после отъезда Чаттериса мой троюродный брат Мелвил
и Морская Дама сидели под дубом в дальнем конце  сада,  выходившем  к  морю.
Если не принимать во внимание Паркер, сидевшую на почтительном расстоянии от
них за каким-то шитьем - а ее никто никогда во внимание не принимал,  -  они
были одни. Фред и девочки катались на велосипедах - Фред отправился кататься
с ними по просьбе Морской Дамы, - а мисс Глендауэр и миссис Бантинг  поехали
в Хайд наносить визиты каким-то противным  местным  жителям,  которые  могли
оказаться полезными Гарри во время избирательной кампании.
   Мистер Бантинг пошел удить рыбу. Он не питал  страстной  любви  к  рыбной
ловле, но был во многих отношениях весьма решительным человечком и  взял  за
правило удить рыбу каждый день после обеда,  чтобы  избавиться  от  "нелепой
привычки", как это называла миссис Бантинг, страдать морской болезнью всякий
раз, как он оказывался в лодке. Он говорил, что ежедневное уженье с лодки на
мидию - самый лучший способ переломить себя, и временами казалось,  что  это
вот-вот  совсем  его  переломит.  Правда,  морская  болезнь  все  равно   не
проходила. Впрочем, мы немного отвлеклись.
   Так вот, оба сидели в тени под вечнозеленым дубом.  Мелвил,  насколько  я
понимаю, был во фланелевом костюме в едва заметную полоску, что в 1899  году
считалось верхом корректности и в то же время непринужденности. Нет сомнения
- во всяком случае, мне это представляется наиболее правдоподобным, - что он
не сводил глаз с лица Морской  Дамы,  погруженного  в  тень  и  обрамленного
солнечной золотистой зеленью лужайки и черно-зеленой листвой дуба В тот день
она сначала была задумчива и печальна, но под конец  заметно  оживилась.  Не
знаю, она ли предложила ему закурить или он спросил  у  нее  разрешения.  Во
всяком случае, он достал сигареты. Она как будто  потянулась  к  ним,  и  он
немного растерялся, не зная, как понять ее движение.
   - Я думаю, вы... - сказал он.
   - Никогда не пробовала. Он оглянулся на Паркер, потом встретился взглядом
с Морской Дамой.
   - Это одна из тех вещей, ради которых я сюда пришла, - сказала она.
   Ничего другого ему не оставалось.
   Она взяла сигарету и принялась ее задумчиво разглядывать.
   - Там, у нас, - сказала она, - это... Вы  ведь  понимаете,  к  нам  табак
попадает только совсем промокшим. Некоторые из наших мужчин... Они  кое-чему
научились у моряков.  По-моему,  это  называется  "жвачка".  Но  это  просто
ужасно!
   Она сделала такой жест, словно отмахнулась от столь неприглядной картины,
и погрузилась в раздумье.
   Мой троюродный брат достал спички.
   Она на мгновение заколебалась и бросила взгляд в сторону дома.
   - А миссис Бантинг? - спросила она. Насколько я понимаю, она уже  не  раз
задавала этот вопрос.
   - Она ничего не будет иметь против... - начал Мелвил и запнулся. - Она не
сочтет это неприличным, - уточнил он, - если  никто  другой  не  сочтет  это
неприличным.
   - Но здесь больше никого нет, - сказала
   Морская Дама, бросив взгляд  на  Паркер,  и  мой  троюродный  брат  зажег
спичку.
   Мой троюродный брат никогда не выражается прямо. Идет ли  речь  об  общих
проблемах или о личных делах, он всегда настолько предпочитает  намеки,  что
это превратилось у него в подлинную страсть. Он так же неспособен подойти  к
делу прямо, как кошка - приблизиться к незнакомому человеку. Но тут он вдруг
изменил своему обыкновению. Подавшись вперед и внимательно  наблюдая  за  ее
первыми, и довольно удачными, попытками затянуться, он сказал:
   - Никак не могу понять, ради чего, собственно, вы явились сюда?
   Она улыбнулась ему сквозь легкую струйку дыма.
   - Ну, ради вот этого, - сказала она.
   - И ради причесок?
   - И ради платьев.
   После секундного колебания она снова улыбнулась.
   - И ради всего этого, - сказала она и, словно почувствовав, что ее ответы
не вполне его удовлетворили, сделала жест, который охватил и дом, и лужайку,
и... "И что еще?" - подумал мой троюродный брат Мелвил.
   - Правильно я это делаю? - спросила Морская Дама.
   - Прелестно, - ответил мой троюродный брат с  легким  оттенком  грусти  в
голосе. - Вам нравится?
   - Ради этого стоило сюда явиться, - сказала Морская Дама, с улыбкой глядя
ему прямо в глаза.
   - Неужели вы действительно явились сюда только ради...
   - Ради того, чтобы посмотреть, как живут люди на суше? -  договорила  она
за него. - А разве этого мало?
   Сигарета у Мелвила никак не раскуривалась. Он задумчиво посмотрел на нее.
   - Жизнь - не только.., все это, - сказал он.
   - Не только что?
   - Не только солнечный свет. Сигареты. Разговоры. Приличные манеры.
   - Но она состоит...
   - Не только.
   - Например?
   - Да вы знаете.
   - Что?
   - Вы знаете, - сказал Мелвил, не глядя на нее.
   - Я не желаю этого знать, - отозвалась она после небольшой паузы.
   - Кроме того... - продолжал он.
   - Да?
   -  Вы  говорили  миссис  Бантинг...  -  Ему  пришло  в  голову,  что   он
пересказывает сплетни, но было уже поздно.
   - Ну?
   - Что-то о душе.
   Она ответила не сразу. Он взглянул на нее и увидел у нее в глазах улыбку.
   - Мистер Мелвил, - спросила она с невинным видом, - а что такое душа?
   - Ну, это... - с готовностью начал мой троюродный брат и умолк.
   - Душа - это... - начал он  снова  и  стряхнул  с  сигареты  воображаемый
пепел.
   - Душа... - повторил он и взглянул на Паркер.
   - Душа - это, знаете ли... - сказал он и поглядел на Морскую Даму с видом
человека, который пытается осторожно и взвешенно ответить на трудный вопрос.
   - Если уж на то пошло, - сказал он, - это довольно сложно объяснить...
   - Тому, у кого ее нет?
   - Кому угодно, - сказал мой троюродный брат Мелвил неожиданно для  самого
себя.
   Некоторое время он размышлял, не спуская с нее глаз.
   - К тому же вы прекрасно знаете, что такое душа, - добавил он.
   - Нет, - ответила она, - не знаю.
   - Знаете не хуже, чем я.
   - Да, но это может быть совсем не то.
   - Вы явились сюда, чтобы обрести душу.
   - А может быть, мне она и не нужна. Почему, если у кого-то ее нет...
   - Ах, вот что! - Мой троюродный брат пожал плечами. - Но на  самом  деле,
знаете ли... Это  просто  слишком  общее  понятие,  потому  его  так  трудно
объяснить.
   - У всех есть душа?
   - У всех.
   - Кроме меня?
   - Я в этом не уверен.
   - А у миссис Бантинг?
   - Безусловно.
   - А у мистера Бантинга?
   - У всех.
   - А у мисс Глендауэр?
   - И еще какая.
   Морская Дама погрузилась в раздумье. Потом она неожиданно спросила;
   - Мистер Мелвил, а что такое слияние душ?
   Мелвил от неожиданности сломал свою сигарету и отшвырнул  ее  в  сторону.
Возможно, ее слова пробудили у него какие-то воспоминания.
   - Это сверх того, - сказал он. - Это как украшение, росчерк...  А  иногда
это то же самое, что послать слугу отнести визитную карточку - вместо  того,
чтобы самому нанести визит.
   Разговор оборвался. Он сидел в замешательстве,  подыскивая  слова,  чтобы
высказать то, что было у него на уме. Вполне возможно, он не слишком  хорошо
представлял себе, что бы это  могло  быть.  Морская  Дама  оставила  попытки
понять его и перешла к тому, что интересовало ее непосредственно:
   - Как вы думаете, у мисс Глендауэр с.., мистером Чаттерисом...
   Мелвил поднял на нее глаза. Он заметил, что она запнулась, произнося  это
имя.
   - Безусловно, - ответил он. - Это как  раз  то,  что  должно  происходить
между ними. Потом он спросил:
   - Чаттерис?
   - Да, - ответила она.
   - Я так и думал, - сказал Мелвил.
   Морская Дама серьезно смотрела на него. Они вглядывались  друг  в  друга,
чувствуя, что между ними возникла небывалая  до  тех  пор  близость.  И  тут
Мелвил все понял. Его осенила мысль, которая, казалось бы, давно уже  должна
была прийти ему в голову. Он ощутил какую-то непонятную  досаду  и  произнес
дрогнувшим голосом, в котором звучало обвинение:
   - Вы хотите говорить о нем.
   Она по-прежнему очень серьезно кивнула.
   - Ну, а я не хочу. - И он продолжал уже другим тоном:
   - Но буду, если вы хотите.
   - Я так и знала.
   - О, вы все прекрасно знаете, - сказал Мелвил,  обнаружив,  что  погасшая
сигарета валяется рядом, и мстительно раздавив ее каблуком.
   Она ничего не ответила.
   - Ну? - спросил Мелвил.
   - Впервые я увидела его, - сказала она извиняющимся  тоном,  -  несколько
лет назад.
   - Где?
   - В южных морях - у островов Тонга.
   - Так вы ради него явились сюда? На этот раз ее  ответ  прозвучал  вполне
у