- Звездюлинка...
     - Подлизываешься, значит что-то надо. - Перебила хозяина буренка. - Чего уж там, сразу говори.
     - Понимаешь, Лялечку украли.
     - Это ту, которая тебя до смерти пугала?
     - Она самая.
     - Хорошая девочка. - Сделала странный вывод Звездюлина. - Дальше.
     - Выручать надо.
     - Кого забодать что ли?
     - Нет. Она далеко. У Бявлыдка. Надо по быстрому домчаться туда.
     - А кто увидит? Отберут меня у тебя.
     - Не отберут. Андрей не позволит. Он главнее кардинала.
     - Переодетый Пахан что ль?
     - Нет. Потом объясню. Дорога каждая минута.
     - Чего же тогда стоишь? Запрягай.
     Пока Тусопих прилаживал хомут, Звездюлина поделилась со мной своей тайной:
     - Понимаешь, я - секретная корова. Могу такие скорости развивать, сама удивляюсь. Но про это никто не должен знать. Особенно кардинал. Мигом себе заграбастает. Так что, по городу я тихо поеду, а как за ворота выедем тогда и помчимся.
     - Так и помчимся? - Недоверчиво переспросил я.
     - Сомневаешься? Зря. Но скоро сам увидишь. Я даже не знаю, кто меня обогнать-то сможет.
     - Даже лошади?
     - Это те, что остались у Кабалки?
     - Да.
     - Значит, все-таки лошади, а не хищные коровы. Не знаю. Лялечку спасем, можно будет с ними наперегонки попробовать. Но только чтобы ни кто не видел. Секретная я.
     Тем временем повозка была готова и мы тронулись в путь.
     - Что можешь сказать о князе?
     - Сволочь, подонок, гад.
     - Ну, под эту характеристику, как я понял, многие подходят.
     - Это верно.
     - Что-нибудь особенное.
     - Особенное? Царем хочет быть. Княжество большое. Чуть ли не в половину Далдонии. Ни кому не подчиняется, в смысле кроме Паханата. Так что на лицо отдельное государство. Одна беда, кардиналов на всех не хватает. А царством или королевством может называться только та территория, в которой имеется действующий кардинал. Все же остальные, какими бы большими и сильными не были, остаются княжествами, графствами или герцогствами. Вот Бявлыдок и пытается переманить к себе Хитроблуда, всячески приваживает. А заодно и свирепствует. В княжестве костры почти не затухают. Рвение свое показывает. Что, мол, достоин.
     - Так, вроде, это церковное дело, еретиков жечь.
     - Да. Но добровольная помощь не возбраняется, а, наоборот, поощряется.
     Мы выехали из города. Звездюлина подозрительно обернулась на окружающие столицу стены.
     - Да, давай уже! - Нетерпеливо поторопил ее Тусопих.
     - Ну, ладно. Переквадратьтесь и покрепче держитесь. - Посоветовала корова и рванула.
     Не знаю, победит или нет Звездюлина в гонках с лошадьми, если они вообще состоятся, но скорость она развила весьма приличную. Совсем не коровью. Замелькали обступающие дорогу деревья. На каждой кочке повозка подпрыгивала так, что пришлось и правда вцепиться в боковой поручень, чтобы не вывалиться.

Сватовство

     Похищение Лялечки, конечно, прискорбный факт, но Далдон в данный момент уже ничем не мог помочь, а требовалось решать и свои, семейные проблемы. Тем более они сами вылезли на первый план, в лице взъерошенного Бабая.
     Только Андрей и Тусопих покинули дворец, как в обеденную залу, в которой царь продолжал завтракать медовухой, заявился султаныч. Он остановился не доходя нескольких шагов до стола, принял подобающую случаю позу: выставил чуть вперед левую ногу, правую руку заложил за спину, задрал (насколько позволяла шея) острый подбородок и начал пламенную речь:
     - Я оказываю тебе столь высокую честь, потому что невозможно бороться с великим чувством, всепожирающая страсть завладела полностью моим организмом! Ты не должен препятствовать воссоединению двух любящих сердец. Иначе может случиться непоправимое. Лишенный любви и надежды я всей мощью обрушусь на земли и предам их разорению! Так что от твоего решения зависит не только мое счастье, но и судьба всего царства! А может быть и мира!
     Далдон помотал головой, не соображая, что хочет этот заморыш.
     - Тебе чего надо? Нормально можешь изъясняться?
     - Я прошу руки царевны Хрюси, - выпалил Бабай и, чуть помедлив, добавил, - папа...
     - Так сразу и сказал бы. Ты, вообще, кто такой? Хотя, без разницы. Принципиально я согласен. Только мне надо с ними побеседовать.
     - С кем с ними?!
     - С царевной, - быстро поправился Далдон, - она же августейших кровей, вот и приходится на "вы", даже за глаза. Ты пока перекуси, а я тем временем с ней потолкую.
     - С ними, - поправил султаныч.
     - Тут ты прав и даже не представляешь, как.
     Царь отыскал близняшек по голосам. Сестрички ругались. До драки дело еще не дошло, но все продвигалось именно к такому исходу. Далдон знал это по опыту. Когда двойняшки в своем лексиконе из нормальных слов используют только местоимения и междометия, а все остальные - матерные, то до рукоприкладства остаются считанные секунды.
     Раньше Далдон никогда не вмешивался в подобные ссоры. Теплилась надежда, что сестрички поубивают друг друга или, хотя бы серьезно покалечат. Но в этот раз царь решительно пресек готовый вспыхнуть конфликт.
     - Молчать, свиноматки!
     Фактор неожиданности возымел должное действие. Сестрички не только замолчали, но и на некоторое время вообще потеряли дар речи. Царь всегда старался как можно меньше общаться с близняшками, а уж во время конфликта, да еще и с таким страшным оскорблением. Какими бы словами Фрюся с Хрюсей не обзывали друг друга, но по молчаливому согласию никогда не касались внешности и тем более сходства с вышеупомянутым животным. Оно и понятно. С тем же успехом можно было пенять и на зеркало. Так что обращение царя прозвучало, как гром среди ясного неба.
     - Так то лучше, - продолжал довольный произведенным эффектом Далдон, - а теперь слушайте меня внимательно. Там внизу у меня жених. Просит выдать одну из вас за него замуж. Уж не знаю, которую.
     - Меня!
     - Нет, меня!
     - Ах, ты стерва...
     - А ты...
     - Цыц! Я сказал. - Далдон загасил готовый разгореться с новой силой скандал. - Мне все равно, кого из вас имеет в виду тот заморыш. Вы обе за него пойдете. Или не пойдет никто. Так что, решайте.
     - Но он меня любит.
     - Нет меня.
     - Я с ним всю ночь провела.
     - Нет, я!
     - Молчать! Выбирайте, или соглашаетесь с моим планом, или я сейчас же выпроваживаю жениха. Скажу, что он не подходит, что моя единственная дочурка мечтает о прекрасном принце на белой корове...
     Некоторое время сестры пристально смотрели на Далдона, переваривая услышанное, затем, столь же внимательно впились взглядами друг в друга. Потом разом вновь перевели взор на царя и хором выдохнули:
     - Мы согласны. Излагай свой план.
     - Гм... А я его уже изложил. А о деталях договаривайтесь между собой. Как будет происходить пересмена, как будете умудряться одновременно не попасться на глаза мужу, и, самое главное, как сделать так, чтобы об этом не пронюхали папики. Потому что если они прознают, гореть вам обоим синим пламенем.
     - А мы скажем, что это ты нас вынудил! - Опять хором заявили сестры. - И гореть придется тебе!
     - А как вы думаете, кому они больше поверят?
     - Нас же двое!
     - В том-то и дело. Что им лучше, спалить одного меня или вас двоих, да еще таких? Я даже предполагаю, что ваше сожжение они отложат до какого-нибудь праздника. Вы ж без всяких дров гореть будете. За счет одного только сала.
     Загасив этим предположением последние вспышки агрессии, Далдон покинул удрученных сестричек, на прощание добавив:
     - Обсуждайте пока детали, а я пойду обрадую счастливого жениха.
     Бабай сильно нервничал. Ради достижения счастья он готов был горы свернуть и пролить море крови, но понимал, что гораздо лучше было бы решить все полюбовно.
     Вернулся царь.
     - Ну?! Что они, моя царевна, сказали?
     - Они согласны. Нам с тобой осталось обсудить кое-какой нюансик. Они у меня все же царская дочь. Негоже их вот так, запросто, замуж отдавать. Я про полцарства речь веду...
     Далдон не успел закончить щекотливый разговор о приданом. Жених встрепенулся. Глаза его разгорелись бешеным огнем.
     - Этот вопрос я быстро улажу! Отец теперь не посмеет мне отказать. Под страхом смерти запрещаю тебе выдавать царевну за других претендентов! Я скоро!
     Бабай бегом кинулся из залы.
     - Ты куда?
     - Жди. Приведу с собой войско, тогда и договорим про полцарства! - Бросил от дверей султаныч и оставил озабоченного Далдона наедине со своими мыслями.

Заложник

     - Теперь мы уже в княжестве. - Сообщил Тусопих. - А вон и приграничный замок, о котором говорил коровий.
     Нашему взору открылся замок, обнесенный крепостной стеной. Мы остановились у запертых ворот. Я постучал в небольшую дверцу рядом с воротами. Открылось окошко в калитке, в котором показалась недовольная физиономия охранника.
     - Проваливайте!
     - Мне срочно нужен князь.
     - Я же сказал, проваливайте. А то сейчас ребятам свистну, они вас сверху кипяточком ошпарят.
     - Если сейчас же меня не впустят, все княжество предам анафеме. Срочно передай князю, что прибыл тайный кардинал от Пахана. - Я привычным жестом сунул под нос стражнику свой пятирублевый мандат.
     Окошко захлопнулось с громким стуком. Минут пять я безрезультатно барабанил в дверь, затем проем в двери вновь распахнулся.
     - Я - кардинал Андрей, прибыл из Паханата...
     - Мандат.
     Я показал. Тут же раскрылись ворота. Нас встречал сам князь. Почему-то он прятал лицо в складках глубокого капюшона.
     - Милости просим, товарищ ваше преосвященство! Наконец-то Пахан прислал мне кардинала, и теперь я буду царем!
     - С этим придется повременить. Я - инспекционный кардинал, тайный. Прибыл с проверкой. А здесь я разыскиваю одну..., - начал было я, но заметил, почему Бявлыдок пытается скрыть свое лицо. Рожа князя была испещрена свежими, еще кровоточащими глубокими царапинами. Я понял, что Лялечка здесь была.
     - Где она?!!!
     - Девушка, которую прислал Хитроблуд?
     - Да!
     - Сейчас провожу. Его преосвященство строго настрого приказали никому не говорить и хранить все в строжайшем секрете. Но раз уж вы тоже кардинал...
     - Веди скорей, по дороге расскажешь.
     - Сначала было велено поместить ее, как всегда, в обрядовые покои, дабы потом кардинал самолично изгнал из нее бесов. Но где-то час назад он прислал пингвина с приказом не дожидаться его преосвященства и без изгнания бросить ее к медведям...
     - Что?!!!
     - Да, не волнуйтесь вы так! Я даже рад буду, что вы ее заберете, наконец. Я решил, что не по-божески будет сразу к медведям, без изгнания. И хотел самостоятельно провести обряд очищения. Сана полагающегося хоть и не имею, но несколько раз, каюсь, тайно наблюдал, как этим занимался его преосвященство. Что из этого получилось, вы можете наблюдать на моем лице. Пришлось бросать к медведям. Вернее к одному. Свежесловленному. Всю округу много лет в ужасе держал.
     - Она жива? Где она?
     - Да, да... Жива. Я же говорю, в яме у медведя.
     - Медведи разговаривают? - Спросил я у семенящего рядом Тусопиха.
     - Нет, только матерятся...
     - Бросили, значит, ее в яму, - продолжал князь, - слышу через некоторое время, она, вместо того чтобы быть разодранной и съеденной, крикнула, что у нее заложник, и потребовала миллион каких-то американских долларов в мелких купюрах и еще какой-то вертолет. Сказала, что иначе она за себя не ручается... Пришли.
     Он указал на яму, забранную массивной решеткой. Я заглянул вниз.
     Лялечка и огромный медведь, словно два приятеля, сидели рядышком, опершись спинами о стену.
     - Денег они, конечно, нам не дадут, - посетовала бесовушка.
     - Ага, - согласился косолапый, - жлобы.
     - А вертолетов тут не бывает... А про то что ты мой заложник, это я им сбрехала, чтобы отпустили обоих. Я тебя трогать не буду, не бойся.
     - Я знаю...
     - Лялечка! С тобой все в порядке? - Подал я голос.
     - Андрюша! - Обрадовалась Лялечка и тут же, надув губки, упрекнула. - Где тебя носит? Я жду, жду...
     - Открывай! - Приказал я Бявлыдку.
     - Будет исполнено!
     Отодвинули решетку, сбросили вниз конец веревочной лестницы.
     - Я без мишки не пойду! - Категорично заявила чертовушка.
     - Ага, - подтвердил медведь, - я у нее в заложниках.
     Бявлыдок покрылся испариной.
     - Он же нас тут всех пораздирает!
     - Будешь нас раздирать? - Строго спросил я косолапого.
     - Это, как она скажет. Мое дело маленькое. Я - заложник. - Еще раз подтвердил свой статус медведь.
     Лялечка что-то прошептала в медвежье ухо, после чего гроза всей округи пообещал никого не раздирать в ближайшее время.
     Через пару минут пленники были на свободе.
     Сверху всегда все кажется меньше, чем на самом деле. Но даже, находясь в яме косолапый показался мне слишком большим, а уж когда он выбрался на поверхность... Таких я видел только в передаче "В мире животных". Князь старался держаться от медведя подальше.
     - Как тебя зовут?
     - Кто же это меня звать будет? Никто меня не зовет, только гонят отовсюду...
     - Вини Пухом будешь? - Предложила Лялечка.
     - Буду, - охотно согласился косолапый.
     - Вот и знакомьтесь теперь.
     - Это Тусопих, - представил я своего спутника, после чего отрекомендовался сам, - Андрей.
     - Лялечка говорила, что ты обязательно придешь и сделаешь всем козьи морды, - сообщил медведь.
     - Слушай, а почему ты ее не съел?
     - А я людей не ем. Мед вкуснее.
     - Ну, тогда не разодрал? Тебя же для этого здесь держали.
     - Наверное, для этого. Не знаю. Пока еще никого не пробовал раздирать. Все, как меня увидят, орут, визжат, разбегаются или просто падают в обморок. Я их не трогаю. А Лялечка, когда в яму попала, ее же прямо на меня сбросили, наоборот, обрадовалась, говорит: ух, ты, медвежоночек. Так что, если кого и придется раздирать, то только за нее, а уж никак не ее...

Противоядие

     Я наотрез отказался воспользоваться княжеским гостеприимством, чем несказанно огорчил Бявлыдка. Он провожал нас до ворот. По дороге он пытался выяснить, как относится Пахан к его просьбе о предоставлении в княжество кардинала и соответствующего статуса царства. Я сказал ему, что вопрос рассматривается, но для его положительного решения следует неукоснительно выполнять приказ Пахана: с сего момента сжигать кого-либо или умерщвлять каким-нибудь другим способом запрещается. Под страхом отлучения со всеми вытекающими из этого последствиями. Довести приказ до епископа и всего личного состава священнослужителей.
     Бявлыдок, хоть и удрученно, но безропотно принял услышанное. Не потребовалось нести ахинею про заморозку и криогенные температуры. Главным аргументом был мой мандат. Сказанное обладателем заветной монеты не подвергалось никаким сомнениям.
     За воротами я еще раз повторил князю приказ о запрете сжигания и посоветовал (так же в форме приказа) незамедлительно выехать в свою столицу, чтобы лично проконтролировать неукоснительное исполнение данного приказа.
     Подошла Лялечка, которая все время держалась от Бявлыдка в стороне.
     - Ладно, дядечка, я на тебя не обижаюсь и зла не держу. И в доказательство сообщу тебе страшную тайну. Только никому не говори в ближайшие три дня, а потом ты уже не сможешь никому ничего рассказать, царство тебе небесное или, скорей всего, подземное. Понимаешь, так получилось, что я - черт. А нам, чертям, не разрешают обыкновенные ногти отращивать, только ядовитые. Так что твой персональный Кирдык Крантович совсем не за горами.
     Князь схватился сначала за израненное лицо, потом за сердце.
     - Да не волнуйся ты так, есть противоядие. Даже два.
     Бявлыдок молитвенно сложил руки и уставился на чертовушку просящим взглядом побитой собаки.
     - Так и быть, расскажу, как можно спастись. Первый способ верный и надежный. Нужно в течение десяти минут непрерывно кипятить пораненное место. То есть твою морду. Правда возникает небольшая проблема. Ты, дядечка, умеешь дышать другими дырками, кроме носа и рта?
     - Только выдыхать, - обескуражено признался князь.
     - Тогда этот способ отпадает. Пока рожу кипятить будешь, задвохнешься от недостатка воздуха в организме. Да и морда может свариться. Понимаешь, я не знаю, как долго варятся княжеские хари. Вот, молодой барашек - быстро варится, а старая курица, наоборот, долго. А про паскудные морды не ведаю. Но не переживай ты так. Есть же еще один метод.
     Лялечка склонилась к уху Бявлыдка и прошептала секрет второго противоядия.
     - Только, запомни, - уже громко закончила чертовушка, - чтобы только свежее, и менять надо не реже трех раз в сутки, обязательно перед едой.
     - А какое подойдет..., в смысле, чье? - Обескураженным голосом спросил "отравленный".
     - Любое, хоть свое, - благодушно разрешила Лялечка.
     Князь лихорадочно начал обшаривать взглядом землю вокруг. Наконец, нашел то, что искал. Он вприпрыжку подскочил к оброненной Звездюлиной то ли нечаянно, то ли из принципиальных соображений, лепешке, зачерпнул добрую горсть свежего навоза и, с блаженной улыбкой на губах, нанес толстый слой на пораненное место.
     Едва сдерживая смех, мы тронулись в обратную дорогу.
     - Ляля, зачем ты сообщила князю, что ты черт? - Спросил я, как только мы отдались на приличное расстояние. - Ты же обещала, что не будешь рассказывать об этом всем подряд. Могла бы просто поведать про отравленные ногти.
     - Больше не буду. Это я для убедительности. А то, вдруг, не поверил бы. И, к тому же, он нас с тобой вместе видел. И теперь, вместо того, чтобы бросать красивых девушек и чертовушек к медведям, будет "кремом" гримироваться, да думать, кто же мы на самом деле: то ли я - черт кардинальский, то ли ты - кардинал чертов.

Чертячий шпион

     Лялечка шла рядом с медведем и "учила" его:
     - Когда на дерево полезешь за медом, чтобы пчелки не кусались, пой тучкину песенку: "Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь". Понятно?
     Потом она печально вздохнула:
     - Вообще-то, тебе скучно в лесу будет. Без Пятачка. Я знаю где живут два поросеночка. Но один из них, наверное, скоро замуж пойдет за шайтанского Бабая. А второй... Да не такие уж они и поросята, а целые хрюшки. Я бы тебе прислала ее, сказали бы, что ты принц медвежачий, она сама бы прибежала. Но боюсь, когда вас вместе увидят, другие медведи перестанут с тобой здороваться. А с собой мы тебя взять не можем. Кругом папики. Прознают, что ты с чертом в одной яме зону топтал, сразу объявят врагом народа и чертячьим шпионом. В миг репрессируют. На костере. А там жарко, я знаю, я была. Правда, я гореть не стала, а улетела от них на фиг. Так что подожди. Вот мы с Андрюхой свергнем Пахана, тогда другое дело. Нажремся с тобой меда и будем недобитых папиков пугать. Хорошо? А теперь прокати меня. Ладно?
     Медведь абсолютно ничего не понимал, но со всем охотно соглашался. Одно он уяснил точно: придется расставаться. Косолапый не без удовольствия позволил Лялечке взобраться к себе на спину и вез до тех пор пока вдали не показался Далдоноград.
     После бурных прощаний, такой непохожий на своего прототипа, Вини Пух встал на задние лапы и, совсем по-человечески, махал нам вслед, пока не скрылся из вида.
     Лялечка зашептала мне на ухо:
     - Если вдруг потом кто спросит, ну, понимаешь про кого я? Так вот, если спросят почему мы мишку отпустили, то скажем, не потому что из жалости, мы же злые, забыл, да? А для того, чтобы он и дальше стращал всю округу. Ладно?
     - Ладно, ладно. Ты лучше расскажи, как тебя умудрились похитить? Когда я уходил к кардиналу, ты сидела за столом с царем и, вон, с Тусопихом.
     - Знаешь, как там скучно стало. Сидят, пьют и Хитроблуда ругают. Даже Тусопиха попугать не получилось. Я ему про то, что я дьявольское создание и про страшнючую зверюку, а он говорит, что теперь и сам такой. А потом в дверях слуга появился, лохматый такой, начал яблоками жонглировать. И попятился. Я за ним пошла, посмотреть. Он все дальше и дальше. А потом мне опять мешок на гол