е
вещи, которые приготовил капитан, облачившийся в кокетливый передник.
     Добрый корабль  "Веселая миссис  Трасспот" уверенно шлепал плицами вниз
по  темной  Реке  прохладительных  напитков,   тщательно   держа  одинаковую
дистанцию от обоих берегов. Кажется,  за  ночь они довольно много проплыли и
были теперь  в  незнакомых местах. Постоянный рокот боя  и взрывов доносился
все так же  издалека, но заметно громче. Земля по обеим  сторонам реки  была
сформирована в виде  огромных  игровых досок, широких,  как поля. Теперь они
стали полями битв, с опаленной  боем  и  деформированной  воронками  землей.
Яркие  цвета досок вылиняли, обозначения оторвались и  потеряли смысл. Всюду
лежали  мертвые шахматные  фигуры,  кони  с  оторванными головами,  слоны  с
разбитыми бивнями, пешки, из которых свисали электронные кишки.
     Признаков  битвы  здесь  уже  не было - война пошла  дальше.  Кто здесь
выиграл, если вообще был победитель, - сказать было невозможно.
     Потом  игровые  доски  сменились гигантскими  мозаиками  с  разбитыми и
рассыпанными кусочками, иногда  перестроенными  из  тактических соображений,
так что  картинки теряли всякий смысл. Кое-где элементы мозаики были удалены
без  видимой причины.  Были  мертвые игрушки,  оставленные  лежать  там, где
погибли,  поскольку почитание мертвых  - это людская выдумка.  То, что можно
было, игрушки пустили в переработку и продолжали свою войну. Иногда мертвецы
лежали  в  непривычном виде - из эстетических  или философских  соображений,
чтобы поселять в сердце противника страх и ужас.
     Целый  полк кукол в виде  моряков был тщательно изувечен,  изуродован и
распят на длинных рядах крестов вдоль склона холма. Этих крестов были сотни,
и они тянулись от  подножия до самой  вершины, где тоже  была распята кукла-
моряк,   очевидно,   предводитель,   а  потом   подожжена.   От  обугленного
полусгоревшего костюма  до сих  пор шел дым.  Евангелина  хотела  остановить
корабль. Она была уверена, что кто-то из кукол  еще слабо шевелится. Капитан
отказался. С чувством, которое казалось подлинной жалостью, он объяснил, что
это - приманка в западне. Это делают плохие мальчики. Люди всматривались, но
никаких признаков врага не видели.
     - Они могут быть где угодно, - сказал капитан. Люди вспомнили тряпичных
кукол под рельсовым путем и не стали спорить.
     Дальше  между  воронками бомб  лежали  сотни игрушечных  кошек и собак,
разорванных и искалеченных, набивка высыпалась  из  длинных порезов на  теле
как  пушистые  белые  кишки. Звериные морды  в  смерти казались  невинными и
недоумевающими,  будто удивлялись, почему их постиг такой неожиданный конец.
Плюшевый Медведь  и  Морской Козел стояли,  тесно прижавшись друг  к  другу,
глядя на плывущую мимо  бортов груду тел, держали  друг друга за руки, но не
позволяли себе отвернуться. Пуги сидел у них возле ног, тихо шмыгая носом, и
в больших  грустных  его глазах стояли слезы. Игрушка,  называвшая  себя Что
Хочешь, стояла чуть поодаль  и смотрела в молчании, когда  корабль проплывал
мимо  поля,  усеянного  игрушками-трансформаторами  -  такими  же,  как  он.
Поблескивающие металлом  куклы  погибли  в  основном  в середине  изменения,
пойманные  в странном  виде: уже не старая форма, но еще не новая. Как будто
смерть  пришла  к ним, когда они отчаянно старались обрести форму, в которой
не будет убивших их ран.
     К   счастью,   на  берегах   стали  появляться  деревья  и  кустарники,
переходящие в прибрежные рощи, которые скрыли из виду  поля  смерти. Деревья
были  высокие и широкие, тяжелые от летней листвы,  но на их  ветвях не пели
птицы, и не рыскали в подлеске звери. Леса были построены для спектакля, для
лазанья, пряток и других игр, и не было в них ничего естественного.
     День  становился жарче,  но  не  настолько, чтобы  вспотеть без тяжелой
работы.  Люди растянулись на  палубе в  шезлонгах, рассматривая проплывающий
мимо  безмятежный пейзаж,  а возле них суетился Хэллоуини, который все время
рвался  что-нибудь для  них  сделать.  Когда он не  разносил прохладительные
напитки или горячие закуски, он сидел возле людей и надоедал им бесконечными
вопросами,  какова жизнь в других мирах. Он всю жизнь  видел только игрушки,
пациентов- людей,  а потом - войну. Половину  ответов  он  не мог понять, но
только  смеялся и тряс  своей  костяной  головой,  и  задавал  еще  вопросы.
Мальчик-скелет любил рассказы и самозабвенно слушал истории Финли  и Джиля о
подвигах  и чудесах  храбрости.  Тоби он  тоже пытался  слушать, но рассказы
журналиста  были  выше  его  понимания.  Пуги,  Медведь и  Козел  без  конца
соревновались  в  набрасывании  колец  на  колышек  и  постоянно  спорили  о
правилах, особенно когда Козел проигрывал. Что Хочешь держался особняком, но
иногда  по  просьбе  Хэллоуини  отвлекался  от своих мыслей и  во что-нибудь
превращался, что приводило мальчика-скелета в  восторг, и он прыгал и хлопал
костяными ладонями  при каждом новом  превращении.  Что  Хочешь в разговорах
участвовал мало, но иногда  тихо беседовал с Хэллоуини, всегда резко обрывая
речь,  если  кто-нибудь  подходил поближе. Капитан  стоял на  мостике, держа
колесный  пароход  точно  посередине   Реки  и  с  хмурой  подозрительностью
рассматривая оба берега. Попугай никогда не покидал его плеча, уютно мурлыча
про  себя ругательства.  В норах и логовах вдоль берегов  жили искусственные
существа,  и они  иногда махали проплывающему  кораблю и чирикали что-нибудь
приветственное   -   с   безопасного   расстояния.  Искусственные  дельфины,
раскрашенные  в яркие  простые  цвета, приплывали снизу  и  некоторое  время
сопровождали пароход, иногда высовывая  из темной  жидкости  мокрые головы и
глядя на людей  умными и  яркими глазами.  Они не мешали, но  и не  пытались
помочь. Медленно проходил длинный день, теплый, приятный и без обязанностей,
точно как  было  в первые дни мечты Шеннона. Гул войны превратился в дальний
рокот,  как  дальний гром,  предвещающий  грозу,  и  кое-кто  из  людей  уже
задремал,  когда  корабль  вошел  на  спорную территорию,  и  мгновенно  все
превратилось в ад.
     Игрушки проползли сквозь  деревья,  держась  в  тени, безмолвные  и  не
замечаемые, а  потом без всплеска  скользнули в темные воды Реки. Плыли  они
глубоко под водой, потому что  дышать им не надо было, и никто их не увидел.
Пока они  не  полезли  через  релинг  сплошной массой,  размахивая  мечами и
выкрикивая проклятия  человечеству. Это  были цветастые угловатые  фигуры, и
они кишели вдоль релинга от носа и до  кормы.  По форме и размеру  они  были
людьми, но составленными из  разноцветных кусков и  частей. Руки  у них были
разной длины, ноги не  пропорциональны телу, головы могли поворачиваться  на
триста шестьдесят градусов. Финли  узнал их-он видел таких кукол  в детстве.
Их покупали в виде кусочков, а  ребенок должен был сложить из них  куклу.  А
можно  было менять детали  различных  кукол  и получать  новые формы. Кто-то
занес  эту идею в Мир Шеннона, и теперь лоскутные  куклы пришли отомстить за
годы разрушений и построений по капризу ребенка, за то, что у них никогда не
было ничего своего, даже тела.
     Люди вскочили на  ноги, тревога и потрясение прогнали дремоту враз.  Им
только  хватило времени выхватить  мечи, и уже  игрушки  навалились  на них.
Финли  и  Евангелина  стояли  спина  к  спине,  разрубая   игрушки,  которые
приближались на длину  клинка. Джиль был пойман на носу и прижат  в угол, но
отлично отбивался, и его тяжелый  меч  легко проходил сквозь мозаичные тела.
Он  дрался  спокойно  и  экономно,  сохраняя  силы  и  не  боясь  численного
превосходства навалившихся на него врагов. Тоби и Флинн стали спиной к
     переборке  кают-компании  и  построили  баррикаду из  шезлонгов,  из-за
которой  стреляли  из  дезинтеграторов,  пробивая  огромные  бреши  в  рядах
атакующих кукол. Камера Флинна парила над головами, снимая бой.
     Джулиан пытался собраться с ментальными силами  для пси-взрыва, но даже
попытка заставила  его согнуться  от ослепляющей головной боли. Он рухнул на
колени, из носа и рта у  него хлынула кровь. Хэллоуини схватил его за руку и
с силой отчаяния затащил в кают-компанию, захлопнув за собой дверь и завалив
ее мебелью потяжелее. На секунду он застыл над Джулианом, обезумев  при виде
окровавленного  и  потерявшего  сознание  человека,  потом  схватил железную
кочергу от камина и  встал возле забаррикадированной двери, решив, что никто
сюда не войдет, пока еще есть сила в его костяных руках.
     Плюшевый Медведь и Морской Козел были целью нападения в той же степени,
что  и  люди, и бились бок о бок. Козел откуда-то  вытащил  большую дубину и
орудовал ею с  большим  искусством и  определенной долей ликования.  Из  лап
Медведя  снова вылезли когти, и он рвал на части нападающих кукол с холодной
методичной  яростью.  Пуги тоже выпустил устрашающие клыки и  когти и злобно
прокладывал  себе дорогу сквозь плотно забившую палубу  толпу кукол. Капитан
на  мостике  выкрикивал проклятия и вызовы  и пытался прибавить ходу,  чтобы
оставшиеся в  Реке игрушки не  догнали и  не  влезли  на  пароход.  Пока что
мозаичные  куклы еще  не добрались до мостика, но капитан уже  приготовил на
этот случай длинную абордажную саблю.
     Мозаичные куклы покрыли уже всю  палубу, и еще орды  их  лезли  с обоих
бортов. Их были сотни, и  конца им не было видно. Меч легко  их рассекал, но
куклы отбрасывали поврежденные части  и продолжали драться. Если повреждение
было  слишком серьезным, другие куклы тут же разрывали их себе  на запчасти.
Детали тел засыпали палубу и лезли под ноги. Отрубленные  руки хватали людей
за ноги. Люди начинали отчаиваться, потому что они уставали, а враги - нет.
     Финли дрался  на пределе  сил,  отдохнувший,  сильный и смертоносный, и
противостоять ему не могла ни одна кукла. Но их  было много, и даже тот, кто
был непобедимым  Железным  Гладиатором Арен Голгофы, не  мог выстоять против
целой  армии.  Евангелина с отчаянной решимостью прикрывала  его  со  спины,
стараясь  работать  мечом,  как  он  ее  учил, и  изо  всех  сил  сдерживала
нарастающий ужас, чтобы не отвлекать Финли.
     Баррикада  вокруг Тоби  и  Флинна таяла медленно, но верно, несмотря на
все их усилия. Становилось  ясно,  что репортеры дали загнать себя  в  угол,
откуда  нет  выхода.  Они  выхватили  мечи,  невольно становясь  участниками
материала, который снимали. Тоби  крикнул  Флинну быть  посмелее  и проявить
себя с хорошей  стороны. Флинн огрызнулся,  что у  него таковой  не имеется.
Тоби хрипло засмеялся и обеими руками занес меч.
     Джиль Дезсталкер стоял на  носу  один, окруженный разъяренными  воющими
куклами, прижатый к ограждению. Он дрался мощно и умело, постепенно уставая,
но все еще сохраняя большую силу. Гул форсажа звенел в его руках. Шансы были
плохи, но Джиль  в своей  жизни  видал и  похуже.  По  крайней  мере так  он
полагал.  Он впервые за время  боя оглядел сотни наводнивших палубу кукол, и
уверенность  его поколебалась.  Бывает  неравный  бой,  который  человеку не
выдержать. Даже если он легендарный Джиль Дезсталкер. И все равно он  бился,
потому что больше было нечего  делать, но отчаяние и что-то,  что могло быть
страхом, начало закрадываться в его душу. Он много раз смотрел в лицо смерти
и никогда этого не боялся, но не думал, что смерть его будет  такой. Умереть
так недостойно, повергнутым просто  массой врага. Быть разорванным на  части
игрушками дурацкой курортной планеты.
     А  игрушки  напирали с ужасным воем, их искусственные голоса были полны
злобы и предвкушения, взлетали мечи и секиры, чтобы разрубить его  на части,
не доступные восстановлению. И тогда гнев и отчаяние хлынули  в душу Джиля и
включили силы, которые дал ему Лабиринт. Мощь заструилась в спинном мозгу, в
подсознании, осветив  закоулки разума, которые Джиль никогда до  сих пор  не
использовал, и он вдруг оказался в другом месте. Он стоял на мостике рядом с
пораженным  капитаном, а внизу  толпа  игрушек залила носовую палубу, где он
только что стоял,  и с глупым видом  оглядывались  -  куда девалась  добыча.
Джиль  неожиданно  расхохотался. Он  телепортировался! Теперь он чувствовал,
как  усваивается  им  эта новая  способность,  становясь  естественной,  как
дыхание,  и  не  мог  не думать,  какие  же еще  способности  могут  у  него
проявиться  в час  нужды.  Посмотрев  на кишащую  толпу кукол, он  неприятно
улыбнулся и стал строить планы, как дальше применить свою новую силу.
     Капитан  на  мостике  шатался  туда-сюда  на  своих  деревянных  ногах,
размахивая саблей с большей силой, чем умением. Пока только немногие игрушки
до  него добрались, но слышно  было, как за ними лезут другие. Попугай лупил
их крыльями в лицо, выкрикивая ругательства и оскорбления, чтобы их отвлечь.
Лишенный управления пароход бесцельно дрейфовал к берегу.
     Внизу,  на  палубе,  Что Хочешь принял свою самую смертоносную  форму и
разрывал   ряды  кукол   бритвенно-острыми   руками.   Их  оружие  бессильно
отскакивало от металлического корпуса, и потому они вцепились  ему  в руки и
ноги,  стараясь повалить просто  весом и  числом. Но игрушка, которая хотела
быть фурией, стояла твердо и не падала.
     А Пуги превратился в рычащую фурию ненависти и разрушения, и уже не был
похож на персонаж мультфильма. Разгневанный  теми, кто  встал на пути  между
ним и его покаянием и посмел  напасть на  людей под  его защитой,  он  бился
неутомимо в центре палубы, круша всех, кто пытался его повергнуть.
     Но слишком много было мозаичных кукол. Слишком много.
     Хэллоуини в кают-компании беспомощно склонился над  Джулианом, отчаянно
пытаясь  придумать, чем ему помочь. Игрушки  ломились в  забаррикадированную
дверь и высаживали  окна.  Изо  рта и носа молодого эспера по-прежнему текла
кровь, как ни пытался остановить ее мальчик-скелет. На корабле был медотсек,
но Хэллоуини знал, что у него сил не хватит тащить человека так далеко, даже
если бы можно было проскользнуть мимо кукол. Сам Хэллоуини мог бы удрать, но
не  хотел  оставлять  человека  беззащитным. Стучащие  в  дверь  игрушки уже
постепенно  ее  выламывали,  и баррикада  из мебели  у  двери  шевелилась  и
отползала  под ударами. И через  окна  тоже пытались влезть куклы. Хэллоуини
метался туда-сюда, выталкивая их наружу.
     Внезапно баррикада из мебели  рухнула и разлетелась, дверь распахнулась
и с воем ворвались игрушки. Хэллоуини бросился между ними и человеком, но их
было слишком много,  а  он  был всего лишь мальчик-скелет. Он рухнул  им под
ноги, кости его затрещали, но он из последних сил кричал Джулиану, чтобы тот
бежал. Молодой эспер  пытался встать на ноги  и  броситься на помощь  своему
маленькому защитнику. Над ним взлетели мечи и топоры. Раздался громоподобный
хлопок, колыхнулся вытесненный воздух, и в центре  кают-компании из ниоткуда
появился Джиль Дезсталкер. Пораженные его странным явлением, мозаичные куклы
отшатнулись, и  Джиль  шагнул вперед  и рывком поставил  Джулиана на ноги. В
этот  момент,  когда  игрушки  еще  не  совладали  с  растерянностью,  Джиль
распростер свой  измененный Лабиринтом  разум  и врубился в  разум Джулиана.
Минутное сопротивление  -  это молодой эспер  догадался,  что  хочет сделать
Дезсталкер, - и тут же Джиль отмел его в сторону и вызвал пси-бурю.
     Страшный крик Джулиана перекрыл грохот боя, и все на  миг замерли.  Тут
же будто ураган  пронесся от носа корабля до кормы, сметая мозаичных кукол и
выкидывая  их  за  борт. Некоторых разорвало на части и  развеяло  по ветру.
Другие  просто взорвались и рассыпались осколками по  палубе. Люди стояли  и
потрясенно смотрели, не затронутые силой бури.
     Плюшевого Медведя  силой ветра  сбило  с  ног,  но  Морской Козел успел
ухватить  его  за  лапу,  а  другой  рукой  вцепился в релинг.  Его чуть  не
разорвало пополам, но он не ослабил хватку. Он был Морской Козел и не бросал
друзей. Пуги и Что Хочешь скрючились под грудой шезлонгов. В центре  бури  в
кают- компании, куклы попадали замертво. Ветер  вопил человеческим голосом в
муке и восторге и очищал палубу от врагов.
     Так  же внезапно, как  и  началась, буря кончилась, и наступила тишина.
Только мучительный стон доносился из кают-компании и Хэллоуини отчаянно звал
на помощь. Люди и игрушки, забыв о своей неожиданной победе и многочисленных
ранах, бросились в кают-компанию  сквозь  полусорванную дверь  и разваленную
мебель. Там  они увидели  Хэллоуини,  который  тащил  свое  изломанное тело,
стараясь  добраться до Джулиана Ская,  а тот колотился в  судорогах  в руках
Дезсталкера. Голос  эспера стал хриплым,  будто он  повредил  себе голосовые
связки. Джиль бросил Джулиана  и отошел  назад, не спуская с эспера холодных
внимательных  глаз.  -  Не  выпускайте его!  - крикнул  Хэллоуини.  - Это он
сделал!  Он  сделал  Джулиану больно! Он ему  что-то  сделал, и Джулиан стал
кричать и не мог остановиться!
     Финли и Евангелина тут же  оказались на  коленях возле молодого эспера.
Теперь судороги сотрясали его с  головы до ног, пятки  барабанили по палубе.
Голова его  моталась из стороны в сторону, и кровь с воплями разбрызгивалась
изо  рта.  Евангелина посадила его и прижала  к себе, стараясь  сдержать его
беспорядочные движения. Финли  поискал на  Джулиане рану, но его привыкшим к
Арене глазам было ясно, что повреждения внутренние. Эспер бился все слабее -
сила его уходила, и крики сменились стонами. Кровь сочилась у него из ушей и
капала из  глаз  на щеки  темными  багровыми слезами. Кожа  стала смертельно
бледной и холодной на ощупь. Финли уставился на Джиля:
     - Что ты с ним сделал?!
     - То, что было необходимо, - ответил Джиль.  Голос его звучал  холодно,
но  настороженно. -  Нам  нужна  была  пси-буря. Это был  единственный  шанс
выжить. И я помог этому эсперу ее породить.
     - Но ты же знал, что это его может убить! - крикнула Евангелина.
     - Да, знал. Но это было необходимо.
     - Если он умрет, ты будешь убийцей! - В голосе Евангелины звучал гнев.
     - Он будет не первой  моей  жертвой. Пора тебе повзрослеть, женщина. Мы
на войне. Прежде всего - судьба группы. Наше задание важнее жизни каждого из
нас. Да и моей тоже.
     Влетел Тоби, неся маленький диск автоматического  доктора  из медотсека
корабля.  Он  передал  его  Финли,  который  расстегнул  воротник  эспера  и
похлопывал его по щекам. Финли приложил диск к шее Джулиана.  Тоби  отступил
назад, чтобы не загораживать вид камере Флинна.
     -  Этот доктор очень примитивен, - с  сомнением сказал Тоби. - То  есть
насчет  транквилизаторов, стабилизаторов, чего-то вроде этого - он  годится,
но когда мозговое кровотечение и общая контузия...
     Судороги Джулиана  постепенно стихли - лекарства, которые  закачал  ему
автоматический врач,  подействовали. Стоны сменились шепотом. Евангелина его
бережно покачивала, поглаживая  ладонью  лоб  и бормоча что-то утешительное,
как мать ребенку. Но он  ее  вряд ли слышал.  Финли  поднялся и посмотрел на
Хэллоуини. С мальчиком-скелетом возились Плюшевый Медведь и Морской Козел. У
него  были  раздроблены  обе  ступни и  почти все  ребра, и  на голых костях
переломы виднелись  ясно. В черепе  зияла  огромная трещина,  сквозь которую
виднелся металл искусственного разума. Он плакал без слез. Пуги и Что Хочешь
беспомощно смотрели на него от дверей.
     - Как он? - спросил Финли.
     - А тебе какая  разница? - отозвался  Что Хочешь.  - Он ведь всего лишь
игрушка.
     - Он один из нас, - ответил Финли. И обратился к Медведю и Козлу: - Его
можно починить? - Надеюсь, -  сказал Медведь. - Ведь он все-таки автомат. На
борту  у нас  запчастей нет, но  штифтов и  шплинтов  достаточно,  чтобы его
скрепить, пока не доберемся до Города Игрушек. - Если  доберемся, -  уточнил
Морской Козел.
     - Заткнись,  рогатый,  - сказал ему Медведь.  - Сейчас не время.  -  Он
посмотрел на Финли большими понимающими глазами. - Ваш