При взлете с Ангорски вы набрали два "g", - напомнила Кулашава.
   - Это продолжалось самое  большее  десять  минут,  а  не  полчаса,  -
возразил я.
   - Вы молоды и здоровы, - заявила она. - Если я могу это выдержать, то
вы и подавно. Два "g", капитан. Вперед!
   Ронде потребовалось десять минут на запуск двигателей. За  это  время
мы с Билко еще раз проверили вектор  движения  "Мира  свободы"  и  режим
повышенного ускорения нашего корабля. Потом мы на протяжении двух  часов
переживали  двойное  тяготение  -  не  очень-то  приятное,  но  терпимое
ощущение.
   Гораздо серьезнее было другое - окруживший меня  холод.  Мои  приказы
немедленно исполнялись, штатные доклады звучали секунда  в  секунду,  но
все выговаривалось сугубо официальным тоном, без той непосредственности,
которая всегда отличала обстановку на  корабле.  Я  привык  к  натянутым
отношениям с Джимми, но то, как на меня надулись Ронда и Билко,  я  счел
верхом несправедливости.
   Я отказывал им в праве на недовольство. Я допускал, что мое замечание
было  необдуманным;   но,   если   разобраться,   разве   были   у   нас
доказательства, что мы убиваем лепешки или вообще причиняем им  какой-то
вред, приближаясь вместе с ними к "Миру свободы"? Лично  я  склонялся  к
мнению, что ввиду неких свойств астероида они отлепляются от нас  вблизи
этого небесного тела.
   Однако  моя  попытка  довести  это  суждение  до   сведения   экипажа
завершилась неудачей. С их точки зрения, я продался Кулашаве с потрохами
и теперь ради денег был готов  на  все,  даже  на  массовое  истребление
бедняжек-лепешек.
   Казалось,  процессу  ускорения  не  будет  конца,   но   наконец   мы
разогнались. Настал ответственный момент.
   Теоретически мы могли бы обойтись сейчас без лепешек:  "Мир  свободы"
находился в пределах досягаемости,  и  небольшой  дополнительный  разгон
позволил бы нам его настичь. Однако это привело бы к новой отсрочке и  к
дополнительному насилию  над  двигателями,  поэтому  я  приказал  Джимми
запустить новую музыкальную программу. Его это не очень порадовало, но я
уже давно перестал обращать внимание на эмоции юнца. Если Ронда и  Билко
тоже придерживались на сей счет особого мнения, им хватало  ума  держать
язык за зубами.
   Заиграла музыка,  произошло  облепление/разлепление,  неуловимое  для
глаза, и мы снова сели "Миру свободы" на хвост.
   Даже мельком увидев его с расстояния двадцати километров, нельзя было
не поразиться; теперь, все больше с ним сближаясь, мы и подавно разинули
рты. Одно дело - знакомиться с техническими характеристиками,  и  совсем
другое - видеть собственными глазами огромный  астероид,  прокладывающий
себе путь в пустоте.
   Зрелище напоминало рекламный ролик из времен Войны Возврата: астероид
с неровной поверхностью, яйцевидной  формы,  километров  восемнадцати  в
длину и двенадцати в  поперечнике,  освещаемый  только  светом  звезд...
Свечение выброса не позволяло разглядеть сами двигатели, но  было  ясно,
что они огромны. Более  светлые  участки,  рассыпанные  по  поверхности,
указывали на местонахождение антенн и сенсоров;  я  заметил  также  пару
прямоугольников - видимо, люки.
   - Он вращается, - прошептал Билко у меня за спиной.  Видимо,  зрелище
так его заворожило, что он забыл об объявленном мне бойкоте.  -  Видишь,
как закручивает выброс из сопла?
   - Так они создают искусственное тяготение, -  отозвался  я.  -  В  те
времена еще не изобрели ложную гравитацию.
   -  Сделаю-ка  я  спектральный  анализ  оболочки.  -  Он  застучал  по
клавиатуре, поглядывая в свой прибор. - Так мы лучше разберемся  в  этом
вращении. Ух ты!
   Если бы не ремни, я бы вылетел из кресла.
   - В чем дело?
   - Какое-то скольжение на  фоне  звезд,  -  испуганно  ответил  Билко,
настраивая спектрометр.
   - Успокойся, - послышался голос Ронды. -  Наверное,  это  всего  лишь
лепешка.
   - Да, только она нас не облепила, - ответил мой помощник.  -  Никогда
не  слышал  о  лепешках,  которые  появлялись  бы  не  для  того,  чтобы
покайфовать от бренчания банджо.
   - Может быть, так близко к "Миру свободы" они не могут нас  облепить,
- предположил я.
   - Я уже говорил... - На лице Билко появилось  выражение,  заставившее
меня прервать тираду.
   - Что еще?
   - Судя по спектру, это действительно лепешка, - ответил он,  стараясь
держать себя в руках. - Только не из наших  старых  знакомых,  а  совсем
другая. Инфракрасная!
   Я уставился на него.
   - Ты шутишь?
   - Взгляни сам. - Он перевел свою таблицу на мой  дисплей.  -  Гораздо
ниже стандартной красной лепешки. Предлагаю название - "Инфракрасная".
   Будь я проклят, если он не прав!
   - Что ж, - молвил я, - мы открыли новую разновидность.  Теперь  и  мы
войдем в историю.
   - Не  в  том  дело,  -  хмуро  бросил  он.  -  Это  не  просто  новая
разновидность, а такая, что отпугивает другие лепешки!
   Из динамика раздался свист.
   - Мне это совсем не нравится, - призналась Ронда.
   - И мне, - поддержал ее Билко. - Может, махнем на  все  это  рукой  и
сделаем побыстрее ноги?
   Я смотрел на стремительно приближающийся астероид.
   - Чушь какая-то! - сказал я. - Начать с того, что если это хищник...
   - Употребляй множественное число, - посоветовал Билко. - Я засек  еще
одну Инфракрасную.
   - Пожалуйста. Если это хищники,  почему  мы  не  встречались  с  ними
раньше? И с какой стати им сшиваться вокруг  "Мира  свободы",  в  полной
пустоте?
   Если у Билко и созрел ответ на мой вопрос, он не  успел  высказаться:
на астероиде сверкнул лазерный луч, и наш динамик поперхнулся.
   - Приближающийся корабль, прием! К вам обращается  "Мир  свободы",  -
услышали мы женский голос. - Просьба назвать себя. Мы с Билко  испуганно
переглянулись. Я поспешно нажал кнопку.
   - Говорит капитан Джейк Смит, космический корабль "Сергей Рок". Мы...
С кем имеем честь?
   - Сьюзен Эндерли, - ответил голос. - Вам требуется помощь?
   - Мы собирались спросить вас о том же, -  вмешалась  наша  вездесущая
ученая дама, своевременно появившаяся  в  кабине.  -  На  связи  Андрула
Кулашава, руководитель экспедиции.
   - Какова цель экспедиции?
   - Повидать вас, разумеется. Нам хотелось бы  получить  разрешение  на
визит.
   - Спасибо за участие, - ответила Эндерли. - Но я могу  вас  заверить,
что у нас все обстоит отлично, и мы не нуждаемся в помощи.
   - Рада это слышать, -  сказала  Кулашава.  -  Тем  не  менее  мне  бы
хотелось у вас побывать.
   - Видимо, с исследовательской целью?
   Я заметил на губах Кулашавы холодную усмешку.
   - А также с целью дать вам возможность исследовать нас. Уверена,  что
мы сможем многому друг у друга научиться.
   - Возможно, - ответила Эндерли, помолчав.
   Темная масса под нами немедленно осветилась огнями.
   - Держите курс на причальные огни, -  распорядилась  Эндерли.  -  Там
есть специальная пристань. Мы наведем вас нашими лазерами связи.
   - Спасибо, - сказал я. - С нетерпением ждем встречи. Лазер  потух.  Я
выключил связь.
   - Итак? - обратился я к Кулашаве.
   - Что "итак"? - взвилась она. - Вы получили исчерпывающие инструкции.
Выполняйте!
   Мне почему-то представилось,  что  нам  навстречу  из  люка  выбросят
примитивный фал, однако пристань, к моему изумлению, оказалась надежной:
я увидел большое круглое отверстие, ведущее внутрь астероида. Нас  ждали
старомодные, но вполне эффективные захваты: поймав  "Сергея  Рока",  они
поместили его в одну из полудюжины причальных ячеек.
   - Что теперь? - спросила Кулашава, стоило  кораблю  коснуться  скалы.
Над нами задвинулась изолирующая панель.
   -  Ждать,  -  ответил  я,  отключая  ложную  гравитацию  и  испытывая
кратковременную потерю ориентировки; скоро вращательная псевдогравитация
астероида вернула все на свои места.
   - Чего нам ждать? - спросила Кулашава. Здесь, рядом с осью астероида,
псевдогравитация  была  слабой,   но   стойкая   леди   умела   скрывать
недомогание.
   - Их, - сказал Билко, тыча пальцем в иллюминатор.
   Из  двери  в  стене  вышли  трое  в  белых  скафандрах,  с  огромными
металлическим  ящиками  в  руках.  Пошатываясь,  они  двинулись  в  нашу
сторону.
   - Похоже, врачи, - сказал Билко.
   Он оказался прав. Услышав стук, мы  впустили  их  на  корабль.  После
лаконичных приветствий экипаж и сам корабль подвергся микробиологической
обработке.  Понятно:  после  130  лет  раздельного   бактериологического
существования даже такая безделица, как вирус гриппа, мог наделать у них
в колонии таких же бед, как чума в средневековой Европе.
   Я даже удивился, когда в результате нам было  объявлено,  что  мы  не
представляем вреда. Напоследок медики накачали всех нас  иммунизирующими
препаратами, чтобы мы не подхватили местных болячек. Минута-другая  -  и
мы уже спускались в колонию.
   Спуск оказался продолжительнее, чем я  ожидал.  Потом  меня  осенило:
лифт специально сделали тихоходным, чтобы свести к  минимуму  неприятное
воздействие нарастающей массы при  приближении  к  самой  широкой  части
астероида.  Лично  я  легко  переношу  перегрузку,  однако  для  желудка
Кулашавы, похоже, это было тяжелым испытанием. В течение всего пути  она
напряженно смотрела прямо перед собой, чтобы не показать, как сильно  ее
тошнит. Я искоса поглядывал на стойкую леди и твердил себе, что нехорошо
наслаждаться чужими страданиями.
   Учитывая историческое значение нашего визита, я ожидал, что нас будет
встречать представительная делегация. Однако  мы  посетили  цивилизацию,
где обходились  без  оркестров  и  фанфар.  Когда  двери  лифта  наконец
разъехались, мы увидели, что нас  поджидают  всего  трое:  двое  крепких
парней в форме и стоящая между ними худенькая особа примерно одних лет с
Кулашавой.
   - Добро  пожаловать  в  "Мир  свободы",  -  сказала  она,  делая  шаг
навстречу. - Сьюзен Эндерли. Зовите меня просто Сьюзен.
   - Спасибо,  -  поблагодарил  я  и  огляделся.  Мы  попали  в  длинное
помещение с арочным потолком, без  намека  на  украшения.  За  спиной  у
Сьюзен я увидел тяжелую двойную дверь.
   - Капитан Джейк Смит, - представился я. - Мой  первый  помощник  Уилл
Хобсон, бортинженер Ронда Бленкеншип,  ответственный  за  музыку  Джимми
Камала. Эту последнюю позицию нелегко объяснить...
   - Ничего, - подбодрила меня дама, переводя взгляд на  Кулашаву.  -  А
вы, наверное, Андрула Кулашава, руководитель.
   - Да, - высокомерно молвила Кулашава.  -  Могу  я,  в  свою  очередь,
узнать ваш титул?
   Сьюзен склонила голову набок.
   - Почему вы считаете меня титулованной особой?
   - Вы наделены  властными  полномочиями.  Власть  всегда  предполагает
титул.
   - У нас титулы не имеют того значения, которое им придают на Земле, -
с улыбкой возразила Сьюзен. - Но если вы так настаиваете,  то  извольте:
помощник по особым поручениям короля Питера.
   При этих ее словах содрогнулся весь экипаж.  Институт  наследственной
монархии давно исчез с  политической  сцены  Пространства.  Несмотря  на
часто звучавшее мнение, что ту же  роль  неофициально  исполняют  Десять
Семейств, нам было трудно представить настоящего,  действующего  короля;
мы привыкли считать это анахронизмом.
   Кулашава сочла необходимым высказать свое веское мнение.
   - Король, говорите? - В ее голосе слышалось явное  осуждение.  Сьюзен
не могла этого не заметить.
   - Вы нас не одобряете?
   Женщины воинственно смотрели друг на друга; я мысленно молился, чтобы
у  Кулашавы  хватило  ума  не  затевать  политической  дискуссии.   Двое
охранников, судя  по  их  виду,  вполне  могли  вмешаться  в  спор.  Мне
совершенно не улыбалось закончить долгий утомительный день  в  подземной
темнице для нарушителей общественного спокойствия.
   К счастью, Кулашава взяла себя в руки.
   - Я всего лишь ученая, - сказала она безразличным тоном. - Я наблюдаю
и изучаю. Выносить суждения - не мое дело.
   - Разумеется.  -  Сьюзен  с  улыбкой  обвела  нас  взглядом.  -  Вам,
наверное, не терпится познакомиться с нашей планетой? Сюда, пожалуйста.
   Она  направилась  к  дверям.  Охранники   почтительно   расступились,
пропуская нас, после чего сомкнулись плечо к плечу у нас за спиной.
   - Между прочим, наши службы  сообщают,  что  на  борту  корабля  есть
несколько крупных контейнеров, - бросила Сьюзен через плечо.  -  Могу  я
узнать, что в них?
   - В двух - мое  личное  исследовательское  оборудование,  -  ответила
Кулашава, не дав мне раскрыть рта. -  В  остальных  -  продовольствие  и
подъемные устройства, которые мы привезли вам в подарок.
   Я заметил, как поморщилась Ронда.
   - Подарки? - сказала она Кулашаве. - Но ведь это наш груз!
   - Если помните, я у вас его  купила,  -  последовал  безапелляционный
ответ. - Теперь это мое  имущество,  и  я  вольна  поступать  с  ним  по
собственному усмотрению. Ронда обернулась ко мне.
   - Джейк?
   - Это входит в сделку, - произнес я.
   - Да, но... -  Ронда  замолчала.  Меня  удивило  выражение  ее  лица:
казалось, она чувствует себя обманутой и преданной.
   - Вы очень великодушны, - произнесла Сьюзен, прикладывая  пластиковую
карточку к панели у двери. - Но, боюсь, мы не сможем принять  этот  дар.
Наш специалист произведет его оценку и расплатится с вами.
   Двери распахнулись, и мы оказались на просторном балконе, огороженном
перилами. От удивления я  раскрыл  рот.  Перед  нами,  как  и  пообещала
Эндерли, раскинулась целая планета. Казалось, мы взираем  на  гигантскую
диораму, на примере которой школьников  учат,  какие  бывают  местности,
рельефы  и  ландшафты.  Внизу,  насколько  хватало  глаз,   простирались
обрабатываемые угодья, леса, возвышенности разного  характера,  усеянные
домиками. Повсюду синели пруды, отражающие солнечный свет, среди  холмов
прихотливо извивалась река. Вдалеке я разглядел городок, зелень - то  ли
пастбище,  то  ли  поле;  дальше  шли  деревья,  постройки  и,  наконец,
настоящий город.
   - Видите? - услышал я шепот Джимми. - Края-то загибаются!
   Я посмотрел  вбок.  В  отдалении  края  пейзажа  уходили  в  небо.  В
следующий момент иллюзия перестала существовать - по крайней  мере,  для
меня. Передо мной была уже не сельская  местность;  я  находился  внутри
астероида,  в  миллиардах  километров  от   обитаемых   миров,   посреди
космической пустоты.
   - К такому действительно надо привыкнуть, - тихо сказала Сьюзен. -  Я
здесь выросла, поэтому мне это кажется совершенно естественным.
   - Конечно,  -  поддержал  ее  я,  исследуя  взглядом  изгиб  пейзажа.
Распознать обман было не так-то легко:  передо  мной  раскинулись  леса,
синело озеро; когда я посмотрел еще выше, меня ослепил  солнечный  свет.
Солнце?
   - Вы хорошо решили проблему освещения, - похвалил я. -  Надеюсь,  это
не атомный реактор?
   - Нет! - успокоила Сьюзен. - У нас в колонии нет проблем с выработкой
тепла,  и  наше  солнце  -  всего  лишь  очень  яркий  источник   света,
передвигающийся в тоннеле по вращающимся осям. В  этом  конце  помещения
оно зажигается по утрам, за день медленно пересекает небосвод и гаснет в
сгущающихся сумерках. За ночь оно возвращается обратно, чтобы с утра все
началось сначала. Это, конечно, не то же самое, что жизнь  на  настоящей
планете, но специалисты очень старались,  Чтобы  воспроизвести  все  как
можно ближе к оригиналу.
   Я прищурился. Свет действительно был яркий, но не ослепительный,  как
у настоящего солнца.
   - Похоже, близится вечер, - предположил я.
   - До заката остается еще час. Здесь это тоже зовется закатом.  Боюсь,
сегодня у вас уже не будет времени на экскурсию.
   - Не беспокойтесь, - сказал я. - Наш день близок к вашему, к тому  же
я, например, не прочь как следует выспаться.
   - Понимаю вас, - откликнулась  Сьюзен.  -  Я  позабочусь,  чтобы  вам
отвели по комнате. Утром вы оглядитесь и повидаетесь с королем Питером.
   - Отличная перспектива. - Я еще раз посмотрел в небо. - Звезд у  вас,
конечно, нет...
   - Настоящих нет, - согласилась она. - Но городские огни  при  взгляде
на них с противоположной стороны похожи на звезды. А также на  астероиде
есть  обсерватория,  которой  может  воспользоваться   любой,   желающий
полюбоваться подлинными звездами.
   - Ваш пейзаж очень близок к реальности, - заметил я. -  Но,  кажется,
вы забыли о горах.
   - А вот и нет, - с улыбкой возразила она. -  Вы  как  раз  стоите  на
горе... Прошу прощения, я должна позаботиться о транспорте.
   Сьюзен ушла. Я приблизился к краю балкона: у  меня  перехватило  дух.
Крепко ухватившись за перила, я глянул вниз. Слова нашей  сопровождающей
подтвердились: я смотрел со скалистого уступа на пастбище,  до  которого
был добрый километр.
   - Ты во все это веришь? - спросил Билко, подойдя ко мне и  как  ни  в
чем не бывало глянув вниз. - Здесь очень легко  заниматься  альпинизмом:
если хочешь, можно начать прямо с вершины.
   - По-твоему, по этим горам действительно карабкаются?  -  спросил  я,
предусмотрительно отходя от края.
   - Обязательно! Для этого их и сделали  такими  крутыми.  Смотри,  тут
найдутся  склоны  всех  степеней  сложности!  Держу  пари,   зимой   они
наращивают на них лед, чтобы самые отъявленные психи могли  кататься  на
лыжах.
   - И правильно делают, - проворчал я.
   -  Лично  я  предпочитаю  спокойные  игры.  -  Отважно  опершись   об
ограждение, он кивнул куда-то в пространство. - Кстати, о психах. Видишь
ту банду валетов?
   Я нахмурился и поглядел в предложенную сторону.  "Валетами"  Билко  и
его приятели по давней традиции звали  полицейских.  Я,  правда,  увидел
только Сьюзен и полдюжины мужчин в комбинезонах, выкатывавших из ангара,
вырубленного в скале, маленький, но вместительный вертолет. Если  бы  мы
захотели к ним приблизиться, нам преградили  бы  путь  все  те  же  двое
охранников.
   - С каких пор двое - уже банда? - спросил я.
   - Разуй  глаза,  Джейк!  Те,  кто  выкатывает  вертолет,  никакие  не
механики. Полицейские, все до одного!
   Я недоуменно посмотрел на него, потом опять перевел взгляд на ангар.
   - Ты уж извини, но я ничего такого не приметил.
   - А все твоя внутренняя честность, - парировал Билко. - Это копы,  уж
поверь мне.
   - Копы так копы, Бог с ними!  Мы,  как-никак,  первый  их  контакт  с
внешним миром после ста тридцати лет изоляции.
   Сьюзен помахала нам рукой, приглашая подойти.
   Ронда и Джимми, любовавшиеся видами с другого края балкона,  достигли
вертолета одновременно с  нами.  Кулашава,  державшаяся  особняком,  уже
стояла у дверцы.
   - Все готово, - объявила Сьюзен. - Вам  отведены  номера  в  гостевом
доме  напротив  Королевского   дворца.   Дворец,   конечно,   не   столь
величественный, как можно было ожидать,  -  оговорилась  она,  глядя  на
Кулашаву. - Для нас внешний блеск мало что значит.
   - Может быть, нам захватить из своего корабля еды? - спросила  ученая
леди.
   - Еды достаточно, - пообещала Сьюзен. - Боюсь, ничего изысканного вам
не предложат, но вы хотя бы заморите червячка перед завтрашним обедом  в
вашу честь.
   - А мое исследовательское оборудование?
   - Сегодня же вечером его доставят к  вам  в  гостевой  дом  вместе  с
остальным грузом. Какие еще будут вопросы?
   - Можно мне? - неуверенно проговорил Джимми, опасливо  поглядывая  на
вращающиеся над нашими головами лезвия винта. - Вы  уверены,  что  здесь
можно летать?
   - Мы летаем, - обнадежила его Сьюзен. - Не забывайте, что  внутреннее
пространство имеет тринадцать километров в длину, а от поверхности почвы
до  тоннеля,  по  которому  совершает  свой  путь  солнце,  целых   пять
километров. Места более чем достаточно. А теперь, -  она  оглядела  всех
нас, - если вопросы исчерпаны, рассаживайтесь. Пора.
   Королевский  дворец  и  впрямь  оказался  далеко  не  роскошным.   Он
находился почти в самом центре города, который  я  видел  с  балкона,  и
больше  походил  на   добротное   правительственное   здание,   чем   на
средневековый замок или даже на президентскую резиденцию.
   Зато на крыше дворца располагалась вертол