преследование.  Вскоре
преследователи наткнулись на огромную кучу фекалий. Она  была  свежей  и
лежала на берегу как раз посредине их тропы.
   - Возможно, этим булмунк хотел сказать, что он  думает  о  нас,  -  с
усмешкой произнес Йен Чо.
   - Похоже на то, - отозвалась Бруда.
   Пройдя еще несколько шагов, все они ощутили  приступ  рвоты.  Тошнота
все сильней подступала к горлу, и  друзья  едва  сдерживали  ее  позывы,
однако продолжали упорно двигаться вперед, разбрызгивая грязь, увязая  в
трясине, переходя вброд ледяные ручьи, где вода доходила до колена.
   Йен Чо чуть не потерял свою  чудо-видеокамеру  с  тремя  объективами,
завязнув в неглубокой трясине, но,  побарахтавшись  несколько  минут  по
пояс   в   воде,   крепыш-телохранитель   выбрался   на   мелководье   с
неповрежденной камерой.
   Всю компанию била дрожь, выворачивало наизнанку. Их одежда, промокшая
до нитки, была перемазана грязью  -  вот  в  таком  виде  они  вышли  из
непроходимой лесной чащи на одну  из  песчаных  отмелей  реки  Элизабет.
Высоко над ними светили яркие, немигающие звезды.
   - Стойте, вот он! - прошептал Себастьян.
   Рибен устало поднял голову, стараясь разглядеть, что там впереди.
   В конце песчаной косы виднелась  высокая  фигура,  у  которой  вместо
головы было нечто вроде горба. Казалось,  что  существо  стоит  на  двух
ногах, приподняв мощные плечи и повернувшись к ним спиной. Исследователи
в изумленном молчании не сводили с него  взглядов,  как  будто  лишились
дара речи, оказавшись буквально в  нескольких  шагах  от  величайшей  из
загадок природы.
   Существо не двигалось. Казалось, будто оно погрузилось  в  свои  думы
или следит за звездами. И все же оно не  могло  не  слышать,  как  люди,
задыхаясь и осыпая все на свете проклятиями, пробирались через  кусты  и
топи последнюю четверть мили.
   Рибен смотрел  на  существо  как  зачарованный.  Он  чувствовал,  как
нервное напряжение постепенно  ослабевает.  Дискомфорт,  головокружение,
тошноту как рукой сняло. Может, булмунка что-то отвлекло от них?  Может,
воздействие его магических сил постепенно слабело? Или он просто играл с
ними? Своевольное, капризное создание - именно так его описывали  первые
переселенцы.
   Йен Чо поднял камеру. Бруда  сняла  с  плеча  звуковое  снаряжение  и
привела его в рабочее состояние. На высоких и  средних  частотах  камера
работала бесшумно. Насколько можно было разглядеть, булмунк  по-прежнему
оставался  невозмутимо-спокойным.  Йен  Чо  продолжал  съемку.  Кассеты,
которыми он пользовался,  позволяли  ему  вести  непрерывную  съемку  до
десяти часов подряд.
   - Может быть, нам подойти ближе?
   - Не надо, - возразила Бруда шепотом. - Мы можем его спугнуть.  Давай
посмотрим, что он будет делать. У нас получатся великолепные кадры,  для
нас это сейчас самое главное.
   И они принялись ждать и наблюдать. На это ушел целый час. Рибена  уже
била явная дрожь. Боже, как он устал! Веки, вопреки всем  усилиям  воли,
безжалостно опускались.
   - Боюсь, что я сейчас рухну на месте, молодые люди, - прошептал Рибен
Бруде. - Кажется, я слишком увлекся и переутомил себя.
   У Рибена подкосились ноги, и он едва не  упал.  Но  к  нему  подоспел
Себастьян. Сильная молодая рука обхватила Рибена за плечи, не давая  ему
упасть.
   - Мистер Арнтадж, не волнуйтесь! Я помогу.
   - Спасибо, Себастьян, спасибо.
   И тут у Йена вырвался возглас удивления, а Бруда даже ахнула. Булмунк
обернулся к ним. Можно было ясно  разглядеть  его  крупную  ракообразную
голову, перед которой шевелились  длинные  чувствительные  усы.  Булмунк
сделал в их сторону пять быстрых шагов. Теперь он высился над людьми  со
своей застывшей  маской  вместо  лица,  с  усами,  будто  у  насекомого,
зрительными органами, напоминавшими щетки. Он  стоял  настолько  близко,
что люди могли ощутить исходящий от  него  слабый  запах  рыбы.  Внешний
панцирь булмунка был бледно-серым, со светлым мехом в местах сочленений.
Усы непрестанно шевелились.
   Резким  движением  Рибен  выпрямился  и  бросил  в  сторону  существа
ответный взгляд. Может, оно желает им зла?
   И вдруг случилось нечто - словно где-то раздался едва  слышный  крик,
или, может быть, это просто ему почудилось, Рибен не мог с  уверенностью
сказать. Он продолжил смотреть на булмунка, ощущая всем своим существом,
а не просто ушами, этот странный металлический звук! Он скорее напоминал
царапанье или стрекотание некоего гигантского бронзового сверчка.
   - Что это, - пробормотал Рибен  и  поднял  руку,  чтобы  укрыться  от
пристального  взгляда  создания.  Это  взгляд,  казалось,  прожигал  его
насквозь. Булмунк сделал решительный шаг вперед и протянул вперед  самые
крупные из шести пар клешней, украшавших его конечности. Он  явно  хотел
обнять Рибена за плечи.
   Себастьян вытащил пистолет. В  лунном  свете  зловеще  сверкнуло  его
серебристое дуло.
   - Не вздумай стрелять, Себастьян, - прохрипел Рибен. - Он  не  желает
мне зла и не собирается делать мне больно.
   Рибен посмотрел булмунку прямо в лицо. Тот был  на  целый  метр  выше
него. Рибен не сомневался, что булмунк хочет что-то сообщить ему.  Между
ними будто установилась внутренняя связь, и  странный  скрежещущий  звук
был ничем иным, как голосом этого удивительного существа.
   - Все в порядке, Себастьян, - задыхаясь произнес Рибен.  -  По-моему,
он пытается мне что-то  сказать.  Давайте  на  минуту  все  умолкнем,  я
постараюсь уловить его мысли. Мне кажется, это нечто важное, но пока мне
никак не удается расшифровать его сообщение.
   Усы булмунка заплясали прямо перед лицом  Рибена.  Рибен  не  отводил
взгляда от его кустистых зрительных органов, напоминавших  иссиня-черные
обувные щетки.
   И  наконец  до  него  дошло!  Как  будто  он  настроился  на   нужную
радиоволну! Булмунк делился с ним своими страхами!
   Это был мучительный, неотвязный, панический ужас! Этот страх наводило
на булмунка нечто, не подвластное  его  контролю.  Нечто,  пришедшее  из
тьмы, холодное и безжалостно-жестокое.
   Рибен раскрыл рот. Булмунк боится его?  Его?  Невысокого  старика,  у
которого и сил-то осталось не больше, чем у котенка. В такое трудно было
поверить. Рибен протянул дрожащую руку, схватил за конец один  из  более
длинных усов и легонько потряс его.
   - Не бойся, - сказал он.
   Усы негодующе зашевелились. Тьма, ужас и что-то непонятное  во  тьме.
Рибен  почувствовал  ледяную   отчужденность,   а   затем   высокомерие,
презрение.  Булмунк  издал  громкий  булькающий   звук,   повернулся   и
вприпрыжку отправился прочь. В считанные секунды он проскользнул в узкий
проход среди зарослей и был таков. Себастьян что-то крикнул  ему  вслед.
Бруда Дара взглянула вверх, и у нее вырвался  возглас  удивления.  Рибен
перевел на нее взгляд, чувствуя, что вот-вот рухнет. Что наводило  такой
страх на булмунка? Тьма? Надвигавшийся  мороз?  Но  ведь  булмунки  были
исконными  обитателями  Саскэтча!   Можно   подумать,   будто   они   не
приспособились к холоду. Кто же тогда, если не они?!
   Размышления  Рибена  были  прерваны  самым  неожиданным  образом.  Он
потерял сознание и упал навзничь на  руки  Бруды  Дара.  Поэтому  он  не
увидел, как небольшой  космический  корабль,  оставляя  за  собой  шлейф
пламени и дыма, пролетел  на  высоте  нескольких  сотен  метров  над  их
головам. Проглядел Рибен и ослепительную вспышку,  возвестившую  о  том,
что корабль врезался  в  гору.  Затем  до  исследователей  донесся  звук
мощного взрыва.

Глава 25

   Панди Бешван спускалась к темным кронам деревьев,  затаив  от  страха
дыхание. До этого ей ни разу не приходилось прыгать с парашютом. Она  не
имела ни малейшего понятия,  с  какой  скоростью  летела  вниз  и  каким
образом она сможет спуститься с дерева, если ее занесет на его верхушку.
Похоже, что скорее всего так и произойдет.
   Панди посмотрела вверх, а затем огляделась, однако парашюта Салли  не
было видно. По крайней мере, хоть катапультирование прошло гладко. Панди
молилась,   чтобы    парашют    Салли    раскрылся    вовремя.    Кнопки
катапультирования вышли  из  строя  во  время  спуска  с  околопланетной
орбиты, и они едва избежали гибели. Лишь навигационное мастерство  Салли
спасло их в самый последний момент.
   Панди видела ослепительную вспышку в нескольких  километрах  от  нее,
когда их модуль с силой врезался в склон горы. В  лунном  свете  в  небо
взметнулся столб огня и дыма.
   Панди могла различить, что  опускается  в  небольшую  долину,  склоны
которой поросли густыми темными деревьями. Холодный, пронизывающий ветер
хлестал ее по лицу в  тех  местах,  что  не  были  прикрыты  кислородной
маской. Панди забыла опустить козырек, а теперь было уже поздно.
   Пальцы девушки впивались в ремни  управления  с  невиданной  для  нее
самой силой, будто это были не руки, а крепкие лапы хищника. Под ней  не
было видно ни единой открытой площадки, только сплошной дремучий лес,  и
этот лес неуклонно и быстро  приближался  к  ней.  Скальные  уступы  уже
находились выше ее, а внизу серебристым пятном заблестел какой-то  пруд.
Потом Панди отнесло к группе высоких деревьев, и она  больше  ничего  не
успела разглядеть.
   Парашют зацепился за что-то, и Панди с силой откинуло в гущу коротких
сосновых ветвей. В конце концов Панди оказалась в ловушке  среди  сорока
или пятидесяти тонких ветвей.  Ей  казалось,  будто  ее  поймала  чья-то
гигантская рука. Панди не могла даже пошевелиться,  так  как  ее  крепко
держал застрявший в кроне парашют. Осторожно Панди  осмотрела  замки  на
ремнях и нажала на их запоры.
   Замки с щелчком открылись, Панди высвободилась из  ремней  и  тут  же
свалилась вниз. При падении с нее  сорвало  шлем.  Руками  она  пыталась
ухватиться за тонкие колючие ветки, но увы: Панди шлепнулась на землю  с
высоты около тридцати футов.
   К  несчастью,  земля  под  деревом  была   усыпана   камнями.   Панди
приземлилась  под  неудачным  углом,  стукнувшись  головой  о  ствол   и
подвернув одну руку.
   Придя в себя, она  тотчас  почувствовала  страшную  боль.  Ее  правое
запястье пронзали острые горячие стрелы. Затылок нестерпимо ныл, а когда
Панди попыталась здоровой рукой ощупать его, чтобы определить в чем  там
дело, пальцы ее наткнулись на комочки запекшейся крови.
   Панди попыталась подняться, но ноги не слушались ее. Ей потребовалось
немало усилий, чтобы заставить себя  встать  на  колени,  при  этом  она
обнаружила, что правая коленка тоже отчаянно болит.
   Наконец Панда с трудом поднялась  на  ноги,  ощущая  в  ноге  жгучую,
пульсирующую боль. Несколько секунд она стояла,  шатаясь  из  стороны  в
сторону, а затем потянулась к ветке, чтобы  схватиться  за  нее.  Однако
ветка оказалась ненадежной опорой, и Панди снова рухнула наземь,  сильно
ударившись бедром о валун размером с человеческую голову.
   До нее донеслось рыдание, и лишь секунду спустя девушка  поняла,  что
это плачет она сама. Слезы струились у нее  по  щекам,  но,  превозмогая
боль в запястье, которая  превратилась  в  сущую  пытку,  Панди  все  же
пыталась встать. Ей казалось, что у нее ни разу  ничего  не  болело  так
сильно, как сейчас ее запястье, но тот факт, что рука все-таки работала,
успокоил девушку. Перелома, по-видимому, не было.
   Прекратив  всхлипывать,  Панди  осмотрелась  по  сторонам,   стараясь
понять, где же  она  очутилась.  Вокруг  был  непроходимый  лес,  стояла
кромешная тьма. Земля была усыпана камнями и крупными валунами. Тропинки
не было, хотя в такой темноте ее и не разглядеть.
   Панди прижала раненую руку к груди. Боже, лишь  бы  прекратилась  эта
пульсирующая боль. Салли  ее  предупредила,  что,  возможно,  они  после
катапультирования не встретятся, ведь  они  приземлялись  в  горах,  где
местность будет для них "не подарок", как сказала Салли. "Не подарок"  -
это еще мягко сказано. Здесь вообще невозможно  передвигаться!  И  Панди
снова захотелось плакать.
   Однако она понимала, что должна двигаться вперед, что надо  выбраться
из леса и найти  хоть  какую-то  помощь.  Ветер  со  свистом  раскачивал
верхушки деревьев, и Панди чувствовала, как слезы  застывают  у  нее  на
щеках. Если она не будет двигаться, то попросту замерзнет.
   Девушка  не  имела  ни  малейшего  понятия,  где,   собственно,   она
находится, ее радиопередатчик сорвало  с  головы  вместе  со  шлемом,  и
теперь он  болтался  в  ветвях  где-то  надо  головой.  И  с  вывихнутым
запястьем ей теперь его явно не достать.
   Стоял десятый месяц, или по-саскэтчски, октябрь, первый месяц зимы  и
снега. Вряд  ли  в  лесу  окажутся  охотники.  Наверное,  ей  так  и  не
встретится здесь ни единая живая душа. Жить - значит, двигаться  вперед,
и, может, долгие, нескончаемые мили пути.
   Но, оглядевшись вокруг в попытке найти тропинку в лесной чаще,  Панди
так и  не  смогла  решить,  в  какую  сторону  ей  податься.  Она  опять
почувствовала, как на нее накатывается новая волна отчаяния,  но  решила
не сдаваться. Она выбрала направление,  которое,  по  ее  предположению,
вело вверх по склону. Ей почему-то казалось, что деревья на верху склона
растут не так густо и ей будет идти гораздо легче.
   Продираться через густые побеги, то и дело натыкаясь на стволы,  было
чертовски трудно. Кроме того, Панди постоянно  приходилось  прижимать  к
себе больную руку. Невысокие деревья стояли почти сплошной стеной, а  их
цепкие ветви были колючими и упрямыми. Панди показалось, что у нее  ушло
несколько часов на то,  чтобы  пересечь  сотню  ярдов  этих  непролазных
джунглей, но в результате она оказалась в новой чащобе, ничуть не  лучше
прежней.  Горючие  слезы  катились  по  ее  щекам.  Какой   смысл   было
упорствовать дальше? Она просто свернется в комочек и этой  непроходимой
чаще и станет ожидать смерть-избавительницу.
   И вдруг Панди показалось, что за ней наблюдают. Она резко  обернулась
и  увидела  непонятное  существо  -  темное,  высокое,  массивное.   Оно
затаилось среди побегов, через которые Панди только  что  пробралась,  -
неясный, наполняющий душу страхом силуэт.
   У Панди вырвался крик ужаса, и  существо  тотчас  же  исчезло.  Панди
оглянулась по сторонам, напряженно всматриваясь в темноту,  не  мелькнет
ли где снова таинственный  пришелец.  Но  вокруг  все  было  по-прежнему
пустынно, и только ветер завывал в кронах деревьев -  других  звуков  не
было слышно.
   Панди глубоко втянула в себя воздух, подавив рыдание. Ее  воображение
разыгрывалось все сильнее.  Она  повернула  назад,  в  том  направлении,
какое, ей казалось, она только  что  прошла,  и  очутилась  между  двумя
высокими десятифутовыми деревьями. Они, будто нехотя,  расступились;  их
короткие ветви вцепились в ее термокостюм, который  уже  и  без  того  в
некоторых местах был прорван до дыр. Если ей удастся выбраться  из  этой
дремучей чащобы, от ее костюма к тому времени останутся одни лохмотья, -
если, конечно, она вообще выберется отсюда. Следующие деревья стояли еще
плотнее друг к другу, но Панди все-таки удалось протиснуться между ними.
Однако она тут же зацепилась за невысокую поросль и  едва  не  упала  на
кусты.
   Впереди был еще один ряд деревьев, почти не  отличимый  от  прежнего.
Позади во все  стороны  тянулись  заросли  молодого  сосняка,  напоминая
сплошную жесткую щетину.
   Панди плакала,  бережно  прижимая  к  себе  больную  руку.  Она  была
обречена - вокруг нее повсюду были плотные ряды деревьев.  И  вдруг  она
натолкнулась  на  что-то  массивное.  Панди  подняла  голову  и  увидела
существо, похожее  на  гигантского  рака.  Оно  пристально  смотрело  на
девушку, и вокруг ее головы шевелились длинные усы.
   Панди закричала и, теряя сознание, осела на землю.
   Придя в себя, Панди обнаружила,  что  находится  в  слабо  освещенном
помещении. Ее слух ласкали загадочные нежные звуки, смешанные со  стоном
ветра снаружи. Панди провела рукой  вокруг  себя.  Запястье  по-прежнему
нестерпимо ныло. Ахнув от боли, девушка снова замерла на месте.
   Она находилась в помещении с массивными стенами и лежала на  постели,
набитой сеном или соломой.  Здоровой  рукой  Панди  потянулась  вверх  и
ощупала нишу в стене. Поверхность напоминала грубо обтесанный камень.
   Панди повернулась на другой бок, по-прежнему ощущая  ужасную  боль  в
запястье. И  тут  на  нее  упал  луч  света  из  треугольного  отверстия
неподалеку. Теперь девушка могла разглядеть стены. Это была узкая пещера
с низким потолком.
   Панди сделала усилие и поползла на локтях вперед, туда, откуда  падал
свет.
   Это был слабый, бледный свет, и когда девушка подобралась  поближе  к
отверстию, она поняла почему. Солнце уже взошло, но валил сильный  снег,
и небо застилали низкие темные  тучи.  Этот  звук  она-то  и  слышала  -
приглушенное снегом завывание ветра. Снег падал  огромными  хлопьями,  и
земля  уже  покрылась  тонким  покрывалом.  Панди   почувствовала,   что
продрогла.
   До нее дошло, что она, по-видимому, без сознания несколько  часов,  а
сюда ее притащило то непонятное существо, на которое она натолкнулась  в
лесу.
   Это существо спасло ей жизнь. Но почему?
   Выглянув наружу из входного отверстия, Панди увидела поляну,  посреди
которой тянули к серому небу свои голые ветви  два  высоченных  ореховых
дерева.
   Панди выбралась из своей пещеры и выпрямилась, с наслаждением  глотая
свежий воздух. Справа  от  нее  склон  спускался  вниз,  в  долину,  где
виднелся лес деревьев. Может быть, она там и блуждала? В этих  кошмарных
непролазных джунглях? Впереди Панди увидела некое подобие тропы -  узкий
проход в густых зарослях. Оказалось, что он ведет вдоль самого гребня.
   Хлопья снега летели Панди  в  лицо.  Она  поймала  их  языком  -  они
оказались слишком холодными. Панди просчитала свои шансы -  в  нагрудном
кармане у нее еще оставалось  несколько  белковых  батончиков.  Здоровой
рукой она извлекла один,  стащила  рукавицы  и  принялась  разворачивать
обертку, дрожа от боли и волнения. Вкус батончика показался ей  райским,
но, увы, хватило его ненадолго. Панди  развернула  следующий  и  так  же
мигом проглотила и его. Затем она принялась рассматривать свой костюм  и
ботинки. Хотя первый был порван во многих местах,  к  счастью,  это  был
верхний слой, поэтому костюм по-прежнему неплохо защищал ее от холода.
   Однако насколько долго, если целостность  его  уже  нарушена,  костюм
будет  сохранять  свои  теплозащитные  свойства,  Панди  не  знала.  Она
сосчитала  оставшиеся  белковые  батончики.  Их   было   семь.   Девушка
развернула и проглотила еще один, и их осталось шесть.
   К этому времени ветер перешел в  настоящий  ураган.  Снег  в  бешеном
вихре летел почти горизонтально над землей. Панди решила снова  укрыться
в пещере. Надо подождать, пока не стихнет ветер. К тому же внутри пещеры
было значительно теплее.
   Панди, нахохлившись, прижалась к каменной стене и  принялась  гадать,
куда запропастилась Салли. Может, ей тоже посчастливилось найти укрытие?
Открылся ли вообще ее парашют? А если она благополучно приземлилась,  то
сможет ли подать сигнал бедствия, чтобы за ними прилетел вертолет?
   Они все время спорили о том, следует ли им просить помощи. Этот  спор
продолжался даже тогда, когда их  поврежденный  корабль  камнем  полетел
вниз сквозь атмосферу планеты.
   Панди понимала, что Салли ни за что не станет давать сигнал бедствия.
Она постоянно твердила о том, что им  никак  нельзя  привлекать  к  себе
внимание после приземления. Салли снова и снова  наставляла  Панди,  что
той непременно следует сменить имя и избегать встреч с  людьми,  которых
она знала в прежней своей жизни, если, конечно, ей не хочется угодить  в
следственную тюрьму ИТАА.
   В ушах  у  Панди  до  сих  пор  звенел  разгневанный  голос  подруги:
"Запомни, милочка, теперь ты преступница, ты  в  розыске  по  уголовному
делу. Если тебя привлекут к суду,  твоя  песенка  спета,  но  заодно  ты
потянешь и меня. И как  тебе  не  выдать  меня,  если  э