ы застигнутых в  них людей. Жить становилось еще страшней.
Однажды я  шел  мимо  президентского офиса  по  улице  Узбекистанской, хотел
пообедать  в кафе  "Аль-Азиз"  на  берегу  Анхора,  прозванное  в народе  "У
Каримова" . Немного не доходя до здания меня  остановила милиция и попросила
перейти на другую сторону.  Я перешел  и  через некоторое  время догадался о
причине - президентский кортеж  на  высокой скорости проследовал по улице  и
завернул в ворота офиса  . Казалось бы,  путь должен быть  открыт.  Когда  я
почти дошел до Анхора, увидев, что улица почти пуста, решил не спускаться  в
переход под мост, а  пройти  сверху.  Убедившись, что дорога  пуста, я  стал
переходить улицу. В это время на большой скорости  вылетела  одна  из  машин
сопровождения "Опель-вектра" с мигалками  на  крыше и по матюгальнику что-то
проорала. Я в испуге отскочил на  тротуар. С той  стороны русский милиционер
(в  охране Каримова почему-то только русские) подошел ко мне и  предупредил:
"Ходите здесь осторожнее. Они стреляют без предупреждения".

     Почему  же  создается  иллюзия  спокойной  жизни  в  Узбекистане?  Если
говорить о командировочных  или  отдыхающих, то им  везде  и всегда  кажется
спокойно. Если куда-то едешь -  вероятность  попасть  в переделку  настолько
низка, что возвращаешься  домой исключительно  с хорошими  впечатлениями. Но
если  ты хочешь проникнуться реальной обстановкой  где-либо, нужно пожить на
одном месте несколько  больше,  чем  позволяет отпуск  или  командировка.  А
обстановка в Ташкенте  такова,  что действительно -  больше боишься милиции,
чем кого-то  еще: просто государственная мафия  прижала неофициальную, но от
перемены мест слагаемых,  как известно, сумма  не  меняется, и  народу  жить
легче не  стало. Даже  находиться в  нетрезвом виде  на  улице  стало  очень
опасно,  причем  нетрезвым  тебя  признают даже если ты  выпьешь всего  одну
бутылку пива. Ходить же по  городу  и пить  пиво - верх наглости и позволить
себе могут эту роскошь только очень смелые люди, коих  в  Узбекистане просто
нет. С одной стороны это хорошо - никто  не оставляет бутылки где попало. Но
с  другой  -  люди  доведены  до  самой  настоящей  шизофрении.  Как-то  мне
повстречался интеллигентный узбек средних лет, который спросил, как проехать
наземным транспортом до станции метро  "Хамида Алимджана". Я очень удивился,
так как рядом был  вход на станцию  метро  "Улугбек", откуда по прямой линии
можно было доехать без пересадок.
     -  Нет, мне в метро  нельзя,  - испуганно сказал мужчина.  -  У нас был
праздник на работе и я немного выпил - меня могут задержать.

     С  наступлением темноты народ  в  Ташкенте вообще  старается никуда  не
выходить:  опасно.  Существует большая  вероятность наткнуться на обкуренную
компанию молодых узбеков, чувствующих себя в этот момент суперменами. Как-то
одна узбечка жаловалась, что  Горбачев зря ввел сухой закон. До этого закона
узбеки  пили  много,  но  зато  удалось  с  помощью  водки  победить  другой
многовековой недуг здешних жителей -  наркотическую зависимость. С введением
горбачевского закона, люди стали снова заменять водку наркотиками.

     Кто-то  может возразить: но  ведь узбеки мусульмане, а Коран  запрещает
пить!  Коран-то  запрещает, да  только  узбеки давно  нашли  хороший  способ
"обманывать" Аллаха: они  пьют  водку из чайников, если это происходит днем,
или  же  ночью  - когда  Аллах  спит.  Меня удивляет  другое.  В Узбекистане
выпускают  прекрасные  вина -  "Алеатика", "Гуля-Кандоз"  -  но узбеки их не
пьют:  они  почему-то  предпочитают   40-градусную   водку!  Мне   частенько
приходилось видеть пьяного узбека  лет 40-50-ти, валяющегося на газоне возле
дороги. Однажды, в необычно холодную  по  ташкентским  меркам зиму, я шел на
работу и увидел на  тротуаре пьяного узбека. На нем не было перчаток и шапки
- наверно  уже украли.  Куртка была  расстегнута,  а  в  полуметре  от  него
валялась хозяйственная сумка. Люди, спешившие на работу,  просто не обращали
на него  внимания и проходили  мимо. Я  попытался  его  растолкать. Он мычал
что-то невнятное.
     -  Ты  что,  хочешь  здесь  сдохнуть?  -  спросил  я. - Вставай,  а  то
замерзнешь!
     - Я уже замерз, - последовал ответ.
     - Тогда вставай!

     И я потянул его за руку. Мне хотелось довести его хотя бы до почты, где
бы он  смог  отогреться. Я остановил  молодого человека  - тоже  узбека  - и
попросил помочь оттащить пьяного в  теплое место. Только мы его подняли, как
проходившая мимо нас женщина сказала:
     - Да это ж наш  сосед  Алишер!  Он  живет  вон в  том  доме,  во втором
подъезде на первом этаже.

     Алкоголик был спасен. Такими милиция не  интересуется. Она интересуется
только теми, кого можно "потрясти" на  предмет  денег.  Поэтому  ташкентская
милиция  охотится в  основном  на русских граждан  Узбекистана  и  областных
узбеков.  Последних отличить от местных, ташкентских, нетрудно.  Их отличает
сильно загорелое лицо,  белая  рубашка  без  галстука  и мятый пиджак. Одним
словом  - немодный  вид. Они  приезжают в Ташкент  на работу,  так как живут
впроголодь. Ташкентские  менты устанавливают  им оброк, угрожая в  противном
случае подбросить  наркотики. Из-за этого приезжающие часто зашивают карманы
-  чтобы некуда было подбрасывать.  Ведь они и так работают за миску шурпы в
день - с чего платить оброк?

     Быть  милиционером  в Узбекистане теперь  очень престижно. По сути, это
практически  единственный способ сносно "зарабатывать",  а  точнее  - делать
деньги.  Поэтому  в  милицию большой  поток желающих. Но,  так как в милицию
берут  только  тех,  кто отслужил  в армии,  проблем  с призывом ташкентские
военкоматы  не знают. Хотя, по  правде говоря,  узбеки стремятся  в армию не
только потому, что  хотят стать  милиционерами, но и  потому,  что там  хоть
чем-то, как они надеются, будут  кормить... Хотя, если посмотреть на солдат,
служащих в штабе бывшего Туркестанского военного округа, а ныне Министерства
обороны Узбекистана, то создается  впечатление, что солдат вообще не кормят.
Они попрошайничают около близлежащих магазинов, чтобы купить буханку хлеба и
тут же ее съесть.  Люди, живущие в районе "ТуркВО",  очень боятся квартирных
краж, частенько совершаемых голодными солдатами.

     На улицах Ташкента  по вечерам довольно пустынно  и  люди стараются  не
ходить в одиночку. Даже знаменитый "Бродвей", как неофициально называют одну
из центральных  улиц для гуляющих, немноголюден. Имеющиеся чайханы и караоке
напоминают пир  во время чумы. Мне вспоминается один из праздников "Навруз".
Казалось  бы, один из самых любимых узбеками  и  не  имеющий ничего общего с
политикой - иди и развлекайся. Меня же в тот Навруз вытолкала на улицу нужда
- надо было  поклеить объявления  о продаже квартиры. Решил поехать в центр.
Выйдя на станции  метро "Амира Темура", я двинулся по улице Горького (старое
название). Народу на улице было гораздо меньше чем в любой другой день - как
будто и не выходной! Зато милиции было более чем достаточно. Через каждые 20
метров  по 3-4 сотрудника милиции, через  каждые 50 метров по паре  солдат и
через каждые 100 метров - автоматчик в камуфляже. На улице, как и положено в
праздники, были  выставлены  столы  со  сладостями. Но  продавцы умирали  от
скуки,  так  как  покупателей  не  было.  Запомнилась  женщина  с  маленьким
ребенком. Она шла быстро и четырехлетний  малыш еле поспевал за ней: она его
буквально  тащила  за  руку.  Малыш  указал на  сладости, но  мать испуганно
дернула  его  в противоположную сторону,  желая  побыстрее  проскочить  мимо
ствола автомата, направленного прямо на людей. Ужасало  то,  что  автоматчик
стоял на изготове и палец лежал  на курке. Невольно возникала мысль: а вдруг
ему  что-то  покажется или от жары и  усталости мозги заклинит,  и он начнет
стрелять? Зато придя домой и настроившись на радиостанцию "Узбегим таронаси"
я услышал,  что на улицах города "полно гуляющих, радостных лиц, веселящихся
детей и взрослых"... Как говорится - без комментариев.

     Приехав в Россию я был искренне удивлен - насколько здесь много свободы
и причин  для  оптимизма и  радости! Есть,  конечно, и  трудности, но  после
пережитого в  Узбекистане эти мелочи  абсолютно  не замечаешь. Спокойно себе
работаешь, пьешь пиво  где хочешь (только что  не  за рулем!), идешь в любое
время  суток  в  любом направлении. Да и  приехавшие  в Москву  на заработки
узбеки, грузины и прочие ходят спокойно и ничего не  опасаются. Просто здесь
реально  можно заработать валюту и обменять ее  же на каждом углу в обменном
пункте.  Не то, что в Ташкенте - объявили где-то месяц назад в очередной раз
о свободной конвертации, но обменять деньги можно только по  большому блату,
не  говоря  о том, что  заработать их  там практически  невозможно. Хотя  за
фрукты на Алайском базаре нужно выложить  ровно столько же,  сколько в любом
московском продуктовом ларьке...

     А то, что  в московском  метро останавливают "только черных"  - чушь. Я
специально  наблюдал - кого и  за  что  останавливают.  Останавливают девиц,
одетых  "как   на  панель".   Останавливают  людей   в  грязной   одежде   с
подозрительными лицами - чаще всего  озирающихся по сторонам.  Останавливают
людей, одетых не  по сезону. Короче говоря, вылавливают приезжих и проверяют
регистрацию - независимо от национальности.  Я сам был свидетелем, когда  во
время милицейского рейда одного  неказистого парня, очевидно из Подмосковья,
спросили раза четыре. На четвертый раз он  уже обиженно  сказал: "Да что  я,
ненормальный  что  ли  какой?  Вы  уже  четвертый,  кто  у   меня  документы
спрашивает!"  Милиционер извинился:  "А, ну раз  уже  проверили,  то  можете
идти".  С другой  стороны, сколько  я  ходил  с  большими сумками  или  даже
коробками  от  компьютера  -   меня  ни  одна   собака   не  тормознула.  Не
останавливали и узбеков с большими сумками, но прилично одетых и уверенных в
себе.  Видно,  что  человек  приехал в  отпуск  или  в  командировку,  а  не
наркотиками промышлять, так чего же его останавливать?

     Кстати, меня поразило отличие обращения сотрудников милиции к гражданам
в Москве  и  в Ташкенте. В  Москве  говорят:  "Предъявите,  пожалуйста, ваши
документы". А в  Ташкенте: "Эй, что у тебя  в  сумке?"  Также  есть  большая
разница между контролерами в общественном транспорте.  Московские контролеры
верят на слово, что у тебя проездной или удостоверение - здесь этим доверием
не злоупотребляют. А если ты забыл деньги дома или потратился сверх меры, то
тебе позволят  доехать и бесплатно - просто нужно вежливо об этом попросить.
И помню, как в Ташкенте, контролеры  сворой набрасываются  на человека, если
даже  у него нет денег  и начинают орать: "Нет  денег  - ходи  пешком!"  Или
берутся  тащить  в депо для  оформления административного штрафа  и  оплаты.
Иногда  чуть не  до драки доходит. У  меня самого  одна бабка-узбечка из КРУ
пыталась вырвать студенческий билет -  на нем от  времени стала отслаиваться
фотография и она вопила, что я сам ее приклеил.  Документ был подлинным и не
просроченным, однако  после  выкручивания рук (ей  помогали  два молодца) он
превратился  в  тряпку.  Конечно,  и в Москве  встречаются  грубые  менты  и
контролеры,  и в  Ташкенте встречаются приличные  и доброжелательные, только
вот количественное соотношение прямо противоположно.

     Сейчас   народ   Узбекистана   постепенно   начинает   излечиваться  от
неоправданной  эйфории  первых лет самостоятельной  жизни.  "Пусто-килик"  -
говорят    наиболее    реалистично   мыслящие    из    узбеков    о    своей
Независимости-Мустакилике  с  полупустыми  полками  магазинов  и   абсолютно
пустыми  карманами  у населения. Оголтелый  национализм проявляет  теперь  в
основном молодежь от 12 до 25 лет, пока не увидит, что купленный в институте
диплом  (да  и  заработанный  добросовестным трудом  с учебниками) не дает в
перспективе  ничего.  Место под  солнцем  давно  занято  другими.  И  в этом
виноваты совсем не русские.


     Закон силы в Узбекистане

     В  самом центре Ташкента,  в скверике  возле станции метро "Октябрьской
революции"  (старое  название), стоит  памятник  средневековому  завоевателю
Тамерлану  (Амиру Темуру),  сидящему  на  лошади. Ранее  на  этом  же  месте
находился бюст  Карла  Маркса, а  до него  - монумент "отцу народов"  Иосифу
Сталину. На постаменте  под  всадником  лаконичное высказывание: "Сила  -  в
справедливости".  Возможно, будь Тамерлан и  в  самом  деле узбеком, а не их
заклятым врагом, то он выразился бы иначе: "Справедливость - в силе", потому
как основной  принцип,  исповедуемый  узбеками  можно определить  так:  "Кто
сильней  - тот  и  прав".  Если ты  силен  - тебя боятся  и  оказывают знаки
уважения, если слаб - презирают.

     Если  от тебя что-то нужно - тебе накроют дастархан, будут поить водкой
и  не  выпустят  из-за стола до самого  утра. Любой отказ выпить  или съесть
что-либо из  предложенного будет истолкован как  неуважение  к хозяину дома.
Накормят  не то  чтобы  до  отвала  - на убой! Только б  ты  замолвил  перед
кем-нибудь  за них  словечко...  Но  если  в  тебе не  нуждаются,  то  дадут
почувствовать   об   этом  очень   быстро.   Как,   например,  однажды  дали
почувствовать  моему  деду.  Он  великолепно  готовил  плов  и однажды решил
угостить им соседей-узбеков. Как и положено, выложив горячий плов на ляган и
украсив его сверху мясом и гранатовыми зернышками, он понес блюдо к соседям.
Плов  аппетитно  дымился  и издавал  дивный запах.  Россыпи рисовых зернышек
казались прозрачными  в лучах солнца... Конечно,  его за плов поблагодарили,
но попробовав сказали: "О! Ваня-ака, ты добрый человек, но  плов готовить не
умеешь", и тут же на  его глазах выбросили плов в канаву...  Моя мама до сих
пор  не  может  этого  забыть  - ей  и  бабушке  в свое время пришлось много
голодать и они никогда продукты  не  выбрасывали, а  тем более такой вкусный
плов  -  действительно  приготовленный  по всем  правилам.  Удивительно,  но
узбекские традиции тоже не позволяют выбрасывать еду - это  как бы священно.
Значит это было сделано нарочно, чтобы оскорбить моего деда...

     Я с детства был здоровым и сильным, в школе занимался вольной борьбой и
немного  боксом.  Поэтому узбеки меня просто боялись. Зато все их "уважение"
как рукой снимало, окажись их несколько против меня одного. Вдвоем, а уж тем
более  втроем  они  начинали  хамить и  провоцировать стычки.  Я никогда  не
отказывался  от  драки и,  конечно,  если  силы были неравные,  меня  крепко
лупили. Я не держу обиды на тщедушных узбеков, способных лишь кучей завалить
одиночку. Но почему-то не проходит обида на тех русских, которые не пытались
прийти мне на помощь, а  такое случалось... К сожалению, с детства усвоенное
назидание "не связывайся" глубоко сидело  в каждом из  нас и  не все  смогли
его,  подобно мне, преодолеть. Как-то к нам в школу перевели парня из России
и я  сразу с  ним подружился: мы вместе  занимались  спортом, делали уроки и
дрались  с  узбеками, пытавшимися обидеть каждого  из  нас поодиночке. Но мы
никогда не  били  вдвоем одного  -  рыцарские принципы для нас  были  дороже
пировой победы.  Моего  товарища  из России звали Олегом,  но  были и другие
"друзья",  как например Гоша, мой сосед.  Гоша жил в  доме напротив  и редко
заходил ко мне в гости - все больше я к нему. Дело было в том, что  в  нашем
доме жили узбеки,  с которыми он  жутко конфликтовал. Я много  раз предлагал
ему разобраться с ними по-мужски -  один на  один, и даже  предлагал  себя в
секунданты и свидетели: без свидетелей они бы просто его избили всем гуртом,
как  это  чаще  всего  бывало. Но  Гоша оказался обыкновенным  трусом  и эта
трусость загнала его в полное подполье, так как со временем  узбеки из моего
дома стали его терроризировать и на его  территории. Мне пришлось  встать на
защиту друга и  я стал его везде сопровождать. Первое время дворовые  узбеки
провожали нас косыми взглядами, однако, как-то возле моего подъезда, один из
них  -  вконец  охамевший Равшан, чувствуя  поддержку  поблизости  стоявшего
старшего брата  Анвара, а также группы взрослых соседей-узбеков, сидевших на
айване  и  игравших в  нарды,  решил "разобраться"  с  Гошей  прямо  в  моем
присутствии. Он подошел и, ничего не говоря, ударил Гошу в живот. Гоша стоял
униженный,  а  я  со всего  размаху  врезал  Равшану в зубы.  Равшан потерял
равновесие и  упал на асфальт. Но  тут  подбежал  его  старший брат, который
попытался мне накостылять. К  его негодованию я был очень ловок  и, несмотря
на его рост и силу, умело уворачивался от ударов. В конце концов я схватил с
земли кусок  металлической арматуры и громко закричал, что убью его, если он
не  отстанет.  Все видевшие взрослые  узбеки продолжали  сидеть  на  айване,
ожидая, когда русского измочалят:  они изображали невмешательство, но  своим
присутствие вселяли дополнительные силы в своих молодых соплеменников и были
готовы  в  любой  момент  оказать  им  поддержку. В этот  момент  вышла наша
соседка, тетя  Наргиза -  простая  и уже достаточно пожилая добрая  узбечка,
наподобие  тех, что были показаны  в  фильме  "Ташкент  - город  хлебный", и
разняла нас. Я  ушел домой и долго  не  мог понять  куда  делся Гоша? Равшан
продолжал корчиться от боли, лежа на земле. Через полчаса Гоша позвонил  мне
по телефону и стал надо мною смеяться, как будто бы не он сам сбежал, поняв,
что расправа  с  нами обоими неизбежна,  а я-де  "испугался  узбеков и  ушел
домой, хотя мы собирались  идти к нему". Больше мы с  Гошей не дружили. Но с
тех пор  и  Равшан, и  его старший брат Анвар,  здоровались со мной за руку:
увидели во мне силу и сразу "зауважали".

     Следование закону силы у узбеков доходит до абсурда.  Вот  один случай.
Наша соседка,  Наталья Федоровна, была врачом, как принято  в  таких случаях
говорить  от бога. Она лечила  детей. В любое время дня и ночи к  ней  могли
прийти  незнакомые  люди и  попросить  о  помощи.  К ней обращались и другие
врачи,  когда  у   них  в  семье  случалось  несчастье.  Одна  такая   семья
врачей-узбеков  жила в соседнем  подъезде. Когда их  дети начинали "отдавать
концы", они  их тащили к Наталье Федоровне.  Но когда  со здоровьем  в семье
было все в порядке, они с ней даже не здоровались. Однажды Наталья Федоровна
спросила у врачихи-узбечки, которая таскала к ней своих баласят:
     - Нигора, почему вы не здороваетесь?
     - Ааа, - растерялась Нигора, - я вас не заметила. Здрясссьть...
     Но на следующий день Нигора вновь перестала замечать Наталью Федоровну.
Через  несколько месяцев одному из  детей Нигоры стало  очень плохо и в  три
часа  ночи  она  заявилась  с  мальцом  в  квартиру  Натальи  Федоровны. Уже
достаточно пожилая женщина, вдоволь наевшись черной  неблагодарности от этой
семейки, взбесилась:
     - Нигора, вы сами врач, почему вы меня беспокоите.
     - Ну, вы же всех лечите, - нашла что сказать в свое оправдание Нигора.
     - Ну и что, что всех. Вызовите скорую - там тоже всех лечат.
     -  Не, я хочу чтобы вы лечили, - не унималась Нигора. - Вы  обязаны нам
помогать, вы же давали клятву Гиппократа!
     - Я никому и ничего не  должна! - отрезала Наталья Федоровна, - я давно
уже на пенсии!

     Конечно,  ребенок был ни в  чем не виноват и Наталья Федоровна  в конце
концов согласилась посмотреть его. Как потом оказалось, он был одной ногой в
могиле. Но  лучше б она его не спасала, ведь из него вырос еще  тот негодяй,
ничем не  уступающий Нигоре! Когда дети Натальи Федоровны стали собираться с
нею в  Россию, спасенный  некогда  Алишер,  сын  Нигоры,  вызвался помочь им
продать мебель. Шикарную  обстановку  большой  трехкомнатной квартиры Алишер
отхватил всего за 200 долларов, хотя  одно  только антикварное пианино 19-го
столетия стоило  наверно не одну тысячу... Но,  у семьи Натальи Федоровны не
было друго