Б.Яковлев, А.Бурцов.
Концентрационные лагери СССР (отрывки)
* Подготовка электронного текста для некоммерческого использования --
С. Виницкий, 1999. Сохранена орфография оригинала.
Институт по изучению истории и культуры СССР
Исследования и материалы, серия 1-я, выпуск 23-й.
Мюнхен, 1955
Институт по изучению истории и культуры СССР был организован в Мюнхене
8 июля 1950 г. Институт является свободной корпорацией ученых, покинувших
Советский Союз и работающих по научному исследованию СССР. Результаты этого
исследования имеют целью рассеять неведение, существующее относительно СССР,
и сообщить демократическому миру достоверные данные, относящиеся к
Советскому Союзу.
Всякий научный работник или исследователь может стать сотрудником
Института, независимо от его национальности или политических убеждений, при
том условии, что он не является членом коммунистической партии или
сочувствующим ей. Поэтому все эмигранты из СССР, имеющие научную
квалификацию, имеют право участвовать в работе Института независимо от места
их жительства.
Институт, ныне находящийся в Мюнхене, есть преимущественно центр
корреспонденции для научных работников, эмигрантов из СССР. Институт издает
научный журнал (Вестник Института), монографии, сборники статей, бюллетень
по вопросам общественно-политической жизни в СССР и т. д. Институт также
организует конференции ученых, эмигрантов из СССР, и оказывает скромную
материальную помощь этим ученым в их исследовательской работе.
The Institute for the Study of the History and Culture ol the USSR,
organized in Munich on July 8, 1950, represents a free corporation ol
scientists and men and women ol letters who have left the Soviet Union and
are now engaged in research on their homeland. The purpose of their work is
to push back the frontiers of ignorance by presenting to the democratic
world the truth about the Soviet Union.
Anyone engaged in scholarly investigation may become a collaborator of
the Institute regardless of his national or political affiliations provided
he is not a Communist Party member or sympathizer. All members of the Soviet
emigration who have scholarly qualifications are, therefore, eligible to
participate in the work of the Institute, irrespective of their places of
residence. The central office of the Institute, now located in Munich, is
primarily a clearinghouse for the emigre scholarship ol the USSR. In
addition to publishing journals and papers, the Institute sponsors
conferences on the USSR and gives modest grants-in-aid for research studies
by emigre' scholars.
Одним из самых больших достижений XX века является "изобретение"
концентрационных лагерей. До этих пор системы европейских народов разрешали
эксплуатацию рабочей силы лишь законным образом. Крепостной человек был
дешевой рабочей силой и жил и работал в особом мире прав и обязанностей, в
мире, в котором он родился и вырос.
После освобождения крестьян и оглашения равенства всех людей для белой
расы наступили большие перемены. Рабочая сила вздорожала, и все растущая
сеть различных социальных постановлений и законов охраняла сперва права
несовершеннолетних, затем всю без исключения женскую и мужскую рабочую силу
от эксплуатации со стороны предпринимателей.
После первой мировой войны почти во все страны Европы проник социализм
самого различного направления. Появился просто социализм, христианский
социализм и социализм национальный. Охраняемый законами и при всех системах
все растущий рабочий класс превратился в значительную социальную силу,
получившую государственные права.
Русская революция в самом своем начале стала перед задачей поднять
путем хозяйственных и социальных мероприятий свои многочисленные народы до
уровня народов средней и западной Европы. Нэп можно назвать попыткой в этом
направлении. Начиная с 1924 года, после прихода Сталина к власти происходили
изменения во всей государственной политике. Началось вооружение
хозяйственное, военное и на идеологическом фронте. Сталин никогда бы не
достиг своих целей, если бы рабочие получили те же социальные права, что и
их собратья в Европе. Лозунг Сталина гласил: выполнить хозяйственные планы
при наиболее дешевой затрате средств. Так как цены на средства производства
не могли быть снижены, сталинское руководство пошло на путь снижения оплаты
рабочего труда. Именно это и привело к современной системе рабского труда,
труда, которого человечество не знало со времени сооружения египетских
пирамид.
Цель оправдывает средства, и чтобы создать "пролетарский рай" на земле,
миллионы и миллионы тех же пролетариев должны были погибнуть на непосильно
тяжелом рабском труде. Надо отдать дань практическому уму Сталина: вместо
того, чтобы кормить всю массу арестованных и осужденных, изолировав их от
общества, он использовал их физическую силу без особых расходов со стороны
государства. Для того же, чтобы пополнять быстро вымирающие полчища
заключенных, было поручено судам создавать новые кадры "нуждающихся в
социальном перевоспитании". Путем массовых арестов и создавалась миллионная
армия бесплатных рабов для построения сталинского "пролетарского рая".
Особого расцвета достигла советская система концентрационных лагерей в
1945 и последующих годах на территории СССР и оккупированных им стран
Восточной и Средней Европы. К этому времени Советский Союз получил огромный
приток даровой рабской силы в лице несметного полчища военнопленных,
захваченных им в ходе второй мировой войны. СССР получил право судить
военнопленных и осуждать их на долгие сроки заключения по своим собственным
законам. Широко пользуясь этим правом, Советский Союз превратил миллионы
военнопленных в даровую рабочую силу. В жесточайших климатических условиях,
голодные, погибающие от холода и лишений, массы военнопленных разделили
участь местных жертв коммунизма, которые даже не могли рассчитывать на какую
бы то ни было помощь извне.
Лишь от вернувшихся живыми из многолетнего советского плена мало-помалу
свободный мир стал узнавать о действительном положении в советском "раю".
Одно высказывание за другим тщательно собирались. Слова Ленина о России как
о "тюрьме народов" приняли совсем иную трагическую окраску и значение.
Сегодня мы знаем наверное, что в отдельные годы в советских концентрационных
лагерях находилось до 15 миллионов заключенных. Да и сейчас 10 миллионов
советских подданных и подданных западных государств находятся на
"перевоспитании" в тех же лагерях.
Ценность данной книги заключается в том, что в ней суммирован и
систематизирован огромный материал о концентрационных лагерях, полученный из
различных источников: от бывших военнопленных, перебежчиков, беженцев и
всяких иных жертв и свидетелей применения рабского труда в СССР. Ценность
книги вырастает еще в связи с тем, что к ней приложена обстоятельная карта
местонахождения лагерей, разработанная с особой тщательностью и точностью.
Все это в совокупности делает книгу убедительным документом,
вскрывающим ужасающую советскую действительность и правдиво обличающим
коммунистическую систему.
Д-р Г. А. фон Метниц
Предварительные авторские замечания
Среди существующей в свободном мире литературы о советских
концентрационных лагерях, список которых приведен в нашей книге, имеется
большое количество весьма ценных трудов. В дополнение и развитие этих
трудов, -- учитывая в них мало освещенные стороны, а по ряду вопросов и
полное отсутствие данных, -- мы и провели настоящее исследование.
Наш труд делится на три раздела. В первом из них дается краткое
описание развития принудительного труда в СССР и его правовая и
административно-организационная сторона. Во втором, главном, разделе
описываются 165 отдельных лагерей. Третий раздел включает, в виде
приложения, те главные законы, которые служили и служат основанием как
организации лагерей, так и изъятия человеческих масс из советского общества
и превращение их в заключенных рабов.
Мы отдаем себе полный отчет в том, что наше исследование лишь частично
освещает юридические и административно-организационные вопросы советской
системы принудительного труда и только часть огромной, тщательно скрываемой
и все время меняющейся лагерной сети на территории СССР. И все же мы
полагаем, что как наши общие данные, так и найденные нами редкие документы и
конкретные сведения по отдельным лагерям окажутся полезными исследователям,
юристам и политикам.
В основу всей нашей работы были взяты, как правило, показания живых
свидетелей, имевших счастье вырваться в свободный мир. Данные, которые были
собраны среди этих людей, являются сведениями второй половины 1953 и первой
половины 1954 гг. Отдельные данные взяты нами позже, когда труд уже
находился в процессе печати. Кроме того, мы прибегали к консультации бывших
советских граждан, волею судьбы оказавшихся по эту сторону железного
занавеса и в прошлом так или иначе связанных с изучаемым нами вопросом.
Также была учтена вся собранная нами литература по данному вопросу.
В схемах мы поместили только то, что было подтверждено свидетелями, но
надо полагать, что все же эти схемы имеют недостатки и, конечно, не
полностью освещают сложный и закомуфлированный аппарат ГУЛАГа и его
ответвлений. При составлении планов или эскизов отдельных лагерей или карт
групп лагерей мы пользовались исключительно свидетельскими показаниями.
Что касается описания самих лагерей, то мы придерживались принципа дать
краткое описание географического и административного расположения,
климатических условий, промышленности, а отсюда и применения труда
заключенных. Там, где это было возможно, мы давали также и число заключенных
по лагерям и их отделениям, но лишь на основании показаний людей вернувшихся
оттуда. Вполне понятно, что к этим цифрам нужно относиться осторожно; ибо ни
одному заключенному, за редким исключением, никогда не было известно
точно
число заключенных, находящихся в его лагерном пункте, лагере или лагерной
группе, как не было известно и число самих лагерных пунктов.
В некоторых случаях мы не смогли проверить правильности сообщенных нам
географических наименований лагерных пунктов и селений. Эти непроверенные
наименования помечены нами в тексте знаком *.
Заканчивая наше предисловие, мы приносим глубокую благодарность всем
лицам, помогавшим нам в составлении нашей работы, имеющей одну лишь цель
правдиво и объективно исследовать систему концентрационных лагерей
Советского Союза.
Глава первая. Карательная политика Советского Союза
1. Советский суд
Советское уголовное право имеет принципиально основное отличие от
уголовного права стран свободного демократического мира. Основным принципом
уголовного права стран свободного мира является правило: преступным является
только то, что прямо запрещается законом; по советскому уголовному праву
разрешается делать только то, что разрешено, а все, что не разрешено,
является запрещенным и, следовательно, преступным
1. Для того, чтобы лиц,
нарушивших этот принцип, можно было привлечь к ответственности на законном
основании, в Уголовный Кодекс включена статья 16-я об аналогии. Текст этой
статьи следующий:
"Если то или иное общественно-опасное действие прямо не предусмотрено
настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него
определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают
наиболее сходные по роду преступления"
2.
На основании этой статьи любое действие или бездействие советского
гражданина или иностранца, проживающего в Советском Союзе, может быть
признано советской юстицией общественно-опасным, т. е. превращено в
преступление, несмотря на то, что оно прямо не предусмотрено
соответствующими статьями советского Уголовного Кодекса.
Чтобы характеристика советского Уголовного Кодекса была полной,
необходимо обратить внимание еще на статью 7-ю и на комментарии к ней,
помещенные в отделе Уголовного Кодекса "Постатейные материалы". Из текста
статьи следует, что меры социальной защиты могут применяться не только в
отношении лиц, совершивших общественно-опасные действия, но и в отношении
"представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей
прошлой деятельности"
3. Следовательно, любое лицо может быть осуждено только
на том основании, что оно будет признано социально-опасным, без всякого
установления его конкретной вины. Правда, комментарии к этой статье
ограничивают меры, применяемые к этим лицам, "только ссылкой или высылкой".
Но это относится только лишь к судам: административные органы в своих
решениях этими комментариями не ограничены.
В 30-х годах работали так называемые "милицейские тройки", созданные
при всех областных управлениях милиции, ссылавшие в лагери сотни тысяч людей
как "социально-опасный элемент" (СОЭ) на основании статьи 35-й Уголовного
Кодекса (проституция, люди без определенных занятий, совершавшие ранее
какие-либо преступления и отбывшие срок наказания и т. д.), где критерием
служило не совершенное преступление в данный момент, а поведение в прошлом
4.
Подавляющее большинство осужденных этой категории были крестьяне,
уклонившиеся от коллективизации и переселившиеся в город без документов.
Руководствуясь этими же принципами, действовали Коллегии ОГПУ, а сейчас
так же поступает "Особое Совещание" Министерства Внутренних Дел с тем только
отличием от "милицейских троек", что оно осуждает лишь "контрреволюционный
элемент" (КРЭ).
Интересно проследить эволюцию применения мер воздействия на лиц,
нарушивших нормы уголовного законодательства в СССР.
Сразу же после окончания гражданской войны в Советском Союзе стал
проводится в жизнь принцип, гласивший, что в СССР нет наказаний, а есть
только меры социальной защиты советского государства от неустойчивых
элементов, случайно попавших на преступный путь, которых нужно не
наказывать, а исправлять путем перевоспитания. В соответствии с этим в 4-м
разделе Уголовного Кодекса РСФСР (в редакции 1922 и 1926 гг.) говорится
только о мерах социальной защиты, а не о наказаниях, применяемых в отношении
лиц, совершивших правонарушения; само же слово "преступление" исключается.
Тогда же тюрьмы были переименованы в исправительно-трудовые дома. Был издан
специальный Исправительно-трудовой Кодекс, регулирующий правила содержания
лишенных свободы в местах заключения. Согласно его статьям, на заключенных
были распространены почти все права, предоставляемые трудящимся Кодексом
Законов о труде (8-часовый рабочий день, оплата за труд, предоставление
отпуска и т. д.). Заключенным по законам этого Кодекса при условии хорошего
поведения предоставляли отпуск домой для свидания с семьей, крестьян
отпускали для уборки урожая и т. п. "Максимального своего развития эта
система не наказания, а исправления достигла к концу нэпа. 26 марта 1928
года ВЦИК и СНК в своем постановлении признали нецелесообразным применять
краткосрочное лишение свободы на срок до одного года, и в связи с этим было
произведено изменение статьи 28-й Уголовного Кодекса
5. Одновременно было
предложено судам по всем статьям, предусматривающим лишение свободы на срок
до одного года, заменять лишение свободы исправительно-трудовыми работами.
Это было кульминационным пунктом осуществления принципа воспитания, а не
наказания. При этом необходимо отметить, что исправительно-трудовые работы,
как правило, осужденные должны были отбывать по месту работы, и только в том
случае, если это особо оговорено судом, отбывание исправительно-трудовых
работ происходило по указаниям органов исправительно-трудовых учреждений. У
лиц, отбывающих исправительно-трудовые работы по месту работы, из их
заработной платы обычно вычиталось 20 -- 25 процентов
6. В этот период
условно-досрочное освобождение применялось очень широко
7; осужденные обычно
отбывали не больше половины срока, определенного приговором, а часто только
одну треть или даже четверть срока. Освобождение производилось следующим
образом: сначала день работы зачитывался, при условии перевыполнения плана,
за два дня срока заключения, а когда, в результате зачетов, срок отбытого
заключения достигал половины срока приговора, заключенный условно-досрочно
освобождался.
С 1930 года положение стало постепенно меняться. Сроки наказания по
наиболее часто применяемым статьям Уголовного Кодекса, определяемые судами,
резко возрастают. Суды, по секретным указаниям Верховного Суда, начинают
применять максимальные сроки наказания, предусмотренные статьями Уголовного
Кодекса. Наконец издается новый закон, известный как "Закон от 7 августа
1932 года". По этому закону обычная кража, которая влекла за собой лишение
свободы на срок до двух лет
8, теперь карается расстрелом, и только лишь при
смягчающих обстоятельствах суд может применить лишение свободы на срок 10
лет. Фактически этим законом уголовное преступление (кража)
классифицировалась как политическое преступление.
ЦИК и СНК СССР, начиная с постановления от 8 мая 1934 года, вместо
термина "мера социальной защиты" употребляют термин "наказание". В том же
1934 году отменяется условно-досрочное освобождение, как и статья 56-я,
устанавливающая его. После этого заключенные отбывают весь срок,
определенный приговором, и могут быть освобождены только по амнистии или
вследствие пересмотра дела. В результате этих мер число заключенных только в
исправительно-трудовых колониях, находившихся в ведении Министерства
Юстиции, доходит до 800 000 человек (эти сведения сообщены официально в
циркуляре Союзной Прокуратуры в начале 1934 года); каково же было количество
заключенных в концентрационных лагерях ОГПУ" в этом циркуляре не сообщалось,
но, несомненно, что оно было больше, чем в исправительно-трудовых колониях.
За время с 1932 по 1934 годы советская карательная политика
окончательно отказалась от принципов воспитания и перешла к методам
наказания. Нормы Уголовно-процессуального Кодекса и Исправительно-трудового
Кодекса перестают применяться в судах, и в местах заключения начинается
полный произвол. Осужденные, приговор в отношении которых еще не вступил в
законную силу, сразу же отправляются в концентрационные лагери. Случаи,
когда осужденных, но затем оправданных вышестоящим судом и подлежащих
освобождению, приходится искать по концентрационным лагерям по году, по два,
становятся обычными.
С 10 июля 1934 года исправительно-трудовые колонии, ранее бывшие в
системе Народного Комиссариата Юстиции, передаются в ведение вновь
организованного Главного Управления
Политика