Кроме копий, лука со стрелами и топора
охотники имели при себе мешок с  кремневыми ножами и с другими охотничьими
принадлежностями.
     Выйдя из леса, Руль определил направление ветра; для этого он положил
палец в рот и затем поднял его кверху.  Палец быстро высох со стороны юга,
- это означало - будет южный ветер, что было очень благоприятно для охоты.
     Целый час шли охотники по  жесткой короткой траве,  ступая по  следам
друг друга,  как  это делают многие хищные звери,  отправляясь на  добычу.
Дорогу находили по известным приметам: деревьям, кустарникам и скалам.
     К  ореховым и  можжевеловым зарослям айматы подходили с опаской;  они
хорошо знали,  что за такими кустами нередко прячется пещерный медведь или
пещерный лев, чтобы одним прыжком броситься на неосторожного охотника.
     Кругом царила мертвая тишина;  вдруг  с  одного из  кустов вспорхнула
большая черная птица.
     - Кобело, кобело!.. - вскрикнул Руламан и спустил стрелу.
     Громадный тетерев с  пробитой каменным острием грудью  упал  к  ногам
мальчика.
     Отец строго посмотрел на сына.
     - Никогда  не  стреляй  без  моего позволения и не кричи на охоте,  -
сказал он.
     Руль отрезал птице голову и протянул ее мальчику.
     - Пей! - предложил он.
     Руламан с  радостью припал к горлу птицы и жадными глотками стал пить
теплую кровь.
     Они пошли дальше, связав тетереву ноги и перекинув его за плечо.
     Руль был прав,  делая строгий выговор сыну.  Не прошли они и двадцати
шагов, как послышался легкий треск и топот быстрых ног.
     - Кадде...  -  прошептали  охотники,  видя  несколько  темных  теней,
поспешно убегавших от них.
     - Руламан, ты испортил нам охоту, - с досадой сказал Руль.
     Забрезжил  день.  Они  не  встречали больше  ни  северного оленя,  ни
лошади.
     У опушки леса предводитель воткнул в землю свое копье в знак привала.
Юноши  сбегали в  лес  за  хворостом и  устроили костер.  Один  из  мужчин
просверлил ямку в  сухом пне дерева и стал быстро вертеть в ней деревянный
кол;  скоро от трения в ямке появился дым,  потом пламя. В него подбросили
прутья  и  костер  весело  затрещал.   Общипанного  тетерева  насадили  на
деревянную палку и, медленно поворачивая его над огнем, изжарили и съели.
     Занималась заря.  Не имея ни собаки, ни прирученной лошади, ни ружей,
первобытный  человек  не   мог   охотиться  днем;   он   мог  только  тихо
подкрадываться ночью к мирно пасущемуся стаду.  Пришлось охотиться наудачу
в ожидании темноты.


                                 Глава 5

                          БИТВА С ПЕЩЕРНЫМ ЛЬВОМ

     Охотники свернули в чащу густого леса.
     Подойдя к могучему стволу лиственницы, Руль сказал:
     - Вот дерево буррии,  Руламан!  Видишь эту длинную, глубокую впадину?
Тут точит свои когти буррия в  продолжение многих-многих лет.  А вон лежит
убитая им еще недавно и  обглоданная корова.  Будем осторожны...  У буррии
сила ста мужчин...
     Когда они вышли из полумрака хвойного леса на прогалину, где протекал
сбегавший вниз, в ущелье, ручей, совсем рассвело.
     Руль разом  остановился:  у  ручья  на  влажной  от  росы траве лежал
растерзанный и окровавленный труп лошади.
     - Буррия!.. - тихо и боязливо прошептали охотники.
     Они  поняли,  что  страшный  пещерный лев  где-то  близко;  будь  это
пещерный медведь, он утащил бы добычу в свою берлогу.
     Сердце  Руламана  забилось  от  волнения  и  радости.   Ему  страстно
захотелось принять участие в сражении;  рука его невольно сжимала рукоятку
топора.
     Охотники внимательно разглядывали следы чудовища.  Очевидно, лев ушел
в  ущелье;  на  сыром берегу ручья ясно отпечатались его  следы,  круглые,
большие, около фута в диаметре.
     - Он напился и наелся, теперь спит, - прошептал Руль. - Наконец-то мы
нашли убийцу нашего отца. Вспомните слова Парры. Идем к нему...
     Почти  ползком,  как  кошка,  побежал он  по  следам  зверя.  За  ним
последовали трое  мужчин  и  Руламан.  Остальные  побоялись идти.  Руль  с
презрением обернулся к ним, но все же приказал сыну остаться с ними.
     Руламан нехотя повиновался и  влез  вместе с  оставшимися на  высокую
ветку ближнего дерева.
     Мальчик не сводил блестящих глаз с темного ущелья,  в котором исчезли
четверо охотников; сердце его замирало.
     Вдруг  громкий звериный рев  потряс лесную чащу;  за  ним  послышался
раздирающий душу крик человека.
     Руламан с  быстротою молнии соскользнул с  дерева и побежал к ущелью,
сжимая в руках каменный топор и лук.
     - Руламан! Руламан!.. - старались остановить его товарищи.
     Но он исчез из глаз.
     Руламан не успел еще сбежать по скалистому склону ущелья, как из него
выбежали двое спутников Руля с криками:
     - Назад! Назад!.. Буррия...
     Но Руламан не слышал их и бежал дальше.  Вдруг он остановился.  Прямо
перед ним,  у подножья высокой скалы, стояло чудовище; тело зверя было все
утыкано стрелами,  а между передними лапами лежал распростертый человек. В
глазах Руламана потемнело, - он узнал отца.
     В несколько прыжков он достиг буррии.
     Ударяя  хвостом по  бокам,  свирепый хищник  стоял,  бешено  устремив
горящие глаза на  сидевшего над  ним на  дереве третьего спутника и  брата
Руля - Репо.
     - Отец!..  - закричал в отчаянии Руламан и изо всей силы ударил зверя
в висок, до которого едва мог достать.
     Лев  зарычал,   тряхнул  косматой  головой  и   поднял  лапу,   чтобы
отмахнуться от  мальчика,  как  от  мухи.  Руламан  избежал удара,  быстро
перебежав на другую сторону.  Животное обернулось к  нему и этим движением
освободило  Руля.   В  мгновение  ока  Руль  вскочил,   окровавленный,   с
разорванным плечом,  прыгнул в  сторону и,  схватив сына,  скрылся с ним в
кустарнике.
     Сидевший на  дереве  спустил в  это  время  стрелу,  которая серьезно
ранила зверя  в  шею;  животное страшно зарычало и  задрожало всем  телом;
поток крови хлынул из  его  пасти,  и  оно  с  хрипением упало на  колени.
Судорожно  перевернувшись три  раза,  зверь  покатился по  склону  ущелья,
увлекая по дороге камни и сучья.
     Охотник, пустивший последнюю стрелу, слез с дерева и подбежал к льву.
Некоторое время лев  неподвижно лежал у  самого ручья,  окрашивая его воду
кровью;  потом он  сделал страшное усилие и  встал на передние лапы;  сел,
поглядел на скалу,  где находился вход в его берлогу, и, не обращая больше
внимания на людей, исчез в темноте пещеры.
     Стрелы и копья были все выпущены. Руль лежал тяжело раненый на земле;
не оставалось ничего другого, как уйти, в надежде найти позже льва мертвым
или окончательно добить его.
     Охотники  повели  бледного  как  смерть  Руля  туда,   где  ждали  их
оставшиеся у растерзанной лошади товарищи.  Руль едва добрался до верха, -
так он ослабел от потери крови, - и сейчас же упал на траву, закрыв глаза.
     Руламан с  криком отчаяния опустился перед ним на  колени;  он думал,
что отец уже умирает.  Его успокоили, сказав, что Руль просто спит. Братья
тщательно обмыли пять глубоких ран на его груди и плече.  Чтобы остановить
кровь,  они приложили к ранам грибной трут и перевязали их листьями. Потом
уложили  бесчувственное тело  предводителя на  постель  из  мха.  Руламан,
утомленный волнением, уснул рядом с отцом.
     Мужчины стали совещаться,  как им быть: уйти, бросив такую прекрасную
добычу,  как буррия,  было жалко,  да и  нести на руках раненого было тоже
нелегко;  дома оставались одни лишь женщины и  дети -  ждать помощи от них
невозможно.
     - Мы должны послать к Ангеко, в пещеру Гука, - сказал Репо: - он один
только может вылечить брата и прислать своих людей.  Я сам пойду и приведу
их.
     Но  другие стали спорить:  если Руль выбыл из  рядов,  то Репо теперь
должен быть их предводителем и остаться с ними.
     Решили бросить жребий.
     Вытянувший  жребий,   не  говоря  ни  слова,   поднялся  и  исчез  по
направлению к северу.


                                 Глава 6

                           АНГЕКО И ПЕЩЕРА ГУКА

     Недалеко от  Тульки лежала другая пещера.  Она  не  была так  тепла и
суха,  как пещера Руля. В ней царил такой мрак, что без факела нельзя было
ступить и шагу; со стен и потолка капала и струилась вода, наполняя воздух
таинственным журчанием и шепотом. В одном месте из стены низвергался целый
ручей,  который вливался в  глубине пещеры в тихое озеро,  вечно окутанное
мглою.  Через  озеро  было  перекинуто несколько стволов  деревьев в  виде
моста;  по ним смел переходить только предводитель племени, жившего в этой
пещере,  Ангеко.  Племя верило, что в глубине пещеры живут подземные духи,
входить в сношение с которыми может только их глава.
     Старый Ангеко был очень умен и хитер. Само имя <Ангеко> значило врач,
чародей. Все боялись его и подчинялись ему.
     Пещеру  называли <Гука>,  что  значит <жилище филина>.  И  правда,  в
пещере гнездилось множество филинов.  Айматы считали их священными,  веря,
что в них переселяются духи злых начальников, которые могут жестоко мстить
своим обидчикам.  Ангеко заботился о  птицах и  приказывал вешать для  них
мясо  животных,  которых айматы  не  употребляли в  пищу.  Заунывные крики
филина оглашали ночью  окрестности,  отгоняя от  пещеры других птиц.  Одни
только вороны вступали нередко в борьбу с филинами из-за висевших у пещеры
туш мяса. Ангеко любил, сидя у входа, смотреть на эту борьбу.
     У  старого вождя был  свой любимец.  Он  добыл его  десять лет  назад
маленьким птенцом и  вырастил из него громадную великолепную птицу.  Филин
платил  своему  хозяину  необыкновенной привязанностью.  По  одному  слову
Ангеко,  птица слетала к нему на плечо,  а когда Ангеко спрашивал, как его
зовут, птица отвечала тихим голосом:
     - Шугу, шугу!
     Она не покидала хозяина и вне дома. Один из людей племени носил ее на
руке рядом с Ангеко.
     Обитатели Гуки занимали только широкое и  освещенное со стороны входа
преддверие.  В темную, сырую залу они пробирались только суровой зимой или
в  случае  опасности.  В  этом  преддверии на  возвышенной площадке Ангеко
выстроил себе из бревен и  толстого плетня нечто вроде хижины,  украшенной
человеческими и буйволовыми черепами и рогами оленя. С этого возвышения он
наблюдал за тем,  что делалось в пещере. Здесь он совершал свои заклинания
и молитвы, наполнявшие суеверным страхом сердца его соплеменников. Часто с
возвышения слышался  бой  барабана  и  протяжное,  грустное пение  Ангеко.
Иногда он  по  нескольку дней  не  показывался,  сидя  у  себя в  хижине и
принимая  пищу   через   небольшое  отверстие.   Пил   Ангеко   всегда  из
человеческого черепа;  говорили,  что  это был череп его дяди,  бывшего до
него начальником племени и неожиданно исчезнувшего.
     В Гуке жило двенадцать мужчин со своими семьями,  - всего 80 человек.
Но  так как в  передней части пещеры было тесно,  а  во внутренней темно и
холодно,  то  Ангеко приказал построить ряд шалашей в  преддверии пещеры и
даже на ветвях деревьев.
     Ангеко,  управлявший  своим  племенем  уже  тридцать  лет,  не  любил
предпринимать  утомительной  охоты  на   крупных  зверей  и   изощрялся  в
придумывании капканов,  силков и сетей на зайцев,  мышей,  белок и сурков.
Обитатели  Тульки  иногда  в   насмешку  называли  их  <убийцами  зайцев>,
<победителями мышей>,  с гордостью говоря о себе,  как об <убийцах буррий>
или <победителях буйволов>.
     Ангеко почти никогда не удавалось ставить капканы на медведя, но зато
он брал его хитростью.  Он приказывал своим людям завалить во время зимней
спячки  вход  в  берлогу  зверя  шестами и  бревнами,  а  потом  поднимать
невообразимый шум и  треск.  Проснувшийся медведь начинал очищать в ярости
выход из берлоги,  швыряя бревна в глубину, и так в конце концов заваливал
берлогу,  что  не  мог  в  ней  пошевелиться.  Тогда  охотники  закалывали
беспомощного  зверя  копьями,  а  старый  вождь  прыгал  от  радости,  что
перехитрил зверя.
     Ангеко был очень запаслив:  ни в одной пещере не было столько сушеных
грибов, ягод, плодов и корней, как в пещере Гука. Ангеко научил свое племя
ловить в  громадном количестве рыбу и  сушить ее на зиму.  Он вел торговлю
рыбой с горными племенами, меняя ее на медвежьи и оленьи шкуры.


                                 Глава 7

                         НОЧЬ В ПЕРВОБЫТНОМ ЛЕСУ

     Оставшиеся подле  раненого Руля  айматы развели огонь  и  приготовили
себе роскошный обед из недоеденной львом лошади.
     Они  с  жадностью набросились на  вкусный  головной  и  костный  мозг
лошади;  вместо сковороды они  употребляли кости черепа.  Айматы,  умеющие
подолгу голодать,  могли в то же время и невероятно много съесть за раз; в
этом они походили на окружавших их диких зверей.
     После ужина айматы легли спать и  спали чутким сном с  настороженными
ушами и  полуоткрытыми глазами.  Один из них в качестве часового взобрался
на дерево, слезая лишь для того, чтобы поддерживать огонь.
     Наступила ночь.  Айматы проснулись и  стали  строить легкий шалаш  из
кольев,   стараясь  как  можно  меньше  шуметь;  шалаш  они  обложили  для
безопасности  большими  камнями.  Одну  из  стен,  выходившую  на  восток,
оставили открытой навстречу первым лучам солнца,  которое они  почитали за
божество.
     На западе поднималась тяжелая туча; тишину нарушали шумевший в ветвях
горный ветер, отдаленный вой волков или гиены и крик совы.
     У  всех на уме вертелся вопрос:  убит ли буррия;  но никто не решался
произнести его,  боясь выдать свой страх.  Один Репо был  спокоен и  почти
весел:  он окончательно убедился,  что Руль останется жить.  Грудь спящего
вождя поднималась ровно, как у здорового человека.
     - Будет буря, - сказал Репо, прислушавшись к шуму ветра.
     Часовой  с   дерева  свистнул  три  раза.   Айматы  поняли,   что  он
предупреждает их о близости волка.  Такое соседство мало пугало охотников;
но каково же было их удивление,  когда через минуту волк перебежал лужайку
и прыгнул прямо в шалаш.
     - Стальпе! Мой Стальпе... - закричал пораженный Руламан, узнав своего
ручного волка, прибежавшего за ним по следам из Тульки.
     От крика проснулся Руль. Первым его вопросом было: где буррия.
     - Мы  скоро его все равно найдем,  -  сказал он,  глядя на  волка:  -
Стальпе нам поможет.
     Несмотря на  то,  что правая рука его горела как в  огне от  ран,  он
схватил левою копье и  кивнул головою Руламану и Репо,  приказывая им идти
за ним.
     Вместе  с  волком,  который бежал  за  ними  как  верная собака,  они
спустились в ущелье. Остальные охотники следовали за ними в отдалении.
     Вдруг волк поднял голову и зарычал.
     - Буррия мертв,  - сказал Руль: - Стальпе чует его, но не бежит прочь
как от живого.
     Волк побежал вниз,  нюхая воздух;  охотники поспешили за  ним.  Но он
бежал не к пещере,  куда скрылся раненый лев,  а к ручью. Волк остановился
перед крутым обрывом, с которого низвергался ручей, и глухо ворчал, смотря
в темную глубину ущелья.
     - Буррия свалился в овраг. Овраг глубок, но мы должны спуститься туда
с помощью дерева, - говорил Руль спутникам.
     Все  бросились в  лес,  и  работа  закипела.  Несколько часов  подряд
стучали  топоры.   Руль  внимательно  прислушивался  к   малейшему  шороху
доносившемуся из оврага.
     Вдруг  волк  бросился бежать вдоль обрыва и  скрылся из  вида.  Через
минуту из глубины ущелья раздался рев,  стоны и  лай.  Руламан узнал голос
своего любимца.
     - Стальпе! Стальпе! - закричал он со слезами, думая, что волк вступил
в борьбу со львом.
     - Буррия мертв,  -  утешил его Руль:  -  волк дерется с  гиеной или с
лисицей из-за добычи. Не бойся: он легко сладит с ними.
     Вскоре снизу снова послышалось рычание волка, перешедшее в испуганный
вой, который, постепенно удаляясь, наконец, затих в долине.
     - Странно! - сказал Руль и покачал головой.
     Между  тем  наступила  страшная  темнота.  Тучи  заволокли все  небо,
поднялся сильный ветер;  по лесу пошел стон и  треск.  Издалека доносились
глухие  раскаты грома.  Яркая  молния по  временам освещала группу мужчин,
тащивших по лесу тяжелый ствол дерева.
     Подтащив  бревно  к  оврагу,  айматы  легли  на  край  его,  стараясь
рассмотреть, что делается внизу.
     Вдруг  молния  осветила глубину оврага.  Руламан затрепетал:  на  дне
лежало мертвое тело льва, а над ним стоял огромный пещерный медведь.
     - Где же мой бедный Стальпе?.. - с ужасом крикнул мальчик.
     - Ого-го!..  -  сказал Руль.  -  Дедушка (так называли айматы в шутку
пещерного медведя) хочет украсть нашу добычу,  как жалкая гиена!  Руламан!
Радуйся: мы будем сегодня жарить медвежьи лапы. Сколько у нас копий?
     - Только три,  - отвечал Репо: - все остальные мы побросали в буррию.
Но у нас есть много стрел.
     - Прекрасно!  Все за мной!  -  шепотом отдал приказ Руль и  расставил
всех по  местам с  оружием наготове.  Сам он взял в  левую,  здоровую руку
копье, второе передал Репо, а третье другому своему брату.
     - При первой молнии цельтесь, а при второй бросайте! - приказал он.
     Руль весь трепетал и  готов был,  забывши боль и  слабость от  потери
крови, броситься в рукопашную со зверем.
     Блеснула молния.  Все ясно разглядели медведя и прицелились. Медведь,
почуяв близость врага,  отошел от  трупа  льва  и,  став  на  задние лапы,
беспокойно нюхал воздух.
     Неужели гроза  прошла?  Неужели молния не  придет к  ним  на  помощь?
Неужели за это время медведь переменит положение и они промахнутся?
     Но вот опять ярко сверкнула молния, - копья и стрелы засвистели.
     Страшный рев потряс скалы и разнесся эхом по лесу.


                                 Глава 8

                             ПЕЩЕРНЫЙ МЕДВЕДЬ

     Гроза  утихала и  молния  не  освещала больше  глубокого мрака.  Руль
приказал зажечь огонь и стащить дерево к оврагу, а сам прилег на край его,
прислушиваясь к малейшему звуку.
     Снизу послышался глухой шум от падения тела.
     На небе стало светлее;  кое-где даже показались звезды;  тучи уходили
дальше.
     - Руламан!  -  радостно закричал Руль,  -  скоро взойдет луна,  и  мы
спустимся в овраг.
     Мальчик не отвечал, он с тоскою думал о своем пропавшем волке.
     К краю оврага удалось,  наконец,  притащить срубленный с таким трудом
ствол дерева.
     Вдруг со стороны леса раздались пять резких пронзительных свистков.
     - Это Ангеко и его люди, - обрадовался Репо.
     Руль не знал еще,  что за Ангеко посылали, и очень удивился этому. Он
сейчас же  отправил одного из  своих к  нему навстречу.  Руль недолюбливал
вождя дружественного племени.  Он не верил в чудодейственную силу <старого
филина>,  как  он  втайне называл Ангеко.  Бабушка Парра  знала не  меньше
предводителя Гуки. Но Руль уважал в Ангеко его возраст и положение.
     Медленно  и  важно  приближался  Ангеко,  окруженный  своими  людьми.
Впереди шел посланный Тульки с факелом в руках.  За ним шел Ангеко в своей
шкуре белого волка;  филина,  топор и  копье нес  один из  его племени,  а
остальные восемь человек были в полном охотничьем вооружении.
     Высокий  кожаный  колпак  на   голове  Ангеко  придавал  внушительную
представительность его невысокой фигуре; белые пряди волос падали на кунью
опушку  его  длинной одежды  из  оленьей шкуры.  На  шее  и  груди  висели
блестящие ожерелья из  звериных зубов;  кожаный пояс был  увешен челюстями
дикой кошки, считающимися волшебными и очень поэтому ценными. К поясу были
привешены также кожаные мешочки с целебными травами.
     Такие далекие путешествия были  нелегки для  старика Ангеко,  и  Руль
должен был считать за  большую для себя честь его приход сюда.  Руль встал
при  приближении старого  вождя.  Остальные  братья  его  с  благоговением
приветствовали Ангеко,  и  в  знак почтения они с поклоном клали его левую
руку себе на голову. Оба вождя приветствовали друг друга с особыми знаками
обоюдного