ражьи
мечи.
   Низкие козлы  покрыты  были  уже  длинными  дубовыми  досками,  которые
прогибались под тяжестью жареных уток, рыбы,  пирогов,  эля  и  заморского
вина.
   Три десятка молодцов в зеленых кафтанах уселись за стол  и  так  дружно
принялись работать челюстями, как будто отродясь ничего не ели.
   И каждый с усмешкой  следил  за  тем,  как  старательно  потчует  Робин
долгожданного гостя. Потому что  таков  был  обычаи  у  лесных  охотников:
сперва накормить знатного путника до отвала, а потом облупить, как  яичко.
Только Билль Белоручка сидел в дальнем конце стола и хмурился, не  спуская
с рыцаря глаз, да Скателок неодобрительно посматривал то на отца Тука,  то
на Робина: ему жаль было злосчастного гостя.
   Веселый стрелок не спросил у рыцаря ни имени, ни цели его пути.
   - Нынче дичь в лесах хороша и рыбы много в  прудах.  Нет  страны  краше
старой Шотландии, нет в Шотландии леса,  что  поспорил  бы  с  Шервудом  и
Бернисдэлем.
   Так приговаривал Робин. И молодцы ухмылялись и переглядывались  друг  с
дружкой, потому что изо дня в день  веселый  стрелок  повторял  эти  слова
рыцарям и монахам, а те от страху давились куском жирной дичины и никак не
могли донести до рта кубок темного эля, не расплескав его дрожащей рукой.
   Наконец гость окончил обед и утер рот рукой. А  Робин  Гуд,  по  обычаю
вольницы, обратился к нему с учтивым вопросом:
   - Хорошо ли поел ты, сэр рыцарь?
   На это рыцарь ответил:
   - Три недели уже мне не случалось так обедать.
   - А не думаешь ли ты, сэр рыцарь,  что  негоже  благородному  господину
угощаться у стола простого пахаря без приличной расплаты?
   Тут стрелки затаили дыхание, с любопытством ожидая ответа.  Обычно  при
этих словах знатные путники менялись в лице: тот затрепещет, как  осиновый
лист, этот схватится за свою мошну или выхватит из ножен меч.
   Но рыцарь не трусил и не вспылил, только смущенно потупил глаза.
   - Увы, дорогой мой виллан, мне нечем с тобой поделиться, - с  виноватой
улыбкой промолвил рыцарь.  -  Денег  у  меня  так  мало,  что  совестно  и
предлагать их тебе за гостеприимство.
   - Так отвечали мне рыцари и аббаты, начиненные  золотом,  как  скорлупа
яйцом, - сказал Робин Гуд. - А ну-ка, Статли, проверь, правду  ли  говорит
наш гость.
   Билль Статли отошел в сторону,  где  лежало  седло  рыцаря,  пошарил  в
переметных сумах.
   - Кошели пусты, как гнезда по осени, - доложил он, подкидывая на ладони
несколько мелких серебряных монет. - Тут и половины фунта не наберется.
   Робин Гуд пристально посмотрел на гостя. Иссеченная кольчуга  и  смелый
взгляд незнакомца рассказали ему историю рыцаря лучше всяких слов.
   - Ты шотландец, сэр рыцарь? - спросил он, и даже Скателок не услышал  в
его  голосе  насмешки.  -  Я  побился  бы  об  заклад,  что  тебя  ощипали
норманнские вороны.
   - Ты угадал, Робин Гуд. Зовут меня сэром Ричардом Ли, мой замок стоит в
Вирисдэле. Испокон веков вирисдэльские земли принадлежали моему роду.  Сто
лет назад мой прадед  поднял  меч  против  норманнов,  вторгшихся  в  нашу
страну; он бился плечом к плечу вместе со славным Хиревордом. С тех пор мы
немало увидели горя. Все, что есть у меня теперь, - это старый замок  моих
отцов и клочок земли, который завтра уже будет  отнят  у  меня  аббатством
святой Марии.
   - Скажи же мне, рыцарь, - спросил Робин, наливая вина себе и  гостю,  -
что случилось с твоей землей? Какое право имеет на нее аббатство?
   - Мой сын убил знатного норманна Франсуа Тайбуа. Он убил его в  честном
бою, на турнире, но родные убитого схватили моего Энгельрика, чтобы  сжить
его со свету. Я заложил свою землю аббатству святой Марии, чтобы  выкупить
его. Выкупил, а сын мой бежал. Четыреста фунтов я должен аббату,  и,  если
завтра я их не возвращу ему, он выгонит меня из  замка  и  отберет  землю,
потому что завтра истекает срок уплаты.
   Летучая мышь, разогнавшись в погоне за невидимой  мошкой,  впорхнула  в
пещеру, плеснула крылом у плеча сэра Ричарда Ли, ломаным бесшумным полетом
пронеслась над костром и исчезла под темным сводом.
   Робин Гуд и стрелки долго молча смотрели на рыцаря.
   - Четыреста фунтов за землю и замок?
   - Сын был мне дороже. Больше никто не хотел ссудить мне денег.
   Скателок нагнулся и подбросил охапку дров в костер.
   - Что же ты будешь делать без замка, сэр Ричард? - спросил Робин Гуд.
   - Я пойду с крестоносцами в святую землю. Что  остается  мне  еще?  Мой
Энгельрик скрывается где-то в северных лесах. Вот уже год, как от него нет
вестей. Люди Гая Гисборна караулят его по всем дорогам...
   Услышав имя Гая Гисборна, Робин Гуд нахмурил густые брови.
   - Постой, рыцарь, - перебил он гостя. - Ты назвал имя моего врага.  Чем
досадил твой сын этому убийце?
   - Франсуа Тайбуа был племянником Гая Гисборна. У Гисборна есть  все:  и
деньги, и власть, и дружина...
   Рыцарь замолчал, низко опустив голову, неподвижным взглядом уставившись
на огонь.
   Тут Вилль Белоручка воскликнул:
   - Робин, когда мы осадили манор сэра Стефена, сэр Ричард Ли подарил нам
для боя тридцать луков с колчанами и двенадцать мечей!
   И Робин, забыв приличие, тяжело ударил рыцаря по плечу.
   - Рано сдаешься ты, Ричард Ли! - сказал он. - Крепче держали  оружие  в
руках товарищи славного Хиреворда! Сын твой еще вернется, а  Гаю  Гисборну
мы отрубим когти, как норманны рубили их нашим псам,  чтобы  уберечь  свою
дичь от вольной охоты. О земле не горюй - мы выкупим ее у аббатства.  Есть
ли у тебя верные поручители, сэр Ричард?
   - Покуда я был богат и силен, друзей у меня хватало.  А  сейчас...  кто
поручится сейчас за сэра Ричарда Ли? Нет, не  осталось  у  меня  на  свете
друзей, кроме господа бога и пречистой девы Марии.
   Робин Гуд весело рассмеялся и прищурил глаза.
   - Что ж,  сэр  рыцарь,  лучшей  поруки  не  может  быть  на  земле.  Уж
кому-кому, а неужто я не поверю непорочной деве  Марии?  Такой  поруки  не
сыщешь, хоть пройди всю Англию. Ну-ка ты, Скателок, пойди с  отцом  Туком,
отсчитайте сэру Ричарду Ли под поруку святой Марии четыре сотни монет.  Да
проверьте получше, чтоб не попалось худых, с обрезанным краем. А то,  чего
доброго, милосердный аббат швырнет  их  обратно  и  скажет,  что  долг  не
уплачен.
   Но Скателок застыл на месте, разинув рот.  Отец  Тук  подошел  к  нему,
сгреб в ладонь бороденку виллана и щелкнул его пальцем по лбу.
   - Так-то, виллан! Видал, как Робин обдирает прохожих?
   -  Ай  да  Робин!  А  я-то  думал,  покарай  меня  святой  Вульфстан  и
Вольфхэд... - проворчал Скателок, почесывая макушку.
   Но вспоминать всех святых было некогда, и он, вскочив,  побежал  следом
за фриаром Туком.
   Тень,  отбрасываемая  светом  смоляного  факела,  запрыгала  по  стенам
пещеры.  В  дальнем  конце  пещеры  отец  Тук  остановился  перед  большим
сундуком, передал Скателоку факел и принялся выгребать из сундука золотые.
   - Ты считай, рябой, не зевай,  -  приговаривал  отец  Тук,  а  Скателок
считал и считал, пока число золотых не перевалило за четыре сотни.
   - Ну, теперь хватит, отец Тук. Четыре сотни тут уже есть.
   - А тебе что, жалко? - подмигнул монах. - Нам понадобится -  мы  всегда
добудем.
   Бросив на разостланный плащ еще две-три пригоршни, он  вскинул  тяжелый
сверток на плечи и пошел к столу.
   - Послушай-ка, Робин, - сказал отец Тук,  протягивая  деньги  гостю,  -
надо бы нашему рыцарю подарить и сукна на платье.
   - Дельно сказано, святой отец! - откликнулся Робин. - Ступай отмерь  по
три ярда от каждого цвета.
   Отец Тук прихватил свой лук, чтобы мерить сукно, и не складная тень его
кувырком прокатилась по стенам пещеры.
   Стрелок мерил много, а больше того припускал к длине  своего  лука.  От
каждого цвета он откроил по куску - малиновый, желтый, зеленый,  а  сверху
на них еще бросил алый, расшитый золотом плащ.
   Сэр Ричард Ли смущенно смотрел, как растет перед ним гора подарков.
   - Хорошо бы ему еще коня, - заметил Билль Статли.
   По знаку Робина, он выбежал из пещеры и вернулся тотчас  же  с  вороным
жеребцом, который испуганно храпел, упираясь, у входа.
   Скателок привстал на носки и шепнул на ухо фриару Туку:
   - Там, в сундуке, я видал золотые шпоры.
   Отец Тук рассмеялся и таким же шепотом сообщил Робин Гуду:
   - Скателок говорит, что видел и сундуке золотые шпоры.
   - Ну, тащи их сюда, - кивнул стрелку Робин Гуд. - А ты,  Клем  из  Клю,
проводишь сэра в аббатство: не годится доброму рыцарю отправляться в  путь
без оруженосца.



10. О ТОМ, КАК СЭР РИЧАРД ЛИ ВОЗВРАТИЛ ДОЛГ АББАТУ

                                                 "Ни пяди не увидишь ты! -
                                                 Поклялся тут аббат. -
                                                 Клянусь спасителем моим,
                                                 Что на кресте распят!"

   Яркое утреннее солнце поднялось над соломенными крышами города Йорка  и
заглянуло в  узкие  окна  аббатства  святой  Марии.  Бесчисленные  пылинки
заплясали в солнечном луча над  столом,  заваленным  свитками  пергамента,
зазубренными дощечками,  и  медленным  золотым  дождем  стали  сеяться  на
лиловую рясу аббата, на круглую головку приора и беспокойные руки эконома.
   Откинувшись на спинку скамьи,  аббат  внимательно  выслушивал  отчет  о
доходах и расходах своих земель. Красноватые глаза его  быстро  бегали  по
столбикам цифр, короткие пальцы ощупывали  каждую  зарубку  на  деревянных
расписках - бирках.
   Эконом говорил ровным, тягучим голосом, и приор то  и  дело  принимался
клевать носом, убаюканный долгим докладом.
   Аббат неодобрительно посмотрел на приора и  протянул  руку  к  дощечке,
покрытой тонким слоем воска.
   - Сколько всего уродилось? - спросил он эконома.
   - Урожая всего сто девяносто восемь квартеров.
   - А сколько получено от наших вилланов из Понтефракта?
   - Сто двадцать шесть квартеров по одной бирке и  семьдесят  один  -  по
другой.
   - Из Селби?
   - Сорок шесть квартеров три с половиной бушеля.
   - Значит, всего...
   - Четыреста сорок один квартер три с половиной бушеля.
   Острая палочка зачертила по мягкому воску.
   - Правильно: четыреста сорок один и три с половиной. Теперь расход.
   - На засев ста сорока восьми акров - шестьдесят с половиной  квартеров.
На осенние  помочи...  На  выдачи  пастуху  овец,  свинопасу,  плетельщику
изгородей... На прокорм собак Гервазия, охотника, в течение целого года...
Корм  волов  от  преображения  до  обретения  святого  креста,  в  течение
семнадцати недель... Пребенда Генриха, пекаря, который часто приезжал...
   Вздрагивая, отец приор открывал глаза. И тотчас же перед ним,  прогоняя
сон, начинали кружиться в солнечном луче золотые пылинки. А  когда  глаза,
утомленные их однообразной игрой, поневоле смыкались, ровный голос эконома
убаюкивал слух, снова и  снова  пересыпая  цифры  и  статьи:  двухколесные
телеги, бочонки вина из Гамптона,  шкуры  баранов,  головы  сыра,  галлоны
меда, потравы, пребенды пошлины, оброки, осенние помочи, корм для свиней и
уэи шерсти.
   Поспорив с экономом, аббат вызвал брата келаря, чтобы узнать,  сколько,
было представлено в кладовую орехов и солода.
   - Вы спите, приор! - укоризненно сказал он в перерыве между  делами.  -
Не слишком ли вы умерщвляете свою плоть ночными бдениями и молитвой? А  мы
тут уже успели рассмотреть почти все отчеты манора. Пора и за трапезу,  не
так ли? Надо бы вам, приор, побольше вникать  в  хозяйственные  дела.  Мне
становится трудно одному следить за всеми этими жуликами и обманщиками.  А
ведь не дальше как завтра к нашим владениям прибавятся земля и замок  сэра
Ричарда Ли. Год со днем истекает сегодня с тех пор,  как  мы  ссудили  ему
четыреста золотых.
   - А вы не отсрочите ему уплату долга, аббат? - спросил приор, стряхивая
с себя дремоту.
   Аббат вытащил из-под груды пергаментных свитков резные четки из  желтой
слоновой кости. Он весело рассмеялся.
   - Неужто вы посоветуете мне, приор, лишить святую Марию добра,  которое
принадлежит ей по праву? Милосердие - великая добродетель, и я могу только
хвалить вас за то, что вы и брат крестоносец  поделились  своим  добром  с
первым встречным бродягой...
   Тут аббат лукаво подмигнул своему  собеседнику,  а  приор  сморщился  и
позеленел при воспоминании о встрече  в  лесу,  о  молитве,  о  бегстве  и
неожиданном купании в ручье.
   Заметив, что стрела попала в цель, аббат продолжал с усмешкой:
   - Но вы пожертвовали от чистого сердца свое  собственное  добро,  я  же
пекусь о землях святой Марии. Уж я и судью пригласил  сегодня  к  обеду  и
лорда шерифа, чтобы покончить с этим делом. Конечно, замок рыцаря стар,  и
ветер гуляет в нем, как в хлеву, зато буковый лес  его  накормит  желудями
хорошее стадо свиней.
   - Но ведь день еще не кончен, - заметил приор. - Может быть, рыцарь еще
подоспеет.
   - Денег-то взять ему негде. Найдется ли такой человек во всем  северном
крае, чтобы поверить четыреста марок голодному рыцарю из Вирисдэля?  Может
быть, вы, приор, из уважения  к  его  славным  предкам...  А  вот  и  наши
почтенные гости! Благословенны будьте, лорд судья!  Благословенны  будьте,
лорд шериф! Близко ли солнце к закату?
   - Благодарение богу, близко, -  ответил  королевский  судья,  отвешивая
поклон аббату. - Во всяком случае, солнце ближе к закату, чем  сэр  Ричард
Ли - к обители святой Марии.
   - Прекрасно, прекрасно, лорд  судья!  Поспешим  же  за  стол,  пока  не
кончился день!
   Пригибаясь, чтобы не стукнуться о низкий косяк, гости прошли  вслед  за
аббатом в трапезную. Монахов не было здесь  в  эту  пору,  только  два-три
послушника дожидались своего пастыря.
   Королевский судья поднял кубок с вином и воскликнул:
   - Я пью за доброго сэра Ричарда Ли из Вирисдэля! За его славных предков
и за их добро! За Вирисдэльский замок! За пашни, за луга, за буковый  лес,
за вилланов сэра Ричарда Ли!
   И лорд шериф йоркский тоже поднял кубок. Но в  это  время  в  трапезную
вошел рыцарь Ричард Ли.
   Привратник, отворивший ворота аббатства, впустил  во  двор  всадника  в
алом плаще, а за ним - оруженосца.
   - Никогда еще не  видывал  я  такого  коня!  -  воскликнул  привратник,
любуясь вороным жеребцом.
   А всадники, спрыгнув наземь, сбросили с себя богатые плащи и  остались:
рыцарь - в изорванной ржавой кольчуге, оруженосец - в заплатанной  кожаной
куртке. И не успел еще привратник прийти в себя от изумления,  сэр  Ричард
Ли переступил порог трапезной.
   - Благослови вас господь! - сказал он, преклоняя колено. - Святой отец,
я пришел в назначенный день.
   Рука аббата дрогнула, и капля вина прокатилась по его рясе, оставив  на
бархате серебряный след. Монах впился в рыцаря пристальным взглядом, потом
облегченно вздохнул. Его успокоил нищенский наряд должника.
   - Принес ты  мне  деньги,  рыцарь?  -  спросил  он  резко,  не  ответив
вошедшему на приветствие.
   - Ни пенни, - тихим голосом промолвил сэр Ричард Ли.
   Аббат затрясся от радости. Он долго смеялся, потирая руки и всхлипывая,
переглядываясь то с судьей, то с шерифом  йоркским.  Потом  залпом  осушил
свой кубок и громко стукнул им по столу.
   - Мы не ошиблись с вами, лорд судья! - воскликнул он, вставая. -  Земля
Ричарда Ли ближе к  святой  Марии,  чем  солнце  к  закату.  Зачем  же  ты
пожаловал сюда, сэр рыцарь, если у  тебя  нет  четырехсот  золотых,  чтобы
заплатить свой долг?
   - Чтобы просить тебя, святой отец, дать мне  еще  хоть  немного  сроку.
Именем пречистой девы Марии прошу тебя...
   - Вы слыхали, судья? Именем девы Марии он просит, чтобы мы подарили ему
то, что по праву принадлежит деве Марии! Однако ты  многого  просишь,  сэр
рыцарь. Что же вы не пьете, шериф?
   Судья прошелся по залу и остановился перед Ричардом Ли.
   - Нет, дорогой мой рыцарь, - сказал он, - просить теперь  поздно.  Если
тебе нужен добрый совет, скачи поскорей назад в  Вирисдэль  попрощаться  с
землей и с замком.
   - Так защити меня ты, шериф города  Йорка!  -  вскричал  рыцарь.  -  Не
допусти, чтобы я ушел отсюда нищим!
   - От тебя ли я слышу это, сэр Ричард Ли? С каких это пор  гордые  саксы
гнут шею перед норманнами?
   Даже при этой обиде у старого рыцаря хватило силы сдержаться. Он  снова
обернулся к аббату.
   - Будь милосерд, святой отец! Распоряжайся моей землей, как своей, пока
я не уплачу тебе долга, но не отнимай ее у меня навсегда! Я  буду  служить
тебе простым вилланом. Клянусь Христом, распятым на кресте, я  верну  тебе
долг до последнего пенни!
   Аббат насмешливо покачал головой.
   - У святой Марии довольно есть вилланов, которые пашут получше тебя.  А
в страдную пору мы выгоним в поле вилланов сэра Ричарда  Ли  -  того,  что
когда-то владел Вирисдэлем.
   Куда ни обращал глаза рыцарь,  он  всюду  встречал  злорадную  усмешку.
Только  приор,  верный  своей  привычке,  мирно  дремал,  спрятавшись   за
серебряным распятием.
   - Хорошо, коли так! - грозно воскликнул сэр Ричард. - Ты хочешь, монах,
чтобы я стал перед тобой на колени? Берегись! Если мне не  судьба  владеть
землей, мечом я владею отлично.  Помни:  не  поздоровится  новым  хозяевам
Вирисдэля!
   Судья зашептал что-то на ухо аббату. Тот кивнул головой.
   - Послушай, сэр Ричард Ли, - сказал аббат, -  ты  горячишься  напрасно.
Четыреста марок были даны тебе под залог  твоих  владений.  Ты  не  вернул
долга в срок. Значит, отныне и земля твоя и замок принадлежат аббатству, и
судья и шериф тотчас же могут скрепить наше право подписью  и  королевской
печатью. Но я не хочу обижать тебя. Твой феод стоит больше  четырех  сотен
марок. Поэтому я полагаю, что святая Мария не будет в обиде,  если,  кроме
тех денег, что ты задолжал, я дам тебе еще сто золотых.
   - А двести не заплатишь? - Сэр Ричард  перекинулся  взглядом  со  своим
оруженосцем, веселым Клемом из Клю, который стоял у  порога,  неподвижный,
как статуя. - Может быть, ты подаришь мне еще двести?
   - Нет, двухсот не могу заплатить. Вот, может быть, нам поможет судья?
   - Пожалуй, - кивнул головой судья. - Добавлю и я пятьдесят.  За  лужок,
что возле буковой рощи...
   - Клянусь святым Вульфстаном, - вскричал тут рыцарь, -  много  видал  я
псов, но не видал таких жадных! Так нет же,  не  владеть  моим  замком  ни
судье, ни монаху! Получай, аббат, свой долг - гляди, солнце еще  не  село!
Считай получше да смотри, хороша ли монета.
   Перехватив из рук Клема из Клю кошель, рыцарь раскрыл его  и  опрокинул
над столом. Закатный луч солнца проскользнул  в  окно  трапезной  и  зажег
золотые монеты красным огнем.
   Разбуженный переполохом приор полез под стол поднимать  скатившуюся  на
пол монету. А солнце...
   Солнце помедлило еще немного в небе, чтобы  осветить  ласковыми  лучами
двух всадников в ярких плащах, удалявшихся от аббатства  святой  Марии  по
дороге, которая ведет на запад, - счастливого  рыцаря  Ричарда  Ли  и  его
веселого оруженосца, молодого Клема из Клю.



11. О ТОМ, КАК СЛУЖИЛ РЕЙНОЛЬД ГРИНЛИФ ШЕРИФУ

                                          И повар Джону отпустил
                                          Три добрых тумака.
                                          "Люблю удар, - промолвил Джон, -
                                          Такого кулака!"

   - Где это видано, чтобы до полудня морить людей голодом?
   - А где это видано, чтобы слуга храпел до полудня? Лорд шериф давно  на
охоте, а ты только сейчас продрал глаза. Будь я  на  месте  шерифа,  давно
бы...
   - Да накорми меня, старый хрыч! Говорю тебе, я не монах  и  не  намерен
поститься!
   - Придется поститься, пока не вернется хозяин. Корки хлеба не дам тебе,
бездельнику, до его возвращения.
   - Ну хоть горло дай промочить! Неужто жаль тебе кружки эля?
   Ключник повернулся  спиной  к  Рейнольду  Гринлифу  и,  гремя  ключами,
принялся запирать кладовую.
   - Ладно! Коли так, мы и сами  возьмем,  -  сказал  Рейнольд  Гринлиф  и
взмахнул рукой.
   Старик кубарем откатился в