- В резиновом мешке - летний костюм, двадцать тысяч  денег,  пистолет.  И
самое интересное - белые таблетки.
   - Таблетки? Исследовали их?
   - Да. В пяти таблетках яд. Такой, каким отравлен был мичман Ляликов.
   Полковник возбужденно потер руки.
   - Вы понимаете, майор. Это еще одно звено в цепи. Значит, между  женщиной
с инициалами "П. Г." и "Скатом" есть связь Это мы узнаем  сегодня.  Свидание
связного и "Ската" должно состояться. На свидание пойдете вы, Иван Иванович.
   - Есть! - поднялся майор.
   - Сидите. "Скат" будет ждать вас с шестнадцати  до  семнадцати  часов  на
третьей от входа в парк скамейке. На левой руке - клетчатый плащ. В руках  -
книга о вкусной и здоровой пище. Та  самая,  за  которой  охотятся  женщины.
Пароль: "Моя жена мечтает о такой книге. Не можете ли достать?"  Вам  должны
ответить "Это трудно. Но я могу попробовать".
   - Какова моя задача, товарищ полковник?
   - Постарайтесь войти в доверие к резиденту, познакомиться с  сообщниками.
Действуйте по обстоятельствам.
   Сечин направился было к двери, но Радунов остановил его.
   - Иван Иванович, приказ с объявлением  благодарности  рыбаку,  лейтенанту
Горегляду и матросу готов?
   - Так точно.
   - Скажите, чтобы принести мне на подпись.
   - Есть.
   - Знаете, в чем наша сила, майор? - сказал полковник, подходя к Сечину  и
кладя руку	на его плечо.
   - Вы о чем? - не понял майор.
   - О людях. О наших советских людях. Если врагу и удается  порой  скрыться
от  работников  органов  Госбезопасности,  то  от   глаз   народа   скрыться
невозможно. Рано или поздно  врага  обнаружат...  Еще  вот  что,  -  Радунов
нахмурился, - утром у меня была Наташа Дунаева.
   - Вы вызывали ее? - живо спросил майор.
   - Нет, пришла сама.  Расстроена.  Глаза  опухли.  Она  любит  Луковоза  и
убеждала меня, что фотограф не виноват... У  вас  ничего  нового  нет,  Иван
Иванович?
   - Исчез бесследно...
   - Да, - задумчиво продолжал  Радунов.  -  В  день  исчезновения  он  сдал
документы  в  вечернюю  школу.  Решился-таки...  Я  ничего  не  мог  сказать
Дунаевой... Ну ладно, Иван Иванович, я не задерживаю вас. Ни  пуха  вам,  ни
пера... На всякий случай в парке будет находиться оперативная группа.
   Сечин пожал руку полковника и вышел из кабинета. Время перевалило уже  за
полдень, до свидания со "Скатом" оставалось несколько часов.  Иван  Иванович
пообедал и  оделся  в  костюм,  который  был  обнаружен  в  резиновом  мешке
Свистунова. Пиджак и брюки пришлись ему впору.
   Ровно в шестнадцать часов Сечин вошел в парк.  День  был  душный,  солнце
палило немилосердно. На аллеях почти не было  гуляющих,  только  кое-где  на
скамейках в тени дремали истомленные жарой люди. Несколько малышей  возились
в песке, делали "мороженое".
   Сечин не чувствовал жары, хотя на лице его выступили  капли  пота.  Нервы
были напряжены. Близилась развязка запутанного и трудного дела.
   Вот и третья от входа скамейка.  Скосив  глаза,  Иван  Иванович  медленно
прошел мимо. На скамейке сидел полный, лысый мужчина. "Не тот", - решил Иван
Иванович. Рядом с мужчиной сидела женщина лет тридцати с ярко  подкрашенными
губами. На ней было легкое сиреневое платье. На руке -  клетчатый  плащ.  На
ногах лакированные туфли. Женщина не  поднимала  головы  от  толстой  книги.
"Она! Та самая, что ночевала у  мичмана  Ляликова,  -  пронеслось  в  голове
Сечина. - Это и есть "Скат"? При прикосновении бьет электрическим  током,  -
усмехнулся он. - Ну, посмотрим..."
   Сечин вразвалку подошел к скамейке, сел рядом с женщиной. Та  подняла  на
него голубые, водянистые глаза, быстро осмотрела его с головы до ног и снова
уткнулась в книгу. Ветерок шевелил ее тонкие светлые волосы. "А ведь соседка
Ляликова и Долгоносов говорили, что женщина - брюнетка, волосы - как воронье
крыло, - вспомнил Сечин. Эта мысль на минуту смутила его. - Но она  могла  и
перекраситься.  Остальные  приметы  совпадают.  Надо   действовать".   Ивану
Ивановичу был хорошо виден цветной рисунок на странице книги - бутылка пива,
а рядом сосиски с зеленым горошком.
   - Моя жена мечтает о такой книге,  -  сказал  Иван  Иванович,  заглядывая
через плечо женщины и ощущая густой аромат дорогих духов.  -  Не  можете  ли
достать?
   Сечину показалось, что на лице женщины промелькнул испуг. Он ожидал,  что
она ответит паролем, но та вдруг встала и сказала резко:
   - Не дадут отдохнуть! Нигде  покоя  нет!  Безобразие...  -  и  пошла,  не
оборачиваясь, прочь.
   -  Нехорошо,  гражданин.  Зачем  пристаете,  -  сердито  произнес  полный
мужчина.
   "Что делать? Идти за ней? -  лихорадочно  соображал  Сечин.  -  Нельзя...
Спугну. Но почему она ушла? Может, Свистунов переврал пароль?"



   Женщина быстро удалялась, ее сиреневое платье мелькало уже в конце аллеи.
"В чем ошибка? Кто виноват - я или Свистунов?" - думал Иван Иванович,  глядя
ей вслед.
   ...Женщина вышла из парка на  пляж,  оттуда  -  на  улицу.  На  остановке
автобуса толпилась небольшая очередь. Возле такси прямо  на  тротуаре  сидел
рябой шофер в замасленном комбинезоне  и  ел  грушу.  Женщина  оглянулась  -
позади никого не было. Секунду поколебавшись, она быстро подошла к шоферу.
   - Такси свободно?
   - Садитесь, - неохотно отозвался тот.
   Женщина легко вскочила в "Победу", захлопнула дверцу.
   - Вам куда?
   - Покровский переулок.
   - Эх, жизнь! - неведомо почему вздохнул шофер.  Он  выбросил  на  тротуар
огрызок и тронул машину. "Победа",  шурша  шинами,  понеслась  по  гладкому,
недавно политому водой асфальту. Женщина то и дело  оборачивалась,  смотрела
назад. Дорога была пустынна. Минут двадцать они ехали молча,  сворачивая  из
улицы в улицу.
   - Послушайте, - сказала, наконец, женщина. - Вы можете  отвезти  меня  за
город?
   - Смотря куда?
   - В поселок Южный, на станцию. В шесть вечера приезжает моя  тетка.  Надо
успеть встретить.
   - Инспектор может задержать... А у меня детей трое... Полсотни набросите?
   - Хорошо, полсотни. Только, чтобы успеть к поезду.
   - Будьте спокойны! - повеселел шофер.
   В  Покровском  переулке  женщина  попросила   остановить   машину   возле
двухэтажного дома со старой, обвалившейся во многих местах штукатуркой.
   - Подождите, я сейчас. Возьму чемоданчик.
   - Идите, - отозвался шофер, доставая из кармана новую грушу.
   Едва женщина скрылась в подъезде,  шофер  нажал  кнопку,  вделанную  ниже
счетчика. Лицо его оставалось равнодушным. Он поднес  к  лицу  грушу,  будто
рассматривая ее, сказал негромко:
   - Докладывает лейтенант Новиков. Объект вышел в переулке Покровского, дом
пять... Берет вещи. Едем в Южный на станцию, к московскому поезду.
   В машине послышался легкий треск, потом раздался голос Радунова:
   - Везите. Остановитесь возле памятника. Поняли меня?
   - Есть, возле памятника.
   Шофер снова нажал кнопку  и,  отвалившись  на  сиденье,  принялся  грызть
грушу.
   Когда женщина вышла из дома, шофер с трудом узнал ее. На  ней  был  белый
пыльник и белые босоножки. На голове - широкая соломенная шляпа. Она  стерла
краску с губ, напудрилась и выглядела гораздо старше.
   Перехватив взгляд шофера, женщина сказала усмехнувшись:
   - Тетя не любит, когда я крашусь.
   Улыбаясь, она забралась в машину, подожгла  на  колени  небольшой  желтый
чемоданчик.
   - Теперь все зависит от вас. Успеем к поезду - я в долгу не останусь.
   - Не сомневайтесь!
   "Победа" с места взяла большую скорость. Миновали несколько улиц, выехали
на  широкую  дорогу  за  городом.  Машина  шла  быстро.   Навстречу   летели
телеграфные столбы, дорожные знаки. Справа и слева  тянулись  сады  и  поля,
изредка среди зеленой стены деревьев мелькали белые домики.
   Женщина то и дело поглядывала на часы. Было начало шестого.
   - Сколько стоит поезд? - спросила она.
   - Десять минут.
   - Торопитесь!
   - Гоню!
   На въезде в поселок шофер свернул с дороги в переулок.  Машина  запрыгала
на ухабах. Все ближе и ближе раздавались гудки паровозов.
   Женщина открыла сумочку, попудрила нос, вытащила деньги и стиснула  их  в
кулаке.
   Впереди показался высокий серый обелиск.
   - Высажу у памятника, - сказал шофер. - Тут рядом...
   - Хорошо!
   Машина, резко затормозив,  остановилась.  Женщина  сунула  шоферу  смятые
бумажки.
   - Сто. Хватит?
   - Вполне, - улыбнулся тот.
   Женщина вышла из машины и пошла по тротуару к  вокзалу.  Шофер  развернлл
"Победу" и поехал обратно
   В вокзале, около касс, стояли  несколько  человек.  На  скамейках  сидели
ожидающие. Двое парней в широких спортивных брюках склонились над  шахматной
доской.
   - На московский, - сказала женщина, протянув в окошко деньги.
   - Только мягкий.
   - Давайте.
   Она взяла билет и, не торопясь, вышла на  перрон.  Платформа  была  почти
пуста. Несколько носильщиков курили в стороне. Прошел дежурный по станции  в
красной  фуражке.  Женщина  села.  Лицо  ее  было  спокойно,  чуть  заметная
презрительная улыбка играла на губах.
   За спиной послышались шаги. Женщина оглянулась.  Возле  нее  стояли  двое
мужчин в серых костюмах.
   - Встать! - тихо, но властно сказал один из них. - Пойдемте с нами.
   - Зачем? Куда?
   - Не шумите.
   Глядя со стороны, можно было подумать, что люди прогуливаются по перрону.
Двое мужчин шли неторопливо, вежливо поддерживая под руки  женщину  в  белом
пыльнике. Высокий мужчина, весело улыбаясь, рассказывал что-то.
   На площади перед вокзалом их ждала легковая машина. Женщина забралась  на
заднее сидение и вздрогнула. Рядом с ней оказался  тот  самый  человек,  что
подходил к ней в парке.
   - Ну вот, наше свидание состоялось! - улыбнулся он.

   ДОПРОС

   - Вы утверждаете, что ваше имя Полина Григорьевна Зайцева?
   - Да - Женщина недоумевающе пожала плечами. - Мой паспорт у вас. И вообще
я не понимаю, что все это значит. Я  буду  жаловаться...  Третий  день  меня
держат в заключении.
   Полковник Радунов, сдерживая улыбку, выложил на стол продуктовую сетку  и
дамскою сумочку с никелированной застежкой.
   - Это не ваши вещи?
   - Не мои. Надо не иметь вкуса, чтобы покупать такие сумочки.
   - Так, так! - Радунов достал из палки бумагу. - Значит, вы Зайцева?
   - Конечно.
   -  Удивительное  сходство,  -  продолжал  полковник,  протягивая  женщине
фотоснимок. - Посмотрите, не вы ли это? Правда, снимок сделан двенадцать лет
назад. Тогда вы выглядели моложе. Фотография найдена в архивах  гитлеровской
разведки. Узнаете?
   Женщина опустила голову, пряча паза.
   - Полина  Григорьевна  Вербер,  -  сказал  Радунов,  сделав  ударение  на
последнем слове. -Вербер. Дочь русского белоэмигранта, родилась в Гамбурге в
1924 году. В 1944 году окончила разведывательную  школу  гестапо.  Оставлена
для работы на территории Советского Союза. После войны перешла на  службу  к
новым хозяевам... Рассказывать дальше?
   - Не надо. - Женщина подняла голову и посмотрела  в  лицо  полковника.  -
Можете не утруждать себя. Я - Вербер.
   - Вы отравили мичмана Ляликова?
   Женщина  качнула  головой,  собираясь  ответить   отрицательно.   Радунов
опередил ее. Достав из желтого чемоданчика пригоршню  таблеток,  он  спросил
резко:
   - Ваши?
   - Да.
   - Через Ляликова вы узнали о новом оружии для "Мятежного"?
   - Да. Он  был  болтлив,  -  усмехнулась  женщина,  -  и  он  любил  меня.
Единственный мужчина, предлагавший мне вступить в законный брак.
   - Вы узнавали от него о приходе новых кораблей?
   - Это было нетрудно. Ляликов помог мне узнать много важного. Мой шеф  был
доволен.
   - Какие это сведения?
   - Долго перечислять. Мичман знал расположение складов, технические данные
о кораблях.
   - Куда Ляликов тратил деньги?
   - Какие?
   - Пять тысяч, что вы дали ему?
   - Ах эти! Хотел купить дом для нас где-то в деревне.
   - Почему отравили его?
   - Показалось, подозревает меня.
   - Отучили его курить?
   - Не люблю мужчин, от которых пахнет дымом.
   - Почему вы ушли из парка? Разве пароль был неверный?
   Женщина бегло посмотрела в сторону Сечина, ответила насмешливо:
   - Грубая работа. У связного должны были быть одеты тапочки.  А  у  вашего
сотрудника оказались туфли. К тому же поношенные. Связной не  потащит  такие
из за моря... - Женщина  сделала  паузу.  -  Давайте,  гражданин  полковник,
говорить серьезно.
   - Пожалуйста.
   - Я понимаю, что попалась, и знаю, что ждет  меня.  Впрочем,  к  этому  я
готовилась. Рано или поздно это все равно  случилось  бы.  Я  предлагаю  вам
выгодный ход. Вы гарантируете мне свободу. Я уезжаю за  границу  и  обязуюсь
больше не работать против Советского Союза...
   Радунов спокойно слушал,  поглаживая  рукой  волосы.  Сечин,  возмущенный
наглостью Вербер, побагровел от негодования.
   - Так вот. За это  я  сообщу  вам  многое.  Очень  многое.  Иначе  вы  не
добьетесь от меня ни слова... Вы не пожалеете, отпустив меня.
   - Глупости, - спокойно ответил Радунов. - Забудьте  об  этом.  Вас  будут
судить. Полное признание может смягчить меру наказания. Это  все,  что  могу
вам сказать.
   Женщина плотно сжала губы и отвернулась.
   - С кем связаны вы здесь, в городе?
   Женщина молчала.
   - Увести, - распорядился полковник.
   - Какая наглость! -  возмущенно  сказал  Сечин,  когда  Вербер  вышла  из
кабинета.
   - Заговорит, - улыбнулся Радунов. - Это не  первый  случай.  Коммерческий
подход к делу - чувствуется заграничное воспитание... Ну, что нового у  вас,
Иван Иванович? Докладывайте. Подходила ли лодка'?
   - Да. Сегодня, под утро. Но оставалась в нейтральных водах. Напряжение на
линии, идущей в парк, падало в это время. Электростанция тут ни при  чем,  я
узнавал. Передатчики в это время работали только  наши,  зарегистрированные.
Остаются неизвестными два вопроса: как узнает резидент сведения и с  помощью
чего передает их.
   - Неизвестен и сам резидент, - напомнил Радунов. -  Вербер  заговорит  не
сразу.
   - Разрешите мне, товарищ полковник, проверить, не пользуется ли  резидент
инфракрасными лучами.
   Радунов задумался, постукивая по столу пальцами.
   - Ну, что же! - Полковник прошелся по кабинету. - Займитесь этим  сегодня
ночью.
   - Нужно, чтобы "Мятежный" находился в море.
   - Я позабочусь об этом.
   В кабинет вошел дежурный офицер.
   - Вас хочет видеть капитан первого ранга Майский, - доложил он.
   - Майский? Он здесь?
   - Да.
   - Просите, просите его.
   Радунов поднялся навстречу капитану 1 ранга, крепко пожал его руку.
   - Как раз кстати, Георгий  Степанович.  Мы  только  что  вспоминали  вас.
Нужно, чтобы "Мятежный" сегодня вышел в море.
   - И я по этому поводу. Ругаться с вами хочу, - сердито ответил Майский. -
Сколько же времени эта проклятая лодка будет ходить возле наших берегов?  Не
пора ли покончить с ней. Обидно просто, ей-богу. Она разгуливает, а мы сидим
сложа руки.
   - Не хотите ли чаю? - спросил Радунов улыбнувшись.  -  Грузинский  чай  и
заварен крепко, по-флотски. - Помолчав, полковник продолжал серьезно. - А  с
лодкой  придется  подождать.  Всему  свое  время.  Пускай  пока   ходит   на
здоровье... Так что, пьем чай?
   - Давайте, - согласился Майский, расстегивая ворот кителя...
   От Радунова Сечин сразу направился в библиотеку, помещавшуюся  на  первом
этаже здания. Библиотекарша, пожилая женщина, встретила его с улыбкой:
   -  Что   вас   сегодня   будет   интересовать,   Иван   Иванович?   Опять
электростанции?
   - Нет. С электростанциями разобрался. Меня  теперь  интересует  невидимый
свет.
   - А... Вот недавно получили книгу об ультрафиолетовых лучах.
   - Не подойдет. Мне нужно об инфракрасных.
   - Так это тепловые...
   - Вот, вот о них.
   Женщина скрылась за  стеллажами,  и  через  четверть  часа  перед  Иваном
Ивановичем лежала стопка книг.
   - Выносить нельзя, - предупредила библиотекарша, когда Сечин  взял  книги
со стойки.
   Иван Иванович прошел в читальню. Здесь был столик, за  которым  он  любил
работать: крайний справа, у  окна.  По  привычке,  укоренившейся  с  годами,
всякое дело начинать с трудного, он  взял  из  стопки  самую  толстую  книгу
"Техника ночного видения".
   Через пять минут Сечин был настолько  увлечен  развернувшейся  перед  ним
картиной использования инфракрасных лучей, что забыл обо всем на свете. Иван
Иванович, не отрываясь, перелистывал страницу за  страницей.  Ему  и  раньше
приходилось слышать об этом новом средстве связи, но  изучением  его  он  не
занимался. Дела, которые  он  вел,  не  соприкасались  с  этой  областью,  а
свободного  времени  не  оставалось.  Теперь,  увлекшись  новым,  интересным
открытием техники, Иван Иванович читал не отрываясь.
   Сечин вышел из библиотеки взволнованный, с покрасневшими  от  напряженной
работы глазами. Перед тем как направиться в порт,  он  прошелся  по  городу,
вспоминая прочитанное.
   Инфракрасные лучи - это тепло... Обычное  тепло  солнца,  костра,  печки.
Любой предмет, горящий или нагретый, испускает  инфракрасные  лучи.  Человек
чувствует тепло на расстоянии; если холодно - садится ближе  к  печке,  если
жарко - подальше. Тепло - это свет,  но  свет,  который  человек  не  видит.
Нагретые кирпичи печки или батареи центрального отопления не светятся. Угли,
покрытые пеплом, не различишь в темноте, но их тепло  греет.  Но  далеко  ли
распространяются лучи тепла? Судя по солнцу, на миллионы километров. Даже на
миллиарды километров: астрономы научились улавливать тепло, идущее от звезд.
   Значит, если какой-либо предмет нагреть  до  нескольких  сотен  или  даже
тысяч градусов, то чувствительный к инфракрасным лучам прибор будет способен
различить этот предмет в кромешной тьме. Так ученые  пришли  к  выводу,  что
тепло, как и видимый свет, можно различить ночью. Они стали  создавать  одно
устройство за другим  и,  наконец,  сконструировали  такой  прибор,  который
улавливал тепловые лучи на довольно  далеком  расстоянии.  Такое  устройство
назвали теплопеленгатором.
   Но как видеть ночью  те  предметы,  которые  не  излучают  тепла?  Ученые
ответили и на этот вопрос.  Попробуйте  направить  солнечного  "зайчика"  на
холодную вещь, она нагреется. Выходит тепло, инфракрасные  лучи  отражаются.
Тепло  отражают  любые  холодные  предметы:  айсберги,  броня   кораблей   и
самолетов.  К  прибору,  улавливающему  тепловые   лучи,   присоединился   и
прожектор, в  который  вместо  лампочки  поставили  мощный  источник  тепла,
закрытый  особым  фильтром,  пропускающим  только  инфракрасные  лучи.  Если
невидимый луч такого прожектора  направить  ночью  на  танк,  то  на  экране
приемного устройства видно будет четкое изображение бронированной машины...
   Резкие сигналы автомашины  прервали  размышления  Сечина.  Ветер  с  моря
освежил его. "Инфракрасные лучи - еще одна версия, - подумал  он.  -  Как-то
все обернется теперь.  Посмотрим,  повлияло  ли  на  ход  дела  исчезновение
Луковоза".

   СТАРЫЙ БЛИНДАЖ

   Днем с моря дул пятибалльный ветер, и хотя к вечеру он стих,  поверхность
воды все еще бугрилась волнами. Едва  наступила  темнота,  Сечин  на  катере
вышел в море. Катер бросало из стороны  в  сторону,  волны  гулко  бились  о
борта. Издалека доносились глухие, размеренные удары прибоя.
   Катер долго болтался возле маяка, прилепившегося  на  конце  мола.  Майор
ждал, когда из бухты выйдет "Мятежный".
   В рубке возле приборов  сидел  оператор  старшина  1  статьи,  молчаливый
сверхсрочник с черными, коротко  подстриженными  усиками  Старшина  считался
замечательным специалистом. Он отлично изучил и  безукоризненно  пользовался
новой сложной техникой ночного видения -  электронно-оптическими  приборами,
теплопеленгаторами.
   В эту  ночь  старшина  думал  блеснуть  своими  знаниями  перед  майором,
который, как говорили, пришел познакомиться с новой  аппаратурой.  Но  когда
катер отошел от мола и двинулся вдоль берега, майор, войдя в  рубку,  сказал
уверенно и спокойно:
   - Работать будем теплопеленгатором. Включайте.
   - Есть, - ответил старшина, по