было не больше четверти мили.  Но  не  успели  они  выехать
из-под прикрытия деревьев, как заметили людей, с криком бегущих прочь по
снежному полю по обе стороны дороги. И сразу же в городе  поднялся  шум,
который становился все громче и громче. Они еще не проскакали и половины
пути до ближайшего дома, как на колокольне зазвонили колокола.
   Юный герцог заскрежетал зубами. Он боялся, как  бы  враги  не  успели
подготовиться к защите. Он знал, что, если он не успеет укрепиться в го-
роде, его маленький отряд будет разбит и истреблен.
   Однако дела ланкастерцев были плохи. Все шло так,  как  говорил  Дик.
Ночная стража уже сняла свои доспехи; остальные - разутые, неодетые,  не
подготовленные к битве - все еще сидели по домам. Во  всем  Шорби  было,
пожалуй, не больше пятидесяти вооруженных мужчин и оседланных коней.
   Звон колоколов, испуганные крики людей, которые бегали  по  улицам  и
колотили в двери, очень быстро подняли на ноги человек сорок из этих пя-
тидесяти. Они поспешно вскочили на коней и, так  как  не  знали,  откуда
грозит опасность, помчались в разные стороны.
   Когда Ричард Глостер доскакал до первого дома в Шорби, у входа в ули-
цу его встретила только горсточка воинов,  которая  была  разметена  им,
точно ураганом.
   Когда они проскакали шагов сто по городу. Дик  Шелтон  притронулся  к
руке герцога. Герцог натянул поводья, приложил трубу к губам,  протрубил
условный сигнал и свернул направо. Весь его  отряд,  как  один  человек,
последовал за ним и, пустив коней бешеным галопом, промчался  по  узкому
переулку. Последние двадцать всадников остановились у входа в него. Тот-
час же пехотинцы, которых они везли позади себя, соскочили на землю; од-
ни стали натягивать луки, другие захватывать дома по обеим сторонам ули-
цы.
   Удивленные неожиданно изменившимся  направлением  отряда  Глостера  и
обескураженные решимостью его  арьергарда,  ланкастерцы,  посовещавшись,
повернули коней и поскакали к центру города за подкреплением.
   Та часть города, которую по совету Дика занял Ричард Глостер,  лежала
на небольшой возвышенности, за которой начиналось открытое поле, и  сос-
тояла из пяти маленьких уличек с убогими домишками,  в  которых  ютилась
беднота.
   Каждую из этих пяти уличек поручили охранять сильным караулам; резерв
укрепился в центре, вдали от выстрелов, готовый подоспеть на помощь, ес-
ли понадобится.
   Эта часть города была так бедна, что ни один  ланкастерский  лорд  не
жил тут, даже слуги их ее избегали. Обитатели этих улиц сразу  побросали
свои дома и, крича во все горло, побежали прочь, перелезая через заборы.
   В центре, где сходились все пять улиц, стояла жалкая харчевня  с  вы-
веской, изображавшей шахматную доску. Эту харчевню герцог Глостер избрал
своей главной квартирой.
   Дику он поручил охрану одной из пяти улиц.
   - Ступайте, - сказал он, - заслужите себе рыцарское звание. Заслужите
мне славу - Ричард за Ричарда! Если я возвышусь, вы  возвыситесь  вместе
со мною. Ступайте, - прибавил он, пожимая ему руку.
   Чуть только Дик  ушел,  герцог  обернулся  к  маленькому  оборванному
стрелку.
   - Иди, Дэттон, и поскорее, - сказал он. - Иди за ним.  Если  ты  убе-
дишься в его верности, ты головой отвечаешь за его жизнь. И  горе  тебе,
если ты возвратишься без него! Но если он окажется изменником  или  если
ты хоть на одно мгновение усомнишься в нем, - заколи его ударом в спину.
   Между тем Дик торопился укрепить свои позиции.
   Улица, которую он должен был охранять, была очень узка и тесно  заст-
роена с двух сторон домами, верхние этажи которых, выступая вперед,  на-
висали над мостовой. Но она выходила на рыночную площадь, и исход битвы,
по всей вероятности, должен был решиться здесь.
   Всю рыночную площадь заполняла толпа беспорядочно мечущихся  горожан,
но неприятеля, готового ринуться в атаку, еще не было видно, и  Дик  ре-
шил, что у него есть некоторое время, чтобы приготовиться к обороне.
   В конце улицы стояли два пустых дома, двери их после бегства  жильцов
так и остались распахнутыми. Дик поспешно вытащил оттуда  всю  мебель  и
построил из нее баррикаду у входа в улицу. В его распоряжении  было  сто
человек, и большую часть их он разместил в домах: лежа там под прикрыти-
ем, они могли стрелять из окон. Вместе с остальными он засел за баррика-
дой.
   Между тем в городе продолжалось сильнейшее смятение. Звонили  колоко-
ла, трубили трубы, мчались конные отряды, кричали командиры, вопили жен-
щины, и все это сливалось в общий нестерпимый шум. Но наконец  шум  этот
начал понемногу стихать, и вскоре воины и  стрелки  стали  собираться  и
строиться в боевом порядке на рыночной площади.
   Очень многие из этих воинов были одеты в синее и темно-красное,  а  в
конном рыцаре, строившем их в ряды, Дик тотчас узнал сэра Дэниэла.
   Потом наступило затишье, и вдруг в четырех концах города одновременно
затрубили четыре трубы. Пятая труба ответила им с  рыночной  площади,  и
сразу же ряды войск пришли в движение. Град стрел перелетел через барри-
каду и посыпался на стены обоих укрепленных домов.
   По общему сигналу атакующие обрушились на все пять улиц. Глостер  был
окружен со всех сторон, и Дик понял, что ему нужно  рассчитывать  только
на свои сто человек.
   Семь залпов стрел один за другим обрушились  на  баррикаду.  В  самый
разгар стрельбы кто-то тронул Дика за руку. Он увидел пажа, который про-
тягивал ему кожаную куртку, непроницаемую для стрел, так как ее покрыва-
ли металлические пластинки.
   - Это от милорда Глостера, - сказал паж. - Он  заметил,  сэр  Ричард,
что у вас нет лат.
   Дик, польщенный тем, что его называли "сэр Ричард",  с  помощью  пажа
облачился в куртку. Только успел он надеть ее,  как  две  стрелы  громко
ударились о пластинки, не причинив ему вреда, а третья  попала  в  пажа;
смертельно раненный, он упал к ногам Дика.
   Между тем неприятель упорно шел в наступление;  враги  были  уже  так
близко, что Дик приказал отвечать на выстрелы. Немедленно из-за баррика-
ды и из окон домов на врага обрушился ответный град смертоносных стрел.
   Но ланкастерцы, как по сигналу, дружно закричали, и их пехота пошла в
наступление. Кавалерия держалась позади с опущенными забралами.
   Начался упорный рукопашный бой, не на жизнь, а на смерть. Нападающие,
держа меч в одной руке, другою растаскивали баррикаду. Защищавшие барри-
каду, в свою очередь, свободной от оружия рукой с отчаянным упорством ее
восстанавливали. Некоторое время борьба шла почти в полном молчании; те-
ла воинов падали друг на друга. Однако разрушать всегда легче, чем защи-
щать, и когда звук трубы подал нападающим знак к отступлению,  баррикада
была уже почти развалена, стала вдвое ниже и грозила совсем рухнуть.
   Пехота ланкастерцев расступилась, чтобы дать дорогу всадникам.  Всад-
ники, построенные в два ряда, внезапно повернулись, превратив свой фланг
в авангард. И длинной, закованной в сталь колонной,  стремительной,  как
змея, они бросились на полуразрушенную баррикаду.
   Один из первых двух всадников упал вместе с лошадью, и  его  товарищи
проскакали по нему. Другой вскочил прямо на вершину укрепления,  пронзив
неприятельского стрелка копьем. Почти в то же мгновение его самого  ста-
щили с седла, а коня его убили.
   Неистовый, стремительный натиск отбросил защитников. Ланкастерцы, ка-
рабкаясь по телам своих павших товарищей, бурей ринулись вперед, прорва-
ли линию защитников, оттеснили их в сторону и с грохотом хлынули в пере-
улок, подобно потоку, прорвавшему плотину.
   Но битва еще не кончилась. В узком проходе Дик и несколько  его  вои-
нов, оставшихся в живых, работали своими алебардами,  как  дровосеки,  и
вскоре во всю ширину переулка образовалось новое, более высокое и надеж-
ное заграждение из павших бойцов и их лошадей  с  развороченным  брюхом,
которые бились в предсмертной агонии.
   Сбитый с толку этим новым препятствием, арьергард ланкастерской кава-
лерии дрогнул и отступил; и тут же на них хлынул из  окон  такой  ураган
стрел, что их отступление больше походило на бегство.
   А всадники, ускакавшие вперед, которым удалось пересечь  баррикаду  и
ворваться в переулок, домчались до дверей харчевни с шахматной вывеской;
встретив здесь грозного горбуна и все резервное войско йоркистов, они  в
замешательстве и беспорядке кинулись назад.
   Дик и его воины бросились на них. Выскочив из домов, на  ланкастерцев
со свежими силами напали воины, еще не участвовавшие в  рукопашном  бою;
жестокий град стрел обрушился на беглецов, а Глостер уже  догонял  их  с
тыла. Минуту спустя на улице не осталось ни одного живого ланкастерца.
   И только тогда Дик поднял окровавленный,  дымящийся  меч  и  закричал
"ура".
   Глостер слез с коня и осмотрел место боя. Лицо его было  бледнее  по-
лотна; но глаза сверкали словно чудесные драгоценные камни, и голос его,
когда он заговорил, звучал грубо и хрипло, возбужденный битвой  и  побе-
дой. Он взглянул на укрепление, к которому ни друг, ни враг не могли по-
дойти, - так неистово бились там кони в предсмертной  агонии,  -  и  вид
этой страшной бойни вызвал у него кривую усмешку.
   - Прикончите лошадей, - сказал он, - чтобы не мешались... Ричард Шел-
тон, - прибавил он, - я доволен вами. Преклоните колено.
   Ланкастерцы снова взялись за луки, и стрелы густым дождем сыпались  в
улицу. Но герцог, не обращая на них ни малейшего внимания, вытащил  свой
меч и тут же посвятил Дика в рыцари.
   - А теперь, сэр Ричард, - продолжал он, - если вы увидите лорда  Рай-
зингэма, немедленно пришлите мне гонца. Пришлите мне гонца  даже  в  том
случае, если этот гонец - последний ваш воин. Я скорее потеряю свои  по-
зиции, чем упущу случай встретиться с ним в бою... запомните вы  все,  -
прибавил он, возвысив голос. - Если граф Райзингэм падет не от моей  ру-
ки, я буду считать эту победу поражением.
   - Милорд герцог, - сказал один из его приближенных, - разве ваша  ми-
лость еще не устали бесцельно подвергать свою драгоценную жизнь опаснос-
ти? Стоит ли нам здесь мешкать?
   - Кэтсби, - ответил герцог, - исход битвы  решается  здесь.  Все  ос-
тальные стычки не имеют значения. Здесь мы должны победить. А что  каса-
ется опасности, так будь вы безобразный горбун, которого даже дети драз-
нят на улице, вы дешевле ценили бы свою жизнь и охотно отдали бы  ее  за
час славы... Впрочем, если хотите, поедем и осмотрим другие позиции. Мой
тезка, сэр Ричард, будет удерживать эту залитую кровью улицу. На него мы
можем положиться... Но заметьте, сэр Ричард: не все еще кончено.  Худшее
впереди. Не спите!
   Он подошел прямо к молодому Шелтону, твердо заглянул ему в  глаза  и,
взяв его руку в свои, так сильно сжал ее, что у Дика  чуть  не  брызнула
кровь из-под ногтей. Дик оробел под его взглядом. В  глазах  герцога  он
прочел безумную отвагу и жестокость, и сердце его сжалось от  страха  за
будущее. Этот юный герцог действительно был храбрец, сражавшийся в  пер-
вых рядах во время войны; но и после битв, в дни мира, в кругу преданных
людей, он, казалось, все так же будет сеять смерть.
 
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   БИТВА ПРИ ШОРБИ (окончание)
 
   Дик, снова предоставленный самому себе, огляделся. Стреляли реже, чем
раньше. Враг отступал повсюду; большая часть  площади  была  уже  совсем
пуста; снег местами превратился в оранжевую грязь, местами покрылся  за-
пекшейся кровью; вся площадь была усеяна трупами людей и лошадей, и опе-
ренные стрелы торчали густо, точно щетина.
   Потери Дика были огромны. Въезд в уличку и обломки баррикады были за-
валены убитыми и умирающими; перед битвой у него было сто  человек,  те-
перь у него не осталось и семидесяти, способных держать оружие.
   Время, впрочем, было на его стороне. Каждую минуту могли прийти  све-
жие подкрепления; и ланкастерцы, измученные своею отчаянной,  но  безус-
пешной атакой, не очень-то были настроены противостоять  новому  вторже-
нию.
   В стене одного из крайних домов были солнечные часы, и при свете  мо-
розного зимнего солнца они показывали десять часов утра.
   Дик обернулся к  стоявшему  позади  маленькому,  невзрачному  на  вид
стрелку, который перевязывал себе руку.
   - Славная была битва, - сказал он, - и, клянусь, им не захочется сно-
ва на нас нападать.
   - Сэр, - сказал маленький стрелок, - вы хорошо сражались за  Йоркский
дом и еще лучше за самого себя. Никогда еще ни одному человеку не удава-
лось за такой короткий срок приобрести расположение герцога. Просто  чу-
деса, что он доверил такой пост человеку, которого совсем  не  знал.  Но
берегите свою голову, сэр Ричард! Если вы будете побеждены, если вы отс-
тупите хоть на один шаг, вас ждет секира или веревка. Я приставлен сюда,
чтобы следить за вами, и мне поручено, если вы покажетесь  мне  подозри-
тельным, прикончить вас ударом в спину.
   Дик с изумлением взглянул на маленького человечка.
   - Тебе! - вскричал он. - Ударом в спину!
   - Совершенно верно, - ответил стрелок, - и так как  мне  не  нравится
такое поручение, я вам все рассказал. Вы должны быть осторожны, сэр  Ри-
чард, иначе вам грозит опасность. О, наш Горбун - храбрый малый и  слав-
ный воин, но любит, чтобы все в точности исполняли его приказания.  Вся-
кого, кто не исполнит какого-нибудь его повеления, убивают.
   - Святые угодники! - вскричал Ричард. - Неужели это правда? И неужели
люди идут за таким вождем?
   - Идут с радостью, - ответил стрелок. - Он строго наказывает, но зато
и щедро награждает. Он не жалеет чужого пота и крови, но не щадит и  се-
бя; в бою он всегда в первом ряду, спать он всегда ложится последним. Он
далеко пойдет, горбатый Дик Глостер!
   Молодой рыцарь и раньше был смел и бдителен, а теперь стал еще  храб-
рее и внимательнее. Он начал понимать, что внезапная любовь герцога нес-
ла в себе и опасность. Отвернувшись от стрелка, он еще раз тревожно  ог-
лядел площадь. Она была по-прежнему пуста.
   - Не нравится мне это спокойствие, - сказал он. - Вероятно, они гото-
вят нам какую-нибудь неожиданность.
   Словно в ответ на его  слова,  к  баррикаде  снова  начали  подходить
стрелки, и снова густо посыпались стрелы. Но что-то нерешительное было в
этом нападении. Стрелки точно чего-то ожидали.
   Дик беспокойно глядел по сторонам, стараясь догадаться, где же скрыта
опасность. И вдруг из окон и дверей маленького дома, стоявшего в  центре
улицы, хлынул поток ланкастерских стрелков. Выскочив оттуда, они  быстро
построились в ряды, натянули луки и стали осыпать стрелами отряд Дика  с
тыла.
   И сразу же те, которые нападали на Дика с рыночной  площади,  усилили
стрельбу и стали решительно подступать к баррикаде.
   Дик вызвал из домов всех своих воинов, построил их,  сказал  им  нес-
колько ободряющих слов, и отряд его стал  отстреливаться,  хотя  неприя-
тельские стрелы теперь сыпались с двух сторон.
   Между тем все в новых и новых домах открывались настежь два  окна,  и
оттуда с победоносными кликами выбегали и выскакивали все новые и  новые
ланкастеры. И наконец в тылу  у  Дика  стало  почти  столько  же  людей,
сколько их было впереди. Он увидел, что свою позицию  ему  не  удержать;
мало того, даже если бы он ее удержал, позиция эта была теперь бесполез-
ной. Вся армия йоркистов очутилась в безнадежном  положении,  ей  грозил
полный разгром.
   Те, которые напали на Дика с тыла, представляли главную опасность,  и
Дик, повернувшись, повел свой отряд на них. Атака его была  так  стреми-
тельна, что ланкастерские стрелки дрогнули, отступили и в конце  концов,
смешав свои ряды, снова начали забиваться в дом, из которых  только  что
вылезли с таким победоносным видом.
   Тем временем воины, нападавшие с рыночной  площади,  перелезли  через
никем не защищаемую баррикаду, и Дику снова пришлось повернуться,  чтобы
отогнать их.
   Отвага его воинов опять одержала верх. Они очистили улицу от врагов и
торжествовали, но в это время из домов снова выскочили стрелки и в  тре-
тий раз напали на них с тыла.
   Йоркистов мало-помалу рассеивали во все стороны. Не раз Дик оказывал-
ся один среди врагов и вынужден был усиленно работать мечом, чтобы спас-
ти свою жизнь; не раз его ранили. А между тем битва на  улице  продолжа-
лась все еще без решительного исхода.
   Внезапно Дик услыхал громкие звуки трубы; они  доносились  с  окраин.
Повторяемый множеством ликующих голосов, к небу взлетел боевой клич йор-
кистов. Неприятель, дрогнув, бросился из переулка на  рыночную  площадь.
Кто-то громко крикнул: "Бежим!" Трубы гремели как безумные; одни из  них
трубили сбор, другие призывали к наступлению. Было ясно, что  ланкастер-
цам нанесен сильный удар и что они, во всяком случае на время, отброшены
и смяты.
   Затем, словно в театре, разыгрался последний акт битвы при Шорби. Во-
ины, нападавшие на Дика, повернули, словно собаки, которых хозяин свист-
нул домой, и помчались с быстротой ветра.  Им  вдогонку  через  рыночную
площадь пронесся вихрь всадников; ланкастерцы, оборачиваясь,  отбивались
мечами, а йоркисты кололи их копьями.
   В самой гуще битвы Дик увидел Горбуна. Он уже в  то  время  показывал
задатки той яростной храбрости и умения биться на  поле  брани,  которые
многие годы спустя, в сражении при Босуорте, когда Ричард был уже запят-
нан преступлениями, чуть не решили  исход  битвы  и  судьбу  английского
престола. Увертываясь от ударов, топча павших, рубя направо и налево, он
так искусно управлял своим могучим конем,  так  ловко  защищался,  такие
стремительные удары расточал врагам, что вскоре оказался далеко  впереди
своих могучих рыцарей; окровавленным мечом пробивал он  дорогу  прямо  к
лорду Райзингэму, собравшему вокруг себя самых храбрых ланкастерцев. Еще
мгновение - и они  должны  были  встретиться:  высокий,  величественный,
прославленный воин и безобразный, болезненный юноша.
   Тем не менее Шелтон не сомневался в исходе поединка; и когда на мгно-
вение поредели ряды, он увидел, что граф исчез, а Дик-Горбун, размахивая
мечом, снова гонит своего коня в самую гущу битвы.
   Так, благодаря отваге Шелтона, удержавшего вход в  улицу  при  первой
атаке, и благодаря тому, что подкрепление  из  семисот  человек  прибыло
вовремя, юноша, которому суждено было остаться в  памяти  потомства  под
проклятым именем Ричарда III, выиграл свою первую значительную битву.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
   РАЗГРОМ ШОРБИ
 
   Враги исчезли бесследно. Дик, с грустью оглядывая остатки своего доб-
лестного войска, стал подсчитывать, во что обошлась победа. Теперь, ког-
да опасность миновала, он чувствовал себя таким  утомленным,  больным  и
разбитым, раны и ушибы его так ныли, бой так измучил его, что, казалось,
он уже ни к чему не был способен.
   Но для отдыха время еще не пришло. Шорби был взят приступом, и,  хотя
беззащитных жителей никак нельзя было  обвинить  в  сопротивлении,  было
очевидно, что свирепые воины будут не менее свирепы после окончания бит-
вы и что самое ужасное еще впереди. Ричард Глостер был не из тех вождей,
которые защищают горожан от своих разъяренных солдат; впрочем, даже если
бы он и захотел их защитить, еще вопрос - послушались ли бы его.
   Вот почему Дик должен был во что бы то ни стало разыскать  Джоанну  и
взять ее под свою защиту. Он внимательно оглядел лица своих воинов. Выб-
рав троих, наиболее послушных и трезвых на вид, он отозвал их в  сторону
и, пообещав щедро наградить и рассказать о них герцогу, повел  их  через
опустевшую рыночную площадь в отдаленную часть города.
   Там и сям на улице происходили еще небольшие стычки; там и сям  осаж-
дали какой-нибудь дом, и осажденные швыряли столы  и  стулья  на  головы
осаждающих. Снег был усеян оружием и трупами; впрочем, если  не  считать
участников этих маленьких стычек, улицы были  пустынны;  в  одних  домах
двери были распахнуты настежь, в других они были закрыты и  забаррикади-
рованы. И только редко где из трубы тянулся дымок.
   Дик, осторожно обходя дерущихся, быстро повел своих спутников по нап-
рав