у дорогой и лесом чернело озеро
и снова тянулись заросли. Только круглому идиоту могло бы взбрести в  голову
сунуться туда почти в полной темноте. Это могло  означать  почти  неминуемую
смерть, и  Латур  отчетливо  это  понимал,  Он  нагнулся  и  подобрал  пулю,
проделавшую дырку в ветровом стекле. Покатав ее  на  ладони  и  прикинув  на
глазок вес, он решил, что, скорее всего, стреляли из винтовки  калибра  7,62
мм. Сам по себе этот факт ни о чем не говорил. В  их  краях  таких  винтовок
было пруд пруди.
   На лице Тернера появилась кривая усмешка.
   - А кто-то, видно, крепко тебя не любит, парень, - мрачно пошутил он.
   Латур вытер мокрое от пота лицо рукавом рубашки. Да, угрюмо  подумал  он,
скорее всего, старик прав. Кто-то явно хочет его  прикончить.  Очень  хочет,
судя по всему. Причем как можно скорее.
   Сумерки уже  сгустились,  когда  он  остановил  машину  за  зданием,  где
размещалась контора  шерифа.  Выбравшись  из  нее,  он  сухо  велел  Тернеру
следовать за ним.
   Муллен все еще сидел за столом  дежурного.  С  газетой  в  руках.  Бросив
поверх нее взгляд на вошедших, он узнал Тернера,  но  предпочел  промолчать.
Тот тоже  не  произнес  ни  слова.  Поставив  на  стол  последнюю  уцелевшую
пятигаллоновую бутыль, Латур прикрепил к ней бирку и отвел Тернера в камеру.
   Честно говоря, он не был доволен  собой.  Какое-то  странное,  неприятное
чувство томило его. Латур мог бы поклясться, что стал пешкой в  чужой  игре.
Теперь он жалел, что не согласился взять ту  сотню,  которую  ему  предлагал
старик. Латур подозревал, что, когда дело  в  конце  концов  будет  закрыто,
Муллен, скорее всего, получит впятеро больше.
   - Не обиделся? - спросил он Тернера, когда щелкнул замок.
   Тернер уже по-хозяйски устраивался в камере.
   - Ничуть, - добродушно буркнул тот. - Когда занимаешься таким делом, надо
быть готовым ко всему. Раз повезло, в другой раз - нет. -  Он  с  кряхтением
вытянулся на топчане. - Но тебе, сынок, надо еще многому научиться.
   Перед тем как уйти, Латур решил заглянуть в ванную. Вымыв руки и лицо, он
аккуратно причесался и с огорчением посмотрел на все еще мокрые  брюки.  Тут
уж ничего не поделаешь, с досадой подумал он, потянув носом. От мокрой ткани
несло так, словно он искупался в виски.
   - С чего это тебе вздумалось притащить сюда Ланта? - спросил его Муллен.
   - Мне выдали ордер на его арест. Что же мне было делать?
   - Вполне хватило бы просто переколотить там все.
   - В ордере все было сказано предельно  ясно.  По  давней  привычке  Латур
разрядил револьвер и уже потянулся было, чтобы повесить его вместе с кобурой
на крючок, как вдруг, вспомнив о чем-то, снова вернул его на прежнее  место.
Муллен с интересом наблюдал за ним.
   - Ты ж сменился, верно? За каким чертом тебе дома револьвер?
   - Кто-то пытается меня прикончить, -  сухо  объяснил  Латур.  -  Сегодня,
когда я утром вышел из дому, какой-то подонок пытался меня, пристрелить. А с
четверть часа назад, когда мы проезжали мимо дома Лакосты, стреляли  уже  из
кустов.
   - Ты заметил, кто это был?
   - Нет. Не было времени. Да и темно...
   - А тебе известна причина, по которой кто-то хочет тебя убрать?
   - Нет. Понятия не имею.
   Муллен глотнул из опечатанной бутылки,  и  Латур  невольно  отметил,  как
легко он поднял ее к губам, - словно это была не  пятигаллоновая  бутыль,  а
обычная пивная кружка.
   - Послушай-ка, Энди.., конечно, решать  не  мне..,  твоя  жизнь  меня  не
касается. Но на твоем месте я бы...
   - Что?
   -  Знаешь,  я  бы  сто  раз  подумал,  а  стоит  ли  изображать  из  себя
благородного? Может, попробовать жить как все люди,  просто  так,  сравнения
ради? В городе немало таких, у кого чертовски много причин не любить тебя, и
ты это знаешь. Вспомни хотя бы парня, которого ты отправил в Анголу. Так что
будь я на твоем месте, то крепко подумал бы, не лучше ли вести себя потише?
   - То есть ты хочешь сказать, если меня прикончат, то  это  может  вызвать
шум? И доставить кое-кому немало причин для волнений?
   - Ну что ж, можно сказать и так.
   - И тогда кому-то может прийти в голову  поинтересоваться,  что  за  дела
творятся во Френч-Байю?
   - Рано или поздно все равно этим кончится.
   - Само собой. Только ты бы предпочел, чтобы это случилось попозже.
   - Как можно позже, Энди.
   Латур направился к двери и,  уже  взявшись  за  ручку,  он  вдруг,  будто
вспомнив о чем-то, обернулся:
   - Да, кстати,  совсем  забыл  тебе  сказать..,  конечно,  если  тебя  это
интересует. Похоже, чтобы пойло было покрепче, Тернер повадился добавлять  в
него куриный помет.
   Виски веером выплеснулось на рубашку Муллена.  Его  всегда  красное  лицо
сейчас побагровело до того, что стало почти лиловым.
   - Ты.., распроклятый сукин сын! -  взревел  он.  -  Теперь  я  ничуть  не
удивляюсь, что тебя кто-то хочет прикончить!

Глава 3

   Остановившись на крыльце конторы шерифа и захлопнув за собой дверь, Латур
вынул сигарету и закурил. Нельзя сказать, что он так уж гордился собой. Да и
вообще, признаться, самодовольным он никогда не был. А тем более сейчас.  Он
ничего не понимал и, что хуже всего, чего-то боялся.
   Служба в армии.., потом Ольга.., и сухая скважина  в  земле..,  да,  надо
признать, что жизнь повернулась совсем не так, как он  себе  представлял  до
недавнего времени.
   Он бросил взгляд на часы. Было почти  восемь  вечера  -  слишком  поздно,
чтобы торопиться домой к ужину. Да и если честно, самой Ольге давно уже  все
равно, вернется он домой или нет.
   Латур неторопливо  пересек  лужайку,  тянувшуюся  перед  зданием  конторы
шерифа, и побрел по улице Лаффит. Если  кому-то  еще  не  доводилось  видеть
города "открытого порока" <Американский  сленг.  Город,  в  котором  открыто
разрешена неограниченная продажа  спиртных  напитков,  открыты  публичные  и
игорные дома.>, то во Френч-Байю было на что посмотреть. Вся улица, лежавшая
перед ним и залитая неоновым светом, где за каждой второй  дверью  громыхала
музыка, изобиловала  ночными  клубами  и  барами,  битком  набитыми  людьми,
карманы которых топорщились от денег. Улицы  же  просто  запружены  ими;  но
здесь встречались не одни мужчины. Было и немало  девушек,  прелестных  юных
созданий в ярких платьицах, - они сновали взад и вперед, стреляя глазками по
сторонам и прикидывая цену,  которую  можно  заломить..,  достаточно  только
удовлетворить то, всем хорошо известное желание, которое, строго говоря,  не
являлось ни голодом, ни жаждой и утолить которое могли только эти женщины.
   Двое крепко подвыпивших мужчин, в одном из которых  Латур  узнал  Джорджа
Вилльера,  капитана  пароходика,  совершающего  чартерные  рейсы,   неуклюже
размахивали кулаками прямо  напротив  кафе  португалки  Джо,  а  собравшаяся
вокруг толпа с энтузиазмом вопила.
   Вздохнув, Латур растащил буянов и тут же пожалел об этом. Пьяный Вилльер,
возмущенный тем, что кто-то помешал ему получить удовольствие, тут же  полез
на него с кулаками,  и  Латуру  пришлось  сбить  его  с  ног,  а  потом  еще
хорошенько стукнуть пару раз, чтобы  тот  успокоился.  Вдруг  по  спине  его
пробежал неприятный холодок, и он весь подобрался. Ему внезапно  вспомнились
пули, с визгом пролетевшие мимо и едва не  задевшие  его.  Здесь,  в  плотно
обступившей его со всех сторон толпе, человек с пистолетом мог  без  особого
труда выпустить в него пулю, а потом скрыться незамеченным.  Кругом  гремела
музыка, вокруг нестройно вопили пьяные голоса, - в общем, стоял такой гвалт,
что вряд ли кому-нибудь удалось бы расслышать  выстрел.  Латур  почувствовал
несказанное облегчение, когда немного протрезвевший Вилльер решил,  наконец,
что с него хватит.
   - Похоже, ты вообразил себя карающей  десницей  Господней,  не  иначе,  -
пробурчал он.
   - Нет,  -  вздохнул  Латур,  -  всего-навсего  служителем  закона.  -  И,
обернувшись к толпе, попытался уговорить их разойтись:
   - Все, ребята, спектакль окончен. Давайте, давайте, мальчики, по домам!
   Латур зашел в кафе. Мамаша Джо наблюдала за дракой  через  окно.  Поахав,
она принесла Латуру чистую салфетку - промокнуть кровь на  разбитой  губе  и
содранных костяшках пальцев.
   - Нефть! - фыркнула она. В ее устах словечко это отдавало грязью.
   В душе Латур был согласен с нею, только вот сомневался, что Джо  искренна
с ним. Для него не было тайной, что любой достаточно расторопный кабатчик  в
неделю зарабатывает побольше, чем сам он за целый год. Попросив принести ему
вечернюю газету и стакан апельсинового вина, он уселся в уголок, откуда мог,
потягивая маленькими глотками напиток, украдкой  наблюдать  за  посетителями
кафе.
   Большинство старожилов города и завтракали, и ужинали у Джо. Но  причиной
этому были отнюдь не  сентиментальные  чувства,  а  тот  простой  факт,  что
готовили здесь лучше, чем где-либо в городе.
   В глубине кафе, упившиеся до того, что им было наплевать, что они  скажут
или сделают, сидели шериф Белуш и какая-то незнакомая девушка. Похоже, эта у
него уже вторая за последний месяц, невольно отметил Латур и тут же  пожалел
о том, что судит старого человека. В конце концов, Белуш без малого тридцать
лет был самым честным и неподкупным человеком из всех,  кого  он  знал.  Так
какое он имеет право порицать его за то, что  теперь,  под  старость,  Белуш
утонул в этой залитой неоновым  светом  клоаке,  насквозь  пропахшей  жирным
запахом нефти,  и  вынырнул  с  карманами,  битком  набитыми  стодолларовыми
бумажками?! Разве для него было тайной, что любой бутлегер, которому  пришла
бы в голову мысль подзаработать в Френч-Байю, должен был непременно умаслить
шерифа, без письменного согласия или хотя бы  одобрения  которого  здесь  не
делалось ничего?
   Неподалеку, сидя за столиком в полном одиночестве, обедал Джин Эверт.
   Почувствовав на себе взгляд Латура, он поднял голову и приветливо кивнул.
Адвокат, к тому  же  преуспевающий  землевладелец,  он  тоже  был  одним  из
старожилов,  над  которыми,  похоже,  время  не  властно.  Иной  раз  Латуру
казалось, что Джин вряд ли вообще заметил бы разразившуюся в городе нефтяную
лихорадку, не сделай она его еще богаче.
   Откровенно говоря, Латур  завидовал  ему.  С  одной  стороны,  Эверт  был
преуспевающим адвокатом. Он добился немалых успехов как раз на том  поприще,
о котором тайно мечтал Латур; с другой стороны, этот пожилой человек,  можно
сказать, был тем, о ком мечтала Ольга и кого надеялась встретить в Латуре..,
тем, кем он мог бы стать, если бы скважина, которую пробурили на его  земле,
не оказалась на поверку просто обычной дыркой.
   Покончив с едой, Эверт подошел к его столику:
   - Рад вас видеть, Энди. Не возражаете, если я выпью с вами кофе?
   - Разумеется, нет.
   - Как Ольга?
   - Чудесно.
   - Слышал, что к вам приехал погостить ее брат.., проездом  из  Сингапура,
не так ли?
   - Да, вы не ошиблись. Он у нас уже почти месяц.
   - Замечательно!
   Почему-то Латуру было неприятно, что Эверт так думает.  Для  него  самого
Джорджи был самой что ни на есть обычной  обузой.  Еще  одним  лишним  ртом,
который нужно было кормить, и это на жалкое жалованье помощника шерифа.
   Адвокат осторожно отхлебнул горячий кофе.
   - Знаете, почему бы вам втроем не заглянуть ко мне как-нибудь вечерком? -
неожиданно предложил он. - Я был бы рад  познакомиться  с  Ольгиным  братом.
Нет, нет, давайте лучше назначим определенный день,  идет?  Или  вот  что  -
спросите Ольгу, какой вечер у нее свободен, и приходите ко мне пообедать.
   - Спасибо, - кивнул Латур. - Непременно. Он  был  польщен.  А  что  Ольга
придет в восторг, он даже не сомневался. Будет несколько  дней  ломать  себе
голову, что ей надеть, отправляясь на обед, а потом  еще  долго  вспоминать,
как все это было. Джин Эверт вел как раз такую жизнь, о которой она  мечтала
и которую надеялась когда-нибудь вести сама.
   Проницательный взгляд Эверта остановился на лице Латура.
   - Что с вами, Энди? Что-нибудь случилось? Похоже, вы с кем-то  крепко  не
поладили?
   - Да так.., пришлось образумить одного пьяницу.
   - А-а.., видел. Но я не об этом.  Та  царапина  у  вас  на  подбородке..,
выглядит так, словно это ожог от пули.
   - Так оно и есть, - признался Латур. - Сегодня в меня пальнули пару раз.
   - Господи, нет!
   - Вот именно. Первый раз - когда я утром выходил  из  дому,  а  второй  -
всего пару часов назад, из зарослей, что позади дома Лакосты.
   - А вы не  успели  заметить,  кто  это  был?  Латур  вытащил  из  кармана
сплющенную пулю, которую подобрал возле машины, и положил ее на стол.
   - Нет, к сожалению. Все, что  мне  пока  что  известно,  -  это  то,  что
стреляли из винтовки калибра 7,62 мм.
   Эверт с любопытством оглядел крошечный кусочек металла.
   - Поганое дело, - выразительно прищурился он. - А вы  догадываетесь,  кто
бы мог это сделать? Латур ловко уклонился от ответа:
   - Знаете, что мне на это сказал Том Муллен? Что в городе  не  найдется  и
десятка людей, у кого нет причин желать, чтобы я умолк навсегда.
   - Верно, - задумчиво кивнул Эверт. - Знаете, Энди, я вот что  вам  скажу.
Конечно, я ничего не обещаю, но попробую что-нибудь разузнать. Дело  в  том,
что когда практикуешь столько лет, сколько я,  да  еще  в  одном  и  том  же
крохотном  городе,  то  поневоле  обрастаешь..,  скажем   так,   источниками
информации, не всегда доступными служителям закона.
   - Был бы очень благодарен вам, Джин. Эверт допил кофе и встал.
   - А пока что будьте осторожны, Энди. Вы ведь, в  конце  концов,  один  из
моих самых любимых клиентов!
   - Угу, был, - пробурчал Латур. - Два года  назад!  Он  проводил  адвоката
долгим взглядом, пока тот шел к выходу. На душе становилось теплее, когда он
думал о том, что на свете есть такие люди, как Джин Эверт.
   Поев, он поразмыслил немного и, решив, что домой ему не хочется, подумал,
что лучше всего будет побродить еще  немного  по  улице  Лаффит.  Аляповатый
красный с золотом фургон Жака Лакосты красовался у  обочины  дороги  в  двух
шагах от бара "Тарпон". Возле него возились сам Лакоста и давешняя рыженькая
девушка.
   Вытащив изо рта потухшую сигарету, Латур приник к окну бара. Прогалина  в
зарослях кустов, откуда в него стреляли, была всего  в  двухстах  ярдах,  не
больше, от той  лужайки,  где  был  припаркован  потрепанный  трейлер  этого
вечного бродяги. Проезжая  мимо  лужайки  вместе  с  Тернером,  Латур  успел
заметить и самого Лакосту. Вполне  возможно,  задумчиво  прикинул  про  себя
Латур, что старик видел человека, выпустившего в него три пули подряд.
   Встав,  Латур  присоединился  к  компании  мужчин,   толпившихся   вокруг
импровизированной сцены, а  точнее,  обычной  платформы,  которую  водрузили
возле задней откидной стенки фургона, и увидел рыженькую.  Девушка  была  не
только очень молода, но  и  хороша  собой.  Чтобы  добавить  перчинку  в  ее
выступление,   Лакоста,   старый   пройдоха,   додумался   обрядить   ее   в
старое-престарое, давно вышедшее из моды платье,  явно  с  чужого  плеча,  с
оборванными рукавами  и  сползавшей  талией,  растянутое  декольте  которого
достаточно щедро обнажало прелести девушки. А ей, надо признаться, было  что
показать.
   Похоже,  малышка  была  славная.  Латур  только  надеялся,  что   девочка
понимает, что делает. Язык у Лакосты  всегда  был  как  помело.  К  тому  же
поговаривали, что он обычно не слишком церемонится со  своими  женщинами.  В
одном, кажется, не сомневался никто: как только у него  заводилась  хотя  бы
пара монет и не надо было позарез покупать еду или бензин,  Лакоста  тут  же
мчался за бутылкой виски. Вот и сейчас он уже едва стоял на ногах.
   Но, пьяный или нет, старик знал свое дело. Пока девушка играла на" банджо
и пела, Лакоста балагурил с собравшимися вокруг мужчинами. Потом,  скользнув
по толпе взглядом, он, похоже, решил, что народу  достаточно,  и,  незаметно
кивнув девушке, продолжал молоть языком.
   На этот раз, судя по всему, он взялся продавать какие-то лекарства.
   Прислушавшись к тому, что он  говорил,  Латур  слегка  удивился.  Лакоста
всегда обожал умные слова и знал, как употребить их, чтобы произвести  самое
выгодное впечатление на тех, кто его слушал. Но сейчас, судя по всему,  дело
сводилось к следующему: Лакоста пытался всучить собравшимся  чудодейственную
смесь  из  слабительного  и  возбуждающего  средства,   способного   придать
уверенности любому робкому юнцу и возбудить престарелых ромео,  пыл  которых
давным-давно угас.
   Да, подумал Латур, как раз то, что нужно в нашем благословенном городе.
   Эликсир вечной молодости всего по доллару за бутылку!

Глава 4

   Латур ждал окончания представления, чтобы поговорить с Лакостой. Но  тот,
похоже, переоценил свои силы. Не закончив говорить, он  вдруг  пошатнулся  и
нетвердыми шагами направился к фургону, все еще  любовно  прижимая  к  груди
бутыль со снадобьем, которое только что превозносил до небес. Судя по всему,
он намеревался вскарабкаться на помост, но ноги плохо слушались  его  и  все
время съезжали вниз. Наконец ему это удалось.
   Латур протолкался сквозь толпу зрителей и вслед за  Лакостой  вскочил  на
помост. Рыжеволосая девчушка хлопотала возле  старика,  безуспешно  стараясь
поставить того на ноги.
   - Позвольте мне, - предложил Латур, тронув ее за локоть.
   - А кто вы такой? - спросила она.
   - Энди Латур, помощник шерифа.
   - Вы собираетесь его арестовать?
   Латур молча покачал головой. Арестовать? За  что?  За  попытку  намеренно
отравить весь  город?  Смешно,  ей-богу!  Все,  кто  тут  живет,  и  так  уж
отравлены, причем давно. Да и потом, арестовать Лакосту  почти  то  же,  что
Джину Лоллобриджиду: хлопот по горло, а толку никакого.
   - Нет, - успокоил он девушку. - Просто хотел помочь ему убраться  с  этой
улицы. Давайте сделаем вот что:  я  сейчас  отволоку  его  в  кабину,  пусть
поспит, а машину поведете вы, идет?
   - Спасибо, большое спасибо! - благодарно выдохнула девушка. -  Просто  не
знаю, что бы мы делали.., если бы Жак попал в кутузку.
   Латур с кряхтением попытался приподнять  Лакосту,  и  тот,  на  мгновение
выйдя из оцепенения, превратился в банального пропойцу:
   - Убери от меня свои поганые руки!
   - Замолчи! - зашикала она. - Офицер только хочет тебе помочь.
   Но Лакоста продолжал с остервенением вырываться:
   - Знаю, как он хочет мне помочь! А ты небось и рада, верно? Что,  крошка,
угадал?
   - Не понимаю, о чем ты говоришь, но это не правда!
   - Черта с два не понимаешь! - прохрипел Лакоста и, свесившись через борт,
повернулся к толпе, которая с интересом наблюдала эту сцену:
   - Эй, ну чего стоите? Неужто вы, парни, так и будете смотреть,  как  этот
коп заберет меня  в  кутузку?!  -  Вдруг  вся  его  ярость  как  по  команде
улетучилась, и, преисполнившись  жалости  к  самому  себе,  Лакоста  жалобно
захлюпал носом. - А вам  и  невдомек,  с  чего  это  ему  вдруг  втемяшилось
упрятать меня за решетку, верно? Ну да меня ему не обмануть! Просто парню до
смерти охота побаловаться с моей женой, вот и все!
   - Прошу тебя! - взмолилась девушка.
   Лакоста с видом обвинителя ткнул в нее пальцем:
   - Цыц, я сказал! Сама небось только и мечтаешь, чтобы  этот  вонючий  коп
уволок меня с собой?! - Отвернувшись от девушки, он обвел толпу затуманенным
взглядом. - А пока.., почему бы вам, парни, не выстроиться в очередь?  Тогда
бы ей было сподручнее обслужить вас всех, одного за другим? Вы меня за  кого
принимаете, за идиота, что ли? Думаете, я не видел, как  вы,  словно  кобели
возле точной суки, пускали слюни, наперерыв стараясь заглянуть ей под юбку?!
- Пьяные слезы от жалости к самому себе потекли по лицу старика. - А почему,
а? Почему, я вас спрашиваю? А все просто: девчонка свеженькая, хороша собой,
да еще вдобавок замужем за старым, больным человеком... Вот вы уже и  готовы
вцепиться друг другу в горло, лишь бы занять  мое  место.  Только  чего  так
суетиться, ребята? Стоит только м