влена в скобки.
     4  "Значимое,  поставленное  непосредственно  подле   знака,  подрывает
интерес". Этот стих во 2-й редакции:"Позор, неволя, бсдства новы".
     5 "Изобило ванне - пустословие",
     6  "Ужасом  гореть!  притом надлежало бы  и здесь поставить действие  в
прошедшем виде".
     162
     163
     Как вихрь - все рушащий вверх дном1
     Как с молнией и громом буря -
     Затмивша мраком2 блеск лазуряъ:
     Но АЛЕКСАНДР, великий ввек,
     Еще не ополчил десницы,
     Еще Всевышний казнь денницы
     Во гневе яром не изрек.
     Он шел - и грады упадали,
     И веси обращались в прах.
     Все скорби, ужасы, печали
     И страшна смерть и бледный страх?
     Исшед из мрачных бездн геенны,
     Имея очи раскаленный
     Везде летели вслед за ним.
     И сильной властию своею,
     Как будто фимиам, злодею
     Во след курили огнь и дым.
     И, жителей своих лишенны,
     В местах пустынных и глухих,
     Стоят уныло мрачны стены -
     Лишь томный гул вселился в них.
     И где науки процветали,
     Свобода, счастье обитали -
     Там ныне дебрей вид глухой;
     Там на гробах уединенных
     За веру воев убиенных
     Зверей и ветра слышен вой!
     Он шел - и цели вожделенной
     Злодей достигнул наконец
     Еще к короне похищенной
     Один хотел придать венец.
     Уже его очами зрится
     Москва, как некая Царица,
     Седяша на семи холмах,
     Которая на пол-вселенной
     Простерла скипетр позлащенный,
     Сияющий во всех веках.
     Как зверь свирепый, гладом мучим,
     Иль лютый тигр, иль гордый лев,
     В тени древес, в лесу дремучем,
     1 "Рушить вверх дном!"
     2 "Молниеносная буря не мрачна".
     3 "Лазоревый цвет не блистателен, но он может быть ярок".
     4 Исправлено во 2-м списке "Опустошение и страх".
     s "Сия черта не может относиться до всех подлежащих".
     164
     Смиренну агницу узрев,
     Открыв, разверзя зев ужасный1,
     Пускает рев - и зверь2 несчастный
     Уже издох3 в его когтях.
     Как огнь, зажегши поле чисто,
     Клубит по долу дым струистый
     И ниву обращает в прах.
     Москвою овладев пространной,
     Едва в нее Наполеон
     Вступил - уже сей город славный
     Объят огнем со всех сторон.
     Страх - ужас поражает очи.
     От праха4 - день мрачнее ночи;
     От пламя - ночь яснее дня.
     Стенанья, стоны5 раздаются;
     Кровавы токи всюду льются;
     И жертвы падают стеня.
     Несчастны жертвы лютой злобы
     Безжалостных врагов своих!
     Здесь старец обнимает гробы
     Безвинно падших чад младых;
     Там дева труп отца находит;
     Тут отрок взор на небо взводит
     И смерть зовет он дни пресечь,
     Лишенный матери и братии:
     На лоне отческих объятий
     Постигнулh их тираннов меч.
     И утро красную денницу
     На небо вывед в третий день,
     Уже не славную столицу,
     Но мрачный пепел падших стен
     Лучом багряным осветило -
     Вот страшный образ лютой силы!
     Вот вражьей дерзости следы!..
     Но стой, злодей!. Всевышний встанет,
     1 В новой редакции "пасть ужасну".
     2 "Агница не зверь". - Этот и следующий стих исправлены автором так:
     "Ревет и агницу несчастну
     Терзает во своих когтях"
     3 "Вяло".
     4 Исправлено К-м "дыма"- так исправил и автор в новом списке
     5 "=клики и восклицания" Актор  изменил1 "Рыданья, вопли раздаются".  ь
"Постигнуть значит только коснуться поверхности"
     165

     Правдивый гром на злобу грянет1,
     И прахом претворишься ты!
     И се восстало Провиденье,
     И Вышний казнь врагам изрек,
     И Росс воскликнул: мщенье! мщенье!
     И на врагов, как лев потек,
     Потек, как бурный вихрь2, - и пали,
     Что рог кичливый воздымали...
     Злодей еще десницу взнес -
     И вновь враги стыдом покрылись! -
     Еще шесть лун не совершились,
     Уже в Париже храбрый Росс!
     В Париже Росс! - Но не как мститель,
     Иль бич Небесный - лютый, злой:
     Но так, как Ангел Покровитель,
     Как Гений милости благой5,
     Как некий Бог: на место мщенья -
     Творит4 врагам благотворенъя',
     На место брани - мир дарит;
     На место рабства - дни златые.
     Единый АЛЕКСАНДР такие
     Мог доблести души явить!
     Единый АЛЕКСАНДР лишь славу
     Кладет - великодушным быть!
     Единый АЛЕКСАНДР державу
     Лишь тщится благостью златить!
     Един ты, света благодетель,
     Умел толику добродетель
     Со храбростью соединить!
     Единый ты во всей вселенны
     Навеки олтари нетленны
     Умел в сердцах соорудить!
     Звучи, восторгом полна лира,
     И выше туч полет взнеси!
     Свободу, благоденсгво мира
     Во всех концах земли гласи!
     Утешь Москвы ты зрак печален!
     Вещай: из3 недр ее развалин

     1 Во 2-Й редакции эти два стиха изменены так:
     Но стой, злодей1 твой час настанет! Правдивый Бог на злобу грянет.
     1 Во 2-ой редакции вместо того: "Помчался, полетел -
     J Исправлено автором' "Благости самой".
     4 Изменено автором: "Дает".
     3 Вставлено К-м. "под" (из-под); "недр" подчеркнуто. и пали".
     166

     Покой вселенной излетел;
     Ее пожаром осветилась
     Свобода - коя воцарилась
     В пределах всех ее земель.
     Гласи падение злодея,
     Тирана гнусного земле!
     Вчера еще, землей владея,
     Он вечно мнил владеть, и се -
     Как кедр, Ливана сын надменный,
     Внезапно громом пораженный,
     Падет- он пал! Злодея нет!..
     Ликуйте, Россы величавы!
     О, слава выше всякой славы!
     Победа выше всех побед!
     Ликуй... Но стой1, о дерзка лира,
     И пылкий свой восторг умерь!
     Не зришь ли ты - пространство мира
     Ему дивится все теперь?
     Не зришь ли - поздные потомки,
     На подвиги воззря столь громки,
     Пол-Богом АЛЕКСАНДРА чтят?
     Как капля с морем соравненна,
     Хвала твоя пребудет тленна,
     И твой удел, дивясь, - молчать!

     5.  Наконец, к тому  же роду  сочинений на  тему относится  рассуждение
Илличевского    "Строгое   исполнение   должностей    доставляет   чистейшее
удовольствие". Оно написано  без  сомнения на  заданную (Кошан-ским?)  тему,
хотя и не снабжено отметками или отзывом преподавателя; и в развитии темы, и
порядке,  и манере  изложения автор  придерживается  строго теории  и правил
общепризнанной риторики.  В подкрепление своих мыслей  он  местами  приводит
цитаты из Вольтера, Расина, Pesselier и Berquin3. В сочинении 9 страниц: оно
написано на таких же листах в 4-ку (в виде тетрадки) на синей бумаге, причем
и бумага и почерк  одинакие с бумагой и почерком писем Илличевского к  Фуссу
конца 1814 года, и без сомнения относится к той же поре.
     Позволяю  себе привести,  для характеристики тона  и  стиля,  начало  и
заключение сочинения:
     Начало:  "Человек  предопределен  жить  в  обществе;  излишне  было  бы
доказывать то, что признано  всеми философами и утверждено всеми  временами.
Не  углубляясь далеко в причины сего явления, мы увидим, что  должности суть
узы, привязывающие его к оному, и силы, удерживаю-
     1 К: "Низко"
     2 Автор соч. "Ami des enfants" ("Друг детей" (франц.)) (1749--1791).

167
     щие его в пределах его действий; должности суть условия, без которых он
не мог бы существовать в кругу себе подобных. Назначив ему черту, за которую
он преступать не должен, они определяют всю обширность его свободы"...
     Из  конца:  "...Нет!  Счастие  не  обитает  в  сердце  жестоком  -  оно
неразлучно  с  добродетелью... Счастлив  только тот,  кто  окружен  зрелищем
блаженства и изобилия; таков муж благодетельный. Где он ни  находится, везде
творит счастливых. ."
     Заключение: "Блажен, стократ блажен един ты, о муж добродетельный! твоя
награда -  не бренное злато, не тленные почести, но собственное сердце; твое
счастие  - не  громкие праздненства, не пышные пиршества - но  сердца  твоих
ближних. Блажен, стократ блажен един ты, о муж добродетельный!"
     К этим произведениям Илличевского можно присоединить одно стихотворение
Кюхельбекера, написанное тоже на отвлеченную тему,  быть может внушенную тем
же Кошанским.
     Это довольно  длинная пьеса "Бессмертие  есть цель жизни человеческой",
находящаяся  в рукописи (автограф) в бывшей  у моего отца  той самой тетради
Державина (No  9)',  где  находился  и  откуда  им  извлечен  был знаменитый
автограф Пушкина "Воспоминания  в Царском  Селе",  прочитанные автором перед
маститым  старцем-поэтом  на  экзамене  1815  г.  Само  собой  напрашивается
предположение, что и стихотворение Кюхельбекера написано тогда же (1815 г.),
для того же случая, и поднесено было Державину самим автором.
     Не   печатая  его   всего,   считаю  уместным  несколькими   выдержками
познакомить с ним читателей.

     Бессмертие есть цель жизни человеческой
     (Начало) Из туч сверкнул зубчатый пламень.
     По своду неба гром протек,
     Взревели бури - челн о камень; -
     Яряся, океан изверг
     Кипящими волнами
     Пловца на дикий брег. -
     Он озирается - и робкими очами
     Блуждает ночи в глубине;
     Зовет сопутников - но в страшной тишине
     Лишь львов и ветра вопль несется в отдаленьи.

     1  Ныне  тетрадь  эта  с  другими  Державинскими  бумагами находится  в
Публичной библиотеке. Стихи Кюхельбекера помещены в ней под No 24.
     168
     Увы, так жизни в треволненьи
     Единый плач я зрю, стенанья полон слух;
     Безвестность мрачная, мучительно сомненье
     Колеблют мой смущенный дух!
     Какое море зла волнуется повсюду!
     Венцов и скипетров на груду
     Воздвигнул изверг свой престол, -
     И кровью наводнил и град и лес и дол,
     И области покрыл отчаянья туманом!
     Герой, невинных щит, гоним, повержен в прах,
     Неблагодарности, неистовства в ногах
     Его безглавый труп терзаем хищным враном,
     С сверкающим мечем на брата брат восстал,
     И на родителя десницу сын подъял1.

     Затем следуют 8 строф (с неравным количеством стихов), всего 78 стихов,
содержание  которых сводится к тому, что  автор  сперва изображает терзающие
его сомнения о том, как все это  зло может существовать, если есть Всевышний
Судия. Он задается рядом вопросов, есть ли Бог, творец мира - человека и его
души. А если есть, то неужели мы созданы для одних только  бедствий? и т. п.
Но, как бы опомнившись, он отгоняет от себя  все свои  сомнения и фантазии и
обращает  свои  мысли  к  бессмертию,  которое   возносит  его   к  Престолу
Всевышнего.
     О сын земли, воспрянь, воспрянь от заблужденья,
     И мрак сомненья
     От веждей отряси,
     И глас природы вопроси!
     Ужели он тебя, слепец, не убеждает?
     "Бессмертен ты - вешает,
     "В бессмертии с самим равняешься Творцом,
     "Конец твой сопряжен лишь вечности с концом!
     "Се червь, се образ твой лежит перед тобою,
     "Недвижен, заключен
     "Во гроб самим собою;
     1 Здесь конечно под "извергом" разумеется Наполеон со всеми бедствиями,
которые он навлек на народы Европы.
     169
     "Но лишь весеннею порою
     "От животворного луча
     "Вдруг рощи восшумят, одежду получа,
     "С брегами реки пробудятся, "От скляных свободясь оков,
     "И тенью рощи осенятся
     "И прекратится царство льдов: "Оставя дом свой тесный,
     "Он явится в лугах, сильфидою прелестной,
     "Распустит крылья, воспарит, "От розы к розе полетит"!

     После следующей строфы в 15  стихов идет  заключительная строфу,  опять
относящаяся к Наполеону, которую выписываем целиком:
     На честолюбца взор простри, На вихря бранного воззри,
     Кого кровавый след и днесь еще дымится!
     С его могуществом дерзал ли кто сравниться?
     Он цепью приковал блестящий сонм Царей
     К своей победной колеснице;
     Всесокрушающей покорствуя деснице,
     Тирана грозного очей
     Все племена страшились, трепетали,
     И молча, жизнь иль смерть из уст его внимали!
     А он? - он клял судьбу
     И из торжеств своих, и сердцу и уму
     Единую извлек отраву;
     И вот - утратил трон и счастие и славу!
     И что ж? - он дней своих не прекратил!
     Грозящей вечности злодея вид страшил,
     Что слез и вопли дани,
     Мученья нес ему в неумолимой длани,
     И гласом громовым: "о трепещи!" вещал -
     И ум ужасного вдруг ужас обуял.

СВОБОДНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ.
     СТИХОТВОРНЫЕ ОПЫТЫ
     ПИТОМЦЕВ ЛИЦЕЯ
     Переходим к  свободным стихотворным опытам и упражнениям питомцев Лицея
1-го, Пушкинского  курса.  Многие  из этих  упражнений, в особенности  пьесы
шуточного, сатирического, буфонского  характера (эпиграммы, эпитафии, басни,
шуточные  поэмы  и  проч.)  попадали  отчасти  в  издававшиеся  периодически
лицеистами "журналы" (о которых речь ниже), но большая часть (особенно более
серьезные опыты) распространялись  между товарищами или отдельными списками,
или в целых сборниках.
     Некоторые воспитанники в  конце своего пребывания в Лицее (да и раньше,
вероятно  поощряемые  принадлежностью  к  своему  "литературному  обществу")
составляли  сборники своих стихов,  т. е. переписывали их тщательно в особые
тетради. Другими  составлялись  сборники  из произведений  лучших  лицейских
поэтов - по выбору  своему  собственному  или самих авторов. От тех и других
сохранились остатки или дошли известия.
     Известно,  что собрания  своих лицейских стихотворений составлял  перед
выходом из Лицея и Пушкин, и большая тетрадь с таким собранием от 1816-17 г.
(переписанная  большей частью самим  Пушкиным, а  отчасти  и некоторыми  его
товарищами)  сохранилась  и  послужила  одним из  главных  источников  наших
сведений о лицейском творчестве поэта1. Несомненно,  что  и другие лицейские
поэты составляли такие сборники своих творений,  - так  напр., известно, что
Яковлев собирал свои  басни  (особенно  полюбив  этот род)  и  вызвал  своим
собранием их с эпиграфом "хоть худо, но свое" и своей попыткой напечатать их
- ядовитые эпиграммы Илличевского2. Но  из этих  сборников  ничего  более не
сохранилось.
     Другие смешанные  "сборники" составлялись ближайшими товарищами Пушкина
- как из его  произведений, так и из  лучших опытов его собратьев по музе, и
из них  по  счастью дошли до  нас,  кое-как  пощаженные  временем,  немногие
скудные  остатки рядом с преданиями и показаниями лиц, имевших случай видеть
и  кое-что до нас  не дошедшее. К сожалению,  трудно установить  в  точности
отношение этого последнего (т. е. показаний свидетелей) к сохранившемуся.
     Я. К.  Грот передает из рассказов Ф.  Ф. Матюшкина (к которому  остатки
лицейских бумаг перешли от первого их хранителя Яковлева),

     'Она хранится в Моск. Румянц. музее. См. о ней 1 т. академ. изд. сочин.
А. С. Пушкина, примеч.  Л. Майкова, стр. 8-10. Она -  важнейшая рукопись для
критики текста лицейских стихотворений Пушкина.
     2 Гаевский в "Современнике", 1853, т. 97, стр. 143.
     171
     что он,  Матюшкин,  "перед выпуском из Лицея  составил два  сборника: в
одну  тетрадь  переписал  все ненапечатанные стихи  лицейских  товарищей,  в
другую - помешенные в  разных журналах.  Эти две  тетради, вместе с  другими
лицейскими бумагами (архивом первого курса) хранились у Яковлева1.
     Едва  ли может быть  сомнение,  что тут  речь  идет о  тех самых  "двух
переплетенных  в зеленый сафьян тетрадях, содержавших собрание стихотворений
товарищей  М.А.  Корфа", ("принадлежавших собственно М.Л.Яковлеву*), которые
отец мой получил на прочтение от бар. М.А. Корфа  в 1833г. и из  которых  он
сделал  для  себя  значительные  выписки2.  Это  подтверждается  уже  и  тем
соображением, что Я.  К. выписывал,  как надо думать,  из обеих тетрадей,  и
действительно, эти сохранившиеся в его  бумагах извлечения (в  3-х тетрадях)
подразделяются  на  две  части:  I)  "Из  ненапечатанных стихотворений  1-го
курса", и  2)  "Из напечатанных  стихотворений". Дальнейшая судьба этих двух
"зеленых" тетрадей нам неизвестна3.
     Кроме  "Извлечения"   Я.  К.  Грота  из  собрания,  в   двух  тетрадях,
составленного  Матюшкиным,   сохранилась   еще   и  другая,  так  называемая
"Матюшкинская" тетрадь (называемая еще  "Поленовекой"), со стихами лицейских
поэтов,  под заглавием  "Стихотворения воспитанников  Императорского  Лицея"
(1817г.), писанные  рукою  Матюшкина,  но,  по-видимому,  составляющие нечто
совсем отдельное  от первого  сборника.  В  каком отношении они стоят друг к
другу по  возникновению  и по времени -  неизвестно.  Но отожествлять их или
считать двумя  списками одного и того же собрания - во всяком случае нельзя,
так как,  во-1-х, содержание их разное, во-2-х, отец мой,  имевший  в  руках
один  из этих сборников  в  1833  г., впоследствии,  получив так  называемую
"матюш-

     1 "Пушкин" и проч. 1899 г., стр. 282
     2 "Пушкин" и проч., стр 4, и выше помещенное письмо Я. К Грота  к Д  Н.
Замятнину,
     J С первого раза у читателя невольно может возникнуть предположение, не
представляет  ли  известная, бывшая  в  руках Л.  Н Майкова,  им описанная и
принадлежащая М. Б. Семечкиной (дочери  Б.  К. Данзаса), тетрадь в картонном
переплете зеленого цвета, заключающая в себе, кроме  лицейских стихотворений
Пушкина,  еще  стихотворения Дельвига, Илличевского, Данзаса  (имеющиеся и в
выписках Я К. Грота) -  именно одну из тех тетрадей,  о которых говорит Я К.
Грот9 По словам Л. Н. Майкова,  она тоже принадлежала  Яковлеву, а имеющаяся
на ней позднейшая надпись "Дух лицейских трубадуров  30 сентября 1833  года"
относится как раз к той  поре, когда М. А. Корф давал тетради Яковлева Я. К.
на  просмотр Яковлев или Корф могли снабдить  ее этой надписью Догадка такая
при ближайшей проверке  оказывается, однако же,  несостоятельной. Выписанные
Я.  К.  из тетрадей Корфа  стихотворения Пушкина  не соответствуют тем,  что
имеются в тетради г-жи Семечкиной  - по свидетельству  Майкова,  которому  и
почерк этих копий оказывается неизвестным.  Вообще, ни судьба, ни состав, ни
нынешнее   местонахождение   тетради   "Дух  лицейских  трубадуров"  нам,  к
сожалению, неизвестны.

     кинскую"  тетрадь,  не признал  в ней уже знакомое ему собрание, а лишь
часть "подобного ему сборника".
     Итак,   мы   располагаем   сохранившимися  частями   двух  стихотворных
сборников,  к  которым  следует  присоединить   еще  остатки  (сохранившиеся
отдельные   листки)  известной  лицейской  "Антологии",   собранной  трудами
пресловутого "ийший" (т. е. Илличевского)1.
     Весь  заключающийся в  этих  собраниях материал  лицейской поэзии  -  в
отношении  к  авторству  Пушкина  -уже  исчерпан  и  использован. Листки  из
упомянутой  только  что "Антологии" содержат  почти  только  одни Пушкинские
пьесы.  Сборники  же  -относительно  Pouschkimana  -  были  мною  описаны  и
использованы  не  так  давно в  статье "К  лицейским  стихотворениям  А.  С.
Пушкина"2. Не  повторяя  здесь  результатов этой работы  и не  перепечатывая
стихотворений  Пушкина,  я  имею в виду дать  здесь  возможно  исчерпывающее
описание этих собраний - главнейше в отношении к остальному их содержанию.

ЛИЦЕЙСКИЕ СТИХОТВОРНЫЕ СБОРНИКИ
     Лицейская Антология
     Хотя  остатки  "Антологии"  и  заключают  в  себе  почти  исключительно
пушкинские пьесы, и ее в общих  чертах описывали  и В.  П. Гаевский, и Я. К.
Грот, и новейшие  пушкинисты (например,  Лернер в Венгеровском издании), все
же  здесь нельзя не уделить и ей  внимания и  по крайней мере  описать точно
все, что от нее сохранилось3.
     Это именно всего четыре маленьких листка (в 8°) синей, сильно выцветшей
бумаги, из которых один составляет заглавный  листок со  следующей надписью:
"Лицейская Антология, собранная трудами пресловутого ийший", и ниже эпиграф:
"Genus  irritabile vatum"4.  Под  псевдонимом  "ийший"  скрылся  составитель
сборника Илличевский, который, по-ви-

     1 Еще об одном, не дошедшем до нас  лицейском сборнике, упоминает В. П.
Гаевский ("Современн.", там же, т. е. 1863, т. 97, с