Мы лежали в тишине, и я не слышал ее дыхания, и тело ее было совершенно
неподвижным; она боялась потревожить меня. Я повернулся к ней, просунул
руку ей под голову, а другой рукой обнял за плечи - и тут же услышал
прерывистый шепот:
 
   - Почему, Крис?.. Что-то не так... У нас опять что-то не так... Я
чувствую... Почему?..
 
   Я привлек ее к себе, прикоснулся губами к ее нежной коже под мочкой уха.
 
   - Все хорошо, Хари. Все будет хорошо...
 
   Я уже не чувствовал угрызений совести от собственного вранья. Я никогда
раньше даже и не подозревал, каков я на самом деле, какова моя истинная,
глубинная сущность, ожидавшая своего часа, чтобы проявиться во всей своей
неприглядности...
 
   9.
 
   Словно какой-то внутренний толчок вынес меня на поверхность, избавив от
липких глубин тревожных, путаных, темных снов; эти сны не запомнились, но
я чувствовал, что они не исчезли, а мутным осадком облепили душу, готовые
повториться следующей ночью, когда я вновь засну... или даже наяву. Они
были отвратительными, но настолько реальными, что казались явью - или
именно они и были явью, а все остальное только казалось мне? Такие сны
никогда не снились мне на Земле, даже когда было очень плохо и одиноко - в
тот год, после смерти Хари.
 
   Я неподвижно лежал на спине, пытаясь разобраться, что же такое
вытолкнуло меня из пучины сновидений. Окно было закрыто заслонками и в
комнате застыла темнота. Рукой я ощущал тело Хари; она лежала,
повернувшись лицом к стене, и если даже и не спала, то ничем это не
выдавала. Причина пробуждения наконец обрисовалась в моем сознании, и я,
протянув руку, включил бледный настенный светильник у изголовья.
 
   Черная Афродита. Приступить к делу прямо сейчас, ночью, пока Снаут
спит. Мне очень не хотелось, чтобы он застал меня за тем занятием,
которому я намеревался посвятить оставшееся ночное время. И никакие
моральные соображения уже не могли удержать меня от осуществления того,
что я задумал.
 
   Хари по-прежнему не шевелилась и мне стало не по себе. Сердце сбилось с
ритма, где-то под ребрами возник, исчез и опять возник неприятный холодок.
Она лежала на боку, спиной ко мне, по самый лоб натянув на себя одеяло.
 
   - Хари! - я легонько потряс ее за плечо и она тут же отбросила одеяло и
повернулась ко мне.
 
   - Ты уже встаешь, Крис? Уже утро?
 
   Напряжение схлынуло; иссякли холодные струйки.
 
   - Ты спала, - с облегчением сказал я.
 
   - Так как-то... - в ее глазах, кажется, притаилась тень грусти. - Мысли
всякие... Вспоминала... А может быть и спала, не знаю. Будем вставать?
 
   Я сел на кровати и склонился над ней.
 
   - Послушай меня, Хари. Выслушай внимательно, это очень важно. Я здесь
работаю. Провожу эксперименты - это моя работа. Ты ведь хотела быть моей
ассистенткой?
 
   - Да, - сказала она, глядя на меня, как мне показалось, с легким
испугом. - Если у меня получится.
 
   - Получится, - пообещал я. - Ничего сложного. Так вот, сейчас я
собираюсь - с твоей помощью, Хари, - провести еще один эксперимент.
   Мы занимаемся здесь необычным делом, и наши эксперименты могут
показаться непосвященному необычными. Хотя ничего такого в них нет.
   Обычная отработка гипотез. Твоя задача - просто выполнять мои указания
и не задавать вопросов. Просто выполнять - и все. Ты готова помочь мне?
 
   - Н-не знаю... А что значит - "необычные"?
 
   - Увидишь. Главное - выполняй мои распоряжения. Все необходимое я буду
разъяснять тебе по ходу дела.
 
   - Это связано с... - она повела глазами на окно.
 
   - Да. Здесь все с ним связано. Сейчас мы оденемся и пойдем.
 
   - Куда?
 
   - Куда надо, - отрезал я. - К исходной точке проведения эксперимента.
   Я же сказал: никаких вопросов!
 
   - Прости, Крис. Ты так все это говоришь, что жутко становится. Боюсь,
как бы я тебе чего-нибудь не напортила.
 
   - Не напортишь, если будешь делать все так, как я скажу. Ты справишься,
Хари. В этом нет ничего сложного.
 
   Конечно, лучше было бы обойтись без нее - но это было невозможно... Я
совершенно не представлял себе, какова будет ее реакция при виде черной
Афродиты, но ломать голову над придумыванием каких-то более-менее
убедительных объяснений было некогда. Никаких вопросов - и точка. Если все
получится так, как я желаю, объяснения найдутся.
   Лишь бы вышло так, как я желаю!
 
   Хотя эксперимент мог дать определенный ответ на вопрос о характере
стабилизирующего поля только в одном случае: если связь с ракетой
прервется...
 
   Но другого выхода я не видел, и не мог сидеть сложа руки. Отказ от
попыток что-то предпринять грозил закончиться для меня очень плачевно. Как
минимум, глубочайшей депрессией.
 
   - Вставай, я помогу тебе надеть комбинезон, - сказал я и выбрался из
постели.
 
   - Мы опять куда-то полетим?
 
   - Нет. Почему ты так решила?
 
   - Ну... комбинезон.
 
   - Эксперимент будет проведен здесь, на Станции. А комбинезон - просто
для твоего удобства.
 
   - Крис, а куда подевалась вся моя одежда?
 
   Я замер, занеся ногу над штаниной, и чуть не потерял равновесие.
   Опустился на стул, спиной к Хари, и выдал очередную, заранее
заготовленную ложь; я стал машиной по производству неограниченного
количества лжи. Генератором лжи.
 
   - Видишь ли, у нас тут случилась небольшая авария... Короткое
замыкание, пожар... В общем, много всякого добра сгорело, и твоя одежда
тоже. И не только твоя.
 
   Одевшись, мы вышли в коридор и я повел Хари к холодильной камере.
   Наши шаги гулко звучали в тишине и я вдруг остро ощутил, как одиноки мы
здесь, на Станции, как одиноки на всей этой планете - любопытствующие
беспомощные чужаки-муравьи, пытающиеся добиться того, что неизмеримо выше
слабых муравьиных сил и вообще выходит за пределы примитивного муравьиного
понимания.
 
   Перед тем, как покинуть кабину, я, порывшись в ящиках стола, обнаружил
еще один кусок проволоки и захватил его с собой. А по пути к холодильной
камере заглянул на радиостанцию и взял один из миниатюрных микрофонов,
которыми кто-то - наверное Снаут - доверху наполнил стоящую на полке банку
из-под кофе.
 
   Чем меньшее расстояние отделяло меня от двери холодильника, тем больше
я замедлял шаг. Мне ужасно не хотелось вновь заходить туда, а от мысли о
том, что я собираюсь сделать, меня била дрожь. Стиснув зубы, внутренне
сжавшись, я загнал свою совесть в дальний угол и запер ее там, и изо всех
сил старался не обращать внимания на ее жалобный стон. Я во что бы то ни
стало должен был сделать то, что задумал! Я был готов стать убийцей и еще
раз подумал, как мало знаю себя истинного, свою истинную темную сущность,
притаившуюся до поры под тонким слоем внешнего благообразия.
 
   Не доходя нескольких шагов до двери холодильной камеры, я повернул
голову к молча идущей рядом Хари и остановился. Она тоже остановилась и
нерешительно взглянула на меня, и в ее глазах я вновь увидел что-то
похожее на испуг.
 
   - Ты практически ничего не знаешь о моей работе, - сказал я. - Ты
практически ничего не знаешь о том, что делается здесь, на Станции.
   Ты и не обязана ничего знать, потому что просто сопровождаешь меня в
этой экспедиции на Солярис. Но кое-что тебе знать все-таки необходимо. - Я
перевел дух и продолжал, с расчетливостью закоренелого подлеца и
неисправимого негодяя предлагая ей смесь из лжи и правды. - Там, в
холодильнике, находится тело Левона Гибаряна.
   Ты ведь помнишь Гибаряна?
 
   Хари вздрогнула, глаза ее расширились.
 
   - Конечно, - нетвердым голосом произнесла она. - Ты же с ним работал...
Твой руководитель. Почему?..
 
   - Несчастный случай. У него вышел из строя клапан кислородной системы -
там, за пределами Станции, - и он надышался ядовитых атмосферных газов, -
я повторял историю Фехнера и Каруччи. - Нашли его слишком поздно. Он там,
мертвый, - я показал на белую дверь, и побледневшая Хари посмотрела туда,
а потом перевела испуганный взгляд на меня. Она хотела что-то сказать, но
я опередил ее: - Хари, мы ведь договорились без вопросов! Вопросы будешь
задавать потом, после проведения эксперимента. А сейчас просто делай то,
что я тебе буду говорить.
 
   Я набрал в грудь побольше воздуха и приступил к главному:
 
   - Он там не один. Там его ассистентка. Живая. Она слишком много времени
провела в том "городе" - на второй Станции, где мы с тобой были... Не
могла улететь оттуда, потому что Гибарян был уже мертв. В общем, у нее
тоже... изменения... как у тех... Постарайся не обращать внимания. Твоя
задача - помочь мне. И ей. То, что я буду делать - в ее интересах. Ты меня
поняла?
 
   Хари молча кивнула. Я видел, что ей хочется только одного - убежать
отсюда. Но убежать без меня она не могла.
 
   - Подожди меня здесь, - сказал я, шагнул к двери и, повернув ручку, с
усилием открыл ее. - Я быстро.
 
   В камере ничего не изменилось: те же заснеженные трубы с торчащими
мутными сосульками, те же ящики и банки. Я оглянулся - Хари стояла в
коридоре, в двух шагах от дверного проема, и не сводила с меня
настороженного взгляда. Я успокаивающе поднял открытую ладонь и, затаив
дыхание, приподнял холодную несгибающуюся занавеску.
 
   На этот раз я воспринял увиденное гораздо спокойнее, словно царящий
вокруг холод успел сковать и мою душу. Смерзшееся тело Гибаряна лежало на
возвышении, и к нему прижималась огромная негритянка. Она, как и тогда,
безучастно взглянула на меня, но теперь я не намерен был стоять столбом.
На душе у меня было довольно гадко, однако я не стал прислушиваться к
своим ощущениям, а сразу приступил к делу. Еще в прошлый раз я заметил
приставленную боком к стене под полками металлическую тележку с длинной
ручкой - вероятно, когда-то именно на ней один из роботов перевез сюда с
ракетодрома все эти банки и ящики.
   Переступая через упаковки, я добрался до тележки, взялся за ручку - и
поспешно отдернул пальцы от холодного металла. Натянул на ладонь рукав
своей легкой куртки, вновь ухватился за ручку и подкатил тележку к
возвышению. На Хари я не смотрел, но чувствовал ее присутствие за спиной.
 
   Афродита никак не отреагировала на то, что я начал сдвигать занавеску и
камера заполнилась громким жестким шорохом. Она лежала в той же позе,
придавив собственную руку тяжелой курчавой головой, и глаза ее вновь были
закрыты. Я сказал себе, что в конце-то концов в ней нет ничего необычного;
она была такой же, как Хари... Но, в отличие от того, как я воспринимал
Хари, в ней я видел только "существо F", порождение океана, не более. Это
должно было облегчить мне выполнение задуманного.
 
   - Хари, - не оборачиваясь, позвал я. - Иди сюда.
 
   За дверью было тихо. Оглянувшись, я увидел, что Хари стоит на том же
месте и во все глаза смотрит на "гостью" Гибаряна.
 
   - Хари! - еще раз, уже громче, обратился я к ней. - Помоги мне.
 
   Она нерешительно переступила порог, сделала несколько шагов и вновь
остановилась, не сводя глаз с Афродиты.
 
   - Хари! - почти выкрикнул я, стараясь привести ее в чувство. - Ты
будешь помогать мне или нет? Если нет - выйди отсюда и жди меня в
коридоре. Сам справлюсь.
 
   Мой довольно грубый тон возымел действие: Хари наконец подошла к
тележке.
 
   - Помоги погрузить Гибаряна, а на нее не обращай внимания.
 
   Хари шевельнула белыми бескровными губами:
 
   - Как она... в таком холоде?..
 
   - Без вопросов, Хари! Я же тебе говорил, она не такой человек, как...
   - я осекся. Я хотел сказать: "как мы с тобой". - Давай, быстрее, а то
превратимся здесь в сосульки!
 
   На Гибаряне были заледеневшие серые брюки и светлая рубашка навыпуск с
большими нагрудными карманами. Я обхватил его негнущиеся твердые ноги,
обутые в разношенные плетеные туфли, и потянул на себя. Тело Гибаряна с
хрустом поехало по ложу. Афродита встрепенулась и села, молча переводя
взгляд с меня на удаляющийся от нее труп. Мне стало не по себе.
 
   - Держи за ноги! - резко сказал я остолбеневшей Хари и, видя, что от
нее не будет никакого толку, обхватил мертвеца поперек туловища и с шумом
стащил на тележку. Голова Гибаряна запрокинулась, высохшие глаза
уставились в заиндевевший потолок. Негритянка продолжала неподвижно сидеть
на своем возвышении и безучастно наблюдать за моими действиями. Хари
по-прежнему изображала несчастную жену Лота в ее последней ипостаси.
 
   Кое-как устроив тело Гибаряна на тележке, я направился к полкам и
вытащил засунутый между банками скомканный полупрозрачный пластиковый
мешок. Расправил его и накрыл тело. Взялся за ручку и покатил тележку к
двери, бросив неподвижной Хари: "Выходи, ассистентка!" Мне не терпелось
поскорее убраться из этого ледника.
 
   Хари, сорвавшись с места, выскочила в коридор, словно только и ждала
мою команду. Мешок соскользнул с Гибаряна и упал на пол. Я лихорадочно
пошарил глазами по камере, шагнул к занавеске и несколькими хорошими
рывками выдернул ее из зажимов. Накинул на Гибаряна, которому и после
смерти не давали покоя, и обратился к подавшейся в мою сторону Афродите.
Мне надоела эта затянувшаяся возня, а молчание "гостьи" начинало
раздражать.
 
   - Мы забираем его, - сказал я, глядя в ее влажно блестящие, навыкате,
глаза. - Ты меня понимаешь?
 
   Она слегка вытянула пухлые губы и негромко причмокнула, словно
изображая поцелуй. И, чуть помедлив, неторопливо покивала - два раза.
 
   - Вот и хорошо, - я с трудом подавил дрожь в голосе. - Можешь идти с
нами. Пойдешь?
 
   Она еще раз кивнула, теперь уже без паузы.
 
   - Тогда пошли.
 
   Я вновь тронул тележку с места, перекатил через низкий порог. Хари
отступила к стене. Ее лицо цветом почти не отличалось от белой двери
холодильной камеры.
 
   - Вперед, ассистентка, - сказал я ей и покатил тележку по коридору.
 
   Сзади раздалось знакомое мягкое шлепание босых ног. Я не стал
оглядываться, и только удалившись от холодильника метров на пятнадцать,
подумал, что не закрыл дверь.
 
   Я остановился и повернулся; идущая рядом со мной Хари тоже
остановилась, а черная Афродита продолжала приближаться.
 
   - Подожди здесь, я закрою дверь, - сказал я Хари.
 
   - Я с тобой! - нервно ответила она.
 
   Я быстро направился назад и она заспешила за мной. Негритянка прошла
мимо нас, взгляд ее был устремлен на тележку. Я захлопнул дверь - и грохот
раскатился по всему коридору. Афродита стояла возле тележки, прикасаясь
могучей голенью к накрытому занавеской телу.
 
   - Я ее... боюсь, - полушепотом сказала Хари. - Крис... Я боюсь...
 
   Я осторожно взял ее за руку, слегка сдавил и очень внятно и размеренно
произнес:
 
   - Ее - не надо - бояться. Сейчас - я отправлю ее - в полет.
 
   - Как? - глаза Хари округлились. - Куда?
 
   Я кивком указал на потолок.
 
   - Туда, в звездные просторы.
 
   - А зачем тебе Гиба... - она запнулась и вдруг с ужасом посмотрела на
меня. - Ты хочешь избавиться от нее, Крис! - это прозвучало как обвинение.
 
   - Это эксперимент, - резко ответил я и еще сильнее сжал ее ладонь. -
Одобренный и разрешенный. По расчетам специалистов, такой полет с
чередующимися ускорениями и торможениями должен пойти ей на пользу, - я
врал уже почти без усилий и без каких-либо предварительных заготовок. -
Если ничего не получится, она вернется обратно. Впрочем, если не получится
- тоже. Но не скоро. А без... Гибаряна она не ступит ни шагу, уже
проверено и объяснено.
 
   - Господи, Крис, это какой-то ужас. Здесь такое творится... Я не хочу
здесь оставаться, я хочу домой! Я...
 
   - Только без истерики, Хари! - оборвал я ее. - Тебе придется здесь
остаться. Ради тебя не будут гонять крейсер дальнего плавания. Мой тебе
совет, - я наконец ослабил свою хватку и погладил ее пальцы, - смотри на
все это отстраненно и тверди себе, что это тебя не касается. Это дело
специалистов, это мое дело, Хари. Идем, нам нужно на стартовую площадку.
 
   Не знаю, развеял ли я ее сомнения, убедил ли, но она, вздохнув, вместе
со мной направилась к тележке, уцепившись за рукав моей куртки.
 
   Наверное, постороннему наблюдателю мы представлялись бы довольно
странной процессией - полуобнаженная великанша-негритянка, Хари в красном
комбинезоне и я, толкающий перед собой тележку с прикрытым мерзлой тканью
телом Гибаряна. Не знаю, что подумал бы Снаут, встреть он нас на нашем
пути к ракетодрому. Но мы не попались Снауту на глаза - он, скорее всего,
спал, и кто знает, какие причудливые картины рисовались в его отравленном
алкоголем мозгу...
 
   Эскалатор доставил нас под купол ракетодрома. Серая ракета с
распахнутой крышкой люка по-прежнему стояла посреди стартовой площадки. Я
подкатил тележку к самому люку и снял накидку с тела Гибаряна; она была
тяжелой и влажной от начавшего таять льда.
 
   - Ты мне не поможешь? - обратился я к Афродите, не рассчитывая уже на
Хари. - Нужно погрузить его в ракету.
 
   Негритянка кивнула. Ее взгляд был вполне осмысленным, но каким-то
странным. Чутье психолога подсказывало мне, что в ней таится какой-то
изъян. Впрочем, подумал я, это не имеет никакого значения.
 
   - Бери за ноги, а я за плечи, - сказал я и повернулся к стоящей поодаль
Хари; лицо ее вновь было бледным. - Помогай, Хари.
 
   Она помотала головой и даже чуть попятилась подальше от ракеты. Я
наклонился и взялся за окаменевшие плечи Гибаряна.
 
   - Давай!
 
   Ни один мускул не дрогнул на лице Афродиты, когда она вместе со мной
подняла тело. По-моему, она но делала никакого различия между Гибаряном
живым и Гибаряном мертвым... хотя у меня не было ни одного факта для
такого вывода. Когда тело Гибаряна оказалось в ракете, Афродита сделала
движение, собираясь тоже забраться туда, но я остановил ее. Почему-то
теперь я воспринимал ее совсем иначе, нежели раньше - просто как
обыкновенную домашнюю кошку или собаку.
 
   - Подожди, - сказал я ей, вынимая из кармана смотанную проволоку и
микрофон. Она послушно застыла и вновь негромко причмокнула. У нее был
такой вид... Что могло объединять ее и Гибаряна? Впрочем, я не вправе был
судить об этом.
 
   Сделав кольцо из проволоки, я закрепил на нем микрофон и, приподнявшись
на носках, надел на шею негритянке. Микрофон повис над ее необъятными
грудями. Я был совсем рядом с ней и понял, что от нее ничем не пахнет. То
есть она никак не пахла, совершенно никак.
 
   - Не снимай, понятно? - Последовал очередной кивок и я продолжил: -
Сейчас я заберусь туда, - я показал на люк, - проверю системы, а потом уже
ты, когда я выйду. А потом полетишь... с ним.
 
   Захватив мокрую насквозь занавеску, я забрался в ракету и оттащил тело
Гибаряна от входа к переборке. Сложил на груди его с трудом сгибающиеся
руки, прикрыл холодной плотной тканью и тихо сказал:
 
   - Прощай. И прости, учитель. - Меня покоробило от собственной невольной
театральности.
 
   Склонившись над пультом, я включил кислородную аппаратуру и
кондиционеры, проверил готовность радиосвязи и убедился в том, что топлива
в баках вполне хватит не только для старта, но и для того, чтобы в
дальнейшем придать ракете дополнительное ускорение, которое сможет
выбросить ее за пределы звездной системы. Время после старта должно было
превратиться для меня в непрерывное ожидание... Я не хотел даже думать о
том, что буду делать дальше, когда это ожидание закончится...
 
   Услышав какие-то звуки за спиной, я обернулся и увидел, что негритянка
пытается протиснуться в проем люка, полностью закрыв его своим огромным
телом. Выставив перед собой руку, я шагнул к ней:
 
   - Подожди! Мы вдвоем здесь не сможем разминуться. Дай мне выйти.
 
   Она покорно отступила назад и я выбрался из ракеты.
 
   - Все. Теперь можно.
 
   Афродита скрылась внутри и я тотчас же заглянул в тесную кабину. Она
сидела на корточках возле тела Гибаряна, положив обе руки на его закрытую
накидкой грудь. Я чувствовал себя палачом.
 
   Прощаться с ней было как-то... неуместно, что ли... Я сказал:
 
   - Через несколько минут старт. Не снимай микрофон.
 
   Она не обернулась.