Владимир Мезенцев.
   В тупиках мистики.

OCR liosha, 2000

Рисунки Т. и Б. Сопиных


   Владимир Мезенцев. В тупиках мистики.

А МИСТИКА - ЭТО...


...В трамвае дошкольник отрывает два билета и показывает их матери:

- Это мой, а этот тебе.

- Считай сам, - говорит ему молодая женщина. - Три да восемь - сколько?
Правильно, добавь еще три и два... четыре и один. Какое у тебя счастливое
число? Ну вот, сегодня у тебя счастливый билет! Когда выйдем, можешь его
съесть.

...В полутемной комнате за круглым столом сидят несколько человек и держат
пальцы вытянутых рук на блюдце, перевернутом вверх дном. На их лицах -
напряженное ожидание, словно происходит что-то значительное, необычное. И
впрямь: сидящие за столом... вызывают с "того света" давно умерших людей!

...Одно из объявлений в зарубежной газете:

"Что ожидает вас и вашу семью в этом году? За небольшую плату верный ответ
дают знаки зодиака. Звоните по телефону..."

Что объединяет эти три факта, взятые из жизни? Мистика!

Но что означает это слово? Что включает в себя это понятие?

Разные люди дают мистике разные объяснения. Да и в печатных изданиях -
энциклопедиях, словарях, философской и научно-популярной литературе мистика
толкуется неоднозначно, на первый план выдвигается то одна, то другая ее
сторона; нет единого мнения и о том, что следует отнести к мистике. А
причина проста: мистика - понятие многостороннее. Это и
религиозно-идеалистические учения всех толков; и вера в сверхъестественные
силы, система всевозможных контактов с ними; и наукообразные измышления о
потустороннем мире; наконец, это все обыденно-бытовые предрассудки типа
веры в гадания на картах, в счастливые, несчастливые приметы и числа, в
охранительную силу талисманов и т. д.

Любопытна сама расшифровка слова "мистика". Оно пришло к нам из античности.
В Древней Греции оно значило "таинство", "тайна, которую надо скрывать от
посторонних". В основе слова лежит глагол "мыин", что дословно переводится:
"закрыть рот и глаза", воспринимать что-либо только ушами, не требуя
доказательств, не вникая в подробности, не задавая вопросов и, кроме того,
не рассказывая другим о том, что услышал. Мистика, мистицизм, основу
которых составляла и составляет вера в надприродные силы, были непременным
и самым существенным элементом мистерий - религиозных обрядов тайных
сообществ у античных народов и народов Древнего Востока. В более поздние
времена мистические культы становятся менее замкнутыми, постепенно теряют
свою таинственность. Но слово "мистика" по-прежнему ассоциируется с
"божественной тайной". Недаром первоначальные религиозные организации
христиан называли себя "мистическим телом Иисуса Христа", подчеркивая этим,
что основатель новой религии спас их таинством своей смерти на кресте.

Мистицизм в христианстве сохранил и доныне свои явные следы. Как известно,
в обрядах этой религии существуют таинства, например, крещения, причащения,
покаяния, когда с человека мистическим образом снимаются его грехи.

Можно сказать, что мистика, как вера в существование непознаваемых разумом
сил, господствующих над человеком, является обязательной и основополагающей
частью всех религиозных вероучений. Все вероисповедания, писал соратник В.
И. Ленина, историк религиозно-общественных движений в России В. Д.
Бонч-Бруевич, "всегда, во все времена и у всех народов, будь то
сектантство, или ортодоксальные религии, или православие, всегда имели и
имеют мистическое начало. Именно потому они и религиозные системы, что они
мистические".

Однако сказать, что мистика равнозначна религии, нельзя. Мистика в ее
широком смысле - понятие более общее, чем религия. Каждое конкретное
вероучение - это только как бы часть мистики, ее отдельный элемент. К тому
же, мистика и по возрасту гораздо древнее любой религии. Ее первичной
формой была магия - чародейство, колдовство первобытного человека, когда
тот, к примеру, для удачной охоты брал "счастливую" стрелу, которой он уже
убивал животных. Существенное отличие религии от мистики состоит и в том,
что религиозные культы, как правило, не засекречиваются, носят открытый
характер, а мистики "чистой воды" и в наш век предпочитают раскрывать свои
методы и цели только "посвященным".

Мистика пронизывает любое религиозное вероучение, но она же может выступать
и в иных, далеких от религии формах. Поэтому ее делят на две разновидности
- вероисповедную и вневероисповедную. Скажем, в христианстве существует
"семь таинств", они разъясняются богословами с позиции явной мистики; с
мистических позиций толкуется догмат об откровении и т. д. Мистическим
духом пронизаны такие религиозные секты, как пятидесятничество в
христианстве, суфизм в исламе, дзэнбуддизм в буддизме.

Убежденными поклонниками вероисповедной мистики были многие теоретики
православия, они видели в ней "наиболее верный путь к постижению бога".
Так, например, православный богослов Н. Боголюбов считал, что именно
мистика является основным существенным признаком религии, поскольку
"основная задача религии - привести человека в как можно более тесное и
глубокое общение с божеством".

Говоря о роли мистики в истории религиозных войн в средние века, Ф. Энгельс
писал: "Революционная оппозиция феодализму проходит через все
средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде
мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания. Что
касается мистики, то зависимость от нее реформаторов XVI века представляет
собой хорошо известный факт".

А мистика, не имеющая прямого отношения к религиозным вероучениям? Ее
вокруг более чем достаточно, причем она не так уж редко находит себе вполне
уютное место в сознании и неверующих людей, если они не имеют устойчивых
научных знаний и атеистической убежденности. Речь идет об огромном наборе
всевозможных суеверий, которые бытуют в сознании миллионов наших
современников. Наивная, слепая и нерассуждающая вера в пророческие гадания,
в счастливые и несчастливые приметы, в охранительную силу тех или иных
предметов, в магию чисел - все это, в сущности, та же мистика.

Можно, конечно, называть это бытовыми суевериями, что обычно мы и делаем,
но с тем же основанием гадания на картах, страх перед черной кошкой,
перебежавшей дорогу, веру в свой талисман можно (и нужно!) относить к
вневероисповедной мистике, поскольку тут мы имеем дело, по существу, с
явным мистицизмом.

Здесь стоит уточнить смысл и термина "суеверие". Философский словарь
толкует суеверие как ложную веру; с точки зрения приверженца одной религии,
говорится там далее, обрядность другой представляется уже суеверием. Все
верно. В другом словаре - энциклопедическом - суеверие определяется как
предрассудок, в силу которого многое из происходящего в мире является-де
проявлением сверхъестественных сил. И это правильно. Но разве сама религия,
которая открещивается от суеверия (слово "суеверие" означает в переводе с
древнеславянского "веру всуе", то есть веру пустую, вздорную) как от веры
ложной, ошибочной, не является с точки зрения научного мировоззрения столь
же ложной системой взглядов, как и любое суеверие? Несомненно!

Что же получается? Религия, хотя и представляет собой определенное
мировоззрение, по своей сути - то же суеверие, или, если хотите, та же
мистика. Вера в таинственную, необъяснимую силу колдовского заговора, в
гадание на бобах или на картах, в любую суеверную примету - весьма близка
религиозной вере, поскольку их объединяет вера в сверхъестественное.

К этому следует добавить: бытовые суеверия опасны не только тем, что они
распространены очень широко, но и тем, что они всегда являются питательной
почвой, на которой при благоприятных условиях в сознании многих вызревают
уже достаточно четкие религиозные взгляды на мир. Мистика даже в самых
своих немудреных проявлениях, вроде веры в злополучную "чертову дюжину", в
конечном счете достигает своего: человек постепенно, незаметно для себя
начинает верить в надприродные силы, решает, что в нашей жизни не все так
материально и закономерно, как говорит нам наука...

Касаясь содержания мистики, нельзя умолчать и о такой ее весьма
существенной особенности, как претензия на научность. В этом вопросе
мистицизм идет гораздо дальше своего идейного собрата - религии. Как
известно, стремясь сохранить за религией место в нашей жизни, современные
богословы уже не выступают открыто против науки. Слишком очевидны для всех
научные достижения, чтобы можно было предавать анафеме ученых. В
выступлениях религиозных проповедников теперь можно услышать, что
религия-де вовсе не противоречит научному знанию, что данные науки
находятся в полном соответствии с истинами веры. Истины науки, говорят
другие, недостаточны. Существуют еще истины религиозной веры. При этом,
чтобы примирить веру и знание, богословы прибегают к помощи старой теории
"двойственной истины": допуская существование и веры и знания, они в то же
время заявляют, что "вера выше знания", "религия ценнее науки". Ну а если
какие-то научные выводы явно противоречат религиозным домыслам, их просто
замалчивают.

Мистика претендует ныне на большее: она сама себе наука, да еще какая!
Материалистическое знание, утверждают жрецы современного мистицизма, может
постигать не более как внешнюю сторону явлений в окружающем нас мире: на
иное, мол, оно не способно, тогда как мистики-де исследуют самую
сокровенную сущность вещей и явлений, причем это, оказывается, по силам
только особым людям - "посвященным" и "просветленным", ибо главный источник
познания в мистицизме - божественное откровение... Речь идет о так
называемых оккультных (латинское "оккультус" - "тайный", "сокровенный")
"науках", представляющих собой религиозно-философский мистицизм, который,
если можно так сказать, является высшим разделом мистики, в отличие от
примитивной, связанной с бытовыми суевериями. В нем объединяются учения, не
только признающие существование в мире недоступных научному исследованию
феноменов и сил, но и разрабатываются способы, как устанавливать "прямые
контакты" с этими силами. Примером может служить тот же спиритизм.

Не включая в себя и грана научности, оккультизм стремится излагать многие
свои положения на языке естествознания, объявляет себя точной опытной
наукой высшего порядка. Любопытно, что в своих сочинениях жрецы оккультных
"наук" стараются, например, не употреблять слово "сверхъестественное", а
говорят "паранормальное", "супернормальное" явление.

Оккультные представления подкрепляются ныне целым набором разнообразных
приборов, устройств, заманчивых приспособлений, долженствующих показать
необыкновенные возможности магии. "Вера в "чудесную" технику, заменившую в
наши дни место волшебной палочки, талисмана, фетиша дикаря, - пишет А. Ю.
Григоренко, автор книги "Сон разума рождает чудовищ", - приобрела на Западе
фантастические масштабы. Там вовсю развернулась торговля "волшебными"
приборами в увлекательной современной упаковке, которые издают странные
звуки, мигают разноцветными лампочками и обязательно имеют кнопки и ручки
для управления и настройки. "Изобретатели" подобных магических коробок
гарантируют поистине сверхъестественные качества своих "изобретений":
немедленное исцеление от любых болезней, состояние счастья и нирваны на всю
жизнь, умение разговаривать с растениями и животными, съемку собственных
мыслей на фотобумагу, противодействие всем вредным влияниям".

Наше учение и наши знания, говорят оккультисты, находятся на грани между
материалистической наукой и религией. С наукой оккультизм якобы сближает
стремление проникнуть в суть вещей и человеческого познания, а с религией
роднит то, что началом начал и высшим источником познания признаются тот же
бог и его откровения. Поэтому магия в любой ее форме в глазах мистиков, по
словам Г. В. Плеханова, является гораздо более почтенной и серьезной,
нежели естествознание. Магический способ познания, уверяют нас оккультисты,
превосходит научный в том, что магические действия могут открывать человеку
не просто научные знания, которые, как известно, всегда относительны и
неполны, но и абсолютные истины.

Заметим, что мистика, как понятие, в отличие от ее широкого толкования,
часто так и определяется: это возможность непосредственного общения
человека со сверхъестественными силами, общения, которое дает нам
сверхопытное и сверхчувственное познание. Другими словами, такое объяснение
имеет отношение к самой практике мистических связей с потусторонним миром,
а эта практика предполагает подавление, отключение нашего сознания,
приведение человека в состояние транса и озарения (такие состояния, кстати,
уже давно объяснены наукой как самогипноз).

Естественно, что, понося материалистическое знание, жрецы оккультных "наук"
берут на свое вооружение те явления и загадки человеческой психики, которые
еще недостаточно исследованы естествознанием; мистики дают свое объяснение
и гипотезе о космических пришельцах, и неопознанным летающим объектам, да и
любому другому природному феномену, который еще остается загадочным для
науки, нуждается в изучении.

Небезынтересно посмотреть, как относились и относятся к вневероисповедной
мистике "ревнители истинной веры", руководители церкви, богословы. В разные
времена бывало по-разному. Так, в средние века католическая церковь вела
жесточайшую борьбу со всеми, кто хотя бы в малейшей степени подозревался в
отходе от "священного писания". Среди таких людей-еретиков были и
приверженцы магии: колдуны, ворожеи, маги. Всех их церковь отправляла на
костер.

На тех же позициях стояло наше православие. В 1551 году так называемый
Стоглавый собор Русской православной церкви потребовал от
церковнослужителей неукоснительно бороться с "волхвованием и чародейством",
со всеми, кто причастен к вневероисповедной мистике. И обоснование этому
было найдено в Библии. Во Второзаконии сказано: "Не должен находиться у
тебя проводящий сына своего или дочь свою через огонь, прорицатель,
гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и
вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это..." (гл.
18, ст. 10 - 12).

Но вот прошло время, и в нашем веке церковные иерархи стараются даже не
вспоминать о том, сколь нелестную оценку дает их священная книга
представителям вневероисповедной мистики. Почему? Да по той очевидной
причине, что религия и церковь все больше нуждаются в обновлении, в новых
формах и в новых идеях. От прежней нетерпимости, враждебности "князей"
церкви к мистикам не осталось практически ничего. Церковники видят ныне в
мистицизме надежного союзника в борьбе против научного атеизма.
Православные богословы, например, все чаще обращаются ныне к
философам-мистикам конца XIX и начала XX века В. Соловьеву, Н. Бердяеву, Л.
Карсавину, соглашаясь с тем, что сердцем религии является мистика, что ее
следует рассматривать как "горячую и животрепещущую кровь в холодных и
мертвых сосудах рационализма". Вспомнили они и П. Светлова, который писал в
прошлом веке: "Мистицизм великие услуги должен будет оказать для
богословской мысли". Что ж, все идет к тому, что этот философ-мистик
прав... Мистика и религия теперь добрые соседи, готовые прийти на помощь
друг другу в защите своих идейных крепостей.

Мистика, если говорить о ней в глобальном масштабе, переживает ныне
своеобразный расцвет. Возрождаются из небытия самые дикие суеверия
прошедших веков; на фоне разительных достижений науки и техники они
выглядят даже не анахронизмом, а массовым помешательством. На Западе
появилось множество и таких религиозно-мистических сект, которых никогда не
бывало раньше. Все они стремятся воздействовать на неискушенные умы, и
прежде всего молодежи. За увлечением "новыми учениями" стоит и недовольство
социальными порядками, и бездуховность современного капиталистического
общества, и, наконец, лежащий в его основе дух наживы.

Главной приманкой новых мистических культов служат экстравагантность,
диковинность, а то и явная дикость "учения". Особенно активно порождают
религиозно-мистические секты Соединенные Штаты Америки. Отсюда они
расползаются по всему западному миру. И не только по западному. В том или
ином виде отголоски мистических "откровений", "озарений", "открытых истин"
доходят и до нас, чему удивляться не приходится: дает себя знать
коммуникабельность современного мира.

В Сан-Франциско (американский штат Калифорния) одна из самых
экстравагантных религиозных сект современности - поклонников сатаны -
насчитывает около восьми тысяч членов. Как они себя чувствуют среди своих
сограждан? Да совершенно спокойно. Ведь сатана ныне - полноправный герой
многих кинобоевиков, модных романов, философских эссе. "Куда идет
американское кино? - писала в 1981 году газета итальянских коммунистов
"Унита". - В преисподнюю. Дьявол и зло безраздельно господствуют теперь на
американских экранах, освещаемые кровавыми отблесками ада".

Колдуны и ведьмы? Ныне они и не думают, что их деятельность может быть
как-то пресечена церковью или "власть предержащими". На свои слеты - шабаши
они собираются совершенно открыто, дают интервью журналистам, позируют
перед фотографами. В 1980 году такой шабаш (съезд, форум, сборище - даже не
знаешь, как его назвать!) прошел в Барселоне (Испания); на него "слетелись"
три сотни "служительниц дьявола". На сборище выступили среди прочих
"специалисты" по привидениям и вампирам...

В католической Италии увлечение "дьявольской" мистикой привело к тому, что
по указанию Ватикана ныне во многих храмах действуют "специалисты" по
изгнанию дьявола, вселившегося в людей. "Под сводом церкви, - пишет
итальянский журналист об одном таком храме, - на деревянных скамьях сидят,
дожидаясь своей очереди, одержимые наших дней. Дико видеть этих людей,
сидящих, словно на приеме у врача, в выдержанной в современном стиле
церкви, находящейся в шумном квартале неподалеку от университетского
городка". А в Дании некий пастор даже показал по телевидению, как он
изгоняет из человека "врага рода человеческого".

Перед столь наглядным и прямо-таки массовым разгулом "чертовщины" уже без
особого удивления воспринимаешь поток сообщений о спиритических и
астрологических увлечениях на Западе, хотя эта махровая мистика столь же
усердно калечит сознание народных масс. За спиной практиков оккультного
мракобесия стоят теоретики мистического видения мира, готовые "научно"
разъяснить и обосновать реальность мистических видений, мистических бредней.

Обывательскую веру в гадание на картах, развлечения спиритов с блюдечком за
столом, рассказы о привидениях, весь огромный набор мистических "фактов" и
представлений эти толкователи оккультных "наук" выдают нам уже на
философском уровне. При этом в объяснении любого мистического казуса
отстраняется разум, логика научного познания и на первый план выдвигаются
"озарение", "контакты с потусторонним миром" и т. д. И все это становится
уже философией - иррационализмом. Но это тема уже других книг. Наша цель -
познакомить читателя с вневероисповедной мистикой и показать, как она
выглядит с позиций разума, раскрыть ее пустоту и несостоятельность.

Уже из того, что было сказано выше, нетрудно сделать вывод: рассказать о
мистике во всех ее проявлениях в одной небольшой книге невозможно. Поэтому
автор останавливается только на тех ее проявлениях, с которыми мы
встречаемся чаще, чем с другими. В самом деле, кому из нас не приходилось
видеть или слышать о гаданиях на картах или на цифрах, о талисманах, якобы
охраняющих человека от неприятностей, об увлечениях спиритизмом и
гороскопами, о вере в привидения... Об этом и пойдет речь в первой части
книги, где мы познакомимся с талисманами, с цифровой мистикой и т. д., а в
ее второй части - с теми суеверными представлениями, которым при
исследовании наука дает обоснованное разъяснение или же обнаруживает в них
"рациональные зерна", которые давали и дают долгую жизнь многим повериям.

Часть первая
ЛЕГЕНДЫ ЖИВУТ ДОЛГ