гать? Нет,  вы можете  помогать. Но  в то  же  время,  если
духовный человек, как вам кажется, не делает того, что  вы ожидаете от него,
вам не следует говорить ему об этом; потому  что вы должны знать, что в этом
есть  некая  разумная  причина. Вы  не  можете судить  его.  Чем  больше  вы
развиваетесь, тем сильнее ваш разум изменяется. Так что никто не имеет права
судить другого; но  человек может стараться сам поступать наилучшим для него
образом.

     Несомненно, что ныне действующая система образования является для детей
огромной  помехой.  Родители учат  своих детей свободно рассуждать; и  когда
дети  достигают  определенного возраста, то  из-за  того, что они рассуждали
свободно,  они перестают думать; прежде  чем они  подумают,  они доказывают,
спорят и спрашивают: "Почему нет?", "Почему?"; и таким образом  они  никогда
не достигают  небесного разума.  Потому что для того, чтобы достигнуть этого
небесного  разума,  необходимо  быть   отзывчивым,   чувствительным,  а   не
напряженным. То,  чему учат  сегодня ребенка, это агрессивное отношение.  Он
навязывает свое  знание другим.  И  вследствие  недостатка  чувствительного,
отзывчивого  отношения  он  теряет  возможность  даже   прикоснуться  к  той
сущности,  сути разума,  которая  является духом Бодисатвы. Это  всегда было
огромной трудностью в жизни развитых душ. Что случилось с Иисусом Христом? С
одной  стороны, существовала земная  причина, с другой стороны, существовала
причина небесная.

     Однажды я посмотрел на своего муршида, и в мой любознательный ум пришла
мысль: "Почему такая великая душа,  как  мой Муршид, должен носить  башмаки,
украшенные золотом?" Но  я сразу же взял  себя в руки, и это  осталось всего
лишь мыслью; она могла никогда не выйти из моих уст, она была под контролем.
Но все-таки она стала известна. Я не  мог скрыть свою дерзость моими губами;
мое  сердце  было перед моим муршидом подобно открытой книге.  Он  мгновенно
заглянул  в  него и прочитал мою мысль.  И  знаете,  что он  ответил мне? Он
сказал: "Сокровища земли я держу у своих ног".

     Однажды один муршид был в большом  городе, и когда вернулся, он сказал:
"О, я переполнен радостью, я переполнен радостью. Это было так замечательно,
возвышенно, в присутствии Возлюбленного". Тогда его мюрид подумал: "Там  был
возлюбленный и восторг; как замечательно! Я должен пойти и посмотреть, смогу
ли  я  найти  их".  Он прошел  через город, вернулся и сказал: "Ужасно!  Как
ужасен  мир! Все  как  будто готовы  перегрызть друг  другу горло; вот что я
видел. Я не чувствую ничего, кроме подавленности, как будто все мое существо
разрывается на куски". "Да, -- сказал  муршид. -- Ты прав". "Но объясни мне,
-- сказал мюрид, -- почему ты так восторгался  после того как вернулся,  а я
разрываюсь  на части?  Я не могу вынести этого,  это ужасно". Мурщид сказал:
"Ты шел не в том  же ритме, в котором я шел через город". И это  означает не
только медленный ритм походки, но ритм, в котором движется ум,  тот ритм, от
которого наблюдение получает пользу: именно это создает  разницу между одним
человеком и другим; и это то, что приводит к гармонии между людьми.

     Человек, который говорит: "Я  не буду слушать ваши доводы", несомненно,
обладает разумом, как и каждый обладает разумом. Но у него мог бы быть разум
еще  лучше, если  бы он был способен слушать; если бы он был способен понять
повод другого. Рассудок человеческого ума устроен так, что он все время  как
бы бегает  по кругу. Некий человеческий ум совершает один  круг в минуту; ум
другого человека  совершает  один круг за пять  минут:  разум  различен.  Ум
третьего  человека совершает  круг за пятнадцать минут; его  разум  опять же
отличается.  Чем больше  требуется  времени  на  совершение круга,  тем шире
горизонт видения человека и его взгляд на жизнь.

     Рассуждение -- это лестница.  По этой лестнице человек может подняться,
и с этой же лестницы он может упасть.  Потому что если человек не идет вверх
с помощью рассуждения, тогда оно  поможет ему идти вниз; потому что если для
каждого  шага  вверх  существует  разумная причина,  то  существует разумная
причина и для каждого шага вниз. Несомненно, это различие создано для  того,
чтобы  позволить человеку  понять,  что в  действительности  существует один
разум, один дар, одна способность. Можно разделить  человеческое тело на три
части, но в то  же время это одно тело, один человек. Тем не менее, разум --
это великий фактор, великая движущая сила, несущая в себе возможность любого
проклятия и любой благодати.
     Глава 11 ЭГО

     Когда мы  думаем о том ощущении,  о  том чувстве  или  той  склонности,
которые заставляют  нас  произносить  слово  "я",  то  всегда  трудно бывает
указать  точно,  что  это такое, каков его  характер; потому  что это  нечто
превыше человеческого понимания. Вот почему, когда человек желает объяснить,
даже самому  себе, что это такое,  он  указывает на тело: на  то,  что ближе
всего ему, заявляя:  "Вот тот, кого я  называю  \". Поэтому каждая душа,
которая, так сказать, отождествила себя с чем-то, отождествляет себя сначала
с телом, своим  собственным телом; потому  что это та  вещь, которую человек
чувствует и  осознает как  самую близкую  себе и которая понимается  как его
существо.

     То,  что  человек знает о себе -- это его  тело;  это первая вещь; и он
называет себя своим  телом, он отождествляет себя  со своим телом. Например,
если  спросить ребенка: "Где же мальчик?", он  покажет  на свое тело; это та
часть его, которую он может видеть или вообразить о себе.

     Это формирует в душе понимание, концепцию.  Душа глубоко это постигает;
так что после этого все  другие предметы, лица или существа, цвета или линии
называются разными именами, поскольку душа не имеет  представления о них как
о  себе, потому что у  нее  уже есть концепция  самой себя;  и это ее  тело,
которое  она  впервые узнала или  вообразила собой.  Все остальное,  что она
видит, она видит через свой носитель, которым  является тело, и называет это
чем-то отдельным, чем-то, отличным от себя.

     Таким  образом,  в   природе  создается   двойственность,   из  которой
происходят "я" и "ты". Но  "я" является первой концепцией души,  она целиком
озабочена  этим; всем остальным она озабочена  лишь частично.  Все остальное
она называет в  соответствии  со  своим отношением  к этому, своей связью  с
этим. И отношение, которое находится между "я" и  "ты",  она устанавливает в
сознании, называя это "моим":  которое находится между  "Я"  и "ты": "ты мой
брат"   или  "ты  моя  сестра",  или  "ты  мой  друг".   Это   устанавливает
взаимоотношения, родство; и в  соответствии с этими взаимоотношениями другой
объект стоит ближе или дальше от души.

     Все  другие  переживания,  которые  имеет  душа в  физическом  мире,  в
ментальных  сферах, становятся неким  миром вокруг  нее.  Душа живет в самом
центре его; хотя  она ни  на мгновение не чувствует, что нечто является "я".
Это "я" она получила и  отдала  в плен  одной вещи  -- своему телу. Обо всем
остальном душа думает, что это  нечто другое, нечто отличное;  "это рядом со
мной, это дорого мне,  поэтому я  с этим связана; это так близко мне, но это
не  я".  "Я" стоит  как  отдельная  сущность,  удерживая,  собирая все,  что
получает человек и что создает его собственный мир.

     По  мере  того, как  человек  становится  более  чутким  в  жизни,  эта
концепция \ становится  богаче. Она расширяется, и таким образом человек
вдруг  видит,  что "не только  тело,  но  также  и мысль, которую  я  думаю,
является моей мыслью; воображение -- это мое  воображение; мои чувства также
являются частью моего существа; и, следовательно, я семь не только тело,  но
я -- это также  мой ум". На этом  следующем шаге,  сделанном  душой на  пути
осознания, она начинает чувствовать: "Я -- это не только физическое тело, но
и нечто иное".  Это осознание в своей  полноте заставляет человека заявлять:
"Я --  это  дух", что означает:  "Тело,  ум  и чувства, все вместе,  с чем я
отождествляю себя, именно это является мной".

     Когда душа идет дальше по  пути знания,  она начинает обнаруживать, что
существует нечто, что ощущает себя или чувствует склонность называть себя "я
сам",  это чувство самости;  но в то же время, все, с  чем она отождествляет
себя,  не является  им. И  в  тот  день,  когда эта идея  рождается в сердцу
человека,   он   начинает   путешествие  по  пути  истины.  Тогда  возникает
анализирование, и он открывает, что  "это  мой стол, а это  мое кресло. Все,
что я называю "моим", принадлежащее мне, в действительности не является моим
\". Затем он также начинает говорить: "Я отождествляю себя с этим телом;
но это не я, а "мое тело", так  же как  "мой стол" или "мое кресло". Значит,
существо, которое говорит "я",  в действительности что-то другое: это нечто,
взявшее тело  для собственной нужды;  это  тело -- всего лишь инструмент". И
человек думает: "Если то, что я называю телом, не есть "я", тогда что же это
"я"? Может быть, "я" связано с моим воображением?" Но даже тогда  он говорит
"мое воображение", "моя  мысль"  или  "мое  чувство". Так что  поэтому  даже
мысль, чувство или воображение не являются настоящим  "я". То, что есть "я",
остается тем  же  самым  даже после  того,  как человек обнаруживает  ложное
тождество.

     Вы   можете  прочитать  в  "Десяти   Мыслях  Суфия",  что  совершенство
достигается  аннигиляцией  ложного  эго.  Ложное  эго  --  это  то,  что  не
принадлежит  настоящему  Эго,  и то, что  это  Эго  ошибочно  считало  своим
собственным существом. Когда это  разделено  лучшим пониманием  жизни, тогда
ложное эго  аннигилируется, уничтожается. Для того, чтобы аннигилировать это
тело  или чтобы  аннигилировать  ум,  человек должен проанализировать себя и
спросить:  "Где  нахожусь  я?  Есть  ли я некое,  стоящее  за всем  внешним,
индивидуальное существо?  Если  я существую как индивидуальность, мне  нужно
найти реального себя". Тогда возникает вопрос: как найти?

     Если однажды это  осознано,  реализовано,  тогда работа  духовного пути
выполнена. Как  для  того, чтобы  заставить  глаза увидеть самих  себя, надо
взять зеркало  и посмотреть на отражение глаз, так для того, чтобы заставить
реальное  существо проявиться, все  существо, тело и ум должны  быть сделаны
подобно  зеркалу, чтобы  в  них это реальное  существо могло  видеть себя  и
осознавать свое независимое бытие. То, чего мы достигаем на пути посвящения,
дорогой  медитации,  духовным  знанием,  есть  реализация  этого  с  помощью
превращения самих себя в совершенное зеркало.

     Для того, чтобы объяснить эту идею, факиры и дервиши рассказывали такую
историю. Однажды лев, странствуя  по пустыне,  обнаружил маленького львенка,
играющего с овцами. Так случилось, что маленький львенок был воспитан вместе
с  овцами, и поэтому у него никогда не было возможности или случая осознать,
кто он  такой. Лев  был  очень удивлен, увидев, как львенок испугался его  и
убегает прочь  в  том  же страхе, что и  овцы. Лев  прыгнул в самую середину
овечьего стада и взревел: "Стой! Стой!"  Но овцы бежали, и маленький львенок
бежал тоже. Лев преследовал только львенка, а не овец, и говорил:  "Подожди,
я хочу  поговорить с тобой". Детеныш  отвечал: "Я дрожу, я боюсь, я  не могу
стоять  перед тобой". Лев сказал:  "Почему ты убегаешь вместе с овцами; ведь
ты сам маленький лев".  "Нет, -- сказал львенок, -- я овца, я дрожу, я боюсь
тебя,  отпусти меня, дай мне уйти с овцами". "Пошли, -- сказал лев, -- пошли
со мной,  я  покажу тебе, кто ты такой, прежде, чем отпущу тебя". Беспомощно
дрожа, маленький лев последовал за ним к пруду. Там лев сказал: "Посмотри на
меня и посмотри на себя. Разве мы не похожи, разве мы не близки? Ты не похож
на овцу, ты похож на меня".

     То, чему мы учимся во  время всего духовного процесса,  есть разрушение
иллюзий ложного эго. Аннигиляция ложного эго --  это разрушение его иллюзий.
Когда  однажды иллюзии  будут  разрушены, тогда  истинное Эго  осознает свое
собственное достоинство.  Именно  в этом осознании  душа  входит  в  царство
Божие;  именно  в  этом  осознании  душа  рождается  снова;  и  это рождение
открывает двери в небеса.

     Для того, чтобы  осознавать себя, чтобы существовать, душа не нуждается
в  уме или теле; она не зависит  от них в своем бытии, в своей жизни,  также
как глаза  не зависят от  зеркала в  своем  существовании; они  нуждаются  в
зеркале только для того, чтобы видеть свое отражение. Без него они видят все
вещи, но никогда не увидят самих себя. Также и интеллект. Интеллект не может
осознать себя до тех пор, пока  у него  не появится чего-нибудь понимаемого,
что  он может удерживать; только тогда  интеллект  реализует, осознает себя.
Человек, обладающий поэтическим даром,  рожденный поэтом, никогда не  ощутит
себя в этом качестве  до тех пор, пока не выразит свои идеи на бумаге, и его
стихи не затронут  некую струну в его собственном сердце. Именно в это время
он подумает: "Я поэт";  до этих пор у  него был дар  к поэзии, но он не знал
этого.

     Глаза  не  делаются  сильнее от  смотрения  в  зеркало; они  всего лишь
узнают, на что они похожи, когда видят  свое отражение. Удовольствие человек
получает от реализации своих достоинств, своих даров, того,  чем обладает; и
именно в реализации  их  и заключается  достоинство.  И несомненно,  было бы
очень жаль, если бы глаза подумали:  "Мы такие  же мертвые, как  и зеркало",
или если бы, смотря в зеркало, они думали: "Мы не  существуем, кроме  как  в
зеркале". Поэтому ложное эго является величайшим ограничением.

     Если душа чувствует себя отделенной от других существ, чувствует ли она
себя единой с Богом?  Нет. Как она может? Душа, плененная ложной концепцией,
душа, которая не видит, что барьера между ней и ее окружением не существует,
как может такая душа убрать барьер между собой и Богом, которого  она еще не
знает?  Поскольку вера такой души в  Бога,  в конце  концов, является только
концепцией: это  то, чему учит священник  и что  написано в писаниях, потому
что родители сказали,  что существует Бог, -- и это все. Эта душа знает, что
где-то есть Бог,  но она всегда подвержена тому, что может изменить ее веру;
и,  к  сожалению,  чем  сильнее она развивается интеллектуально,  тем дальше
отходит от самой веры. Вера, которую  чистый интеллект не  может  удерживать
всегда,  не  зайдет  далеко.  А  между тем,  цель  жизни  выполняется именно
посредством  понимания этой веры. В книге "Гайян" есть высказывание: "Снятие
покровов с души есть открытие Бога".

     Для души нелегко отделаться от ума и тела во время смерти, когда даже в
жизни  человек не  может отделаться  от своих  мыслей о  депрессии, печали и
разочаровании. Счастливые  и  грустные впечатления прошлого человек держит в
своем  сердце; предубеждение и ненависть, любовь и преданность,  -- все, что
глубоко вошло в человека.  Если Эго  удерживает свою тюрьму вокруг  себя, то
оно забирает эту темницу  с собой; и есть только один способ освободиться из
нее: истинное знание себя.

     Само Эго никогда  не разрушается;  это единственная  живая  вещь и  это
признак вечной жизни. В  знании Эго заключается секрет бессмертия.  Когда  в
"Гайян" вы читаете:  "Смерть умирает, а жизнь живет", то именно Эго является
жизнью,  а  ложное состояние  эго  является  смертью. Ложное однажды  должно
отпасть;  реальное всегда  пребывает.  Так же  и с  жизнью:  истинное  живое
существо  --  это Эго;  оно  живет; а  все, что оно  заимствует из различных
планов и сфер  и  в чем оно теряется,  -- все это утрачивается. Разве  мы не
видим этого  в нашем  собственном существе?  Вещи,  не принадлежащие ему, не
остаются в теле -- ни в крови, ни в венах, нигде; тело не будет хранить  их;
оно  будет  отвергать  их.  Аналогично  и  во всех других  сферах;  душа  не
принимает  то,  что  не  принадлежит  ей. Все  внешнее  она держит  снаружи.
Принадлежащее  земле  содержится на земле; душа отвергает это. А "разрушение
эго" -- это просто слово. На самом деле это не разрушение; это открытие.

     Очень часто  люди боятся  читать  буддийские  книги, где  интерпретация
состояния   Нирваны   дается   как  "аннигиляция".   Никто   не  хочет  быть
аннигилированным, и люди  очень  пугаются,  когда читают  это слово. Но дело
здесь  только в  звучании слов. То же самое слово  на санскрите звучит очень
красиво -- Мукти. Суфии  называют это  "фана". А если  мы  переведем его  на
английский, то это будет слово "аннигиляция"; но истинное значение этих слов
одно: "прохождение через" или "прохождение сквозь". Пройти через что? Пройти
сквозь ложную концепцию, что необходимо вначале, и освободясь от нее, прийти
к истинной реализации, или осуществлению, истинному осознанию.
     Глава 12 УМ И СЕРДЦЕ

     Существуют четыре вещи: воля, разум,  память  и мысль, которые вместе с
пятой  и  главной вещью  -- Эго -- составляют сердце; именно  эти пять вещей
могут  быть  названы сердцем. Но давая этим частям  сердца  разные имена, мы
называем поверхность его "умом", а глубины -- "сердцем".

     Если  мы  представим  сердце  в  виде лампады,  то  свет  этой  лампады
превращает  ее в дух. Мы называем ее лампадой, когда  не  думаем о свете; но
когда есть свет, мы забываем  слово "лампада" и называем ее светом. Когда мы
называем сердце духом, то это не означает дух, лишенный сердца; точно также,
как это  не означает свет без  лампады, но  свет  в лампаде; хотя правильное
использование слова "дух" -- это "суть всех вещей".

     Свет сущности и жизни, из которого произошло все, -- вот что такое дух.
Но  мы также используем слово "дух" в его ограниченном смысле; подобно тому,
как бывает свет солнца, всепроникающий  свет и в то же  время свет  лампады;
его  мы  тоже  называем  светом.  Люди также  называют  сердцем часть  груди
человека.  Причина  этого в  том, что в  груди существует  орган  из  плоти,
который является самым  восприимчивым  к чувству;  и естественно,  поскольку
человек не может ухватить идею о сердце вне тела, он постигает ее как идею о
сердце, являющимся частью его физического тела.

     Эго  стоит  отдельно  от  упомянутых выше  четырех способностей:  воли,
разума, памяти  и мысли. Это подобно четырем пальцам и большому пальцу.  Эти
четыре дара являются  дарами, а Эго является реальностью; оно  хранит и дает
пристанище  внутри  себя  другим  четырем способностям, и  для  того,  чтобы
определить  его как отличное  от этих четырех  способностей, мы называем его
Эго.

     Разница между мыслью и воображением в  том,  что воображение, фантазия,
является автоматической работой ума. Если  ум  тонок, то  воображение тонко;
если ум плотен, то  имеет место  грубое  воображение; если ум  прекрасен, то
прекрасно  и воображение.  Мысль  -- это  тоже  воображение, но  воображение
удерживаемое, контролируемое и направляемое волей. Поэтому когда мы говорим:
"Он глубокомысленный человек", это значит, что этот человек думает и говорит
не  под воздействием  импульса, но за всем, что он  делает, стоит сила воли,
которая контролирует и направляет активность ума.

     Подобно тому как поверхность  сердца  узнается по  воображению и мысли,
так  глубина ума,  которая является сердцем, узнается по чувству. Существует
девять основных чувств, которые могут  быть определены как радость,  печаль,
страсть,  гнев, сочувствие,  преданность,  страх,  недоумение и безразличие.
Конечно,  чувства не могут быть ограничены  этими девятью, но  если мы будем
различать их  бесчисленные оттенки,  то мы  можем уменьшить их количество до
девяти  определенных  чувств,  которые  человек  испытывает  в  жизни. Также
существуют шесть болезней, присущих сердцу: страсть, гнев, слепое увлечение,
тщеславие, ревность, жадность или алчность.

     Сердце является одним из тел  души,  первым ее телом, которое  проходит
вместе с ней