С этих пор я старалась изменить всю структуру своего ума,
свою духовную позицию -- старалась думать о вещах иначе!

Как-то стоя у окна и глядя на осенние листья, облетающие с дерева, 
я снова задумалась о смерти и услышала в ответ на свои мысли внутренний 
голос: "Почему ты видишь лишь одну сторону истины? Ведь деревья
и природа просыпаются весной! Жизнь и смерть чередуются в бесконечном 
цикле, и смерть -- только другая сторона жизни".

И я вспомнила, как 6-летним ребенком я стояла у зеркала, пытаясь
увидеть свое невидимое "я": "А что будет, -- сказала я себе тогда, --
когда эти глаза однажды закроются?" И тут же ответила: "Тогда я буду
смотреть другими глазами: здесь я закрою эти глаза, а в новом теле
открою новые".

Теперь, стоя у окна, я, взрослая, удивлялась, как мог ребенок понять 
эту истину так естественно и стихийно своим примитивным умом, еще 
ничего не зная о перевоплощениях.

Поиски запредельной жизни привели меня к спиритизму. Я вспомнила, 
как однажды, в компании молодых людей я провела вечер у старой леди, 
занимавшейся этим. На середину ярко освещенной комнаты поставили маленький 
столик на трех ножках, мы положили на него ладони и раздвинули пальцы, 
так что большими пальцами касались своих рук, а мизинцами -- рук
соседей. Старая леди громко спросила: "Есть ли кто-нибудь здесь?"
Стол начал дрожать как бы под действием внутренней силы, потом наклонился 
с одной поднятой ножкой и, опустившись на место, стукнул ею одни раз 
об пол. "Стук один раз означает "да", два раза -- "нет",
-- объяснила старая леди. Мы еле удерживались от смеха, но старая
леди серьезно сказала, чтобы ее внук взял бумагу и карандаш для записи 
и чтобы мы называли буквы алфавита. Мы сделали это, а стол двигался 
стуча; когда он останавливался на какой-то букве, ее записывали. Вдруг 
стол сильно наклонился, почти коснувшись пола, а потом стал вращаться 
и кружиться по комнате: мы едва поспевали за ним, продолжая смеяться 
и не принимая этого всерьез. Наконец, в углу стол остановился, и все 
наши усилия сдвинуть его ни к чему не привели -- это был мертвый
кусок дерева. "Вам попался дух-шутник, поэтому было так весело",
-- сказала старая леди. Пока столик двигался, каждый из нас думал,
что его двигает кто-то другой, но потом все отказались. И все же я 
не могла поверить, что стол двигает "дух", хотя и должна была
допустить, что там была неизвестная сила. А потом я совсем забыла 
об этом случае.

Теперь, вспомнив о спиритизме, я познакомилась с руководителем крупнейшего 
кружка и прочла много книг, но теории не могли удовлетворить меня, 
я искала практики. Прочитав о знаменитом медиуме, который каждый день 
в определенный час в течение полугода сидел с карандашом в руке перед 
чистым листом бумаги, и написал таким способом много книг, я стала 
делать то же самое. В первый раз ничего не вышло, во второй раз карандаш 
начал сильно дрожать, потом резко задвигался взад и вперед, написав 
какую-то абракадабру. На третий день были написаны ясно различимые 
слова, и каждый день фразы становились длиннее. Я раздумывала, что 
может двигать мою кисть без моего желания и заставлять писать что-то, 
заранее мне неизвестное. Эта сила может идти из моего подсознания, 
а вовсе не от "духа". Но кто знает точно, что такое наше подсознание?
Я показала написанное руководителю кружка, и он уверенно сказал, что 
это типичное медиумическое письмо. Но я сомневалась: вера спиритов, 
что здесь действует дух извне, не служила еще доказательством, что 
это действительно так -- ведь сила могла идти и от меня.

Как-то сидя рядом с мужем, я подумала, что если что-то внутри меня 
может получать мысли странного, бестелесного существа, тогда возможно 
тем же самым путем воспринимать мысли другого человека, живущего в 
теле. Я тут же провела такой опыт с мужем, на что он охотно согласился. 
Не зная, как проводятся такие опыты, я решила, что надо стать совершенно 
пассивной и освободиться от собственных мыслей. Правой рукой я взялась 
за левое запястье мужа, думая, что этот физический контакт поможет 
опыту; затем я расслабилась и стала ждать. Против моего ожидания, 
вместо появления в моем уме мыслей мужа я ясно почувствовала, даже 
"увидела" поток силы шириной в три-четыре дюйма, исходящий
из его солнечного сплетения и окружающий меня, как лассо, тоже на 
уровне солнечного сплетения. Этот поток, хотя и казался мне очень 
тонким, как густой туман, но все же был материальным. Он подтолкнул 
меня, и я сделала шаг, потом еще шаг, и мы подошли к окну. Здесь моя 
левая рука вдруг поднялась в воздух, став невесомой! Земное притяжение 
перестало действовать, и рука моя подняла занавеску, хотя, казалось, 
я не двинула ни одним мускулом. Было такое впечатление, что масса 
вещества, вытекающего из солнечного сплетения мужа, поддерживала мою 
руку. Потом эта масса толкнула мою голову и мой нос прижался к оконному 
стеклу. Потом она покинула мое тело (руку и голову), и я снова смогла 
двигаться свободно. Оказывается, человеческая воля вытекает из солнечного 
сплетения и достигает другого человека, охватывая его, как спрут, 
и даже снимает силу притяжения земли.

Я провела такие опыты со всеми членами семьи и увидела, что у всех 
-- разные излучения: у матери -- тоньше и меньше, чем у мужа,
у дяди -- хаотичные (он не умел сосредоточиваться), у тетки --
острый, колючий поток (она была очень агрессивной). Теперь мне стало 
ясно многое: усталость после диспутов, утомляющее или освежающее действие 
разных людей, реальное содержание симпатий и антипатий. Есть излучения, 
дающие силу, и есть -- поглощающие, вытягивающие ее. Грубые, невежественные
люди, живущие лишь для удовлетворения своих инстинктов, а также эгоисты, 
даже весьма культурные и образованные имеют совсем иные излучения, 
чем люди бескорыстные, пусть даже неграмотные. И разница между ними 
видна тут же.

Эти опыты очень утомляли меня, даже когда проводились с положительными 
людьми. Я должна была освобождать свой ум и волю, чтобы принять в 
себя волю и сознание другого лица, провести его вибрации через свои 
нервы. Это очень тяжело, так как наши нервы всегда приспособлены к 
нашим собственным вибрациям, и сила их устойчивости -- к нашему
жизненному току. Если разница вибраций очень велика, может наступить 
перевозбуждение нервов и болезнь. Поэтому многие чувствительные люди 
становятся непонятным образом больными в определенном окружении. Каждому 
медиуму также угрожает большая опасность -- потеря собственного
характера; в большинстве случаев это и происходит. Медиум получает 
вибрации всех видов, но не может их "переварить", ассимилировать,
и сам становится хаотичным, неустойчивым и слабовольным. В конце концов 
он оказывается игрушкой в руках зрителя, а иногда превращается в обманщика.

Чувствуя себя после этих опытов всегда истощенной и нервной, я прекратила 
их. Те же, кто считает подобные опыты не утомительными, я уверена, 
воспринимает не волю других существ, а принимают импульсы из своего 
подсознания, не подозревая об этом.

Думая о преодолении силы тяжести, я поняла явление "левитации",
известное на Западе и практикуемое и сейчас в монастырях Тибета. Есть 
надежные свидетели того, что великая Тереза, Иоанн и Франциск Ассизский 
могли подниматься в воздух и летать много часов подряд. Я знаю, что 
это возможно -- своя воля имеет то же действие, что и чужая, и
может преодолеть земное тяготение.

Иногда я не могла воспринять чужую волю и прочесть чужие мысли --
тогда я чувствовала как бы давление на меня огромной тяжести. Эти 
опыты привели меня к убеждению, что очень часто заболевание астмой 
происходит от давления на заболевшего невидимой воли другого лица. 
С другой стороны, эта невидимая, неоформленная воля может исходить 
и от самого больного, выступая из его бессознания, о чем он не подозревает.

Вся наша жизнь состоит из таких невидимых битв, где мы иногда терпим 
поражение, а иногда выходим победителями.

Проведенные мной многочисленные опыты подобного рода были для меня 
прекрасной школой -- я смогла глубже узнать себя и других людей.
Но как это было трудно! Я поняла, почему тибетцы и индусы удаляются 
от человеческих жилищ и проводят три дня в посте и молитвах перед 
тем как вступить в контакт с духом умершего. Совсем не то у так называемых 
спиритов, которые проводят опыты в суете городов, после рабочего дня. 
Они думают, что короткая и быстрая молитва защитит их от опасности, 
не зная, что они -- на краю пропасти. Я наблюдала множество нервных
срывов, самоубийств, тяжелых психических болезней в таких кружках. 
Несведущие люди вызывают силы, происхождение и природа которых им 
неизвестны. Не понимая и не умея контролировать их, эти люди оказываются 
целиком во власти этих сил. Только тот, кто достаточно устойчив против 
всех влияний, кто имеет глубокие знания по психологии, широкий опыт 
и огромную сознательную силу воли плюс самоконтроль, может экспериментировать 
со спиритизмом.







17. Я даю клятву



Понемногу я поняла, что исчерпала спиритизм. Опыт медиума познакомил
меня с огромной областью подсознательного, и я углубилась в изучение 
западной психологии; тогда я еще не знала о громадных психологических 
знаниях Востока -- индийцев и китайцев.

Когда мы упорно стремимся к чему-то, полностью концентрируясь на этом, 
судьба всегда посылает помощь. После изучения теории я встретила врача, 
который помог мне пройти систематическую практику -- мне разрешили
наблюдать больных в психиатрической больнице. То, что я пережила там, 
было поистине ужасно. Какая масса психических больных на свете, их 
даже гораздо больше, чем здоровых; в больницу попадают и здоровые 
и, глядя на больных, сами сходят с ума. А на свободе находятся и даже 
занимают важные посты психические больные, разрушающие все вокруг 
себя.

Надо что-то делать! Здоровых надо познакомить с причинами этих болезней 
и они должны начать бороться: ведь многих таких больных можно спасти 
простыми мерами, иногда просто переменой окружения. Я хотела посвятить 
себя этой борьбе, но как, с чего начать и где найти помощь?

Однажды размышляя об этом, я ощутила, что в комнате кто-то есть (опыты 
со спиритизмом сделали мои нервы очень чувствительными). Я ощутила 
знакомое покалывание, как от слабого электрического тока и услышала 
внутри знакомый голос: "Помощь в тебе самой! Если каждый будет
помогать, каждый и получит помощь, -- и тогда весь мир освободиться
от страдания". Я ответила ему: "Я не могу быть счастлива,
зная о страдании других. Я хочу быть сотрудником в работе по спасению 
мира". "Осторожно с этими общими словами! -- был ответ,
-- сотрудник это долг и жертва. Ты никогда не должна забываться,
не должна делать ничего, что находится в противоречии с великими законами 
жизни. Ни один смертный не может играть с божественными силами. Ты 
никогда не должна пользоваться полученными силами для своих личных 
целей! Ты не должна иметь личных чувств или смотреть на что-то со 
своей личной точки зрения. Лучше продолжать свою личную жизнь, как 
другие люди, чем потерпеть неудачу как сотрудник. Я предупреждаю тебя".
Я ответила, что не боюсь, что у меня нет больше личных желаний и личного 
счастья, что я выдержу все искушения, потому что у меня нет больше 
иллюзий. "Я хочу быть сотрудником в этой великой работе",
-- сказала я. Тут я почувствовала бесконечную любовь, изливающуюся
на меня, и вновь услышала голос: "Твоя самонадеянность мне хорошо
известна, дитя мое, но не забывайся на этот раз..."

Комната опустела. Я осталась сидеть на диване, ломая голову, кто это 
был или какая сила говорила со мной таким знакомым голосом. И откуда 
он знает о моей "самонадеянности" и почему предупреждает "не
забываться на этот раз?"







18. Горизонт проясняется



Проходили месяцы. Я ждала какого-то знака, указывающего, что я должна
делать дальше, но ничего не было. И я сочла за лучшее заниматься своей 
повседневной жизнью, стараясь освободиться от эгоистических мотивов 
и постоянно ведя самонаблюдение. Я анализировала каждый свой шаг, 
каждое слово, пытаясь найти их внутреннюю причину. Я наблюдала действие 
моих слов и поступков на других и старалась представить себя на их 
месте. Так постепенно я познакомилась с таинственным миром подсознания 
и сверхсознания, научилась распознавать различные проявления одной 
и той же силы на разных уровнях. Я поняла, что у нас есть свобода 
выбора: идентифицировать себя со своими инстинктами или быть хозяевами 
их, то есть самими собой.

Я занималась одновременно психологией, философией и резьбой по дереву. 
Мои работы по дереву получили высокую оценку, и я стала ученицей одного 
из известнейших скульпторов нашего времени. Когда я впервые пришла 
к нему, он сказал, что у меня настоящие египетские глаза, которые 
не встретишь сейчас даже у египтян, и он очень удивлялся, откуда они 
у меня.

Творческая работа делала меня совершенно счастливой. Время, пространство 
и весь окружающий мир переставали существовать; я не чувствовала голода, 
жажды, никаких физических желаний и забывалась совершенно. И когда 
я концентрировалась на работе, через мои нервы текла сила, оказывающая 
целительное действие на ум и тело. Много раз я получала тогда ответы 
на нужные в тот момент вопросы по философии и психологии. Эти вспышки 
озарения приходили все чаще, и уже не только во время работы, но почти 
всегда, когда я сосредоточивалась на чем-либо.

Однажды вечером я пережила нечто странное. Наши с мужем кровати стояли 
рядом и каждый перед сном читал. В этот вечер, почувствовав сонливость, 
я пожелала мужу спокойной ночи, выключила свою настольную лампу и 
закрыла глаза. Но при этом я продолжала видеть все вокруг! Но я видела 
предметы не в трех измерениях, а плоскими и прозрачными, как на рентгенограмме, 
только более ясно. Например, я видела картины на стене в соседней 
комнате через закрытую дверь, видела одежду в стенном шкафу; при этом 
казалось, что все вещи находятся одна позади другой.

Муж с удивлением наблюдал, как я оглядываю комнату с закрытыми глазами. 
Потом мы тут же проделали несколько опытов: например, я определяла 
с закрытыми глазами, сколько пальцев он поднял, и я видела не только 
его пальцы, но и кости, и все его внутренние органы -- он был совершенно
прозрачным. А утром я видела снова все как обычно и долгое время это 
странное явление не повторялось.

Так прошло несколько лет: усиленная работа зимой и отдых всей семьей 
летом на вилле на берегу моря, в окружении прекрасной природы.







19. Видения



Наступил период моей жизни, когда у меня часто бывали видения. Некоторые
оказали огромное влияние на мою жизнь, и о самых важных я должна упомянуть.

Возвращаясь с мужем из путешествия по Италии, мы провели как-то утомительный 
день в горах, преследуемые палящим солнцем. Вечером я рано легла в 
постель, но вдруг в полудремоте почувствовала, что потолок как-будто 
падает на меня, и я проваливаюсь в бездонную пропасть. Вызванный мужем 
врач нашел, что у меня сердечный приступ и сделал укол. Утром пульс 
еле прощупывался, и наблюдая себя по привычке, я поняла, что страх 
смерти -- это физическое состояние. В душе я была совершенно спокойна,
но все же страх смерти был так невыносим, что я оставила борьбу, решив, 
что легче умереть, чем продолжать испытывать его.

Двигаясь в небытие, которого я так боялась, я неожиданно увидела, 
что пространство вокруг меня вдруг раздвинулось во всех направлениях 
и передо мной предстала бесконечность. Я увидела длинную дорогу, вьющуюся 
вверх, в конце которой выше всего материального возвышалась величественная 
человеческая фигура, ослепительно светящаяся, с протянутыми в порыве 
невыразимой любви руками. И я осознала, что это -- Спаситель Мира.

По дороге медленно двигались овальные яйцеобразные существа, создавая 
впечатления стада овец. Я стояла у начала дороги, и они двигались 
мимо меня к светящейся фигуре с вытянутыми руками. Достигшие Его вступали 
в Его свет и исчезали. Я поняла, что это были человеческие души. Я 
указывала им дорогу и поняла, что еще не умираю, так как должна выполнить 
эту работу. Я поняла также, что буду выполнять ее очень долго, до 
конца жизни, до того, как сама вернусь к себе, на родину Света, где 
вечно изливающаяся любовь ожидает меня. Бесконечное спокойствие снизошло 
на меня, и сердце стало работать более нормально, хотя и слабо. Через 
несколько дней я была здорова.

Обычно летом, на берегу озера, я была более восприимчива к видениям 
и телепатии. Как-то, проведя счастливый день, я заснула и видела множество 
хаотических картин. Но вдруг во сне я услышала медленные шаги. Они 
заставили меня понять, что я задремала, сидя наверху длинной лестницы, 
и теперь они лишь разбудили меня. Я совершенно проснулась и увидела 
старика, который собирался сесть на другой стороне лестничного марша. 
Лестница вела вниз, в центр города. Вокруг нас было множество учреждений, 
так что целый день по лестнице ходили вверх и вниз тысячи людей. Я 
была нищей и просила подаяние, и некоторые служащие всегда подавали 
мне, идя на работу. Но теперь этот нищий старик повредит мне, люди 
не захотят подавать двоим, и я лишусь половины заработка. Я взглянула 
на старика и вдруг узнала его. Я разыскивала этого человека всю свою 
жизнь, ведь он в молодости бросил меня с ребенком. Сейчас он выглядел 
разбитым и был одет в лохмотья, ничего не осталось от былой красоты 
и элегантности. Пристыженно глядя на меня, он молча заплакал. Когда 
он вытирал слезы, я увидела его старческие, сморщенные руки. Взглянув 
на свои, я в ужасе обнаружила, что мои -- такие же.

И я стала вспоминать. Я служила на ферме, и со мной обращались, как 
с полуживотным. О, если бы он не бросил меня тогда, и я не потеряла 
бы ребенка! Почему все это должно было случиться! Почему мы встретились 
теперь... слишком поздно! Страшная боль пронзила меня, мое сердце 
готово было разорваться. Потом наступила тьма, и я провались в небытие.

Очнулась я, сидя на постели и пытаясь вздохнуть, рядом увидела испуганное 
лицо мужа: "Что с тобой? Я проснулся от твоих стонов. Ты сидела,
не узнавая меня, с широко открытыми глазами. Что случилось?"

Наутро я рассказала ему свой сон со всеми подробностями. Я была служанкой 
в поместье, круглой сиротой. В детстве я делала любую работу, а когда 
подросла, меня взяли в дом, где жили господа. Там я должна была убирать 
коридоры, мыть и чистить их. Месяцы и годы я мыла эти коридоры, почти 
ни о чем не думая, кроме работы. В дом часто приезжали гости, и многие 
из них ездили на охоту. Тогда в коридорах было очень грязно. Однажды 
среди гостей я увидела очень красивого юношу. Пораженная, я глядела 
на него, и он казался мне богом. Он тоже взглянул на меня, а вечером 
пришел в мою комнату. Так как он часто приезжал охотиться, я часто 
бывала счастлива, а через год родился наш ребенок. Я была наверху 
блаженства: "Кто-то нуждается во мне, для кого-то я значу все!"
Хозяйка согласилась оставить у себя меня и ребенка, и я работала усерднее, 
чем когда-либо. Когда в очередной раз приехал отец ребенка, я с гордостью 
показала ему младенца. Он пришел в ужас и отказался признать его. 
Больше он не появлялся в доме и исчез из моей жизни.

Моя девочка была похожа на отца и росла непослушной. Чем больше я 
становилась ее рабыней, тем меньше она меня любила. Она любила бегать 
в окрестностях фермы, а иногда, уйдя вечером, возвращалась лишь на 
следующий день. И однажды она исчезла совсем. Я отправилась на ее 
поиски, ездила из города в город, из деревни в деревню, расспрашивая 
людей. Так шли годы. Люди давали мне еду и свою старую одежду.

Тут мой муж схватил меня за руку, прервав рассказ: "Погоди! Я
знаю, я помню, что было потом! Я узнал себя, я был тот человек, который 
бросил тебя. Я был ужасно легкомысленным, жил ради своих удовольствий 
и швырялся деньгами. Но потом