етовое платье и пурпурную шапку. По природе он злой. 
Как заслышит грохот колесницы, встает стоймя, охватив голову. Тот, кто его 
увидит, станет [царем] царей.

- Вот его-то [я], единственный, и увидел, - сказал царь и захохотал. Тут 
[он] оправил на себе одежду и шапку и уселся рядом с Хуанцзы. День еще не 
кончился, а болезнь незаметно прошла.

                                   * * *

Некогда царь Чжао Прекрасный пристрастился к фехтованию. Фехтовальщики 
осаждали [его] ворота, и гостили у него по три тысячи человек и более. Днем
и ночью перед дворцом происходили поединки. За год убивали и ранили больше 
сотни удальцов. Страсть же царя оставалась ненасытной.

Прошло три года. Царство [Чжао] стало приходить в упадок, [другие] цари 
начали строить против него козни. Сокрушаясь об этом, наследник Печальный 
собрал [всех придворных, чьи места] справа и слева, и спросил:

- Кто бы взялся отвратить царя от его страсти и положить конец [поединкам] 
фехтовальщиков? [Тому я] дал бы в награду тысячу золотом.

- [Это] под силу [только] Чжуанцзы, - ответили справа и слева.

Наследник отправил посланцев к Чжуанцзы, чтобы поднести [ему] тысячу 
золотом. Чжуанцзы золота не принял, [но] отправился вместе с посланцами и, 
представ перед наследником, спросил:

- Что повелит [мне] наследник, награждая [меня], Чжоу, тысячей золотом?

- Прослышав о [Вашей] проницательности и мудрости, учитель, - ответил 
наследник, - [я] почтительно поднес тысячу золотом на дары [Вашей] свите. 
Но разве осмелюсь [я] заговорить, [если Вы], учитель, [дар] отклонили!

- [Я] слышал, - сказал Чжуанцзы, - что [вы], наследник, хотите с [моей] 
помощью отвратить царя от [его] страсти, Предположим, что [я, Ваш] слуга, 
отговаривая высшего, государя, стану ему перечить, и для низшего, для 
[вас], наследник, не сумею уладить дело. Меня покарают смертью. К чему 
тогда [мне], Чжоу, золото? Предположим, что [я, Ваш] слуга, уговорю 
высшего, великого государя, улажу дело низшего, [Ваше], наследник. [Ведь 
тогда я] получу все, что бы ни пожелал в царстве Чжао!

- Верно! - молвил наследник. - Но наш государь допускает к себе только 
фехтовальщиков.

- Прекрасно, - ответил Чжуанцзы. - [Я] отлично фехтую.

- Верно, - сказал наследник, - но у всех фехтовальщиков, которых принимает 
наш государь, волосы всклокочены, борода торчит вперед, шлемы с грубыми 
кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, [чем спереди. У них] 
сердитый вид, а речь косноязычна. Такие-то царю и нравятся. [Если же] ныне 
[Вы], учитель предстанете перед государем в платье мыслителя, дело примет 
плохой оборот.

- Дозвольте [мне] приготовить себе костюм фехтовальщика, - попросил 
Чжуанцзы.

Через три дня, [Чжуанцзы] в костюме фехтовальщика встретился с наследником,
и вместе [с ним] предстал перед царем.

Царь ожидал их, обнажив клинок.

Не спеша Чжуанцзы вошел в зал, а, глянув на царя, не поклонился.

- Если желаешь чему-нибудь меня обучить, - сказал государь, - покажи 
сначала [свое уменье] наследнику.

- [Я, Ваш] слуга, слыхал, что великому государю нравится фехтование, 
поэтому и предстал перед государем как фехтовальщик.

- Как ты управляешься с мечом? - спросил государь.

- Через [каждые] десять шагов, меч [в руке Вашего] слуги, разит одного 
человека, на тысяче ли не оставляет в [живых] ни одного путника.

- В Поднебесной [тебе] нет соперника! - воскликнул обрадованный царь.

- Хорошо бы [с кем-нибудь] помериться силами. Фехтуя [я], сделав ложный 
выпад, даю противнику [как будто] преимущество. [Но], нанося удар позже 
него, опережаю его в попадании.

- [Вы], учитель, [пока] отдохните! Ожидайте приказа в [своих] покоях. [Я] 
же велю устроить забаву и приглашу [Вас], учитель, - сказал царь.

Тут государь устроил состязание меченосцев, и за семь дней убитых и раненых
оказалось более шестидесяти человек. Отобрав пять - шесть [победителей, 
царь] велел вручить [им] мечи возле дворца, а [сам] призвал Чжуанцзы и 
объявил:

- Сегодня испытаем, кто из мужей искуснее всех в фехтовании!

- Давно жду этого [дня], - ответил Чжуанцзы.

- Какова длина оружия, которым [Вы], учитель, будете сражаться? - спросил 
царь.

- Могу сражаться любым, который вручат [мне, Вашему] слуге, - ответил 
Чжуанцзы. - Но у [меня. Вашего] слуги, есть три меча. Буду драться [любым],
только [по выбору] государя. Прежде чем испробовать, дозвольте [о них] 
рассказать.

- Готов выслушать [речь] о трех мечах, - согласился царь.

И Чжуанцзы [повел свой] рассказ:

- Первый меч - меч Сына Неба, второй - меч царский, третий - меч Удальца.

- Каков же меч Сына Неба? - спросил [его] царь.

- У меча Сына Неба лезвие от Ласточкиного Потока до Каменной стены, острие 
- пик горы Преемства в [царстве] Ци, тупая сторона - от Цзинь до Вэй, чашка
[эфеса] - Чжоу и Сун, рукоять - Хань и Вэй, в ножны вмещаются все варвары, 
все времена года; в перевязи - море Бохай, в портупее - гора Вечности. [С 
его помощью] обуздывают пять первоэлементов, определяют преступления и 
достоинства, отделяют жар от холода, удерживают весну и лето, вершат дела 
осенью и зимой. Рубанешь этим мечем прямо - никто перед [тобой] не устоит, 
взмахнешь вверх - никто вверху не удержится, вниз - никого внизу не 
останется, поведешь кругом - никого по сторонам не окажется. Вверху - 
рассечет плывущие облака, внизу перережет земные веси. Только пустишь меч в
ход - наведешь порядок среди царей, и вся Поднебесная покорится. Таков меч
Сына Неба!

- Каков же царский меч? - как в тумане, растерянно спросил царь Прекрасный.

- Лезвием царского меча служат мужи знающие и отважные; острием - мужи 
бескорыстные и честные; тупой стороной - мужи достойные и добрые, чашкой 
[эфеса] - мужи преданные и мудрые; рукоятью - мужи отваги и доблести. 
Рубанешь этим мечем прямо - никто перед [тобой] не устоит, взмахнешь вверх 
- никто вверху не удержится, вниз - никого внизу не останется, поведешь 
кругом - никого по сторонам не окажется. Наверху [он] уподобляется круглому
Небу, чтобы послушны были [все] три [рода] светил, внизу уподобляется 
квадратной земле, чтобы послушны были времена года; в центре согласуется с 
желаниями народа, чтобы был покой во всех четырех сторонах. Только пустишь 
меч в ход - поразит словно удар грома, и каждый во [всех] четырех границах
явится в одежде гостя, чтобы повиноваться указам государя. Таков царский 
меч!

- Каков же меч удальца? - спросил царь.

- Меч удальца [для всех, у кого] волосы всклокочены, борода торчит вперед, 
шлемы с грубыми кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, [чем 
спереди; у кого] сердитый вид, а речь косноязычна; [кто] вступает перед 
[Вами] в поединки, сверху - перерезает горло, перерубает шею, снизу 
рассекает печень и легкие. Таков меч удальца, что не отличается от 
драчливого петуха. Жизнь его может прерваться в любое утро. Для 
государственных дел [он] не годится. Ныне у [Вас], великий государь, пост 
Сына Неба, а пристрастились [Вы] к мечу удальца. [Мне, Вашему] ничтожному 
слуге, стыдно за [Вас], великий государь!

Царь повел [Чжауанцзы] за собой в зал, стольничий подавал кушанья, [но] все
перемены царь трижды отсылал по кругу.

- Доклад о мечах закончен, - заметил Чжуанцзы. - Посидите в тишине, великий
государь, успокойте [свое] дыхание.

После этого царь Прекрасный три месяца не покидал дворца, и все 
фехтовальщики, облачившись в траур, покончили с собой на своих местах.

                                   * * *

Великая Чистота спросила у Бесконечности:

- Знаешь ли ты, [что такое] путь?

- Я не знаю, - ответила Бесконечность. [Великая Чистота] спросила о том же 
у Недеяния:

- Я знаю, - ответило Недеяние.

- [Если] ты знаешь путь, [то скажи] владеет ли [он] судьбами?

- Владеет.

- Какие же у него судьбы?

- Из тех, что я знаю, могут быть благородные, могут быть презренные, могут 
быть соединенные, могут быть разделенные, Вот судьбы пути, которые мне 
известны. Об этих словах Великая Чистота спросила у Безначального:

- Кто же из них прав, а кто не прав? Бесконечность ли со своим незнанием, 
или Недеяние со своим знанием?

- Незнание глубже, а знание мельче, - ответило Безначальное. - Незнание 
внутреннее, а знание - внешнее.

И тут Великая Чистота со вздохом сказала:

- Тогда незнание - это знание? А знание - незнание? Но кто же познает 
знание незнания?

- Путь неслышим, - ответило Безначальное, - [если] слышим, [значит], не 
[путь]. Путь невидим: [если] видим, [значит], не [путь]. Путь не выразить в
словах; [если] выражен, [значит], не [путь]. [Кто] познал формирующее формы
бесформенное, [понимает, что] путь нельзя назвать.

- Те, кто спрашивают о пути, и отвечают о нем, не знают пути, - продолжило 
Безначальное. - Пусть даже спрашивающий о пути еще не слышал о нем. О пути 
нельзя спрашивать, на вопросы [о нем] нет ответа. Спрашивающий о том, о чем
нельзя спросить, заходит в тупик. Отвечающий на то, на что нельзя ответить,
не обладает внутренним [знанием]. Тот, кто, не обладая внутренним 
[знанием], ожидает вопросов, заводящих в тупик, во внешнем не наблюдает 
вселенную, во внутреннем не знает первоначала. Вот почему таким не взойти 
на [гору] Союз Старших Братьев, не странствовать в великой пустоте.

                                   * * *

Носильщик и Учитель с Тутового Двора были друзьями. Однажды, когда дождь 
лил целых десять дней, Носильщик [сам себе] сказал:

- Как бы с Учителем с Тутового Двора не случилась беда!

[Он] захватил с собой еду и отправился кормить друга. У самых ворот [дома] 
Учителя [Носильщику послышался] то ли плач, то ли пение. За ударом [по 
струнам] циня последовали слова:

"О отец!
О мать!
О природа!
О люди!.."

Слабевший голос спешил допеть строфу.

- Почему пел ты такую песню? - войдя к нему, спросил Носильщик.

- Я искал того, - ответил Учитель, - кто довел меня до такой крайности, но
не знаю - кто. Неужели отец и мать желали мне такой бедности? Небо ведь 
беспристрастно [все] покрывает, а земля беспристрастно [все] поддерживает. 
Неужели небо и земля были пристрастны ко мне, сделав меня бедным? Я искал, 
кто это сделал, но не мог [никого] найти. Значит, то, что довело меня до 
такой крайности, - судьба.

                                   * * *

Учитель из Восточного Предместья спросил Чжуанцзы:

- Где находится так называемый путь?

- Повсюду, - ответил Чжуанцзы.

- Приведите пример, тогда лишь сумею [понять].

- В муравье.

- А еще ниже?

- В куколе.

- А еще ниже?

- В черепице.

- А самое низкое?

- В моче и в кале.

Учитель из Восточного Предместья промолчал.

- [Ваши] вопросы, учитель, конечно, не были достойны сущности, - сказал 
Чжуанцзы. - [Чтобы] постичь путь, [Вы] спрашиваете, [словно] у надзирателя 
на рынке, как пинают свинью, <узнавая, насколько жирна>: чем ниже, тем
яснее. Только Вам не обязательно приводить [пример] - нет вещи, которая бы 
[пути] избежала. Таков истинный путь, таковы же и слова о великом. [Есть] 
три слова: чжоу, бянь, сянь. Звучат [они] различно, а сущность одна, они 
обозначают одно <"повсюду">. Попытаемся вместе странствовать по дворцу 
Нигде, и суждениям о единстве общего не будет конца и предела. Попытаемся 
вместе с Недеянием [стать] простыми и спокойными, бесстрастными и чистыми, 
гармоничными и праздными! Отвлеклась бы от всего моя мысль, куда бы ни 
направилась, не знала бы предела, уходила бы, возвращалась и не знала бы, 
где остановиться. И я бы уходил и возвращался, не ведая, где она 
закончится, бродил бы по необъятным пространствам, вступил бы в [область] 
великого познания и не ведал бы, [как] его исчерпать. Вещество в вещах не 
отграничено от вещей, но вещи обладают пределом, так называемой границей 
вещи. Предел же беспредельного - это бесконечность конечного. [Мы] говорим 
о наполненном и пустом, об увядании и смерти. Для пути же наполненное не 
наполнено, пустое не пусто. Начало и конец для него не начало и конец; 
скопление и распад для него не скопление и не распад.

                                   * * *

Чжуанцы сказал Творящему Благо:

- Конфуций проповедовал шесть десятков лет, а в шестьдесят лет изменился. 
То, что вначале [объявлял] истинным, под конец объявил ложным. [Он] еще не 
понял, не отрицал ли пятьдесят девять лет то, что называет ныне истинным?!

- Конфуций полон желания трудиться, [он] преклоняется перед знаниями, - 
сказал Творящий Благо.

- Конфуций от этого отказался, но о своем отказе еще не говорил, - сказал 
Чжуанцзы. - Слова Конфуция гласят: "Ведь [человек] получает от великой 
основы свои способности, а затем и разум, чтобы родиться, [Когда] поет, 
должен соблюдать тон, [когда] говорит, должен соблюдать правила. [Если я] 
пекусь о пользе и справедливости, то любовью и ненавистью, истинным и 
ложным покоряю лишь людские уста; а чтобы покорить людские сердца, должен 
решиться им противостоять и [тогда] определить установления Поднебесной. 
Увы! Увы! ведь мне этого не достичь".

                                   * * *

Страж Границы Цветущего сказал Высочайшему:

- Ах, мудрый человек! Разреши мне, мудрый человек, пожелать [тебе] долгой 
жизни!

- Отказываюсь! - ответил Высочайший.

- Пожелаю [тебе], мудрому человеку, богатства!

- Отказываюсь!

- Пожелаю [тебе], мудрому человеку, много сыновей!

- Отказываюсь!

- Долголетия, богатства, многих сыновей жаждет каждый. Почему же только ты 
один не жаждешь? - спросил Страж.

- Много сыновей - много тревог, - ответил Высочайший. От богатства много 
хлопот, а от старости - поношение. С помощью этих трех [благ] не взрастить 
добродетели, поэтому и отказываюсь.

- Сначала я принял тебя за мудрого человека, - сказал Страж, - а теперь 
вижу, [ты] благородный муж. Природа породила тьму людей, им необходимо дать
занятие. [Если иметь] много сыновей и каждому дать занятие, откуда 
возьмутся тревоги? [Если имеешь] богатство, пусть люди его поделят, какие 
же будут хлопоты? Ведь мудрый человек живет, [точно] перепел, питается, 
[словно] птенец, передвигается [подобно] птице, не оставляя следов. [Когда]
в Поднебесной нет пути, [мудрый] в праздности укрепляет добродетель. [Если]
за тысячу лет [ему] жить надоест, [он] улетает к бессмертным, оседлав белое
облако. [Туда], в обитель предков, нет доступа трем бедам. [Но если] телу 
ничто не причинит вреда, откуда же возьмется поношение? - [И] Страж пошел 
прочь.

- Дозвольте спросить... - начал, следуя за ним, Высочайший.

- Изыди! - ответил [ему] Страж.

                                   * * *

Ян Чжу на юге достиг [местности] Пэй, [и когда] Лаоцзы странствуя на запад,
пришел в Цинь, встретил его на подступах - в Лян.

Посредине дороги Лаоцзы подъял взор к небу и вздохнул:

- Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя.

Ян Чжу промолчал. [Когда же] вошли в харчевню, [Ян Чжу] подал [Лаоцзы] воду
для умывания и полоскания рта, полотенце и гребень. Оставив туфли за 
дверями, подполз к нему на коленях и заговорил:

- Недавно учитель подъял взор к небу, вздохнул и сказал: "Прежде думал, что
тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя", [Мне], ученику, хотелось 
попросить объяснения, но не осмелился, ибо учитель сказал и продолжал путь 
без отдыха. Ныне же у учителя есть свободное время. Дозвольте [мне] задать 
вопрос: в чем моя вина?

- У тебя самодовольный взгляд, у тебя хвастливый взгляд. С кем сумеешь жить
вместе? [Ведь и] "чистейшая белизна кажется запятнанной, совершенное 
достоинство кажется недостаточным!" - ответил Лаоцзы.

- Почтительно слушаюсь! - сказал Ян Чжу со всем уважением, изменившись в 
лице.

Прежде Ян Чжу в харчевне приветствовали женщины, хозяин приносил [ему] 
циновку, хозяйка подавала полотенце и гребень, сидевшие уступали [место] на
циновке, гревшиеся давали [место] у очага. Когда же он вернулся, постояльцы
стали спорить с ним за [место] на циновке.

                                   * * *

Цзэнцзы дважды служил, и чувства [его] дважды менялись. [Он] сказал:

- Я служил при жизни родителей, [получал лишь] три фу, а сердце радовалось.
Потом получал три тысячи чжунов, но не посылал [родителям], и сердце мое 
печалилось. Ученики спросили у Конфуция:

- Можно ли такого, как Цзэнцзы, считать невиновным в корысти?

- Была корысть. Разве свободный от корысти предавался бы печали? Такой 
смотрел бы на три фу или на три тысячи чжуанов, как пташка на пролетающего 
перед ней комара.

                                   * * *

Конфуций обратился к Лаоцзы:

- Ныне, на досуге, дозвольте задать вопрос: [в чем] истиный путь?

- Строго воздерживайся и освобождай свое сердце, очисти до [белизны] снега 
свой разум, разбей свое знание. Ведь путь глубок, [его] трудно [выразить] в
словах. Поведаю тебе о его очертаниях, - ответил Лаоцзы. - Светлое-светлое 
рождается из темного-темного; обладающий порядком рождается из 
бесформенного. Духовное - из пути, телесное - из мельчайшего семени, а 
[все] вещи друг друга порождают с помощью [телесной] формы. Поэтому 
обладающие девятью отверстиями рождаются из чрева, обладающие восемью 
отверстиями - из яйца. Их появление не оставляет следов, их исчезновение не
имеет границ: нет ни ворот, ни жилищ, [а лишь] открытое со [всех] четырех 
сторон величайшее [пространство]. У того, кто это постиг, руки и ноги 
становятся крепкими, ум - проницательным, слух - тонким, зрение - острым. 
[Он] мыслит без усилий, откликается [всем] вещам без ограничений. Небо не 
может не быть высоким, земля не может не быть широкой, солнце и луна не 
могут не двигаться, [вся] тьма вещей не может не расцветать - не таков ли 
[естественный] путь каждого? К тому же, мудрый определил, что многознающий 
вряд ли [обладает] знанием, а красноречивый вряд ли [обладает] 
прозорливостью. [Определение] мудрого сохранится: ведь прибавляй к нему - 
не прибавишь, убавляй от него - не убавишь. Глубочайший, он подобен океану,
величайший, он кончится, возвратившись к началу. Держаться вне [всей] тьмы 
вещей, вмещая их неистощимую способность к движению, - таково учение 
благородного мужа. Вместе со [всей] тьмой вещей исчерпывать способности и 
не истощаться - таков этот путь. В Срединных царствах есть человек, который
[не подвержен] ни [силе] жара, ни [силе] холода, обитает между небом и 
землей. Только временно [он] человек и скоро вернется к своему предку. 
[Если] наблюдать за ним с самого начала, с рождения, [увидим] вещь 
студенистую, [обладающую] голосом. Есть ли какое-либо различие между тем, 
проживет ли долго, умрет ли преждевременно? Ведь речь [идет всего лишь] о 
мгновенье! Стоит ли рассуждать о том, [кто был] идеальным, а [кто] порочным
- Высочайший или Разрывающий на Части?

                                   * * *

Среди учеников Лаоцзы был Гэнсан Чу. Овладев во многом учением Лаоцзы, [он]
поселился на Севере на горе Опасное Нагромождение. Прогнал тех рабов, 
которые блистали знаниями, отослал тех наложниц, которые кичились 
милосердием; остался с грубыми и некрасивыми, опирался лишь на 
старательных, хлопотливых. Прожил три года, и на горе Опасное Нагромождение
собрали богатый урожай.

[Тут] жители горы стали друг другу говорить:

- Когда учитель Гэнсан только появился, мы испугались и его сторонились. 
Ныне у нас [запасов] - нечего и говорить - хватит на день, хватит и на год 
с избытком. Возможно, он мудрец? Почему бы нам не молиться ему, как 
Покойнику? [Не воздвигнуть] ему алтарь Земли и Проса?

Услышав об этом, Гэнсан Чу обернулся лицом к югу и [долго] не мог 
успокоиться. Ученики удивились, а Гэнсан Чу сказал:

- Почему [вы], ученики, удивляетесь? Ведь [когда] начинает действовать 
весенний эфир, растут [все] травы; установится осень, созревает [вся] тьма 
плодов. Разве весна и осень не должны быть такими? [Это] проявление 
естественного пути. Я слышал, что настоящий человек живет [подобно] 
Покойнику за круглой стеной, а народ безумствует, не зная, как к нему