л... То есть не то чтобы врал...
   - Врал? - горестным эхом откликнулась Тошка.
   -  Я  вообще  врун...  жуткий  врун...   У   меня   и   прозвище   такое:
Соври-голова... Капитан Соври-голова, может, слышали?..
   Тошка повернулась и медленно пошла от Димы. Тогда он тоже пошел за ней.
   - А сегодня я не вру, - сказал Дима, - ни про дружбу, ни про знакомство.
   - Не провожайте меня, - сказала Тошка.
   - Я не провожаю... - сказал Дима. - Я просто так...
   Тошка удивленно и грустно смотрела на Диму.
   - Конечно, я некрасивая... - сказала Тошка,  хотя  она  была,  по  мнению
Димы, такая красивая в эту минуту. - Мне, конечно, можно  врать...  не  врут
только красивым... - прошептала она со  слезами  на  глазах  как  показалось
Диме.
   Они стояли друг против друга. И Травка почему-то  неожиданно  засмеялась,
безо всяких слез. Радостно так засмеялась и сказала:
   - Они вам синяк поставили. - Тошка достала зеркальце, и Дима увидел в нем
действительно синяк. Настоящий синяк,  синий  не  от  чернил,  а  совсем  от
другого. Это его еще больше обрадовало.
   - А вы знаете, - сказала Тошка, - хотя у вас  и  нет  поперечно-полосатых
мышц, вы настоящий смельчак!
   - Это почему же? - не поверил Дима.
   - А потому, что только смельчак без всяких мышц  может  броситься  первым
защищать девочку, вы же не знали, что я самбо знаю... Вы ведь не знали?
   - Не знал, - сказал Дима. - Честно, не знал.
   - Вот! - снова счастливо засмеялась Тошка. - И вы вовсе мне не врете? Ну,
теперь не врете?
   - Не вру, - обрадовался Дима, - честно, не вру!
   Травка что-то еще хотела сказать, но махнула рукой  и  побежала.  А  Дима
остался стоять на месте. Потом она обернулась и крикнула:
   - И вы вообще никакой не врун! Вы фантазер! Жуткий фантазер!
   Она уходила все дальше и дальше, и чем дальше  она  уходила,  тем  больше
Диме казалось, что он соврал Тошке только в том, что он не знает, что  такое
дружба между мальчиком и девочкой... Ему казалось,  что  с  этой  минуты  он
что-то об этом уже знает... Это когда у тебя нет поперечнополосатых мышц,  а
ты заступаешься смело за девчонку.
   - До свиданья, капитан, - доносилось до Димы издали.
   - До свиданья! - крикнул он вдаль каким-то новым, совсем  незнакомым  для
себя голосом.
   Как капитан Соври-голова чуть не нашел клад, или Золотая лихорадка
   Перед ужином Димина мама сказала ему:
   - Если ты не выкопаешь ямы под кусты черемухи, которые ты обещал выкопать
еще неделю тому назад, то завтра не проси денег ни на кино, ни на мороженое.
   Вообще-то выкопать несколько  ям  для  кустов  -  не  задача  для  такого
мужчины, каким себя показал Дима там,  возле  кинотеатра,  где  он  назначил
свидание симпатичной  Тошке.  Здорово  он  там  разделался  с  подавляющими.
Точнее, не он один, а они с Травкой. Но одно дело  заступаться  за  кого-то,
другое - за себя. За себя заступаться  не  так  интересно",  -  подумал  он,
прислушиваясь за столом к разговорам взрослых.
   -  А  вот  еще  какой  был  случай,  -  сказал  папе  сосед  по  даче.  -
Ремонтировали старый дом. Представляете? Печь разворотили - представляете? А
там золото и бриллианты - представляете?
   - Представляю, - сказал папа.
   - Или вот еще... - С этими словами сосед достал  из  кармана  вырезанную,
вероятно, из газеты заметку и стал читать ее вслух:  -  "...Восемь  кирпичей
золота". Представляете?  "По  телефону  от  собственного  корреспондента  из
Ленинграда... Строители заменяли  пол  в  универмаге  "Гостиный  двор".  Лом
ударился о твердый предмет". Представляете?  "Это  оказался  слиток  металла
величиной с небольшой кирпич. На слитке номера и русские буквы. Тут же нашли
еще семь таких кирпичей". Представляете?
   И здесь Диме вдруг стало ясно, что  он  вполне  может  выкопать  ямы  для
черемух, не опасаясь насмешек со стороны подавляющих. Скажет: "Ищу клад!"  И
романтично и вообще похоже на правду. Доев котлету и допив чай,  Дима  встал
из-за стола и  почти  бегом  пересек  двор  и  скрылся  за  акациями.  Кусты
поглотили голос соседа, что-то еще рассказывающего про какой-то клад.
   Войдя в круг, очерченный известкой, с цифрой девять посередине, он крепко
ухватился за черенок лопаты и, раскачав ее, вытащил из  земли.  Поплевав  на
руки, Дима вонзил было лопату в землю, как услышал за спиной какой-то шорох.
Он оглянулся и увидел Комарова.
   - Бригада кому нести чего куда... - сказал Комаров.
   "Начинается", - подумал уныло Дима.
   - Чего это он? - спросил Молчунов.
   - В Америку  хочет  прокопать  ход,  чтобы  сбежать  от  нас,  -  пояснил
Печенкин. - Эй, капитан! - крикнул он, но Дима продолжал копать, не  обращая
па подавляющих никакого внимания.
   - Да это он могилу себе роет... - захохотал Молчунов.
   Дима, сжав зубы, молча продолжал рыть землю. Тогда вмешался  Комаров.  Он
очень ехидно спросил:
   - Эй, капитан, а что вы там роете?
   - Да так... Клад ищу... - негромко сказал Дима.
   Комаровцы о чем-то посовещались за забором.
   - А кто тебе сказал, что здесь  зарыт  клад?  -  спросил  насторожившийся
Комаров.
   - Дед один, - сказал Дима. - Купец здесь жил  до  нас.  Жутко  богатый...
Перед революцией он сам дачу поджег, а золото закопал на этой поляне.
   - А карта есть? - спросил Комаров.
   -  Карта  у  деда,  -  сказал  Дима,  орудуя  лопатой,   как   заправский
кладоискатель.
   На этот раз подавляющие шептались так долго, что Дима не выдержал, достал
из кармана сантиметр и стал отмерять расстояние от ямы до куста и  от  куста
до ямы.
   - Может, помочь? - спросил наконец Комаров, перепрыгивая через заборчик.
   - Что помочь? - спросил Дима, настораживаясь.
   - Клад искать... - сказал Комаров, доставая из кармана пятак,  -  Только,
конечно, не так просто, а за деньги. - С этими словами он  вставил  пятак  в
глаз, словно стекло от очков.
   - Конъюнктивит будет, - сказал Дима, которого просто  в  жар  бросило  от
такого неожиданного предложения. В лучшем случае он рассчитывал на  то,  что
они не будут дразниться. - Да что вы, ребята, - сказал он, - я же пошутил...
Я для черемухи ямы рою...
   - Темнишь? - прошептал Комаров. - Один хочешь все золото заграбастать?
   - А знаешь, что такое амеба? - спросил Витька Молчунов, подступая к  Диме
с другой стороны. - Амеба сказала, что бог  велел  делиться.  И  разделилась
пополам. Потом еще раз пополам. Проходил в школе?
   Вообще-то  Дима  очень  удивился.  Сначала  он  сказал  неправду,  и  ему
поверили. Потом сказал правду,  тогда  ему  не  поверили.  Что  же  говорить
теперь?
   - А с "кустами черемухи" ты это хорошо придумал, - сказал Комаров. -  Еще
в доме кто-нибудь про клад знает?
   - Нет, - сказал Дима. - В доме все знают только про "кусты черемухи".
   - Очень хорошо, - сказал Комаров. - Значит, так и будем темнить. Кто  что
спросит: ты копаешь ямы под черемухи, а мы тебе помогаем.
   Дима поставил ногу на лопату и  еще  раз  внимательно  вгляделся  в  лицо
Комарова - может, он его все-таки разыгрывает? Но Комаров  был  серьезен.  И
глаза у него были умные. Умные глаза умного мальчика. Круглые глаза круглого
отличника. Только изредка, когда он шнырял взглядом по саду, в глазах у него
поблескивало что-то красное, как у кролика.
   - Как делить будем? - спросил Комаров. Дима пожал плечами.  Такая  задача
была не под силу даже самому распрекрасному учителю математики  -  разделить
несуществующий клад.
   - Давай пополам! - сказал Комаров.
   - Как это пополам? - удивился неожиданно для себя Дима - вот  ведь  какое
нахальство! Хоть и нету клада, но как это вдруг пополам.
   - Секрет, конечно, твой, - пояснил Комаров. - Но  зато  нас  трое,  а  ты
один. Поэтому делим так: пятьдесят процентов клада тебе, пятьдесят процентов
- нам. Из них - тридцать мне, а по десять - Молчунову и Печенкину.
   - Справедливо! - воскликнули Молчунов и  Печенкин,  подступая  к  Диме  и
одновременно хватаясь за черенок его лопаты.
   - Вы вот что, вы не хапайте! - заявил Дима  после  небольшой  паузы  всем
троим, чтобы они сразу не поняли, что он имеет в виду: не хапайте лопату или
проценты. - Дело миллионное! Надо все взвесить и обдумать.
   Подавляющие сняли руки с черенка лопаты, а Дима напустил  на  себя  такой
вид, как будто бы он и вправду производил в  уме  какие-то  вычисления.  (Он
решил, что  чем  больше  он  будет  торговаться,  тем  правдоподобнее  будет
выглядеть все, что за этим последует.) И здесь в его голове произошла  вдруг
какая-то  необъяснимая   вещь   -   ему   показалось,   что   в   разделении
несуществующего клада есть какая-то несправедливость... И вообще,  почему  -
несуществующего? Вот сосед говорил, находят же! То тут, то там! А вдруг...
   - Значит, пополам! - прошептал Молчунов.
   - Ишь вы какие! Пополам! Двадцать процентов я уже обещал деду! Мне самому
нужны деньги. А остается от деда только восемьдесят!  Из  этих  восьмидесяти
процентов я могу обещать вам только двадцать!
   - Не жмись, - сказал Комаров. - Давай весь угол!
   - Какой еще угол? - удивился Дима.
   - Угол - это двадцать пять процентов, - объяснил Молчунов.
   Для вида Дима еще немного "пожался". Потом махнул рукой и проговорил:
   - Ладно, только сначала принесите извинения...
   - Это еще за что? - начал было Комаров.
   - Возле кинотеатра вы  посмели  оскорбить  одну  мою  знакомую...  хорошо
знакомую, - добавил Дима.
   - Извиняемся, - сказал Комаров.
   - И деньги надо вернуть, - сказал Дима, - те, что вы у меня в долг брали.
   - Нет денег, - сказал Комаров.
   - Подпрыгни, - сказал Дима.
   Комаров подпрыгнул, и в кармане у него зазвенела мелочь. Пришлось вернуть
долг.
   "Жалко, Тошка не видит", - подумал Дима и громко сказал:
   - Ладно, грабьте!
   Итак,  из  ста  процентов,   может   быть,   существующего   клада   Диме
принадлежало, может быть, целых семьдесят пять. Диму это здорово обрадовало,
хотя какая разница, сколько процентов из ничего тебе принадлежат - девяносто
девять или один?
   - Учтите, - сказал Комаров  своим  помощникам.  -  Угол  делим  так:  мне
пятнадцать, вам - десять на двоих. Чтобы потом не было разговоров.
   Молчунов и Печенкин сбегали за лопатами, а Дима с Комаровым уселись рядом
на гранитном камне с загадочными знаками. Дима скрестил руки на груди.
   - Десять кругов? С какого начинать? - спросили Диму Молчунов и Печенкин.
   - Неужели  непонятно?  -  с  преувеличенным  удивлением  сказал  Дима.  -
Простейший шифр. Вероятно, клад спрятан в круге под цифрой  один.  Если  там
клада не будет, вероятно, он закопан в круге под номером два. И так далее.
   Молчунов и Печенкин вонзили лопаты в первый круг. Дима с Комаровым  стали
наблюдать за их работой.
   - Димка! - раздался за спиной голос сестры Зинаиды. - Вот я  сейчас  папе
скажу! Ты помнишь, что тебе папа приказал?
   Дима прижал палец к губам, поясняя мимикой следующее: я все помню, что  я
сам, в педагогических целях, во что бы то ни стало все ямы своими руками!
   - Сейчас приду и приведу папу! - сказала Зинаида.
   Если Зинаида приведет папу (а она приведет, это уж точно!), то Дима  знал
- ему придется, без всяких отговорок, своими руками.
   - Зин, - сказал Дима. - Хочешь, я тебе открою одну тайну! Так  и  быть...
Дело в том, что мы копаем... не ямы для кустов... а мы... это... мы ищем...
   - Что вы еще тут ищете? - спросила Зинаида с таким выражением, как  будто
она все еще находилась на пути. к папе.
   - Только дай слово, что могила!
   - Ну, могила! - сказала Зинаида.
   Дима оглянулся. Комаров смотрел на него, угрожающе сжав кулаки.
   - Клад мы ищем, вот что!
   - Какой клад? - удивилась Зинаида. - Глупости еще! - И,  мотнув  головой,
она скрылась в кустах.
   - Мне кажется, ты ей зря про клад  трепанулся,  -  процедил  сквозь  зубы
Комаров.
   - А по-твоему, было бы лучше, если бы сюда пришел мой  отец  и  взял  это
дело в свои руки? И потом, она все-таки мне родная сестра!
   - А претендовать она не будет? - спросил Комаров.
   - На что претендовать?
   - На долю от клада...
   - С чего это она будет претендовать? - возмутился Дима. - У нас в  стране
такой закон - кто не работает, тот не ест!
   - Ну, как? - спросил Комаров Молчунова, когда тот, скрывшись в первой яме
по пояс, перестал махать лопатой.
   - Пока ноль-ноль, - сказал Молчунов.
   Дима подошел к первой яме, заглянул внутрь, посветив фонариком, и  решил,
что в такой глубокой яме можно сажать  уже  не  черемуху,  а  целый  дуб,  и
сказал:
   - Попробуйте во втором круге... Дед говорил, что клад зарыт  не  шибко-то
глубоко.
   Витька Молчунов уже хотел вылезать из ямы, как  вдруг,  копнув  последний
раз, сдавленным голосом крикнул:
   - Есть!
   - Что есть?
   Комаров поднялся с травы и в два прыжка оказался возле ямы. С фонариком в
руках он упал на колени. Дима тоже суетливо вытащил из кармана электрический
фонарик. Три луча света, направленные с разных  сторон,  скрестились  у  ног
остолбеневшего от неожиданности Виктора.  На  дне  ямы  лежали  две  тусклые
золотые монетки.
   - Золото, - тихо прошептал Комаров и хотел нагнуться, чтобы  поднять  их,
но Печенкин вдруг схватил его за шиворот.
   - Я сам! - сказал Комаров, слезая в яму. Тогда Дима тоже схватил Комарова
за воротник.
   - Это почему же ты сам? На моем участке работаете, а не на своем. Здесь я
хозяин. Тут я сам - сам!
   Толкнув Диму в грудь кулаком, так,  что  он  и  на  ногах  не  удержался,
Комаров схватил монетки вместе с землей и зажал их в кулаке.
   Диму охватила дрожь. Ну, надо же! Теперь не нужно будет  унижаться  перед
родителями, выпрашивать у них каждый день деньги  на  мороженое,  в  кино  и
вообще!
   - Да это не  золото!  -  неуверенно,  вдруг  упавшим  голосом  проговорил
Комаров, разжимая пальцы и разглядывая монетки при  свете  фонарика.  -  Это
наши одна и две копейки! Это кто же их тут зарыл?!
   Комаров молча схватил Печенкина за пиджак и  сунул  руку  ему  в  карман.
Вывернул подкладку. Указательный палец Комарова вылез через дырку в  кармане
пиджака.
   - Ах ты, карманная дырка! - сказал он, ударяя Печенкина по лбу кулаком. -
Не носи деньги в дырявых карманах, не носи!!
   - Деньги к деньгам, - сказал Печенкин, не обращая внимания на комаровский
кулак. - Хорошая примета!
   Сказав это, Печенкин молча схватил лопату и побежал к третьему кругу.  То
же самое сделал и Молчунов.  Дима  с  Комаровым  уселись  рядышком,  освещая
фонариками землю. Диму било  в  лихорадке  какое-то  предчувствие.  В  конце
концов, многие же клады были найдены совершенно случайно! И эти  подавляющие
могут найти. Случайно! На территории дачи  Колчановых,  как  написали  бы  в
газете.
   - Слушай, - зло сказал Комаров Диме. - Ты, капитан Сого! Если  ты  хочешь
получить свои с дедом проценты, так чего сидишь как вкопанный,  сложа  руки?
Ты что - клад?
   А Диме только этого совета и надо было. Поэтому он вскочил и,  все  время
оглядываясь назад - как бы этот клад не нашли без него, - помчался  в  сарай
еще за одной лопатой.
   - Между прочим, - сказал он Комарову,  вернувшись  рысью,  с  лопатой  на
плече, - на твоем месте я тоже взял бы в руки какую-нибудь мотыгу.
   - Это еще зачем?
   - Когда деньги появятся на свет, еще неизвестно, как твои парни поделятся
с тобой!
   - Это еще почему? - започемукал Комаров.
   - Потому что потому! Потом увидишь - почему. Ты что, фильмы про клады  не
смотрел?
   Когда Дима выбросил из  четвертого  круга  десять  или  двенадцать  лопат
земли,  из  темноты  вдруг  возникла  Зинаида.  От  нервного  напряжения   и
непривычной работы с Димы пот лил в три ручья. Сердце колотилось не в груди,
а где-то в голове. Зинаида предстала  перед  кладоискателями  в  джемпере  и
брюках, а в руках у нее тоже была лопата.
   - Ты это чего? - спросил Дима.
   - Как чего? Я тоже клад искать буду!
   Из темноты сада доносился лязг лопат и приглушенные голоса подавляющих.
   - Ишь ты какая, - зашипел Дима на Зинаиду. - Как  сажать  черемуху,  так,
ах, мне нельзя лопату в руки брать, ах, мне нельзя на лопату ногу ставить! А
как клад искать, так, ах, мне все можно!
   - А сколько ты им обещал? - не обращая  внимания  на  все  это,  спросила
Зинаида.
   - Угол, - сказал Дима.
   - Какой еще угол?
   - Ну, двадцать пять процентов.
   При этих словах Зинаида схватилась за голову.
   - Расточитель! Растяпа! Если бы мама узнала, что ты этим бродягам отвалил
столько денег!
   - Не хватает, - сказал Дима, - чтобы ты еще и маму посвятила в этот клад!
И папу... Хотел бы я знать тогда, что мы увидим от этого клада!
   - Да ты знаешь, что такое клад! - зашипела Зинаида. - Да если  мы  найдем
этот клад, это все равно что мы откопали свой детский стадион  возле  нашего
района!
   - При чем тут детский стадион?
   - Как при чем? Найдем клад и сдадим его государству. С условием, чтоб нам
детский  стадион  построили.  А  то  приходится  на  фигурное  катание  куда
кататься? За тридевять земель!
   - При чем тут фигурное катание?! - завопил Дима.
   - А при том! - Зинаида полезла в карман и достала какую-то бумажку. - Вот
я уже такое заявление написала! И еще заметку составила: вчера на территории
дачи Колчановых был выкопан клад. Местные жители сообщают, что  бежавший  за
границу купец... ну, и так далее...
   - Да ты с ума сошла! - лихорадочным шепотом сказал Дима. -  Меня  же  эти
подавляющие убьют! Мы же договорились все разделить между собой! И  потом  я
тоже протестую! Я этот  клад  ищу  для  себя,  а  не  для  твоего  дурацкого
стадиона! Я сколько еще буду зависеть от папиных  подачек?  Я  протестую!  В
конце концов, я первый узнал про клад! - Когда Дима говорил  эти  слова,  он
уже совершенно верил в то, что и правда что-то про клад знает.
 
   - Поздно протестовать, - прошипела Зинаида. - Поздно!
   - Золото! - раздался вдруг приглушенный крик Печенкина.
   Дима выбрался из ямы и  следом  за  Зинаидой  побежал  к  Печенкину.  Все
собрались вокруг его ямы. Под светом луны  и  фонарей  на  дне  ямы  блестел
золотой бок самородка.
   - Как будем делить? - спросил Молчунов.
   - Что значит - как делить? - сквозь зубы спросил Комаров. - Делить будем,
как договорились - пятнадцать процентов мне, а десять - вам.
   - Держи карман шире! - сказали в один голос Печенкин и Молчунов.
   - Мы вкалывали, а ты это дело перекуривал! - заорал Печенкин.
   - Делить, так всем поровну! - сказал Комаров. - Так? Бунт гарнира?
   - Подумаешь, какой бифштекс нашелся! - крикнул Молчунов.
   Схватив Молчунова за воротник рубашки,  Комаров  вытащил  его  из  ямы  и
бросил в кусты. Тогда, стоя в яме, Печенкин  схватил  Комарова  за  брюки  и
дернул на себя. Комаров упал в яму. Прямо  на  ее  дно.  И  тут  они  стали,
ругаясь, дубасить друг друга.
   Воспользовавшись дракой, Дима сунул Зинаиде в руки  фонарик,  спрыгнул  в
яму и стал  осторожно  освобождать  из  земли  брусок  золота.  Действуя  то
лопатой, то рукой, он  отрыл  брусок  почти  наполовину  и  вдруг  увидел  -
какая-то ручка появилась! Да и  брусок  какой-то  круглый!  Покопавшись  еще
немного, Дима осторожно потянул за ручку клад на себя и вытащил  на  свет...
самовар. Старинный пузатый самовар.
   - Самовар...  -  сказала  Зинаида  разочарованно.  Подавляющие  перестали
драться.
   - Самовар... - прошептали вместе Печенкин и Молчунов.
   - Самовар, - промямлил Дима.
   - А дед твой, кажется, не наврал про дачу купца,  -  сказал  Комаров.  Он
поскреб над краном самовар, все увидели на боку несколько тисненых  медалей.
- Самовар-то купеческий! Теперь таких  не  делают!  Поиски  продолжаются!  -
сказал Комаров. - Дайте и мне лопату.
   - А клад делим поровну? - опять заныл Печенкин.
   - Как это поровну! - возмутилась Зинаида.
   - Деду шиш! - заявил Комаров. - А остальные на пять частей. И баста!  Две
части вам, остальные три - нам!
   - Это почему же нам две части? - опять возмутилась Зинаида.
   - Потому что вас всего двое работает!  -  Я  вообще  больше  не  работаю,
пираты! - заявил неожиданно