Дима. -  Глупости  все  это!  Нет  тут  никакого
клада. И деда никакого нет. И не было. И купца не было с его  дачей.  Я  ямы
для черемух рыл, а не клад искал, я только так сказал, что клад ищу,  а  вы,
дураки, поверили!
   - А самовар?
   - А я его сам тут закопал... То есть  я  не  закопал,  я  то  просто  так
бросил, а когда  дорогу  делали  мимо  нашего  сада,  так  его  и  засыпали,
наверное, вот... Я его хотел в утиль сдать на цветные  металлы,  а  его  тут
землей засыпали, я не успел! Вот...
   Главное, Диме сейчас самому ужасно вдруг стало стыдно за то, что  пережил
тут с этой самой выдумкой какой-то приступ, какой-то вроде болезни, что  ли,
золотой лихорадки с температурой, как при гриппе.
   - Все, - повторил Дима громко, - я больше в  этой  золотой  лихорадке  не
участвую! Подавляющие переглянулись.
   - Хочет, чтобы мы ушли, - сказал Комаров. - Хитер! Мы уйдем,  а  они  тут
вдвоем, без нас! Продолжать! - скомандовал Комаров. - Полдела сделано, я  не
из тех, кто отступает... и тем более - уступает!
   - Прощайте, пираты... - устало  сказал  Дима  и,  еле  переставляя  ноги,
двинулся к даче. А Зинаида осталась. Она вроде и  поверила  и  не  поверила.
Наверное, больше не поверила, чем поверила, раз осталась.
   Утром Дима с папой вышли на крыльцо. Вместо девяти ям было  вырыто  около
восемнадцати. Папа даже присвистнул от удовольствия.
   - Можно же при желании... - сказал он.
   - При желании найти клад, - пояснил Дима.
   - Какой клад?
   И Дима рассказал папе про клад и про все остальное.
   - Чтоб интересней копать было... - пояснил Дима.
   - Ну, молодец! - пришел папа в восторг. - Какой сообразительный  человек!
Здорово про клад придумано! Теперь насажаем  кусты  и  деревья,  у  нас  тут
настоящие джунгли будут! Молодец твой дед! Кстати, это что за дед?
   - Какой дед? - изумился Дима. - Я все это сам придумал!
   - К чужой славе хочешь примазаться? - спросил папа.
   Дима хотел  возмутиться  еще  больше,  но  в  это  время  к  ним  подошел
участковый милиционер.
   - Тут поговаривают, что на вашей территории вчера клад  нашли,  -  сказал
участковый. - Закон знаете? Нашли - надо сдать. А премию, конечно,  получите
- тоже по закону.
   - Какой клад? Какая премия? - вскипел папа. - Это дед какой-то  про  клад
придумал, чтобы этим вот мальчишкам было  интереснее  ямы  копать.  Ямы  под
кусты мы рыли!
   - Мое дело напомнить, - сказал участковый. - Сдать  надо  клад,  -  и  он
пошел к калитке.
   - Так это ты придумал все-таки? - продолжал кипеть папа.
   - Это не я, - сказал спокойно  Дима.  -  Это  дед.  Он  тут  мимо  нас  в
электричке проезжал!
   - Ну, пусть только еще раз проедет! - сказал папа.
   Как капитан  Соври-голова  чуть  не  стал  чемпионом,  или  Фосфорический
мальчик
   Солнце лежало на полу большими квадратами. В каждый квадрат упирался  как
бы слоновой ногой широкий луг. Громадный солнечный слон стоял между классной
доской и партами и весь сверкал мерцающими, летающими, плавающими пылинками.
Что-то тропическое было в классе еще и от теней старого плюща в углу.
   - Так вот, - сказал капитан Соври-голова, сокращенно капитан Сого, он  же
Дима Колчанов, - в африканской пустыне эти самые арараты...
   - Какие арараты? - поправил очки химик Шура Гусев, любивший  точность.  -
Какие еще арараты? Арарат - это гора на Кавказе. Вечно  заснеженная  гора  с
вечнозеленой растительностью.
   - Ха! - сказал Дима Колчанов. - Гора! Крестьян так  зовут  африканских  -
арараты!
   - Их зовут ораторы, кажется, - робко вставила застенчивая Наташа Рыбкина,
- или, как их, оратории... то есть нет...
   - Арабы... - зевнул  Костя  Стрельников,  которого  никто  ничем  не  мог
удивить, даже сам капитан Сого.
   - Арабы - это вообще... это нация... - сказал Дима Колчанов, - а  арараты
- это крестьяне... они копают землю кайлой и едят сушеных кузнечиков.
   - От сушеных кузнечиков араратом не станешь, -  возразил  Шура  Гусев.  -
А-а, вспомнил! Их зовут аратами!
   -  Какая  разница?  -  сказал  Дима,  разглядывая  прищуренными   глазами
солнечного слона, слегка переместившегося к дверям.  -  Араты  или  арараты?
Важно, что они едят! Так вот, я насушил кузнечиков и...
   Но никто так и не успел узнать,  что  сделал  Дима  Колчанов  с  сушеными
кузнечиками. В пятый "А" влетела Света Брунова с криком ужаса:
   - Ребята! Этот новенький, который Сорокин, обыграл всех в  шахматы!  Весь
наш пятый "Б"! Он обыграл еще и весь свой пятый "В"!
   Даже солнечный слон от такого известия вздрогнул - золотые пылинки так  и
запрыгали в нем. Дима Колчанов спросил с ехидцей:
   - В поддавки, что ли, играли?
   - Ты что? -  вскричала  Света.  -  Шутишь?!  А  он  сюда,  между  прочим,
движется! С шахматной доской, между прочим! И с  сопровождающими  лицами!  В
классе стало тихо. Голос Светы звенел уже в коридоре. Новость о  потрясающих
победах новенького неслась по школе со скоростью Светы. - Так вот, -  сказал
Дима  Колчанов,  поудобнее  устраивая  ноги  под  партой  и  возвращаясь   к
африканской теме, - когда мне было четыре года и мы жили в одном  из  глухих
районов Конго...
   - Ну, даешь! - зевнул снова Костя Стрельников. - Так я и поверил!
   - Кто не верит, может выйти, - сказал Дима, - я  не  держу...  Значит,  в
Конго...
   Раздался грохот, как будто кто-то ударил в  боевой  африканский  барабан.
Саня Петушков, староста пятого "В", гремя шахматами в  коробке,  появился  в
дверях. За ним встал некий мальчик, худенький и строгий,  и  с  любопытством
исследователя посмотрел, как всем показалось, на капитана Соври-голову.
   - Вызываем! - сказал Саня Петушков, ликуя. - Бросаем то есть вызов!
   - Куда? - спросил Дима.
   - Чего - куда? - удивился  Саня  Петушков.  В  коробке  над  его  головой
шахматы тихонько рычали, перекатываясь из угла в угол.
   - Куда бросаете? - холодно спросил Дима.
   - Как - куда? Вам бросаем! Вызов!
   - Пробросаетесь... - сказал Дима. - И вообще  мы  заняты!  Прошу  закрыть
дверь! Так вот, в этом Конго...
   - Струсили! - охотно сказал Саня Петушков, оглядываясь на всепобеждающего
Сорокина.
   Шура Гусев возмутился:
   - Да он, этот твой новенький, знает, кому  вы  тут...  вызов  бросили?  В
прошлом году кто у  нас  был  чемпионом?  Дмитрий  Николаевич  Колчанов  был
чемпионом!
   - А теперь будет Семен Иванович Сорокин! - сказал Петушков.
   - Ай, пешка, знать она сильна, коль лает на слона! - засмеялся веселый  и
находчивый Туркин, поднимаясь во весь свой высокий рост.
   Он посмотрел на Сорокина сверху вниз и сказал, как Суворов о Наполеоне:
   - Далеко шагает, пора и унять молодца!
   - И уйму! - сказал Дима, тоже поднимаясь  из-за  парты.  -  Я  его  прямо
сейчас уйму! Для начала я дам ему фору! И в придачу  королевский  гамбит!  А
потом фишками закидаю!
   В класс уже стекались все, кого победил и еще не победил Сорокин.
   - Правильно, капитан! - кричал пятый "А". - Дай этому  Сорокину  гамбитом
по организму!
   - Сорокин! Не трусь! - кричал пятый  "В".  -  За  одного  гамбитого  двух
негамбитых дают!
   - Зачем по организму? - сказал Дима. Он вырвал  шахматную  доску  из  рук
Саши Петушкова и потряс ею сам. - Я его по самому слабому месту!  Я  его  по
мозгам!
   - Начнем, - спокойно сказал Сорокин. Веселый Туркин пропел:
   - Начне-ем, пожа-алуй!
   Сорокин, видно, не хотел терять ни минуты, потому он  тут  же  достал  из
портфеля книжку Симагина "Атака на короля" и разложил на подоконнике доску.
   - Заглядывать в книжку будем? - спросил Дима.  Сорокин  молча  расставлял
фигуры. Дима Колчанов долго и задумчиво  смотрел  на  него.  Сорокин,  ероша
жиденькие волосы, просмотрел несколько этюдов на разных страницах.
   - Хорошо... - проговорил Дима, вздохнул и отправился... в буфет.
   Солнце зашло за тучу, солнечный слон исчез, тропические тени погасли.
   - Ну вот... - вздохнула Наташа Рыбкина, грустно глядя вслед капитану,  ей
очень было жаль, что так она ничего и не узнала о Конго.
   Шура Гусев догнал Диму Колчанова уже в буфете.
   - Ты что? - спросил он его. - Раздумал?  Дима  купил  три  бутерброда  со
шпротами.
   - Ты почему сейчас занимаешься тем, что ничем не  занимаешься?  -  горячо
прошептал Шура в ухо Диме.
   - Как это ничем? - проглотив кусок бутерброда, сказал  Дима.  -  Как  это
ничем?! Я заправляю фосфором свои мысли!
   - А почему ты не готовишь их к бою? - спросил прямодушный Коля Николюкин.
   - Потому, что самое главное в мысли - фосфор! Школьный  календарь  читать
надо! - сказал Дима, доставая из кармана листок. - Вот - "Фосфор  -  элемент
жизни и мысли", - прочитал он  вслух  название  заметки.  -  Элемент  мысли!
Улавливаете? Своей, а не вычитанной у Симагина!
   Все вопросительно посмотрели на химика Шуру. Шура подумал и сказал:
   - Вообще-то фосфор - сила! Это точно!
   - Значит, чем больше его ешь, тем больше готовишься? - спросил Николюкин.
   - Точно! Без фосфора - никуда!
   - Факт! - согласился простодушный Николюкин. - Ведь у нас в  голове  тоже
есть фосфор!
   - Фосфор - он тоже разный бывает! - сказал тогда Дима. - Первого сорта. -
Он погладил себя по голове.  -  И  третьего.  -  И  он  погладил  по  голове
Николюкина.
   Сорокин вместе со своей доской переместился в свой  класс  и  там  теперь
листал книжку Симагина  "Атака  на  короля".  А  Дима  Колчанов  всю  вторую
перемену жевал бутерброды, и третью, а  на  четвертую  он  жевать  почему-то
перестал, он просто сидел за партой и выворачивал карманы.
   Пятый "А" почти в полном составе сходил к дверям пятого "В" - Сорокин все
еще читал Симагина.
   - Капитан, - сказал пятый "А" Диме Колчанову, - он читает, а ты почему-то
не ешь! Ты что, перестал готовиться?
   Дима развел руками:
   - Деньги кончились!
   - Так можно и проиграть... - сказал Туркин, перестав быть веселым. Но  он
был еще и находчивым и потому сказал: - Давайте денежки! Организуем фосфор в
складчину!
   Всем классом побежали в буфет и купили  шесть  последних  бутербродов  со
шпротами, а еще один выпросили у Кольки-футболиста (ему фосфор все равно  не
ну жен). Дима принял бутерброды с мужеством борца,  готового  на  жертвы,  и
стал усиленно готовиться к матчу не только на переменах,  но  и  на  уроках.
Сорокин не выпускал из рук книжку Симагина. Матч перенесли на завтра.
   - А дома ты тоже будешь  готовиться?  -  спросил  Диму  пятый  "А"  после
занятий.
   - Не знаю... - неуверенно сказал Дима. - У нас мясной обед...
   - Тогда идем готовиться к нам, - предложил Коля Николюкин. - У  нас  уха,
папа вчера был на рыбалке.
   - А вечером можешь готовиться у нас, - сказал Туркин.  -  У  нас  жареная
рыба.
   Дима  Колчанов  охотно  согласился.  У  Коли  Николюкина  за  обедом   он
"проработал" уху из ершей, а вечером у Туркина "усвоил"  за  ужином  жареную
рыбу...
   Утром следующего дня Диму в классе ожидал сюрприз. Под страшным секретным
воззванием "Все силы на фосфоризацию капитана Сого!" пятый  "А"  притащил  в
портфелях всякую всячину: и рыбные пироги, и бутерброды,  и  даже  несколько
банок консервов. Сорокин  жадно  доглатывал  последние  страницы  "Атаки  на
короля". Дима  сложил  приношения  в  парту  и  стал  поглощать  по  очереди
бутерброды, пироги и  консервы.  Он  чувствовал  прилив  сил.  Сорокину  уже
казалось, что книгу "Атака на короля" написал не Симагин, а он сам.  Он  мог
пересчитать наизусть количество запятых на каждой странице.
   На последней перемене в пятый "А" вошел "хор мальчиков" из пятого  "В"  и
так свистнул, что в классе задрожали  стекла.  Хоровой  свист  означал,  что
Сорокин к бою готов. Но Дима неожиданно заявил:
   - Я не живу за счет чужого фосфора, а накапливаю свой. Я пока не в форме!
   От  неожиданности  пятый  "А"  просто  охнул,  а  всегда  спокойный  Коля
Стрельников неожиданно горячо удивился.
   - Что значит не в форме! - закричал  он,  взвиваясь  чуть  не  под  самый
потолок. - Столько слопал всякой вся-я-я...
   Если бы пятый "А" не  охнул  еще  раз,  фосфорическая  тайна  выплыла  бы
наружу. Тем более, что "хор  мальчиков"  из  пятого  "В"  сразу  же  спросил
вразнобой:
   - Чего, чего он у вас слопал?
   - Я хоч-чу ск-к-казать, - заикаясь, проговорил опомнившийся Костя,  -  он
столько проглотил всяких учебных пособий...
   - Ладно, - сказал староста пятого "В" Саня Петушков.  -  Будешь  готов  -
свистни!
   Когда "хор мальчиков" закрыл  за  собой  дверь,  химик  Гусев  подошел  к
капитану и сказал:
   - Слушай, Димыч, по моим подсчетам, ты  накопил  в  своей  башке  столько
фосфора, что можешь стать чемпионом мира среди пятиклассников!
   - А если я чувствую, что у меня в голове еще немного  не  хватает,  тогда
что?!
   Шура Гусев внимательно присмотрелся к Диме и сказал:
   - Ладно, если не хватает... Так и  быть,  после  уроков  поведем  тебя  в
рыбное кафе!
   - А почему в рыбное? - спросил Дима. - Фосфор есть  и  в  пирожках,  и  в
шоколаде, и в какао!
   - Ладно! - сказал Гусев. - Будет тебе какао!
   И, забравшись на парту, бросил клич, как Минин и Пожарский:
   - Ребята, еще раз деньги на разгром врага! На площади  Моссовета  в  кафе
"Отдых" официантка принесла Диме Колчанову, Шуре  Гусеву  и  всем  остальным
членам фосфорной комиссии вазу с  пирожными,  шоколад  и  какао.  Веселый  и
находчивый Туркин сказал:
   - Что перед нами? Перед нами "плоды просвещения"! Отвернемся?
   Наташа Рыбкина проглотила слюну и  повернулась  к  Диме  боком.  Комиссия
мужественно  уставилась  в  окно,  стараясь  не  принюхиваться  к  волшебным
запахам, струящимся из вазы и из чашек с какао.
   - Готов? - сурово спросил Шура Гусев Диму, когда ваза осталась пустой.
   - Почти, -  заверил  комиссию  Дима,  -  почти  готов...  остались  самые
пустяки... - В глазах у него все заметили какой-то  странный,  очень  легкий
блеск.
   - Пойдешь к Наташке, - решительно сказал Шура  Гусев.  -  У  них  сегодня
именины...
   Через час Дима сидел за столом у Наташи Рыбкиной, счастливой и сияющей, и
праздновал с родственниками Наташи день рождения ее  бабушки.  В  это  время
фосфорная комиссия в полном  составе  стояла  на  лестничной  площадке  и  в
наступающих  сумерках  ждала,  когда  Дима,  по  словам   Туркина,   окончит
заниматься торторазработками. И конец, который бывает всему в жизни,  в  том
числе и самым большим тортам на свете, наступил.
   Дима появился на  лестничной  площадке  и  огласил  ее  громким  иканием.
Комиссия радостно и торжественно  ахнула.  В  кромешной  тьме  круглое  лицо
капитана  Сого  излучало  мягкий  фосфорический  свет!  Оно  светилось,  как
циферблат от часов! Над  головой  Димы  стояло  сияние  синего  медицинского
света.
   Спускавшаяся сверху старушка оглянулась и сказала:
   - Свят! Свят! Свят! - перекрестилась и отвесила Диме низкий поклон.
   - Завтра матч! - вынесла приговор вполне удовлетворенная комиссия.
   Но капитану Соври-голове, очевидно, больше нравилась уже сама  подготовка
к матчу, и потому он спросил:
   - А почему, собственно, завтра?
   Наташа Рыбкина  не  поверила  своим  ушам,  а  Костя  Стрельников,  вдруг
научившийся удивляться, закричал:
   - Какого тебе еще торта надо?! - и стал грозно приближаться к Диме.
   - Фигу тебе! - сказал Шура Гусев.
   - А в фигах разве есть фосфор? -  благодушно  спросил  Дима,  оглушенный,
наверное, количеством съеденных "плодов просвещения".
   - В этих нет! - ответил Гусев, поднося  два  кукиша  к  светящемуся  носу
капитана. - Завтра будешь играть как миленький!
   - И смотри, - сказал помрачневший веселый  Туркин.  -  Не  подгадь!  Ваше
сиятельство... то есть... наше сиятельство!
   - На маленьком шахматном поле большое искусство живет!  -  пели  девчонки
пятого "А", сопровождая капитана Соври-голову на бой в пятый "В".
   Рванув дверь в крепость противника, тихо шелестящего  разными  шахматными
пособиями, Дима шагнул за порог. Как  тихий  ветер,  шелестели  приглушенные
предбоевым напряжением голоса:
   - Ж-6... Нет, нет... Е-2... Ж-6 же! Ах, ты куда тянешь пешку...
   Дима после небольшой, но эффектной паузы свистнул. Это был художественный
свист, в котором жажда боя и уверенность в победе сочетались с презрением  к
несветящемуся противнику. После этого  Дима  потряс  над  головой  шахматной
доской, расставил фигуры.
   Сорокин, слегка бледный, с губами, сложенными жестко, сел против Димы. Он
был тускл, как запыленное  стекло.  Первую  партию  Дима  Колчанов  проиграл
Сорокину на десятом ходу.
   Ошеломленный пятый "А" вывел Диму в коридор и спросил:
   - В чем дело?
   Под гнетущее молчание своих и под ликующие крики пятого  "В"  Дима  долго
анализировал  что-то  в  своей  голове.  Потом  шмыгнул  носом  и   произнес
одно-единственное загадочное слово:
   - Стены!
   - При чем тут стены? - спросил Костя Стрельников.
   - А при том, - сказал Дима. - Мы играем в пятом "В", он  для  Сорокина  -
дом родной, а дома, как известно, и стены помогают.
   - Ты не про стены говори, а говори про что предлагаешь!
   - Что я предлагаю, я предлагаю играть следующую партию в нашем классе!
   - А в нашем классе ты выиграешь? - спросил пятый "А".
   - Ха! Если к фосфору прибавить стены - ни один Сорокин не устоит!
   С криками разного характера шахматную доску перенесли в пятый "А".
   Вторую партию Дима проиграл на шестнадцатом ходу...
   Сорокин поднялся из-за  стола  бледный,  если  не  сказать  -  серый.  От
волнения. Даже мало понимающему в шахматах было  видно,  какую  превосходную
комбинацию он провел сейчас! Даже мало понимающий в шах-матах сообразил, что
это стоило ему труда! Все-таки Дмитрий Николаевич Колчанов был  чемпионом  в
прошлом году не за здорово живешь! Значит, чего-то стоил  Сорокин!  На  этот
раз Сорокина бросились обнимать и враги,  и  друзья.  Потом  его  подбросили
несколько раз под потолок и  всей  орущей  компанией  вынесли  на  руках  из
класса.
   И только химик Гусев никак не мог  успокоиться.  ФОСФОР  -  сила  или  не
сила?! Уже одетый, с портфелем в руках и  вполне  уверенный,  что  ФОСФОР  -
все-таки сила, Шура заглянул в свой класс. Там опять вовсю  светило  солнце,
тропические тени от плюща трепетали на стене и солнечный  слон  стоял  между
классной доской  и  партами.  Дима  Колчанов  сидел  над  шахматной  доской,
обхватив руками свою фосфорическую голову.
   - Да, - сказал задумчиво химик Шура. - Видно, кроме фосфора  надо  что-то
еще иметь в голове...
   Он тихо закрыл дверь.
   На последней парте сидела никем не замеченная до сих пор Наташа  Рыбкина.
Она сказала:
   - Димыч, а что там дальше было... в Конго?
   - Конго... - ответил, не оборачиваясь, капитан, - Конго  -  это  тебе  не
шахматы... там такое было... такое...
   Блистающие, сверкающие пылинки дрогнули - как  будто  бы  солнечный  слон
тихо вздохнул вместе с Наташей Рыбкиной.
 
   - Интересно, кто это вам рассказал? - спросил меня капитан  Соври-голова,
прочитав рассказ.
   - Ребята, - сказал я.
   - Наврали, - сказал капитан. - Ни в какие шахматы я не играл. Это Сазонов
играл, а я ему только листок из календаря подарил.
   - Какой листок?
   - Ну, с заметкой "Фосфор - элемент жизни". Листок дарил - это  правда,  а
все остальное нет.
   - Значит, про тебя уже легенды сочиняют.
   - Сочиняют, но это для меня ничего не значит.
   - Впрочем, если ты про фосфор придумал, ты тоже  принимал  в  этой  затее
участие.
   - Да не принимал я, не принимал, - рассердился капитан. - У  меня  в  это
время дело поважнее было. Я насторожился:
   - А какое это дело?
   - В космос я летал, - спокойно ответил капитан. - Только вы меня об  этом
пока не расспрашивайте. Тайна это... Важная тайна.
   - Может быть, все-таки... - заикнулся я.
   - Может быть, - ответил капитан, поняв меня с полуслова, - может быть, но
только со временем... расскажу вам и про полет, так и быть...
   - Слушай, капитан, - сказал я Диме, - а правда,  что  у  тебя  нормальная
температура тридцать шесть и девять?
   - Правда, - ответил Дима.
   - А отчего он