Мусой Кордом?.. - переспросила  женщина,  подумала
немного и сдавленно зашептала:
   - Это можно устроить... Приезжай за мной попозже, часов в двенадцать.
В двенадцать они все отсюда уйдут в другое место, и я  тогда  отпрошусь.
Есть у тебя машина?
   - Есть.
   - Вот и хорошо. И смокинг свой обязательно надень, пригодится.  Ну  а
теперь иди, а то я из-за тебя всех клиентов растеряю.
   Банда направился  к  выходу.  В  вестибюле  он  подошел  к  бдительно
стоявшему на своем посту Игорю, взял  его  за  рукав,  подвел  к  двери,
ведущей в игорный зал, и, указав на женщину за стойкой, спросил:
   - Ее как зовут?
   - Кого? - Игорь притворился, будто не понял. - Кого зовут?
   - Женщину за стойкой, - помедлив, ответил Банда. - Как ее имя?
   - А зачем вам? - Игорь посмотрел на него с подозрением.
   - Мне кажется, я ее где-то видел раньше, - пояснил Банда. - Никак  не
могу припомнить, где это все-таки было.
   Игорь посмотрел на него, покачал головой и сказал очень тихо:
   - Вы с ней поосторожнее, знаете...
   - Красивые женщины всегда опасны, -  перебил  его  Банда.  -  Как  ее
зовут?
   - Пожалуйста, - Марина Богданова. Только ухаживать за ней не советую,
плохо кончится, - обиженно пожал плечами Игорь.
   "Марина Богданова? Может, и так, - задумался Бондарович. - Впрочем, и
она не помнит моего имени".
   - Приятель, мне понравился этот смокинг.
   - Красивый?
   - Мерзость, но когда играешь в нем - выигрываешь. Мне бы его в аренду
на пару дней, а?
   - Сложно, вещь не моя.
   - Подумай.
   - Спросить сейчас не у кого.
   - Скажи, что я его тебе не отдал. .
   - Не поверят. Какой же я тогда к черту охранник?
   - И правда.
   Игорь стоял, морща лоб, и наконец отчаянно махнул рукой:
   - Оставьте за него залог -  двести  долларов,  и  можете  носить.  За
каждый день - десятка.
   - Ты же говорил, он полтысячи стоит.
   - Гм... Новый, может, две сотни и стоил, Мужчины ударили по рукам.
   В смокинге с чужого плеча Банда вышел из "Золотого якоря" и уселся за
руль "фольксвагена". Пока суд  да  дело,  он  решил  навестить  Рахмета.
Мамаева и побеседовать с ним в свете вновь  происшедших  событий  и  той
информации, которую уже успел собрать.
 
Глава 6 
 
   Мамаев очень удивился, когда Александр вошел в его кабинет, оттолкнув
пытавшуюся загородить ему дорогу  секретаршу.  Кабинет  располагался  на
втором этаже здания банка. Рядом с Мамаевым сидели еще какие-то люди, по
виду весьма солидные, и Банда понял, что секретарша его  не  обманула  -
Рахмет действительно был занят  какими-то  срочными  и  важными  делами.
Однако Банду это совершенно не смутило. Он был уверен, что ничего важнее
беседы с ним для Мамаева сейчас быть не может  Мамаев,  по  его  мнению,
тоже должен был так думать. Ведь все его будущее и даже сама  его  жизнь
зависели только от того, найдет Банда пропавшие деньги или не найдет.
   Тем не менее, увидев Александра, Рахмет сильно рассердился.
   - Минутку, - пробормотал он.
   С побагровевшим лицом он вскочил со своего места и,  сделав  какой-то
неопределенный  жест,  означающий,  наверное,  что   он   просит   своих
собеседников не волноваться  и  немного  подождать,  схватил  Александра
Бондаровича за локоть и потащил в соседнюю комнату.
   Банда был очень удивлен и даже возмущен таким приемом, но сдержался и
последовал за Мамаевым, не желая  пререкаться  с  ним  при  посторонних.
Только оказавшись с Рахметом один на один, он спросил с удивлением:
   - Вы  что  это,  Рахмет?  Смотрите,  лопнете  от  злости,  кто  потом
склеивать будет?
   Однако Рахмету, как видно, было не до шуток.
   - Какого черта!
   - А что случилось? - удивился Банда.
   - Вы зачем сюда явились? - продолжал кипятиться Мамаев. - Вы что,  не
понимаете, что подставляете меня?
   - Это почему?  -  поинтересовался  Александр,  хотя  уже  понял  свою
ошибку.
   - А потому! - ответил Рахмет. - Этим людям совсем ни  к  чему  знать,
что я веду хоть какие-то дела с... -  он  замялся,  -  с  людьми  не  от
бизнеса С кем-то, кого они не знают. Господи!  Да  сейчас  все  держится
только на том, что  мне  по  привычке  доверяют.  Если  хоть  кто-нибудь
копнет, то сразу же увидит "пусто-пусто".
   - Ну, может быть, - нехотя согласился Банда. - А  если  все-таки  мне
захочется что-нибудь срочно у вас узнать или сообщить вам что-нибудь  не
по телефону? Как быть тогда?
   - Я же оставил вам для этого свою дочь. Я и она - это почти одно и то
же, она в курсе многого, - ответил Рахмет и покосился на дверь - ему  не
терпелось вернуться к своим делам. - Кстати, она просила  передать,  что
перебирается в Коктебель, охрану я ей сменил, подобрал из своих людей.
   - Она вновь в безопасности, - передразнил Рахмета Банда, - с ней  все
в порядке.
   - Я принципиально не буду с тобой сейчас  разговаривать,  -  процедил
Мамаев. - Ты, возможно, сорвал мне сделку, сгорели деньги, о которых  вы
с Прищеповым можете только мечтать.
   -  Можно  подумать,  товарищ  Мамаев,  -   снисходительно   улыбнулся
Бондарович, - что постоянные финансовые  проблемы  -  это  стиль  вашего
существования. Возможно, своим приходом я обезопасил вас  от  миллионных
убытков. У меня к вам вопрос...
   - Все вопросы через нее, - ответил  Рахмет  и  поспешно  выскочил  за
дверь.
   Банда постоял немного, с  трудом  сдерживая  желание  вновь  зайти  в
кабинет, схватить Рахмета за воротник, хорошенько потрясти и ткнуть пару
раз лицом в пепельницу с окурками. Но потом Банда решил, что даже  таким
способом добиться от банкира толку не сможет, и направился к выходу.
   Он понял: все в этом деле не так просто и очевидно, как ему  поначалу
казалось, и полагаться ни на кого  не  стоит,  только  на  себя  самого.
Возможно, еще на Артема.  Хотя  ведь  прошло  столько  лет,  Артем  тоже
изменился, а люди после тридцати лет имеют тенденцию меняться  только  в
худшую сторону... Еще оставались женщины - Роза, Богданова.
   Поддержки от них ожидать можно было только моральной.
   "Хотя кто знает... - задумался Банда. -  Больше  половины  проблем  в
этом мире возникает из-за женщин,  но  и  решается  тоже  через  них  Мы
привыкли видеть мир мужскими глазами, и многое от  нас  ускользает.  Те,
против кого  я  сегодня  играю,  несомненно,  мужчины.  Не  в  восточной
традиции посвящать в дела женщин. Значит, и маскируются мои враги исходя
из мужского миросозерцания.
   Против меня  это  действенно,  не  могу  же  я  перевоплотиться,..  -
Бондарович рассмеялся собственной мысли. - Но не зря же говорят,  что  в
определенной ситуации мужчина и женщина - одно целое.
   По-моему, ты положил кое на кого глаз, а? Признайся!
   Только в интересах дела, - ответил себе Банда. - Ты уже не мальчик  и
влюбиться  не  способен,  ты  обленился  для  этого,  поэтому  ничем  не
рискуешь.
   Главное, не забудь, кто ты и что тебе надо..."
 
*** 
 
   Выйдя от Мамаева, Александр отправился  в  особняк.  Прямо  на  ходу,
продолжая вести машину, он связался с Розой по телефону. Та ответила тут
же:
   - Это ты, Александр?
   - Откуда такая уверенность?
   - Номер этого телефона есть только у отца и у тебя.
   - Вот я и думал услышать: "Это ты, папа?"
   - Он только что звонил.
   - Значит, ты в курсе нашей с ним беседы.
   - Он страшно зол, - правда, он быстро отходит.
   Ты должен его понять.
   - Ты по дороге в Коктебель?
   - Да. Наверное, ты расслышал шум мотора?
   - Проблем пока никаких?
   - Не больше, чем вчера или сегодня утром, - рассмеялась Роза.
   - Приятно слышать.
   - Когда встретимся? - вопрос прозвучал не очень по-деловому.
   - Я должен повидаться с одним человеком. Когда это случится - сказать
трудно, но знаю одно - скоро. Возможно, даже сегодня вечером После  этой
встречи обязательно приеду. Но прежде ты должна  мне  ответить  на  один
вопрос.
   - Спрашивай.
   - Ты уверена, что твой отец не хочет твоей смерти?
   - Дурак! - выкрикнула Роза.
   - Я хотел бы им быть, так проще жить, - спокойно ответил Банда. - Мне
показалось,  что  ты,  Роза,  человек  дела.  А  ведешь   себя   слишком
эмоционально.
   В трубке слышалось только  прерывистое  дыхание  девушки.  Бондарович
медлил, но так и не дождавшись ответа; вновь заговорил:
   - Тогда спрошу по-другому. Если с  тобой  что-нибудь  случится,  твой
отец выиграет от этого в финансовом плане?
   - В то время, когда он был подполковником,  он  застраховал  меня  на
тысячу рублей от несчастного случая! - Роза прокричала это  так  громко,
что Банда даже отстранил трубку от уха. - Кажется,  страховая  квитанция
до сих пор валяется в чулане вместе с моими детскими игрушками!
   - Не горячись.
   - Я начинаю сомневаться в правильности своего выбора. Тебе стоит  над
этим задуматься.
   - Я спросил, можно ли задать тебе вопрос, ты согласилась. Неужели и с
отцовским адвокатом ты так же откровенна, как со мной? Если да, то я  не
удивляюсь тому, что ваши дела идут паршиво.
   - Я не могу быть откровенна до  конца  с  человеком,  которому  плачу
деньги.
   - Я так и знал, что ты вспомнишь про деньги.
   Наконец-то дождался. Они - линейка, которой ты меряешь мир. А значит,
ими можно измерять и тебя. Сколько же ты  стоишь,  девочка?  Покупать  я
тебя не собираюсь, так - прицениться. В  дорогие  магазины  не  хожу  из
принципа.
   - Десять миллионов, - ни на секунду не задумываясь, ответила Роза.  -
Я думаю, сумма не маленькая.
   Бондарович рассмеялся:
   - Вот ты и попалась...
   - На чем?
   - Сама же только что  говорила,  будто  не  можешь  откровенничать  с
человеком, которому платишь деньги. Значит, снова врешь?
   - Я сказала - не могу быть откровенна до конца. Это не тот случай.
   - До конца? Это интересно, - хмыкнул Банда. - Когда до  него  дойдет,
ты мне подмигни, не люблю зря стараться.
   - Жлоб! - произнесла на выдохе Роза. Произнесла довольно зло, но  вот
выдох! Бондарович ощутил его даже по телефону.  Выдох  девушки,  которая
старается держать мужчин на  расстоянии,  но  тем  не  менее  мечтает  о
принце.
   - Я не ослышался?
   Роза зло и возбужденно дышала в трубку.
   - Жлоб, - повторила она, но теперь  это  слово  прозвучало  с  другой
интонацией - будто она предложила: "Не будем ссориться..."
   - Спасибо за откровенность.
   - Я откровенна с тобой, но не до конца, - на этот раз  Роза  нашла  в
себе силы засмеяться.
   - Странно, но слово "жлоб"  невозможно  употребить  в  женском  роде.
Иначе я бы обязательно его сейчас произнес - в отместку.
   - Поговорим об этом при встрече. Я ни на секунду не буду расставаться
с телефоном, так что отыщешь меня в любой  момент.  Дальше  Коктебеля  я
вряд ли уеду. Уладишь дела в Ялте - и езжай на восток.
   - До встречи.
   На этом разговор закончился. Последнюю фразу Банда проговорил  уже  в
подземном гараже под домом Мамаева. Он вернулся  в  дом  тем  же  путем,
каким выбрался из него утром. Заглушив  двигатель,  Александр  вышел  из
машины и по внутренней лестнице поднялся в дом.
   Его удивила полная, ничем не  нарушаемая  тишина.  Каждый  шаг  Банды
отдавался далеко вокруг громким эхом, заставляя его вздрагивать, - не от
страха,  конечно,  а  от  ощущения  полного   одиночества.   Создавалось
впечатление, будто в доме, кроме него, никого нет.
   Через несколько минут  выяснилось,  что  Банда  не  ошибся.  Из  дома
исчезли даже домашние животные.
   Лишь несколько свежих пятен крови на том месте, где Банда  допрашивал
охранника, говорили о том, что здесь совсем недавно  протекала  какая-то
жизнь.
   Не было ни родственников, ни охранников, ни живых,  ни,  слава  Богу,
мертвых. Везде царил порядок, не наблюдалось  никаких  следов  борьбы  и
насилия.
   Банда посмотрел на часы  -  до  назначенной  встречи  еще  оставалось
время.
   "Придет Рахмет, я с ним потолкую. Не придет - тоже  не  беда.  Честно
говоря, он прав в том смысле, что с его дочерью говорить приятней, чем с
ним.
   Оскорбления звучат неубедительно,  когда  их  произносит  женщина,  а
главное - не возникает желания ответить на оскорбление ударом".
   Бондарович уселся в кресло - так, чтобы иметь в поле  обзора  большую
часть комнаты и вход в нее.
   Перед ним на тумбочке оказалась  фотография  в  полированной  дубовой
рамке - Рахмет  Мамаев  на  фоне  какого-то  идиотского  по  архитектуре
сооружения - современное здание, но сработанное под старину. Теперь и не
поймешь, то ли провинциальная Америка, то ли ближнее Подмосковье.
   Банда без зазрения совести заглянул на обратную сторону карточки.
   "Дорогая Роза, твой папа теперь в Америке. Вот как я выгляжу, вот где
я живу. В другой раз съездим вместе".
   Под трогательной подписью стояла дата четырехгодичной давности.
   "Ну вот, - подумал Банда, - еще совсем недавно съездить в Америку для
нее было недосягаемой Мечтой, а теперь поди ж  ты  -  оценивает  себя  в
десять миллионов. И, надо сказать, цену не завышает.
   Мне приходилось встречать людей, ворочающих миллионами, но  сами  они
не стоили даже жетона для проезда в метро".
 
*** 
 
   Чтобы собраться с мыслями, Александр Бондарович  немного  поездил  по
городу, пока не наступило двенадцать часов и не настало время встречи  с
Мариной. Ровно в двенадцать его "фольксваген" опять стоял возле входа  в
"Золотой якорь". Ночь игры только  начиналась,  и  к  казино  подъезжало
намного больше машин, чем отъезжало.
   Банде не пришлось долго ждать. Прошло всего  пять  минут,  и  Марина,
держа в руке большую сумку, неторопливо  вышла  из  служебного  входа  и
растерянно  остановилась,  высматривая  в  полумраке,  в  какой  же   из
множества припаркованных вокруг машин ждет ее Банда. Он не  заставил  ее
долго стоять на улице и коротко посигналил. Марина  моментально  поняла,
что этот сигнал предназначен ей, обернулась, помахала ему рукой, и когда
Банда в ответ высунул руку из окошка, быстро и  легко  подбежала  к  его
машине, распахнула дверцу и уселась на переднее сиденье рядом с ним.
   - Поехали, - скомандовала она, - у нас осталось мало времени.
   - Для чего? - повернулся к ней Банда.
   - Я из-за тебя рискую, а ты, кажется, думаешь о другом.
   - Вот именно - "кажется".
 
*** 
 
   Они проехали через весь город, долго петляли по разным  закоулкам  до
тех пор, пока Александр наконец не понял, что Марина проверяет - нет  ли
за ними слежки. Когда они в третий раз проехали мимо одного  и  того  же
фонтана, Бондарович не выдержал.
   - Наверное, ты хочешь, чтобы у меня закружилась голова.
   - О чем ты?
   - Если тебе нравится ездить кругами  по  городу,  то  давай  хотя  бы
изменим направление движения.
   Мне надоело каждый раз видеть этот фонтан по левую руку.
   - Думаю, мы уже оторвались...
   - С кем я связался! - воскликнул Банда. - За нами никто и не  следил,
я это знал с самого начала.
   По-моему, ты не поняла: мне нужно всего  лишь  переговорить  с  Мусой
Кордом, убивать я его не собираюсь.
   - Ты многого не знаешь о жизни нашего города.
   - Ну конечно, ты сейчас меня начнешь учить жизни...
   - Я могла и не браться тебе помогать.
   - Но взялась же.
   - И начинаю жалеть об этом.
   - Если есть желание, на машине мы покатаемся  чуть  позже,  а  теперь
поехали, куда скажешь.
   - Мы уже почти приехали.
   Марина еще несколько раз коротко  скомандовала  "направо",  "налево".
Банда  чувствовал:  Марина  напряжена  и  озабочена  и,  возможно,  даже
сожалеет о том, что взялась устроить ему  эту  встречу.  Он  хотел  было
спросить ее напрямик: если выполнение его просьбы для  нее  так  трудно,
то, может, ей стоит вообще отказаться от всей этой затеи? Однако  задать
вопрос он не успел.
   - Приехали, гаси фары, - зашипела  на  него  Марина,  и  он  поспешно
остановил машину, выключил фары и заглушил мотор.
   - Когда не надо, ты излишне осторожна.
   - Надевай смокинг.
   - Все у нас сегодня не правильно, - ухмыльнулся  Банда,  -  обычно  в
таких ситуациях говорят - снимай.
   - Не я придумала сегодняшнюю поездку Не  так  легко  надеть  смокинг,
сидя в машине Но Марина настояла на том, чтобы он сделал  это  именно  в
салоне. Когда Бондарович наконец облачился в смокинг,  который  ему  уже
успел разонравиться, Марина осмотрела своего компаньона.
   - Ну не похож ты на официанта, хоть убей.
   - Никогда и не стремился к этому.
   - А теперь придется.
   - Раз надо...
   Марина Богданова,  склонив  голову  набок,  с  полминуты  внимательно
изучала Банду. При этом она беззвучно шевелила губами, будто давала сама
себе распоряжения.
   - Волосы пригладь, - наконец произнесла она.
   Банда провел ладонью по шевелюре - не помогло.
   Волосы вновь вернулись в прежнее положение.
   - Ну как? - поинтересовался Бондарович.
   - Не годится. У официанта должен быть такой вид, будто его только что
облизала корова, - заявила Марина.
   - Возможно.
   - И не смотри никому  прямо  в  глаза,  официанты  этого  никогда  не
делают. У тебя все должно быть само по себе - взгляд в одну  сторону,  а
идешь в другую. Руки что-то делают, а ты на них и не смотришь.
   - Хороший совет, если знаешь, как им воспользоваться.
   - Ладно, помогу, - Марина расстегнула свою тяжелую сумку  и  вытащила
из нее бутылку минеральной воды. Налив немного жидкости  в  ладонь,  она
смочила Банде волосы, взъерошила их, а  затем  аккуратно  уложила  своим
гребнем.
   - Спасибо.
   - Пошли.
   Они вышли из машины. Банда осмотрелся. Они находились в темном тупике
перед небольшим одноэтажным зданием. Ни одно окно в здании не светилось.
   - Что там? - спросил Александр.
   - Баня, - коротко ответила Марина и сделала  ему  знак  следовать  за
собой.
   - Париться будем?
   - Нет, - неохотно ответила Марина, - париться будут другие.
   - Жаль. А что же будем делать мы?
   - Увидишь,  -  буркнула  она,  распахивая  огромную  железную  дверь,
которую Александр уже успел заприметить в  темноте.  Сделав  знак  Банде
следовать за собой, она прошептала:
   - А теперь молчи.
   Говорить буду я.
   - Давай.
   За железной дверью оказался небольшой  тамбур,  а  за  ним  еще  одна
дверь, на этот раз деревянная.
   Марина открыла  ее,  и  они  оказались  в  длинном,  ярко  освещенном
коридоре, стены которого были выкрашены в  желтый  цвет.  Стоило  только
Марине и Банде войти в коридор, как прямо у входа им за" городили дорогу
два  охранника.  В  руках  оба  они  держали  небольшие   автоматические
винтовки.
   - Чего надо?! - сурово спросил один из них, в  то  время  как  второй
делал вид, будто держит  их  на  мушке.  Однако  Банда  чувствовал,  что
охранники хорошо знакомы с Мариной  и  прекрасно  знают,  для  чего  она
пришла.
   Фамильярность здесь, как видно, не была в чести,  потому  что  Марина
ответила совершенно серьезно:
   - Из "Золотого якоря", - сказала она, - для обслуживания прибыли.
   Охранника этот  ответ,  по-видимому,  устроил,  и  он  удовлетворенно
кивнул:
   - Проходите.
   Но тут второй охранник кивнул на Александра и спросил:
   - А это еще кто?
   - Наш новый официант,  -  сказала  Марина,  указывая  на  смокинг,  -
новенький.
   - А где Вася?
   - Вася заболел.
   Охранник недоверчиво покосился на Банду - слишком уж непохож  он  был
на официанта, - но форменный смокинг  и  прилизанные  стараниями  Марины
волосы, по-видимому, убедили  его,  и  он,  отойдя  в  сторону,  уступил
дорогу:
   - Проходите.
   - Пошли, - скомандовала Марина и  сделала  Банде  знак  следовать  за
собой.
   Они шли по коридору, и чем дальше шли, тем  более  влажным  и  душным
становился воздух. Такой воздух бывает только в банях.  Потом  откуда-то
стали доноситься плеск воды, чьи-то невнятные  голоса,  пьяные  выкрики,
нестройное пение и веселый смех. А потом Марина открыла еще одну  дверь,
и они оказались в подсобке - комнате, в которой  находились  продукты  и
разная посуда.
   Продукты уже были разделаны, нарезаны, украшены и даже  разложены  на
тарелки, а спиртное стояло рядом  со  сверкающими  бокалами  на  больших
круглых подносах: как видно, пе