чего,  а  ухаживаний  комиссара  я
совершенно не ожидала. Впрочем, почему бы и нет? Может, он разговорится, и я
узнаю что-нибудь об Андре.
   - С удовольствием, комиссар, можно прямо завтра.
   - Прекрасно, - расцвел в улыбке полицейский. - Я поведу  вас  в  чудесный
греческий ресторанчик.  Его  хозяин  многим  мне  обязан  и  потому  угощает
первосортно. Надеюсь, вы не вегетарианка?
   Заверив комиссара в своей искренней любви к  мясу,  я  проводила  его  до
ворот.
   На противоположной стороне улицы возле  кондитерской  стояла  темно-серая
машина с затемненными стеклами.
   "До чего же парижане любят "Пежо" такого цвета, - подумала я. - То и дело
их встречаю".
   Мне припомнилось, что подобный автомобиль  парковался  у  дома  Анриетты,
потом я видела похожий, когда ехала к Жаклин, и в  день  помолвки  Аллана  и
Тины... Ну и что? Машина как машина, стоит себе и никому не мешает.
   Я двинулась домой. В холле меня поджидала Софи.
   - Вам накрыть в столовой или в кабинете?
   - Лучше в кабинете, минут через пять. Я пошла в ванную. Нет,  определенно
Андре было  очень  трудно  отвернуть  гайки.  Я  долго  терла  руки  щеткой,
въедливая грязь не собиралась вылезать из-под ногтей. Внезапно меня озарило:
кто и где рассказывал про грязные ногти? Про чьи ногти?

Глава 16

   На следующий день утром позвонил Аллан:
   - Как дела, моя дорогая?
   - Ужасно, - ответила я ему, нарушая все правила приличия.
   - Что случилось?
   Я рассказала ему про Банди. Аллан пришел в негодование:
   - Что за мерзавец это придумал? Представляете, что было бы, если  бы  эти
конфеты съела Маша. Собаку, конечно, тоже жаль.
   Он еще довольно долго возмущался, а потом неожиданно спросил:
   - Даша, а вы знаете, что у меня на днях день рождения?
   - Нет, конечно, откуда же мне знать? Хотите пригласить меня на пир? Аллан
рассмеялся:
   - И  всех  ваших  домашних,  кроме  животных,  конечно.  Но  я  собирался
попросить вас еще об одном одолжении. Видите  ли,  хочу  устроить  необычный
праздник, и мне нужна ваша  помощь.  Не  хочется  обсуждать  подробности  по
телефону. Могли бы мы где-нибудь встретиться?
   Я прикинула: где-то в час у меня встреча с комиссаром, потом  мы  идем  в
ресторан...
   - Наверное, можно бы часа в три, где-нибудь в центре. Давайте на  станции
метро "Северный вокзал" у выхода на улицу.
   Аллан расхохотался:
   - Дорогая, это так романтично - свидание на вокзале, прямо как  в  песнях
Азнавура. И знаете, давайте соблюдем правила романтики до конца: не говорите
никому о нашей встрече!
   Ровно в час комиссар погудел у ворот. Ради похода в ресторан на  мне  был
розовый костюм, светло-бежевая шляпка, того же цвета сумка и туфли. Я  вышла
к машине. Увидев меня, комиссар расцвел в улыбке:
   - О, Даша, вы очаровательны. Ваш костюм, шляпа... и все  это  ради  меня?
Как мило.
   Я уселась в полицейскую машину.
   - Мы поедем в этом автомобиле?
   - Это называется - использование служебного транспорта  в  личных  целях.
Своих подчиненных я за это немилосердно ругаю. Что позволено Юпитеру, то  не
позволено быку.
   Машина быстро катила по улицам Парижа и скоро оказалась возле  небольшого
ресторанчика, в витрине которого дразнили  аппетит  куски  мяса,  украшенные
зеленью. В маленьком зале стояло всего шесть  накрытых  красными  скатертями
столиков. Худощавый черноволосый грек кинулся нам навстречу:
   - О, какая радость, какая честь для  меня!  Господин  комиссар  с  дамой!
Димитрос, быстро смени скатерть! Нет, нет, не надо меню! Я  сделаю  для  вас
особое блюдо, его нет в карте.  Такая  радость  для  меня,  что  вы  пришли.
Димитрос, я сказал: смени скатерть! Нельзя же сажать господина  комиссара  с
такой красавицей за маленький стол! Димитрос, ну и идиот же этот мальчишка.
   Продолжая причитать и суетиться, грек усадил меня на стул, предварительно
обмахнув  сиденье  салфеткой,  затем  стал  лихорадочно  протирать  приборы.
Раздвинув занавеску из бус, выплыла полная женщина, неся вазу с  цветами.  В
центре стола появилась икебана размером с таз.
   Комиссар крякнул:
   - Вот что, Илия, сегодня особенный день. Я хочу,  чтобы  мадам  запомнила
этот обед. Она иностранка, из России, поэтому  будь  добр,  знаю,  что  твой
ресторан специализируется на другом, но начни с номера четыре, а  потом  все
по твоему вкусу.
   Грек завертелся, как ветряная мельница. Женщина  с  улыбкой  смотрела  на
нас. Илия начал подталкивать  ее  на  кухню.  Внезапно  та  раскрыла  рот  и
разразилась длинной тирадой. Илия побагровел.
   - Это моя жена Мария, - объяснил он мне. - Она не говорит  по-французски,
но понимает все.
   - А что она сказала?
   - Мария в восторге  от  вашей  красоты.  Она  утверждает,  что  вы  самая
роскошная женщина из всех, что ей довелось видеть за последнее время.
   С этими словами он ухватил жену за руку и уволок на кухню.
   - Не верьте Илии, он жуткий врун, - прошептал комиссар. - На  самом  деле
Мария удивилась, что вы худы как селедка. В  ее  представлении  все  русские
размером с печь, блондинки, с золотыми зубами.
   Я расхохоталась во весь голос:
   - Где она видела таких? Комиссар повертел в руках бокал:
   - Здесь рядом "Тати", наш известный недорогой универмаг!
   Илия торжественно внес блюдо - на нем лежало что-то  похожее  на  куриные
окорока, но гораздо меньшего размера.
   - Прошу, - сказал комиссар, - номер  четыре.  Я  посмотрела  на  тарелку,
затем осторожно откусила кусочек ножки. Продукт был незнаком,  по  вкусу  он
больше всего напоминал курицу, пахнущую рыбой.  Мясо  незнакомого  животного
было салатного цвета, лапка так мала, что я догадалась:
   - Лягушка!
   Комиссар радостно закивал головой:
   - Истинно французский деликатес. Ешьте, ешьте, я знаю, как это вкусно.
   Только правила хорошего тона, втиснутые упрямой бабушкой в мою голову, не
позволили  выплюнуть  данный  деликатес  прямо  на  стол.  Нет,  иногда  мы,
руководствуясь самыми хорошими чувствами, делаем ужасные гадости.
   Вздохнув, я стала медленно пережевывать пахнущий  тиной  кусок,  стараясь
изгнать воспоминания о скользком,  бородавчатом  животном.  Бог  мой,  здесь
целых пять лапок! Неужели нужно съесть их все! Но тут, на счастье,  комиссар
поднялся из-за стола:
   - Пойду сам выберу мясо для шашлыка! С быстротой молнии я ухватила  ножки
и запихала их к себе в сумку. Вернувшись через несколько минут, мой  кавалер
был несказанно удивлен:
   - Вы уже все съели, вместе с костями? Так понравилось? Хотите еще?
   - Нет, нет, - дрожащим голосом произнесла я, - хочется все попробовать.
   Следующим номером были запеченные виноградные улитки. На мой  взгляд,  по
сравнению с лягушками у них было  одно  очень  большое  преимущество:  можно
глотать не  жуя.  Зато  потрясающе  вкусное  мясо  искупило  все  страдания.
Расправляясь с ягненком, я спросила комиссара:
   - Чем вам так обязан Илия? Он отмахнулся:
   - А, ерунда, я спас его от гильотины. И вообще, меня зовут Жорж. Было  бы
приятно, если бы вы меня так называли.
   - А мне было бы приятно, чтобы вы избавили от гильотины Андре.
   Комиссар отложил вилку:
   - Даша, я сижу с вами в ресторане как частное лицо, а не как полицейский.
И просто как Жорж Перье могу сказать, что  мне  очень  жаль  Андре.  Но  как
комиссар Перье я обязан действовать в  рамках  закона,  а  в  глазах  закона
мадемуазель  Ярузельская,  или   мадемуазель   Макмайер,   подозревается   в
преднамеренном и жестоком  убийстве.  Подумайте,  в  этой  катастрофе  могла
погибнуть ваша дочь. Ребенка спасло Провидение. Ведь вы  можете  подать  иск
против Андре, вы знаете об этом? Подумайте, какой дьявольский план родился в
голове этой прелестной девушки. И что бы ею ни двигало, она не  имела  права
лишать человека жизни. Откуда она знала, что Жан поедет в машине один? Какая
у нее была гарантия, что в автомобиль больше никто  не  сядет?  А  вдруг  он
решил бы кого-нибудь подвезти, просто неизвестного человека? Сколько было бы
трупов? Ей следовало прийти в полицию и рассказать все нам, а не  устраивать
суд Линча!
   - Девочке не поверила даже родная мать. Представляю,  что  ее  ожидало  в
полиции. В лучшем случае семья упрятала бы ее в психушку, в  худшем  -  брат
сумел бы от нее избавиться. И потом, у нее  такие  слабые  руки...  Как  она
могла бы испортить что-то в моторе? Я попробовала вывернуть  свечу.  Знаете,
сколько пришлось потратить  времени?  Сорок  пять  минут.  Здесь  действовал
кто-то другой - мужчина, хорошо разбирающийся в машинах. И я его найду сама.
   Комиссар в негодовании отложил вилку:
   - Даша, приказываю вам бросить заниматься  частным  сыском.  Вы  даже  не
представляете, какой механизм включаете  своими,  честно  говоря,  дурацкими
действиями. Умоляю вас: не вмешивайтесь ни во что, иначе я арестую вас.
   - За что?
   - Боже мой, неужели трудно задержать человека, если хочется? Держу  пари,
в вашей красивой сумочке нет паспорта.  Вот  и  арестую  вас  для  выяснения
личности на десять суток. Как раз хватит, чтобы во всем самому разобраться и
не спотыкаться все время о вашу неуемную активность!
   Я поднялась со стула, но Жорж ухватил меня за рукав:
   - Не сердитесь, я просто  боюсь  за  вас.  А  сейчас  вы  увидите  что-то
необыкновенное. Илия, неси Патрика.
   Хозяин принес небольшую ангорскую морскую свинку, блюдце  с  бумажками  и
поставил все на стол.
   - Патрик вам погадает. Он  вытаскивает  билетики  только  для  тех,  кого
любит. Скажите: "Мой дорогой, тяни".
   Я сказала волшебную фразу,  и  очаровательная  свинка  вытащила  одну  из
свернутых бумажек.
   - Читайте вслух, - попросил комиссар.
   - "Если встретите лестницу, прыгайте смело, вас ждет удача и награда".  Я
расхохоталась:
   - Это я сейчас и сделаю - спрыгну с первой увиденной ступеньки. Мне пора,
уже половина третьего.
   - Вы куда-то торопитесь, Даша? Подождите, на улице писает ангел.
   Я удивленно посмотрела на него:
   - Писает ангел? Комиссар расхохотался:
   - Ага, я нашел брешь в вашем потрясающем  французском.  Мы  называем  так
дождь, во время которого продолжает светить солнце!
   - А мы, русские, зовем такой дождик грибным или слепым!
   - Французы всегда отличались богохульством.
   - Но мне действительно пора, и писающий ангел не помеха!
   - И все же, куда вы спешите?
   Я вынула пудреницу и губную помаду:
   - У месье  Гранжа  скоро  день  рождения.  Нужно  купить  ему  подходящий
подарок, а в шесть я должна быть дома.  Придет  мать  Мартины,  хотелось  бы
испечь для нее настоящий пирог с капустой! Комиссар внимательно посмотрел на
меня:
   - Пирог - это потрясающе. Я тоже не прочь попробовать, но,  увы,  вечером
мне предстоит нудная работа.
   - Какая?
   - Буду бить одного мальчишку до полусмерти, авось признается в грабеже.
   Я выронила помаду. Комиссар встал из-за стола:
   - Даша, я же грубый полицейский, и юмор у меня соответствующий.
   Сопровождаемые бесконечными поклонами Илии, мы подошли к машине.
   - Куда вас подвезти?
   - Спасибо, я сяду в метро. Мне так нравится, что в  Париже  остановки  на
каждом углу, не то что в Москве.
   Жорж посерьезнел:
   - Даша, нарушу служебную тайну и расскажу  кое-что.  Мы  проследили  путь
коробки  с  конфетами.  Ее  купили  в  центре  Парижа.  Мужчина   -   седой,
сгорбленный, на вид лет шестьдесят - шестьдесят пять.  А  на  почту  коробку
принес другой - рыжий, с рыжими  же  усами,  в  темных  очках.  Он  попросил
служащую написать на карточке: "Сюрприз для  Даша".  Якобы  не  мог  писать,
больна рука, и показал плотно забинтованную  конечность.  И  в  кондитерском
магазине, и на почте этих  мужчин  никогда  ранее  не  видели.  Более  того,
служащей на почте  показалось,  что  он  иностранец,  в  речи  проскальзывал
акцент. Все, больше мы не узнали  ничего.  Поэтому,  если  заметите  кого-то
похожего на вышеописанные личности,  бегите  как  можно  быстрее  к  первому
ажану. Вот вам моя визитная карточка, она оказывает  на  рядовых  магическое
действие. И поклянитесь, что больше ни во что не станете влезать.
   Я поклялась, искренне надеясь, что  он  не  заметил  сложенных  крестиком
пальцев за спиной.
   Комиссар уехал, я пошла к метро. Очень не  люблю  опаздывать,  поэтому  к
"Северному вокзалу" принеслась запыхавшись, с  растрепанной  головой.  Аллан
стоял у турникета:
   - Дорогая, вы точны, как восточный экспресс. Какой у  вас  очаровательный
костюм, а шляпа! И все это ради меня? Как мило!
   Нет, определенно, все мужчины жутко самонадеянны.  И  комиссар,  и  Аллан
решили, что я франчусь ради них. Вовсе нет, у любимых джинсов протерся  зад,
а купить новые мне просто недосуг, вот и надела костюм.
   - Пойдемте, пойдемте, дорогая. - Аллан потащил меня за собой. - Сейчас  я
расскажу вам мой страшный секрет.
   Мы сели в его машину и тихо двинулись в сторону Пантена.
   -  Ну,  слушайте.  Я  купил  небольшой  дом  в  пригороде.  Так,   ничего
особенного,  сейчас  увидите.  И  хочу  отпраздновать  там  день   рождения.
Приглашаю только своих и вот решил чуть-чуть пошутить.  Расскажу  всем:  дом
купил задешево, потому что  прежних  хозяев  выжило  привидение.  Ходило  по
ночам, бряцало костями и пугало кошку. Все посмеются, сядут за стол, и тогда
внезапно погаснет свет и появится чудовище - застучит, завоет... То-то будет
потеха!
   - Чувствуется влияние Оскара Уайльда. А где вы возьмете монстра?
   Аллан оглушительно захохотал:
   - Это будете вы, если, конечно, согласитесь!
   - Я?
   - Ну да, я подумал, что из всех моих знакомых вы единственная способны на
это. Главное, никому ничего не рассказывайте. Вы  никому  не  проговорились,
что встречаетесь со мной?
   - Нет, просто ушла из дома, и все. И потом, Маша опять уехала  к  Жаклин,
так что я совершенно свободна.
   - Вот и прекрасненько.  Я  купил  очаровательный  костюм  и  великолепную
маску. Сейчас все  примерим,  посмотрим,  где  лучше  спрятаться.  Наверное,
удобнее на кухне: потом можно будет пролезть через окошко для  подачи  пищи.
Ну, согласны?
   Я пришла в полный восторг:
   - Обожаю дурацкие шутки и розыгрыши. Аллан расхохотался:
   - Другого ответа я и не ожидал. А вот и домишко. Он резко затормозил.  За
разговорами я не заметила, куда  мы  заехали.  Маленький  двухэтажный  домик
стоял в гордом одиночестве, к воротам вела почти проселочная дорога.  Кругом
не было ни души.
   - Ну и глухомань!
   - Дорогая, мы в получасе езды  от  Парижа,  но  если  знать,  можно  и  в
пригороде большого города найти уединение. Вот вам ключ, идите в  дом,  а  я
открою ставни. Не споткнитесь, там высокий порог.
   Я распахнула дверь  и,  шагнув  в  кромешную  темноту,  упала.  "Все-таки
споткнулась", - промелькнуло в моем меркнущем сознании.

Глава 17

   Я пришла в себя и попыталась пошевелить  немилосердно  болевшей  головой.
Потом открыла глаза. Представшая передо мной действительность не радовала. Я
сидела на жестком, скорее  всего  венском,  стуле.  Ноги  были  привязаны  к
ножкам, руки заведены за спину и стянуты веревкой. Во рту  торчал  кляп,  от
которого ужасно несло  рыбой.  Почти  теряя  сознание  от  запаха,  ужаса  и
недоумения,  я  попыталась  выплюнуть  тряпку,  но  все  попытки  окончились
неудачей. В комнате стоял полумрак, окна были  плотно  закрыты  ставнями,  и
только из-под двери пробивалась узкая полоска света.  Боже,  меня  похитили!
Что с Алланом? Где он? Он был тут: тихо открыл дверь и спросил:
   - Дорогая, вы очнулись? Я закивала головой.
   - Бедняжка, - проговорил Аллан, входя в комнату, - мне жаль  вас,  но  вы
сами виноваты. Зачем понадобилось всюду совать нос?
   Ничего не понимая, я замычала.
   - Вы, наверное, хотите, чтобы я развязал вас? Да, да,  беззвучно  кричала
я, очень хочу.
   - Но, к сожалению, это невозможно, единственно, что могу, это...
   И он вытащил кляп. Отдуваясь и отплевываясь, я проговорила:
   - Что за дурацкие шутки?
   - Это не шутки,  мой  друг,  все  слишком  серьезно.  -  Он  взглянул  на
запястье:
   - Черт, опять где-то потерял часы, придется взять ваши. Сколько там? О, у
нас еще есть время. Дорогая, вы были безрассудны и очень мне мешали.  Очень!
Ну зачем вам понадобилось ехать к Ренальдо? К чему было допрашивать  Тину  о
моем прошлом? И какого черта вы вообще явились во Францию  и  испортили  мне
все дело?
   Я хранила молчание. Аллан засмеялся:
   - А как вы догадались, что это я испортил машину Жана?
   - Только такой идиот, как комиссар Перье, мог подумать, что  это  сделала
Андре. Вы помните ее руки? И потом, трудно себе  представить,  что  она  так
хорошо разбирается в моторах. К тому же зачем ей было ждать целых семь  лет,
чтобы осуществить убийство? Нет, это сделал мужчина, к тому же  автослесарь.
Вот я и подумала, что это были вы. И еще, я нашла возле гаража ваши  часы  и
отдала их полиции, так что не надейтесь уйти безнаказанным! Аллан захохотал:
   - Дорогая, что за пыл! Ну и речь, просто прокурор! Я ношу дешевые,  самые
дешевые часы, таких штамповок миллионы, а от отпечатков пальцев не  осталось
и следа. Любой адвокат обратит такую улику в шутку.  Существует  куда  более
весомое доказательство: признание. И я признаюсь вам: да, это  я  убил  Жана
Макмайера, своего родного сына, и не жалею об этом ни минуты. Во-первых,  он
был негодяй, врун и наркоман. Во-вторых, из-за всей этой идиотской истории я
стал жертвой шантажа и выплатил этому негодяю Ренальдо огромную сумму. Жаль,
что так поздно решился его убрать, и жаль, что не попал вам  прямо  в  глаз.
Да, да, любовь моя, это я стрелял в мерзкого мальчишку.
   - Ренальдо шантажировал вас? За что? Аллан замер, потом просто  закатился
в истерическом хохоте:
   - Так вы ничего не знаете? Совсем ничего? Бог мой, это меняет  дело.  Вот
видите, если бы я знал раньше, что вы подозреваете меня  только  в  убийстве
Жана, вы бы остались в  живых.  А  сейчас  мне,  к  сожалению,  уже  некогда
объяснять вам, что произошло на самом деле семь лет тому  назад.  Вы  так  и
умрете, не узнав правды.
   - Интересно, как вы собираетесь убить  меня?  -  Дорогая,  в  наше  время
интеллигентный человек сам этим не занимается. Он нанимает  исполнителя.  Ну
ладно, так и быть, поболтаем еще пять минут. А потом мне надо будет выйти на
дорогу и встретить одного молодого мужчину. К сожалению он не разбирается  в
проселках. Но я быстро вернусь. Доеду до указателя,  спрячу  в  кустах  свою
машину, пересяду в его, и мы снова сюда. Потом он  сделает  вам  укол  -  о,
простой наркотик, - и  вы  заснете.  Мы  уложим  вас  на  заднее  сиденье  и
заботливо накроем пледом. А дальше вперед к  швейцарской  границе,  где  ваш
водитель предъявит два и6-панских паспорта и сообщит, что  его  жена  слегка
перебрала и спит. Испанки, знаете, любят поддать!  Таможенник  сравнит  ваше
лицо с фотографией, и вы окажетесь в Швейцарии. А дальше - не  мое  дело.  Я
буду давным-давно в Париже. Я вообще  не  выезжал  из  него,  и  дома  этого
никогда не покупал, и день рождения у меня в декабре! Ну, как вам мой план?
   Я промолчала.
   - Значит, одобряете. А теперь, моя радость, откройте рот. Вернем кляп  на
место. Я посильнее стиснула зубы.
   - Ну, да черт с вами, можете кричать, все равно никто не услышит.
   Он ушел, аккуратно притворив дверь.
   Холодея от ужаса, я попробовала подергать руками и ногами.  Тщетно.  Узлы
не  поддавались,  только  стул   чуть-чуть   сдвинулся   вперед.   Я   стала
подпрыгивать, пытаясь подвинуть стул к двери. Только бы она была не заперта!
Дверь оказалась незаперта  и  открывалась  наружу.  С  третьей  попытки  мне
удалось вместе со стулом выехать за порог и... о ужас! Я стояла на небольшой
площадке второго этажа, прямо у ног  простиралась  крутая  лестница.  Нечего
было и думать, чтобы спуститься, прыгая на стуле.
   Внезапно воспоминание о Патрике всколыхнуло мою решимость. Что было в том
билетике? "Если  встретите  лестницу,  прыгайте  смело,  вас  ждет  удача  и
награда". Если разобьюсь или сломаю себе ру