сциплине. Преподают там в основном  бывшие  военные.  Вы
понимаете, что я имею в виду?
   Я кивнула. Еще бы не понять. Родители решили избавиться от провинившегося
сына и поместили его в специальное  учебное  заведение.  Что-то  типа  нашей
колонии для малолетних преступников, но во много раз комфортабельней.
   - Вот Жан и оказался с Рено в одной спальне, - продолжал Луи. -  Конечно,
господин Эдуард что-то  не  продумал.  Ведь  бедный  Жан  попал  в  компанию
порочных мальчишек. В этом колледже нормальных детей почти не  было:  кто-то
употреблял наркотики, кто-то пил,  некоторые  подворовывали.  Но  хуже  всех
оказался Рено. Он состоял в какой-то левой организации и был у этих бандитов
специалистом по взрывам. Это все выяснилось только тогда,  когда  в  колледж
нагрянула полиция, и Рено прямо с уроков уволокли в Сантэ. Поговаривали, что
готовилось покушение  на  министра  иностранных  дел,  а  он,  вроде,  делал
взрывчатку...  После  этого  случая  Жана  забрали  домой.   Но   он   успел
познакомиться с Пьером, близким другом Рено. Ну и досталось же всем от  них!
Госпожа Сьюзен целыми днями плакала, а господин Эдуард поседел.
   Не знаю, что было бы дальше, но тут произошла  эта  страшная  катастрофа!
После нее господин Жан поселил Пьера у нас  в  доме.  Потерял  всякий  стыд,
можно сказать. Я даже хотел подыскать нам с Софи другое место - куда угодно,
лишь бы не этот вертеп. Но Софи сказала, что мы обязаны в память об  Эдуарде
и Сьюзен остаться с Жаном. Мы старались, как могли, но сплетни уже  побежали
в разные стороны как тараканы.
   И тут вдруг Жан женится на Катрин. Бог мой, мы готовы были носить  ее  на
руках! Она  нам  очень  понравилась.  Мы  с  Софи  старались,  чтобы  Катрин
чувствовала себя настоящей хозяйкой, угождали ей во всем. Но куда там! Через
три месяца после свадьбы опять появился Пьер, и все началось сначала. Катрин
выдержала ровно год, а потом ушла. И мы ее не осуждали, удивительно, что она
вообще столько  времени  терпела  все  это.  Наверное,  надеялась,  что  Жан
одумается! Вот почему, мадам, когда Жан женился на вашей сестре, мы даже  не
обрадовались. Думали, что их брак продлится  недолго.  Но  Натали  совершила
чудо. Уж не знаю, как ей это  удалось,  но  они  везде  были  вместе  -  как
попугайчики-неразлучники. Из дома исчез  Пьер  и  его  ненормальные  друзья.
Вечером Софи идет подавать ужин, придет на кухню и рассказывает: сидят,  как
два голубка, в креслах. Она вышивает, а он читает ей вслух.  Ах,  мадам  так
красиво вышивала, посмотрите, эту жилетку она подарила мне на Рождество...
   В доме стало так тихо, так прилично... Иногда собирались друзья: господин
и госпожа Ярузельские, месье Аллан, доктор, нотариус... Играли  в  карты,  и
все было очень мило, даже пьяная госпожа  Ярузельская  не  вносила  никакого
дискомфорта - выпьет свою норму и заснет. Мадам оборудовала для нее  комнату
на третьем этаже.
   Ваша сестра была мудрой женщиной.  У  Жана  практически  прошли  головные
боли, и они даже стали  поговаривать  о  ребенке.  Мол,  пора  бы  уж  им  и
наследника заиметь. Господин Жан вообще был очень добр к детям. У нас с Софи
иногда гостит племянник. Ну так без грузовика подарков он никогда отсюда  не
уезжал. И вдруг разом все оборвалось. Как это  ужасно.  Знаете,  мне  иногда
кажется, что это Пьер убил Жана, испортил что-нибудь в его машине.  Он  ведь
иногда сюда приходил скандалить...
   Луи тяжело вздохнул. Рассказывать ему  было  больше  нечего.  Я  пожалела
повара. Наверное, он искренне любил своих хозяев, а детей им с Софи заменили
Жан и Луиза.

Глава 9

   Я стояла в задумчивости перед  пачкой  писем  из  сейфа.  Читать  или  не
читать? Почти гамлетовские сомнения. Но все же  любопытство  взяло  верх.  Я
пересчитала письма. Их было семь, и все они содержали признания  в  любви  и
описания мук разлуки. Мне сразу стало ясно, что их адресат  совсем  даже  не
Эдуард. Последнее, седьмое, письмо отличалось от всех:
   "20 февраля.
   Дорогой!
   До моей свадьбы остается двенадцать часов, и  после  мы  никогда  уже  не
сможем быть вместе. Я надеюсь, что ты и Эдуард станете добрыми  друзьями.  В
конце концов, что и с кем у меня было до свадьбы, не  должно  его  касаться.
Но, став баронессой Макмайер, я никогда не смогу прийти в наш приют. Что тут
поделаешь: "Я другому отдана и буду век ему верна". Но боюсь, что у меня  не
хватит сил совсем не  видеть  тебя,  никогда  не  видеть  тебя.  Кстати,  ты
понравился моей подруге Мартине. Я советую тебе обратить на нее  внимание  -
она умна и богата. Родители отчаялись выдать ее  замуж,  поэтому  ты  можешь
стать желанным гостем в их доме. Попробуй на  ней  свои  чары,  улыбнись  ей
своей улыбкой, расскажи об Италии...
   Не мне учить тебя, дорогой, но твоя женитьба на Мартине позволила бы  нам
часто встречаться. Сделай это для меня, я не буду  ревновать.  Я  знаю,  что
никого и никогда ты не будешь любить так, как меня. Сью".
   Что ж, Аллан  послушался  свою  Сью  и  очаровал  дурнушку  Мартину.  Они
продолжали регулярно видеться, но любовниками больше не  были.  Среди  писем
лежал и маленький  листочек,  похожий  на  квитанцию.  Я  развернула  его  -
результат анализа на беременность: реакция положительная, клиника,  число...
Посмотрела на дату - что-то  здесь  не  совпадало.  Заглянула  в  телефонную
книгу. На последней странице дни рождений: Жан  -  29  сентября,  а  свадьба
Эдуарда и Сьюзен состоялась  в  феврале.  Очевидно,  она  попросила  доктора
сказать, что младенец недоношен...
   Прочитав ее письма, я поняла, какая честная натура была Сьюзен. Нет,  она
не могла жить одновременно с двумя мужчинами  и,  выйдя  замуж  за  Эдуарда,
безоговорочно порвала с Алланом. Порвать порвала, но беременность сохранила,
а может, просто не смогла избавиться от ребенка? Интересно, сообщила ли  она
об этом Аллану? Сьюзен-то знала о своей беременности до свадьбы,  в  клинику
она обратилась в январе, за месяц  до  бракосочетания.  Значит,  Жан  -  сын
Аллана! Вот это да! Мне безумно захотелось поговорить с Алланом. И  я  нашла
для этого великолепный повод.
   Дозвонилась до него сразу.
   - Аллан, - защебетала я в трубку голосом веселой идиотки, - мне нужен ваш
совет!
   - В чем дело, дорогая?
   - Так хочется подарить всем друзьям что-нибудь на память о Жане И Наташе.
Жаклин мечтала о серебряном дорожном наборе. Может, другим хочется  получить
какие-нибудь драгоценности? Я открыла сейф, но ничего не понимаю  в  камнях.
Да, честно говоря, и не знаю, какие вещи передавались здесь из  поколения  в
поколение, а какие новые. Помогите мне.
   Аллан приехал буквально через час. Очевидно, перед выходом  он  побрился,
потому что резкий запах мужских духов сразу заполнил комнату.
   - Дорогая, - проговорил  Аллан,  -  вы  меня  удивили:  ведь  друзья  уже
получили все по завещанию.
   - Считайте это моим капризом. Я достала из сейфа  коробочки.  Аллан  стал
внимательно разглядывать их содержимое.
   - Эти жемчуга, броши и кольца достались Сьюзен от бабки Жана. Той подарил
их еще первый муж. Вы ведь знаете, что он был дедом Жаклин? Вот эти  сапфиры
Эдуард презентовал Сьюзен на свадьбу.  Прекрасные  камни.  А  вот  "звездный
топаз". Если посмотреть на кольцо под  определенным  углом,  то  видно,  как
внутри камня как бы плавает белая звезда. Забавная  штучка.  А  это  что  за
бумажки?
   - Это письма Сьюзен, - спокойно сказала я. - К вам...
   Аллан потер рукой затылок.
   - Вы, конечно, их прочли?
   - А вы бы удержались?
   - Ну, я не настолько воспитан.
   - Я тоже не настолько.
   - Значит, знаете  все.  -  Аллан  закурил.  -  Сьюзен  была  неисправимым
романтиком. Она попросила меня вернуть  ей  эти  письма.  А  я  был  глуп  и
влюблен, я их отдал. Из-за этих писем все и случилось.
   - Что - все? Аллан подошел к окну.
   - Как весело играют собаки с кошками. Жаль, что  люди  не  могут  жить  в
мире. Я, конечно, знал, что Жан мой сын, знал  это  и  Эдуард.  Честная  Сью
выложила ему все до свадьбы. Надеялась,  дурочка,  что  брак  расстроится  и
каким-то чудом нам разрешат пожениться. Но - как бы не так. Эдуард воспринял
все это довольно индифферентно, и венчание прошло в срок. Сложности начались
потом, после рождения Жана.  Эдуард  всегда  терпеть  не  мог  мальчишку,  в
особенности после того, как родилась Лиза.
   - Почему?
   - Ему пришлось смириться с  мыслью,  что  титул  барона  Макмайера  будет
носить бастард. Детей после Лизы у них уже не могло быть. Неудачно сделанное
кесарево - и надеждам Эдуарда пришел конец.  Так  что  наши  отношения  были
далеки от любви, но ради Сью мы сохраняли хорошую мину. И все бы ничего,  но
в один не прекрасный момент Жан нашел эти письма. Их было больше, многие  он
порвал...
   Забыть не могу, как он ворвался в мой дом с  перекошенным  лицом  и  стал
требовать у меня ответа. Я  попытался  было  успокоить  его,  стал  лепетать
что-то о недоношенном младенце, о том, что Сьюзен и Эдуард жили  вместе  еще
до свадьбы, и тут он ткнул мне в нос эти  письма.  Между  нами  говоря,  Сью
могла бы их и получше спрятать. Мальчишка совсем потерял  рассудок,  кричал,
что все вокруг сволочи и вруны, что Женщины потаскухи, стал рвать письма,  я
успел отобрать у него только  эти...  К  сожалению,  эта  история  произошла
тогда,  когда  Жану  исполнилось  четырнадцать  лет.  Подростковый   возраст
располагает к максимализму. Сначала он перестал разговаривать с  Эдуардом  и
Сью и потребовал, чтобы я взял его к себе. Но, честно говоря, мне  не  очень
хотелось рассказывать обо всем Мартине. К тому времени я совершенно разлюбил
Сью и  был  очень  благодарен  своей  жене.  Жан  же  вообще  был  для  меня
посторонним.
   Я постарался объяснить ему, что он  потеряет,  порвав  с  Макмайерами,  -
титул, состояние... Я, конечно, обеспечен, но мои деньги нельзя и сравнить с
деньгами Эдуарда. И знаете, мне показалось, что он понял. Во всяком  случае,
спокойно ушел домой. Я, конечно, встретился со Сью, отдал ей  письма  и  все
рассказал. Но она ответила, что дома у них все тихо. Ну  а  потом  началось:
наркотики,  мальчики...  После  того  как  Эдуард  застал  его  с   каким-то
мальчишкой в постели, он отхлестал  Жана  по  щекам,  а  тот  кинул  в  него
каминной кочергой и пообещал ночью убить. Тогда Макмайеры  отправили  его  в
специальную школу. Но там обнаружился  этот  мальчишка,  Рено,  с  задатками
малолетнего бомбиста. Вот уж из огня да  в-полымя.  Кошмар  продолжался  два
года. А потом вдруг Жан стих. Стал нормально  учиться,  перестал  бесконечно
ругаться с Эдуардом и Сью. Даже Лизу оставил в покое.
   - А что, он и с Лизой конфликтовал?
   - Да, он ее ненавидел, ненавидел за то, что у нее есть отец  и  мать,  за
то, что ее все любили. Она  была  такая  тихая,  скромная  девочка,  радость
родителей. Вечно ходила с корзинкой для рукоделия  и  вязала  всем  жилетки,
весьма уродливые, надо заметить. Я, чтобы ее порадовать, надевал иногда  ту,
что она подарила мне на день рождения. Милый ребенок. Так вот, под Рождество
она получила посылку. Коробка была запакована в  бумагу  магазина  "Нитки  и
пуговицы", и девочка решила, что кто-то из Друзей хочет  ее  порадовать.  По
счастью, Софи была рядом, когда Лиза вскрыла  подарок.  Вам  ни  за  что  не
догадаться, что было внутри!
   - Бомба?
   - Выпотрошенный трупик ее любимого котенка! Зверек пропал несколько  дней
тому назад, и Лиза страшно  переживала.  С  девочкой  случился  истерический
припадок, а Жан даже не скрывал своего удовольствия. И вот все это как рукой
сняло. Он даже стал  приветливым  со  мной.  Эдуард  и  Сью  были  в  полном
восторге. Один из  психоаналитиков,  к  которому  они  когда-то  обращались,
сказал им, что в шестнадцать лет у подростков происходят какие-то  сдвиги  в
сознании, и они делаются другими. Родители  стали  засыпать  его  подарками.
Закрывали глаза на то, что в доме постоянно толкутся  мальчики  с  крашеными
ногтями. "В конце  концов,  -  утешалась  Сью,  -  Нуриев  и  Меркьюри  были
гениями". Я же не верил Жану ни на  минуту,  и,  когда  он,  мило  улыбаясь,
предлагал мне чашечку кофе, мне казалось, что я вижу змею  в  сиропе...  Мне
казалось, что он  затаился  перед  тем,  как  сделать  какую-то  феерическую
гадость, такую гадость, что  радуется  еще  до  того,  как  ее  совершил,  в
предвкушении, так сказать. Но тут случилась эта страшная катастрофа.  И  Жан
правда стал другим. После похорон он пришел ко мне бледный, весь в черном, с
кругами под глазами. "Я дурак, - сказал он. - Все  происходило  из-за  того,
что я слишком любил их, любил всех - мать, отца, Лизу... И понял это  только
тогда, когда их не стало... Я прошу, не говори никому о себе и  Сью,  сейчас
уже все равно, кто был мой отец, а мне  не  хотелось  бы  пачкать  сплетнями
память матери". Конечно, это я ему пообещал. И нарушил слово только  сейчас.
Надеюсь, Даша, вы будете тактичны, сплетен не хочется и мне.
   Я закивала головой.
   - Мне незачем и некому рассказывать про чужие скелеты в шкафу.
   - Даша, а вы знаете, что у Жана был еще арендован сейф в банке? Здесь, на
столе, стоял такой маленький глобус. Если  нажать  на  подставку,  полушария
распахиваются, там он держал ключ от сейфа. А кстати, где этот глобус?
   Я покраснела. Ну и дура же, поверила в сентиментальность Пьера. Так  тебе
и надо, идиотка. Во всяком случае, наверное, он уже все успел вынуть.
   - Я дала его поиграть Маше. А вы не  знаете,  как  открывают  такой  сейф
после смерти владельца? Аллан призадумался.
   - Если у вас есть ключ, то, по-моему, вы просто  приходите  и  открываете
ячейку. Вас даже ни о чем не  спрашивают.  Но  вот  если  ключа  нет,  тогда
приходится обращаться в администрацию банка. Нет, точно не знаю...
   - Как насчет чашечки кофе?
   - С удовольствием.
   - Тогда пойду распоряжусь. Я выбежала из кабинета и понеслась в гостиную.
Не теряя ни минуты, ухватила телефонную книжку. Как,  черт  возьми,  фамилия
Пьера. В голове крутилось: "Кубертен". Ну, конечно же, нет, что за глупость!
Вот, пожалуйста, Дюруа Пьер. Может, он?
   Трясущимися от злости пальцами я  с  трудом  тыкала  в  кнопки  аппарата.
Наконец, приятный бархатистый голос Пьера проговорил:
   - Алло?
   - Это Даша, сестра Натали. Я знаю, зачем  вы  взяли  глобус,  и  если  вы
сейчас же не вернете мне ключ, то следующий мой звонок будет комиссару.
   Пьер оглушительно захохотал:
   - А вы, оказывается, бойкая. Я-то думал, что вам понадобится  по  крайней
мере неделя, чтобы додуматься до всего. Но, дорогая, при чем здесь  полиция?
Интеллигентные люди решают все проблемы между собой, с глазу на глаз.
   - А вы считаете себя интеллигентом? - ядовито осведомилась я.  -  Отдайте
ключ немедленно.
   - Ладно, ладно, не кипятитесь. Да и ключ вам не  нужен,  в  сейфе  ничего
нет.
   С  размаху  я  треснула  трубкой  о  сервировочный   столик.   Стеклянная
столешница разбилась, засыпав все мелкими, как пыль, осколками. Я посмотрела
на то, что осталось от столика. Надо держать себя в руках.

Глава 10

   Визит в банк я наметила на вторник. Мне никто не мешал заниматься  своими
делами. А утром я обнаружила в почте конверт с  маленьким  ключиком  -  Пьер
возвращал украденное.
   Банк встретил меня ровным гулом кондиционеров. Несколько человек  бродили
по большому залу. Отыскав нужное окошко, я обратилась к девушке:
   - Я хотела бы открыть свой сейф.
   - Вы хотели бы арендовать ячейку?
   - Нет, - я показала ей ключ, - я хотела бы открыть сейф.
   - Ну, тогда вам нужно пройти в отделение, как всегда. - Девушка уткнулась
в компьютер.
   Я вздохнула. Мне очень не хотелось привлекать внимание к тому факту,  что
я здесь впервые.
   - Видите ли, я, кажется, забыла, какая дверь ведет в хранилище.
   Девушка внимательно посмотрела на меня  и  нахмурилась.  Она  была  очень
молода, как Оля, или еще моложе. Потом ее лицо расплылось в дежурной улыбке:
   - Прямо вот в  эту  синюю  дверь,  мадам,  а  дальше  в  коридорах  будут
указатели с яркой надписью:
   "Хранилище". Наш банк предусмотрел все  для  удобства  клиентов.  Знаете,
многие наши посетители, в особенности пожилые, забывают дорогу.
   - Благодарю вас.
   - Всегда к услугам, мадам.
   Я пошла к двери, девушка продолжала сиять улыбкой. Я вздохнула.  Кажется,
эта девочка думает, что если я в  мои  сорок  пять  помню,  как  застегивать
кофточку, то это  уже  праздник.  Благополучно  преодолев  все  коридоры,  я
оказалась перед большой решеткой, возле которой на  стуле  маялся  от  скуки
пожилой охранник. Увидев меня, он искренне обрадовался.
   - Какой у вас номер, мадам? Я растерялась.
   - Если забыли, поглядите на свой ключик, номер выбит на колечке.
   Кажется, все в этом банке готовы считать  меня  маразматичкой  преклонных
лет. Может, мне следует изменить прическу и покрасить волосы в более светлый
цвет? Я взглянула на ключик.
   - Сто двадцатый.
   - Прошу вас, мадам. - Охранник открыл решетку.
   Я нашла ящичек и вытащила его наружу. Да, Пьер был абсолютно прав. Пусто,
как в Аравийской пустыне. Интересно, что здесь хранили? Деньги, документы? Я
заперла ящик и поблагодарила охранника. Мне показалось, что пожилой  мужчина
хочет что-то сказать. Наконец он пересилил сомнения и проговорил:
   - Мадам, это, конечно, не мое дело, но знаете, вы уже третий  человек  за
четыре дня, который открывает этот ящик.
   - Да, да, -  отозвалась  я,  -  тут  приходил  мой  родственник  -  такой
худощавый темноволосый мужчина. Он ушел с пустыми руками.
   - Да, мадам, и вообще это не мое дело, раз у вас есть ключ.
   - Но вы должны проявлять бдительность. Я вот совершенно  уверена,  что  у
вас великолепная  память.  Вы  можете  описать  мне  того  мужчину,  который
приходил первым?
   Охранник засмеялся и погрозил мне пальцем.
   - Вам не удалось поймать меня.  Первой  приходила  девушка  -  невысокого
роста, с темными волосами и челкой. У  нее  еще  были  очки  с  затемненными
стеклами. Помнится, я подумал, что для своего  юного  возраста  она  слишком
ярко красится. Кровавая помада, жуткий румянец...
   Я засмеялась.
   - Да вы  просто  фотоаппарат.  Прямо  до  малейших  деталей  описали  мою
племянницу. Она забрала портфель, красный такой?
   Охранник захихикал.
   - О нет, мадам, у нее в руках был железный ящик и папка.
   Я порылась в сумочке.
   - Очень приятно было познакомиться с вами. Не желаете сигарету?
   - Что вы, мадам, на посту это строжайше запрещено. Нам не разрешают  даже
читать, хотя здесь можно скончаться от скуки. Вот разве  поговоришь  с  кем,
пошутишь, как с вами.
   Я протянула ему бумажку:
   - Купите себе сигарет после работы.
   - Очень благодарен, мадам. Хотите, я угадаю, зачем вы приходили?
   - Попробуйте.
   - Вы ищите тот пакет, что потеряла девушка.
   Она уронила его, очевидно, когда вынимала папку. Я увидел его  не  сразу,
она уже ушла. Но можете не сомневаться, я отдал его в стол  находок.  Сейчас
позвоню, и его принесут.
   Он снял трубку телефона.
   - Роже, принеси-ка мне  тот  пакетик,  что  потеряли  из  сто  двадцатого
номера. За ним пришли.
   Любопытство настолько измучило  меня,  что  я  вскрыла  конверт  прямо  в
машине. На колени выпала "Пари суар" семилетней давности. На  первой  полосе
была  заметка.  "Сегодня  днем  потерпел  авиакатастрофу  частный   самолет,
принадлежавший барону Макмайеру. На борту, кроме самого  барона,  находились
его жена и дочь, а также мадам Мартина Гранж. Ведутся поиски тел и  остатков
самолета.. Эксперты предполагают, что самолет упал в Ла  Манш,  недалеко  от
берегов Англии. На  борту  находилась  коллекция  старинных  кукол,  которую
баронесса Макмайер везла на выставку в Лондон.  Чудом  избежал  смерти  юный
барон Макмайер. Он уже был готов сесть в самолет, когда почувствовал  острое
недомогание. Прямо из аэропорта Жана Макмайера отправили в  клинику,  а  его
родители и сестра, к своему несчастью, решили не отменять  поездку.  "Я  сам
уг