ейцарии.
  Может быть, тогда Федор рискнул бы отказаться от машины, даже если это и
выглядело бы трусостью. Но выглядеть - это не значить! Пословица "лучше
быть минуту трусом, чем всю жизнь покойником" для него никак не подходила,
Федор уже это доказывал не раз и не два.
  Когда они подогнали машину к новому убежищу и поднялись в квартиру, Ольга
уже не спала. Она встала с постели и готовила завтрак, решив, что мужчины
скоро придут и их надо первым делом накормить.
  - Надеюсь, ты не волновалась? - поцеловал любимую Федор.
  - Волновалась, но завтрак все же приготовила, и ничего не подгорело, -
улыбнулась Ольга. - Мог бы и предупредить.
  - Да мы только за машиной, - оправдывался Федор. - Никаких проблем.
  Он лукавил, прекрасно зная, что как раз из-за машины у них и могут
возникнуть проблемы, и немалые. Такие, которые могут поставить под
сомнение не только их свободу, но и саму жизнь, право на существование.
  - А к Эрвину не заезжали? - спросила Ольга чуть позже, за завтраком.
  Мужчины переглянулись.
  - Слона-то мы и не приметили! - сказал Франсуа. - Почему?
  - Решили, что мы и так знаем, кто на нас навел боевиков! - сказал Федор.
  После завтрака мужчины решили навестить Эрвина и предупредить его, чтобы
был осторожнее. Федор отдал жене ключ от машины.
  - Держи, хозяйка! Владей!
  - Очень кстати! - воскликнула Ольга. - Пока вы будете у Эрвина, мы с
Сашенькой погуляем в парке. На машине туда и обратно. Никаких проблем!
  Но мысли мужчин уже были далеко: надо было не только заехать к Эрвину и
выяснить все о его отношениях с Ирмой, может, ему удалось что-нибудь
узнать о связи Ирмы с боевиками, но и заехать за документами, которые
должны были быть готовы именно сегодня.
  Франсуа с Федором приехали к Эрвину довольно рано, но на долгие звонки в
дверь никто не откликался.
  - Может, он к ней поехал? - высказал предположение Федор.
  - Имея отдельную квартиру, ты бы поехал куда-то на ночь? - не поверил
Франсуа.
  Он оглянулся и достал из кармана отмычку.
  К удивлению Федора, Франсуа тоже виртуозно владел методами ловкого
отмыкания чужих дверей.
  Дверь квартиры Эрвина открылась очень легко. То, что обнаружили Федор и
Франсуа, было ужасно. Но каждому из них приходилось в жизни видеть всякое.
  Связанного в кресле Эрвина пытали, вероятно, требуя назвать адрес
пансиона, а потом застрелили. Ирма, девица из автосалона, была заколота
стилетом. Наверное, она и рассказала бандитам о пансионе.
  - Теперь понятно, почему они являлись один за другим! - сказал Федор.
  - Думаешь, первый не стал ждать подкрепления? - понял его Франсуа.
  - Ежу ясно! - сказал по-русски Федор. - Почувствовал себя суперменом!
  Франсуа осмотрел Ирму, не прикасаясь ни к одной из вещей или оружия.
  - Его пытали! - сказал Федор, увидев ожоги.
  - Это и ежу ясно! - тоже по-русски сказал Франсуа. -Мне непонятно другое.
  - Что? - спросил Федор.
  Франсуа поманил его к себе поближе, туда, где он рассматривал тело Ирмы.
  - Вот посмотри! - сказал Франсуа, указывая на запекшуюся кровь на
зубах Ирмы и возле рта.
  - Вижу кровь! - ответил Федор. - И полное отсутствие травм на лице и
губах.
  - А что это означает? - спросил Франсуа тоном преподавателя физики в школе.
  - Это означает, что Ирма перед смертью кого-то сильно покусала, - ответил
Федор. - Руки у нее связаны, значит, единственным орудием оставались
зубы.
  - Есть еще одна версия, не очень, правда, расходящаяся с твоей! - сказал
Франсуа. - Судя по тому, что ее после покуса не избили, а сразу же убили,
она нанесла очень сильную травму третьему, тому, который не явился. А не
явился он по одной простой причине: лечился у хирурга и был
нетранспортабелен.
  - Согласен! - ответил Федор. - Поэтому и второй явился без прикрытия.
  - Он не рассчитывал на самоволку первого.
  - И этот третий, - сказал Федор, - не кто иной, как татуированный.
  - Теперь у него есть еще одна примета! - усмехнулся Франсуа. - Ирма могла
откусить ему либо кусок на лице, либо отхватить полчлена или треть, в
зависимости от размера.
  - Она откусила ему кусок от лица! - заявил Федор.
  - Почему? - спросил Франсуа, хотя он тоже склонялся к этому варианту, но
ему хотелось выяснить аналитические способности Федора.
  - Во-первых, удар стилета пришелся снизу вверх, - пояснил Федор, -
во-вторых, дама без трусов.
  Франсуа устроили размышления Федора, но он все же пробурчал:
  - Трахать они могли ее и до этого момента. Но насчет удара ты прав,
значит, она была сверху на коленях, а третий сидел в кресле. И синяки на
груди говорят об этом, третий - садист, ему доставляет удовольствие
причинять людям боль даже во время соития, когда, казалось бы, должна
говорить только нежность.
  - Для таких людей женщина - это обслуживающий персонал! - заметил Федор. -
Я с ними еще в армии встречался. Одному даже рожу набил.
  Франсуа заметил на столе бутылку в плетеной оболочке, открыл ее и
принюхался.
  - Хорошо пахнет!
  - Считаю, что пить это вино нельзя! - ответил Федор. - Наверняка оно
отравлено!
  - Думаешь, его оставили бандиты? Тогда заберем, пригодится.
  - По крайней мере, мы теперь знаем, каким образом они вышли на пансион,
- заметил Федор. - Но как они вышли на Эрвина?
  - Ты думаешь, выдал Эрвин? - спросил Франсуа.
  - Нет! - покачал головой Федор. - Выдала Ирма. Но после того, как начали
пытать Эрвина.
  - Тогда мне непонятно, почему она укусила татуированного? -
недоумевал Франсуа. - Она могла же вымолить себе жизнь.
  - Скорее всего, внезапно поняла, что они все равно не оставят ее в живых1
- ответил Федор. - Всплеск отчаяния. Как ты думаешь, они вышли на Эрвина?
  - Есть два варианта, первый, они заметили номер машины, когда мы с
Эрвином следили за ними, надо было еще тогда навестить их и прикончить
сволочей.
  Франсуа, крайне недовольный собой, замолк.
  - А второй? - напомнил Федор.
  - Эрвин работал всегда в аэропорту! - напомнил Франсуа. - И уже несколько
дней там не появлялся. Вычислить, кто со дня твоего приезда не появлялся
больше в аэропорту, легче легкого. Кто-то из коллег вспомнил об отсутствии
Эрвина.
  - Но как они нашли его дом? - удивился Федор.
  - Значит, у них там свой человек.
  - Я вас отвезу на одну квартиру, где никто не живет в настоящее время -
сообщил Франсуа.
  Естественно, он не сказал им, что квартира - конспиративная.
  Но Федор это и так сразу вычислил.


                                    20

  Рано утром Юсуф опять позвонил в Мюнхен и попросил прислать людей. Ему
сообщили, что люди прилетят сегодня же, дневным рейсом, и что он выйдет на
них через одного женевского офицера дорожной полиции, наркомана, который
за деньги оказывает время от времени необходимые услуги.
  Боевики при всем желании не могли прилететь раньше, чем часа в два дня.
  Юсуф их собирался встретить, но и до их приезда не хотел терять времени и
стал действовать.
  Первым делом он отправился на квартиру, адрес которой ему дали мюнхенские
друзья. Разбудив хозяина, сказал ему пароль и отправился спать, решив
хорошенько выспаться.
  Хирург, сделав ему сложную операцию, твердо заявил, что Юсуф должен побыть
у него для контроля за приживлением плоти.
  Юсуф поначалу решил подчиниться, плоть-то собственная, не чужая. Но жажда
увидеть мертвого Федора Пятницкого, желание поглумиться хотя бы над его
трупом, пересилили страх перед отторжением плоти и вероятностью ее
потерять.
  - Ничего! - утешил он себя. - Шрамы только украшают мужчин. Настоящих
мужчин! - добавил он с гордостью.
  Хирург попытался было запротестовать и возразить, но Юсуф посмотрел на
него жестко и сказал:
  - Я с детских лет командир! Ясно? И не терплю, когда мне возражают. Я
решил, я отвечаю! Ты отвечаешь за качество операции.
  И он поехал в пансион, но опоздал.
  Опоздал, к своему счастью, ибо мог составить компанию Азмаду с Мамедом в
соревновании по плаванию, причем в пластиковых мешках.
  Но Юсуф не испытывал ни малейшей радости по поводу того, что ему удалось
избежать смерти. Наоборот, он кипел гневом, как ему казалось, совершенно
справедливым по поводу потери друзей.
  "Я его член на пятаки порежу! - разжигал себя местью Юсуф. - Он будет о
смерти молить как о милостыне. Но долго ее не получит".
  Хотя зачем ему было себя разжигать, когда он и приехал в Женеву, залитый
ненавистью по самую макушку. А ненависть вообще была единственным его
естественным чувством. Он и собственный народ презирал за "рабское
подчинение" и Дудаеву подчинялся, поскольку тот давал ему возможность
безнаказанно выливать свою не-лависть, когда она его переполняла через
край, на головы совершенно неповинных людей, что он и продемонстрировал,
наиз-девавшись вволю и убив Эрвина с Ирмой.
  Юсуф позволил себе спать ровно до начата рабочего дня чиновников.
  Вяло утолив голод, Юсуф выкурил свою неизменную порцию "травки" и стал
звонить наркоману из дорожной полиции, обладавшему достаточной властью,
чтобы помочь Юсуфу в его злодейских планах.
  Передав привет от общего знакомого, который мог их обоих уничтожить не
моргнув глазом, Юсуф назначил встречу:
  - Встретимся через полчаса там, где огромные цветочные часы.
  Эти часы были гордостью Женевы и одной из ее достопримечательностей.
Однажды какой-то варвар или наркоман попытался их уничтожить, растоптал
все цветы и вырвал с корнем часовой механизм. Однако уже через сутки
цветочные часы были восстановлены в том же виде, как и прежде.
  - Нет! - отказался чин полиции. - Это слишком открытое место. Давайте в
пивной "Бавария"! Это пивная, где на стенах рисуют карикатуры на
политических деятелей мира.
  - Не знаю! - признался Юсуф.
  Не мог же он сознаться в том, что всего несколько дней находится в Женеве
и мало что здесь знает.
  Полицейский терпеливо объяснил Юсу-фу, как добраться до пивной "Бавария",
сколько нужно времени для этого.
  Юсуф не пил пива, и ему очень не хотелось встречаться в таком людном
месте, где он не мог увидеть точно: наблюдают за ним или нет.
  Хирург, обрабатывая рану, первым делом сбрил Юсуфу часть его растительности
на лице, и теперь он выглядел слишком уж заметным.
  Поэтому бандит, мысленно проклиная Пятницкого и за это, мужественно
преодолел в себе слабость к бороде и усам и безжалостно сбрил всю
растительность с лица, сразу помолодев лет на десять.
  Теперь вряд ли кто из свидетелей его преступления, если таковые и
обнаружились бы, смог бы узнать в этом почти что юноше закоренелого
убийцу-турка с бородой и усами.
  Через полчаса он стоял уже возле входа в пивную "Бавария" и ждал, когда
подъедет полицейская машина с "ручным" полицейским. Номер его машины Юсуф
выучил наизусть, чтобы не привлекать чье-либо внимание "шпаргалками".
  Поэтому, когда подъехала полицейская машина, он, узнав нужный ему номер,
смело подошел к офицеру, растерянно осматривающемуся возле пивной.
  - Это я вам звонил! - сообщил он.
  - Хорошо, что вы подошли, - обрадовался полицейский, - а то я стою и ругаю
себя за то, что не догадался спросить, как вы выглядите.
  - Я знал номер вашей машины! - объяснил Юсуф. - Как вы понимаете, если я
позвонил вам, то предварительно выяснил о вас все.
  Офицер полиции помрачнел.
  - Надеюсь, что это не шантаж! - сказал он, криво усмехаясь.
  - Нет! - ответил Юсуф. - Это для вас лишняя возможность крупно
заработать неплохие деньги.
  Полицейский сразу же успокоился.
  - Зайдем в "Баварию", выпьем по паре пива! - предложил он. - За пивом и
разговор по-другому потечет.
  - Хорошо! - согласился Юсуф. - Только я не пью, меня пить заставлять не
надо!
  Офицер полиции посмотрел на Юсуфа как на инопланетянина. Но у него хватило
ума не сказать какую-нибудь колкость или выпалить шутку, каких у каждого
полицейского в избытке, не каждому дано их понять, многие почему-то
обижаются.
  В пивной Юсуф купил полицейскому пару пива, и они пристроились в дальнем
углу у совсем маленького столика, который почти всегда пустовал, пиво
любят пить обычно в большой компании.
  Выпив кружку, офицер совсем успокоился и поинтересовался у Юсуфа:
  - Какая помощь нужна от меня на этот раз?
  Юсуф протянул полицейскому конверт с франками.
  - Здесь тысяча франков! - заявил он совершенно безразлично, просто
констатировал сам факт.
  Полицейский спрятал конверт во внутренний карман.
  - Чем я могу помочь? Надеюсь, не придется участвовать в ограблении банка?
  Юсуф молча протянул листок, на котором был записан номер автомобиля.
  Полицейский сразу же сообразил, что от него хотят.
  - Узнать, кому принадлежит машина?
  - Не только! Мне нужно, чтобы за этой машиной было установлено
наблюдение! - заявил Юсуф.
  - Считайте, что это сделано! - обрадовался легкой задаче офицер полиции.
  - Но и это не все, - предупредил Юсуф. - Сегодня из Мюнхена
прилетят наши люди. Они вас найдут. Мне нужно будет с ними встретиться.
  Полицейский забеспокоился.
  - Вы что-то затеваете? Я не хочу рисковать.
  - Двадцать тысяч! - спокойно сказал Юсуф.
  Офицер полиции сразу представил, сколько доз наркотика он сможет
приобрести на такие деньги.
  - Согласен! - проговорил он сипло.
  - Значит, у них есть свои человек и в полиции! - хмуро констатировал
Франсуа. Федор на минуту призадумался.
  - А что, если мы навестим татуированного в его логове? - предложил он.
  Это было смелое предложение. Но нападать всегда легче, чем защищаться.
Особенно, когда тебя не ждут.
  - Вряд ли он вернется туда! - заметил Франсуа. - Но навестить можно!
Иногда логово зверя может многое рассказать о его владельце. Поехали.
  И он почти что торжественно понес перед собой бутылку с отравленным вином
к машине.
  Дом, где жил Мамед, находился почти что в пригороде Женевы, там, где стены
и заборы были почти сплошь увиты вьющимися растениями и цветами.
  Франсуа остановил машину в том же месте, что и прошлый раз, и они
вернулись к до!иу, на первом этаже которого находилась квартира Мамсда,
купленная на деньги, вырученные от рэкета и продажи наркотиков.
  Несколько раз позвонили в дверь. Подождали. Потом Франсуа достал отмычку и
вставил ее в замок. Замок не поддался.
  - Давай, я открою, - предложил Федор. И действительно, через несколько
секунд осторожно приоткрыл дверь. С пистолстом в руках они вошли в
квартиру, куда из бара вернулись "турки" несколько дней назад, когда за
ними следил Франсуа.
  Вот оно - бандитское логово! Пустое на этот раз.
  - Как тебе удалось открыть дверь? - спросил Франсуа. - У тебя в этом
большой опыт?
  - Нет! - улыбнулся Федор. - Просто я нашел ключ в кармане второго.
  - Ты был прав! - сказал Франсуа. - Птичка улетела!
  Но в квартире удалось обнаружить хитроумный тайник и много оружия. Федор
только присвистнул.
  - Вот это да! - сказал он. - Я такой, правда, один раз уже видел, -
поделился он.
  - В Москве! - понял Франсуа. - На квартире Фраермана. Может быть, делал
один и тот же мастер.
  Дальнейший обыск ничего не дал. Не было ни бумаг, ни записей в блокнотах,
даже телефонной книжки, положенной обычно каждому долгу.
  - Умно! - одобрил Франсуа. - Никаких записей, все держат в голове.
  - Либо в таком месте, где никому не придет в голову искать! - заметил
Федор. - А тайник может открыть лишь тот, кто знает о существовании
подобных.
  Это было сказано с явным намеком в адрес Франсуа.
  - Да, я знаю о тебе все! - подтвердил Франсуа. - Согласись, что рядом
работать можно лишь в том случае, если знаешь все.
  - Но я о тебе ничего не знаю! - заметил Федор.
  - У тебя будут другие функции! - ответил Франсуа. - Пока тебе не следует
знать ничего лишнего.
  - Возьмем с собой! - решил Франсуа. - Жаль оставлять, тем более что оно
может быть направлено против нас.
  Они быстро упаковали все оружие в четыре объемистые сумки. Перед уходом
Федор ловко заминировал тайник пластиковой взрывчаткой и замаскировал пару
осколочных гранат.
  - Думаешь, они вернутся? - засомневался Франсуа.
  - Уверен! - заявил Федор. - Татуированный долго не останется без
подручных. Следовательно, им понадобится оружие.
  Оружия было так много, что донесли его с большим трудом.
  Забросили в багажник машины и уехали.
  - Меня одно беспокоит! - неожиданно сказал Федор и умолк.
  Ему показалось, что это действительно выглядит трусостью.
  - Что тебя беспокоит? - заинтересовался Франсуа.
  - Если у них есть осведомитель в полиции, - решился Федор на откровение,
- то не лучше ли будет избавиться от купленной машины, чтобы нас вновь не
вычислили?
  - Это идея! - признался Франсуа в своем промахе. - Надо от нее
избавиться. Но ты теряешь несколько десятков тысяч долларов.
  - Зато приобрету спокойствие, - признался Федор. - Ночью я всегда сплю
очень крепко, чувство опасности не всегда сможет разбудить.
  - Намек понял! - ответил Франсуа. - Но, надеюсь, больше тебе не
понадобится скрываться от горцев. Получишь документы на другую фамилию, и
мы переправим тебя в Канаду, в Монреаль. На первое время. А там видно
будет.
  Федор обрадовался. Это было то, о чем он сейчас мечтал: быть подальше от
смертельно опасной для него Женевы. И красоты города не будут милы, если
все время над головой висит дамоклов меч.
  Они спрятали арсенал в объемистый тайник, созданный в лесу Франсуа
собственноручно, и отправились за документами для Федора...
  Ольге тоже не пришла в голову простая мысль о том, что пользоваться
машиной опасно даже днем. Она не знала о том, что Эрвин убит вместе с
Ирмой, что подозрения о наличии осведомителя в полиции окрепли до почти
что знания.
  Ее томило лишь чувство вины перед дочерью: события последних дней не
давали ей возможности заняться ребенком, потому что все силы были брошены
на любимого, отца ее дочери.
  Ольга знала, что самым большим удовольствием для дочери является то, что
родная мама гуляет со своей ненаглядной
дочкой.
  И она решила отвезти дочь в парк, чтобы она пообщалась с природой,
подышала свежим воздухом, нагуляла аппетит.
  Оставив машину на стоянке перед парком, Ольга с дочкой направилась не
спеша к зеленой поляне, где играло много маленьких детей. По краям лежали
большие собаки, сенбернары, и следили за детьми, никому не позволяя
покидать поляну. Мамы и гувернантки в это время, сидя поодаль на
скамейках, болтали друг с другом или читали журналы.
  Со стороны казалось, что сенбернары мирно дремлют и не обращают на детей
никакого внимания. Но стоило их подопечному ребенку, обрадованному
предоставленной полной свободой, попытаться удрать в сторону проезжей
части, огромный, ростом с теленка, добродушный, улыбающийся
бело-желто-коричневый пес не спеша приближался к шалуну и бережно, даже
нежно, ухватив его за одежду, водворял обратно, в безопасное место, а
затем вновь ложился, положив голову на вытянутые вперед лапы и продолжая
дремать, оставаясь все время настороже, неся свою бесшумную службу.
  У Ольги не было своего сенбернара, но у нее не было и журнала, читая
который можно упустить ребенка.
  Но Сашеньку привлекли в первую очередь именно собаки. Нисколько не
опасаясь их огромного роста, Сашенька засеменила, смешно переваливаясь,
прямо к ним и плюхнулась на одного из них всем телом. Пес сразу очнулся от
дремы, открыл глаза и покорно вздохнул, мол, делай со мной что хочешь.
  Одна из собак позволила Сашеньке погладить ее и даже посидеть на широкой
мягкой спине.
  Погуляв часа два, Ольга решила, что пора возвращаться домой: дочь немного
устала. Едва она отъехала от парка, ее остановил дорожный патруль. И хотя
все документы были в порядке, она заволновалась и, выйдя из машины,
подошла к полицейскому, чтобы узнать, в чем дело.
  "Надо же! - вздохнула Ольга. - Будто и не уезжала из Москвы. Неужели все
гаишники всюду одинаковы. Здесь-то они вроде обязаны сами подходить к
водителям. Впрочем, о чем это я? В Москве они тоже обязаны подходить".
  Размышляя так над суетностью жизни, она взяла необходимые в таких случаях
документы, лежащие в "бардачке" и, не выключая двигателя, оставив ключи в
замке зажигания, пошла к офицеру полиции, сообщнику Юсуфа.
  Офицер, открыв заднюю две