иловым: что она делала в машбюро с моим делом?
  Толстуха без труда выяснил, что Алла сняла ксерокопию с его докладной
записки.
  "Дело ясное, что дело темное! Вот уж чего не ожидал. Если бы наш
заместитель баловался, куда ни шло, я бы не удивился, но эта красотка..."
Толстуха совсем запутался и даже стал думать, что он напрасно грешил на
заместителя, может, "мерседес" ему подарила какая-нибудь богатая
любовница, а его связь с покойным Онупко - это всего лишь предположение.
  - Черт его знает! - сказал он себе вслух. - Компромата на него у
Онупко не нашли, если, конечно, его Феденька Пятницкий не умыкнул.
  Когда он вернулся в свой кабинет, его уже там ждал Потапов.
  - Интересная картина вырисовывается, Иван Аристархович!
  - Рисуй! - согласился Толстуха. - Только минуту потерпи.
  - Скажи мне, только честно, как на духу! - попросил он начальника отдела,
подошедшего к телефону. - Можно узнать, делали ли ксерокопию документа или
нет? Сколько часов прошло?.. - Толстуха вспомнил время своего разговора с
Корниловым, сделал еще поправку, коррекцию, на встречу Корнилова с Аллой,
и сказал: - Часа три, не больше... Попробуешь?.. Должник
твой!
  Он положил трубку и взглянул на Потапова:
  - Теперь рисуй!
  - Нашу красотку убили из табельного ПМ, принадлежавшего ее убитому
коллеге! - почти торжественно сказал Потапов.
  И сделал эффектную паузу.
  - Бытовуха? - разочарованно и недоверчиво протянул Толстуха. - Любовь
зла, должна полюбить козла? Так за это еще не убивали! Или у них что-то
было?..
  Потапов весь светился, переполненный важными сведениями. Он хотел их тут
же выложить шефу, но тот опять его прервал: Он набрал номер внутреннего
телефона. - Маша, будь другом, отнеси в лабораторию дело Пятницкого. Да, я
уже договорился, там знают.
  Положив трубку, он приготовился слушать Потапова.
  - Ну, рисуй. Что там у тебя? Застрелив обманщицу, Отелло сам
застрелился?
  - Ничего подобного! - обиделся Пота-
пов. - Нет никакой связи между этими двумя убийствами. Лейтенанта зарезали
на десять часов раньше. Под лестницей их свела только смерть.
  - Но ты не имеешь права утверждать, что между этими двумя убийствами нет
никакой связи! - поправил подчиненного Толстуха. - Пока мы этого
не знаем точно, так утверждать нельзя. Что еще тебе удалось выяснить?
  - Сумку Аллы я отдал на экспертизу. И вот какой ответ: микрочастицы
порошка, применяемого для ксерокопирования, и след долларов.
  - А как порошок обнаружили? - удивился Толстуха.
  - Очевидно, лист сложила текстом наружу, - пояснил Потапов. - А что это
была за ксерокопия, вы, наверное, и сами догадались, судя по вашему звонку.
  - Хитрый! - одобрил Толстуха. - Что говорит шофер?
  - - Что он может сказать? - усмехнулся Потапов. - Сидел, читал газету
"Советский спорт"! Ничего не видел, ничего не слышал.
  - Разве еще есть такая газета? - удивился Толстуха.
  - Какая разница? К слову пришлось! - ответил Потапов. - Съездить,
поискать в ее квартире что-нибудь?
  - Поехать можно, только толку что? - нахмурился Толстуха.
  - Может, зря паникуем? - спросил Потапов. - Любовник, может, какой
ненормальный? .Сначала соперника зарезал, а после и изменщицу застрелил из
оружия ее любовника.
  - Фантастикой увлекаешься! - упрекнул Толстуха. - Слишком много
совпадений: Корнилов был у меня сегодня, интересовался, что может быть у
Пятницкого в швейцарских банках. Вот он мне и поведал, что встретил Аллу в
коридоре с нашим делом в руках. Она зашла в машбюро и сняла копию с моего
доклада шефу.
  - И кто же, по-вашему, может интересоваться этим докладом?
Швейцарская контрразведка?
  - Кровные друзья или лучшие враги Пятницкого! И ты сам прекрасно это
знаешь. А нам не к "изменщице", как ты выразился, надо ехать, а первым
делом Корнилова предупредить.
  - Это верно, - согласился Потапов. - Раз мы Федора ему сосватали.
  И они поехали: официально - на обыск квартиры Аллы, а неофициально -
предупредить Корнилова о возникших осложнениях с его новым подопечным.
  - У меня даже тени подозрения не возникло бы! - признался Потапов, сидя
рядом с Толстухой в машине. - Чтобы Алла...
  - Да, не повезло красотке! - охотно подключился к разговору водитель
Константин Константинович, по кличке "Костя в квадрате".
  Он понял восклицание Потапова по-своему. Но никто не стал его
переубеждать. Толстуха переглянулся с Потаповым и взглядом приказал тому
не распространяться на эту тему. Для него она была больной. Каждое
предательство в той среде, где он провел всю свою сознательную жизнь,
Толстуха воспринимал как удар ниже пояса ему лично.
  - А я грешил на зама! - пробурчал виновато Потапов.
  - Не грешил, не грешил! - успокоил его Толстуха...
  Корнилов их выслушал с вниманием и тревогой.
  - Мы тоже страдаем в основном от предательств! - вздохнул он. -
Постараемся принять меры предосторожности. "Предупрежден - значит
защищен!" Держите меня в курсе дела, сообщайте даже мельчайшие подробности.
  И Корнилов поспешил к генералу. Генерала новость несколько смутила.
  - Стоит ли овчинка выделки? - спросил он Корнилова.
  - Зато проблем с вербовкой не возникнет! - заметил Корнилов. - Он сразу
поймет, что в одиночку ему не выжить.
  А Толстуха с Потаповым искали следы пребывания убийцы или убийц на
квартире Аллы.
  - Почему вы так уверены, что убийцы были здесь?
  - Ну не в подъезде же они заключали сделку? - усмехнулся Толстуха.
  Его усмешка почему-то обидела Потапова.
  - Конечно, - сказал он, - подъезды существуют лишь для того, чтобы в них
убивать. Если убийца был вхож в дом, то почему он не убил ее здесь?
Времени не было или невтерпеж стало?
  - А как ты думаешь, почему Алла завернула домой среди рабочего дня?
- спросил Толстуха.
  - Потрахаться! - сердито буркнул Потапов.
  - В таком случае не оставляют возле дома служебную машину с шофером, -
напомнил Толстуха. - По словам водителя, она собиралась пробыть дома не
более двадцати минут. Раздеться времени хватит, а вот чтобы одеться, уже
не останется.
  - Хорошо! - согласился Потапов. - Она пришла домой, чтобы спрятать
ксерокопию. Но и это не объясняет, почему ее убили в подъезде, а не в
квартире.
  - Я могу лишь предполагать! - начал неуверенно Толстуха и замолк.
  Потапов решил его приободрить.
  - Предположения начальства - книга мудрости для подчиненного!
  Толстухе, сразу было видно, понравилась цветистая восточная любезность
подчиненного.
  - Клиент ей не особо доверял, наверное. За ней следили весь день. И
встретили в подъезде, чтобы забрать документ и расплатиться. Но не сошлись
в цене.
  - Какие-то деньги она же взяла! - напомнил Потапов.
  - И потребовала больше! - упорствовал Толстуха. - Я узнал, что она под
предлогом важности отвозимых документов взяла табельное оружие. Его
пока не нашли.
  - Значит, считаете, что пожадничала? - решил Потапов. - "Много
хочешь, мало получишь! Понадеялась на пистолет.
  - А клиент из тех, кто быстрее стреляет и оружие обнажает не для угроз, -
согласился Толстуха.
  - Тогда зачем ему надо было забирать обратно деньги? - спросил Потапов, но
тут же сам себе ответил: - Неужели хотел пустить нас по ложному следу?
Чтобы мы подумали, будто это простое ограбление?
  - Во-первых, сумма не такая уж маленькая, - заметил Толстуха, - как пить
дать, несколько тысяч долларов. Во-вторых, чтобы мы не догадались, найдя
валюту, что она торговала нашими секретами. Учись проблему видеть в целом.
  Подъехали эксперты.
  Тщательный обыск дал положительные результаты.
  Были сняты отпечатки пальцев со многих предметов, в том числе с пустой
бутылки из-под водки в холодильнике. Группа крови, микрочастиц на коврике
в прихожей совпала с группой крови сотрудника уголовного розыска, убитого
за десять часов до смерти Аллы.


                                    10

  - Вы так и не сказали, как вас зовут и сколько мы вам должны, -
напомнил Федор услужливому таксисту, когда машина остановилась у пансиона
и Ольга унесла заснувшую дочь в дом, чтобы побыстрее уложить ее в постель.
Таксист заметно смутился. Он получил четкий приказ: стать полезным этому
человеку.
  - Неужели вы хотите со мной расстаться? Мне показалось, что вы меня наняли
надолго. Или вас что-то не устраивает?
  - Нет, все хорошо, спасибо. Но я хочу купить автомобиль в ближайшее время.
  - Рад, что ваши дела в порядке! А разве вы больше не поедете к господину
Голдвину?
  Франсуа удивился настойчивости таксиста. Предстояло разгадать, кто он и
что ему нужно от семьи.
  Федор вспомнил, что он действительно обешал Голдвину воспользоваться его
советами.
  - Решено! - сказал он. - Через два часа мы встречаемся здесь и едем к
нему.
  Таксист так и не сказал своего имени, но был очень доволен: стоит лишь
Голдвину заняться этим разбогатевшим русским, тот и не заметит, как
окажется в его цепких и крепких лапах...
  Маленькая Сашенька заснула уже в такси и оставалось лишь переложить ее в
кровать.
  - Я останусь с Сашенькой, - решила Ольга, - а вы прогуляйтесь. Федор, я
хочу, чтобы ты все рассказал Франсуа. Он нам друг!
  - Не надо все! - запротестовал Франсуа. - Чужие тайны укорачивают жизнь!
  Федор и не собирался рассказывать о разборках с убийцами своих приемных
родителей. Но что-то надо было придумать. "Может, сказать, что из-за нашей
любви пришлось сбежать за границу?"
На худой конец, и такая версия пригодилась бы, но пока Федор шел рядом с
Франсуа и молчал.
  - Ваш банк платит какие-нибудь проценты? - разрядил молчание Франсуа.
  - Наверное! - пожал плечами Федор. - А почему вы спрашиваете?
  - Одно время был такой наплыв денег в Швейцарию, - пояснил Франсуа, - что
швейцарский национальный банк принял декрет о защите валюты: отменил
выплату процентов по вкладам всем иностранцам, более того, ввел по таким
счетам "отрицательный процент".
  - Что за "отрицательный процент"? - не понял Федор.
  - Это когда не банк платит проценты вкладчику, а вкладчик платит банку
доли процента за хранение его денег. Многие на это охотно идут, - пояснил
Франсуа.
  - Трудно купить дом в Женеве? - спросил он у Франсуа.
  - На правом берегу Роны это почти невозможно! - сказал, немного
подумав, Франсуа. - На левом берегу, в Колоньи, есть роскошные виллы,
выставленные на продажу, но это же миллионы долларов. Там платят не только
за чудесный вид на город и на Женевское озеро. В этих местах жили многие
исторические деятели.
  - И кто же там жил, если за это надо платить большие деньги?
  - Только не говорите здесь с кем-то иронично о великих! - предупредил
Франсуа. - Мы с вами оба - иностранцы, а же-=; невцы очень ревниво
относятся ко всему, что принадлежит им, что составляет предмет их
гордости. Когда к 250-летию со дня рождения Жан-Жака Руссо федеральное
почтовое ведомство выпустило в Берне, в столице, где оно расположено,
конверты с юбилейным штемпелем, на котором было написано по-немецки: "День
Руссо", женевцы бурно негодовали. "У нас украли Руссо!" - говорили они.
  - А с какой стати, - удивился Федор, - женевцы обиделись за французского
философа?
  Франсуа удивленно взглянул на Федора. Лицо Федора ничего, кроме
недоумения, не выражало.
  - Дело в том, - пояснил он, - что Жан-Жак Руссо родился в Женеве.
  - Да? - поразился Федор. - Я этого не знал. И дом этот сохранился?
  - Его бережно холят и лелеют! - сказал Франсуа. - Мемориальная доска гордо
повествует, что автор "Общественного договора", в котором изложены идейные
основы буржуазного демократического общества, родился и столько-то лет
жил...
  - А потом уехал во Францию? - спросил Федор.
  - Его отъезд просто анекдотичен: в юности Руссо отдали в учение
одному среднему ювелиру весьма необузданного и жестокого нрава. У Руссо
была подружка, которая жила в близлежащей деревушке возле Женевы, а
Женева в ту пору была окружена крепостными стенами, ворота которых
запирались на ночь. Однажды, возвращаясь со свидания, Руссо опоздал и
нашел ворота городских стен закрытыми. Опасаясь гнева и побоев ювелира
из-за проведенной неизвестно где ночи, Руссо бежал в Париж.
  Федора позабавило такое стечение обстоятельств.
  - Значит, мир обязан этой девчонке, которая своими пылкими объятиями
задержала юного ученика ювелира, рождением великого философа. Не будь ее,
Руссо так и стал бы обрабатывать металл и камни.
  - Никто этого знать не может! - заметил Франсуа. - В истории обратного
хода нет.
  - Как и в жизни! - грустно сказал Федор.
  - В жизни еще можно что-то исправить! - утешил Франсуа. - А бронзовый
памятник Руссо, сидящего в кресле, установили на островке у моста Монблан,
в гуще вековых деревьев. Через этот мост удобнее всего пересекать Рону,
если вы купите виллу на левом берегу.
  - Там же, вы говорили, накидывают миллион только за то, что в этих местах
жили великие, - пошутил Федор. - Кстати, кто же там жил?
  - На левом берегу есть холм, на котором лежит огромный валун, - охотно
стал рассказывать Франсуа. - На нем выбита надпись: "Байрон. 1820". Он
тогда жил на вилле Диодатти, где написал поэму "Ши-льонский узник". А
немного ниже, на склоне холма, на вилле Монталегре жил другой английский
поэт Перси Шелли вместе со своей женой Мэри Годвин и ее сестрой Клэр.
Байрон и юная Клэр страстно полюбили друг друга. Свояченица Шелли частенько
бегала к своему возлюбленному через виноградник. Однажды она встретила там
виноградарей, заторопилась и потеряла свой башмачок. Виноградари нашли его
и отнесли в мэрию, где сдали в камеру забытых и утерянных вещей. Долго он
там пролежал, пока наконец один англичанин, страстный обожатель Байрона и
богатый коллекционер, не.купил этот башмачок с аукциона за очень большие
деньги, по тому времени.
  - Может, на правом берегу не жили знаменитости? - пошутил Федор.
  - Правый берег считается центром! - пояснил Франсуа. - Здесь иностранцу
дом не продадут. И наивно думать, что на правом берегу не жили
знаменитости. Здесь их было еще больше. Тернер, Курбе, Дега, Сезанн,
Моцарт и Чайковский, Сара Бернар, Тальма, Рашсль, Пулен, Коклены, Сорель.
Если от дома д'Обинье, который вы видели, спуститься на правый берег Роны,
то там улицы носят имена Вольтера, Дидро, д'Аламбера. И носят недаром. На
тихой улочке, окруженной огромными деревьями, на вилле "Делис" жил
Вольтер. В 1755 году его прижали крепко во Франции, и он написал
женевскому доктору Франсуа Троншену. В этом письме Вольтер просил доктора
походатайствовать за него, чтобы ему разрешили жить в Женеве. Там были, в
частности, такие слова: "Мне было бы приятно жить и умереть рядом с вами,
поддерживаемым прекрасным духом свободы и покоя, который является
характерной чертой ваших сограждан. Я уважаю ваше правительство, обожаю
свободу, люблю уединение. Мое тело нуждается в заботах доктора Троншена, а
мой дух - в обществе, которое я нахожу в Женеве. Я всегда говорил, что в
двадцать пять лет надо жить в Париже, а в пятьдесят - жить здесь".
  - Лукавый царедворец! - ухмыльнулся Федор.
  - Совершенно верно! - согласился сразу Франсуа. - Вольтеру
разрешили поселиться в Женеве, и он купил поместье "Делис". Здесь Вольтер
написал своего знаменитого "Кандида", здесь же создал свой театр, в
котором сам ставил свои же пьесы. В них он так изысканно и изощренно
издевался над религией вообще и ее адептами в частности, что правящие
круги, придерживавшиеся строгих пуританских взглядов, вежливо попросили
Вольтера покинуть Женеву и женевский кантон. Пришлось Вольтеру покупать
виллу в Ферне. Это случилось в 1759 году, ровно через два года после его
приезда.
  - Я слышал, что в те времена сжигали людей за издевательство над
пуританской моралью, над реформаторской церковью, над учением Кальвина, -
вспомнил Федор. - Будем считать, что Вольтеру повезло.
  - Как я подозреваю, - улыбнулся Франсуа, - они его не казнили,
чтобы потом можно было устроить на вилле "Делис" институт
Вольтера, где хранятся первые издания произведений Вольтера, подлинные
его рукописи, принадлежащая ему лично мебель. Там же, в отдельном зале,
скульптура Вольтера работы Жана-Антуана Гудона, сделанная по заказу
Бомарше, автора бессмертной "Женитьбы Фигаро". Кстати, точно такую
же скульптуру заказала ваша Екатерина II. Великий мыслитель сидит в
кресле...
  - Точно! - воскликнул Федор. - В Эрмитаже видел. Улыбается как живой. Но
чувствуется такая лукавая сумасшедшинка в глазах. Гениальный скульптор...
Женеве есть чем гордиться.
  - Телейран как-то сказал: "Есть в мире пять континентов: Европа, Азия,
Америка, Африка и Женева".
  - А Австралия? - не понял юмора Федор.
  - Австралия во времена Талейрана была всего лишь местом ссылки
бандитов, воров и мошенников.
  - В Женеве правят деньги! - сказал Федор. - Поэтому они и заинтересованы,
чтобы к ним побольше приезжали туристы.
  - О да! - воскликнул Франсуа, подтверждая мысль Федора. - Швейцария
имеет миллиардные поступления от своего воздуха, прелестей Альп,
швейцарской экзотики. Специально понастроили туннелей на магистралях с
севера на юг. Один Симплтонский туннель чего стоит, протяженностью
в двадцать километров.
  - Ого! - воскликнул Федор. - Вот это - техника!
  - Он связывает Швейцарию с Италией! - сообщил Франсуа. - Но не думай,
что это - страна-курорт. Швейцарские купцы и торговцы славились
умением торговать еще в средние века. А сейчас они держат в своих руках
значительную часть международных торговых операций. А как финансовый
центр, Женева уступает лишь Лондону и Нью-Йорку. Для капиталов, ищущих
спокойного убежища и выгодного применения, лучший перевалочный пункт.
  - Спокойное убежище мне бы с семьей не помешало! - грустно вздохнул Федор.
  - Для того, чтобы вам помочь, я должен знать, в чем вы нуждаетесь, -
заметил спокойно Франсуа, радуясь, что наконец-то они подошли к разговору,
ради которого и пошли прогуляться на часок. - Подробности меня не
интересуют, но согласитесь, я должен знать правду хотя бы частично.
  - Мы теперь в Женеве вроде как в ссылке, - грустно усмехнулся Федор. - Я
ведь сбежал из России по чужому паспорту!
  - Уж не Ольга ли отдала вам загранпаспорт своего законного супруга?
  - Ольгу не будем сюда впутывать! - решительно заявил Федор.
  - Согласен! - серьезно сказал Франсуа. - За вами тянется "хвост"?
  - Большой!
  - Деньги?
  - Нет. Убили моих родителей! А подставили меня.
  Франсуа задумался.
  - Чьими деньгами вы распоряжае-тесь? - спросил он через минуту.
  - Моего дяди! - признался Федор.
  - Можно купить фальшивое удостове-рение личности! - решил Франсуа. - Это
я вам устрою. Но придется покупать дом и ма-шину на имя Ольги. На всякий
случай! У нее свои документы, не фальшивые. А у Швей-царии с Россией нет
соглашения о выдаче преступников.
  - И через Интерпол?
  - Ольге придется солгать! - усмехнулся Франсуа. - Сбежав с вами из-за
большой любви, она не знала, что вы уехали из страны с чужими документами.
Она ведь могла и не знать этого?
  - Это меня устраивает! - обрадовался Федор.
  - Конечно, Ольге путь в Россию закрыт, как и вам. Но здесь у нее есть
шансы получить временный вид на жительство.
  - А нуждаться она не будет! - заявил Федор. - Я на всякий случай ввел ее
в права наследования и пользования счетом в мое отсутствие.
  - Вы ей сказали об этом?
  - Нет, не успел! - сознался Федор. - Повстречались вы.
  - А Голдвину вы рассказали о своих злоключениях? - поинтересовался
Франсуа. - Что он знает?
  - Ничего! - удивился Федор.
  - Таксист мог ему рассказать! - пояснил Франсуа. - И назвать имя, под
которым вы записались в пансионе.
  - Вы считаете, что они все связаны между собой? - спросил Федор.
  - Хочу вас предостеречь: Швейцария - а один из центров международного
шпионажа, - почему-то тихо прошептал Франсуа.
  Федор даже рассмеялся.
  "Тихо, бабуся, кругом шпионы!" - проговорил он по-русски.
  Франсуа удивленно посмотрел на Федора.
  - Голдину можно сказать, что деньги принадлежат Ольге. Ее ему не достать.
  Федор бросил взгляд на противоположный берег и увидел, что бетонные глыбы,
которыми были укреплены берега, густо усеяны молодежью, уткнувшейся в