иньям, которые оккупируют пока
нашу родину. И тех мусульман, которые не хотят быть с нами, а хотят быть с
русскими, мы тоже всех вырежем. Устроим настоящую охоту за ними. Красивых
дочерей заберем себе в гарем, а всех остальных в навоз закопаем, пусть там
гниют.
  Мамед только поежился от таких страшных обещаний. Честно говоря, его
политика совсем не интересовала. Только бизнес, пусть и преступный, и
такие фанатики, как
Юсуф, его пугали, просто в дрожь бросало. Существующее положение в России
его устраивало как нельзя. Любого чиновника можно было купить, границы
были почти открыты, среди таможенников было тоже много своих. Не жизнь, а
малина. И надо было пользоваться открывшимися возможностями, делать
деньги, а не заниматься воссозданием Чечни, которая была так далеко
отсюда, что не хотелось о ней и думать.
  Но в мафии свои законы. И если Маме-ду приказали во всем подчиняться этому
сумасшедшему, то ему ничего другого не остается, как подчиняться.
  Юсуф был очень доволен. Он не ожидал, что удастся так легко выйти на
таксиста, который куда-то привез ненавистного Федора Пятницкого.
  - Ему придется сказать все! - вслух сказал Юсуф то, о чем думал.
  - Полицейскому? - не понял Мамед.
  - Таксисту! - уточнил Юсуф. - И лучше ему будет все сразу сказать.
  - Это его все равно не спасет! - усмехнулся Азмад. - Я перережу ему
глотку. Не нужны нам свидетели здесь. Надо работать чисто.
  Мамед заехал по дороге в магазин, купил пару бутылок русской водки и
килограмм ветчины.
  - Ты чего купил? - обалдело спросил Юсуф.
  - Водку и ветчину! - ответил Мамед. - Ты же сам приказал заехать в
гости и к полицейскому.
  - Я понимаю, что ты будешь пить с ним водку, - с тихой яростью сказал
Юсуф, - черт с тобой, в Коране действительно о водке не сказано ни слова.
Но как может мусульманин закусывать свининой?
  - А я по первой не закусываю! - пошутил Мамед.
  - А после второй он уже ничем не отличается от этой свиньи! -
презрительно сказал Азмад.
  Мамед только тяжело вздохнул. Он и сам не понимал, почему он так любит
свинину. Но в душе он осознал свою ошибку. Конечно, нельзя было покупать
ветчину при этих фанатиках.
  А Юсуф, продолжая яриться, назидательно стал рассказывать:
  - Однажды над одним правоверным решили подшутить вот такие же недоумки,
как ты, Мамед. И угостили его долмой. Правоверный ел и только
похваливал: "Какой молоденький барашек"! Когда он все съел, ему сказали,
что он съел долму из свинины. Тогда правоверный поступил так, как и
должен поступать правоверный: он схватил вилку, которой ел ставшую теперь
ему ненавистной долму, и воткнул вилку себе в живот.
  - И аллах его спас? - спросил Мамед.
  - Аллах взял его к себе! - ответил гордо Юсуф.
  - Стоило ли из-за свинины отправляться на тот .свет? - удивился Мамед. -
Он же мог покаяться в мечети! Тем более что это была не его вина.
  - Он своей смертью наказал своих обидчиков! - пояснил Юсуф. - Он
хотел им показать, что правоверный, съев свинину, жить не может. И аллах
призвал его к себе, посадил по правую руку и наградил вечным блаженством.
Он теперь живет в раю, где пьет вино и ласкается с гуриями.
  - А почему тогда здесь нельзя пить вино и ласкаться с гуриями? - удивился
Мамед. - Для чего столько времени ждать? Деньги есть, и гуляй не хочу!
  - Ты - неверующий дурак! - рассердился Юсуф. - Атеист! - презрительно
добавил он. - Не поймешь подвига, который совершил правоверный во имя
Корана и адата! Как говорят наши враги: "Смер-тию смерть поправ!"
  - Ты очень умный! - равнодушно произнес Мамед.
  Такой фанатизм был ему не по душе. "До лампочки", как любил Мамед
повторять. Очевидно, имея в виду лампочку Ильича.
  Полицейского дома не оказалось. Мамед быстро вернулся, но вместо того,
чтобы сказать правду поделыцикам, сказал совершенно другое:
  - Его нет дома! Наверное, погулять вышел.
  - Он же болен! - недоверчиво протянул Юсуф, подозрительно всматриваясь в
Мамеда. - Как может больной человек гулять!
  - Не гулять, э! - поправился Мамед. - Наверное, за бутылкой пошел.
  - Ты сказал, у него грипп? - еще более подозрительно спросил Юсуф.
  Он вылез из автомобиля и пошел в дом, где жил полицейский.
  Вернулся он довольно быстро и презрительно заметил Мамеду.
  - Тебя только за смертью посылать! Все перепутаешь.
  - А что? Он дома? - сделал большие глаза Мамед.
  - Его дома нет, но мне очень легко было узнать у соседа, что твой
полицейский аферист, - заметил Юсуф, - на работе сказал, что болен, а сам
уехал в горы, в свою деревню. Завтра вернется.
  - Вот видишь! - обрадовался Мамед.
  - Что видишь? - оборвал его Юсуф. - Хотел остаться без нас и сожрать
свинину? Дай ее мне.
  Он забрал сверток с ветчиной у Мамеда и ушел. Правда, вернулся он еще
быстрее.
  И очень смущенный. Сверток по-прежнему был у него в руке.
  - Не повезло! - сказал он, ухмыляясь. - Сосед обиделся, когда я ему
свинину предложил. Сказал, что евреи тоже свинину не едят. Это тебе в
укор, Мамед. Даже наши враги не едят свинину.
  - Ничего! - заметил Азмад. - Мы эту свинину вечером продадим в кафе.
  - Хороший выход! - одобрил Юсуф.
  На том и порешили. К явному неудовольствию Мамеда. Но поскольку Мамед
считал себя справедливым человеком, то он понял, что оскорблять чужую веру
нехорошо, тем более что это - вера твоих соплеменников.
  Поэтому, чтобы исправить свою ошибку, он предложил заехать к своему
человеку, который обещал ускорить получение временных разрешений на
проживание в Швейцарии.
  Предложение было принято с благодарностью.
  К всеобщему удивлению, даже самого Мамеда, разрешение на временное
проживание было уже получено.
  - Запад, да! - с чувством собственного достоинства сказал Мамед. - У нас
деньги возьмут, а ничего не сделают. Не партне-ры, э, халявщики!
  - Ты лучше скажи, - прервал его из-лияния Юсуф, - деньги все отдал?
  - Обижаешь, кент! - нахмурился Мамед. - Я же его убивать не собираюсь.
Конечно, отдал. Еще понадобится не раз. Нужного человека беречь надо!
  - Холить и лелеять! - поддержал Юсуф. - Теперь мы можем не
ходить к этому ненормальному хозяину кафе. Мне его взгляд не нравится.
  Юсуф отказался ехать в бар. Но Мамед принялся его уговаривать.
  - Ты с ума сошел! Хозяин может тут же сообщить, пожаловаться, и вас
вышлют, а то и арестуют.
  - Кроме хозяина, еще кто-нибудь знает, что это ты нас туда привел? -
спросил Юсуф.
  - Никто не знает, надеюсь, - ответил Мамед и подозрительно
посмотрел на Юсуфа. - Хозяин сделал лично одолжение мне. А ты что
задумал?
  Юсуф усмехнулся.
  - Не надо его убивать, я тебя прошу! - заныл Мамед.
  - Хорошо! - согласился Юсуф. - Мы оставим его в живых, но сегодня работаем
в последний раз, запомни! Он нас отпустит без скандала или я ему лично
перережу горло.
  - Я с ним переговорю, - пообещал Мамед. - Он отпустит. Конечно, отпустит!
Все равно полицейский приедет только завтра, сам сказал, одну ночь можно и
поработать.
  Юсуф с большой неохотой согласился с ним.
  - Хорошо! - кивнул он головой. - Пусть переживет Пятницкого
Перед работой они поспали несколько часов, а как только стемнело,
отправились на работу в кафе.
  Когда они проезжали по улице Лозан, обладавший соколиным зрением Азмад
заметил в витрине одного из магазинов выставленную рекламу, на которой
была короткая надпись. "Каждые четыре часа в Женеве совершается один
грабеж. Покупайте наши сейфы".
  Азмад успел прочесть лишь одно слово "грабеж". То ли оно было ему ближе
всего по роду его занятий, то ли просто попалось на глаза, и все.
  - Реклама грабежа? - засмеялся он. Мамед снисходительно посмотрел на
"молокососа". По его мнению, Азмад был младшим членом их воровского
прайда, а потому заслуживал лишь снисхождения.
  - Здесь находится магазин, торгующий домашними сейфами, - пояснил он. - Ты
их знаешь, не раз выламывал из железобетонных стен квартир, которые грабил.
  - Не грабил, а заставлял делиться! - поправил совсем неуважительно Азмад.
  - Экспроприировал! - усмехнулся Юсуф, думающий о чем-то своем и
лишь вполуха прислушивающийся к разговору.
  - Один член! - отмахнулся от поправок Мамед. - Магазин думает, что после
такой рекламы будут больше покупать сейфы. Покупают! Деньги увозят
вместе с сейфами. А в районе Ля-Прайль просто разрезали сейф автогенным
аппаратом и умыкнули около миллиона швейцарских франков. Нехило, э!
  - Автоген не мешал им на обратном пути! - улыбнулся Юсуф. - Или они
деньги не все взяли? Поделились.
  Это невероятное предположение привело всех членов банды в такой восторг,
что Мамед даже притормозил, иначе мог врезаться в какую-нибудь машину.
  - У них было две горелки и два баллона с газом, - пояснил Мамед. - Так они
не поскупились и оставили все на память администрации. Клянусь, в музей
сдадут.
  - Куда же еще! - подтвердил Азмад.
  - Есть еще один вариант! - сказал, оч-нувшись от своих дум, Юсуф. -
Использо-вать их для ограбления банка.
  Но эта шутка восторга не вызвала.
  - Выбрось из головы! - посоветовал Мамед. - Полиция еще не успеет завести
дело о грабеже, как международная мафия тебя вычислит и поджарит яйца. Не
кури-нЫе, э! Твои!
  - В горах они меня не достанут! - убежденно проговорил Юсуф. - В горах
меня и КГБ-ФСК не может достать. Все их информаторы на меня работают.
  - До гор еще доехать надо! - заметил Мамед.
  - "Лучше гор могут быть только горы..." - процитировал Высоцкого Юсуф. -
Это наши горы!
  - Банк я с тобой грабить не пойду! - отказался Мамед. - Мы так не
договаривались. Ащи, ты зачем приехал? Что, в России банков мало? Или
авизо кончились.
  - Ты - дурак, и шутки у тебя дурацкие! - злобно сказал Юсуф. - Если бы
мне нужно было банк ограбить, я взял бы на дело не тебя. Ты - такса, а не
волкодав.
  - Зачем обижаешь, Юсуф? - заныл Мамед. - Мы с тобой не только поделыцики,
но и родственники. Из одного тейпа.
  - Среди присутствующих других нет! - успокоился сразу Юсуф. - Завтра весь
день карауль своего информатора-полицейского. Надеюсь, он сумеет узнать
хотя бы номер такси и адрес его владельца.
  - Узнает! - пообещал Мамед. - Это ему "раз плюнуть".
  В баре хозяина не было. Он появился - хмельной, веселый, когда у Юсуфа и
Азма-да уже закончилась смена и они, переодев-шись, собирались уходить.
  Ночь работы прошла, как и другая, спо-койно.
  Даже еще спокойнее. Немцев было
меньше, французов больше. Разносить часто заказываемую немцами свинину для
Юсуфа было пыткой. А французы веселятся за большим бокалом сидра или вина
и официантов не дергают.
  Но под утро, когда кафе закрылось, и Юсуф с Азмадом собирались уходить
домой, черт принес хозяина кафе.
  Он возвращался с какой-то гулянки, был весел и нахален и лез ко всем, кого
только не встречал по дороге, лапал официанток и пйварих,
покровительственно похлопывал по плечу встреченных им по дороге мужчин.
  - А-а! - завопил хозяин, увидев их у дверей своего кабинета. - Фальшивые
турки! Я вспомнил, что означает твоя эмблема: герб Чечни, или, как вы там
ее называете, Ичкерии. Видел по телевизору!
  Политика его не интересовала, он был очень доволен, что память его не
подвела.
  И вошел в свой кабинет, мгновенно забыв о своих словах.
  Но Юсуф сразу воспринял его реплику как смертельную угрозу своему
благополучию, своему безмятежному существованию.
  Он переглянулся с Азмадом, и в его глазах зажегся пугающий многих огонек
свирепой жестокости.
  Юсуф кивнул головой в сторону кабинета. Азмад в ответ согласно кивнул
головой. Они поняли друг друга без единого слова.
  Через минуту "турки" вошли в кабинет. Хозяин стоял у открытого сейфа. Он
не испугался, выхватил из сейфа пистолет, но выстрелить не успел.
  Нож Юсуфа, пролетев пару метров, вонзился ему в горло.
  Захрипев, тот выронил из рук пистолет и рухнул на красивый бельгийский
ковер, покрывающий пол кабинета.
  Пока Азмад опустошал сейф, закрывал его и стирал отпечатки пальцев, Юсуф
подошел к убитому, отрезал ему голову и, схватив ее за волосы, водрузил на
письменный стол.
  - Генеральная репетиция! - сказал он гордо. - Следующей будет голова
Пятницкого.
  - Ему я отрежу голову, - попросил Азмад. - У меня он убил родного брата,
а у тебя только единокровного.
  - Поживем - увидим, - ответил Юсуф. - Не будем делить шкуру неубитого
медведя. Его еще нужно найти.
  - Я в одиночку с ним справлюсь! - хвастливо заявил Азмад.
  Юсуф только усмехнулся хвастовству соплеменника.
  - Молодой! Зеленый! - сказал он и добавил уже в форме приказа: "Уходим!"
Узкие улочки Старого города словно были специально созданы для того, чтобы
гангстеры легко уходили от преследования, в них очень легко было скрыться.
  Поплутав немного и убедившись, что за ними погони нет, Юсуф с Азмадом
вернулись к условленному месту, где их ждал с машиной Мамед.
  Узнав о случившемся, Мамед пришел в ужас.
  - Вы меня подставили! - завопил он. - Если полиция узнает, что
это я вас сосватал в кафе, меня арестуют.
  - Не бзди! - оборвал его Юсуф. - Никто ничего не узнает сутки как
минимум
  - Почему? - не понял Мамед.
  - Мы потушили свет в кабинете и закрыли дверь, - пояснил Азмад. - Никто
нас не видел.
  - Здесь полицию не купить и не запугать! - сообщил Мамед. - Вас вычислят
за полчаса. И ликвидируют ваше разрешение на временное проживание.
  - Ничего! - отмахнулся Юсуф. - У Пятницкого тоже нет разрешения, как ты
сказал. Мы его поймаем раньше, чем полиция поймает нас.
  - Зачем надо было его резать? - простонал Мамед.
  - Он узнал мою татуировку! - сообщил Юсуф. - Сказал, что мы - фальшивые
турки! Клянусь, мы его за это зарезали.
  А деньги взяли для отвода глаз. Пусть думает полиция, что работали
грабители по наводке.
  - Конечно! - иронично хмыкнул Мамед. - Нашел дураков. Всех будут
тягать, а нас не тронут. Позабудут, думаешь?
  - Нас никто не знает! - отмахнулся Юсуф. - Мы ни с кем не общались.
  - А мне как быть? - спросил тихо Мамед.
  - Тебя не было в кафе! - успокоил Юсуф. - Алиби есть. Чего бояться?
  - Кто-нибудь может знать, что я рекомендовал вас в кафе, - трусил Мамед.
  - Такое выгодное дело завалите!
  - Теперь ты будешь шустрить по-быстрому! - злорадно сообщил ему Юсуф. -
Не для близира, а за совесть!
  Федор Пятницкий, вернувшись в пансион, беспокоясь о Франсуа, попросил
Эрвина вернуться к Старому городу и помочь тому добраться до дома.
  И действительно, он помог Франсуа выследить убийц до самого их логова.
  Ничего больше не предпринимая, Франсуа вернулся в пансион, чтобы сообщить
Федору утешительные новости, а Эр-вина отпустил поспать, договорившись,
что он несколько часов спустя приедет за
ними, и они все вместе отправятся покупать машину.
  Ольгу появление абсолютно трезвого Федора сразу встревожило.
  - Что-то случилось? - спросила она. - Случайно, не поссорился с Франсуа?
  - Что ты? - удивился Федор. - Из-за чего? Надеюсь, ты мне не дашь повода.
  Ольгу проявление ревности со стороны Федора просто позабавило.
  - Феденька! - сразу заворковала она, забыв и о своей тревоге, и о болезни
дочери. - Неужели ты можешь ревновать?
  И она мигом закрыла входную дверь на щеколду и, скинув с себя халат,
предстала перед Федором "в чем мать родила".
  - Все, что ты видишь, будет принадлежать только тебе! - твердо заявила
она, почти что клятвенно.
  Федор при виде ее прекрасного тела сразу позабыл о том, что он хотел
сказать своей любимой и спасительнице. Естество его сразу взбунтовалось,
потребовав внимания в первую очередь к своей персоне.
  Он тоже в один миг сбросил с себя одежду и обнял Ольгу. Прижавшись друг к
другу, они простояли всего ничего, несколько секунд, но для них эти
секунды длились вечно, время остановилось или замедлило свой бег.
  Ольга так жадно и страстно захотела любимого, что не стала терять времени
на то, чтобы разобрать диван, стоявший в комнате и ночью чудесным образом
превращающийся в постель, широкую и удобную. Она всем своим телом
подтолкнула Федора к дивану, усадила его, сама ввела его пенис в себя,
усевшись на корточках. И обладая им, она испытала, как всегда, полную
отрешенность не только от бытовых забот и проблем. Слава богу, Федор решил
и денежные проблемы, и-семейные: отступила прочь болезнь дочери, неясность
их статус-кво, опасность ареста и что-то еще, что Ольга ощущала, но чему у
нес еще не было названия.
  У обоих стон радости вырвался одновременно. Слившись всем телом с любимым,
Ольга тихо ему шепнула:
  - После этого и на костер не страшно взойти!
  Федор тихо и счастливо засмеялся и сказал:
  - Бог тебя, несомненно, простит! Прегрешения во имя любви - не
прегрешения!
  - Я не хочу, чтобы он меня прощал! - тихо шепнула ему на ухо Ольга, не
желающая расставаться с его телом. - Тебя-то он ни за что не простит, а я
хочу быть с тобой и в аду!
  - Ну если бог все видит, то для него не составит труда понять,, что я
действовал в пределах необходимого.
  - Он тебе на это скажет: "Мне отмщенье, и аз воздам".
  - Будем считать, что бог действует моими руками! - твердо заявил Федор...
  Утром оказалось, что температура у Сашеньки спала, и она, веселая и
довольная, прыгала по кроватке, будто не пила вчера лекарства.


                                    15

  После завтрака Федор неожиданно признался Ольге:
  - Мы в опасности. За мной послали "волков"!
  - Они приедут мстить? - спросила, побледнев, Ольга. - Давай сбежим!
  - Для этого нужны документы. С паспортом твоего бывшего мужа я далеко не
уеду.
  - Не обязательно за границу! - воскликнула Ольга, готовая действовать,
опять спасать любимого. - Можно скрыться и в Швейцарии.
  - Полиция не дремлет. Не успеешь оглянуться, как окажешься в самолете
рейсом на Москву. А там, у трапа, уже ждет "черный воронок". И доказывай,
что ты вынужден был обороняться, столкнувшись с бандой, а сбежал из
России, чтобы спасти не только себя, но прежде всего свою жену и своего
ребенка.
  - У нас есть деньги! - убежденно заговорила Ольга. - Уедем в южную
Швейцарию! Она привлекает столько туристов, что наше присутствие никому не
бросится в глаза. Представь себе манящие небесно-голубые озера
Лаго-Маджоре и Лугано, яркие, по-итальянски живые и шумные городки Локарно
и Лугано, Гандрия и Мендризи. А какие там фешенебельные курорты и лыжные
станции в горах: Давос, Санкт-Морин, Церматт, Гштад, Вербье. Это такая
редкая возможность увидеть природу, почти совсем не измененную
цивилизацией индустриального века. Обилие солнца, зелени, многоцветье
красок. Увидишь Граубюнден, национальный парк-заповедник.
  - Оленька, "сытый голодного не разумеет"! - заметил Федор. - Наверняка по
всем станциям, как железнодорожным, так и автомобильным, разосланы
ориентировки на меня. Вряд ли мне дадут уехать без документов даже в южную
Швейцарию. А других документов у меня пока нет. Франсуа обещал устроить
мне покупку.
  - Какую? - не поняла Ольга.
  - Швейцарского удостоверения личности! - пояснил Федор. - Или как оно
здесь называется?
  - Не знаю! - созналась в неведении Ольга. - Никогда не сталкивалась с этим.
  Федор обнял и поцеловал любимую.
  - Спокойную, приятную жизнь ты променяла на тревоги, бездомность,
смертельную опасность.
  - Я ни о чем не жалею! - ответила Ольга. В комнату ворвался Франсуа.
  - Как наша маленькая больная? - весело спросил он.
  - Скачет и резвится, - улыбнулась Ольга.
  - Замечательно, - обрадовался Франсуа. - Тогда поедем на озеро! Приглашаю
вас покататься на моем катере.
  Он заметил, что Ольга чем-то взволнована.
  - Что-то случилось?
  - Может, будет холодно ей? - засомневался Федор.
  - Погода великолепная! - отмел его сомнения Франсуа. - У меня в порту
катер. Каждому дам порулить! - пообещал он, подкупая своей
непосредственностью.
  - Я, я, я! - удивительно к месту заворковала маленькая Сашенька, радуясь
хорошему обществу.
  Когда они вышли из пансиона, Федор по привычке ожидал увидеть Эрвина. Но
того на месте не оказалось.
  Франсуа рассмеялся, заметив растерянность Федора.
  - Эрвин мне здорово помог ночью! - сообщил он. - Теперь мы знаем, где
обитают твои волки, - шепнул он на ухо Федо