ем, с каждым новым покушением жалеть его будут все меньше и
меньше. Теперь жалеют наполовину. Потому что свои функции он выполнил тоже
примерно наполовину. Потом будут жалеть на треть. На четверть... Потом
совсем не будут.

Так что хочешь не хочешь, работать придется в одиночку. И умирать - в
одиночку. Не сейчас. Но скоро. Возможно, очень скоро.

- Все, можно идти.

- А оружие?

- Оружие на месте. В книге, лежащей на стуле. Идите, полковник. Времени
осталось мало. Он уже ест второе...

Полковник вышел из машины и, привыкая к новому своему обличью, двинулся к
входу в ресторан. От двери ему приветливо улыбнулись два курящих на крыльце
сигареты мужчины.

Уже обложили. Как бешеного волка. Со всех сторон.

Улыбнулся в ответ. Зашел в ресторан. Огляделся, как должен был бы
оглядеться вновь вошедший посетитель. Который искал пустой столик. Этот
сделал то же, хотя столик ему искать не надо было.

Ах, ну да, вон и место свободное.

Прошел до столика. На котором по недоразумению были выставлены две солонки.
Отодвинул стул. Сел.

Почувствовал, как на нем сошлись, сконцентрировались взгляды сидящих
недалеко телохранителей. Скользнули по телу. Остановились на карманах брюк
и пиджака, на подмышках, разыскивая утолщения, указывающие на наличие
оружия.

Бдительные. Пожалуй, надо их успокоить

Полковник расстегнул, снял пиджак, повесил его на спинку стула. Повернулся
и так и эдак, демонстрируя свое тело.

Ну что, успокоились?

Телохранители опустили взгляды в тарелки. Гражданский мужик в рубашке
интересовать их перестал.

Телохранители были любителями. Или просто ротозеями. За время многолетней
спокойной жизни утратившими нюх на опасность. Они ограничились одним
осмотром незнакомца и, убедившись, что у него не может быть оружия,
успокоились

Полковник брезгливо смахнул со скатерти несколько крошек и заметил на
ближнем стуле забытую кем-то книгу. Дотянулся. Поднял ее. Книга была
большого формата. Была толстая. И была тяжелая.

Полковник из любопытства перелистнул несколько страниц.

В начале второй главы он увидел вложенный в фигурно вырезанное углубление
пистолет. И рядом точно так же углубленную в страницы запасную обойму.

Вот и оружие. О котором не догадываются телохранители.

Принесли еду. Какую - полковник даже не понял. Но, наверное, ту, что он
заказал, ткнув пальцем в меню. Полковник ел, тыкая вилкой в тарелку, но
вкуса не чувствовал.

Объект заканчивал трапезу. Объект кушал десерт. Еще пять-десять минут - и
он должен был уйти. Или не уйти...

- Я хочу еще мороженого! - заявила дама.

- Еще мороженого! - крикнул один из телохранителей. И тут же еще раз.
Громче: - Слышь, ты, в белом, давай мороженого сюда! Быстро!

Через минуту от кухни, пересекая зал, мелкой рысью побежал официант с
подносом. Чтобы донести заказ до места, он должен был пройти мимо столика,
где сидел полковник. Совсем рядом пройти.

А что, если... В момент, когда он перекрывает... Тогда можно...

Официант приближался. Полковник потянулся к книге. Теперь все должны были
смотреть на официанта. Он в отличие от всех прочих двигался. Движение
всегда привлекает внимание. Особенно внимание охраны. Движение таит в себе
потенциальную угрозу.

Сейчас все смотрят на официанта...

И не смотрят на посетителя, увлеченно жующего котлету.

Официант почти добежал до столика полковника. И на мгновение закрыл его от
взгляда охранника, сидевшего в стороне, чуть ближе к двери.

Теперь надо было действовать быстро. Очень быстро!

Полковник, не поворачиваясь и никак не привлекая к себе внимания, открыл
книгу и выбросил на руку пистолет. Он был изготовлен в стрельбе...

- Мороженое! - радостно заорала девица. Но мороженого не дождалась.
Полковник выдвинул в проход ногу под ногу идущего официанта и сильно
толкнул ее вперед.

Тот споткнулся и, потеряв опору, полетел вперед, метнув поднос с мороженым
на стол. Телохранители разом вскинулись, обернулись на рухнувшее в проход
тело.

Пора!

Теперь его движение никого не насторожит. Теперь оно аргументировано
испугом и желанием помочь упавшему официанту.

Полковник, реагируя на звон падающего подноса, обернулся, встал,
развернулся корпусом в сторону объекта.

И, вскинув пистолет, выстрелил! Точно в лоб повернувшемуся в сторону
официанта объекту. Просто объекту. Не человеку, не мужчине - объекту.
Обезличенному, как киногерой на экране телевизора.

Тот от страшного удара в лицо откинулся назад головой. Бывшая с ним дама
открыла рот, но еще даже не закричала. Еще не закричала. Потому что должна
была закричать через несколько мгновений.

Полковник перевел пистолет в крайнего и потому наиболее опасного для него
телохранителя и нажал на спусковой крючок.

Выстрел!

И тут же давящий на перепонки и на психику охраны крик:

- Лежать! Убью!..

Один телохранитель рухнул вниз, даже не попытавшись выхватить оружие. Он
оказался слаб в коленках. Он хотел жить любой ценой. Даже ценой
предательства охраняемого им лица.

Двое других отпрыгнули в сторону и нырнули руками за отвороты пиджаков.

Эти были профессионалами, хотя и расслабились за годы покоя. Хотя и
проморгали подход убийцы. Эти были бойцами!

Полковник выстрелил в одного и увидел, как пуля прошила ему плечо, вырвав
сзади, на спине, клок ткани.

Он отшатнулся и упал. Теперь он был безопасен. Раненые охранники выбывают
из игры. Потому что работают не за совесть, а за деньги. Только за деньги,
которых жизнь не стоит. Теперь он до приезда "Скорой помощи" будет лежать
смирно.

Второй телохранитель успел выхватить пистолет, но не успел его взвести, не
успел дослать патрон в ствол. Они не ждали нападения. Уже много лет не
ждали! И потому отвыкли носить оружие в положении "к бою".

Второй телохранитель получил пулю в грудь. И упал, прикрывая рану руками.

Дело было сделано. Путь назад свободен.

Полковник, не убирая пистолета, попятился. Через несколько шагов, одной
рукой прикрыв лицо, другой тыкая пистолетом в лица посетителей ресторана,
повернулся и побежал к двери, ведущей на кухню.

- Всем сидеть! Сидеть, я сказал! Или буду стрелять!

Сидящая за столиками публика испуганно отводила глаза. Кое-кто сползал со
стульев под столы.

До двери осталось несколько метров, когда сзади раздался выстрел! И тут же
еще один.

Одна пуля впилась в стену, чуть левее бока полковника. Вторая горячо
ударила сзади в ногу, чуть повыше колена. Зубанов схватился левой рукой за
рану и повернулся.

Стрелял раненный в плечо телохранитель. Который должен был лежать тихо до
приезда "Скорой помощи". Но лежать не стал. Стал стрелять вслед убегающему
киллеру, не боясь себя обнаружить. Ставя работу выше жизни.

Полковник развернул пистолет и сделал три подряд выстрела в сторону
телохранителя. Третья пуля достигла цели. Телохранитель выронил пистолет и
тихо сполз на пол.

Но до того он успел выпустить две пули. Одна взвизгнула у полковника возле
правого уха, ударив в стену. Другая ожгла шею. Горячая кровь потекла на
рубаху, на воротник пиджака. Судя по всему, телохранитель имел опыт боевых
действий, потому что не боялся посвиста пуль. И, даже будучи раненным, он,
открытый встречным пулям, продолжал стрелять!

Теперь за тылы можно было не беспокоиться. Теперь надо было уходить. Как
можно быстрее. Пока к месту преступления не подъехала вызванная ресторанной
обслугой милиция.

Полковник толкнул дулом пистолета дверь. Подволакивая раненую ногу, побежал
по коридору. Запасной выход должен был быть там, в конце коридора, слева.

Официантки и какие-то люди в белых халатах и колпаках жались вдоль стен,
испуганно отодвигаясь от идущего им навстречу человека с пистолетом,
оставлявшего на полу густые капли крови.

- С дороги! Все с дороги!..

Высовывавшиеся из дверей головы мгновенно скрывались назад.

- Убью! Кто встанет на моем пути - убью! Полковник шел медленно, неровно,
качаясь от стены к стене. Из раны на ноге толчками выхлестывала на брюки,
на ботинки, на пол кровь. В голове шумело. На глаза наплывала серая
непроницаемая темнота. Рассеивалась. И тогда полковник видел стены, пол.
Видел лишенные четких очертаний, стоящие с поднятыми руками фигуры. Снова
наплывала, и тогда полковник не видел ничего.

- Убью... Кто шевельнется...

"Кровь... Уходит кровь... Надо остановиться и перевязать ногу жгутом.
Разорвать рубаху и перевязать", - думал он.

Но останавливаться было нельзя. Некогда... Полковник шел, привалившись
плечом к стене. Стена не давала ему упасть. И помогала выдерживать
направление. К двери... К входной двери. Где в пятидесяти метрах, за
забором, его ожидала машина.

Но полковник до двери не дошел. Упал, сполз по стене на пол. Секунду лежал.
Потом встал на четвереньки и, передвигая руки и ноги, пошел.

- Надо забрать у него пистолет, - крикнул кто-то сзади.

- Стоять! - хрипло прошептал полковник. - Всем стоять!

И, подняв пистолет, выстрелил.

Гулким эхом выстрел прокатился по коридору. Испуганно завизжали женские
голоса.

- Вот... так... - сказал полковник. И пошел, пополз к уже видимой двери.

- Сейчас... Сейчас...

Но упал в трех шагах от порога, ударившись головой о пол.

- Готов, - сказал кто-то.

Работники ресторана приблизились. Вперед выдвинулся штатный ресторанный
охранник.

- Дайте что-нибудь длинное, - попросил он.

- Что?

- Ну что-нибудь, палку, метлу, швабру. Повара подали длинную поварешку.

- Это подойдет?

- Подойдет.

Охранник дотянулся до лежащего тела поварешкой, ткнул его в бок.

Полковник молчал. Он ничего не чувствовал.

- Сейчас милиция приедет. Я вызвал, - сказал охранник. - Надо забрать у
него пистолет. Пока он не очнулся.

Сделал шаг вперед. Потянулся. Вырвал из безвольных пальцев пистолет. Сразу
оживился.

- Вот сволочь! В посетителей стрелял! Сейчас мы его.

Пнул тело в бок.

- Надо его перевернуть. Посмотреть в карманах документы. И перевязать,
чтобы до милиции не помер.

Сзади зазвучали быстрые уверенные шаги. Два молодых человека раздвинули
подступившую толпу. На лица их, по самые подбородки, были натянуты шапочки
с прорезями для глаз.

- Не надо искать документы. И перевязывать не надо, - сказали они.

- Как не надо? - удивился охранник.

- Так не надо. Мы его сейчас в больницу отвезем. Там это лучше сделают.

- На чем отвезете? - подозрительно спросил охранник.

- На машине. У нас машина за углом.

- А документы у вас есть? Чтобы личность удостоверить?

- Есть, - успокоили парни.

- А посмотреть можно?

- Можно.

Охранник оглянулся на замершую толпу и, изображая единственного знающего,
что делать, человека, подошел к парням.

- Прошу!

- Пожалуйста, - сказал один из парней. И сунул руку во внутренний карман
пиджака. Охранник приблизился. Проследил движение руки.

- Ну.

- На - бери, - сказал парень.

И, вытащив руку, ударил охранника в удобно подставленное лицо. Охранник без
звука сел на пол. Толпа ахнула.

- Всем тихо! - сказал парень. Все затихли.

- Бери!

Парни подхватили бездвижное тело полковника под руки и быстро понесли к
выходу. Возле крыльца стояла легковая машина. С закрытыми картоном,
оторванным от упаковочных коробок, номерами.

Полковника толкнули на заднее сиденье.

Где-то недалеко зазвучали милицейские сирены.

- Поехали! Скорее!

Машина сорвалась с места. Через три квартала завернула во двор. Бывшие в
ней люди не спеша вылезли и так же не спеша перешли через проходной подъезд
к другой машине.

- Ну ты где набрался так? Дядя Паша? Мы тебя ищем... - громко говорили
парни, придерживая под руки потерявшего сознание немолодого мужчину. - Ну
давай еще немного. Сейчас домой поедем...

- Что случилось? - с тревогой спросил водитель, видя, как к машине
подволакивают полковника.

- Полковника ранили. Пришлось его выручать.

- Раскрылись?

- Раскрылись.

- Плохо!

- Знаем, что нехорошо.

- Вы хоть в масках были?

- В масках.

- Ладно, поехали. Дома разберемся... Машина выехала со двора.

Полковник лежал на заднем сиденье, привалившись головой к плечу одного из
сопровождающих.

Другой, согнувшись, перетягивал Полковнику импровизированным жгутом ногу
выше раны.

- Ну как он?

- Плох. Крови много потерял.

- А кость?

- Не знаю. Обломков не видно. Но рана здоровая. Может, и задело.

- Куда едем? В больницу? - спросил, оборачиваясь, водитель.

- Ты что, с ума спятил?! В какую больницу? Если в больницу, то уж лучше
сразу в милицию. Они же знают, что он ранен. И будут его по всем медпунктам
разыскивать. Домой едем!

- А если он помрет?

- Ну значит, помрет!

- А может, не помрет. Приедем, перевяжем, промедол вколем... Может, и
выкарабкается...

Полковник покачивался в такт машине, бился головой о чужое плечо. И ни о
чем не думал. И ничего не чувствовал. Кроме вспышек боли, доходящих из
внешнего мира сквозь пелену отключенного сознания.

Кончилась война для полковника. Похоже, совсем кончилась...

Глава 48

- Соедините меня с генералом Федоровым. Генерал Федоров?

- Так точно!

- К вам выезжает ревизор.

- Какой ревизор?

- Обыкновенный. Специального контрольно-ревизионного отдела Министерства
обороны.

- Зачем?..

- Затем, зачем ездят ревизоры. Для проверки финансово-хозяйственной
деятельности вашего подразделения за текущий и предшествующий период.

- У нас была недавно проверка.

- Вы боитесь ревизии?

- Никак нет! Мне нечего бояться. Просто не люблю, когда моих людей
отвлекают от дела.

- Ничего. Потерпят.

- Когда прибудет ревизор?

- Он уже прибыл. Он находится на КПП. Уже десять минут. Позаботьтесь, чтобы
дольше он не ждал.

- А заранее предупредить было нельзя? Чтобы мы пропуск выписали.

- О ревизорах заранее не предупреждают. До свидания.

Генерал поднял трубку.

- Семенов? Это ты? Генерал Федоров говорит.

- Так точно, товарищ генерал.

- У тебя там на КПП посторонние есть?

- Так точно. Есть один в гражданском.

- Что он делает?

- Ничего. Сидит.

- Просто сидит?

- Просто. Зашел, сел и сидит.

- А что сказал, когда зашел?

- Сказал, что его должны пропустить через десять минут.

- Так и сказал?

- Да, точно так.

- Ну тогда пропусти его.

- А пропуск?..

- Пропуска пока нет.

- Тогда нет, не могу. Не положено, товарищ генерал.

- Да ладно тебе бюрократию разводить. Пропусти, я сказал. Проверь его
документы - и веди ко мне. Я пропуск позже оформлю и подошлю тебе. Через
десять минут ревизор был в кабинете.

- Здравствуйте, - поздоровался он.

- Здравия желаю! - ответил генерал подчеркнуто официальным тоном.

- Я прислан к вам...

- Я знаю зачем. Что вам требуется для работы?

- Мне нужен отдельный кабинет. И нужна финансовая и материально-техническая
документация за этот и прошлый год. В полном объеме.

- Но это...

Это было почти тридцать килограммов бумаги.

- Спасибо, - поблагодарил ревизор. И открыл первую страницу первой папки...
Чтобы через неделю закрыть последнюю страницу последней...

- Мне нужно задать вам несколько вопросов по вновь открывшимся мне в
результате проверки фактам. Вы не против? - спросил он генерала Федорова.

- Против! - ответил тот. - Но от вас все равно не отвязаться. Так что
давайте. Терзайте...

- Тогда вопрос первый. Я обнаружил перерасход имущества по следующим
позициям: питание на 25 процентов...

- Мои люди на боевых есть должны.

- Но существуют нормы отпуска продуктов питания, рассчитанные на одного
бойца в сутки и утвержденные приказом министра обороны от...

- Для кого утвержденные?

- Для бойцов...

- Для бойцов пехоты. А у меня спецы. Я не могу кормить разведчиков пехотным
пайком! Пехота на бэтээрах ездит. А мои ребята на брюхе ползают. По полста
километров в сутки. С полным боекомплектом. Они с такого пайка богу душу
отдадут, до объекта не добравшись. А добравшись, не цветочки будут
собирать. Драться будут! С противником, которого знаете как кормят? На убой
кормят. Вот, полюбопытствуйте, меню солдата бундесвера...

- Меня не интересует меню иностранных армий. Меня интересует перерасход по
статье "питание личного состава".

- Крючкотворы...

- Что?

- Ничего. Что там у вас еще?

- Пункт два. Перерасход боеприпасов к стрелковому оружию. В том числе
патронов калибром 7,62 к автомату...

- Опять по нормам моторизованного взвода?

- Нет. По нормам разведроты.

- Но мы не разведрота. Мы спецы!

- В нормах отпуска материально-технических средств нет, как вы выражаетесь,
спецов. Есть нормы, предусмотренные для разведвзводов, разведрот. Чем
вызван перерасход боеприпасов?

- Боевой работой вызван.

- В каком смысле?

- В прямом. Когда приходится стрелять больше, чем предписано вашими
приказами.

- Почему больше?

- Потому что жить охота.

- Но это не соответствует утвержденным нормам расхода боеприпасов,
предусмотренных для...

Ну и ревизия... Всем ревизиям - ревизия! Уж сколько их было на веку
генерала Федорова, но ни разу никто его не расспрашивал по поводу
перерасхода боеприпасов. И уж тем более перлового концентрата и тушенки.

Странная ревизия. Очень странная...

- Теперь по третьей позиции. Гранаты "РГД".

И гранаты "Ф-1".

- Тоже перерасход?

- Перерасход. Который вам тоже предстоит объяснить.

- Взорвались они. Гранаты.

- Почему взорвались?

- Потому что гранаты.

- Это необходимо подтвердить.

- Осколки принести? По весу? Я пошлю личный состав. В Африку.

- Куда?!

- В Африку. Гранаты взорвались в Африке. Но если очень надо, мы можем
сбегать...

- Вы меня неверно истолковываете. Я не говорю об осколках. Но должен быть
акт на списание боевых гранат...

- Что "должен быть"?

- Акт списания материальных ценностей с указанием причины их утраты. Ну,
допустим, износ, пожар или выход из строя в результате стихийных бедствий,
небрежного обращения материально подотчетных лиц или иных обстоятельств.

- С гранатами небрежного обращения?

- В том числе с гранатами.

- Тогда, извините, виновных подотчетных лиц не будет.

- Я так понимаю, вы не хотите помочь проведению ревизии?

- Напротив. Я хочу уяснить, каким образом я должен списывать взорванные
гранаты. До взрыва? Или после взрыва?

- После. Вы должны составить акт об утрате казенного имущества с указанием
причины утраты. И завизировать акт подписями виновного лица и двух
свидетелей, присутствовавших при факте утраты.

- И все?

- Да, все. Такого документа для принятия руководством решения о списании
подотчетного имущества будет достаточно.

- Слава богу!

- Что - слава богу?

- Что акт печатью заверять не надо. Противника. Который может подтвердить
факт использования гранат.

- Зря вы так.

- И вы тоже зря. Так...

Через два дня генерал Федоров был ознакомлен с приказом об отстранении
генерала Федорова от должности в связи с "допущенными в вверенных ему
подразделениях нарушениями норм отпуска и расхода боеприпасов и продуктов
питания...".

Так вот почему ревизия...

Генерал вышел рапортом на непосредственное начальство.

- Ничего не могу сделать, - развело руками начальство, - перерасход
боеприпасов и продуктов питания. А с этим теперь строго.

- С чем строго?

- С перерасходом боеприпасов. Сам знаешь, оборонку развалили, и теперь
каждый патрон в стране на счету. И каждая банка тушенки.

- Почему же раньше их не считали?

- Раньше не считали. А теперь - считают. Согласно распоряжению
командования. Под кампанию ты попал, генерал. Под кампанию экономии
материально-технических ресурсов Вооруженных Сил.

- И что мне теперь делать?

- Официально? Ждать оргвыводов. А неофициально... Неофициально, то есть
по-дружески, советую тебе сегодня же подать рапорт об увольнении из
Вооруженных Сил. И уйти по-тихому. Пока они не сделали из тебя козла
отпущения национального масштаба. Пока не устроили образцово-показательный
процесс... Так вот зачем нужна была эта ревизия...

- Жаль, что так получилось. Но свои погоны, сам понимаешь, ближе к телу...

Через час генерал написал рапорт об увольнении из рядов В