нать,  где  она  прячется  -
Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался он.
   - Она сказала, что с душой связаны  все  именно  чувственные  переживания
человека. Врубаешься, шеф? Не мысли, а чувства,  то  есть  радость,  любовь,
сомнения, страх, ужас и так далее...
   - Постой, постой, ужас и страх, говоришь?
   - Ну да, - она удивленно посмотрела на него. - Это же чувства.  Так  вот,
там, где болит, когда ты испытываешь одно  из  них,  там  она  и  находится.
Например, - она опять заглянула в листок,  -  когда  переживаешь,  то  болит
сердце...
   - А когда боишься, то болят пятки,  так,  что  ли?  -  усмехнулся  он.  -
Говорят же! душа в пятки уходит.
   - Ну и что здесь смешного? -  серьезно  спросила  она.  -  Если  говорят,
значит, так оно и есть. Может, она по всему телу мечется, вот ее и найти  не
могут.
   - Логично. А душа только из мертвых может переселяться?
   - Баба Люся говорит, что да. Человек умер - душа вылетает  на  небо.  Там
живет некоторое время, отдыхает от  суеты,  очищается  от  земной  грязи,  а
потом, с новыми силами, снова вселяется в чье-нибудь тело. Выражение  "отдал
богу душу" означает, да будет тебе известно, что человек умер.
   - А при жизни один другому не может ее передать? - осторожно спросил  он.
Ольга вылупила глаза:
   - Это еще зачем?! Это ж не костюм поносить, чудак-человек! Ты, я  смотрю,
точно скоро свихнешься на своей коммерции. Взял бы отпуск, поехали бы вместе
на Гавайи... - Она мечтательно закатила глаза - Во-он отсюда! - заорал он.
   - Ну и пожалуйста! - Она вильнула кругленькой попкой и скрылась в дверях,
из которых тут же высунулась ее хитрая мордочка.
   - Кстати, я забыла сказать. Тебя тут какой-то тип спрашивал.  Незнакомый,
между прочим. Егор насторожился:
   - Что он хотел? Зайди сюда и закрой дверь,  не  маячь  своей  задницей  в
приемной - всех клиентов распугаешь.
   - Ну да, наоборот, привлеку!
   - Ты меня уже достала! - Он начал злиться всерьез. - Говори по делу!
   Она вошла и нахмурилась, сведя брови и надув губы.
   - Так пойдет?
   - Убью, - коротко бросил он.
   - Поняла. В общем-то ничего особенного. Пришел какой-то  мужик,  весь  из
себя  культурный,  прилично  одет,  и  спрашивает:  "Могу  я  видеть   Егора
Шелудько?" А я ему, значит, отвечаю: "А кто это такой?"
   - Умница, - похвалил Егор.
   - А он удивленно так говорит: "Разве у вас такой не работает?" А  я  ему:
"Что-то не припомню, я здесь недавно работаю". А он мне: "И даже  не  знаете
имя своего начальника?" Удивленно так спрашивает, а сам на табличку на твоей
двери смотрит, где твои имя и фамилия крупными золотыми буквами выписаны.  Я
ему: "Ах, это? Надо же, и вправду его так зовут. Я же говорила, что  недавно
работаю, еще наизусть не выучила". А он мне: "Так я могу его  видеть?"  А  я
ему? "А по какому вопросу?" А  он  мне  "По  личному".  Нагло  так  говорит,
глазищи так и шныряют по мне, у-у, кобель... - Короче!
   - Ну я у него тогда спрашиваю: "У вас назначено?" Он отвечает:  "Нет,  но
Егор будет рад этой встрече". Я ему: "Вы уверены?" Он  мне:  "Абсолютно".  Я
ему: "Тогда вам придется подождать". Он обрадовался так, сел  и  спрашивает:
"Долго?" А я ему: "Не больше месяца. Егор Тимофеевич нынче в командировке за
границей". Дядька разозлился  и  говорит:  "Странно,  что  вы  его  отчество
запомнили, а вот имя с фамилией - нет". И  ушел,  просверлив  меня  насквозь
своими глазищами, прям как дрелью.
   - И все, больше ничего не спрашивал?
   - Нет, не спрашивал, но, уходя, пробормотал что-то вроде:  "Предупредила,
стерва!" Какая же я стерва, шеф? И никого я не предупреждала. - Она обиженно
надула губки.
   - Это он не про тебя. Спасибо, я тобой доволен, милашка, поступай  так  и
впредь.
   - "Спасибо", шеф, между ног не засунешь, -  вздохнула  она  и  быстренько
выскочила из кабинета, чтобы пустая банка из-под  пива  не  врезалась  в  ее
попку.
   - Вот шлюха, - пробормотал Егор и подошел к окну, закрытому жалюзи.
   Еще не выглянув на улицу, он уже понял, что вся  жизнь  его  вдруг  круто
переменилась. Все, чем он дышал до сегодняшнего дня,  поблекло,  потускнело,
показалось каким-то мелочным и суетным. Вся эта возня вокруг  каждой  лишней
копейки разом опротивела ему, и то, к чему он до  сих  пор  стремился:  куча
денег, красивые шмотки и авторитет среди сильных мира сего, то есть воров  и
бандитов, - все одним махом потеряло свою ценность. Что-то подсказывало ему,
что теперь у него появилась другая цель в жизни, возвышенная и  благородная,
связанная с чем-то таинственным и могущественным, способным повлиять,  может
быть, на строение всего мироздания. И хотя он понятия не имел, что  это  все
означает, уверенность в этом росла с каждой секундой,  с  каждым  вздохом  и
ударом его сердца.
   Осторожно раздвинув жалюзи, он выглянул в переулок,  куда  выходили  окна
его офиса. На стоянке  перед  входом  стояли  машины,  по  тротуару  спешили
прохожие - все как обычно. Он уже собрался было вздохнуть  с  облегчением  и
посмеяться над своими напрасными страхами, как вдруг  почувствовал  на  себе
чей-то пронзительный взгляд. Нет, он  никого  не  видел,  но  его  почему-то
передернуло, и по коже пробежали мурашки. Его словно сверлили дрелью, как  и
Ольгу. Еще раз окинув делано равнодушным взглядом улицу и так  никого  и  не
увидев, кому мог бы принадлежать этот  взгляд,  он  небрежно  убрал  руку  с
жалюзи, медленно подошел к своему креслу и сел. Ему вдруг стало ясно:  Некто
знает, что он здесь, Некто ждет его и хочет с ним поговорить.
   Он перевел дух и начал собирать  разбежавшиеся  от  страха  по  закоулкам
сознания мысли. После Ольгиного доклада он понял, что  означал  необъяснимый
приступ панического ужаса, овладевший им после  Светланиного  ухода.  В  нем
находилась ее душа, и это именно она чего-то боялась. Но что могло  напугать
ее так сильно, что даже ему, закаленному в уличных драках и  чеченских  боях
спортсмену, стало не по себе? Неужели ему придется самому столкнуться с этим
чудовищем? Хотя, простите,  почему  с  чудовищем?  Может,  девчонка  слишком
впечатлительна и мнительна и испугалась какой-нибудь ерунды? Всякое бывает в
этой жизни.
   Он вздохнул, продолжая успокаивать сам себя, прекрасно при этом  понимая,
что на самом деле все будет так же страшно, если не страшнее, чем  во  время
приступа. Но он сильный, он переломает хребет кому угодно, а  если  хребтина
по какой-либо причине не переломится, то всадит пару килограммов свинца -  и
проблема будет решена.
   И еще подумал, что теперь он, по всей видимости, должен будет  испытывать
не только ее страхи, но и радость, и  даже  любовь.  Не  успел  он  это  как
следует переварить, как на него опять накатило. Ни с того ни с сего он начал
испытывать  к  себе  что-то  вроде  легкого   снисхождения,   смешанного   с
сексуальным влечением. При этом никаких видимых образов в  его  сознании  не
возникало. Просто он почему-то считал, что  неплохо  бы  переспать  с  таким
красавцем, как он, и при мысли об  этом  в  нем  поднималась  волна  горячей
страсти. Он стиснул зубы и до боли сжал кулаки, чтобы тут же не  наброситься
на самого себя и каким-то образом  не  изнасиловать.  Надо  же,  лихорадочно
думал он, ожидая, пока пройдет приступ Светиных, как он догадался, чувств  к
нему, как она на него запала! Наверное, он ей действительно  понравился  как
мужчина.
   Но эта мысль недолго тешила его самолюбие - похоть вдруг резко  сменилась
сомнением в своих силах.  Ему  даже  захотелось  рвать  на  себе  волосы  от
отчаяния, что он не справится, где-то ошибется, позарится на более  выгодное
предложение и продаст ее душу кому-то, ибо слишком уж сильно любит деньги. И
он опять понял, что это ее сомнения относительно его честности и выдержки. И
гордость взыграла в нем, заставила вскочить и маятником засновать из угла  в
угол.
   - Ишь ты, она, видите ли, сомневается! Дура несчастная! Да я, может быть,
самый порядочный из всех, кого она могла найти в этом мошенническом  городе!
- убеждал он сам себя. - Ничего, мы еще посмотрим, кто окажется прав.  Я  ей
докажу, надутой гордячке, что не лыком шит. Думает, что  раз  из  провинции,
так уж ни на что  не  способен!  Как  бы  не  так!  Шелудько  еще  весь  мир
перевернет и на уши поставит...
   Чужие чувства исчезли так же неожиданно, как и появились, он  вновь  стал
самим собой.  Его  охватила  слабость,  он  опустился  на  кожаный  диван  и
невидящим взглядом уставился перед собой в  стену.  Теперь  он  окончательно
убедился, что все ее разговоры про передачу души  на  хранение  -  не  бред.
Впервые он столкнулся с мистикой и колдовством, к которым раньше относился с
презрением ярого материалиста, и ему стало не  по  себе.  Хорошо  зная,  как
набить морду  обидчику,  он  был  полным  профаном  в  тайнах  человеческого
сознания. Значит, он должен слепо выполнять все указания и просьбы Светланы,
какими бы они ни казались  абсурдными  В  магии  все  абсурдно,  потому  что
непонятно, и нечего рыпаться, пытаясь разобраться в запредельной для  такого
парня, как он, области человеческих знаний. Он  опять  перебрал  в  уме  все
просьбы своей работодательницы: не спать, никому  не  верить,  не  заключать
никаких сделок, не продаваться, к ней не ходить, о ней ни с кем не  говорить
и собрать всю свою волю и выдержку в  кулак.  Не  так  уж  это  и  много,  с
облегчением подумал он. Для такого железного молодца, как он, все это -  раз
плюнуть. Он выдержит, тем  более  что  осталось  каких-то  тридцать  дней  -
ерунда...

Глава 3

   Егор проторчал в офисе допоздна. Не зная, как убить  время,  он  обзвонил
своих подружек и потрепался с ними ни о чем, пока уборщица не сообщила  ему,
что все нормальные люди уже давно сидят дома, а он все никак не  угомонится.
Тогда он вышел на улицу и сел в свою машину. Он больше не чувствовал на себе
взгляда того мужика и был уверен,  что  утреннему  визитеру  просто  надоело
ждать и он смотался, поняв, что Егора голыми руками не возьмешь.
   Утешив себя таким образом, он завел двигатель, выехал со стоянки,  поехал
домой. И все  же  Егор  немного  нервничал.  Решив  выяснить,  не  сидит  ли
кто-нибудь на хвосте, он свернул с Садового кольца  и  поехал  по  пустынным
переулкам в полном одиночестве Преследователей не было, и он воспрял духом.
   И тут мотор его мощной, безотказной до сих пор машины начал  постреливать
и в конце концов заглох. Такого  еще  не  бывало.  Забыв  об  опасности,  он
выскочил из салона, поднял капот, куда раньше никогда не заглядывал, и  стал
тупо  смотреть  на  совершенно  незнакомое  русскому  человеку,   привыкшему
копаться в "Жигулях" и "Запорожцах", устройство импортного механизма. Ничего
не горело и не кипело в нем, с виду все было в порядке, не считая того,  что
он не хотел заводиться. Пнув с досады по бамперу, он закрыл капот  и  уселся
на водительском месте. Черт бы побрал этих немцев! Кричат на каждом  углу  о
надежности своих автомобилей, а как доходит до дела, так и двух  месяцев  не
выдерживают!
   Он еще раз попытался завести,  но  безрезультатно  -  стартер  крутил,  а
движок даже и не дергался. Случайно его разъяренный взгляд упал на указатель
топлива, и Егор даже подскочил от удивления стрелка была на нуле!  Ни  хрена
себе! Он же только утром заправил полный бак, когда ехал на  работу!  Это  ж
какая падла слила у него бензин? Егор стал тихо зеленеть от злости.  Хорошо,
что рядом никого не было, а то бы он непременно раскроил кому-нибудь  череп,
чтобы сорвать досаду. И где теперь брать этот бензин, если вокруг  ни  одной
машины? Он опять вышел и стал смотреть по сторонам  в  слабой  надежде,  что
сейчас из-за угла появится бензовоз,  но  улица  была  пустынна.  Уже  почти
стемнело, кое-где зажглись фонари и окна в ближайших  домах,  но  ему  нужны
были только автомобильные фары,  которых  как  раз-то  и  не  было.  У  него
отсутствовала  запасная  канистра  или  просто  банка,  чтобы   сбегать   на
центральную улицу, гудевшую в трех кварталах отсюда, и попросить там немного
горючего, чтобы дотянуть до заправки. У него были только деньги.
   Постояв минут пятнадцать, он,  успев  за  столь  короткий  срок  обругать
последними словами всех автомобилестроителей, бензозаправщиков, воров и  тех
кто придумал бензин вообще, сел за руль и  включил  магнитофон,  чтобы  хоть
как-то скрасить тоскливое свое ожидание у  моря  погоды.  Он  постанывал  от
ярости, кляня все на свете, но не хотел бросать машину в глухом,  незнакомом
месте. Она являлась его лицом, визитной карточкой,  неотделимой  частью  его
имиджа - как  он  мог  ее  потерять?  На  него  ведь  все  женщины  смотреть
перестанут, а партнеры и вовсе отвернутся.  Ну  что  это  за  бизнесмен  без
иномарки? Так, любитель, мелкий торговец. Нет, он лучше умрет  здесь,  но  в
"БМВ", чем поедет в метро позориться.
   В конце улицы блеснули долгожданные огоньки  автомобильных  фар,  и  Егор
обрадованно выбежал на середину дороги, замахал руками, не желая  пропускать
возможную помощь. Он был полон  решимости  пристрелить  водителя,  если  тот
скажет, что у него нет шланга, канистры, бензина или времени, чтобы выручить
собрата. Но ничего такого не понадобилось - "жигуленок" сам сбросил скорость
и остановился около него.
   - Что, браток, сломался?  -  выглянув  из  окна,  спросил  пожилой  лысый
мужчина.
   - Горючее кончилось, - поморщился Егор, разводя руками.  -  Не  поможешь,
командир? Я хорошо заплачу Мне бы только до заправки дотянуть.
   Водила вылез из машины и полез в  багажник,  даже  не  став  слушать  его
мольбы.
   - Вот, держи, - сказал он, вынимая алюминиевую канистру  и  ставя  ее  на
асфальт. - Полная.
   Можешь  хоть  все  забирать,  вместе  с  канистрой,  но...  -  он   хитро
прищурился, - только за сто баксов.
   У Егора перехватило дыхание.
   - За стольник?! - взбешенно воскликнул он. - Да вся твоя тачка столько не
стоит, фраер ты гребаный! - Он вытащил из кармана пятьсот  рублей  и  бросил
лысому под ноги. - На подавись, козел пархатый! - И нагнулся за канистрой.
   И тут получил такой удар по голове, что  лицо  его  тут  же  уткнулось  в
алюминиевую, пахнущую бензином ручку канистры.  Егор  не  отключился  сразу.
Последней его мыслью была грусть о потерянных деньгах, документах и  машине,
не считая разбитых губ и  шишки  на  затылке,  -  грабили  в  России  всегда
основательно, как полагается,  дочиста.  По  крайней  мере,  он  сам  всегда
поступал именно так.
   ... Очнулся он не в кустах и не на асфальте, как рассчитывал, а на полу в
какой-то темной комнате. Сразу все  вспомнил,  и  тут  же  затылок  пронзила
резкая боль. Он поморщился и осторожно потрогал  рукой  ушибленное  место  -
шишка была гораздо больше,  чем  он  предполагал.  Егор  сел  и  осмотрелся,
насколько это было возможно в темноте, пока глаза еще не привыкли  к  мраку.
Бандиты даже не связали его, наивные, полагая, что он какой-нибудь слабак из
маменькиных московских сыночков богатеньких родителей. "Ну, сволочи,  сейчас
я вам покажу!"
   Кругом стояла полная тишина и тьма - где здесь окна, а  где  двери,  свет
ниоткуда не пробивался, и лишь  контуры  какой-то  мебели  слабо  темнели  у
противоположной стены. Он понял,  что  в  комнате  один,  и  стал  понемногу
успокаиваться, радуясь, что есть время обдумать свои дальнейшие  действия  и
собраться с силами. Но когда шум в голове несколько  поутих,  волосы  начали
медленно вздыматься  в  полной  тишине  явственно  слышалось  чье-то  сиплое
дыхание. Кто-то или что-то находилось прямо за ним и сопело ему  в  затылок.
Дрожь пробежала по всему его телу, и он застыл. Темнота, казалось, давила на
него  огромной   тяжестью,   заставляя   неистово   колотиться   сердце   от
навалившегося ужаса. Но это длилось лишь несколько секунд. Его тренированное
тело резко вскинулось,  он  перевернулся  на  живот  и  быстро  откатился  в
сторону, в темноту, больно ударившись при этом коленной чашечкой обо  что-то
твердое, может быть, стул. И снова замер, ожидая реакции сопевшего. Но ее не
последовало. В темноте теперь слышалось  его  лишь  собственное  прерывистое
дыхание.
   - Кто здесь? - дрогнувшим голосом спросил Егор.
   - Не торопись так, - раздался в ответ хриплый  незнакомый  голос.  -  Все
скоро узнаешь.
   - Какого черта вам нужно от меня?! - выкрикнул он. -  Вы  меня  похитили?
Вам нужен выкуп? Может, включим свет и все спокойно обсудим?
   - Обсудим.., но без света.
   - Боитесь, что я вас опознаю? - усмехнулся Егор, уже окончательно придя в
себя.
   - Неважно. Если я не ошибаюсь, в темноте слышно ничуть не хуже,  чем  при
свете.
   Голос звучал все  с  того  же  места,  но  Егор  не  видел  даже  силуэта
таинственного собеседника. Он решил не двигаться, пока не увидит противника,
хотя его так и подмывало наброситься на мерзавца  и  задушить  -  неважно  в
темноте или при ярком освещении.
   - Ну, я вас слушаю, милейший, - презрительно бросил он во тьму. - Или  вы
не уполномочены вести переговоры? - Он усмехнулся, стараясь своим  спокойным
презрением вывести противника из себя.
   Но тому было, как видно, наплевать на Егора, и он сказал все тем же своим
противно-тягучим голосом:
   - Как раз я - то и уполномочен. Это по моей просьбе вас сюда привели...
   - Привели?! А мне показалось,  что  меня  притащили  сюда  без  сознания,
ха-ха! - зло рассмеялся он.
   - Рано, ой, рано веселитесь, - все так же спокойно  произнес  вражина  из
своей темноты. - Судя по запаху, вы очень самонадеянны.
   -  По  запаху?  А  вы,  случаем,  не  собака  Баскервиллей?  -  Он  опять
усмехнулся, хотя в душе появилась маленькая тревога: а вдруг это связано  со
Светланой? Но он тут же успокоил себя. К чему его похищать, если перед  этим
кто-то приходил в офис? Того мужика в два счета вычислят, и  его  освободят.
Нет, все это чистая случайность. Просто увидели на пустынной улице  богатого
парня с классной тачкой и решили поживиться. Что ж, пусть попробуют.
   - Нет, я не собака, - отвечал тем временем мрак, -  но  в  темноте  лучше
ориентироваться по запаху, вот я и принюхиваюсь к вам.
   - И что же вы еще унюхали?
   - Много чего интересного, - вздохнула тьма, - даже  то,  что  вам  самому
неведомо.
   Егор нашел в словах таинственного нюхана каплю  здравого  смысла  и  тоже
попытался принюхаться. Но ничего, кроме запаха старой мебели и своих немного
испачканных бензином рук, не учуял.
   - И много вас тут собралось? - решил продолжить свои вопросы.
   - Достаточно, чтобы справиться с вами, так что и не думайте махать своими
ногами - их просто переломают.
   - Что, крутые, да? - весело спросил он. - Видали мы таких крутых! Вы  еще
не знаете, с кем связались, шавки болотные! Да вам же всем головы поотрывают
за меня! Давайте выкладывайте, что нужно, и дело с концами!
   Сопение усилилось, и через несколько секунд  раздался  голос,  в  котором
мелькнула заинтересованность:
   - У вас есть то, что мне нужно. Я имею в виду некую субстанцию. Отдайте -
и вы свободны.
   Вот тебе раз! Значит, все же Светлана. Как же он, дурень, так опрометчиво
попался? Она ведь предупреждала, специально приходила к нему, а он,  болван,
все равно прокололся! Говорила же, что не нужно общаться с незнакомыми... Но
больше он не ошибется.
   - Не понимаю, о чем вы? - решил он прикинуться дурачком. - Машину, как  я
догадываюсь, вы уже прикарманили, деньги, наверное... - он похлопал себя  по
карману рубашки и нащупал  бумажник,  привычно  пухлый  от  сложенных  вдвое
купюр, и пробормотал:
   - Странно, деньги на месте. Ну, неважно. Так что же вам еще нужно?
   - Не валяйте дурака, Егор  Тимофеевич,  вы  прекрасно  знаете,  о  чем  я
говорю.
   - Понятно, - усмехнулся он, - у вас, наверное, в темноте  крыша  поехала?
Так включите свет, может, тогда мозги проветрятся.
   - Не смешно, молодой человек. Давайте заключим сделку.
   - Какую?
   - Вы хотите стать очень богатым?
   - Больше жизни.
   - Так я и думал, - голос слегка дрогнул,  похож