- А бес его знает. Ходим каждый день на  работу,  скоро  первая  зарплата
Раньше сидели целыми днями, а где-то неделю назад нам приказали  следить  за
одной девицей. Сказали, что на ней будем  зарабатывать  деньги.  Потом  меня
попросили съездить в то место, где ждали вы, и привезти вас в  офис.  Вот  и
все, молодой человек.
   - Как же, так я тебе и поверил! А почему меня не охраняли?
   - А зачем? - удивился мужик. - Вас же замуровали на наших глазах. До  сих
пор не могу понять, как вам удалось выбраться. Может, цемент плохой попался?
- пожал он плечами.
   - То есть как это - замуровали? - опешил Егор.
   - Обычно. Вас старушки занесли в темную комнату,  куда  вообще  никто  не
ходит, потом пришел Семен Карлович, наш коммерческий  директор,  и  попросил
принести со двора кирпичи с раствором. Мы со старушками натаскали это все, и
он на наших глазах быстренько заделал проем.
   - А зачем?
   - А нам какое дело? Лишь бы  деньги  платили.  Между  прочим,  по  тысяче
баксов обещали. Плюс ежеквартальные премии.
   - А кто такой Семен Карлович? Какой он из себя?
   - О, он после директора самый главный. Он нас и на работу принимал, и все
приказы  директора  передает.  Очень   солидный   мужчина,   видный   такой,
образованный, в галстуке, седой такой.
   - А откуда вы знаете, что директор скрывается в том же здании?
   - Да он и не скрывается, просто занят очень. Когда Семен  Карлович  хочет
что-то у него спросить, то идет куда-то внутрь, по  коридору,  откуда  и  вы
пришли, а потом возвращается уже с ответом.
   Значит, директор где-то там. Но нам по всему офису ходить не положено,  с
нас и трех комнат хватает.
   - А имя его вы хотя бы знаете?
   - Конечно. Закревский Иван Моисеевич. В договоре было так написано.
   - А про ту девушку, за которой следили, что еще известно?
   - Молодая, красивая, богатая... Но по ее части лучше у  Бориса  Марковича
спросить - он ее дело ведет.
   - Это еще кто такой?
   - Бухгалтер наш. Это он к вам на фирму  заходил.  Между  прочим,  тоже  с
Самим общается.
   - А ты кто по должности? - усмехнулся Егор.
   - Менеджер, - гордо  засопел  мужик.  -  А  женщины  -  дилеры.  Все  как
положено. А нельзя поинтересоваться, куда вы меня везете? Если  в  больницу,
то сейчас нужно свернуть налево.
   - Не угадал, мужик! - хохотнул Егор. - На кладбище я тебя везу - там твое
место.
   Мужик поник и опустил голову, словно  услышал  о  том,  что  ему  снижают
зарплату.
   - Испугался?
   - Да не то чтобы испугался, - вздохнул тот. - Мы все расписку давали  при
поступлении, что работа связана с риском для жизни.
   - Зачем же вы согласились? - удивился Егор.
   - А чего ее жалеть? Была бы жизнь нормальная -  было  бы  что  терять.  А
так... Нищета и голод, больше ничего. Никто о нас, стариках,  не  заботится.
Вот вам будет жалко ее терять.
   - Да я пока и не собираюсь...
   - Ну как же? - искренне удивился тот и обернулся назад.  -  Вон,  видите,
Семен Карлович с Борисом Марковичем едут. За  то,  что  вы  у  них  клиентку
отбили, они вас по головке не погладят. Нынче конкуренция, сами знаете.
   Егор посмотрел в зеркало дальнего вида и только сейчас  обратил  внимание
на светлый "жигуленок". Ба, так ведь  это  же  тот  самый,  на  котором  его
перехватили в переулке! Он сидел у него на хвосте уже минут пять, не обгоняя
и не отставая. Внутри маячили  злые  физиономии  двух  здоровенных  мужиков,
из-за которых выглядывали еще две, поменьше и поосмысленнее - А кто те двое,
что спереди? - спросил он, нажимая на акселератор.
   - Это наши кассир с завхозом, хорошие ребята, добрые такие, отзывчивые.
   - Да уж, вижу, - проворчал Егор, понимая, что на городской дороге от  них
не уйти. - Как они так быстро нас нашли?
   - Ну как же? Старушки, видать, сказали. Все ведь на совещании у  главного
были, там же, в конторе. И потом, я вам длинную дорогу показал, так что  они
знали, как вы поедете.
   Мужичок ехидно хихикнул.
   - Сволочь! - похвалил его Егор. - Верно своему хозяину  служишь.  Ничего,
теперь моли бога, чтобы он твои похороны оплатил.
   - Куда ж он денется? В договоре все оговорено: гроб, место  на  кладбище,
отпевание в церкви, поминальный банкет и все прочее - все фирма  оплачивает.
Даже сороковины предусмотрены, - похвастался тот. -  Если  вы  направляетесь
домой, - как бы между прочим  сообщил  он  затем,  -  то  не  спешите.  Ваша
квартира опечатана.
   - С какой это стати? - опешил он.
   - Ну как же? Вас же милиция разыскивает. Ведь вы вчера вечером у  себя  в
офисе уборщицу убили, забыли? Есть случайные свидетели, которые видели,  как
вы выходили последним, когда, кроме вас и женщины, в  офисе  уже  никого  не
было. И мотив есть - изнасилование. И орудие  убийства  -  разбитая  бутылка
водки с вашими пальчиками Что ж вы так нехорошо поступаете, Егор Тимофеевич?
- мерзавец укоризненно покачал головой - Напились  до  потери  сознания,  не
вылезая из кабинета, потом набросились на бедную женщину, а когда  та  стала
сопротивляться - убили бутылкой,  воткнув  "розочку"  прямо  в  лицо.  А  уж
мертвую насиловать - вообще последнее дело. Фу, гадость какая!  -  брезгливо
поморщился мужик. - Так что вам теперь только в одном месте можно укрыться -
у нас, молодой человек. Разворачивайтесь, пока вас  милиция  не  остановила.
Они ведь номер вашей машины уже знают и ищут.  Или  вы  думаете,  что,  если
сейчас раннее утро, так у них пересменка и им не до вас? Не расстраивайтесь,
у нашего бухгалтера сотовый телефон в машине. Как только они поймут,  что  я
вас не уговорил,  то  сразу  же  сообщат  в  ближайший  пункт  ГАИ  о  вашем
местонахождении.
   - Они что, слышат нас? - пробормотал Егор, бледнея от волнения.
   - Ну как же?! Мы  ведь  в  вашу  машину  "жучок"  установили.  На  всякий
пожарный. Фирма "Судьба" веников не вяжет! - гордо ухмыльнулся тот.
   Егор, слушая безумные речи наглого менеджеpa, не верил своим  ушам.  Если
все это правда, то ему деваться некуда. Кроме своих партнеров он  никого  не
знает, к кому можно было бы пойти. Но тех, наверное,  уже  всех  держат  под
контролем - не рыпнешься. Квартира опечатана. Остается только отправиться  к
какой-нибудь знакомой девушке. Но вряд ли кто-то примет его  в  шесть  часов
утра. И потом, он даже не знает их адресов, потому  что  встречались  или  в
машине, или у него дома. Черт! Ну влетел!
   - Да не расстраивайтесь вы так, - усмехнулся ехидно мужик. - На вас прямо
лица нет. Если не верите мне, то поезжайте домой и попробуйте только подойти
к подъезду - тут же сцапают. Вас ведь ждут. И на работе тоже. И  всех  ваших
подружек обзвонили по записной книжке, которую вы на столе в офисе оставили,
и предупредили, что вы убийца и с вами опасно связываться. Ведь всем  хорошо
известно, что вы большой любитель женщин. Так что послушайте доброго совета,
возвращайтесь обратно. Женщины небось уже кофе заварили, пряники достали...
   - Заткнись ты! - процедил Егор, пытаясь сообразить, что делать. - И  если
еще раз скажешь свое "ну как же" - переломаю все остальные пальцы.
   - Ну как же... - начал было тот, но  испуганно  замолк,  отодвинувшись  к
дверце вместе с пальцами. - Молчу, молчу...
   Егор понял, что его повязали со всех сторон,  обложили  флажками,  -  как
волка, и ждут, когда он выбежит в единственное оставленное для  него  место.
Но где оно, он еще и сам не знал. На  хвосте  маячили  работники  загадочной
фирмы, за окном мелькали сонные менты,  пока  не  обращая  внимание  на  его
красавицу машину, а в голове были полный хаос  и  неразбериха.  Куда,  куда,
куда? - пульсировала кровь по всему телу, отдаваясь болезненными толчками  в
разбитом затылке. Колесить все время  по  Москве,  пока  не  поймают  менты?
Глупо. Сдаться и  вернуться  обратно  к  тому  страшному  директору,  предав
Светлану? Хрен с маслом! Лучше на зону, к друганам, которые не  смогли,  как
он, отвертеться от закона и все-таки сели.
   - А кто уборщицу убил? - спросил он, чтобы выяснить все до конца.
   - Завхоз, кто же еще? Он у нас этими делами ведает: уборка и  все  такое.
Вы не ломайте голову зря, Егор Тимофеевич, - сочувственно проговорил  мужик,
- мы все продумали и предусмотрели - вам некуда деваться. Или к нам, или под
суд. Выбирайте быстрее, мы  не  хотим,  чтобы  вы  достались  милиции.  Оно,
конечно, и в тюрьме вы от нас никуда не денетесь, но директор очень  спешит.
Кстати, вы уже обратили внимание, что ваша рубашка в крови?
   Егор опустил глаза и только сейчас увидел, что  его  вся  одежда  покрыта
пятнами крови.
   - Это не ваша, не  пугайтесь,  -  успокоил  его  менеджер.  -  Это  кровь
уборщицы. Да не гоните вы так, не хватало еще попасть в аварию!  И  чего  вы
так ерепенитесь? Мы же по-хорошему с вами,  а  вы  не  понимаете.  Нам  ваше
добровольное согласие нужно. Уж, казалось бы, все для этого делаем,  сил  не
жалеем и средств, а вы такой неблагодарный. Ну,  соглашайтесь,  и  свидетели
тут же заявят, что видели не вас, а совсем другого человека,  который  вошел
после вашего отъезда. Нашим старушкам все равно, что говорить.
   - Так это они свидетели?!
   - Ну как... Конечно, - тут же поправился он. - А кто же еще?
   - Солидно у вас все поставлено, - восхищенно проговорил Егор,  сворачивая
на Волгоградский проспект в сторону Окружной дороги.
   - Куда это вы направляетесь? - заволновался тот,  беспокойно  оглянувшись
на своих хозяев в "жигуленке". - Так мы к офису не попадем.
   - Хочу перед смертью подышать свежим воздухом, - спокойно ответил Егор. -
В городе такая гарь стоит, что и умирать противно.
   - Это так, - согласился мужик, успокаиваясь, - тем более что  за  городом
вы уж точно от нас никуда не денетесь. Кстати, вы не  смотрите,  что  у  них
машина  старенькая,  там  движок  мерседесовский  стоит,  форсированный,  по
спецзаказу в Германии сделанный. Вам не уйти, только время потеряете.
   - А я и не собираюсь. Кстати, что со Светланой?
   - С ней одни проблемы, -  посетовал  менеджер.  -  Спряталась  у  себя  в
квартире за бронированными дверями и сидит, как мышь,  носа  не  высовывает.
Продуктами на месяц запаслась, всех знакомых  обзвонила,  предупредила,  что
уезжает. И соседям сказала. Не подкопаешься. Хитрая девушка. -  Он  печально
вздохнул. - Хочет дождаться, видать, пока срок выйдет.., ой!
   Он испуганно смолк и посмотрел на него, потом опять оглянулся назад. Лицо
его стало быстро бледнеть, нижняя губа задергалась.
   - Что, проболтался? - злорадно воскликнул  Егор,  проскакивая  на  желтый
свет и видя, что преследователи остановились на красный. - Ну-ка выкладывай,
дружок, иначе устрою экзекуцию прямо здесь, на ходу!
   Несчастный сжался в комок, втянул голову в плечи и задрожал  всем  телом.
На него было жалко смотреть. Он пробормотал:
   - Не могу, меня убьют. И так уже много сказал.
   - Так что тебе терять? - весело спросил Егор. - Скажи только, когда  срок
кончается, и я тебя высажу. А то убью.
   - Так меня все равно убьют. Только они хоть похороны оплатят, а вы - нет.
   - Вот сволочи! - выругался он. - Все предусмотрели! Ну ладно, не  говори.
Значит, когда срок выйдет - опасность исчезнет, правильно я понял?  Светлана
сказала, что это где-то на месяц. Значит, осталось  только  двадцать  девять
дней. Это уже лучше,  чем  вчера,  когда  было  целых  тридцать.  Поболтаюсь
где-нибудь месяцок, а потом вернусь - и все дела! - радостно поделился он  с
врагом.
   - Не выйдет, - помотал тот головой. - Вас или милиция поймает, или  наши.
Если в тюрьму попадете, то не  сможете  вернуть  девушке  то,  что  она  вам
доверила, а значит, слово свое не сдержите. Вам по-всякому некуда деваться.
   - Ты меня уже достал. Высадить тебя, что ли?  Хотя  нет,  милок,  я  тебя
теперь не отпущу, ты мне как свидетель нужен. Если меня поймают, то ты  всем
скажешь правду про убийство.
   - Шутите?
   - А куда ты, милый, денешься? Но я тебе  все  потом  объясню,  когда  нас
никто слышать не будет, а  пока  пристегни  ремень  и  держись.  Поиграем  в
догонялки. Сейчас ГАИ проскочим, за Окружную выедем и посмотрим, что  у  них
там за движок из Германии - Молодой вы еще, наивный,  сил  нет,  -  вздохнул
мужик. - Нам не до игр сейчас. Сдались бы по-хорошему, тогда  бы,  может,  и
живы, остались, и с деньгами. Зачем вы все усложняете?
   - Помолчи!
   Егор проехал мост над Окружной и помчался мимо Люберец, зная, что  больше
гаишников не должно быть, по крайней мере  километров  на  двадцать  вперед.
Путь был свободен. Спортивный азарт взыграл в нем,  он  уселся  поудобнее  и
вдавил педаль почти до отказа. Оборотистая машина быстро набирала  скорость,
и вскоре он уже гнал под сто шестьдесят, обходя тяжелые грузовики и рейсовые
автобусы. Надо оторваться и где-то спрятать свидетеля. Оставалась  мелочь  -
сделать все это "Жигуленок" третьей модели, прыгая на кочках, несся вслед за
ними, и было похоже, что делал он это без особого  напряжения.  Егору  нужно
было умудриться убежать от них, чтобы при этом менеджер не смог сообщить  им
через "жучок", куда они направляются.
   - Господи! - воскликнул он вдруг весело. - Чего я тут еще думаю?
   Менеджер повернул к нему свое бледное, изумленное лицо и тут  же  получил
по  нему  такой  удар  кулаком,  что  голова  стукнулась  о  дверцу,  и  он,
бесчувственный, сполз под сиденье.
   - Вот  и  ладненько,  -  удовлетворенно  проговорил  Егор,  -  теперь  не
проболтаешься. Наверное, после этого тебе первую группу инвалидности  дадут.
Ну что, сынки, поиграем? - крикнул он, глядя в зеркало  на  своих  врагов  в
"Жигулях", и стал присматриваться к небольшим поселкам, мелькавшим по  обеим
сторонам дороги. "БМВ" цепко держался  за  неровную  дорогу,  и  на  большой
скорости его почти не трясло. Егор наслаждался быстрой ездой,  как  красивой
женщиной - так же захватывало дух и сжималось от возбуждения сердце. Если бы
не обстоятельства, он бы укатил так в свою Самару, а там бы уж  точно  нашел
где спрятаться и от милиции, и от преследователей. Он не знал, есть ли у них
оружие, но не хотел рисковать. Свой пистолет он держал в сейфе на работе,  и
его уже наверняка нашли. Если те, из "Судьбы", вооружены, то сталкиваться  с
ними в открытую бесполезно - повяжут в момент, и не  пикнешь.  Нужно  суметь
пользоваться относительной свободой и извлечь из нее все, что можно: пока за
рулем - он на коне. И тут он вспомнил про свой радиотелефон.
   - Болван! - только и сказал Егор сам себе, открывая бардачок  и  доставая
из него трубку.
   Только в прошлую пятницу  Валера  буквально  навязал  ему  этот  телефон,
сказав, что это нынче модно и престижно Егор тогда посмеялся над  наивностью
друга, закинул телефон в машину и тут же  забыл  про  него.  Но  слава  богу
вспомнил сейчас. Он набрал Балерин домашний  номер,  зная,  что  тот  раньше
десяти на работе не показывается, и через минуту услышал голос приятеля.
   - Слушаю, - пробурчал тот недовольным сонным голосом.
   - Валера, братан, это я, Егор, -  быстро  заговорил  он.  Валера,  словно
что-то понял, уже совсем иным голосом перебил его:
   - Ты где, братишка? Ты что натворил? И на  что  тебе  та  лярва  сдалась?
Других, нормальных баб, что ли, мало? Хоть бы следы замел...
   - Тебя не прослушивают? - спросил Егор.
   - А хрен их знает, все может быть. На всякий случай, не говори, где ты.
   - Окей. Слушай внимательно. Я никого не убивал и не насиловал -  ты  меня
знаешь. Меня крупно подставили.
   - Кто?! Ты только намекни, мы с ними сами разберемся, братишка.
   - Не могу пока, боюсь, что там все схвачено и с ментами. У меня тут  один
товарищ спит, его нужно будет разговорить, и он все разъяснит. Но  это  тоже
пока невозможно. Слушай, Валер, найди фирму под названием "Судьба"...
   - "Судьба"?
   - Да, ты не ослышался. Только не лезь туда с ломом, потому что они сейчас
тоже нас слышат.
   - Как это?
   - Они мне в машину "жучок" запихнули и сидят у меня на  хвосте.  Если  ты
прямо сейчас туда поедешь, то там только одни бабки старые торчат и еще один
тип. Накрой их, только смотри аккуратнее. Возьми хоть  кого-нибудь  из  них.
Они тоже к убийству причастны. Это где-то в Жулебино, но точно  я  не  знаю.
Успей попасть туда до ментов.
   - Все понял, братан, будь спок, все сделаем. Держись, а то  без  тебя  мы
контракт потеряем. У тебя все?
   - Вот еще что, на всякий пожарный: если меня все-таки замочат эти оглоеды
- запомни адрес: Суворовский бульвар, дом двадцать три, квартира четыре. Там
моя знакомая живет, Светлана. Если что, то найди ее  и  передай,  что  я  ее
люблю, лады? Но только если меня угрохают или посадят.
   - Все записал, Егорка. Надеюсь, менты тоже. Больше  никому  из  наших  не
звони, а то засадят за укрывательство. Попытайся сам все расхлебать.
   - Окей, - сказал Егор и отключил телефон.
   Теперь на душе стало немного спокойнее. Менеджер,  скотина,  не  врал,  а
жаль. Он уже проехал километров пятнадцать, пора начинать действовать. И что
в Светланиной душе такого, что люди из-за нее с ума посходили? Зачем она  им
сдалась? Идиотская ситуация: носишь в себе такое богатство и даже не знаешь,
что оно из себя представляет! Обидно, черт побери. Хорошо хоть  помогла  ему
из той темной комнаты выбраться, а то бы сейчас уже бабки из его яиц  небось
яичницу жарили.
   Он сбросил скорость и свернул с Рязанской трассы на  проселочную  дорогу,
ведущую к стоящей неподалеку деревне. Гады, ехавшие метрах  в  ста  за  ним,
сделали то же самое Егор рассчитывал на то, что в деревнях жизнь  начинается
рано и на улицах должны быть люди. Не станут же, в самом деле, эти  придурки
его убивать при свидетелях. Въехав в поселок, он медленно  повел  машину  по
центральной улице между старыми, облезлыми домишками. Жителей не было видно.
Судя по всему, их или вообще не было, или они еще спали. "Проклятые реформы,
- подумал он  со  злостью.  -  Даже  колхозники  без  работы  остались".  Он
притормозил,  чтобы  не  раздавить  перебегающую  через  дорогу  обезумевшую
курицу, и тут увидел в глубине двора молодую женщину в сарафане. Она кормила
гусей, а у сарая копался с разобранным мотоциклом  какой-то  мужик,  видимо,
муж. Егор не раздумывая подрулил к резному палисаднику и,  не  глуша  мотор,
вышел из машины, заметив краем глаза, что "жигуль" остановился за  три  дома
от него и все преследователи сидят в машине.
   - Здрасьте! - сказал он, входя в калитку с приветливой улыбкой на лице.
   -  Добрый  день,  -  улыбнулась  женщина,  с  любопытством   рассматривая
незнакомца.
   -  Привет,  -  пробурчал  мужчина,  с  интересом  уставившись  на  "БМВ",
сверкающий полировкой на улице. - Что скажешь?
   - Мне бы водички, если можно, - попросил  он.  -  А  то  что-то  в  горле
пересохло.
   - Да ради бога, - сказала женщина, - такого добра навалом.
   И  ушла  в  дом,  вытирая  руки  о  сарафан,  который,  очевидно,  служил
одновременно и фартуком, и полотенцем, и вечерним  платьем.  Егор  опустился
перед разобранным движком мотоцикла и стал наблюдать за работой  измазанного
мазутом хозяина, который ковырялся в коробке передач.
   - Что, шестеренка полетела? - посочувствовал он.
   Тот удивленно посмотрел на него и тут же взорвался:
   - Какая, на хрен, шестеренка!  Тут  вообще  ничего  целого  не  осталось!
Заколебался уже ремонтировать этот гроб! Провалился бы он в навоз! Сгнил уже
весь давно...
   Видать, и в самом деле мотоцикл уже  порядком  надоел  мужику  за  долгие
годы, проведенные над ним.  А  что  делать?  Ездить  на  чем-то  надо.  Егор
вздохнул, скосил глаза на улицу, увидел, что преследователи все еще сидят  в
машине, и быстро заговорил:
   - Хочешь, отдам тебе свою тачку? Не смотри на меня так - глаза выпадут. И
рот закрой. Я вполне серьезно. Видишь, "жигуленок" стоит у того  дома  через
улицу? Если ты поможешь мне избавиться от них,  то  считай,  что  тачка  уже
твоя. Не перебивай, у меня нет времени. Поверь, такое, может,  раз  в  жизни
случается. Меня загнали в угол, и, чтобы выпутаться, я  ничего  не