нанес удар.
   Но Ника не могла понять - зачем было приставлять к ней "наружку"?
   Дорогую "наружку", по триста долларов в день?
   Этот ублюдок ведь  вполне  мог  навести  о  ней  справки  по  собственным
каналам.
   Ника сразу догадалась: он - бывший чекист или мент.
   Чувствуется по повадкам и по манере говорить.
   И наверняка в органах у него остались друзья и возможности. Почему же  он
тогда не навел о ней справки через знакомых?
   Зачем прибегать к услугам охранного агентства?
   Мог бы сделать несколько телефонных  звонков  и  получить  ровно  тот  же
результат.
   Узнал бы и так:
   Колесова живет по маршруту салон - дом - салон.
   Спит, точнее, спала с Баргузиновым, ни в чем криминальном не замечена.
   Но нанимать топтунов!
   Платить им дикие деньги!
   Безрассудно, бесхозяйственно и, главное, бессмысленно.
   Впрочем, что взять с шантажиста - отморо-зок, он отморозок и есть.
   ...Ника благополучно добралась до "Красотки", прошла в свой кабинет и  со
вздохом облегчения поместила сумку с деньгами в сейф. Скинула пальто и, даже
не подкрасив губы, вернулась обратно в холл.
   - Что интересненького? - нетерпеливо спросила она у администраторши.
   Лерочка, даже не заглядывая в журнал, где велась предварительная  запись,
доложила:
   - В десять - Миткова.
   Ну эта, из телевизора. Ника скривилась. Лера тут же сменила тему:
   - Звонили из журнала "Красота энд здоровье". Хотят о нас написать.
   - Пусть приходят. И Петю предупреди.
   - Петя еще не подошел, - с удовольствием заложила сослуживца Лерочка.
   Ника давно заключила со своим рекламистом устное соглашение  о  том,  что
тот волен опаздывать сколько хочет, лишь бы о "Красотке" писали в газетах  и
журналах - много и восторженно.
   Пока Петюня свои обязательства выполнял, поэтому  Ника  пропустила  донос
Лерочки мимо ушей.
   - Это все? - нетерпеливо спросила Колесова.
   - Нет. В двенадцать придет Анна Ивановна. Антицеллюлит и обертывания.
   Антицеллюлит и обертывания были самыми  дорогими  процедурами  -  по  сто
баксов за каждую.
   А налоговичка, несмотря на предоставляемые Никой  скидки,  раньше  всегда
выбирала, что подешевле, -  например,  обычный  массаж  (всего-то  за  сорок
долларов). У Ники отлегло от сердца. Если она  правильно  понимает,  дорогой
визит означает, что Анна-Ванна - согласна. Значит, Ника все просчитала верно
и не зря притащила на работу пятьдесят тысяч долларов.
   Колесова представила дородную Анну-Ванну - в респектабельной  длиннополой
шубе, но со спортивной сумкой через плечо - и фыркнула.
   Лерочка растолковала ее смех по-своему. Она сказала вполголоса:
   - Вот и я так считаю - обертывания ей уже не помогут!
   - Лерочка, будь патриоткой! - улыбаясь, упрекнула администраторшу Ника. -
Ты должна верить, что наши процедуры, как  сказано  в  рекламном  проспекте,
"омолаживают, возвращают бодрость духа и жажду жизни"...
   Лера только начала было ехидничать по поводу  словоблудия  "Красоткиного"
рекламиста Петюни, как зазвонил телефон. Лерочка пропела в трубку:
   - Салон "Красотка", здравствуйте!
   Представьтесь, пожалуйста... Да, одну минуточку!  -  И  протянула  трубку
начальнице.
   "Кто-то нужный, раз Лера не спросила, буду ли я разговаривать".
   Ника взяла трубку радиотелефона:
   - Слушаю?
   - Ника Александровна, - прошелестел  женский  голосок,  -  с  вами  будет
говорить Евгений Петрович Кислов.
   "Ишь ты, важная птица.
   Не "хотел бы поговорить", а - "будет говорить".
   Послать его, что ли, за такую наглость?"
   Но вслух Ника, конечно, сказала:
   - Хорошо, соединяйте.
   Голос Кислова сегодня звучал вполне по-человечески.
   Без "пенопластового" скрипа, а бархатно и даже весело.
   - Никочка, привет, мое солнце! "Ой, мы  разве  так  коротко  знакомы?"  -
удивилась она про себя. Но не растерялась, подыграла:
   - Привет, привет, моя рыбочка!
   Лера  вытаращила  глаза  и  от  удивления  чуть  не  упала  из-за   своей
администраторской стойки. Оказывается, хозяйка - накоротке с самим Кисловым!
Ну и ну!
   Ника быстро прошла в кабинет - не хотелось разговаривать  в  холле,  куда
как раз выскочила горстка распаренных после шейпинга девушек.
   - Никуша, - продолжал обласкивать  ее  Кислов,  -  вы  сегодня  не  очень
заняты?
   Пообедаем вместе?
   Японскую кухню мы  уже  дегустировали  -  может,  теперь  узбекскую?  Или
грузинскую, русскую - все, что хотите. "Три Тэ", "Циркус", "Ноев ковчег"?
   Кислов перечислил самые крутые столичные заведения.
   Ника их терпеть не могла.
   Семь вилок к каждому  блюду,  официанты  -  навязчивы  до  отвращения,  а
кухня... Кухня - самая заурядная.
   - Пойдемте лучше в "Тифлис", - предложила Ника.
   В "Тифлисе" ей нравилось - добротная  грузинская  еда,  да  и  расположен
неподалеку от "Красотки".
   - Никушенька вы моя, - продолжал балагурить Кислов, - да с вами - хоть  в
Тифлис, хоть в Тамань, хоть в Тмутаракань!
   В семь вечера - подойдет?
   Я закажу...
   - Не нужно, у меня там свой столик.
   Постоянный,  -  окатила  его  холодным  душем  Ника.   Надо   же   и   ей
повыпендриваться!
   ...Она вернула трубку радиотелефона в холл, на стойку администратора.
   Лерочка не удержалась, спросила:
   - Это - тот самый Кислов?!!
   - Он, он... Позвони в "Тифлис", скажи, что я  приду  в  начале  восьмого.
Если Кислов появится раньше, пусть его проводят к моему столику.
   Провожаемая восхищенным взглядом Леры, Ника вернулась в свой кабинет.
   Задумалась: с какой это радости Евгений Петрович так ее обласкал?
   Впрочем, догадаться нетрудно.
   Раз Кислов снизошел до того, чтобы узнать ее рабочий телефон и  позвонить
самому, - значит, ее документы действительно имеют большую ценность.  А  кто
бы сомневался!
   Евгений Петрович, человек явно опытный, о делах по телефону не сказал  ни
слова.
   А  вот  если...   если   ей   позвонит   Полонский   -   с   какой-нибудь
безотлагательной новостью?!
   Влад может забыть об осторожности  и  начать  важный  разговор  прямо  по
телефону.
   А слежка, затеянная шантажистом, может быть, прервалась лишь на время...
   Не исключено, что он до сих пор слушает ее телефон...
   Да, нужно принять дополнительные меры безопасности...
   Как это она раньше не подумала... Давно пора!
   Ника вызвала в кабинет начальника службы охраны салона:
   - Проверь быстренько, нет ли в моем телефоне "жучков"... Нет, не уверена,
но ты все-таки посмотри.
   И вот еще что - если найдешь, не снимай их. Не снимай ни в коем случае.
   ...Не успела Ника выпить в кабинете у маникюрши чашечку  кофе,  как  туда
заглянул начальник охраны. Вместе вернулись  в  ее  кабинет.  Он  растерянно
показал на раскуроченный телефонный аппарат:
   - Ника Александровна, вы абсолютно правы... Вы уверены, что э-э.., м-м...
устройство нужно оставить?!
   - Да, уверена.
   Спасибо, свободен. Только - никому ни слова, хорошо? Даже своим...
   Начальник охраны быстро привел телефон в порядок и удалился.
   Ника задумчиво разглядывала аппарат.
   Предчувствие опять не обмануло ее.
   Очередное дело рук шантажиста.
   Кажется, Ника даже начала догадываться, кто он, этот ублюдок...
   Но сейчас некогда искать подтверждения своим догадкам.
   Пока у нее есть отсрочка платежа по долгу семилетней давности - и другие,
более важные дела.
   Так что отложим этот вопрос и просто подыграем подлецу.
   Ника набрала номер агентства по продаже элитарной недвижимости:
   - Я хочу продать особняк.
   Четыреста квадратных метров. Участок - двадцать пять соток.
   Шесть километров от Кольцевой дороги по Осташковскому шоссе.
   Все коммуникации, охранная  видеосигнализация,  сауна  в  доме,  джакузи,
одиннадцать комнат...
   Ника положила трубку.
   Накинула пальто, сказала Лере, что скоро будет, и, будто совершая дневной
моцион, прогулялась до расположенного поблизости салона мобильной связи.
   Приобрела крошечный "Эрикссон" и заплатила дополнительно пятьдесят баксов
- за то, чтобы ей продали аппарат с уже заряженной батарейкой  и  немедленно
его подключили.
   Она вышла на улицу и прямо на ходу выбрала соответствующую ее  настроению
мелодию звонка.
   Почему-то захотелось,  чтобы  телефон  звонил  под  "Взвейтесь  кострами,
си-и-ини-е ночи!"
   Ника взглянула на часы и прибавила шагу: у Анны-Ванны,  по  ее  расчетам,
как раз заканчивались процедуры.
   Налоговая дама уже ждала ее в холле.
   Как и в прошлый раз, она выглядела распаренной и довольной.
   Круглое лицо раскраснелось, и  казалось,  что  каждая  клеточка  ее  тела
выражает умиротворение и благодушие.
   Но глаза ее сегодня смотрели  жестко.  Она  не  предложила  -  приказала:
"Прогуляемся до метро?"
   Ника неохотно достала из сейфа спортивную сумку  с  долларами:  опять  ей
нервничать - не нападет ли на них случайный уличный грабитель. Хорошо  хоть,
она сегодня одета в спортивном стиле: брючки в обтяжку  и  короткий  пиджак,
так что объемная сумка не бросается в глаза.
   Налоговичка метнула острый взгляд на ее поклажу.
   Ника решила до поры до времени ничего не говорить.
   Они  с  Анной-Ванной  направились  по  уже  знакомому  маршруту  к  метро
"Кропоткинская".
   Сегодня налоговая дама не сюсюкала и "деточкой" Нику не называла.
   Она говорила кратко, сухо и по делу:
   - Я оказалась права.
   У вашего недруга - сильные покровители.
   Он в наших планах не значится.
   Ника набрала в легкие побольше воздуха и сказала:
   - Покровители от него отказались.
   Точнее, откажутся.
   Когда узнают, что Соломатин осмелился обнародовать некие документы.
   - Эти документы - у вас? - остро взглянула на нее Анна-Ванна.
   - У меня, - не моргнув глазом  соврала  Ника.  Черт,  только  бы  застать
сейчас Полонского!
   Только бы успеть сказать ему, что ей срочно - дьявольски срочно! -  нужны
оригиналы тех документов!
   - Тогда ждите, - приказала Анна-Ванна.
   - Как долго?
   - требовательно спросила Ника.
   Она сняла с плеча спортивную сумку и теперь держала ее в руках.
   - Долго - не будет, - отрезала налоговая дома. - Не в наших интересах.
   Анна-Ванна залезла в недра своей необъятной шубы и вынула из  внутреннего
кармана сотовый телефон. Протянула его Нике:
   - Позвоню вам по этому аппарату.
   Она оглянулась, не бредет ли рядом какой-нибудь  любопытный  прохожий,  и
протянула налоговичке сумку:
   - Предоплата. Сто процентов.
   Ника на пару секунд задержала "adidas" в своей руке и торопливо сказала:
   - Только одна просьба. Мне обязательно нужно знать - когда  именно.  Хотя
бы - за двенадцать часов.
   Налоговая дама снисходительно - полная долларов сумка опять настроила  ее
на благодушный лад - сказала:
   - Ну а зачем я, по-вашему, тратилась на сотовый телефон?!
   Ника распрощалась с  Анной-Ванной  и  потянулась  к  карману  -  спрятать
выданный налоговой дамой сотовый телефон.
   Рука наткнулась на другой аппарат - ее сегодняшнее приобретение.
   Ника вытащила его,сравнила с тем, что получила от Анны-Ванны.
   Телефоны оказались абсолютно одинаковыми.
   Два крошечных "Эрикссона".
   Одна и та же модель. Один и тот же цвет.
   Ника не удержалась, принялась смеяться...
   Проходящая мимо бабуля метнула недовольный  взгляд  на  женщину  с  двумя
сотовыми телефонами в руках и пробурчала, словно про себя: "Буржуи!"
   ...В  "Тифлис"  Ника  опоздала  -  хотя  и  собиралась  прийти   вовремя.
Метрдотель взволнованно встретил ее прямо у гардероба:
   - Ника Александровна, вас уже ждут! Ника невинно взмахнула ресницами:
   - Кто?
   Метрдотель-грузин округлил свои и без того огромные глаза:
   - Господин Кислов!
   - Ничего-ничего, - царственно пропела Ника, направляясь в зал.
   Она, честно говоря, не ожидала, что Евгений Петрович столь известен.
   Однако поди ж ты: и администратор в "Красотке", и метрдотель в  "Тифлисе"
говорят о нем с придыханием!
   Для  Ники  Кислов  до  недавнего  времени  был  просто   отцом   Васиного
одноклассника.
   Отцом, который не справлялся с воспитанием единственного сына...
   Увидев Нику, Евгений Петрович встал, вышел из-за стола и приложился к  ее
руке. Его губы оказались неожиданно мягкими, даже нежными.
   Кислов жестом отогнал официанта, лично отодвинул ее стул и помог сесть.
   Ника чувствовала себя королевой.
   Или - гостьей короля (что, наверное, почти одно и то же).
   Посетители и сотрудники ресторана с нескрываемым интересом поглядывали  в
их сторону.
   - Я уже заказал - нам обоим, - сказал Евгений Петрович.
   -  Обычный  набор:  сациви,   лобио,   капуста   по-гурийски,   хачапури,
баклажанчики...
   Пить будем "Киндзмараули" - верно?
   - Вы просто угадываете мои вкусы! - промур-лыкала Ника.
   Официант тут же стал подносить закуски.
   Кислов  молчал,   с   удовольствием   разглядывая   ее.   (Сегодня   Ника
злоупотребила служебным положением и после обеда  сходила  на  косметический
массаж, а потом - к парикмахеру и визажистке.) Когда они приступили  к  еде,
Евгений Петрович неожиданно сказал:
   - Я сегодня выдал премию своей секретарше... "К чему это он?" - удивилась
Ника. Кислов продолжал:
   - И отправил ее к вам, в "Красотку".
   Любопытно мне стало, чем ваш салон так уж хорош...
   Катенька - в полном восторге.
   Массажистки, говорит, божественные, а такого интерьера, как  у  вас,  она
даже в "Жак Десанже" не видела. Признавайтесь, Ника, кто вам  такой  подарок
сделал?
   Удивленная неожиданным поворотом разговора, Ника даже не поняла:
   - В каком смысле - подарок?
   - Н-ну, - слегка  запнулся  Кислов,  -  не  сами  же  вы  эту  "Красотку"
строили?
   "А, он выясняет, кто у меня покровитель", - наконец догадалась Ника.
   И просто ответила:
   - Представьте себе, сама.
   Видели бы вы, в каком виде мне это помещение досталось...
   ...Нику захлестнули воспоминания.
   Она не спеша ела, а в голове мелькали события четырехлетней давности.
   Кислов, казалось, почувствовал ее состояние и светскую беседу не вел.
   Молча, с видимым удовольствием, поглощал изыски грузинской кухни. А  Ника
вспоминала, вспоминала...
   Нужно отдать должное Баргузинову - автором идеи оказался он.
   Одним прекрасным и скучным вечером Иван спросил:
   - Тебе по всяким салонам-аэробикам шастать нравится?
   - Нет, не особо, - честно сказала Ника. - Надоело.
   - А почему? - не отставал Баргузинов.
   - Скучно. Да и толку от всего этого мало. Иван авторитетно сказал:
   - Проблема в том, что салоны у нас хреновые. Я тут поездил,  посмотрел...
В общем, хватит дурью маяться.
   Делай свой косметический салон.
   Фирму я тебе зарегистрирую, офис подберу.
   Даже экономку возьму, чтобы ты на кухне не парилась. Согласна?
   Конечно, Ника согласилась. А чем еще ей оставалось заниматься?
   Иван, если хотел, мог действовать споро и грамотно.
   Уже через неделю он вручил ей свидетельство о регистрации индивидуального
частного предприятия "Красотка".
   С офисом вопрос тоже решился быстро.
   Однажды вечером Иван с видом заговорщика заявил:
   - Нашел я тебе местечко под салон.
   Сто квадратов, и аренда грошовая, триста баксов за метр. Ника фыркнула:
   - Где-нибудь в Люблино? В Братеево? Иван надменно сказал:
   - На Кропоткинской!
   Там двухэтажный особняк, но арендовать его целиком мы не потянем, дорого.
   Да и ни к чему.
   Но к этому дому есть пристройка, с отдельным входом.
   Как раз то, что тебе нужно.
   Четыре комнатухи, от метро близко, парковка удобная. Берешь?
   Ника бросилась к Ивану целоваться, спросила восторженно:
   - Но как тебе удалось?! Так дешево?
   Он ответил в обычной надменной манере:
   - Искать надо уметь!
   - Поехали! - потребовала она. Иван хохотнул:
   - Куда, дура?
   Ночь на дворе!
   Он с довольным видом выслушал ее благодарности и вскользь добавил:
   - Только там ремонт сделать надо.
   ...Наутро Ника поднялась с восходом солнца.
   Прыгнула в свой запотевший от ночной росы "БМВ" - тогда она еще ездила на
старой модели - и помчалась по указанному адресу.  Долго  блуждала  в  тихих
утренних переулках. Вот вроде нужный, Сеченовский.
   Но где же дом?
   Табличек с номерами нигде нет.
   Вот особняк с евроремонтом - мимо.
   Вот жилая современная громадина...
   Она несколько раз прошлась по переулку туда-сюда, прежде  чем  ее  взгляд
остановился на обшарпанном здании, затерянном в глубине двора.
   Двухэтажный особнячок, перекошенный от старости.
   Сбоку - пристройка, с виду комнаты на четыре. Но ведь она явно  идет  под
снос! Форменная рухлядь!
   Особнячок погибал.
   Окна выбиты, краска облупилась.
   Из пустых глазниц воровато выглядывает бездомная кошка.
   И ЭТО Иван называет косметическим салоном?! Она с опаской потянула  дверь
в свою пристройку. Не заперто. Не  успела  Ника  войти,  как  провалилась  в
здоровую щель между паркетинами, чудом каблук не отвалился.
   Пробираясь меж грудами строительного мусора и пустых  пивных  банок,  она
осмотрелась.
   Вот тебе и салон!..
   Стены в подозрительных разводах, с  потолка,  противно  шурша,  осыпается
штукатурка.  Парочка  крыс,  нимало  не   смущаясь   Никиным   присутствием,
занималась в уголке брачными играми.
   Первой мыслью было: натуральный  бомжатник.  Потом  появилась  злость  на
Ивана - да что за человек он такой?!
   И когда Ника наконец привыкнет к его выходкам?
   Вчера, как он сказал ей про новый офис, она весь вечер чуть не танцевала.
   Рыбный пирог ему, гаду, испекла. В  постели  кувыркалась  до  изнеможения
(именно  -  кувыркалась,  сам-то  Баргузинов  возлежал,  как  барин,  только
покрикивал: "Эй, шевелись, веселее!"). И  это  -  салон?  Не  сегодня-завтра
особнячок вообще рухнет от старости. Никакой ремонт ему не поможет.
   Ника  вытерла  злые  слезы,  шуганула  наглых  крыс,  вышла   на   улицу,
осмотрелась.  Во  дворе  тихо,  не  по-московски  спокойно.  Пахло,  как  ей
показалось, стариной.
   Того и гляди из подъезда выйдет барчонок в матроске и с ним - гувернантка
из прошлого века в пышном платье и с мини-зонтиком.
   Не будем пороть горячку.
   Иван, конечно, нахал, но - не дурак. Арендовать дом, предназначенный  под
снос, он бы не стал.
   Снятая Баргузиновым пристройка  стоит  отдельно,  с  самим  особняком  ее
соединяет галерея с выбитыми стеклами.
   Галерею Ника починит.
   А дом будет выдавать  за  раритет,  памятник  архитектуры  восемнадцатого
века.
   Почему не отреставрирован?
   А тут хотят музей ужасов сделать.
   Как лондонский "Донжон".
   Будет  пользоваться  бешеной  популярностью!  Так  что  спешите,  дамы  и
господа, пока все абонементы в мой салон не разобрали.
   "Да, - думала Ника, осматриваясь, - тут фундамент укреплять надо. И крышу
крыть заново.
   По паре тысяч за квадратный метр на ремонт уйдет, это минимум.
   Скорее даже по две с половиной.
   Так что надо посмотреть договор аренды  и  лучше  выкупить  пристройку  в
собственность.
   А то я тут все расфуфырю, а через годик попросят очистить помещение".
   Ей все больше нравился тихий двор с вековыми задумчивыми липами.
   В утренних лучах древний особняк принимал особое, неземное очарование.
   Что-то в нем есть,  в  этом  доме,  какая-то  приятная  аура.  Наверняка,
фантазировала Ника,  когда-то  здесь  жил  богатый  купец,  и  была  у  него
красавица-дочка, и решил он выдать ее за пожилого урода, а она... "Хватит, -
оборвала себя  Колесова.  -  На  дом  мне  плевать.  Главное,  что  мне  моя
пристройка нравится".
   Она создаст здесь элитнейший из элитных салонов красоты. Создаст!
   И - ведь создала!
   ... - Вас что-то беспокоит? - мягко спросил ее Евгений Петрович.
   Ника приветливо улыбнулась.
   Он определенно начинал ей нравиться - голос звучит мягко, а глаза - такие
внимательные...
   Она отпила глоток "Киндзмараули", ответила:
   - Да нет, все в порядке. Просто задумалась. Что называется, погрузилась в
воспоминания.
   - Воспоминания - приятные? - требовательно поинтересовался Кислов.
   - Ага, - улыбнулась Ника.
   - Вспоминала, как  я