он.
   Тишина. Без Козыря приближается, прислоняет картину к стволу  дерева,
опускает на землю рюкзак.  Хижина  очень  старая.  Молния,  ударившая  в
дерево, попала также и в дощатую крышу, та наполовину обвалилась.  Дверь
полуоткрыта.
   Без Козыря толкает ее, она скрипит - и вот он внутри.
   Хижина пуста. В центре ее три  черных  камня  обозначают  место,  где
когда-то находился  очаг.  Жужжат  встревоженные  мухи.  Без  Козыря  не
испытывает больше страха. Он вносит картину, бережно кладет ее в уголке,
потом, предварительно вынув камеру, оставляет рюкзак рядом с картиной.
   Мальчик выходит из хижины, осматривается. Нет,  его  точно  никто  не
видит. Он делает шаг назад, поднимает камеру, наводит  ее  на  дерево  и
начинает снимать. Лента медленно крутится, и  наконец  в  кадр  попадает
хижина. Без Козыря выбирает другой ракурс и снова  снимает.  Лес,  склон
оврага, спускающийся к  хижине...  Теперь  у  него  есть  неопровержимый
документальный материал, но мальчик не намерен на этом  останавливаться.
Все это -  только  пролог,  введение,  а  теперь  надо  заснять  главное
действующее лицо - либо его сообщника, который явится за выкупом.
   Мертвый  дуб  самой  судьбой  поставлен  на  это  место.  Без  Козыря
внимательно рассматривает мощный ствол,  растрескавшийся  от  времени  и
ненастья, выбирает одну трещину, которую  считает  наиболее  подходящей,
засовывает в нее камеру. Потом с помощью лески, протянув ее от камеры  к
двери, проверяет точность наведения  объектива.  Оказалось,  что  камера
установлена не лучшим образом. Поработав еще немного, мальчик добивается
нужного положения.
   Теперь надо заняться самой тонкой работой. Затаив дыхание, Без Козыря
привязывает к кнопке спуска конец лески. Малейшее  ее  натяжение  должно
запустить мотор камеры. Потом мальчик пропускает леску по ветке  дерева,
нависшей над крышей хижины, и прикрепляет ее к гвоздю, вбитому в верхнюю
часть двери. Как только  леска  натянется,  сработает  спуск,  и  камера
заработает.
   Без Козыря удовлетворенно улыбается. Дело сделано.  Леску  совершенно
невозможно заметить. Мальчик еще раз все проверяет,  включает  камеру  и
прислушивается.
   Звук настолько тихий, что, если не знать, услышать его невозможно. Он
сливается с жужжанием насекомых и далеким гулом реки. Без Козыря  встает
перед камерой,  улыбается  в  объектив  и  объявляет,  словно  ассистент
режиссера на съемочной площадке:
   - "Тайна Человека с кинжалом". Дубль первый.
   Затем выключает камеру. Ну разве он не молодец? Один, без посторонней
помощи - проще говоря, без единого  козыря  на  руках  -  он  нашел-таки
способ разоблачить своего противника...  Без  Козыря  прикрывает  дверь.
Западня  готова!  Последний  придирчивый  взгляд   художника   на   свое
произведение, и он уходит.
   Хижина вновь приобрела унылый вид. Со стороны казалось, что ее совсем
придавило склонившееся над ней мощное дерево. А Без Козыря  бодро  шагал
своей дорогой. Перейдя через хребет, он сцепил руки над головой и потряс
ими, как делают спортсмены-победители, - мол, не волнуйся, папа,  все  в
порядке. Если бы Франсуа не сдерживал себя,  он  бы  выкинул  еще  серию
пируэтов и прыжков.
   - Что с тобой? - удивился мэтр Робьон. -  Я  никогда  не  видел  тебя
таким возбужденным.
   - Я рад, что покончил с этим делом. Адвокат вздохнул.
   - Да, но преступники получили деньги и картину...
   И все же было видно, что у мэтра Робьона тоже гора с плеч свалилась.
   Адвокат тронул машину с места, и они пустились в обратный путь.
   - Я оставил картину и деньги  в  старой  хижине,  -  рассказывал  Без
Козыря. - Кругом не было ни души.
   Адвокат слушал сына молча. Потом сказал:
   - И все же полиция еще скажет свое  слово.  Как  только  вор  сделает
попытку продать картину, его тут  же  поймают.  Правда,  это,  наверное,
произойдет не скоро, потому что у него есть выкуп и он может долго  жить
на эти деньги... Жаль мне бедного мсье Руайера. У него и до  этого  было
не в порядке с головой...
   - А может, вора быстро найдут!
   - Не говори глупостей. Конечно,  это  было  бы  прекрасно,  но  шансы
невелики. Я бы сказал: один на тысячу.
   Без Козыря слушал отца, и радость его блекла, а  надежда  угасала.  А
вдруг камера не заработает?  Или  преступники  ее  обнаружат?  В  лучшем
случае камера даст изображение бандита, но ведь это еще не все!  Сколько
было случаев, когда полиция,  имея  фотографию  преступника,  так  и  не
смогла  его  поймать...  Да,  партия  пока  не  выиграна!   Шатель-Гюйон
показался Без Козыря совсем скучным. Есть  ему  абсолютно  не  хотелось,
зато очень хотелось спать. Но делать было нечего  -  пришлось  сесть  за
стол и делать вид, что ничего не случилось. А мэтр Робьон был совершенно
спокоен; он  даже  поужинал  с  большим  аппетитом.  Франсуа  восхищался
самообладанием отца. Будет ли когда-нибудь и у  него  такой  же  сильный
характер?..
   - Есть новости о господине Руайере? - спросила мадам Робьон.
   - Пока нет, но я жду их с минуты на минуту. Я  только  что  звонил  в
жандармерию; они  обещали  перезвонить.  Выкуп  передан,  так  что  мсье
Руайера должны освободить.
   - А кто передал выкуп?
   Мэтр Робьон подозвал официантку и попросил принести горчицу.
   - Кто передал? - рассеянно повторил он. - Очевидно, кто-то из слуг...
   Без Козыря упорно глядел в свою тарелку.
   - Я много думала об этом деле, - сказала мадам Робьон. - Эти  истории
с похищениями просто ужасны! И вдруг одна из них произошла прямо рядом с
нами. Знаешь, я боюсь за тебя, Франсуа.  Теперь  стало  опасно  занимать
видное положение. Похищают как самих известных деятелей, так и их детей.
Ты слушаешь меня, Франсуа? Веди себя осторожно и не вступай в  разговоры
с неизвестными людьми...
   Слушая мать, Без Козыря  вспоминал  мельницу  и  человека  в  красном
плаще, гнавшегося за ним по берегу реки.
   - Хорошо, мама, - прошептал он. Тут, к счастью, подошел метрдотель  и
позвал мсье Робьона к телефону.
   - Может, это из жандармерии? - встрепенулась мадам Робьон.
   На радостях, что мама оставила свои нравоучения, Без  Козыря  схватил
корзину с хлебом - и при этом опрокинул стакан вина.
   - Франсуа, что ты делаешь! На нас все смотрят.
   Прибежала официантка и принялась промокать скатерть.
   - Винные пятна надо посыпать солью, - сказала мадам Робьон, у которой
была в запасе тысяча рецептов на все случаи жизни.
   Без Козыря побагровел. Почему рядом с  матерью  он  всегда  чувствует
себя нескладным подростком? Всего лишь несколько  часов  тому  назад  он
преследовал преступников, а сейчас не  знает  куда  девать  глаза  из-за
какой-то испачканной скатерти. Ах, скорее  бы  кончилось  это  противное
детство!
   - Все в порядке, - объявил мэтр Робьон  невозмутимо,  как  всегда.  -
Примерно час назад его подобрал возле Озанса один  автомобилист.  Руайер
голосовал на дороге. Сейчас он уже дома.  Кажется,  он  очень  устал,  и
доктор Доден на некоторое время запретил посещения. Что это у вас  здесь
за кровавые потоки?
   - У Франсуа упал стакан, - объяснила мадам Робьон. -  Ты  же  знаешь,
вещи его недолюбливают. Но адвокат ее не слушал. Он продолжал:
   - Честно говоря, я рад, что с этим покончено. В делах подобного  рода
до последнего момента неясно, чего следует опасаться.
   - Руайер должен быть тебе благодарен, -  простодушно  заметила  мадам
Робьон. - Последние две недели ты только им и занимаешься...
   - Можно мне уйти? - прервал ее Без Козыря. - Я ужасно хочу спать!
   Мэтр Робьон бросил на него взгляд заговорщика.
   - Выспись хорошенько, - сказал он. - И старайся не  думать  больше  о
Человеке с кинжалом. На этот раз с ним покончено.
   О нет, с ним еще не покончено! Без Козыря не мог  пока  открыть  отцу
свой секрет -  сначала  надо  забрать  камеру.  Ох,  как  он  устал!  Но
завтра... завтра... У него едва хватило сил раздеться.
   Франсуа встал рано и сразу же оседлал велосипед. Чувствовал  он  себя
так, будто заново родился!  Все  сомнения  предыдущего  дня  рассеялись.
Солнце встает, поют птицы - и все это для него!  А  главное  -  то,  что
камера наверняка сработала. Вот это будет улов! На  пленке  будет  много
интересного, и в центре всего станет биться,  как  пойманная  рыба,  сам
Человек с кинжалом.
   Без Козыря принялся насвистывать. Он въехал в лес, но теперь  ему  не
страшно: лес - его друг, у него нет секретов  от  мальчика.  Вот  дорогу
перебежала белка. Привет, белка!  Две  сороки  вспорхнули  из-под  колес
велосипеда. Салют, сороки!  А  потом  послышался  шум  того  суматошного
ручейка. Значит, цель уже близка...  Тропинка  ужасно  неровная,  и  Без
Козыря приходится изо всех сил жать на педали. Смелее! Еще пара минут, и
он уже видит в овраге хижину, окутанную утренним туманом.
   Без Козыря прячет в траве велосипед и, не вытирая мокрых от росы рук,
спускается по склону вниз.  Победа!  Камера  выглядывает  из  трещины  в
дереве. Мальчик осторожно вынимает ее, обрывает леску - теперь  она  уже
не нужна. И тут вдруг в голову ему приходит мысль,  от  которой  Франсуа
будто холодным душем обдает. А что, если преступники пришли,  когда  уже
стемнело? Ведь тогда  на  пленке  ничего  не  будет  видно.  Без  Козыря
нахмурился. Отцу позвонили  из  жандармерии  около  восьми.  Руайер  был
освобожден часом раньше - значит, в  семь.  Картину  и  рюкзак  забрали,
видимо,  около  шести.  В  шесть  часов  света  еще  достаточно.  Должно
получиться...
   Франсуа сел на велосипед и  не  спеша  вернулся  в  гостиницу.  Самые
ранние пациенты уже потянулись к источникам. Без Козыря разделся и целый
час блаженно дремал. А рядом с ним на стуле, как рождественский подарок,
лежала его камера. Интересно, какой вид будет у них  у  всех,  когда  он
покажет свой фильм и они увидят на экране лицо вора? Вряд ли он ходил  в
хижину в маске... Да, это будет настоящий триумф!..
   Наконец Без Козыря встал, заказал себе в номер  обильный  завтрак,  а
потом позвонил матери.
   - Алло, мама? Все  в  порядке?  Да,  я  спал  прекрасно,  только  что
проснулся. Мне надо заехать в магазин, а потом я найду тебя в парке.  До
скорого!
   Лгун! Должен заехать в магазин! На самом  деле  ему  нужно  совсем  в
другое место, но зато как  срочно!  Настолько  срочно,  что  Без  Козыря
подъехал к фотомагазину  еще  до  открытия  и  в  течение  десяти  минут
рассматривал  свадебные  фотографии,  выставленные  в  витрине.  Наконец
продавец открыл магазин.
   - А, это вы? Ну что, пригодилась камера?
   Без Козыря объяснил, что снял пробный фильм и хотел бы  проявить  его
как можно быстрее, до того, как примется за другой, более важный.
   - Вы все одинаковы, - улыбнулся продавец. - Вообще-то у меня очередь,
но специально для вас  я  проявлю  пленку  побыстрее.  Договоримся  так:
завтра к полудню.
   Как долго ждать! Без Козыря был слегка  разочарован.  Он  вернулся  в
парк, где его мать, устроившись в тенечке, вязала что-то бесформенное.
   - Что это ты вяжешь? - поинтересовался Без Козыря, беря себе стул.
   - Свитер для тебя. Похоже, это тебя не очень интересует?
   - А, свитер...
   - Ах ты, неблагодарный ребенок!
   У Без Козыря  для  матери  всегда  наготове  особая  улыбка,  которая
моментально ее обезоруживает. Это помогло и на сей раз.  Мама  погладила
его по голове.
   - Ну что, милый, по-прежнему скучаешь? Через пять дней мы  уезжаем  в
Бретань. Наберись терпения!
   Пять дней - это ерунда. А вот как пережить  один  день,  когда  ждешь
Великого События, которое поразит весь мир?..
   А стрелки на часах, как  назло,  еле  двигались.  Обед  длился  целую
вечность. Перед кофе вся семья перешла на террасу.  Раздался  телефонный
звонок - мэтра Робьона. Это просто невыносимо - не знать, о чем они  там
говорят,  что  замышляют.  Мэтр  Робьон  возвращается,  с  удовольствием
допивает кофе, как всегда, не торопясь начать рассказ. К счастью,  мадам
Робьон сама задает вопрос:
   - Кто это был?
   - Доктор Доден. Руайер чувствует себя лучше и завтра после обеда ждет
нас к себе. Он хочет  поблагодарить  Франсуа.  -  Повернувшись  к  сыну,
адвокат добавляет:
   - Знаешь, он тебя почему-то очень любит.
   Он говорит это с иронией. Мадам Робьон с удивлением смотрит на мужа.
   - А что в этом странного? Ты  ведь  говорил,  что  он  потерял  сына,
которому сейчас было бы пятнадцать.
   - Я тоже его очень люблю, - твердо заявляет Без Козыря, -  и  намерен
это доказать.
   Кажется, он проговорился! Как трудно хранить секреты... Но  родители,
привыкшие к выразительному лексикону сына, даже не спросили, как  именно
он собирается доказывать свою любовь. Без Козыря  это  даже  задело,  но
потом он понял - так лучше. Мальчик заявил родителям, что  собирается  в
кино. После кино сразу будет ужин,  затем  по  телевизору  пойдет  фильм
"Дорога к звездам". Так пройдет время до ночи, а  потом  наступит  день,
когда он, как фокусник, откроет правду!..
   А пока тянется и тянется все тот же вечер.
   Но вот наконец и утро. Едва дождавшись полудня, Без Козыря побежал  к
фотографу. Пленка  готова!  Продавцу  явно  хотелось  поболтать,  но,  к
счастью для мальчика, в магазине было много клиентов.
   - Вы можете заплатить завтра. Заодно  скажете  мне,  довольны  ли  вы
фильмом. У меня даже не было времени его посмотреть.
   Без Козыря, конечно, рвался тут же посмотреть фильм, но,  как  назло,
его  позвали  обедать.  Зачем  так  много  есть?  И  как   медленно   их
обслуживают... Только  в  два  часа  они  наконец  встают  из-за  стола.
Посмотреть фильм уже не успеть; у Без Козыря остаются считанные  минуты,
чтобы тайком засунуть в багажник экран и проектор. Что касается  пленки,
то он держит ее при себе. И  вот  наконец  они  уезжают.  Момент  истины
приближается!..
   Полицейская машина уже  стоит  во  дворе  замка;  рядом  с  ней  двое
жандармов. Капитан и доктор Доден беседуют  в  библиотеке  с  господином
Руайером. Хозяин дома еще немного  бледен,  но,  кажется,  в  общем  уже
оправился. Он очень  радостно  улыбается  Без  Козыря  и  говорит  мэтру
Робьону:
   - Своим спасением я обязан храбрости и сообразительности вашего сына.
Я никогда этого не забуду.
   Все садятся, и хозяин рассказывает, что произошло после  отъезда  Без
Козыря.
   - Человек с кинжалом вернулся. Он завязал мне глаза и повел  вниз  по
лестнице. Затем он втолкнул меня в машину, и мы долго куда-то ехали.
   - Вы ничего не заметили, что помогло  бы  восстановить  ваш  путь?  -
спросил капитан.
   - Нет. Я знаю только, что машину сильно  трясло,  из  чего  я  сделал
вывод, что мы ехали лесом. Это все.
   - А сколько времени это длилось?
   - Примерно час. Потом меня завели в какой-то дом,  где  сильно  пахло
плесенью, - видно, там давно никто не живет. Я спустился по  ступенькам;
их было, кажется, десять. Затем Человек с кинжалом снял повязку  с  моих
глаз.
   - Как он был одет? - осведомился мэтр Робьон.
   - На нем были длинный плащ и маска. Меня  заперли  в  погребе.  Через
некоторое время какой-то человек, лица которого я не видел,  оставил  на
верхней ступеньке поднос. - Руайер задумался, вспоминая, и через  минуту
продолжал:
   - Я немного поел - это была холодная курица - и выпил много  воды;  я
умирал от жажды. А потом... Может, они добавили  в  воду  снотворное?  В
общем, я уснул.  В  углу  погреба  было  немного  соломы.  Позднее  тот,
которого я называю Человеком с кинжалом, разбудил меня и  снова  завязал
мне глаза. Я понял, что скоро меня  освободят.  Мы  опять  долго  ехааи.
Потом машина остановилась, меня вытащили из нее,  приказали  считать  до
ста и не двигаться с места. Затем машина отъехала.  Конечно,  я  тут  же
сдернул повязку. Это было непросто: узел оказался довольно хитрым, - так
что машину я уже не увидел. Я стоял на дороге, ведущей в Озанс.
   - В Озанс? - переспросил капитан. - Это название  всплывает  довольно
часто. Попробуем поискать с той стороны... Хотя, честно говоря, господин
Руайер, надежды мало.
   - Я тоже так думаю, -  кивнул  Руайер.  -  Это  дело  было  тщательно
продумано, и преступники, должно быть, уже далеко. Может быть,  даже  за
границей - в Италии, Швейцарии или Испании. Им вполне хватило бы на  это
времени.
   Без Козыря попросил слова. Он был ужасно взволнован.
   - Может быть, я смогу вам помочь. Подождите, пожалуйста, минуту...  Я
сейчас вернусь. - Он сбегал к машине, принес экран, проектор и  водрузил
все это на стол в центре библиотеки.  -  Я  покажу  вам  фильм,  который
проявил сегодня утром. Я сам его еще не видел, поэтому не знаю, стоит ли
он чего-то. Но, думаю, он  будет  вам  интересен.  Говоря  все  это,  он
развернул экран и подключил проектор. Адвокат нахмурил брови.
   - Что это ты там делаешь? Знаешь, Франсуа, это уже слишком...
   - Подожди, папа. Я сейчас тебе все объясню. Около хижины, в которой я
оставил картину и деньги, стоит мертвое дерево. В его стволе я установил
камеру и с помощью одного хитрого устройства заснял воров на пленку!
   - Вот молодец! - воскликнул капитан.
   Что касается Руайера, то он был так поражен,  что  буквально  потерял
дар речи. Робьон ошарашенно смотрел на сына. А Без Козыря был счастлив!
   - Помогите мне затемнить комнату, - попросил он.
   Капитан, как мальчишка, бросился закрывать ставни и задвигать  шторы.
А Без Козыря тем временем включил проектор... На экране появился бледный
прямоугольник.
   - Готовы? - спросил Франсуа. - Внимание! Пожалуйста, погасите свет...
Спасибо.
   Проектор зажужжал, по экрану запрыгали пятна, какие-то цифры... Потом
появился мертвый дуб.
   - Видите вон ту трещину? Там я оставил камеру,  -  комментировал  Без
Козыря. - А вот и хижина.
   Изображение немного прыгало,  но  в  общем  все  было  в  порядке.  В
перспективе видны были долина и кусочек неба.
   - Сейчас вы увидите меня... Это была генеральная репетиция.
   И вот на пороге появился Без Козыря. Вид у него  довольный  донельзя.
Он приближается, заполняет собою весь экран...
   - Здесь я остановил пленку.
   Франсуа  выключил  камеру.  Лица  зрителей  казались  ему  в  темноте
неясными бледными пятнами.
   - Я должен дать некоторые пояснения, - проговорил он. -  Камера  была
направлена на хижину и соединена с дверью почти  невидимой  леской.  Как
только кто-то вошел в дверь, камера должна была  включиться.  Сейчас  мы
увидим, кто это был...
   Наступила мертвая тишина. Ошеломленные зрители  затаили  дыхание.  На
экране снова возник светлый квадрат, и  вдруг  в  нем  появился  силуэт.
Какое невезение! Человек шел спиной к камере. Вот он входит в  хижину...
Почти тотчас же на земле появляется еще одна тень, она медленно подходит
к домику сбоку.
   "Неужели тоже войдет?" - думал Без Козыря.
   Так и есть, тень сгущается. Второй персонаж тоже появляется  в  кадре
спиной к  зрителям.  Вот  он  останавливается,  подносит  руку  ко  рту,
закуривает... Очень ясно видна спичка, которую он бросает  через  плечо.
Потом и он исчезает в хижине.
   - Это же надо такое придумать! - восхищенно прошептал капитан.  -  Но
пока...
   Он замолчал, потому что на экране возник третий силуэт, шире в плечах
и ниже ростом. Крупным планом показалось  его  плечо.  Человек  проходит
совсем близко от мертвого дерева  и  оборачивается,  показывая  знакомый
профиль. Все одновременно выдохнули:
   - Бенуа!
   Это действительно Бенуа, слуга господина Руайера. Одет  он  в  темный
плащ. Он оглядывается; губы его шевелятся.  Видимо,  он  что-то  говорит
своим спутникам, на что-то им показывает. На мгновение  он  исчезает  из
кадра, уступая место другому персонажу, который идет прямо на камеру.
   - Леонард!
   Леонард выносит из дома рюкзак, победно потрясает им  перед  Бенуа  и
останавливается. А в дверном проеме заметно какое-то движение.  И  опять
невезение! Выходит человек с картиной на плече, но  лицо  его  полностью
скрыто полотном. Он задерживается  на  пороге,  чтобы  удобнее  ухватить
картину, нагибается, ставит картину на зем