звлеченное им из дупла. Он-
положил это в карман брюк и снова засунул руку в отверстие.

- Что ты там нашел? - осведомился инспектор.

- Часики ценой в два с половиной доллара, которые хотел бы вернуть
владелице. Эй, Велье, ловите!

Вниз полетела нитка пестрого жемчуга, затем черепаховый гребень в форме
полумесяца, украшенный бриллиантами.

Джерри Райан, который наблюдал за всеми троими с площади перед домом,
поспешил подойти к клену.

- Что делает там наверху мистер Квин? - спросил он Велье.

- Бедняга не в себе. Мается дурью.

Эллери уже рассматривал очередной предмет, извлеченный им. Те, кто стояли
внизу, разглядели только, что это что-то блестящее.

Вдруг листва клена пришла в движение. Хлопая крыльями, на сук рядом с
головой Эллери грузно опустился ворон и стал пристально разглядывать
предмет в его руках.

- Карр! Карр! - сердито закричал он.

- Не волнуйся так, Джозеф, - сказал Эллери и погладил птицу по голове.

- Карр! Карр! - только и сказал в ответ ворон, уклонившись от ласки Эллери.

- Что это у тебя? - осведомился инспектор. Эллери продемонстрировал ему то,
что было у него в руках.

- Нож для разрезания бумаг, - объявил он. - Говоря точнее, тот самый нож,
которым Джон Браун перерезал себе горло. Вот, ловите, да поосторожнее, он
острый!

Эллери бросил нож вниз. Тот воткнулся в землю. Сверкающая рукоятка торчала
прямо у ног Велье.

- Но как он попал в дупло? - удивленно спросил инспектор Квин.

- Вороны, как известно, отличаются воровскими наклонностями, - пояснил
Эллери, который, стоя на суку, прислонился поудобнее к стволу и сложил руки
на затылке. - И особенно они любят все блестящее. Джозеф... - он снова
погладил птицу по голове, - не исключение. Он и утащил нож после того, как
Браун перерезал им себе глотку. Его привлекла сверкающая рукоятка. Джозеф
протиснулся через решетку на окне и совершил бесстыдную кражу.

- А что, это вполне возможно! - воскликнул Велье. - Тогда, выходит, Браун
покончил с собой? И, значит, не было никакого убийцы? А что, вполне
возможно!

- Слезай, Эллери! - крикнул инспектор. - А то я сверну себе шею, глядя на
тебя.

- Сейчас, пап.

Эллери последний раз засунул руку в Джозефово дупло. Он вынул оттуда
конверт, запечатанный красным воском, к которому сейчас приклеился желтый
фарфоровый осколок. На конверте было написано: "Последняя воля Джона
Брауна".

- Что это там такое желтое, Эллери? - скучающим тоном спросил Велье.

- Черт, просто глазам своим не верю! - воскликнул Райан.

Велье сердито взглянул на него. Эллери засмеялся.

- Это тот желтый осколок, который выкопал Амос. Честное слово, пап, я тебя
не разыгрываю.

Он бросил осколок вниз.

- Но Браун тем не менее был убит. И я знаю, кто это сделал. Убийцей был...

Райан поднял желтый осколок и недоверчиво стал его разглядывать.

- Что вы там сказали про старого Амоса? У него уже не все дома. Он совсем
рехнулся. Подбежал сейчас ко мне и схватил за руку. Видели бы вы, какие у
него были при этом глаза! Совершенно безумные. Он сказал, что кто-то украл
его лопату и он не может закончить могилу.

- Когда это было? - встревоженно спросил Эллери.

- Да минут пять тому назад. Он просто бредит. Потащил меня к могиле и стал
кричать, что видел, как из кучи земли высунулась рука. Это вы взяли его
лопату, мистер Квин?

Эллери Квин белкой слетел с дерева и схватил Джерри Райана за плечо.

- А лопата была здесь или нет?! - воскликнул он.

- О чем вы, мистер Квин? Конечно, никакой лопаты не было. Я же говорю, что
у старика галлюцинации. Он побежал в лес искать вора.

- Значит, убийца сейчас тоже в лесу, - сказал взволнованно Эллери. "И
Никки... Никки", - подумал он. Он сам отправил Никки в лес - прямо в руки
убийцы. Эллери стремительно повернулся к отцу.

- Папа, поезжайте сейчас же с Велье по старой дороге, которая идет через
лес. Она кончается через несколько сот метров, выходя на Ган Хилл Авеню. И
держите револьверы наготове.

Затем обернулся к Райану.

- А вы идите вниз, к железной дороге. Потом вдоль нее, к северу, пока не
выйдете на проселок, который идет по дну оврага. Все! Убийца от нас никуда
не денется. Ради бога, поторопитесь.

- Но, Эл! - запротестовал инспектор. - Если Браун сам покончил с собой...

-.Да, сам, но тем не менее он был убит. Убийцей

его был-Издали вдруг донесся крик, и все четверо застыли на

месте. Крик донесся вроде бы со стороны оврага. Эллери Квин стремительно
рванулся к лесу.

- Давай, садись в машину, отец, и трогай! - крикнул он на бегу.

18.

Никки, расставшись с Эллери, побежала вдоль живой ограды из буков с такой
быстротой, будто за ней гнался сам черт. Только оказавшись в лесу, который
скрыл ее от дома, она наконец замедлила шаг.

Хотя она понимала, что инспектор приехал в санаторий вовсе не в поисках ее,
она, тем не менее, настолько испугалась при его появлении, что до нее так и
не дошел смысл увиденной сцены - как прилетел ворон и унес ее часы с
браслеткой. Только сейчас она стала понимать, что все это значило.

Вот, значит, как исчез нож для бумаг - его унесла эта ужасная птица!
Выходит, что... Ну конечно! Кроме самого Брауна, у него в спальне никого не
было! В конце концов, оттуда был только один выход - через кабинет, и если
бы там был убийца, она бы его увидела. Значит, мистер Браун покончил жизнь
самоубийством. Вот все и выяснилось!

Она с облегчением вздохнула. Зачем, спрашивается, бежала? Как смешно! Ей
нечего бояться. Они найдут нож там, куда его притащил ворон, - вероятно, на
каком-нибудь дереве. Какая отвратительная все-таки птица. И как умен
Эллери. Как он только додумался до этого? Какая великолепная идея!

Во всяком случае, ей нечего бояться. Она теперь совершенно свободна.
Свободна, как Джозеф. Ей не надо больше скрываться, испытывая эту тяжесть
на душе. Не надо везде выискивать глаза, за ней следящие, и ожидать, что на
тебя в любой момент укажут пальцем - вот она, это она сделала!

Воздух был свеж и приятен. Теплые, яркие лучи солнца наискось пронизывали
листву тополей. А как она боялась в этом лесу ночью! В этом прекрасном,
таком приветливом лесу, полном веселых белочек, скачущих по ветвям. Такой
же зверек пробежал ей по ноге ночью и испугался, должно быть, больше, чем
она. Летучие мыши, разумеется, не так милы. Какая-нибудь из н-их вполне
могла запутаться в волосах. Но они сейчас спят, наверное, вися где-нибудь
на ветках. А может, они живут в пещерах? Какая, впрочем, разница?

Она громко рассмеялась.

О, как зелен и свеж лес, и какая приятная прохлада в нем рано утром! Надо
же, а она прошлой ночью вообразила, что кто-то наблюдает за ней и Эллери в
этом лесу!

Она медленно шла по извилистой лесной дороге, глядя под ноги, чтоб не
споткнуться о корни. Наклонилась, чтобы сорвать белый цветок. У него
оказался просто замечательный запах.

Да, Эллери... По крайней мере, она никогда больше - да, да, никогда! - не
будет считать его глупцом.

Она дошла до старой дороги. Днем до нее, казалось, идти вдвое ближе, чем
ночью. Тут было просто необычайно красиво. О! Белочка!

- Иди сюда, дурашка, не бойся. Я сейчас найду тебе орешек!

Зверек встал на задние лапки, недоверчиво поглядел на нее и отбежал чуть
подальше.

Никки пошла за ним.

- Ну иди же сюда. Я тебя не обижу.

Белка легко запрыгнула на сук и вмиг исчезла в ветвях.

Никки побежала вокруг дерева. И вдруг остановилась, как вкопанная.

Машина. Санитарная.

Прямо на старом лесном проселке. Странно. Что тут, в овраге, делать
санитарной машине?

Она подошла ближе.

И в самом деле санитарная машина, судя по всему. Но почему у нее в кузове
нет окон? И где водитель? Он, наверное, забуксовал здесь и пошел за
помощью. Да, видимо, так оно и есть. Вон у дерева стоит лопата. Наверняка
шофер застрял и хотел обкопать колеса. Никки посмотрела на пустые сиденья
рядом с водителем, обошла машину сзади и остановилась.

Да, здесь кто-то копал, но не около задних колес. Они стояли на твердом.
Рядом с дорогой кто-то выкопал глубокую яму в мягкой лесной земле - метра
полтора в длину и довольно глубокую.

И задняя дверь машины открыта. Ей стало страшно, но какая-то сила, которой
она не могла противиться, заставила заглянуть внутрь фургона. Она заглянула
- и у нее перехватило дыхание. Во рту и в горле появилась противная
сухость...

Она не могла оторвать взгляда от того, что там лежало, - совершенно белое
лицо, застывшее в неестественной позе тело, скрюченные пальцы!

Ужас! Ужас! Но она не могла отвести глаз. Она просто оцепенела.

Ей захотелось крикнуть, но она не смогла. "Если я не закричу сейчас, я
сойду с ума", - подумала она. Но все тело было как парализованное и
совершенно не повиновалось. "Надо закричать... Иначе я сойду с ума..."

Но ведь кричит же кто-то? Она? Нет. Это эхо. Сотни голосов, полных ужаса,
разносятся по оврагу, а почему же не может крикнуть она?

Она знала, что теперь будет с ней. Но это случилось не сразу... Сильные
пальцы сомкнулись у нее на горле и стали сжиматься. Медленно, неотвратимо,
как будто железный обруч. У нее померк свет перед глазами. И белое лицо
трупа пропало тоже. Все завертелось вокруг, быстрее, быстрее...

Она уже лежала на земле. Кто-то бросил ее лицом в мох, заломил руки и
тяжело надавил коленом на спину.

Все перед ней вертелось быстрей, быстрей и наступала все большая тьма.
Глухая тьма...

Надо только быстро записать это, пока не забылось. Да, нужно всегда все
записывать сразу же. Но ей нечем записать. И не на чем. Попросить ручку у
Эллери? Нет, не годится... Но чем же еще записать... Чем...

19.

Эллери Квин, который что было сил бежал по извилистой лесной тропинке,
услыхал, как взревел мотор. Через тридцать секунд он выскочил на старый
проселок и смог заглянуть в овраг, откуда донесся крик. На земле остались
следы колес. А неподалеку, прямо на дороге, лежала соломенная шляпка Никки.
Эллери обвел все вокруг совершенно диким взглядом.

Метрах в двухстах от него в направлении Ган Хилл Авеню уезжала санитарная
машина.

Он побежал следом, и расстояние даже стало поне-многу сокращаться, - по
лесной дороге, разбитой и ухабистой, машина не могла ехать быстро. Но он
все же понял, что дальше бежать нет смысла; раньше, чем он догонит,
"скорая" выедет на хорошую дорогу.

Благодарение богу, что.. он оставил свою машину в лесу, да еще и
развернулся.

Он бросился за руль, завел мотор и включил сцепление. "Кадиллак" рванулся
вперед, прыгая на ухабах. Эллери вовремя выехал к опушке: он успел увидеть,
как санитарная машина повернула на Ган Хилл Авеню и понеслась в северном
направлении. Когда он сам вырулил на асфальт, отрыв был метров пятьсот. За
спиной завывала сирена. В зеркале заднего вида он разглядел служебную
машину отца, которая тоже включилась в погоню. Но хватит ли у нее скорости?
Эллери надавил на сигнал большим пальцем и больше не отпускал его. Бросил
взгляд на спидометр. Да. Если внезапно придется поворачивать, может
занести. Но пока впереди - длинный отрезок прямого шоссе. Сто двадцать. Сто
двадцать пять!

Впереди поворот! По тормозам! Сильнее! Сто. Девяносто. Восемьдесят.

Снова поворот, но не такой крутой. Эллери прибавил газу.

Еще поворот. Потом длинная прямая.

Он поднажал.

Там впереди мост! Санитарная машина пронеслась по нему, и спустя какие-то
секунды по нему прогрохотали колеса "кадиллака" Эллери. Новый вираж, и
довольно крутой. "Скорая" вдруг исчезла из виду, но он услышал визг
тормозов и шин на повороте. Когда Эллери снова выехал на прямую, он увидел,
что "скорая" свернула направо и быстро удаляется по проселку.

Эллери утопил педаль тормоза до полу, но "кадиллак" все равно протащило
мимо съезда с шоссе. Он сдал назад, повернул и продолжил погоню. Глянув в
зеркало, он убедился, что машина отца следует за ними. Она как раз
появилась из-за поворота. За рулем сидел Велье. Эллери услышал вой сирены и
понял, что теперь они тоже свернут направо.

Санитарная машина тем временем снова оторвалась. Прошло три бесконечных
минуты, пока Эллери снова не увидел ее перед собой. Эллери вынужден был
признать, что тот, кто был в ней за рулем, выбрал единственно верную
тактику. На шоссе санитарная машина не имела никаких шансов уйти от
"кадиллака" Эллери. Но здесь, по проселку, им обоим придется ехать
медленно, чтобы не свернуть себе шею. Семьдесят километров в час -
скорость, с которой они ехали сейчас, - уже была здесь весьма опасной.
Эллери пытался разгадать планы того, за кем гнался. Тот оторвался настолько
далеко, что Эллери рисковал потерять его из виду. И если ему удастся в
какой-нибудь из таких моментов свернуть, можно и проскочить мимо...

Но вот, наконец, снова прямая. "Скорая" уже почти проехала ее и сейчас
опять скроется за поворотом. Эллери выжал газ до отказа, а у поворота стал
притормаживать. Поворот оказался гораздо круче, чем он ожидал. Ему пришлось
даже вытянуть ручной тормоз, чтобы не выбросило в кювет. В какой-то миг он
испугался, что не справится с машиной. Ему все же ценой невероятного
напряжения удалось удержать "кадиллак" на дороге, хотя машину сильно
заносило.

К ужасу своему Эллери вдруг увидел, что ему тут же предстоит такой же
крутой поворот налево. Заднее колесо "кадиллака" на какую-то долю секунды
зависло над придорожной канавой, но "кадиллак" на двух колесах вышел из
поворота.

В то же мгновение он увидел санитарную машину: та врезалась в телеграфный
столб у дороги и сползла в канаву.

Эллери проскочил мимо метров на тридцать, прежде, чем сумел остановиться.
Он выскочил и побежал к месту аварии. За рулем никого не было. Он поглядел
в канаву, думая, что шофер и Никки вылетели при ударе и лежат там. Нет.

Шофер, видимо, побежал вон в тот лесок справа. Но где же Никки? Не потащил
же он ее с собой?! Эллери интересовала сейчас только Никки. На шофера было
наплевать.

Никки! Никки!

Вдруг Эллери услышал, как взревел мотор. Его "кадиллак" сорвался с места и
понесся по дороге.

В ту же секунду послышалась сирена. Из-за поворота вылетел автомобиль отца.

Дико жестикулируя, Эллери показал на удаляющийся "кадиллак". Он успел
разглядеть хмурое лицо Велье, увидел по глазам отца, что тот понял все. Они
даже не притормозили. Но где Никки?! Он вдруг догадался, побежал назад к
санитарной машине и рывком открыл заднюю дверь.

Рядом с трупом Джона Брауна лежала Никки Портер.

Он поднял девушку, не подающую признаков жизни, на руки и осторожно опустил
на траву. Дрожащими руками стал искать пульс.

20.

Никки медленно приходила в себя.

- Никки! - От облегчения Эллери громко засмеялся. - Никки... Вы меня до
смерти перепугали. Та, ничего не понимая, смотрела на него.

- Где я? Как я здесь оказалась?

Эллери в двух словах объяснил.

Она огляделась и увидела санитарную машину.

- Все вышло так быстро, Эллери. Он душил меня, и я, видимо, потеряла
сознание.:

- Как вы себя чувствуете сейчас? Никки зажмурилась и осторожно пошевелила
руками и ногами по очереди.

- Вроде ничего, - ответила она удивленно. - Нет, в самом деле, все в
порядке.

Она попыталась встать, и Эллери поддержал ее.

- Смотрите, я уже могу стоять сама, - сказала она, слегка пошатываясь, и
добавила уже более твердым голосом: - Нет, в самом деле, вам вовсе ни к
чему делать такое виноватое лицо. В конце концов, ведь это не вы пытались
меня задушить.

Хотя она все еще была бледна, силы, кажется, возвращались к ней.

- Слава богу, что вы живы, - сказал он пылко и сам удивился тому, как
странно звучит его голос.

- Все вышло так быстро, Эллери. Я даже не поняла, кто это был.

- Сейчас это не имеет значения. Попробуйте, сможете ли вы идти.

- Конечно! Могу даже бежать. Я всего лишь ненадолго потеряла сознание, вот
и все.

Она оттолкнула его руку, перебралась через канаву и, улыбаясь, поглядела на
него с другой ее стороны.

- Вам помочь форсировать канаву, мистер Квин? Эллери усмехнулся в ответ.

- Вон едет машина, - сказал он, бросив взгляд на дорогу. - Она может
подвезти нас до города.

Около полудня Эллери Квин и Никки Портер вошли в здание полицейского
управления. В коридорчике перед кабинетом отца Эллери велел Никки присесть
и постучал в дверь Велье.

- О, это вы, Эллери, - сказал Велье и вышел в коридор.

- Разрешите представить вам одну мою хорошую знакомую - мисс Нелли
Снодграсс, - сказал Эллери.

- Весьма рад, мисс... - Белье, как видно, не разобрал фамилию.

- Что новенького? - осведомился Эллери.

- Тело Брауна наконец-то оказалось в морге, и Праути сейчас занимается им.

- А еще?

- Кто угнал санитарный автомобиль и вашу машину, мы все еще не знаем, но
узнаем скоро. Ваш отец хотел вам сам рассказать всю историю, так что лучше
спросите его.

- Я не любопытен, - ответил Эллери. - Вы доложите отцу, что я здесь?

- Разумеется. - Велье исчез за дверью отцовского кабинета. Немного спустя
появился снова и сделал Эллери приглашающий жест.

Инспектор был в самом приятном расположении духа.

- Да, этот тип нас славно поводил за собой, - радостно засмеялся он.

- Можно сказать и так, - согласился Эллери. - Из сказанного Велье я делаю
вывод, что он опять ушел от вас?

- Не совсем. - Инспектор потеребил седой ус. - Твой "кадиллак" чертовски
быстро ездит. Вернее, ездил.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросил Эллери и даже привстал.

Инспектор улыбнулся.

- Он, собственно, был застрахован?

- Конечно.

- Ну, тогда можешь не переживать.

- Это что, шутка?

- Вовсе нет. Все очень серьезно, даже трагично. Убийца вообразил, что
сможет уйти на твоей машине. Он помчался по Со Милл Ривер Парквей. А потом
стал жать на всю железку. По Готорнскому кольцу он поехал против движения -
Велье за ним. Меня чуть удар не хватил. Затем на ста сорока километрах в
час мы помчались по автостраде на Бронкс. Я вдруг глянул на приборы - у нас
оставались считанные литры бензина. И я крикнул Велье, чтоб он выжал из
машины все, что можно. Когда мы сблизились метров на сто, я высунулся в
окно и стал стрелять по правому заднему колесу, С третьего раза я попал.
"Кадиллак" сначала ударился справа о бровку, как будто за рулем пьяный. Он
доехал как раз до середины моста, а потом ударился в ограждение,
перевернулся и упал в воду.

- Я такого еще никогда в жизни не видел, - перебил Велье, который не
скрывал своего возбуждения. - Он перевернулся в воздухе, очень медленно,
как будто в кино с замедленной съемкой. А потом грохнулся в воду так, будто
из пушки бабахнуло!

- Да. Вот это я и хотел сообщить тебе, Эллери, - сказал инспектор. - Убийца
и твоя машина лежат сейчас на солидной глубине. Разумеется, если их еще не
выудили.

- И ты, значит, не знаешь, кто сидел за рулем? - улыбаясь, спросил Эллери.

- Это мы узнаем, когда они вытащат "кадиллак", то есть с минуты на минуту,
- ответил инспектор.

- Я могу тебе сказать это прямо сейчас, - заявил Эллери.

- Думаете, угадаете? - ехидно осведомился Велье.

- Тихо, Велье, - попросил его инспектор. - Давай послушаем, что он нам
скажет.

- Массу интересного, - усмехнулся Эллери. - Самое примечательное во всей
этой истории - то, как отчаянно убийца пытался не допустить, чтобы труп
попал в анатомический театр. Тут может быть только одно объяснение: он не
хотел вскрытия.

- Это для нас не откровение, - перебил его Велье. - И кроме того, почему вы
говорите о каком-то убийце? Ведь Браун сам покончил с собой.

- Ну хорошо. А почему тот, кто похищал труп, пытался не допустить вскрытия?
- спросил Эллери. - Потому что при вскрытии обнаружилось бы что-то сильно
компрометирующее его. А что это могло быть?

- Да, вот именно - что? - переспросил инспектор.

- А именно то, что...

В кабинет с шумом ворвался доктор Праути.

- Ха! - закричал он. - Ха! Значит, вы все время гонялись за убийцей,
которого не существует! Совершенно неоспоримый случай самоубийства. Я
убедился в этом сразу же, как только узнал, что нашли нож. Я бы мог вам
сразу это определить, просто хотя бы разок поработать без спешки - поч