мог встретиться со своими товарищами, с теми, с кем более
семи лет пазад мы готовили эту операцию.
   - Не могли бы вы рассказать о вашей подготовке несколько подробнее?
   - Разумеется, эта акция готовилась длительное время. Никто не приходил
ко мне 3 или 5 сентября и не говорил: "Ты пойдешь "туда"". Все началось
около одиннадцати лет назад, когда я был призван в армию. Мне было
девятнадцать. Подготовка шла в течение четырех лет. Я учился многому, что
должно было помочь мне успешно работать в условиях "Свободной Европы", да
и не только там. Замысел был далекий: установить прямой контакт с
некоторыми сотрудниками ЦРУ в "Свободной Европе". Это требовало сложной и
всесторонней подготовки. Свою роль сыграло то, что еще с детства я
увлекался фотографией и радио.
   К радио у меня была великая страсть: я принимал радиопередачи со всех
концов мира крошечным приемником. Моей мечтой было поймать Рио-де-Жаиейро
на обычный "телефункен" образца 1930 года, что явилось бы уже максимальным
достижением.
   - Не были ли вы слишком молоды для нелегкого труда разведчика?
   - Ну вот, опять о моей молодости. Многие удивляются, когда узнают, что
мне всего тридцать лет. Давайте разберемся. Во-перых, мне тридцать с
половиной. Во-вторых, у меня звание капитана, которое нужно было
заслужить, а за плечами семь лет работы в "Свободной Европе", на Западе. В
двадцать три года я пришел в "Свободную Европу", к тем, кто был там уже с
1948 года. Многие из них состояли в контакте с разведывательными службами
еще раньше, то есть у них была почти четвертьвековая практика. Но в
отличие от них я знал, чего хочу. Это сознание избавляло меня от тооки,
придавало силы в трудные минуты, например когда попал в автомобильную
катастрофу и лежал в больнице. Я знал, что, если бы даже мне пришлось
погибнуть, мое имя не пополнило бы список чешских имен, имен эмигрантов,
похороненных на мюнхенском кладбище, на чужбине. Все это время я знал, что
выполняю свой долг не только перед нашим государством, но и перед всем
социалистическим содружеством.
   - А как те, к кому вы попали? Как они на вас смотрели?
   - Опытные эмигранты принимали меня за молодого человека, который пришел
к ним по собственной воле, который будет с ними охотно сотрудничать и
которого - как я узнал об этом позднее - они проверяли со всех сторон.
Меня проверяли не только в эмиграции, но и дома. Искали знавших меня людей
в Чехословакии, расспрашивали их о моем поведении, высказываниях,
взглядах. Судя по результату, ответы их удовлетворили. Эмигрантов очень
устраивало, что я имею профессию диктора, радиорепортера, редактора. В
1964- 1965 годах я принимал участие в конкурсе, проводившемся брненским
радио. Это был серьезный конкурс: на одно место претендовало от двухсот до
трехсот человек. И я одержал победу. В Мюнхене были довольны, что получили
профессионала, человека, который не только разделял лх взгляды, но и был
готов в свободное время заниматься сбором информации для американцев, да
еще работать в эмигрантских организациях, руководимых "Свободной Европой".
   - На нехватку работы там вы, видимо, никак не могли пожаловаться?
   - Никак не мог. Работа моя сама по себе была трудоемкой, к тому же у
меня были еще и совсем иные задачи. Эти семь лет, сами понимаете, я был
достаточно загружен. Я работал не только в "Свободной Европе", во и в тех
организациях, где против нашей страды готовились различные акции, а
главное-информировал товарищей на родине о том, что замышляют наши враги
против нас. Думаю, мы вернемся к этому допросу еще раз на страницах
"Сигнала" или книги, чтобы ответить на него более обстоятельно.
   - Расскажите нам о себе, о семье.
   - Вырос в Брно, был далеко не первым учеником.
   Конечно, я играл в футбол, много читал, особенно по ночам при свете
карманного фонарика. Это даже сказалось впоследствии: немного испортилось
зрение. С увлечением играл в любительском театре. Позднее стал заниматься
спортом, заинтересовался спортивной гимнастикой, много ездил на велосипеде.
   Меня воспитала бабушка. Жили мы скромно, однако и в нашей жизни были
радостные события, которые не забываются. Мне никогда не покупали дорогие
подарки, даже ко дню рождения. Самым значительным подарком был, пожалуй,
настоящий кожаный футбольный мяч, который я получил ко дню рождения, когда
мне исполнилось десять лет. Но больше всего я любил, когда мне дарили
книги.
   У меня есть брат и сестра. Оба они старше меня.
   По понятным причинам они не могли знать, чем я занимаюсь. Я уже
разговаривал с ними после возвращения, но как следует мы еще не
повидались. Время от времени мы писали друг другу, но только о семейных
делах, о том, как растут мои племянники, которых я хочу поскорее увидеть.
   - Вернемся к "Свободной Европе". Каковы там отношения между людьми?
   - Среди эмигрантов, в частности в "Свободной Европе", отношения
примерно такие: каждый считает другого агентом если не Праги, то Лондона,
если не Лондона, то, значит, Парижа. Конечно, порой мне становилось не по
себе, когда меня предупреждали, что тот или иной сотрудник - агент и с ним
нужно держать ухо востро, не принимать его в игру. Ну, а когда мне самому
приходилось высказываться по этому поводу, мной овладевали сложные чувства.
   - Не приведете ли вы конкретный пример?
   - Вспоминается одно из эмигрантских собраний, куда были приглашены и
так называемые герои "пражской весны": господин Шик, господин Пеликан,
бывший главный редактор журиала "Студент" Кусак, разумеется, заместители
шефа "Свободной Европы", а также господия Пахман. Сидели, говорили и,
конечно, вновь оказались перед дилеммой: кто же является шпионом, кто
информирует Прагу, которая оперативно сообщает о различных эмигрантских
сборищах, со знанием дела использует в своих комментариях такие сведения,
которые могли поступить только непосредственно из "Свободной Европы", и
ниоткуда больше. Пеликан сделал тогда пространное заявление, которое мне
запомнилось. Он сказал, что среди эмигрантов шестьдесят восьмого года нет
ни одного, кто был бы заслан Прагой.
   Чехословацкую разведку, по его мнению, охватило тогда такое разложение,
что ей было не до засылок. Но я-то знал, что именно в разведке оставались
верные люди, сумевшие даже в это исключительно сложное время сохранить и
свой характер, и свои политические убеждения. К ним я относил и себя.
   - Как реагировали в "Свободной Европе" на ваш неожиданный поступок?
   - Тут, видимо, стоит вернуться к прошлому. С самого начала, то есть с
пятидесятых годов, в "Свободной Европе" существовал очень строгий режим,
разработанный отделом безопасности, которым руководит непосредственно ЦРУ.
Я несколько осложнил жизнь сотрудникам "Свободной Европы". Отдел
безопасности, несомненно, вновь издаст циркуляр с приказами что нужно и
должно сделать в связи с этим событием. Будет введен строгий досмотр, в
том числе и проверка портфелей, которые выносятся из здания "Свободной
Европы".


   ЦРУ И "СВОБОДНАЯ ЕВРОПА"


   - На пресс-конференции, состоявшейся после вашего возвращения в ЧССР,
речь шла и об американской разведывательной службе - ЦРУ. Вы говорили, в
частности, о том, что вам удалось лично познакомиться с деятельностью ЦРУ.
Вы назвали четырех сотрудников ЦРУ, занимающих важные посты на "Радио
"Свободная Европа"". Знали ли вы других людей из ЦРУ?
   - Да, здал. Так, например, господин Лайон Саммэл заведует одним из
аналитических отделов "Свободной Европы". Он известен своей ленью,
остается на этом посту только благодаря ЦРУ. Господин Браун - майор
американской армии. Среди сотрудников ЦРУ в "Свободной Европе" он не
пользуется симпатией. Его недолюбливают за ум и прогрессивные взгляды.
Браун весьма критически отзывается о господах Ричарде Куке и Ральфе
Уолтере. Назову еще одно имя: Вильям Робинсон - политический советник
венгерского отдела "Свободной Европы". Он владеет русским языком, в
достаточной степени знает венгерский. Эти языки Робинсон изучал в военной
разведшколе. Любопытна такая деталь: оба они - и Браун, и Робинсон -
проходят по платежной ведомости "Свободной Европы", но их зарплата
возмещается ЦРУ. На пресс-конференции я уже упоминал Фреда Эйдлина. Я был
с ним хорошо знаком и находился в тесном деловом контакте в 1968-1969
юдах. На деятельности Эйдлина можно хорошо продемонстрировать, какими
приемами пользуется этот радиоцентр при выполнении шпионских акций и
идеологических диверсий, направленных против социалистических стран,
против нашего государства.
   - Вы выбрали прямо-таки хрестоматийный пример, поскольку в 1970 году
Эйдлин был уличея в шпионаже против Чехословакии и арестован.
   - Да, это так. Эйдлин на три года старше меня, родился в 1942 году,
учился в Соединенных Штатах, куда его родители в двадцатых годах
перебрались из Советского Союза. Эйдлин рассказал мне, что, обучаясь в
университете в Индиане, он подготовил реферат о Коммунистической партии
Чехословакии. При этом стоит отметить две любопытные детали: во-первых,
уже тогда Эйдлин, по его словам, пользовался материалами, сфабрикованными
на "Радио "Свободная Европа"", а вовторых, подобные задания выполняли и
его сокурсники - военнослужащие американской армии, которые в этом
университете специализировались по восточноевропейским странам, а позднее
совершенствовали свои знания в так называемом русском институте в
западногерманском городе Гармиш-Партенкирхене. Эйдлин, готовясь к своей
карьере в ЦРУ, тоже учился в Европе - в высших учебных заведениях Франции,
Швейцарии и Австрии. Он говорит на чешском и русском языках.
   ЦРУ давало ему возможность совершать частые поездки в социалистические
страны. У него были широкие личные связи в Германской Демократической
Республике, в Польше, а также в Советском Союзе. Чехословакию он стал
посещать с 1963 года. Сначала изредка, а затем весьма регулярно. Так,
например, в конца 1965 года он бывал в ЧССР буквально каждую неделю.
   - Вам известно, в чем заключалась деятельность Эйдлина в нашей стране?
   - Фред Эйдлин ориентировался на учащуюся молодежь - студентов,
выпускников средних школ. Оя знакомился с настроениями молодежи,
организовывал в учебных заведениях лекции, устраивал беседы для
иностранных студентов, обучающихся в Чехословакии.
   В своих выступлениях как Эйдлин, так и его помощники - иностранные
студенты - старались оказать иде"
   ологичеокое воздействие на наших молодых людей, восхваляя
капиталистический образ жизни. Эйдлин общался с людьми, враждебно
относящимися к нашей стране. Многим из них он даже помог эмигрировать.
   Через него осуществлялись связи реакционных элементов в Чехословакии со
"Свободной Европой". И еще одна любопытная деталь: 23 августа 1968 года он
был принят на работу в "Свободную Европу" в качестве политического
советника чехословацкого отдела.
   - Следовательно, между поездками Эйдлина в Чехословакию и его
деятельностью в "Свободной Европе" была определенная связь?
   - Разумеется. Это видно из того, что я сейчас сказал. Судите сами: в
качестве политического советника чехословацкого отдела "Свободной Европы"
Эйдлин получал материалы из Чехословакия, обеспечив себе источники
информации и возможность ее передачи. Он оценивал эти материалы и,
конечно, их соответственно обрабатывал. Затем намечал линию работы
"Свободной Европы" против Чехословакии. Добывая всевозможную информацию,
особенно секретного характера, он, подобно другим ведущим сотрудникам
"Радио "Свободная Европа"", пользовался - как бы это выразиться
профессионально - просто шпионажем. Характерным примером деятельности
Эйдлина можно считать случай с Экесиоби.
   - Не можете ля вы рассказать об этом случае подробнее?
   - Экесаоби - нигерийский гражданин, который в 1964 году поступил
учиться в Пражский университет.
   При этом он работал на Чехословацком радио в качестве редактора
иностранного отдела и одновременно добывал информацию для "Свободной
Европы". Эйдлин сам приезжал в Прагу за собранными Экесиоби материалами,
или же тот отвозил их ему в Мюнхен, а при оказии передавал через знакомых.
Эйдлин обеспечивал ему связь с такими сотрудниками "Свободной Европы", как
- привожу еще одно имя - Роберт Ноф и уже известные нам Робинсон и Кук
(Ричард Кук - руководитель объединенных радиостанций "Свободная Европа" и
"Свобода". До этого работал в исследовательском отделе ЦРУ, а в течение
нескольких лет был легализованным сотрудником ЦРУ в государственном
департаменте США, где он занимался визитами высоких гостей из Советского
Союза-Прим. ред.}. Ноф финансировал деятельность Экесиоби, выдавал ему
вознаграждения и оплачивал проезд между Прагой и Мюнхеном. Иногда Экесиоби
отправлял требуемые Материалы по почте по адресу: 8 Мюнхен 81,
Флеммингштрассе, 24. Это был адрес частной квартиры господина Робинсона.
   - Какая информация из Чехословакии особенно интересует "Радио
"Свободная Европа""? Известно, что американская разведывательная служба
пользуется так называемой мозаичной системой.
   - Мозаичная система, мозаичный метод предполагает сбор информации
любого сорта. Цениыми часто оказываются даже самые незначительные на
первый взгляд сведения. Я принес сюда некоторые материалы, с которыми
хотел бы вас ознакомить. Я уже говорил о том, что для сбора такой
информации в "Свободной Европе" существует особый персонал. К этому
персоналу относился и Павел Пехачек. Передо мной лежит материал, собранный
им на первенстве Европы по легкой атлетике. Павел Пехачек пишет: "На
первенстве Европы было несколько чехословацких граждан, которые сами меня
разыскали. Это не значит, что при этом они ничем не рисковали, поэтому я
предпочитал говорить с ними поодиночке и в укромном месте". Далее
содержится отчет о беседах и приводится несколько имен, О работнике,
который часто ездил да Запад, Павел Пехачек сообщает, что, хотя внутренне
он не согласеи с существующим в ЧССР строем, внешне относится к нему,
лояльно и не желает создавать себе сложиости связью со "Свободной
Европой". Или вот запись о беседе с супругой одного чехословацкого
научного работника, который принимал участие в симпозиуме, проходившее во
Франции: "Эта госпожа подробно рассказала об учреждении, в котором
работает, о положении некоторых лиц, их взглядах и настроениях, их реакции
на некоторые международные события". Она поделилась с Павлом Пехачеком
своими соображениями о том, что должна передавать "Свободная Европа",
чтобы ускорить тог "внутренний диалог", о котором говорил председатель
Комитета по международному вещанию господин Давид Эбшир в своем докладе от
30 октября 1975 года.
   - Почему ЦРУ так интересуется даже самыми обыкновенными письмами?
   - Из писем слушателей, приходящих из Чехословакии, американская
разведывательная служба выжимает все, что можно... Если они представляют
какой-то интерес, то прежде всего ЦРУ стремится проверите адресата на
месте, например через иносгра.нных туристов, посещающих Чехословакию. У
меня была возможность время от времени заглядывать в картотеку
корреспондентов "Свободной Европы". Я видел там карточки с адресами и
некоторые письма. Так "Свободная Европа" формирует группы своих слушателей,
которые поступают затем под наблюдение ЦРУ.


   ЮРАИ ЖАК. ПЕРЕЖИТКИ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"
   (ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНИКА "ТРИБУНА"
   ОТ 18 ФЕВРАЛЯ 1976 ГОДА)


   В сентябре 1968 года среди чехословацких эмигрантов в Австрии появился
светловолосый молодой человек среднего роста с застенчивой улыбкой. Он был
похож на студента, который длительным чтением испортил себе зрение и теперь
вынужден носить довольно сильные очки. Эти очки он поправлял время от
времени привычным движением руки. Такой жест как бы подчеркивал
застенчивость юноши, ничем иным в общемто не выделявшегося. Подобно другим
эмигрантам, он ходит, присматривается и ждет. Ждет своего случая.
   Между тем некоторые беженцы уже нашли себе работу, а кто-то из них ее
еще только ищет. Ищет ее и бывший диктор Чехословацкого радио в Брно Павел
Минаржик...
   В эмигрантском мире в это время царит оживление.
   В Вену съезжаются разные господа, чтобы половить рыбку в мутной воде
эмиграции. Кояечно, на приезд "видных" беженцев рассчитывали заранее, но
вдруг появится еще кто-то. Кто-то, кто может дать ответ на интересующие
этих господ вопросы. Кто-то, кто готов за пару марок, теперь крайне
необходимых, продать информацию, получение которой другим путем было бы
связано с риском и потребовало бы много денег.
   Господа стараются, старается и Юлиус Фирт, у которого за плечами
четвертьвековой стаж работы на американскую разведку. Такой случай он
упустить не может. Конечно, заниматься подобными поисками не так почетно,
как, например, руководить издательством "Мелантрих" или представлять в
парламенте Чехословакии национально-социалистическую партию. Но все это
окончилось в 1948 году, исчезло как прошлогодний онег.
   И вот Юлиус Фирт едет в Вену на ловлю человеческих душ, надеясь на то,
что счастье ему улыбнется...
   Минаржик и Фирт раньше никогда не встречались.
   Это люди разных поколений, и старому агенту имя юноши ничего не
говорит. Минаржик, напротив, знает, с кем имеет дело, и потому идет на
переговоры. Вынув из портфеля несколько листов бумаги, с застенчивой
улыбкой, как бы извиняясь, что это все, он предлагает их Фирту. Содержание
бумаг ошеломило бывшего руководителя чехословацкой редакции "Радио
"Свободная Европа"". Поездка в Вену оказалась удачной. Кто бы мог
подумать, что такой малозаметный юноша имеет при себе материалы, увидев
которые не только Фирт, но и любой другой агент сразу бы спросил: "Сколько
за это хотите?" Случаю было угодно, чтобы эти слова сказал именно Фирт.
Тогда он не допускал и мысли о том, что спустя семь лет будет проклинать
этот случай.
   Фирт купил все, что вызвало у него интерес. Он хорошо заплатил. Более
того, он предоставил Минаржику возможность встретиться с тогдашним
руководителем чехословацкой редакции радиостанции "Свободная Европа" (РСЕ)
Ярославом Пехачеком. Для диктора место в мюнхенском радиоцентре, конечно,
могло бы найтись. В Вене "случайно" находился и Пехачек, а рекомендация
Фирта уже являлась свидетельством пригодности.


   ПУТЬ В МЮНХЕН ОТКРЫТ

   Павел Минаржик едет в ФРГ для выполнения формальностей, без которых он
не может поступить на работу в РСЕ. Минаржик снова встречается с Пехачеком
и Фиртом и узнает, что должен пройти через лагерь для беженцев. Оба
геоподина заверяют его, что речь идет о чистой формальности, так как все
уже улажено.
   Итак, лагерь в Цирндорфе под Нюрнбергом получает нового жителя. Правда,
ненадолго. Тут же появляются господа из западногерманской разведки, а за
ними и люди из ЦРУ. Фирт и Пехачек сдержали свое слово.
   Вместо изнурительного допроса - дружеская беседа с сотрудниками обеих
разведывательных служб.
   Фирт потребует от Минаржика еще одной "мелочи".
   Дело в том, что Фирт работает советником американского руководителя РСЕ
Ральфа Уолтера, а этот последний наряду с другими, пока еще яеизвестнымя
американцами нуждается в человеке, который периодически давал бы
информацию о том, что творится под крышей мюнхенского радиоцентра.
Господин Минаржик поймет, что при появлении новых людей необходимо
проверять их мысли и взгляды. Неплохо также иметь подробную информацию о
деятельности эмиграции.
   Фирт ищет себе партнера и видит его в услужливом юноше. Ему и в голову
не приходит, что вместо партнера он купил себе достойного противника,
заплатил не за душу" а за внешний вид, вежливый, даже покорный. Итак,
двери дома в Английском саду, откуда ежедиевно на многих языках
распространяется на весь мир грязная клевета на социалистические страны,
для Павла Минаржика теперь открыты.


   СЕМЬ ЛЕТ НА ОСТРОВЕ "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ"


   Почти четвертую часть своей жизни провел Павел Минаржик в мюнхенском
радиоцентре. Целых семь лет ходил в студию РСЕ и читал то, что писали для
него его новые "друзья", "свободные" журналисты из так называемой
"Свободной Европы". Ои яи разу не прочел текста, который б