ситуацию.  Здесь,  видите  ли,  у  нас   бухгалтерия.   Известные
трагические обстоятельства.., вы понимаете меня, я  имею  в  виду  вчерашние
события у здания "ТИФ"...
   - Мне не удастся надолго задержаться в городе,  -  повторил  Болан.  -  Я
узнал, что теперь все дела "Триангл Индастриэл" находятся у вас...
   - Это кошмар, -  ворчал  Пласки,  -  пятеро  таких  хороших  ребят..,  вы
представляете... Наверное, стрелял какой-нибудь чокнутый.  Их  сейчас  много
развелось. Один маньяк прикончил пятерых парней, надо же...
   Он щелкнул пальцами.
   - Мистер Болан, у меня есть досье на  вашего  отца.  -  Пласки  приоткрыл
папку и быстро пробежал глазами ее содержимое.
   - По правде говоря, ваш отец значительно задержал выплаты процентов.
   Болан вытащил из кармана небольшой блокнот и бросил его на стол:
   - Эти записи говорят об обратном.  Здесь  личные  счета  моего  отца.  Он
заняла у вас четыреста долларов одиннадцать месяцев  тому  назад  и  за  это
время вернул вам почти пятьсот пятьдесят долларов. Мне  кажется  также,  что
остальные члены моей семьи делали другие взносы, которые не отражены в  этих
записях. Совершенно очевидно, что в вашем досье имеется какая-то ошибка.
   Пласки широко улыбнулся,  развел  руками  и  сделал  вид,  что  не  видит
блокнота:
   - Финансовое  учреждение  не  имеет  ничего  общего  с  благотворительной
организацией, мистер Болан. Я могу вас  заверить,  что  в  наших  досье  нет
никаких ошибок. Каждый счет проверяется дважды. И...
   - Он занял у вас четыреста, а возместил пятьсот  пятьдесят.  Долг  должен
быть погашен.
   Пласки с трудом удавалось сохранять улыбку на покрасневшем лице.
   - Ваше заблуждение мне совершенно понятно, старина, - сказал  он  Болану,
разом подчеркивая его принадлежность к низшему социальному уровню. Как я уже
говорил, финансисты не занимаются благотворительностью. Они ссужают  деньги,
то есть дают их взаймы. Это как плата за аренду. Если вы  снимаете  дом  или
арендуете машину, то обязаны вносить ежемесячную арендную  плату  и  вернуть
объект аренды хозяину по истечении срока контракта. Так? Болан кивнул.
   - Вашему отцу  мы  дали  взаймы  определенную  сумму.  В  соответствии  с
контрактом - на три месяца. Если бы ваш отец вернул эту сумму по  прошествии
указанного периода и погасил все  задолженности  по  процентам,  тогда  долг
считался бы погашенным. Но  он  этого  не  сделал.  Естественно,  контрактом
предусматриваются различные  санкции,  если  одна  из  сторон  не  выполняет
условий соглашения. Вы знаете, сейчас очень  многие  не  понимают  структуры
современного финансового контракта. На данный  момент  ваш  отец  смог  лишь
расплатиться за предоставленную в его распоряжение  сумму,  да  и  то..,  не
полностью. Основной капитал по-прежнему остается у него. Это наши деньги,  и
мы хотим их получить обратно. Мне кажется, что это вполне нормально.
   - Арендная плата в  пятьсот  пятьдесят  долларов  за  сумму  в  четыреста
долларов кажется мне несколько завышенной, - мягко заметил Болан.
   - Вы забываете о штрафных санкциях, -  улыбаясь,  ответил  Пласки.  -  Ну
хорошо, вы умный человек, мистер Болан. Согласен с вами, что наши проценты в
общем-то завышены. Но мы идем на риск, на  который  готов  пойти  далеко  не
каждый банкир. Почему ваш отец не взял взаймы в банке? А? Вы так  же  хорошо
знаете ответ, как и я. Нет такого банка, который рискнул бы  поставить  хоть
цент на вашего отца. А мы рискнули и ссудили  его  четырьмястами  долларами.
Если хотите, наши процентные ставки рассчитаны именно из  этих  соображений.
И, разумеется, мы не принуждали его идти к нам. Мы...
   - Вы всегда говорите "мы", - прервал его Болан. - Я думал, что...
   - Фирма "Пласки Энтерпрайсиз" является компаньоном "Триангл  Индастриэл",
- ответил Пласки. Итак, давайте поговорим о деле.  Готовы  ли  вы  заплатить
долг своего отца?
   - Лично я считаю, - спокойно ответил Болан, - что  долг  уже  погашен.  Я
зашел к вам только для того, чтобы сообщить об этом, - Наше  досье  касается
непосредственно  вашего  отца,  мистер  Болан.  -  Лицо   Пласки   понемногу
покрывалось багровыми пятнами. - Он должен был сам зайти к нам.
   -   Это   превосходная   идея,   мистер   Пласки,   но,   к    сожалению,
трудновыполнимая. Его похоронили десять дней тому назад.
   Несколько секунд в кабинете  стояла  напряженная  тишина.  Пласки  нервно
открывал и закрывал  папку  с  досье  старого  Болана.  Наконец  он  нарушил
молчание:
   - Тогда  придется  передать  дело  в  руки  наших  адвокатов,  чтобы  они
возложили обязательство выплаты долга на наследников.
   - Наследования долгового обязательства не будет, и вы об этом  знаете,  -
холодно возразил Болан. - Долг уплачен, Пласки. Отец получил четыре сотни, а
вернул вам пять с половиной. Долг уплачен.
   Мак Болан встал и направился к двери.
   - Вы не отдаете себе отчета в том,  что  говорите,  -  бросил  ему  вслед
Пласки презрительным тоном, также вставая из-за стола.
   - Скажите-ка, неужели вы думаете, что адвокаты поедут за мной во Вьетнам?
- обернувшись, насмешливо спросил Болан.
   - Во Вьетнам? - как эхо повторил Пласки.
   - Я прибыл сюда по срочному  вызову,  на  похороны.  Через  пару  дней  я
возвращаюсь. А вообще-то... Болан снова уселся в кресло.
   - Что еще? - спросил Пласки,  чувствуя  себя  на  грани  апоплексического
удара.
   - Я видел, как их пристрелили.
   - Кого пристрелили? Кого?
   - Да тех типов из "Триангл". Я видел, как они отдали Богу душу.
   - А потом?
   Короткие пальцы Пласки вцепились в край стола.
   - Мне кажется, я видел того, кто  устроил  эту  бойню.  Наэлектризованная
тишина вновь повисла  в  роскошно  обставленном  кабинете.  Пласки  хрустнул
суставами пальцев, и этот хруст прозвучал как-то неожиданно неприлично.
   - Вы сообщили об этом в  полицию?  -  спросил  он  после  продолжительной
паузы.
   - Чтобы вляпаться в дерьмо? - ответил Болан тоном, свидетельствовавшим  о
том, что столь дурацкая мысль даже не пришла ему в голову.
   - Мои.., э-э.., моих партнеров заинтересуют ваши.., э-э.., впечатления.
   - Я вам уже говорил, что через пару дней возвращаюсь во Вьетнам.
   - Может быть.., может  статься,  что  мне  удастся  организовать  встречу
побыстрее.
   - Ну, не  знаю.  Хотелось  бы  немного  поразвлечься,  прежде  чем  снова
окунуться в эти поганые джунгли, - небрежно произнес Болан. - К тому же я не
собираюсь компрометировать себя,.
   - Я гарантирую вам все возможные и даже невозможные развлечения и забавы,
- заявил Пласки, хватаясь за телефон.
   Рука Бодана остановила его.
   - Осталось совсем немного, - сказал он.
   - Что еще осталось?
   - Эта напряженная ситуация - долг. Мне кажется, что досье  Бодана  больше
не должно существовать.
   - Конечно, само собой разумеется!
   - Дайте мне контракт.
   Пласки порылся в папке и вытащил из нее солидный документ, который  затем
протянул Волану. Тот внимательно  изучил  контракт,  тщательно  сложив  его,
сунул в карман.  Толстый  палец  Пласки  тут  же  ткнулся  в  наборный  диск
телефона.
   - Вы верите в судьбу, Болан? - казалось, что  его  чрезвычайно  обрадовал
такой поворот событий.
   - Еще как. Даже трудно поверить,  до  какой  степени  я  в  нее  верю,  -
отозвался Болан.
   И улыбнулся.., нехорошей, опасной улыбкой.

Глава 2

   Лейтенант Ал Уотерби неподвижно застыл  в  кресле,  вперив  отсутствующий
взгляд в кучу опостылевших ему докладов и отчетов, громоздившихся  в  центре
его рабочего стола. Уотерби закусил губу, и одним рывком  подняв  из  кресла
свои 200 фунтов тренированных мышц, направился  к  двери.  На  полдороге  он
остановился,  снова   вернулся   к   столу   и   вытащил   из   кучи   бумаг
один-единственный листок. Перечитав его, лейтенант пробурчал  себе  под  нос
что-то невразумительное и, подойдя  к  двери,  ударом  кулака  распахнул  ее
настежь.
   - Эй, Джек, - позвал он, - пусть войдет этот военный!
   Оставив дверь открытой, лейтенант уселся в кресло за столом  и,  закурив,
снова с отчаянием воззрился на  гору  неразобранных  документов.  В  кабинет
вошел полицейский, сопровождаемый незнакомым в военной форме. Уотерби смерил
взглядом рослого военного  и  скорчил  жуткую  гримасу,  которую  надо  было
понимать как дружескую улыбку.
   - Мне остаться, лейтенант? - спросил  полицейский.  Уотерби  отрицательно
мотнул головой, протянув посетителю руку.
   - Я лейтенант Уотерби, - произнес он. - Садитесь, сержант Болан.
   Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и посетитель опустился на  стул,
затем положил руки на колени и слегка  подался  вперед,  внимательно  изучая
лицо  детектива.  Уотерби  подождал,  пока  закроется  дверь  за  выходившим
полицейским, и снова сделал героическую попытку улыбнуться.
   - Шикарная коллекция, - отметил  он,  придвигаясь  ближе,  чтобы  получше
рассмотреть награды Бодана. - Смотри-ка! Вот  это  -  "Пурпурное  Сердце"  и
снайперская медаль и... Ах да! Бронзовая медаль! Остальные совсем  новые,  я
их даже не знаю. Вы хорошо разбираетесь во многих видах оружия?
   Болан спокойно выдержал острый взгляд детектива:
   - Я владею практически любым стрелковым оружием.
   - А вы могли бы выпустить пять пуль скорее чем за  пять  секунд  точно  в
цель, да еще на расстоянии.., скажем, метров ста?
   - Это зависит от оружия, - невозмутимо ответил Болан - Нечто  подобное  я
уже делал.
   - Вы пользовались автоматической винтовкой?
   - Во Вьетнаме нет такого оружия.
   - Ясненько...
   Уотерби затянулся сигаретой и с шумом выдохнул синий дым:
   - Я пообщался по телексу с одним из  моих  старых  друзей,  он  находится
сейчас в Сайгоне. Вы знаете майора Харрингтона?
   Болан отрицательно качнул головой.
   - Он служит в военной полиции в Сайгоне. Мы дружим уже давно. Так вот, он
рассказал мне много занятного о вас, сержант.
   Уотерби раздавил окурок в пепельнице,  и  его  лицо  приняло  официальное
выражение. Испытующим взглядом он уставился на Бодана:
   - Мне сказали, что во Вьетнаме вам  дали  кличку  Палач.  Как  по-вашему,
сержант, почему вас так прозвали?
   Болан слегка шевельнулся на своем скрипучем стуле, и его глаза скользнули
по лицу детектива. Помолчав пару секунд, он ответил вопросом на вопрос:
   - Если вы собираетесь играть в какую-то игру, лейтенант, то, может  быть,
вы объясните мне ее правила?
   - Игра называется убийство, - отрезал Уотерби.
   - Все те люди, которых я убивал во Вьетнаме, стали мертвецами, потому что
я получал соответствующие приказы.
   - Мы не во Вьетнаме! - взревел Уотерби. - И такой  снайпер,  как  вы,  не
имеет права шляться по улицам этого города  и  решать,  кому  жить,  а  кому
подохнуть!
   Болан пожал плечами:
   -  Если  вы  намекаете,  будто  я  замешан  во  вчерашнем  убийстве..,  и
основываетесь на том факте, что я снайпер...
   - Не только... - ответил полицейский. - Послушайте, Болан... Вчера  здесь
вы устроили скандал капитану Говарду из-за  тех  типов  из  "Триангл"...  Вы
говорили, что они виновны в смерти ваших родных, так как именно они  вызвали
роковой приступ ярости вашего отца...
   - Не вы ли, случайно, занимаетесь расследованием этого  дела?  -  прервал
его Болан. - Я имею в виду смерть моих родителей и сестры.
   Уотерби открыл было рот, но тут же решил, что лучше пока воздержаться  от
комментариев.
   - Тогда, - спокойно продолжал сержант, - вы знаете, как все произошло.  И
никто ничего не предпринял  против  этих  сволочей?  Во  всяком  случае,  до
вчерашнего вечера. Наконец-то нашелся смельчак, решивший действовать.  Ну  и
кто на него пожалуется? В  газетах  пишут,  что  речь  идет  о  войне  между
бандами. Раз дело сделано, то не все ли равно теперь, чьих оно рук?
   Уотерби бросил на Бодана убийственный взгляд и, окончательно растерзав  в
пепельнице  окурок,  закурил  новую  сигарету.  Затем  вздохнул  и  произнес
подчеркнуто примирительным тоном:
   - Мне не все равно, Болан. Это  правда,  что  правосудие  несовершенно  в
нашей стране, но пока тем не менее оно действовало весьма  эффективно,  черт
побери! И мы не можем позволить, чтобы у нас под носом  шлялись  вооруженные
до зубов убийцы, считающие себя судьями, присяжными и палачами в одном лице.
В конце концов, мы же не во Вьетнаме!
   - Если вы выдвигаете против меня  обвинение,  то  следовало  бы  соблюсти
некоторые формальности, не так ли? - спросил с жесткой улыбкой Болан.
   - Вас никто не обвиняет, - ответил лейтенант, - пока. Но  я  точно  знаю,
что произошло, Болан. Поймите это. Я знаю, что 18 августа  кто-то  проник  в
оружейный магазин и похитил  карабин  "Марлин-444"  и  точнейший  оптический
прицел. Затем этот  неизвестный  пристрелял  карабин  в  старом  карьере  за
городом. 19 августа в два часа ночи он снова побывал в  карьере  и  произвел
три серии по пять  быстрых  выстрелов,  точнее  сказать,  очередей,  с  трех
дистанций: сто метров, сто десять и сто двадцать.  Сторож  не  придал  этому
особого значения, пока не увидел вчерашних утренних газет.
   Затем двумя днями позже неизвестный снайпер взобрался на  четвертый  этаж
Делси и устроился перед окном в одном из  пустых  офисов.  Он  курил,  между
прочим,  "Пэлл  Мэлл",  как  и  вы,  и  пользовался  крышечкой  от   бутылки
"Кока-колы" в качестве пепельницы. В 18 часов он всадил по  пуле  из  своего
чудовищного ружья в головы пятерым служащим  "Триангл  Индастриэл  Файнэнс",
чем и вызвал преждевременный крах этой фирмы... Сержант поудобнее  устроился
на скрипучем стуле:
   - Если вам все известно, то почему вы не предъявляете мне обвинения?
   - Вы хотите заявить о чистосердечном признании?
   - Ну что вы! Надеюсь, пока рано меня арестовывать.
   - Вы прекрасно понимаете, что оснований для вашего ареста нет.
   - Ну тогда нам не о чем разговаривать, - усмехнулся Болан.
   - Вы что-то затеваете!?
   - Абсолютно ничего. - Сержант простодушно развел руками.
   - Когда вы возвращаетесь во Вьетнам?
   - Никогда, - ответил  Болан,  добродушно  улыбаясь.  -  Вчера  я  получил
соответствующий приказ: меня перевели на новое место службы.
   - Куда? - быстро спросил Уотерби.
   - Сюда. Инструктором по стрельбе в общественную школу Питтсфилда.
   - О-о-о черт! - простонал полицейский.
   - Это из-за моего младшего брата, - робко добавил Болан.  -  Я  ведь  его
единственный родственник.
   Уотерби вскочил с кресла и в возбуждении стал метаться по кабинету  между
дверью и столом, пытаясь пережить очередной удар судьбы.
   - Ну вот! Опять эти проклятые осложнения! - заявил он наконец. - А  я-то,
дурак, рассчитывал, что вы в самом  скором  времени  снова  окажетесь  среди
джунглей, и ваш след здесь простынет!
   - Могу гарантировать, что вьетнамский фронт в ближайшее  время  покажется
вам самым спокойным местом на земле.  -  И  указательным  пальцем  лейтенант
подчеркнул весомость каждого своего слова.
   - Что-то я вас не совсем понимаю, - с беспокойством произнес Болан.
   - Да что тут понимать! Не прикидывайтесь дурачком! Я говорю о  мафии,  об
организации, не забывающей подобных вещей. А также о некоем типе по прозвищу
Палач, который, вполне возможно, прикончил пятерых их людей. И еще об улицах
моего города, рискующего скоро  превратиться  в  тир,  а  я  даже  не  смогу
вмешаться в события, потому что не имею достаточных на то оснований.
   Я не шучу, сержант. Поймите меня. Вы пропали, и неважно, виновны  вы  или
нет! А по вашей физиономии видно, что это ваших рук дело!  Может  быть,  для
правосудия улик и недостаточно, но мафии этого хватит. Вполне возможно,  что
они не прикончат вас ни сегодня, ни завтра, но такой день наступит. А у меня
связаны руки. Я ничем не смогу вам помочь, даже если очень захочу. Что тогда
будет с вашим братом, а? Что станет с ним,  когда  вы  окажетесь  в  сточной
канаве с выпущенными кишками?
   - Что вы мне предлагаете? -  спросил  Болан,  внимательно  вглядываясь  в
собеседника.
   -  Сознаться.  Только  тогда  правосудие  сможет  защитить   вас.   Болан
иронически усмехнулся:
   - Странная защита! Вплоть до  электрического  стула.  Брату-то  от  этого
легче не станет, не так ли, Уотерби?
   - Ну не думаю, что дело зайдет  так  далеко.  Кроме  всего,  есть  еще  и
смягчающие обстоятельства.
   - Конечно, есть, а как же, - съехидничал Болан,  поднимаясь  со  стула  -
Надеюсь, что вы вдоволь наигрались в свою игру. Если я свободен...
   - Послушайте, сержант, - вспыхнул полицейский, - у меня  нет  против  вас
никаких улик. Как вы считаете, я искренен с вами или  нет?  Где  вы  найдете
другого такого честного полицейского? Я не собираюсь таскать по судам  героя
войны только лишь на основании каких-то совпадений и собственных подозрений.
Нет даже достаточных доказательств для выдвижения против вас обвинения. Но я
никогда не смогу забыть, что где-то по  городу  ходит  парень  вроде  вас  с
единственным желанием: побольнее  ущипнуть  мафию.  И  не  забывайте  ни  на
секунду, что мафия также помнит о вас.
   - Ну ладно! Спасибо  за  искренность,  -  Болан  опять  улыбнулся.  -  До
скорого!
   Он открыл дверь и вышел, кивнув головой дежурному, а когда обернулся,  то
увидел детектива, стоявшего у двери своего кабинета.  Нахохлившись  и  сунув
руки в карманы форменных брюк, Уотерби с  сожалением  и  непонятной  печалью
смотрел Маку вслед. Ледяные мурашки  пробежали  у  Болана  по  спине,  и  на
мгновение его охватила легкая паника. Неужели он переоценил себя? Сможет  ли
он один победить такую  могучую  организацию,  как  мафия?  Затем  он  пожал
плечами и пошел вниз по лестнице. Война уже объявлена.  Он,  Болан,  перешел
Рубикон.

Глава 3

   Атмосфера  царила  самая  непринужденная.  Казалось,  что  деловые   люди
собрались отдохнуть после партии в гольф. Нат Пласки с физиономией цвета его
темно-красных  плавок,  деливших  пополам   его   волосатое   тело,   стоял,
прислонившись к беседке, возле самого бассейна и держал в своей  здоровенной
лапе стакан с виски, разговаривая с пышной блондинкой, которая  выпирала  из
почти не существующего бикини, как подходившее тесто  из  квашни.  Остальные
девицы, все в стиле Мисс Вселенная, прикрывшись парой клочков пестрой ткани,
лежали и сидели вокруг бассейна. В воде никто не  плавал  и  даже  не  делал
попытки окунуться.
   Элегантный мужчина лет пятидесяти, весь в белом, сидел  за  столиком  под
широким зонтом, надежно защищавшим от жаркого солнца, в компании  с  молодым
парнем, одетым в костюм спортивного покроя. Другие крепыши ходили то тут, то
там без всякой видимой цели, внося диссонанс в  шикарный  декор  бассейна  и
бунгало. "Телохранители", - безошибочно определил Болан. За  ним  наблюдали.
По какому-то  невидимому  сигналу  либо  просто  движимые  шестым  чувством,
некоторые парни почти одновременно повернулись к нему, едва лишь он  подошел
к бассейну. Пласки приветственно взмахнул рукой, сжимавшей стакан  с  виски,
что-то сказал блондинке, с которой до этого мило любезничал,  и  поспешил  к
новоприбывшему.
   - Похоже, что армия взяла нас в окружение, -  лениво  протянула  одна  из
девиц, бросая вожделенные взгляды на симпатичного сержанта.
   - Заткнись, дура! - рявкнул Пласки, проходя мимо ее.
   Он подошел к Болану, протягивая руку, и затем, поздоровавшись, подвел его
к столику с двумя мужчинами, причем вел себя так,  словно  сержант  был  его
самым дорогим другом.
   - Уолт Сеймур, позвольте представить вам сержанта Мака Болана, - произнес
Пласки, обращаясь к мужчине постарше.
   Эти протокольные манеры не ускользнули от  внимания  Мака.  Он  улыбнулся
своей самой очаровательной улыбкой и протянул руку: пришло время знакомиться
с представителями высшего эшелона власти тайной империи.  Рукопожатие  вышло
холодным, но вежливым. Зато второй, помоложе, крепко и  энергично  сжал  его
руку. Такое рукопожатие понравилось Болану, и он с  симпатией  посмотрел  на
хозяина твердой, горячей руки.
   - Меня зовут Лео Таррин, - представился тот, свер