еский
прицел. Огнем фар резануло по глазам, и машина исчезла за поворотом  дороги.
Сначала это заинтересовало Мака, но ненадолго.  Больше  всего  его  внимание
привлекал дом. На крыше никого не было видно, ее линия просто растворялась в
темноте ночи.
   Болан стал смотреть ниже, у самой линии земли, и заметил силуэт  человека
в патио. Гангстер стоял, укрывшись в тени, возле невысокой каменной  стенки,
доходившей ему до  пояса,  и  длинным  стволом  пистолета  почесывал  плечо.
Кретин. Мак осмотрел всю стену, разыскивая  других  представителей  славного
мафиозного воинства. Внезапно распахнулась дверь, и яркий белый  свет  залил
на полсекунды плиты двора, затем дверь захлопнулась. Мак продолжал наблюдать
за этим местом, и его терпение было вознаграждено: дверь снова открылась, на
сей раз свет не горел, и двое мужчин бегом поднялись по ступенькам,  ведущим
на верхний уровень виллы. Болан усмехнулся.  Они  учились,  но  недостаточно
быстро. Как только люди добрались до самого верха здания, он потерял  их  из
виду и перенес внимание на крышу.
   Болан взглянул на часы. Все его действия были рассчитаны по минутам, и он
решил начинать точно в назначенное время. Оставалось  еще  несколько  минут.
Вспомнились Валентина, родители, братишка Джонни, которого  он  видел  очень
редко, а увидит ли теперь -  вообще  трудно  сказать,  Кинди  -  взбалмошная
девчонка, настоящего характера которой он так и не понял.
   Минута  до  часа  "Ч".  Он  обещал  Вал  вернуться.  Напрасное  обещание.
Обещание, которое он не рассчитывал сдержать.  Болан  был  профессионалом  в
своем деле и знал, какие опасности подстерегают солдат на  тернистых  тропах
войны; он понимал, что у него почти нет шансов уйти  живым  с  этого  холма.
Полицейские обложили все отходы, к тому же  они,  кажется,  привезли  собак.
Если его не прикончит мафия, то это  "благородное"  дело  доведет  до  конца
полиция.  Ах,  Вал!  Такая  нежная,  ласковая  и  страстная!  Как   печально
заканчивается то, что так хорошо начинается.
   Болан встряхнулся, отгоняя от себя грустные мысли,  и  присел  у  длинной
трубы, лежавшей возле дальномера. В последний раз проверив азимут, он  начал
отсчет:
   - Десять, девять, восемь...
   Базука громко кашлянула, и снаряд со свистом  понесся  к  холму.  Побоище
началось.

***

   - Черт возьми! - вскрикнул Паппа. - Что это? Откуда?
   - Это же ракета! - взревел Уотерби.
   Огненная игла, с головокружительной скоростью прошив  ночь,  уткнулась  в
угол виллы. Раздался оглушительный взрыв. Свет везде погас, и только  тускло
засветились языки пламени, жадно  набросившиеся  на  развороченные  обломки.
Кто-то страшно кричал в  агонии,  со  всех  сторон  доносились  возбужденные
громкие голоса.
   Уотерби и Паппа, стоя у ограды  владения  Френчи,  наблюдали  за  виллой,
раскинувшейся в сотне метров от них ниже по склону.
   - Откуда она прилетела? - взволнованно спросил Паппа.
   - С тех холмов, вон оттуда, - отрезал Уотерби. - Дай мне бинокль!
   - Вы полагаете, что нам нужно спуститься туда, чтобы помочь им?
   - Ты что, спятил? Они обстреляют нас так же, как Бодана. Он к тому же еще
не закончил. Можешь мне поверить.

***

   - Святая Дева Мария! Матерь Божия! - вопил Пласки. Он нас бомбардирует!
   - Заткнись и пригни голову, идиот, - проскрежетал зубами  Сеймур.  -  Это
только первый выстрел!
   - Выстрел! Выстрел! Ты называешь  это  выстрелом?  Где  Серджио?  Что  он
делает?
   - Всем оставаться в укрытиях и держать себя в руках! - донесся  уверенный
голос Серджио с верхнего этажа. - Кто-нибудь видел, откуда был сделан первый
выстрел?
   Все заговорили почти одновременно, наперебой, один громче другого:
   - С неба!
   - С южной стороны!
   - Со стороны луны! - проскрипел чей-то испуганный голос рядом с Сеймуром.
   - Черт! Черт возьми! - закричал Серджио, выходя из себя. - Протрите  свои
глаза, болваны! Ищите вспышку, следы дыма, что угодно! Но только смотрите  в
оба!

***

   Мак Болан заканчивал второй обратный отсчет. Произнеся ноль, он нажал  на
пусковую клавишу и выстрелил осветительной ракетой. Отложив базуку. Мак взял
свой любимый "Марлин" и заглянул в оптику прицела.  Через  несколько  секунд
ракета вспыхнула над  самой  виллой  Френчи  и,  покачиваясь  из  стороны  в
сторону, медленно поплыла к земле,  освещая  все  вокруг,  словно  карманное
солнце. В  тот  момент,  когда  вспыхнул  ослепительный  белый  свет,  Болан
осматривал  крышу.  В  прицеле  возникло  чье-то  изумленное   лицо.   Болан
отреагировал, как всегда, мгновенно. Мощный карабин рявкнул, больно ударив в
плечо.
   Болан привычно справился с отдачей, не отрывая глаза от  телескопического
прицела. Он видел, как его жертва упала, прижав  руки  к  животу.  Мак  ввел
поправку в стрельбу: от головы до живота  было  тридцать-сорок  сантиметров.
Поведя стволом немного левее, Мак нашел новую  цель.  Снова  палец  уверенно
потянул курок, и снова удар приклада в плечо. Еще пара градусов влево,  и  в
оптику вплыло новое лицо. Выстрел, удар в плечо, поворот ствола.  Выстрел...
Прошло не больше пяти секунд. Мак отложил в  сторону  "Марлин",  приникая  к
дальномеру, чтобы иметь более широкий сектор обзора.  На  крыше  было  полно
народу: одни стояли во весь  рост,  глупо  уставившись  на  горящую  в  небе
"люстру", другие неподвижно лежали, в ужасе  закрыв  голову  руками,  кто-то
поддерживал мертвое окровавленное  тело.  Однако  большинство  пряталось  за
невысоким парапетом, идущим по всему периметру крыши. Болан понял, что никто
не видел, откуда велась стрельба, поэтому никто и не отвечал на  его  огонь.
Он удовлетворенно качнул головой и пробормотал:
   - Ну, что? Кто тут из нас любитель? И снова начал обратный отсчет.

***

   - На крыше четверо убито и один ранен! - донесся сверху испуганный голос.
   - Серджио! Серджио! Что нужно делать?
   - Сколько времени горят эти штуки?
   - Ложись! Ложись! И смотреть  в  оба!  -  кричал  Серджио,  задыхаясь  от
волнения.
   - Пит! Барни! Стреляйте по тем  холмам!  Тишину  разорвал  громкий  треск
автомата. Потом снова воцарилась тишина: никто не видел, в кого стрелять. Но
даже простой факт, что  заговорило  оружие  из  их  лагеря,  ободрил  вконец
растерявшихся мафиози. Очередная вспышка прорезала темноту.
   - Дьявол! Еще одна ракета!
   Снаряд  разорвался  на  крыше  в  тот   самый   момент,   когда   погасла
осветительная ракета, висевшая над домом. В громоподобном грохоте взрыв смел
с крыши людей,  черепицу,  куски  парапета,  дождем  посыпавшиеся  в  патио.
Раздались крики ужаса, стоны, мольба о помощи. Снова  застучал  автомат,  но
его беспомощное тявканье уже никого не могло успокоить. Люди слепо бегали  в
темноте и, натыкаясь друг на друга, падали. Приглушенные проклятия,  хриплое
дыхание и крики боли  окончательно  деморализовали  необстрелянных  "солдат"
Серджио. Но это было только начало. Мощные  взрывы,  последовавшие  один  за
другим с равными интервалами, сотрясали холм, вздымая к небу обломки бетона,
горящего дерева, землю, не оставляя камня на камне от некогда шикарной виллы
Френчи. Даже автоматы прекратили бесполезное стрекотание. Семья разбегалась,
как муравьи из потревоженного муравейника.

***

   - Он ведет беглый огонь из миномета, - мрачно заявил Уотерби.
   - Откуда он выкопал его? - восхищенно  спросил  Паппа,  даже  не  пытаясь
скрыть своего восторга.
   - Не все ли равно? Важно то, что он умеет им пользоваться.
   Осколок мины, просвистев в нескольких  сантиметрах  от  Паппа,  впился  в
открытую дверцу машины.
   - Ложись, - сам  себе  приказал  Паппа  и  плюхнулся  на  живот  рядом  с
автомобилем.
   - Мне кажется, я засек его, -  торжествующе  произнес  Уотерби.  -  Возле
вершины холма, почти напротив виллы. Выстрелов из  миномета  не  видно,  но,
если он выстрелит из базуки... Короче, смотри в эту точку...
   А взгляд сержанта был направлен в  другую  сторону.  Новая  осветительная
ракета с шипением повисла в небе, плюясь длинными искрами и заливая" горящие
развалины и окружающую территорию резким ослепительным светом. Паппа прикрыл
глаза рукой.
   - Какой парень! - произнес он, млея от благоговейного  восторга.  -  Боже
мой, какой парень!!

***

   А этому парню не давали покоя дурные предчувствия. Уж слишком просто  все
получалось. Враг оказался разбитым и обращенным, в  бегство,  и  ничего,  ну
абсолютно ничего ему не угрожало. Либо он их полностью  переоценил,  либо...
Болан приложился к прицелу и быстро выпустил пять пуль по машине, пытавшейся
скрыться за поворотом дороги. Машину резко бросило в сторону и занесло,  она
перевернулась сначала на крышу, потом на бок и  загорелась.  Следовавший  за
ней  лимузин  врезался  в  пылающие  обломки  и  взорвался  с  оглушительным
грохотом.  Картина,  освещенная  мертвенным   светом   последней   "люстры",
представляла собой  страшное  зрелище.  Вилла  была  практически  наполовину
снесена с лица земли, две стены пока еще стояли в облаке пыли и дыма. Многие
машины на стоянке оказались погребенными под  обломками.  Разбитые  ветровые
стекла, сплющенные и искореженные кузова  других  свидетельствовали  о  силе
взрывов. Повсюду валялись трупы.
   - Они не могли ничего не предусмотреть, - пробурчал Болан. - Несомненно.
   Повесив в небе  еще  одну  "люстру",  Мак  приник  к  дальномеру  и  стал
тщательно рассматривать руины, когда наконец различил знакомый звук, который
после Вьетнама ему больше не доводилось слышать. Вертолет.  Вертолет  где-то
близко, даже очень близко! Полиция? Либо секретное оружие мафии?
   Болан моментально установил запал  осветительной  ракеты  на  минимальное
время срабатывания, пересчитал азимут небольшого миномета  и,  не  медля  ни
секунды, выстрелил. Ракета вспыхнула почти сразу, освещая  небо  высоко  над
долиной, зажатой между рядами холмов, и крадущийся в  темноте  вертолет.  Он
летел так низко, что Мак видел, как пилот прикрыл рукой глаза, защищаясь  от
яркого света. Рядом с ним виднелась голова еще одного  человека.  Но  ракета
высветила также позицию Бодана: как только он протянул руку  за  "Марлином",
вертолет вильнул в сторону, растворившись в темноте. Мак по звуку догадался,
что пилот заложил крутой вираж, и через пару секунд вертолет снова  появился
в  освещенной  зоне.  Сверху  прогремела   пулеметная   очередь.   Дальномер
подбросило и свалило набок точным попаданием пули. Болан, прижимая  к  плечу
свой "Марлин", перекатился на другое место, подавив в  себе  жгучее  желание
выстрелить с бедра в эту летающую мельницу. Вертолет исчез.  Болан  спокойно
сел под дерево, прижавшись  спиной  к  толстому  стволу,  и  приготовился  к
встрече, напряженно вглядываясь в темноту, откуда доносился рокот мотора.
   Вертолет возвращался, приближаясь с другой стороны. Болан надежно  прижал
к плечу приклад "Марлина"  и  приник  к  окуляру  телескопического  прицела,
ожидая появления цели. В окуляре, за плексиглазом кабины,  появилась  голова
пилота, причем так близко, что Болан видел возбужденные  глаза  под  густыми
широкими бровями. Мак нажал на курок. Гулко грохнул выстрел, перекрывая даже
рокот двигателя, ствол карабина подбросило, но Болан  чуть  качнулся  назад,
корпусом гася мощную отдачу. Глаза пулеметчика в вертолете больше не  горели
охотничьим азартом. Они уже вообще ничего не видели, как, впрочем, и  третий
глаз, раскрывшийся у него на лбу. Но даже мертвый, пилот не отпустил гашетку
пулемета, продолжавшего свой злобный заливистый лай.
   - Я вижу его! - закричал Паппа. - И они видят его! Эй! Да ведь  у  них  в
вертолете пулемет!
   - Дай сюда бинокль, - приказал Уотерби.
   - Пожалуйста! Черт возьми! Он даже не нужен! Это похоже на  репортажи  из
Вьетнама.
   - С одной лишь  разницей:  мы  не  во  Вьетнаме,  старик,  -  пробормотал
Уотерби.
   - О! Во дает! Вы видите его?
   - Раскатистое "ба-бах"!  "Марлина"  перекрыло  все  другие  звуки,  потом
послышались глухие пулеметные хлопки,  прерванные  быстрой  серией  из  трех
выстрелов мощного карабина. Шум винта вертолета изменился,  машина  потеряла
равновесие и сорвалась в штопор, смешно  кувыркаясь  в  ослепительном  свете
ракеты, которая, казалось, никак не хотела опускаться.
   - Боже правый! Я думаю, он их прикончил, - выдохнул Уотерби.
   - Еще как! Смотрите, вертолет падает!
   - Палач, - произнес  Уотерби  плоским,  бесцветным  голосом.  -  Выжил  в
Армагеддоне.

***

   Тем не менее Мак Болан не сразу согласился бы  с  заключением  лейтенанта
Уотерби относительно исхода сражения. Рана на плече открылась снова, и  весь
бок был залит кровью. Мак проводил взглядом падающий вертолет и,  дождавшись
взрыва, плюнул в направлении пылающих за деревьями обломков. Он доковылял до
своего блиндажа и полез в сумку с аптечкой.  На  последних  минутах  боя  он
подвернул ногу, а сейчас, как назло, услышал сверху  в  кустах  шум  чьих-то
шагов. Мак быстро перевязал плечо и укрылся  за  деревом,  оставив  "Марлин"
там, где только сейчас лежал, надеясь, что "люстра" догорит быстро.
   Кто-то спускался по склону, пытаясь идти быстро и в то же время бесшумно,
что было по силам не каждому в этом лесу. Камень размером  с  теннисный  мяч
покатился по склону, ударившись о  дерево  в  нескольких  шагах  от  Бодана.
Секундой позже появился Лео Таррин, задыхавшийся от усталости и возбуждения.
   - Болан? - позвал он тихим голосом. - Вы здесь, Болан? Болан с сожалением
покачал головой.
   - Вы так ничему и не научились, Лео, - сказал он, выходя из тени и сжимая
в руке "Кольт-45".
   - Боже мой! Я так рад, что вы живы!  -  радостно  вскричал  Таррин.  -  Я
пытался предупредить вас о вертолете, но не мог найти.
   - Бросьте, я никуда отсюда не бегал, - ответил Болан несколько  удивленно
и презрительно. Таррин в изнеможении опустился на траву.
   - Черт! - выдохнул он. - Нужно бросать курить. Я еле дышу.
   - Нужно кончать не только с курением, - двусмысленно ответил Болан.
   - Я могу разуться?
   Болан чувствовал, что плечо опять начинает жутко жечь.
   - Последнее желание? - спросил он нетерпеливо.
   - Да, да. Можете считать, что это мое последнее желание. Так я разуюсь?
   "Люстра" тускнела,  исчезая  за  верхушками  деревьев.  Болан  подошел  к
Таррину и опустился на одно колено, по-прежнему держа Лео на мушке.
   - Если вы пытаетесь дождаться полной темноты,  то  ничего  не  выйдет,  -
холодно заявил он Таррину.
   А тот разулся, оторвал от туфли внутреннюю стельку и, вытащив из-под  нее
пластиковую карточку, протянул Болану.
   - Загляните сначала сюда, - спокойно сказал он. Болан изучал документ при
умирающем свете "люстры", не теряя при  этом  из  виду  и  своего  пленника.
Покончив с этим, он рассмеялся и возвратил карточку владельцу:
   - Вы так никогда и не узнаете,  как  близки  были  к  тому,  чтобы  стать
мертвым специальным агентом.
   - Я так молил Бога, чтобы этого не произошло, что даже начинаю  верить  в
него.
   - А вам не хочется меня арестовать? - поинтересовался Болан.
   Он положил руку на повязку, стягивающую больное плечо и плотнее прижал ее
к ране. "Кольт-45" по-прежнему угрожающе глядел своим черным зрачком на Лео.
   - С этой стороны Скалистых Гор у меня нет никаких полномочий, - ответил с
улыбкой Таррин. - Двадцать два трупа! Славно вы их раскатали, этих поганцев!
Там что-нибудь осталось для правосудия?
   - Сомневаюсь, - сказал Болан, думая о другом. -  Скажите  мне,  Лео,  моя
сестричка...
   - Здесь я виноват, - произнес Таррин потухшим  голосом.  -  Конечно,  это
составляло часть моего прикрытия. Я пытался смягчить первые случаи,  посылая
к ней нормальных людей, но... Что и говорить, у меня за всех  этих  девчонок
вроде вашей сестры все внутри переворачивается. Я уже  долгие  годы  работаю
так, сержант. Но существуют  вещи  поважнее  судеб  нескольких  девчонок.  Я
надеюсь, что вы поймете меня.
   - Понимаю, - выдавал Болан, чувствуя, как  к  горлу  подкатывает  горький
комок. - Хорошо. А сейчас мотайте наверх и передайте мои наилучшие пожелания
вашей супруге. Да!  Скажите,  Лео,  все  те  потрясающие  известия,  которые
передавал мне Уотерби, ваша работа?
   Таррин кивнул:
   - И при этом вы все время пытались прикончить меня...
   - Могли бы предупредить, - ответил Болан с укором.
   - Я сержусь на вас только за одно, сержант,  -  сказал  Таррин,  потемнев
лицом. - И, наверное, никогда не прощу вам, что вы все рассказали моей жене.
Теперь я должен вернуться к беспокоящейся женщине.
   - Это самые лучшие женщины, - тихо проговорил Болан.
   Он думал о другой беспокоящейся женщине,  и  ему  не  нравилось  ощущение
крови, текущей по боку.
   - Уходите, идите наверх. Мне тоже нужно сматывать удочки.
   Таррин обулся, встал и исчез в зарослях. Мак спустился к своему  убежищу,
чтобы забрать кое-какие вещи, затянул потуже повязку  и  заковылял  вниз,  к
подножию холмов, образовывавших длинную узкую долину.
   Машины мчались по обоим склонам холмов, и Болан знал, что полиция  оцепит
весь район, чтобы не выпустить из окружения оставшихся  в  живых  участников
побоища. Справа заржала лошадь, и в приступе  отчаяния,  вызванного  потерей
крови. Мак позвал:
   - Сюда! Эй! Сюда!
   Он спрятался в зарослях цветущих  кустов,  вытащив  пистолет  из  кобуры.
Долго ждать не пришлось: появился спешенный всадник, ведя лошадь под  уздцы.
Болан несильным, но точным ударом рукояти  кольта  оглушил  полицейского  и,
схватив поводья, взобрался на спину лошади, направив ее в долину. Времени  в
его распоряжении оставалось немного: близился рассвет. И если он  хотел  еще
раз увидеть свою "беспокоящуюся женщину", ему следовало поторопиться.  Болан
понимал, что не сможет проделать весь путь верхом на лошади. Все, на что  он
сейчас рассчитывал, - выиграть немного времени и расстояния, если,  конечно,
удача окажется на его стороне. Быть может, и на  сей  раз  ему  повезет.  Он
заслужил это, он  победил,  хотя  у  победы  появился  горьковатый  привкус:
прострелено плечо, распухла лодыжка - достаточно поводов для  омерзительного
состояния, к тому же Бодана охватило  чувство  страха  за  жизнь  влюбленной
женщины, ожидавшей его возвращения с войны.

Глава 21

   Первое,  что  увидел  Мак  после  пробуждения,  -  это  бездонные   глаза
Валентины.
   - О! Ты всегда просыпаешься, когда я на тебя смотрю, - сказала она.
   Болан прикрыл глаза.
   - Мне все приснилось, спросил он слабым голосом,  или  это  действительно
произошло?
   Он лежал на свежей белоснежной постели,  а  плечо  туго  стягивала  новая
стерильная повязка.
   Валентина наклонилась и поцеловала его, едва касаясь губами колючей щеки.
   - Ты потерял сознание у самой двери,  -  объяснила  она.  -  Что?  Совсем
ничего не помнишь?
   - Я чувствую только страшную слабость, - прошептал Болан.
   - Так и должно быть! Это нормально.
   Она показала ему газету, лежавшую на коленях:
   - Тут написано,  что  ты  убил  двадцать  три  человека  и  тяжело  ранил
пятьдесят одного.
   - Правда?
   - Да. Смотри!
   Мак взглянул на газетную полосу, прочитав  большой  заголовок,  набранный
жирными черными буквами:
   "Казнь мафии состоялась. Приговор привел в исполнение Мак Болан Палач!!!"
Он опустил веки и, протянув руку,  нащупал  узкую  ладонь  Валентины,  такую
маленькую и теплую, что у Бодана защемило сердце.
   - Я думал, что останусь там, Вал, - тихо произнес Мак.
   Она вытянулась рядом с ним на постели, не забывая про раненое  плечо,  и,
почти касаясь губами его уха, прошептала:
   - Я бы тебе никогда этого не простила.
   - Человек сражается за какие-то определенные ценности, а не против них, -
сказал он.
   Валентина чуть отстранилась и по-новому посмотрела на Бодана.  Он  открыл
глаза, и их взгляды встретились.
   - В переносном смысле, Вал, это значит," что я безумно люблю тебя.
   - Это и есть победа? - спросила Валентина с загадочным огоньком в глазах.
   - Единственная победа, которую может одержать мужчина, -  ответ