по буквам, потом ждать какое-то время, показавшееся ему бесконечным.
     - Эта дама прибыла вчера вечером?
     - Нет. В четыре утра скорым автобусом.
     - Простите, у нас нет ни одного клиента, приехавшего этим автобусом.
     Он истратил еще тридцать центов и вызвал "Амбаесадор".
     Под фамилией Хоген там тоже никто не числился, и последний постоялец прибыл в половине первого ночи.
     - Не слыхали, скорый этой ночью не попал в аварию?
     - Конечно нет. Об этом бы уже говорили и утренняя газета напечатала бы. Я как раз ее читаю. К тому же автобусный парк напротив и...
     Стиву пришлось выйти из кабины - он задыхался в ней. Даже улыбка официантки причиняла ему боль. Где ей понять? Она просто мило подтрунивает над ним.
     - Решились наконец?
     Как узнать, что произошло с Ненси? Он бессознательно уставился в чашку с кофе. В эту минуту он любил жену, как никогда еще не любил. Он отдал бы руку, ногу, десять лет жизни, чтобы она была здесь и он мог попросить у нее прощения, умолять снова улыбнуться, быть счастливой, обещать, что теперь она всегда будет счастлива.
     Одна, ночью, захватив с собой только сумочку, Ненси ушла к огням на перекрестке. А тогда лил дождь - вспомнил он и представил себе, как она шлепает по лужам и машины, проносящиеся по шоссе, обдают ее грязью.
     Плакала ли она? Неужели она чувствовала себя несчастной лишь оттого, что ему захотелось выпить? Ключ зажигания он вынул без всякого дурного умысла. Это была просто мгновенная реакция, нечто вроде шуточного ответа на ее угрозу забрать машину и уехать одной.
     Сделала бы она это или нет?
     Стив знал, что, несмотря на внешнюю суровость, Ненси добра. Но не любил себе в этом признаваться, особенно после стаканчика.
     "В такие минуты ты меня ненавидишь, так ведь?"
     Он клялся ей, что нет, что это всего лишь вспышка, нечто вроде ребячьего бунта.
     "Нет! Я это знаю. По глазам вижу. Ты смотришь на меня так, словно жалеешь, что связал свою жизнь с моей".
     Не правда! Нужно отыскать ее во что бы то ни стало, выяснить, что с ней стряслось. Он с мучительным беспокойством спрашивал себя, куда обратиться: ему без всяких на то оснований втемяшилось, что Ненси в Хэмптоне.
     - Разменяйте, пожалуйста, доллар. Мне нужно позвонить.
     Можно подумать, что официантка - ясновидящая!
     Она насмешливо осведомилась:
     - Потеряли кого-нибудь?
     И он, дурак, чуть не расплакался перед ней от этих слов.
     Девушка, видимо, сообразила, в каком он состоянии, и другим тоном торопливо добавила:
     - Извините.
     Телефонистка уже узнавала его по голосу.
     - С кем соединить теперь?
     - С полицией Хэмптона, штат Мэн.
     - С окружной или городской?
     - С городской.
     - Опустите тридцать центов.
     Он навсегда запомнит стук падающих одна за другой монет.
     - Полиция слушает.
     - Я хочу узнать, не случилось ли чего с моей женой.
     Она этой ночью должна была приехать в Хэмптон скорым автобусом.
     - Фамилия?
     - Хоген. Ненси Хоген.
     - Возраст?
     - Тридцать четыре года.
     Стива всегда удивляло, что Ненси на два года старше его.
     - Приметы?
     Теперь он убежден, что стряслось несчастье. Раз у него спрашивают возраст и приметы Ненси, значит, они нашли ее труп и, прежде чем сказать ему это, хотят удостовериться.
     - Рост средний, светлая Шатенка, английский костюм фисташкового цвета.
     - Такой у нас нет.
     - Вы уверены?
     - У нас в участке сегодня только пьяная старуха. Еле стоит на ногах, утверждает, что какой-то неизвестный избил ее и...
     - А в больницу вы никого не отправляли?
     - Минутку. Сейчас проверю.
     Стив не поддался искушению выпить глоток виски.
     Как ни смешно, его удержал тот факт, что на проводе полиция.
     - Автомобильная катастрофа. Муж и жена. Муж умер, но фамилия другая.
     - Больше ни с кем ничего?
     - Только острый приступ аппендицита у одной девочки. Она местная. Если с вашей женой что-нибудь случилось за городом, вам лучше позвонить шерифу.
     - Благодарю.
     - Пожалуйста.
     Телефонистка не скрыла, что слышала разговор.
     - Соединить с шерифом?
     - Да, - неразборчиво буркнул он, и девушка напомнила:
     - Тридцать центов.
     Шериф тоже ничего не знал о Пеней. Автобус пришел точно по расписанию, без происшествий и через десять минут отправился дальше.
     Дозвонившись до автобусного парка, Стив в конце концов выяснил, что этой ночью ни одна женщина не сошла в Хэмптоне. И если он, предварительно убедившись, что официантка не смотрит в его сторону, опять повернулся лицом в глубь кабины и глотнул из бутылки, то, честное слово, лишь в надежде унять дрожь в руках и коленях. Перед тем как выйти из кабины, он - его же не мог никто услышать! - даже позвал вполголоса:
     - Ненси!
     Он не представлял, что делать дальше. Если бы хоть знать, как называется место, где жена покинула его!
     Перед его глазами ожил и бар, и особенно тот, похожий на него, Стива, пьяный блондин, которого он именовал братом. В такие минуты подобные вещи просто не могут не вспомниться. Он видел также участок дороги до пережрестка, пустырь, где, кажется, различал фабричные строения. Это было где-то не доезжая Провиденса, но потом Стив столько раз брал в объезд, что уже не мог сказать, сколько туда - двадцать или пятьдесят миль.
     Тогда он не обращал внимания на дорожные указатели!
     Вселенная представлялась ему бесконечной автострадой, по которой мимо красных и синих огней баров стремительно несутся сорок пять миллионов автомобилей. Это его ночь - убежденно рычал он.
     - Плохие новости?
     Он вернулся, сел на свое место и посмотрел на официантку глазами потерянного ребенка. Она больше не улыбалась. Стив догадался, что она сочувствует ему. И, смущенный тем, что доверяется молоденькой незнакомой девушке, выдавил:
     - Жена.
     - Несчастный случай?
     - Не знаю. Пытаюсь выяснить. А ответить толком никто не может.
     - Где это произошло?
     - Тоже не знаю. Не знаю даже, что произошло.
     Вчера вечером мы в хорошем настроении выехали из Нью-Йорка за детьми в Мэн. Где-то, почему - не важно, жена решила ехать дальше автобусом. - Он опустил голову и не заметил, что взгляд официантки стал пристальнее.
     - Вы видели, как она села в автобус?
     - Нет. Я был в баре метрах в пятистах от перекрестка.
     Он больше не стеснялся. Ему просто необходимо поделиться с кем-либо.
     - Как называется место - не помните?
     - Нет.
     Она понимала причину его забывчивости, но это было ему безразлично. Если бы сейчас от него потребовали публичного покаяния, он не задумываясь принес бы его немедленно.
     - Это было в Коннектикуте?
     - Во всяком случае, до Провиденса. Я, наверно, на всю жизнь возненавижу этот город. Я много часов кружил вокруг него.
     - В какое время ночи?
     Он беспомощно пожал плечами.
     - Ваша жена - светлая шатенка, на ней зеленый костюм и замшевые туфли того же цвета?
     Он так стремительно вскинул голову, что у него заломило в затылке.
     - Откуда вы знаете?
     Она достала из-за стойки местную газету, а он, протянув за ней руку, опрокинул чашку с кофе, которая упала на пол и разбилась.
     - Пустяки.
     И тут же, чтобы успокоить его, официантка добавила:
     - Она жива. И вне всякой опасности, если, конечно, тут пишут о ней.
     Самое удивительное, что четверть часа тому назад в гараже он видел грузовичок, с которым прибыли бостонские газеты, хотел купить одну, а потом забыл.
     - Вот здесь, на последней полосе, - сказала официантка, наклонившись над ним. - Там печатают последние известия за ночь.
     Коротенькая заметка была озаглавлена: "Неизвестная женщина - жертва покушения на шоссе".

V

     "Около часа ночи у дороги ј 3, вблизи поворота на Пенничак, найдена без чувств женщина лет тридцати.
     Судя по изорванной одежде и ране на голове, она подверглась нападению. Ее доставили в больницу Уотерли, но дать показания она пока не в силах. Состояние удовлетворительное.
     Приметы: рост 1 м 65 см, кожа светлая; зеленый костюм и замшевые туфли того же, но более темного цвета, приобретены в универсальном магазине на Пятой авеню в Нью-Йорке. Сумочки на месте преступления не обнаружено".

     Девушке пришлось отойти от стойки, чтобы обслужить пожилую чету, подъехавшую в открытом кадиллаке. Мужчина лет семидесяти держался очень прямо. Загорелое от пребывания на свежем воздухе лицо, белый шерстяной костюм и бледно-голубой галстук, седые, шелковистые, как у жены, волосы. Спокойные, улыбающиеся, оба вели себя в кафетерии с такой же утонченностью, как в салоне: изысканно вежливо обращались к официантке, оказывали друг другу знаки внимания. Так и хотелось представить их себе в просторном загородном доме, окруженном безупречно подстриженными "лужайками; они покинули его, чтобы навестить внуков: в пакетах, громоздившихся на обтянутом красной кожей сиденье машины, явно лежали игрушки. Прожив лет тридцать - тридцать пять вместе, они не разучились влюбленно улыбаться друг другу и соперничать во взаимной заботливости.
     Стив, опустив газету на колени, даже не заметил, что пристально разглядывает эту пару, пока официантка, записав заказ в блокнот, не вернулась к нему. Ему нечего было ей сказать. Ему нечего было сказать кому бы то ни было, кроме Ненси. Ему нужно одно: чтобы кто-нибудь поддержал его хотя бы дружеским взглядом, и он ждал девушку, оправдывая себя тем, что у него нет мелочи для телефона.
     Когда официантка поставила бекон на плитку ДЛЯ подогрева, он тихо пояснил:
     - Это про мою жену.
     - - Я так и подумала.
     - Еще раз разменяете?
     Он протянул два доллара, и она дала ему пригоршню десятицентовиков.
     - Выпейте сначала кофе. Налить горячего?
     - Благодарю.
     Кофе он выпил, скорее, из признательности, чтобы доставить ей удовольствие, затем направился в кабину и закрылся.
     Телефонистка, еще ничего не слышавшая, узнала его по голосу и удивилась:
     - Опять вы? Этак и разориться недолго!
     - Дайте больницу Уотерли в Род-Айленде.
     - Кто-нибудь заболел?
     - Жена.
     - Извините ради Бога.
     - Не за что.
     Он слышал, как она говорит:
     - Алло! Провидено?.. Дайте больницу Уотерли... Поживей, милочка, это крайне срочно.
     Ожидая соединения, телефонистка вновь обратилась к нему:
     - Несчастный случай? Это ее вы пытались найти в Мэне?
     - Да.
     - Алло! Больница?.. Не вещайте трубку.
     Он не обдумал, с чего начать. Все было так непривычно, что он поневоле терялся.
     - Я хотел бы поговорить с миссис Хоген, миссис Ненси Хоген.
     Он повторил фамилию по буквам, дежурная повторила в свой черед и кого-то спросила:
     - Ты ее знаешь? В списках такой нет.
     - Посмотри в родильном.
     - Не надо, мисс, - вмешался Стив. - Мою жену ночью ранили на дороге и отвезли в вашу больницу.
     - Обождите. Здесь какое-то недоразумение.
     Он не предполагал, что даже теперь, когда Ненси нашлась, с ней будет так трудно связаться.
     - Тут действительно недоразумение, - подтвердили ему после долгого ожидания. - С одиннадцати вечера больница переполнена и мы никого не принимали. Койки стоят даже в коридорах.
     - Но в газете написано...
     - Минутку. Возможно, ей оказали первую помощь в приемном покое, а потом отправили в другое место.
     В такой уик-энд другого выхода нет.
     Он услышал в трубке сирену "скорой помощи". Видимо, со двора больницы.
     - Позвоните в Нью-Лондон. Обычно мы отправляем туда...
     Дежурная не договорила - ее позвал мужской голос.
     Стив, уверенный, что телефонистка не отключилась, спросил:
     - Слышали?
     - Да. Они там с ног сбились. Соединить вас с Нью-Лондоном?
     - Пожалуйста. Ждать долго?
     - Не думаю. Опустите сорок центов.
     Он вдруг почувствовал такую усталость, что попросил бы официантку позвонить вместо него, если бы осмелился. Ночью он видел машины "скорой помощи" и потерпевших, которые ожидали их прибытия на дороге, но, разумеется, не подумал, каково родственникам вроде него, когда, пытаясь навести справки, они сталкиваются со всякими несуразными сложностями.
     - Нью-лондонская больница слушает.
     Он задал тот же вопрос, что и звоня в Уотерли, Дважды повторил фамилию по буквам.
     - Вы не знаете, она не в хирургическом отделении?
     - Не знаю, мисс. Это моя жена. Она подверглась нападению на дороге.
     Внезапно он понял, насколько глупы его вопросы.
     Ненси не может значиться под своей фамилией: газета же сообщила, что личность ее не установлена.
     - Вы слушаете? В списках ее фамилии наверняка нет.
     - Под каким же именем она зарегистрирована?
     - Ни под каким. О случившемся я только что узнал из газеты.
     - Возраст?
     - Тридцать четыре года. На вид не больше тридцати.
     В газете тоже указано: тридцать.
     Придется опять вызывать Уотерли: там ведь искали на Хоген. Правда, ему разъяснили, что после одиннадцати вечера в больницу никто не поступил, но в приемном покое могли ошибиться.
     - Очень сожалею, но у нас в таком состоянии никого нет. Прошлой ночью нам не раз пришлось направлять "скорую" в другие больницы.
     Он подождал, пока телефонистка снова ответит ему.
     - Еще раз дайте Уотерли.
     Ей, видимо, было неудобно напоминать, что в аппарат нужно опустить деньги. Стив отпил глоток. Не для удовольствия и не из пристрастия к спиртному. В душной кабине у него начала кружиться голова, а приоткрыть дверь он не решался, стесняясь докучать людям своим несчастьем.
     - Простите, что надоедаю, мисс, но я только сейчас сообразил, что жена не может быть записана под своей фамилией.
     Он объяснил почему, пытаясь поставить все точки над "i". Лоб у него взмок. От рубашки разило потом.
     Неужели он явится к Ненси в таком вот виде, даже не побрившись?
     - Нет, мистер, не значится. Я тщательно все проверила. А вы обращались в Нью-Лондон?
     Обескураженный, он повесил трубку. Официантка, с которой он поделился результатом розысков, посоветовала:
     - Почему бы вам не обратиться в полицию?
     У него осталось два доллара. Ремонт машины придется оплатить чеком. В такой ситуации ему не решатся отказать.
     - Мне очень неловко, но я попрошу еще мелочи.
     Он чувствовал себя совершенно уничтоженным, шел, опустив плечи, понурив голову.
     - Полиция города Пенничак?
     Звучный голос, ответивший ему, заполнил кабину:
     - Что вам угодно?
     Он все объяснил. В который раз?
     - Сожалею, старина, но это не по моему ведомству.
     Я здесь один. О чем-то похожем слышал, но произошло это за пределами нашей общины. Побывайте у шерифа или в полиции штата. По-моему, скорее всего, этим занялась полиция штата. Их люди патрулировали всю ночь. Звоните в Лаймстоун, номер триста тридцать семь.
     С той минуты, как он обратился в полицию, Стив не переставал видеть профиль Сида Хэллигена с прилипшей к губе сигаретой.
     - Да... Да... В общем, я в курсе... Лейтенанта, который непосредственно занимался этим делом, сейчас нет.
     Вернется через час... Что? Вы муж?.. Назовите вашу фамилию, я запишу. "X" как Хэмфри. "О" - как?.. Да. Вы были на месте происшествия? Нет?.. Вам ничего не известно?.. Предполагаю, что ее отвезли в больницу Уотерли...
     Там ее нет? Вы уверены? А в Лейкфилд звонили? Прошлой ночью было столько работы, что людей размещали всюду, где удастся...
     После Лейкфилда, где тоже ничего не знали, Стив чуть не отказался от дальнейших звонков, но все-таки решил испытать последний шанс. Ему назвали больницу в Хейуорде, почти в том же секторе.
     Он едва осмелился повторить уже привычные слова, казавшиеся теперь такими глупыми.
     - К вам не поступала ночью женщина, подвергшаяся нападению на дороге?
     - Кто говорит?
     - Ее муж. Я прочел утреннюю газету и убежден, что там пишут о моей жене.
     - Где вы находитесь?
     - В Нью-Гэмпшире. Она у вас?
     - Если это женщина, раненная в голову, да.
     - Могу я с ней поговорить?
     - К сожалению, нет. Телефон проведен только в одиночные палаты.
     - Полагаю, подойти к аппарату она не может?
     - Вряд ли. Впрочем, подождите. Спрошу у дежурной по этажу.
     Наконец-то он ее нашел! Их разделяет еще миль сто двадцать, но он по крайней мере знает, где она. Будь она мертва, ему бы сказали. Во всяком случае, регистратор приемного покоя пришла бы в замешательство. Его огорчило, что Ненси не в отдельной палате. Он представил себе полдюжины коек, выстроившихся вдоль стены, стонущих больных.
     - Алло! Вы слушаете?
     - Да.
     - Ваша жена подойти не может. Врач запретил ее беспокоить.
     - Как она?
     - Ничего.
     - Пришла в себя?
     - Если вы немного подождете, я соединю вас со старшей сестрой: она хочет поговорить с вами.
     Снова голос, но уже пожилой; тон более официальный, чем у регистратора:
     - Мне сказали, что вы муж нашей больной.
     - Да, миссис. Как она?
     - Хорошо, насколько возможно в ее состоянии.
     Час назад врач опять осматривал ее и подтвердил, что череп цел.
     - Ранение тяжелое?
     - Больше всего она страдает от перенесенного потрясения.
     - В сознание пришла?
     Пауза. Сестра явно колебалась, что ответить.
     - Доктор прописал вашей жене полный покой и запретил допрашивать ее. Перед уходом дал ей лекарство, и она проспит несколько часов. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.
     В который раз сегодня он произносит ее по буквам?
     Неужели в последний?
     - Адрес, номер телефона... Лейтенант из полиции, приходивший рано утром, просил нас записать эти данные, если кто-нибудь явится ее опознать. Он заедет в течение дня.
     - Я сейчас же выезжаю. В случае, если жена проснется, будьте добры, скажите ей...
     Что ей сказать? Что он приедет? Больше говорить нечего.
     - Рассчитываю быть у вас часа через три-четыре.
     Точно не знаю. Еще не смотрел по карте.
     И почти умоляющим тоном добавил:
     - - Нельзя ли перевести ее в одиночную палату? Разумеется, я за все заплачу...
     - Дорогой мистер, будьте довольны и тем, что мы нашли для нее койку.
     Внезапно беспричинно у него по щекам потекли слезы, и он с неуместной горячностью выпалил:
     - Благодарю вас, миссис. Позаботьтесь о ней.
     Когда он вернулся к стойке, официантка молча поставила перед ним яичницу с беконом:
     - Вы должны подкрепиться.
     - Она в Хейуорде.
     - Знаю. Я слышала.
     Он не предполагал, что говорил так громко. Другие тоже слышали - на него смотрели с сочувственным любопытством.
     "Не поехать ли мне сначала за детьми? Нет. Это отнимет часа три, самое меньшее, да и в больницу их везти не стоит. Что я буду там с ними делать?"
     Нужно достать денег. У него нечем расплатиться за завтрак; кроме того, потребуется горючее.
     - Ничего, если я расплачусь через несколько минут? Я должен разменять чек на станции, где оставил машину.
     Он казался себе своего рода спекулянтом. Все любезны и доброжелательны с ним, потому что жена его подверглась нападению на дороге и попала в больницу.
     По причине все того же несчастья с Ненси он, не колеблясь, может заговорить о чеке. В конторке, где темной колонной возвышались покрышки, мужчина с сигарой смотрел на него с возрастающим интересом, по мере того как Стив объяснял:
     - Я должен срочно выехать в Хейуорд. Бумажник я потерял, и документов при мне нет, но вы найдете мою фамилию и адрес в машине.
     - Сколько вам нужно?
     - Право, не знаю. Двадцать долларов? Сорок?
     - Советую захватить запасное колесо и поставить новую покрышку.
     - Это займет немного времени?
     - Десять минут. Где, вы сказали, ваши дети?
     - В лагере Уолла-Уолла в Мэне, у мистера и миссис Кин.
     - Почему бы вам не позвонить им?
     Стив чуть было не отказался, но сообразил, что владелец станции обслуживания нашел способ удостовериться в его личности. Он вошел в кабину, оставив дверь открытой.
     - Вы у другого аппарата? - удивилась телефонистка.