т попыхивал трубкой.
     - Когда я сел в машину, он там уже был и держал меня на прицеле, - сказал Стив, тщательно выбирая слова. Потом, словно бросая вызов, отчеканил:
     - Но этого не требовалось.
     Лейтенант не вздрогнул, не выказал удивления и задал следующий вопрос:
     - В "бревенчатой хижине"... Кстати, она называется "Голубая луна". Итак, в "Голубой луне" вы уже знали, кто он?
     Стив отрицательно покачал головой.
     - Я видел, что это бродяга, подозревал, что он скрывается. Это заинтриговало меня.
     - Вели машину все время сами?
     - Мы остановились у какой-то бензоколонки, залили бак, и я раздобыл у заправщика маленькую. Выдул ее, кажется, за несколько минут.
     Он добавил подробность, о которой его не спрашивали:
     - Хэллиген уснул.
     - Ах вот как!
     - Потом у нас случился прокол, и ему пришлось менять колесо: я никуда уже не годился. Как рухнул на откос, так все время и пролежал. Больше ничего не знаю.
     Он мог бросить меня или пристрелить, чтобы я не донес.
     - Вы сказали ему, что знаете, кто он?
     - Выйдя из "Голубой луны".
     - Как себя чувствуете?
     - Меня вывернуло наизнанку. Что со мной будет дальше?
     - Я отвезу вас в Хейуорд. Уже пять часов. В семь врач снова осмотрит вашу жену и скажет, можно ли вам повидать ее вечером. Полагаю, вы намерены провести ночь в Хейуорде?
     Стив не подумал об этом. Такой вопрос еще никогда не вставал перед ним. Он впервые в жизни оказался без крова на ночь, а тут еще опустевший дом в Лонг-Айленде, двое детей, ждущих его в лагере, и жена на больничной койке, окруженная пятью другими больными!
     - Обращаясь в отели и гостиницы, вы только потеряете время: все забито до предела. Но есть еще частные лица, сдающие летом комнаты на ночь. Может, вам повезет.
     Лейтенант больше не спрашивал о его отношениях с Хэллигеном, не намекал на них, и это стесняло Стива.
     Ему хотелось поговорить, выложить как на духу все, что он передумал за ночь: он был убежден, что тогда ему станет лучше, что он почувствует облегчение.
     Догадывался ли собеседник о его намерении? Или по каким-то своим соображениям хотел избежать такой исповеди? Как бы то ни было, лейтенант встал, чтобы поторопить Стива:
     - Если не хотите ночевать на пляже, вам лучше не задерживаться здесь. Позвоните, когда у вас будет адрес.
     Я скажу вам, как дела.
     Стив уже был у двери, когда Марри напомнил:
     - А вторая рубашка?
     Стив вернулся и взял пакет: он совсем забыл, что купил две.
     - Грязную я бросил в корзину, - сказал он.
, В большой комнате давешний сержант с наушниками да голове доложил начальнику:
     - Прибыли собаки. Обнюхали сиденье брошенной машины и взяли след.
     Стиву не терпелось уйти, но он не решался протянуть Марри руку.
     - Благодарю за ваше отношение ко мне, лейтенант. И за все.
     Ему указали машину, за рулем которой сидел человек в форме. Стив поместился рядом.
     - В Хейуорд. Отвезешь его во двор больницы: он оставил там свою машину.
     Езда понемногу убаюкала Стива. Сперва он боролся со сном, потом уронил голову на грудь и задремал, не теряя, однако, полностью представления о том, где находится. Он лишь утратил ощущение времени. Пережитые события беспорядочно всплывали в его памяти, образы, то сцепляясь, то разъединяясь, смешивались между собой.
     Хэллиген, например, отождествлялся не с человеком, у которого худое и нервное лицо, а с блондином из первого бара; когда же Стив представлял себе Ненси пьющей с ним за стойкой в баре, это был не придорожный бар, а заведение Луи на 45-й улице.
     Он разволновался, запротестовал: "Нет! Это не он!
     Это другой!" Настоящий Хэллиген черноволос, вид у него болезненный, бледный, что и неудивительно - он просидел четыре года в тюрьме. Хэллиген вел машину и загадочно усмехался. Стив неожиданно закричал: "Но это же моя жена! Ты не сказал мне, что это моя жена". Он все громче повторял: "Моя жена", обеими руками стискивая мужчине горло, но тут колесо спустило, и машина остановилась среди сосен.
     - Эй, мистер! - Полисмен с улыбкой похлопал его по плечу. - Приехали.
     - Простите, я, кажется, уснул. Благодарю, что подвезли.
     Большой больничный двор опустел, автомобили исчезли, и только его машина одиноко стояла посередине.
     Стиву она была ни к чему. Куда ему теперь ехать? Он поднял глаза, стараясь отыскать окно палаты, где лежит Ненси. Бесполезно торчать здесь, задрав голову. Нужно делать то, что ему сказано.
     Прежде всего лейтенант советовал найти комнату.
     Почти вплотную к больнице стояли дома, преимущественно деревянные, выкрашенные в белый цвет; на верандах, окружавших эти дома, сидели в качалках и дышали свежим воздухом люди, в основном пожилые.
     - Извините за беспокойство, миссис. Не скажете ли, где я мог бы снять комнату?
     - Вы уже третий за полчаса задаете мне этот вопрос.
     Обратитесь в дом на углу. У них все занято, но, может, там знают, где сдается.
     Недалеко, в конце улицы, он увидел море. Солнце еще не совсем скрылось за домами и деревьями, которые Стив оставил позади, но поверхность воды уже отливала зеленым глянцем.
     - Прошу прощения, миссис...
     - Вы насчет комнаты?
     - Моя жена в больнице и...
     Его послали по одному адресу, затем по другому; улицы все более отдалялись от центра; хозяева сидели на пороге своих домов.
     - На одного человека?
     - Да. Жена попала в больницу.
     - Авария.
     Людей удивляло, что он без машины.
     - Я оставил автомобиль у больницы. Схожу за ним, как только найду жилье.
     - Могу предложить лишь раскладушку на задней веранде. Противомоскитная сетка там есть, но предупреждаю: будет прохладно. Я дам вам два одеяла.
     - Очень хорошо. Подходит.
     - Придется взять с вас четыре доллара.
     Он уплатил вперед. Не успев вручить ему эти деньги, мужчина с сигарой, хозяин станции обслуживания, счел своим долгом предупредить полицию. Мчась в Хейуорд, Стив и не подозревал, что полиции точно известно, где он находится.
     Эта мысль не раздражала его - напротив, успокаивала. Приятно все-таки убедиться, что мир хорошо организован и общество устойчиво.
     Правда, многому оно не может воспрепятствовать.
     Пеней тоже не удалось помешать ему напиться прошлой ночью. Она старалась изо всех сил и в конечном итоге сама же за это поплатилась.
     - В котором часу вернетесь?
     - Не знаю. Мне нужно навестить жену в больнице.
     Но приду не поздно.
     - Я ложусь в десять, и потом дверь уже не открываю. Словом, вы предупреждены. Заполните карточку.
     Когда он написал свою фамилию, ему вспомнилась заметка в газете. О покушении сообщат и вечерние газеты - это неизбежно. По радио, должно быть, уже передали, что личность женщины, подвергшейся нападению, установлена. Стив часто читал известия такого рода, но как-то не вдумывался в слова: "Подверглась изнасилованию".
     Об этом узнают все. Он подумал о мистере Шварце, о телефонистке, со скрытым удивлением отвечавшей ему:
     "Миссис Хоген на совещании", о Луи, о его предвечерних клиентах, и к подавленности Стива, настолько очевидной, что хозяйка, у которой он снял койку, смотрела на него с известной подозрительностью, примешалась острая жалость. Он рассуждал теперь о Ненси не как муж.
     Он думал о ней как о посторонней, как о женщине вообще, которой будут смотреть вслед и сочувственно перешептываться: "Это ее изнасиловали?"
     Значит, возникнут новые проблемы. Возможно, Ненси, лежа одна на больничной койке, уже ломает себе голову над ними. Насколько он знает, она, вероятно, не согласится вновь увидеть прежних знакомых, вернуться к обычной жизни.
     - Если вам в больницу и вы хотите добраться напрямик, сразу же сверните направо и дойдете до ресторана с голубым фасадом. Оттуда она видна.
     Самое замечательное было бы запереться и жить вчетвером с детьми, не видясь ни с кем, даже с Диком и его женой, у которой, кстати, всегда такая неискренняя улыбка - она ревнует мужа к Ненси. Ненси сидела бы дома, он продолжал бы ходить на службу - надо же зарабатывать на жизнь, но сразу по окончании трудового дня возвращался бы к себе, не заходя к Луи, не нуждаясь больше в стакане мартини. Никто бы не задавал им вопросов, не обсуждал случившееся.
     Из центра доносились приглушенный шум и музыка, во многих домах работало радио, в других сквозь пелену сумерек угадывались силуэты, застывшие перед неярким, как лунный свет, экраном телевизора.
     Стив добрался до ресторана с голубым фасадом и зашел туда, но не выпить, а поесть: у него сосало под ложечкой от голода. К тому же бара там не было и спиртного не подавали. А если бы и подавали, он все равно не соблазнится. Он намерен сейчас же, если только Ненси не очень измучена и ему дадут поговорить с ней, поклясться жене, что в жизни не выпьет больше ни капли, и намерение это твердо: он сдержит обещание не только ради нее, но и ради самого себя.
     Девушка обмахнула стол грязной тряпкой, сунула клиенту меню и в ожидании заказа взяла карандаш наизготовку.
     - Принесите что найдется, хоть сандвичи.
     - Не хотите ли салат из омаров? Это дежурное блюдо.
     - Ждать долго?
     - Оно уже готово. Кофе?
     - Да, пожалуйста.
     На столе валялась дневная газета, но он предпочел не раскрывать ее. На стенных часах десять минут седьмого.
     Накануне в это же время они с женой были дома. Чтобы не задерживаться, ели сандвичи стоя, и Стив до сих пор слышал, как стукнула дверца холодильника, когда жена доставала оттуда кока-колу.
     "Тебе налить?"
     Он не посмел признаться, что совсем недавно пил ржаное. С этого все и началось. На Ненси был летний зеленый костюм, который она купила на Пятой авеню, не подозревая, что о нем завтра утром будут писать бостонские газеты.
     - Подать вам кетчуп?
     Стиву не терпелось снова оказаться в больнице. Даже если ему не позволят сразу подняться к Ненси, он почувствует себя там ближе к жене. Кроме того, в больнице он сможет не думать. Сегодня он не хочет больше думать. Он так устал, что у него болит все тело, даже кости. Ему частенько случается не спать до утра, даже пить ночь напролет и на следующий день чувствовать себя больным, но он почти всегда взбадривал себя алкоголем. Возможно, алкоголь подействовал бы и этим вечером. Помогло же Стиву утром шотландское виски собраться с силами, довести машину до Хейуорда и настолько овладеть собой, что он дозвонился и разыскал-таки Ненси.
     Стив сожалел, что рядом нет больше официантки из кафетерия: она поддержала бы его. Здесь все спешили.
     Слышался звон тарелок. Официантки метались по залу, не успевая обслуживать клиентов, и каждую минуту какой-нибудь любитель громкой музыки опускал пять центов в радиолу-автомат.
     - Что желаете на десерт? Есть яблочный пирог, есть лимонный.
     Он отказался от десерта, расплатился и вышел. Все окна в больнице были освещены, и если бы Ненси не лежала за дверью, он, вероятно, увидел бы ее койку.
     Шторы были опущены не везде. Там и сям виднелись то белая косынка сестры, то силуэт больного, склонившегося над журналом.
     Проходя мимо своей машины, Стив отвел взгляд - она слишком о многом ему напоминала - и дал себе слово при случае сменить ее на другую, даже более старую модель.
     Он забыл позвонить лейтенанту, а ведь тот просил его об этом. Стив вспомнил, что видел кабину в холле больницы. Как только он узнает что-либо новое, надо также позвонить Кинам. Не следует забывать о детях. Но сначала ему нужно выяснить, какое он с Ненси примет решение.
     - Не скажете, могу я навестить жену?
     Регистратор узнала его и вставила вилку в коммутатор.
     - Пришел муж больной из двадцать второй палаты.
     Знаете, о ком я говорю?.. Да?.. Как! Доктор не придет раньше семи? Я скажу ему.
     Она повторила:
     - Не раньше семи.
     - Можно позвонить по телефону?
     - Кабина - для общего пользования.
     Он позвонил в полицию.
     - Говорит Стив Хоген. Мне бы лейтенанта Марри.
     - Я в курсе, мистер Хоген. Я был в больнице вместе с лейтенантом. Он пошел обедать.
     - Лейтенант просил меня позвонить и сообщить мой адрес.
     - Нашли комнату?
     Стив прочел адрес, который хозяйка написала ему на клочке бумаги.
     - Есть новости?
     - Уже с полчаса.
     Голос был веселый.
     - Все кончено. Вначале собаки пошли по ложному следу, потеряв из-за этого добрый час. Пришлось отвести их на старое место, и на этот раз они не ошиблись.
     - Он оказал сопротивление?
     - Увидев, что окружен, он бросил пистолет и поднял руки. Весь позеленел от страха, умолял не бить его.
     Теперь им занимаются ребята из ФБР. Завтра утром по дороге в Синг-Синг заедут с ним сюда.
     - Благодарю вас.
     - Спокойной ночи. Можете сообщить новость жене, это ей тоже доставит удовольствие.
     Стив вышел из кабины и сел на стул в холле. Он был там один и видел сквозь стекло в окошечке верхнюю часть лица регистратора: она что-то печатала на машинке и по временам с любопытством поглядывала на него.
     Стив не сразу узнал врача, вошедшего с улицы: он видел его только в халате, не в костюме; но тот заметил посетителя, прошел было мимо и тут же с озабоченным видом вернулся. Стив встал.
     - Сидите.
     Врач опустился рядом с ним на стул, уперся локтями о колени, словно приготовляясь к неторопливому мужскому разговору.
     - Лейтенант вам сказал?
     Стив кивнул.
     - Полагаю, вы отдаете себе отчет, что для нее все это значительно трагичнее, чем для вас? Я еще не осматривал ее вечером. Рана на голове довольно серьезная, но заживает быстро. Да, вас надо предупредить еще об одном, чтобы вы не удивились и тем самым не огорчили ее. Нам пришлось остричь ее и наголо обрить.
     - Понятно, доктор.
     - Мы не можем долго держать ее - мы целый день отказывались принимать даже неотложных больных.
     У вас есть хороший врач? Где вы живете?
     - В Лонг-Айленде.
     - Далеко от больницы?
     - В трех милях.
     - Сейчас посмотрю, в каком ваша жена состоянии и может ли без опасности для себя перенести дорогу. Но самое важное в данном случае - ее моральное состояние, и оно целиком зависит от вас. Погодите! Я не сомневаюсь, что вы готовы окружить ее всеми мыслимыми заботами. К несчастью, такой случай у меня не первый, Реакция потерпевшей всегда очень бурная. Пройдет много времени, прежде чем ваша жена снова сочтет себя нормальным человеком и станет реагировать на все как нормальный человек, особенно после неизбежной огласки и связанной с ней шумихи. Если преступника поймают - будет суд.
     - Он уже схвачен.
     - Вы должны проявить терпение, находчивость и в случае, если не наступит улучшения, обратиться за помощью к специалисту.
     Врач встал.
     - Можете подняться со мной и подождать в коридоре. Если не случилось ничего непредвиденного, осмотр займет несколько минут. Она говорила, у вас есть дети?
     - Двое. Мы ехали в Мэн - они там в лагере и ждут, что мы заберем их домой.
     - О них поговорим чуть позже.
     Они поднялись на второй этаж. Дежурила уже не та сестра, которую Стив знал, и врач обменялся с ней несколькими словами.
     - Присядьте, пожалуйста.
     - Благодарю.
     Он предпочел стоять. Пустынные коридоры заливал мягкий желтый свет. Доктор вошел в палату Ненси.
     - Она спала?
     - Не знаю. Я заступила на дежурство с шести.
     Сестра взглянула на карточку.
     - Могу доложить, что она поела бульону, мяса и овощей.
     Слова ее прозвучали успокоительно.
     - Вы ее видели?
     - Да, ночью, когда ее привезли.
     Стив больше не расспрашивал - ему лучше не входить в подробности. Из первой открытой двери доносились тихие монотонные голоса двух женщин.
     Вышел врач и позвал сестру:
     - На минутку, мисс.
     Он сказал ей несколько слов, и сестра скрылась в палате, а доктор подошел к Стиву.
     - Сейчас вы увидите ее. Сестра предупредит, когда она будет готова. Если не будет осложнений, которых я пока не предвижу, во вторник ей вполне можно уехать. Уик-энд закончится, и на дорогах станет посвободней.
     - Понадобится санитарный транспорт?
     - Если у вас хорошая машина и ведете вы плавно - не обязательно. Перед отъездом я еще раз осмотрю вашу жену. Говорю вам заранее, чтобы вы могли подготовиться. Что касается детей, у вас есть дома человек, который может присмотреть за ними?
     - Приходящая няня. Она работает полдня, но я могу попросить ее оставаться подольше.
     - Выздоровление вашей жены ускорится, если жизнь ее по возможности быстрее войдет в обычную колею. Не задерживайтесь у нее больше минут двадцати, от силы получаса, и не давайте ей слишком много говорить.
     - Обещаю вам, доктор.
     Вышла сестра, но еще не за Стивом. Раскрыла шкаф, достала оттуда свою сумочку, поискала в ней (он так и не понял что) и вернулась в палату.
     Прошло еще минут десять с лишним, и лишь тогда сестра сделала ему знак подойти.
     - Жена ждет вас, - сказала она, уступая ему дорогу.
     Койку закрыли ширмой, отделившей Ненси от других больных, у изголовья поставили стул. Глаза Ненси были закрыты, но она не спала, и он видел, как подергивается ее лицо. Он заметил, что губы у нее порозовели, различил ниже перевязки, на уровне уха, следы пудры.
     Не говоря ни слова, он сел и коснулся руки, покоившейся на одеяле.

VIII

     Не открывая глаз, она прошептала:
     - Ничего не говори.
     И умолкла сама. Она лежала неподвижно, и только рука ее слегка шевелилась в ладони Стива, устраиваясь там поудобней. Оба они находились в оазисе мира и покоя, куда врывалось лишь свистящее дыхание одной из больных, у которой был жар.
     Стив боялся шелохнуться, и, немного помолчав, Ненси первая сказала все еще приглушенным голосом:
     - Прежде всего знай: я не просила пудру и помаду.
     Их принесла сестра: боялась, что мой вид испугает тебя.
     Стив раскрыл рот, но ничего не ответил и в свой черед закрыл глаза: соприкасаясь одними лишь сплетенными пальцами, они чувствовали себя ближе друг к другу.
     - Не очень устал?
     - Нет... Послушай, Ненси...
     - Тес!.. Не двигайся. Я слышу, как бьется у тебя пульс.
     На этот раз молчание длилось так долго, что Стив подумал, не уснула ли она. Но Ненеи заговорила снова:
     - Я теперь очень старая. И раньше была старше тебя на два года, а с этой ночи - старуха. Не спорь. Дай мне сказать. Днем я много думала. Мне сделали укол, но я не заснула и могла думать.
     Никогда он еще не осознавал себя таким близким к ней. Кольцо света и тепла словно окружило их, укрыв от всего мира, и в их сомкнутых руках бился единый пульс.
     - За несколько часов я состарилась самое меньшее лет на десять. Не сердись. Ты должен дать мне договорить до конца.
     Как одновременно отрадно и мучительно слушать ее!
     Ненси все еще говорила шепотом - так было интимнее, сокровеннее. Голос ее утратил всякую интонацию, фразы отделялись одна от другой лишь долгими паузами:
     - Стив, если ты сам еще об этом не подумал, пойми: вся наша жизнь изменится, все будет не так, как раньше.
     Я никогда уже не буду твоей женой.
     Чувствуя, что он собирается возразить, Ненси заспешила:
     - Молчи! Я хочу, чтобы ты выслушал меня и понял.
     Есть вещи, которые теперь невозможны между нами: всякий раз воспоминание о случившемся...
     - Перестань!
     Он раскрыл глаза и увидел ее лицо: веки сомкнуты, нижняя губа дрожит и слегка выпячена, как всегда, когда Ненси вот-вот заплачет.
     - Нет, Стив, ты тоже ведь не сможешь. Я знаю что говорю. И ты это прекрасно понимаешь, но стараешься строить иллюзии. С этим покончено. Известная область жизни для меня больше не существует.
     Она перевела дух, сглотнула слюну, и Стиву на секунду показалось, что он видит, как блестят ее зрачки сквозь дрожащие ресницы.
     - Я не прошу тебя остаться со мной. У тебя будет нормальная жизнь. Мы постараемся устроить все без лишних осложнений.
     - Ненси!
     - Погоди, Стив, дай мне закончить. Рано или поздно ты сам убедишься в справедливост