ак думала?.. Им ведь тоже  жить  хочется!..  (Смеется.)
Шутка...
   Татьяна. Не самая удачная...
   Виктор. Возможно.
   Пауза.
   Виктор (отвлеченно). Все связано. Все переплетено... Уеду,  хватит  с
меня, пошлю всех к чертовой матери!.. Надоело!..
   Татьяна. Куда?
   Виктор. В Канаду.
   Татьяна. И что ты будешь там делать?
   Виктор. А ни-че-го... Учить язык, жить на пособие... Мороженым торго-
вать буду. Я торговал, все лето... Давно, году в восемьдесят... э-э-э...
не важно...
   Татьяна. Какой смысл?
   Виктор. Мне исчезнуть надо было... На некоторое время.
   Татьяна. Странная у тебя жизнь... И говоришь ты все какими-то намека-
ми...
   Виктор. Могу и без намеков. Я - страховщик. Краткосрочные  повышенные
риски: перегонка автомобилей, транспортировка дорогих грузов...
   Татьяна. Большой риск?
   Виктор (серьезно). Огромный. Те же автомобили...  Пришвартовался  па-
ром, а на нем, к примеру, джип "Чероки"... И вот пока он  не  доехал  до
ближайшей станции, где ему дадут номер, он - ничей.
   Татьяна. Как это - ничей? Ведь его кто-то купил, погрузил...
   Виктор. Чепуха!.. Чушь собачья!..
   Татьяна. Право собственности...
   Виктор (показывает ей сжатый кулак).  Вот  -  право  собственности!..
Или...
   (потирает кончики пальцев) вот!.. (Смеется.) Во всяком случае, в этой
стране!..
   А вот он (указывает  пальцем  в  сторону  фотографии  на  столе)  был
мудр... Он еще лет двадцать назад говорил, что в стране  скоро  начнутся
такие смутные времена, когда к власти сможет прийти кто угодно,  но  при
одном условии: наличии небольшой, но крепкой военной организации.
   Татьяна. А себя не уберег...
   Виктор (смотрит в сторону). Заигрался...
   Татьяна. Что?.. Как ты сказал?..
   Виктор. И ведь звонили,  предупреждали  -  нет,  и  все!..  (Допивает
коньяк.) Татьяна. Кто звонил?
   Виктор. Не знаю...
   Татьяна. Тогда как ты узнал, что его предупреждали?
   Виктор. От него. Он позвонил мне неделю назад, сказал:  так,  мол,  и
так, надо бы увидеться... Я подъехал,  поговорили.  Спрашиваю:  кто?  Не
знает, говорит: не представились. Чего хотят? Землю. Много? Всю...  Лес?
Да, говорит, под санитарную рубку. Плюс прибрежная зона, береговая поло-
са. А здесь везде леса первой категории... А Костя - главный инженер об-
ластного лесоуправления. Его подпись - и все, карт-бланш, хоть  петровс-
кую лиственницу под топор...
   Татьяна. Какие негодяи!
   Виктор. И хоть бы полгода назад... Можно было подключить кое-кого - а
сейчас, говорю, никак, опустили, только-только выгребать начинаю...  Ты,
говорю, подпиши, а потом посмотрим. Придумаем что-нибудь.  Потом,  гово-
рит, поздно будет. А такой лес и за сто лет не вырастет, если вообще вы-
растет... (Тихий зуммер телефона, он достает трубку,  выходит  на  гале-
рею.) Я слушаю!.. Да... Хорошо... Пусть едет, пусть  немного  расслабит-
ся... Один?.. Ну, это ничего. Все, спасибо... До связи!..
   (Закуривает, ходит по галерее.) Татьяна. Вик!
   Виктор. Я!..
   Татьяна. Ты просто так заехал или по делу?
   Виктор. Да как тебе сказать...
   Татьяна. Просто. Просто и доходчиво.
   Виктор. Мне анкеты нужно заполнить. На выезд. На постоянное место жи-
тельства.
   Татьяна. Куда?
   Виктор. Я же сказал: в Канаду. А у меня проблемы с языком: понимать -
понимаю, а сказать не могу. Как кошка...
   Татьяна. Это все к Андрею.
   Виктор. А он как... ничего?.. Здоровье, ну и вообще... удобно ли?
   Татьяна. Ничего, удобно.
   Виктор. Пытался учить... В гостиницах, в поездах, в самолете - ничего
в голове не держится!.. (Облегченно смеется.) Татьяна. Один едешь или  с
семьей?
   Виктор. У меня нет семьи. Только мама...
   Татьяна. И как она на это смотрит?
   Виктор. Никак. Спрашивает, прилечу ли на похороны?
   Пауза.
   Татьяна. Обедать с нами будешь?
   Виктор (подумав). Да, пожалуй...
   Татьяна. Тогда помоги мне накрыть на стол.
   Виктор (с готовностью). Да-да, конечно... Вот только один звонок...
   Набирает номер и отходит в дальний конец галереи.
   Татьяна начинает прибирать на столе.
   Складывает в папку рукописи, фотографию.
   Виктор (в трубку, негромко). Шаня?..  Это  я...  Все  нормально,  они
прошли пост на сто сорок седьмом километре... Нет, пасти не надо, он  не
один, так что чем черт не шутит... Не знаю, но думаю, что не очень...  И
все же, все же... Шум, ну и вообще, мало ли что...  Пусть  Миха  его  на
лохматке подрежет, а тут откуда ни возьмись... Во-во, в  белом  фраке...
Культурно чтобы все было, понял?.. И сухо...
   Все, пока!.. Удачи!.. (Убирает трубку в карман, закуривает.) Татьяна.
Вик, ты идешь?
   Виктор. Спешу... (Отбрасывает недокуренную сигарету, идет  на  веран-
ду.) Я готов!
   Татьяна. Составь чашки на поднос, отнеси на кухню... Ты помнишь,  где
у нас кухня?
   Виктор. Ну, если вы не делали перепланировку...
   Татьяна. Нет, мы консерваторы...
   В плаще опять верещит зуммер.
   Виктор достает трубку, отходит в угол.
   Виктор (негромко, сдержанно). Ну, что еще там?.. Может помять, у него
бампер навороченный... Ничего, Миха подставится как надо... Не будет там
ГАИ... Я сказал... Это мои проблемы... Шаня, ты че, с дуба упал?..  Миха
как?.. Да так, молча... Муниципальным транспортом... Хрен с ней, с  лох-
маткой... Все?.. Что, едут?.. Сильно гонит?.. Как бы не  влетел  где-ни-
будь... Удачи!.. (Убирает трубку в карман.) Татьяна (смотрит  на  него).
Кто звонил?
   Виктор (неопределенный жест). Один...  демократ.  (Смеется,  фальшиво
напевает.) Гуд бай, Америка! Страна, где я не буду никогда!..  (Громко.)
Знаешь, кого я в Нью-Йорке встретил?.. Жеку Поспелова!.. Прямо на  Брод-
вее. Бросился, обнимает:
   Витюша, родной, ты тоже, да?.. Нет, говорю, я не тоже... Я  -  другое
дерево...
   Смех!.. (Смеется.) Татьяна молча смотрит на него, держа в руках  пап-
ку.
   Виктор резко обрывает смех.
   Виктор (нервно). Ну, давай, давай, руководи!.. Что - туда, что -  сю-
да...
   Быстренько накрыли, налили - чего возиться, а?.. Коль жизнь осудит?..
Костю заодно помянем...
   Татьяна (медленно). Ты очень изменился, Вик.
   Виктор (полушутливо). Неизменен только Бог, ибо  Он  вмещает  в  себя
все.
   Татьяна (в тон ему). До Бога тебе далеко.
   Виктор. И высоко... Да я  и  не  стремился:  высоты  боюсь...  Падать
больно...
   (Смеется.) Татьяна. Неси чашки на кухню.
   Виктор (с легким наклоном головы). Слушаю-с!..
   Татьяна (с усмешкой). И не паясничай - выставлю!..
   Виктор. Слушаю-с!..
   Легким небрежным движением сбрасывает плащ, шарф, остается в дорогом,
прекрасно сшитом, но изрядно потасканном костюме. При этом  никакой  не-
ряшливости: пиджак и брюки тщательнейшим образом вычищены  и  отутюжены.
Черная рубашка, узкий белый галстук, тусклый блеск  серебряных  запонок.
Черная нарукавная повязка падает на пол, Виктор поднимает ее и,  недолго
думая, сует в карман пиджака.
   Татьяна. Давай, я повешу!..
   Виктор. Возьми... (Передает ей плащ.) Татьяна. И шляпу...
   Виктор. Да-да, конечно... (Снимает шляпу с гвоздя, передает  ей,  она
идет в холл.) Виктор (вслед ей). Минуточку!..
   Татьяна (останавливается, оборачивается). В чем дело?
   Виктор (идет к ней). Телефон...
   Татьяна протягивает ему плащ, он достает трубку, кладет ее  в  карман
пиджака.
   Виктор (мрачным голосом). Связь в движении - движение к успеху.
   Татьяна идет в холл.
   Виктор смотрит ей вслед.
   Виктор. Таня!
   Она оборачивается, смотрит на него.
   Виктор (нерешительно, но в то же время с каким-то внутренним  убежде-
нием). Я, кажется, вычислил, кто мог это сделать. Я еще не могу сказать,
что я уверен на все сто, но процентов на семьдесят - да...
   Татьяна. Те, которые звонили?..
   Виктор. Да господь с тобой!.. Здесь все сложнее: нужно одним, а, воз-
можно и не одним, звонят другие, организуют третьи и так далее - длинная
цепочка...
   Татьяна. И в самом ее конце стоит человек с пистолетом?
   Виктор. Да... Он умеет только нажимать на курок, и  ему  нужно  знать
только две вещи: время и место.
   Татьяна. Все как в кино... ничего нового. (Собирается  идти.)  Виктор
(подходит к столу, наливает рюмку коньяка, быстро пьет). А ты хотела  бы
узнать поподробнее, да?.. Имена, адреса, телефоны?.. О-хо-хо!.. (Смеется
нервным, немного саркастическим смехом.) А если я знаю, а?.. Если  я  их
видел?..
   Сегодня на кладбище?.. Кино, да?.. Крестный  отец!..  Коза  ностра!..
(Фальшиво напевает какой-нибудь популярный мотив из  репертуара  Адриано
Челентано.) Танька, господи, если бы ты знала, как я жил последние  пят-
надцать лет!.. (С ироническим пафосом.) Как я прожил свои лучшие годы...
(Фальшиво  напевает.)  Мы  года  щелкали  словно  семечки  -  о-хо-хо!..
Нет-нет, я не плачусь: ах, жизнь прошла мимо - наоборот: все эти годы  я
жил как хотел!.. Правда, вот семейством не обзавелся, упустил  как-то  в
общем потоке жизни - пришлось, так сказать, пожертвовать тихими семейны-
ми радостями, положить их, выражаясь высоким штилем,  на  алтарь  Герме-
са!..
   (Смеется.) Во имя чего?.. Ах да, чуть не забыл, я же эгоист... Байрон
недоделанный!.. (Смеется.) А что мне еще  оставалось?..  (Наливает  себе
еще рюмку, быстро выпивает.) Татьяна (сухо). Может быть, остановишься?..
Ты ведь, насколько я помню, зарок дал: за рулем - ни капли?
   Виктор. Сам дал - сам взял... Мой зарок, что хочу с ним, то и делаю!
   Короткая пауза.
   Виктор как будто сбился с мысли и пытается вновь поймать ее.
   Виктор (спохватывается, продолжает). Были,  конечно,  варианты...  Во
всех смыслах.
   И так, пока со стороны, вроде ничего, а в руки  возьмешь,  посмотришь
поближе - не то... Даже на работу один раз устроился, в одну техническую
контору, на полный рабочий день, в отдел роботизации - тоска и, главное,
полнейшая бессмыслица, дичь!.. Но опыт есть...
   Татьяна. У меня рис переварится...
   Виктор (потухшим голосом). Ах, рис... да-да, иди, конечно...
   Татьяна уходит.
   Виктор садится  в  кресло-качалку,  закуривает,  смотрит  в  потолок,
что-то бормочет.
   Виктор (смотрит на икону). И кому все это нужно, Господи?..  Не  зна-
ешь? Какой же ты тогда Бог?.. Или знаешь, но молчишь?  Тоже  нехорошо...
Не гуманно. Или мы чего-то не понимаем... Или, наоборот,  все  понимаем,
но нам просто наплевать, а?.. Некоторые, правда, еще трепыхаются, пыжат-
ся, делают возмущенное лицо, но мы-то знаем, что это  все  мура,  и  они
знают, что мы знаем... И чего тогда стоит это лицо?..
   Приподнимается в кресле, дотягивается до бутылки, выплескивает в рюм-
ку остатки коньяка, отпивает глоток, задумчиво рассматривает рюмку, вер-
тя ее в пальцах. Заметно, что коньяк  начинает  постепенно  действовать,
заметно также, что состояние легкого, но постоянного опьянения для  Вик-
тора привычно.
   Виктор (разговаривает сам с собой, смотрит  на  икону).  Опять  вчера
снилось, будто идем мы по мелководью среди редкого камыша, Антон еще ма-
ленький, годика два, и я несу его на плечах, а она идет чуть  поодаль  и
как бы сама по себе, камыш  руками  раздвигает,  а  он  шуршит,  шоркает
листьями на ветру, и мы все идем, идем...
   Во время этого монолога из сада на галерею поднимаются Андрей Никола-
евич и Максим.
   Услышав за спиной скрип половиц,  Виктор  быстро  отбрасывает  рюмку,
вскакивает, оборачивается к двери и выхватывает из-под мышки пистолет.
   Виктор (коротко, негромко). Cтоять!
   Андрей Николаевич и Максим останавливаются в дверях.
   Немая сцена.
   Первым приходит в себя Андрей Николаевич.
   Андрей Николаевич (настороженно). Что за шутки, Виктор?
   Виктор (облегченно вздыхает, опускает руку с  пистолетом).  Извините,
Андрей Николаевич, нервишки совсем ни к  черту...  (Привычным  движением
забрасывает пистолет в кобуру под мышкой.) Уже, знаете, рефлекс...
   Андрей Николаевич и Максим входят на веранду,  постепенно  оправляясь
от легкого шока.
   Андрей Николаевич (подходит к Виктору, протягивает руку). Здравствуй!
   Виктор (пожимает его руку). Здравствуйте, Андрей Николаевич!
   Максим. Здорово, Вик!
   Виктор. Привет!
   Обмениваются крепким дружеским рукопожатием.
   Андрей Николаевич (усмехается). И какая встреча! Какой прием!
   Максим. По первому разряду - на высшем дипломатическом уровне!
   Андрей Николаевич. Покажи хоть игрушку, похвастайся!..
   Виктор (тоном провинившегося школьника). А вы на меня  не  сердитесь?
Только честно...
   Передает Андрею Николаевичу пистолет.
   Он берет его, осматривает.
   Андрей Николаевич (трудно понять, серьезно он говорит или нет).  Сер-
димся. И даже очень. А что мы, по-твоему, радоваться должны?
   Быстрым профессиональным движением вынимает обойму и выщелкивает пат-
рон из патронника.
   Андрей Николаевич. И разрешение есть?
   Виктор (хмуро). А как же?.. Конечно, есть...
   Андрей Николаевич (возвращая ему пистолет без патронов).  Чтим,  зна-
чит, Уголовный кодекс... (Опускает обойму и патрон  в  карман  рубашки.)
Будешь уезжать - отдам. А то сам говоришь: нервишки... И опять же (кива-
ет на пустую бутылку) коньяк.
   Виктор. А это, знаете, так как-то... Непроизвольно. Само собой...  Вы
не беспокойтесь, у меня в машине есть... "Ахтамар". Настоящий, оттуда...
Я принесу!.. (Порывается идти.) Андрей Николаевич. Не суетись, Витя,  ты
в гостях... (Чуть приблатненно, цыкнув зубом.) Макс, это чмо думает, что
для нас какой-то паршивый коньяк дороже старой мужской дружбы...
   Максим (истошно, закатив глаза). Он что, нас за поцев держит!..
   Виктор вздрагивает от неожиданности и даже отступает на  полшага  на-
зад. Максим хохочет.
   Виктор (ухмыляется). Дурак ты, боцман, и шутки твои - дурацкие.
   Смеются.
   Андрей Николаевич. Как тебя сюда занесло? Каким ветром?..
   Виктор (серьезно). Печальным ветром, Андрей Николаевич, похоронным...
   Андрей Николаевич. Ты его знал?
   Виктор. Знал, конечно... Мы же все из одной компании, из одного клас-
са. 10 А.
   178 школа Приморского района. Так что вот так... Такие дела.
   Из холла входит Татьяна со стопкой тарелок.
   Татьяна. Кто здесь орал? Макс, ты?..
   Максим. Мы выражали радость по поводу встречи.
   Татьяна. Я понимаю - радость была велика и безудержна.
   Андрей Николаевич. Недержание радости.
   У Виктора в кармане пиджака верещит зуммер.
   Виктор (достает трубку). Извините... (Выходит  на  галерею.)  Шаня?..
Ну, что там у вас?.. Уходит?.. Не может быть!..  Засветиться  боитесь?..
Отстаньте, дайте ему оторваться... Вы где сейчас?.. На  шестьдесят  вто-
ром?.. Отлично - пусть отрывается... (Смотрит на часы.) На сорок девятом
километре переезд - там сейчас скорый пойдет, а потом ему навстречу  то-
варный... Понял?.. Умница... С Михой держите связь... Нет,  на  переезде
не надо...Удачи!..
   Опускает трубку в карман, спускается в сад, уходит.
   Писк сигнализации, затем хлопок дверцы машины, шаги.
   Появляется Виктор. В одной руке он несет бутылку коньяка, другой  за-
совывает пистолет в кобуру под мышкой.
   На веранде тем временем накрывают на стол.
   Расставляют тарелки, чашки, Максим достает из  буфета  другие  рюмки,
одну передает Татьяне, она ставит ее на отдельную тарелочку посреди сто-
ла, кладет рядом кусок хлеба. Андрей Николаевич приносит из бара бутылку
коньяка, ставит посреди стола.
   Во время всех этих приготовлений перебрасываются короткими и  как  бы
ничего не значащими фразами.
   Татьяна. Андрей, только не увлекайся! У тебя уже и так губы синие.
   Андрей Николаевич. Это ничего не значит, я прекрасно себя чувствую...
   Татьяна. Это сейчас, а что будет под утро?..
   Андрей Николаевич. Ничего не будет, перестань...
   Татьяна. Ты каждый раз так говоришь, и каждый раз меня мучает бессон-
ница... Ты ворочаешься, стонешь, а мне каково лежать рядом и слушать все
это?
   Андрей Николаевич. Ничего страшного - это сны.
   Татьяна. Но ты стонешь так, словно тебя мучают кошмары.
   Андрей Николаевич. Кошмары?.. Даже если и так - что в этом такого  уж
страшного?
   Обычная вещь.
   Татьяна. С тобой бесполезно говорить.
   Андрей Николаевич. Я не вижу предмета для разговора.
   Из холла появляется Максим с большим подносом.
   На подносе две кастрюли, сковорода и прочее.
   Максим. Интересно, успели они в город до грозы или она их прихватила?
   Андрей Николаевич. Успели - не успели... Какая разница?..
   Максим. Я помню, ты рассказывал, как у вас в деревне  лошадь  молнией
убило... В поле, в степи...
   Андрей Николаевич. Сравнил!.. В огороде бузина, а в Киеве - дядька...
   Татьяна. Мы садимся?.. Где Вик?
   Виктор (входит). Я здесь.
   Подходит к столу, ставит бутылку коньяка.
   Виктор. Где мое место?
   Татьяна (указывает на один из стульев). Здесь.
   Виктор. Спасибо.
   Садится.
   Андрей Николаевич наполняет рюмки, начав с той, что  стоит  в  центре
стола.
   Виктор (поднимает рюмку). Костя, Костя... Ну, что тут скажешь...
   Татьяна (держит рюмку). Не надо ничего говорить.
   Все встают, молча пьют, садятся.
   Максим (ест). Как дела, Вик?
   Виктор (уклончиво). По-разному... Жизнь - рулетка. А у тебя?
   Максим. Тоже по-разному... От заказа до заказа. Вот делал  в  прошлом
году скульптурные портреты датских королей для казино в Копенгагене...
   Виктор. У них что, своих мастеров не нашлось?
   Максим. Это рельефы, сложная техника... Разучились, утратили школу...
   Виктор (насмешливо). Социалистический реализм?
   Максим. Социалистический, капиталистический - какая  разница?..  Сло-
ва... Просто они больше платят.
   Виктор (берет свою бутылку). Попробуем  этого?  (Открывает.)  Максим.
Отчего бы и не попробовать - наливай!
   Андрей Николаевич (прикрывает свою рюмку ладонью).  Cпасибо,  у  меня
еще есть.
   Татьяна. У меня тоже.
   Виктор наполняет рюмки.
   Виктор. За хозяев!
   Андрей Николаевич (насмешливо, сдержанно). Благодарю.
   Виктор (поднимается с рюмкой в руке). И еще я хочу сказать...
   Татьяна (негромко). Вик!..
   Виктор (слышит, но не обращает внимания). Я сейчас как во сне...  Все
так переменилось вокруг: многие уехали, кто-то  спился,  кто-то  умер  -
царство небесное! - записную книжку читаешь как святцы... как синодик...
(Замолкает, осматривается, словно хочет  еще  раз  убедиться  в  матери-
альности окружающей обстановки.) А здесь у вас все как было... Потрясаю-
ще... Вроде все обыкновенно, даже, может быть, слишком обыкновенно,  вот
эти голые еловые веточки, игрушки, сад за стеклами - но вот  это-то  как
раз и берет за душу, за живое... Японское искусство. Икебана...
   Татьяна. Ви-ик!.. Ау-у!..
   Виктор (словно спохватившись). Нет-нет, другое... "Марсианские хрони-
ки".
   Бредбери. Вторая экспедиция... Итак - за хозяев!
   Пьет, садится. Остальные пригубливают.
   Обед продолжается в тишине.
   Татьяна (встает). Суп съели?.. Давайте тарелки!.. (Собирает  тарелки,
Максиму.) Макс, отнеси на кухню!..
   Максим берет стопку тарелок, уходит.
   Виктор (приглушенным голосом). А Макс, что, так и не женился?
   Андрей Николаевич. Пытался - не вышло.
   Виктор. То есть?..
   Татьяна. Андрей!..
   Андрей Николаевич (не реагирует). Познакомился  с  одной  дивчиной  -
журналисткой из Винницы, симпатичная, умница, прожили они  тут  лето  во
флигеле, заявление в ЗАГС подали, а потом повезла она Макса в  свою  де-
ревню на смотрины... К родичам, под Винницу. А там как вышли они из  ав-
тобуса, теща как увидела: батюшки, нэгр! - и в обморок!.. Инсульт.
   Виктор. Ее что, не предупреждали?
   Андрей Николаевич. Какое там: писали! даже фотографию посылали, прав-
да, черно-белую... Те: да-да, доченька, привози!.. А как  живого  увиде-
ли... Дикари.
   Приближаются шаги Максима.
   Андрей Николаевич умолкает.
   Татьяна начинает раскладывать по тарелкам второе.
   Виктор (едва сдерживается, чтобы не  расхохотаться).  Отелло!..  Арап
Петра Ве-ве-ликого!.. (Хохочет.) Татьяна (строго). Да как ты можешь!.. У
человека такое горе...
   Виктор хохочет во весь голос, но при этом смех  его  становится  нес-
колько искусственным, нарочитым.
   Входит Максим. Смех рез