о, к Сципиону, он начал командовать ими, как будто он -
император, и можно было подумать, что общий побег - его рук дело, хотя он
к этому никакого отношения не имел. Он даже не знал, что побег готовится.
    Те, кто своими руками пробил стену и пооткрывал все камеры, прибыли
из Рочестера, намереваясь освободить 1го преступника. Они его вызволили и
отправились восвояси, не собираясь захватывать Сципион, где вся армия
состояла из 6 полисменов и 3 невооруженных надзирателей в колледже, а
также неопределенного числа граждан, имевших на руках огнестрельное
оружие.

----------------------------------------------------------------------------
    В лице Элтона Дарвина я впервые столкнулся с лидерством в его
первозданном виде. Это был человек без каких-либо чинов или полномочии,
он не принадлежал ни к одной из существующих организации или общественных
движений. В тюрьме это был скромный, неприметный заключенный. Но в ту
минуту, как он выбрался из тюрьмы, на него вдруг напала острая мания
величия, и он преобразился, стал другим человеком: он точно знал, что
надо делать - а именно атаковать Сципион, где всех, кто рискнет пойти за
ним, ждут слава и богатство.
    - За мной! - крикнул он, и кое-кто послушался. Помоему, он был
социопат, влюбленный в себя и больше ни в кого, жаждущий действия ради
самого действия и совершенно не задумывающийся об отдаленных последствиях
своих действий, - классический Посланник Рока.

----------------------------------------------------------------------------
    Большинство заключенных не побежали за ним следом вниз по склону и
дальше, по льду. Они вернулись в тюрьму - там у каждого была своя койка,
и укрытие от непогоды, и еда, и вода - все, за исключением отопления и
электричества. Они решили вести себя как пай-мальчики, совершенно
справедливо полагая, что плохих мальчиков, слонявшихся на свободе по
долине, взятой в кольцо силами закона и правопорядка, перестреляют без
предупреждения через 1 или 2 дня, если не раньше. Ведь они все, как 1,
имели условно-опознавательную окраску.
    В Долине Мохига цвет их кожи мог вполне сойти за тюремную форму.

----------------------------------------------------------------------------
    Примерно половина из тех, кто выбежал за Дарвином на лед озера,
повернули назад, не добравшись до Сципиона. Это было еще до того, как они
подверглись обстрелу и появились первые жертвы. Один из тех, кто вернулся
в тюрьму, говорил мне, что его прямо замутило, когда он представил себе,
какой разгул убийств и насилия начнется буквально через несколько минут,
когда они ворвутся в Сципион.
    - Я представил себе всех маленьких ребятишек, сладко спящих в своих
кроватках, - сказал он. Он сунул винтовку, которую украл из тюремного
арсенала, первому попавшемуся заключенному, прямо там, посреди
прекрасного озера Мохига.
    - У него даже ружья не было, - сказал он, - пока я ему не дал.
    - А вы не пожелали друг другу удачи или чего-нибудь вроде того? -
спросил я.
    - Нет, ничего мы не говорили, - сказал он. - Никто ничего не говорил,
кроме того, который бежал впереди.
    - А он что говорил? - спросил я. Он ответил так невыразительно, что
меня мороз подрал по коже:
    - За мной, за мной, за мной...

----------------------------------------------------------------------------
    - Жизнь - это страшный сон, - сказал он. - Сечешь?

----------------------------------------------------------------------------
    Элтона Дарвина не покидало состояние вдохновенной одержимости. Он
объявил себя Президентом новой страны. Он устроил свой главный штаб в
помещении Попечительского Совета, в Самоза-Холле, где вместо письменного
стола у него был длиннющий стол для заседаний.
    Я зашел к нему туда к вечеру второго дня после великого побега. Он
мне сообщил, что его новая держава займется вырубкой леса на том берегу и
загонит его японцам. А деньги он пустит на восстановление заброшенных
фабрик в Сципионе. Он пока не знал, что там будут производить, но
серьезно размышлял об этом. Он готов выслушать с благодарностью мои
предложения, если они у меня найдутся.
    Никто не посмеет напасть на него, сказал он, - побоятся, что он
причинит вред заложникам. А у него в заложниках оказался весь
Попечительский Совет, кроме Президента Колледжа, Генри "Текса"* Джонсона
и его жены, Зузу. Я, собственно, и пришел узнать у Дарвина, не знает ли
он случайно, куда девались Текс и Зузу. Он не знал.
/* Тех - сокр. от Texas (Техас) (англ.)./
    Зузу, как потом выяснилось, была убита неизвестным лицом или лицами,
возможно, изнасилована, а может, и нет. Этого нам не узнать. Время было
не очень-то подходящее для судебно-медицинской экспертизы. А Текс тем
временем взбирался на башню этой самой библиотеки с винтовкой и запасом
патронов. Он решил засесть на самом верху, устроить там снайперское
гнездо.

----------------------------------------------------------------------------
    Элтон Дарвин ничуть не тревожился, даже когда пора было сообразить,
что дело плохо. Он смеялся, когда узнал, что парашютный десант в пешем
строю окружил тюрьму за озером, а на нашей стороне внедрялся в Сципион с
юга ис запада. Полиция штата и добровольцы уже перекрыли дорогу, ведущую
к озеру. Элтон Дарвин хохотал, как будто одержал историческую победу.
    Я встречал таких, как он, во Вьетнаме. У Джека Паттона была храбрость
такого рода. Я был не трусливее Джека Паттона. Честно говоря, я уверен,
что убил больше людей и сам чаще, чем он, подвергался опасности быть
убитым. Но мне-то почти все время было тошно. А Джек ничего не боялся. Он
сам мне сказал.
    Я спросил его, как он может так жить. А он сказал:
    - У меня, как видно, винтика не хватает. Я просто не думаю о том, что
будет со мной или с кем-то еще.
    И у Элтона Дарвина не хватало того же винтика. Его судили и
приговорили к пожизненному заключению за множество убийств, но, сколько я
за ним ни наблюдал, мне ни разу не удалось заметить ни малейших признаков
раскаяния.

----------------------------------------------------------------------------
    В последний год войны во Вьетнаме я тоже вел себя на пресс-брифингах
так, как будто наши поражения были победами. Но я действовал согласно
инструкции. Это было вовсе не в моем характере.

----------------------------------------------------------------------------
    Элтон Дарвин - как и Джек Паттон - говорил о пустяках и о серьезных
вещах одинаковым голосом, с одинаковыми жестами и выражением лица. Им
было все равно, все едино.
Вспоминаю, как Элтон Дарвин говорил мне о том, что очень многие
заключенные, перешедшие озеро следом за ним, дезертировали, возвращались
обратно в тюрьму или сдавались частям, блокировавшим дорогу, в надежде на
амнистию. Эти дезертиры были просто слабаки. Они не хотели умирать, они
не хотели отвечать за убийства и насилие в Сципионе, хотя были кругом
виноваты. Он говорил об этом, казалось, с глубоким интересом.
    Я всерьез призадумался над проблемой дезертирства, как вдруг Элвин
Дарвин сказал мне тем же голосом:
    - А я могу кататься на коньках! Верите, или нет?
    - Простите, не понял? - сказал я.
    - На роликах я всегда умел кататься, - сказал он. - А вот сегодня
утром впервые встал на коньки.
    В это самое утро, когда все лошади валялись мертвые, электричество
было отключено, повсюду лежали непогребенные мертвецы и все припасы в
Сципионе были съедены, как будто тут побывала туча саранчи, он
отправляется на Каток Когана и впервые в жизни надевает коньки. И после
первых неуверенных шагов он вдруг чувствует, что скользит по кругу,
кружится, кружится...
    - Кататься на коньках - все равно что на роликах! - заявил он мне
торжественно, как будто совершил научное открытие, которое прольет свет
на неразрешимую проблему.
    - Мышцы-то одни и те же! - сказал он с важным видом.

----------------------------------------------------------------------------
    За этим делом Дарвина и застали те, кто смертельно ранил его примерно
час спустя. Он был на катке, скользил по кругу, кружил, кружил, и кружил.
Я расстался с ним в его кабинете, и думал, что он там сидит. А он вместо
этого скользил по катку, кружился, кружился.
    Грянул выстрел, и он упал.
    К нему подбежали несколько его товарищей, и он им что-то сказал.
Потом он умер.

----------------------------------------------------------------------------
    Выстрел был великолепный, если Президент колледжа метил именно в
Дарвина. Он вполне мог бы стрелять и в меня, потому что знал, что, стоит
ему уйти из дому, как я занимаюсь любовью с его женой, Зузу.
    А если метил в Дарвина, а не в меня, то он решил одну из самых
трудных для стрелка задач - ту же самую, которую решил Ли Харви Освальд,
стреляя в Президента Кеннеди: как попасть в цель, когда находишься
значительно выше.
    Так я и сказал: "Великолепный выстрел".

----------------------------------------------------------------------------
    Я потом спросил, какое последнее слово сказал Элтон Дарвин, и мне
ответили, что он нес какую-то бессмыслицу. Его последние слова были:
    - Смотрите, как Черномазый летает на аэроплане.
10

----------------------------------------------------------------------------
    Иногда Дарвин рассказывал мне про свою планету, откуда его доставили
в Афины в стальной коробке.
    - Там питались наркотиками, - говорил он. - Я торговал хлебом
насущным, это был мой бизнес. Мало ли что на одной планете люди едят
какую-то пищу и жить без нее не могут, и после нее чувствуют себя
получше, - это еще не значит, что на других планетах людям нельзя есть
что-нибудь другое. Думаю, обязательно найдутся и такие планеты, где люди
едят камни, и после этого ловят кайф на часок-другой. А потом их опять
тянет грызть камни.

----------------------------------------------------------------------------
    За те 15 лет, что я учительствовал в Таркингтоне, я почти не замечал
тюрьмы на том берегу озера; громадная, суровая, она все росла. Когда мы
выезжали на пикники к шлюзу или мне надо было съездить в Рочестер по
какомуто делу, я встречал множество автобусов со слепыми окнами и
грузовиков со стальными ящиками. В одном из этих ящиков, возможно, везли
и Элтона Дарвина.
    С другой стороны, в таких же фургонах перевозили и разные припасы,
так что там вполне могла быть "Диетическая Пепси" или туалетная бумага.
    Мне не было дела до того, что там перевозили, пока меня не выгнали из
Таркннгтона.

----------------------------------------------------------------------------
    Случалось, что, когда я играл на колоколах и от тюремных стен
отражалось особенно гулкое эхо - чаще всего это бывало зимой, в мороз, -
мне казалось, что я обстреливаю тюрьму из пушек. А во Вьетнаме, как ни
странно, было совсем наоборот: когда я попадал в расположение нашей
артиллерии и орудия пели беглый огонь по неведомо какой цели в джунглях,
это больше походило на музыку - забавные звуки ради забавных звуков, и
только.

----------------------------------------------------------------------------
    Во время полевых маневров, когда мы с Джеком Паттоном еще были
курсантами, мы как-то спали в палатке, и вдруг рядом разразилась
канонада. Мы проснулись. Джек мне сказал:
    - Это наша музыка, Джин. Это наша музыка.

----------------------------------------------------------------------------
    До того, как я пошел работать в Афины, я видел в долине всего-навсего
Зх заключенных. А остальные жители Сципиона едва ли видели хоть 1го. И я
бы тоже ни 1го не видел, если бы грузовик со стальным кузовом не сломался
в верховьях озера. Мы там устроили пикник у озера, с Маргарет, моей
женой, и Милдред, моей тещей. Милдред к тому времени уже окончательно
помешалась, но Маргарет пока еще была в своем уме, и мы надеялись - а
вдруг пронесет и она останется здоровой.
    Мне было всего 45, и я надеялся, как идиот, что буду спокойно
преподавать здесь до обязательной отставки по возрасту, до 70 лет, - и
вот до 2010 года, до моего 70летия, осталось всего 9 лет.
    А что со мной будет через 9 лет? Гадать об этом - все равно что
беспокоиться, не протухнет ли сыр, который ты забыл сунуть в холодильник.
Ну что еще может случиться с твоим драгоценным вонючим сыром, раз он уже
провонял?

----------------------------------------------------------------------------
    Моя теща, совершенно безобидная и неопасная для окружающих и для себя
самой, обожала ловить рыбу. Я насадил червя на крючок ее удочки и
забросил леску на хорошем месте. Она вцепилась в удилище обеими руками -
как всегда, была уверена, что сейчас произойдет какое-то чудо.
    На этот раз она не ошиблась.
    Я взглянул наверх, и там, на высоком берегу, стоял тюремный фургон, а
из мотора валил дым. При фургоне находились всего 2 охранника, один из
них - за рулем. Оба успели выскочить. И успели связаться по радио с
тюрьмой, вызвать подмогу. Охранники были белые. Это случилось еще до
того, как японцы откупили тюрьму в Афинах, чтобы сделать ее доходным
предприятием, еще до того, как все дорожные указатели на Рочестер стали
писать на двух языках: на английском и японском.
    Грузовик мог загореться, и 2 охранника отперли дверцу в задней стенке
фургона и велели заключенным выходить. Потом они отступили и стали ждать,
направив курносые дула автоматов на эту дверцу.
    Заключенные стали вылезать. Их было всего 3, и они еле двигались в
ножных кандалах, а наручники у них были пристегнуты к цепям вокруг пояса.
Двое было черных, а один белый, или, может быть, светлый
латиноамериканец. Это было до того, как Верховный Суд определил, что
жестоко и негуманно, даже в наказание, подвергать человека заключению в
таком месте, где он или она может оказаться 1 среди множества
представителей другой расы.
    По всей стране тогда были тюрьмы со смешанным контингентом. А когда
я, много позже, стал работать в Афинах, там не было никого, кроме
представителей расы, официально именуемой Черной.

----------------------------------------------------------------------------
    Теща моя даже не обернулась посмотреть на дымящий грузовик и прочую
суету. Она была целиком поглощена ожиданием того, что вот-вот произойдет
на том конце лески. Но мы с Маргарет смотрели во все глаза. Для нас, в те
времена, заключенные были чем-то вроде порнографии - делом обычным, но не
предназначенным для глаз порядочных людей, хотя в нашей долине из всех
промышленных предприятий самым крупным было карательное дело.
    Когда мы с Маргарет обсуждали этот случай, она не сказала, что это
смахивало на порнографию. Она сказала: это было все равно что увидеть
скот, который везут на бойню.

----------------------------------------------------------------------------
    А мы в свою очередь, наверно, показались заключенным обитателями
Райских Кущей. Был теплый, ароматный весенний день. На южной стороне
озера шли парусные гонки. Колледж только что получил 30 парусных шлюпок
от благодарного родителя, который опустошил самый большой кредитно-
сберегательный банк в Калифорнии.
     Неподалеку на берегу был припаркован наш новехонький "Мерседес". Он
стоил больше, чем мой годовой оклад в Таркингтоне. Мне его подарила мать
одного из учеников, по имени Пьер ле Гран. Его дедушка с материнской
стороны был диктатором на Гаити, и когда его скинули, он прихватил с
собой государственную казну. Поэтому мать Пьера была сказочно богата. Но
с ним никто не хотел водиться. Он пробовал завоевать себе друзей с
помощью дорогих подарков, но у него ничего не вышло, и тогда он попытался
повеситься на потолочной балке в водокачке, на макушке Мушкетгоры. А я
там как раз оказался в укромном уголке с женой тренера теннисной команды.
    Ну, я его срезал - у меня был с собой армейский нож. За это и получил
"Мерседес".
    Через 2 года Пьер добился-таки своего, спрыгнув с моста у Золотых
Ворот, и в колледже родилась шутка: теперь, мол, придется мне
распрощаться со своим "Мерседесом".
    Так что в сцене, которая могла показаться Зм заключенным уголком рая,
были свои горести, и немалые. Откуда им было знать, что моя теща
безнадежно помешанная, тем более она сидела к ним спиной. Откуда им было
знать, раз я и сам не догадывался, что наследственное безумие обрушится
на мою красотку жену, как куча кирпичей с самосвала, всего через 6
месяцев, и она превратится в такую же страхолюдную ведьму, как ее мать.

----------------------------------------------------------------------------
    Если бы с нами на берегу были еще 2 наших детишек, это бы довершило
иллюзию, что мы - обитатели Рая. Они представляли бы следующее поколение,
живущее так же комфортабельно, как мы. Были бы представлены оба пола. У
нас была девочка по имени Мелани и мальчик, которого мы назвали Юджин
Дебс Хартке, Младший. Юджин Младший кончал Дирфилдскую академию в
Массачусетсе, ему было 18, и у него был собственный рок-н-ролл бэнд, и к
тому времени он сочинил уже штук 100 песен.
    А Мелани, пожалуй, испортила бы райскую сценку на берегу. Она была
очень толстая, как ее мать, пока не вступила в ряды Борцов с Избыточным
Весом. Должно быть, наследственность. И если бы она сидела спиной к
заключенным, то по крайней мере ей удалось бы скрыть свой нос -
картошкой, как у покойного великого комедианта и алкоголика Даблъю Си
Филдса. Слава Богу, Мелани хоть еще и алкоголичкой не была!
    Зато ее братец был алкоголиком.
    Я сейчас готов убить себя за то, что расхвастался перед ним,
похвалялся, что в моей родне ни один мужчина не боялся стать алкоголиком,
в нашей семье умели пить, но не напиваться. Мы не относились к
наркотикам, как безмозглые слабаки.

----------------------------------------------------------------------------
    Но Юджин Младший был по крайней мере, хорош собой - унаследовал
красоту от матери. Когда он рос здесь, в долине, никто не мог пройти мимо
и не сказать мне - прямо при нем, - что в жизни не видел такого красивого
ребенка.
    Где он сейчас, я не знаю. Уже много лет, как он не дает о себе знать
ни мне, ни другим.
    Он меня ненавидит.

----------------------------------------------------------------------------
    Да и Мелани - тоже, хотя еще 2 года назад она мне написала письмо.
Она жила в Париже, с женщиной. Они преподавали английский и математику в
американской школе, в старших классах.

----------------------------------------------------------------------------
    Мои дети никогда мне не простят, что я не отдал свою тещу в
психиатрическую лечебницу, а оставил ее дома, где она стала для них сущим
бедствием. Они не могли приглашать друзей в гости. Но если бы я сунул
Милдред в психушку, мне было бы не по карману отправить Мелани и Юджина
Младшего в такие дорогие школы. В Таркингтоне дом мне дали бесплатно, а
вот жалованье было маленькое.
    Мне самому помешательство Милдред не казалось таким ужасным, как
детям. В армии я привык к людям, которые несли околесицу с утра до
вечера. Вьетнам был грандиозная бредятина, 1 к 1му. Если уж я к этому
притерпелся, мне все было нипочем.
    А вот за что мои дети ненавидят меня больше всего: за то, что я
породил их, на пару с их мамочкой. Они живут в постоянном ужасе - как бы
не спятить, следом за Милдред и Маргарет. К несчастью, это более чем
вероятно.

----------------------------------------------------------------------------
    По иронии судьбы у меня оказался незаконнорожденный сын, о чем я
узнал совсем недавно. Мать у него была другая, так что он может не
бояться, что в 1 прекрасный день спятит. Впрочем, кое-кто из его
собственных детей, если они у него будут, может унаследовать от моей
матери предрасположение к полноте.
    Впрочем, они могут вступить в ряды Борцов с Избыточным Весом, как моя
мать.

----------------------------------------------------------------------------
    Не стоит удивляться, что я сейчас так много размышляю о
наследственности, это естественно. Я даже читал об этом в книге,
посвященной эмбриологии.