Порой он не находил новых фраз и  повторял  старые,  но  лейтенант
только кивал, а потом и кивать перестал, а клюнул носом и  замер.  Летягин
уже растерялся, гипнотический дар и поэзия заклинаний никогда не числились
за ним, скорее, наоборот.
     - Учтите, товарищ угомонился ненадолго, но  если  сотворить  то,  что
велит ваша совесть, сделается он тихий и послушный, - сказал  издалека,  а
может, изнутри очень  резонный  голос,  -  вокруг  ведь  никого.  Отличный
момент.
     - Цапай мента, цапай, пока не поздно, -  возник  еще  один  невидимый
собеседник, весьма истеричный и злой.
     - Кто вы? - простодушно спросил Летягин.
     - Мы - твоя совесть, - слаженным дуэтом ответили голоса.
     Летягин всполошился - псих-заболевание стремительно  прогрессировало.
Но хлопот и так хватало, поэтому он решил не  придавать  голосам  никакого
особого  значения.  "Попробовал  бы  кто-нибудь  Жанну  Д'Арк  придурочной
назвать - крестьяне сразу бы за нее пасть порвали. А ведь  у  девки  и  не
такие нашептывания  случались.  Может,  у  нас  с  Жанной  просто  совесть
говорливая".
     - Ты вооружен, ты отлично вооружен, - не отвязывался резонный голос.
     А Летягину ненадолго показалось, как будто  его  подхватила  ВОЛНА  и
покачала на себе, заодно что-то полезло из челюстей, а язык стал  пухнуть.
Георгий ткнул пальцем в рот и чуть не поцарапался -  клыки  уже  оснастили
его кусательно-жевательный аппарат.  Опущенные  глаза  увидели,  что  язык
свисает теперь ниже подбородка и вдобавок заострился.
     Страшное ночное  видение,  годившееся  только  на  роль  вакхического
сна-кошмара, переходило в разряд реальностей и требовало себе места.
     "Чудовищем быть нельзя - лучше  в  тюрьму",  -  лихорадочно  прикинул
вспотевший Летягин.
     "Может, лучше чудовищем - не накладно ведь. А  там  и  до  чудотворца
один шаг. В тюрягу пусть другие топают", - сказал злой голос.
     "Но это не по-человечески", - гаркнул вовнутрь Летягин.
     "Человек многогранен. Пора изживать стереотипы... Впрочем  поздно,  в
следующий раз  изживешь.  Проходит  оцепенение  у  товарища",  -  резонный
собеседник заволновался.
     И, действительно, лейтенант  уже  расправлял,  как  крылья,  плечи  с
погонами и пялился на Летягина яснеющими глазами.
     - Что это у вас там? -  запинаясь  и  теряя  пивной  румянец  со  щек
прошептал он; задержанный только  пожал  плечами.  -  Нет...  подождите  в
коридоре...
     Летягин тут же испарился, а участковый стал  думать  о  нем,  потирая
виски впервые в жизни заболевшей головы.
     "Если соединить вместе так называемые укусы клопа  на  шее  Потыкина,
визит к нему Летягина, мотивы,  которые  всегда  удается  найти,  возможно
имеющиеся  у  Летягина   специальные   приспособления   для   убийства   и
гипнотические способности, то  получится  совершенно  неплохая  версия.  И
можно подавать рапорт начальству о переводе на следственную работу, уже  с
начатым делом, очень неплохим делом. Пожалуй, разговор с Летягиным еще  не
окончен".
     Пока лейтенант Батищев  предавался  таким  приятным  мыслям,  Летягин
беседовал со своей новой "совестью". Ведь сражаться с тем,  что  сидело  в
нем так прочно, было под силу разве что  нейрохирургу.  По  договоренности
один из голосов стал отзываться на кличку Резон, а второй удовольствовался
прозвищем Красноглаз.
     - Раз вы возникли, так не мешайте мне хотя бы, - говорил  Летягин,  -
все же вы не заморские генералы, а своя родная шизия.
     - Кто мешает? - захлебывался  Красноглаз.  -  Мы  же  твои  маленькие
друзья. Одни тебя и любим. Во-первых,  с  нами  не  пропадешь.  Во-вторых,
убить,  полюбить,  а  особенно  выпить  кровь  -  всегда  поможем.   Будем
обслуживать регулярно, по расписанию - чтобы ни дня без этого дела.
     - Как это кровь? - обомлел Летягин.
     - Сядь да покак, - нагрубил в первый раз Красноглаз.
     - Домой вам возвращаться нельзя, - талдычил свое Резон, -  лейтенанта
вспугнули, он сейчас звонит в РУВД. А  там  запросто  вытребуют  ордер  на
арест. Попадете в следственный изолятор, и уж признаетесь во всем...
     - ...В чем был и не был виноват, - закончил Красноглаз.
     - Чего же делать? - растерянно спрашивал Летягин.
     - Для  начала  сходить  в  прокуратуру.  Поинтересуйтесь  там  насчет
клыков, и вообще, - в словах  Резона  сквозил  ощутимый  намек  на  что-то
понятное им всем.



                                    4

     Помощник прокурора оказался симпатичной молодой  женщиной  Екатериной
Марковной. Чем-то она даже была похожа на  одноклассницу  Любу,  наверное,
поэтому забывшийся Летягин вывалил ворох своих жилищных переживаний, глядя
ей прямо в глаза - как учил Потыкин - а не  на  ноги.  Екатерина  Марковна
приняла их с милой  улыбкой,  правда,  уточнила,  учтен  ли  посетитель  в
психоневрологическом   диспансере.   Потом,   скорее   по-докторски,   чем
по-прокурорски, стала успокаивать Летягина,  просвещая  насчет  количества
гражданских исков, связанных с  ветшанием  и  разрушением  жилищ.  Мол,  в
ближайшее время этот бурный поток дел будет упорядочен, в том смысле,  что
суды, в  основном,  перестанут  рассматривать  их.  Еще  она  раскрыла  по
большому секрету - наука пока  бессильна  понять,  что  же  происходит,  и
поэтому просто отмалчивается. Да, да, подхватил Летягин, однажды я ученого
на лекции спросил насчет своей квартиры, а он на меня так посмотрел, будто
я сморкнулся без помощи платка. И,  наконец,  проникнувшись  окончательным
доверием, Летягин рассказал, как у него отрастают клыки и язык,  а  иногда
происходит зияние в нижней части лица и даже уподобление мерзкой рептилии,
из-за чего он становится беззащитным перед законом,  участковый  лейтенант
Батищев теперь мокруху клеит, обвиняя в  покушении  на  Васю  Потыкина,  и
вообще, какие конституционные гарантии может получить  гражданин,  если  у
него действительно лицо и туловище не всегда такие, как у всех.
     - Я, конечно, не медик,  -  начала  спешно  закругляться  прокурорша,
провожая Летягина к дверям, -  но  мне  кажется,  вам  надо  просто  лучше
питаться.  Больше  заниматься   спортом.   Записаться   в   художественную
самодеятельность, танцы, пение очень помогают. Или  устроить  свою  личную
жизнь, - последнее было сказано не без оттенка печали.
     Она протянула узкую ладошку.
     "Питаться,  питаться".  Упал  замок,  и  из  темноты   клетки   вышел
Красноглаз. Он втягивал многоструйный воздух, поводя мордой  по  сторонам.
Его вел на поводке внимательный и спокойный Резон,  который  сразу  оценил
ситуацию - только что сдуло обеденным ветром секретаршу, и в  кабинете  не
осталось никого, кроме "объекта".
     - Разуй глаза, смотри, какая у нее  аппетитная  шейка.  Это  тебе  не
боров лейтенант. Согласись,  с  женским  материалом  работать  и  проще  и
приятнее, - подначивал Красноглаз.
     Летягин как раз взял нежную прокуроршину ручку в свою ладонь и вместо
того, чтобы пожать, застыл, боясь шевельнуться -  будто  посадили  его  на
кол. И изо всех сил старался не поддаться дурному  влиянию  Красноглаза  и
Резона. Вид у  Летягина  был  достаточно  огорошенный,  поэтому  Екатерина
Марковна приблизила к нему свое умное  неравнодушное  лицо  и  максимально
убедительно произнесла:
     -  Я  понимаю,  вам  сейчас  тяжело.  Образовался  какой-то  комплекс
загнанности, который породил странные ощущения. Но только вы  сами  можете
его разрушить. Повторяйте про себя: "Я нормальный, я симпатичный". Вот  вы
улыбались, и я видела - никаких клыков нет. Поверьте, нет.
     "Еще как есть", - хохотнул Красноглаз.
     Она была совсем рядом, прокуроршина почти девчоночья шея,  оттененная
кружевным воротничком, с такой видной, такой призывной голубоватой жилкой.
Ощущения Красноглаза  начали  передаваться  Летягину,  и  он  почувствовал
биение  ее  крови.   "Как   птичка   в   клетке",   -   подсказал   зверь.
"Сосредоточьтесь, Летягин, пора вживаться в  образ",  -  поторопил  Резон.
Молодой человек почувствовал: подкатывает  волна  и  начинает  преображать
его. Предупреждая прокуроршу, он поднял вверх  указующий  перст  свободной
руки.
     - Что, скорую? - не поняла Екатерина Марковна. - Я сейчас.
     Пытаясь что-то сказать, Летягин открыл рот. По расширившимся  зрачкам
ее глаз он понял, что она УВИДЕЛА.
     "Бегите, зовите на помощь". Но эти слова остались внутри, а из глотки
вырвалось шипение, довольно смахивающее на змеиное.
     "Объект готов к донорству и развертке",  -  телеграфировал  Резон.  -
"Артерии  не  трогать.  Передаю  расположение  участков  проникающего  или
слизывающего воздействия. Предпочтительные. Внутренняя яремная вена.  Шея.
Срединная  вена  локтя.  Локтевой  сгиб.  Допустимые.  Подколенная   вена.
Бедренная..."
     Комната распалась,  как  карточный  домик,  и  Летягин  закачался  на
поверхности  залитой  серым  светом  воронки.  Екатерина  Марковна   вдруг
вывернулась наизнанку и  стала  кустом,  состоящим  из  текущих  прямо  по
воздуху струек красной жидкости.
     Красноглаз  пронесся,  как  серфингист   на   прибойной   волне,   по
позвоночнику и вломился прямо в мозг Летягина, но  тот  ударом  непонятной
ему силы задержал зверя и прыгнул "с  места"  в  горло  воронки.  Сумерки,
отражения - все смешалось. Где-то позади остался  звенящий  женский  крик:
"Не трогайте его, он очень болен", крепкие мужские слова,  ехидная  фраза:
"Придурок за чужой счет", милицейский посвист.
     Летягин нашел себя на улице посреди спринтерской  дистанции.  Храбрая
старушка  выдергивала  из-под  его  ног  мопса   с   лицом   задумавшегося
председателя Мао. Летягину пришлось совершить с первой  попытки  рекордное
для него взятие высоты. Раздались хлопки.
     - Металлист-сатанист! - объявила номер старушка.
     - НКВД на них нет, - рявкнул невпопад какой-то пожилой  гражданин  и,
не достав Летягина палкой, добавил, - ничего, пуля догонит.
     Лжеспортсмен был уже далеко, на проезжей части, демонстрируя отличную
технику бега, но по свистку гаишника замер и дал себя оштрафовать  на  все
последние рубли за нарушение правил перехода. Летягин понял, что если даже
к нему и  вернется  нормальный  аппетит,  то  удовлетворить  его  вряд  ли
представится возможным. Какая-то резкая  дамочка  вдруг  потащила  его  за
рукав и настоятельно предложила посторожить  ее  чадо,  пока  она  достоит
очередь то ли в сберкассе, то ли на почте. "Забери  своего  спиногрыза,  -
огрызнулся Летягин. - Дура ты". Однако голос еще не прорезался.
     На счастье дамочки проходившая мимо дворняга  распознала  в  Летягине
врага-Красноглаза и, гордая своим справедливым насилием, погнала по улице.
В  поисках  убежища  Летягин  растолкал  толпу,   пытающуюся   попасть   в
троллейбус, и, наконец, укрылся за сомкнувшимися створками  дверей.  Краем
уха он слушал, как почтенный папа объяснял своему сыну: "Этот дядя - псих,
он ничего с собой поделать не может". "Па, а я тоже стану психом?".  "Если
не будешь слушаться папу, то станешь..."
     Все равно, здесь было безопасно, и Летягин решил кататься по  городу,
пока не придумает что-нибудь стоящее. Однако, когда троллейбус остановился
на  Малой  Албанской,  неподалеку  от  родного  дома,  беглец  понял,  что
безопасность есть призрак. Дворняжка ехала вместе с ним, также не  уплатив
за билет, только на другой площадке, хотя и притворялась, что не  замечает
его.  От  проявления  столь  изощренного  коварства   со   стороны   такой
незамысловатой  твари  екнуло  сердце,  и   Летягин   выскочил,   проломив
закрывающуюся дверь. Не успел порадоваться своей ловкости,  как  раздалось
предупредительное урчание. Дворняга была по-прежнему рядом и  нацеливалась
на  его  ляжку.  Толстый  противный  пережравший  отбросов  пес.   Летягин
отпрыгнул вбок, а потом побежал, высоко забрасывая ноги, будто  это  могло
быть полезным. Пес не торопился атаковать, наслаждаясь ситуацией.  Летягин
заметил, что есть только один путь - в  свою  парадную.  И  вот  он  почти
спасен от рваных ран, но,  оказалось,  на  крыльце  стоят  знакомые  люди.
Лейтенант Батищев, сержант и семья Дубиловых.  Сделав  свое  дело,  подлая
собака отошла  в  сторону  и  стала  невозмутимо  обнюхивать  подоспевшего
четвероногого товарища по помойкам.
     - Летягин,  я,  кажется,  просил  вас  подождать  в  коридоре,  а  не
скрываться. Или вы предпочитаете, когда  вам  по-иностранному  говорят?  -
испортил воздух вредными словами Батищев.
     - Ничего, посидит в  кутузке,  так  научится  понимать  по-русски,  -
заржал один из сынов.
     Летягин  на  секунду  прикрыл  глаза,  потому  что  представил   себе
продолжение разговора. Сейчас его сложат буквой "Г", он начнет вырываться,
ему вломят по шее, потом затащат в парадную и там дадут еще не раз.  После
этого лейтенант объявит, что понес ранение носа  или  уха  при  задержании
мелкого, но злого хулигана, и все присутствующие скажут:  "Ага".  Наконец,
преступника протащат мимо возмущенных  бабушек  в  отделение,  и  там  уже
потерпевший и свидетели напишут "все, как было".
     Летягин попятился:
     - Извините, я не отсюда. Мне не сюда, - а потом  уж  откровенно  стал
удирать.
     - Летягин, остановись, Летягин, пожалеешь,  Летягин,  со  мной  шутки
плохи.
     В  этом  Летягин  не  сомневался,  поэтому  и  не   остановился.   Но
устремившийся за ним топот оглушал испуганное сердце, и беглец вскоре стал
изнемогать душой и  ногами.  Неожиданно  грозные  звуки  оборвались  двумя
глухими ударами. Так падают мешки  с  картошкой.  Все  это  происходило  в
обрамлении мата и собачьего лая. Летягин, пересилив  ужас,  оглянулся,  и,
хоть чуть сам не свалился, успел удивиться поразительной в своей  простоте
сцене.   Дворняга   дергала   за    штаны    повалившихся    милиционеров.
Преследователи, наверное, бежали колонной по одному. Передний споткнулся о
пса, а задний о переднего. Вторая собачонка терроризировала Дубиловых,  но
они мужественно встали стеной,  пытаясь  скрыть  плотными  телами  срамную
сцену.
     Летягин, бросив наблюдения, вскочил в кстати подоспевший троллейбус и
скрылся за поворотом. Однако, не доверяя теперь транспорту, сошел  наугад,
ввалился в первую попавшуюся парадную. Надо было покумекать в  тишине.  Он
остался без дома, это - раз. Но и без  работы  тоже,  потому  что  пропуск
лежит там, где больше не дом. В свою очередь, шатание по  улицам  приведет
лишь к полному истощению сил. Беличий бег в  колесе  неразрешимых  проблем
так утомил Летягина, что он  охотно  пал  в  объятия  Карлссона-Морфея  на
ящике, где когда-то, во времена очень большого порядка хранился дворницкий
инвентарь.



                                    5

     - Эй, вставай, дело есть, - кто-то долбил его в бок острым локтем.
     В парадной было темно, Летягин сел и долго протирал глаза, прежде чем
стал различать похожую на кляксу фигуру.
     - Проснись, обворовали, - гнусаво вступала в беседу темная личность.
     - Нет у меня никаких дел, - огрызнулся Летягин,  -  меня  так  просто
будить нельзя, когда сплю - все же легче.
     - Здесь только ментов дождешься. Хватит ковырять  в  носу,  пошли  во
двор, - предложил гнусавый.
     Во дворе накрапывало, гнусавый  не  внушал  ни  доверия,  ни  желания
стоять с ним рядом, однако, товарищей в летягинском положении выбирать  не
приходилось.
     -  Выпить  хо?  -  стал  наводить  межчеловеческие  мосты   гнусавый,
показывая из подмышечной области рослую "ноль семь".
     -  Юшки  красной  хочу!  -  неожиданно  выкрикнул  Красноглаз  устами
Летягина,  а  Резон  шепнул.  -  Не  теряйтесь,  Георгий,  перед  вами  не
джентльмен.
     - Я на  тебя  задумал  как  на  фраера  слюнявого,  а  ты  во  какой,
оказывается. Настоящий человек! - уважительно произнес  гнусавый.  -  Даже
как-то неудобно, уж больно дельцо мелкое, не шухерное. Но  ничего,  сойдет
для разминки.  А  насчет  того,  чтобы  юшку  пустить,  так  это  на  твое
усмотрение, я в чужой обычай не лезу.
     - Поскорее только надо, - опять встрял Красноглаз.
     - Сейчас из дома во двор два штымпа выйдут, - заобъяснял гнусавый.  -
Ты их здесь, возле бачка покараулишь. Как с тобой вровень будут, подвалишь
к ним фраерской походочкой, попросишь закурить.  Они  тебя  пошлют.  Тогда
дашь по рогам тому, кто с усами. Второй тут же смоется обратно в парадняк.
Там уже я поговорю с ним без понта.
     - А что они сделали? - спросил Летягин.
     -  Они  нечестные,  чужое  взяли,  -  объяснил  гнусавый,  и  Летягин
почувствовал в своей ладони хрустящие бумажки. -  Остальные  башли  потом:
через полчаса на углу, у бани, - и гнусавый начал растворяться во мгле.
     - Эй, гражданин, а если они меня не пошлют? - надсадным шепотом  стал
уточнять Летягин.
     - Ты что крысятник? - завизжал  гнусавый.  -  Задерешься  как-нибудь.
Дашь между рог мотылю с усами и шуруй на угол!
     Летягин хотел еще справиться о значении слова "мотыль",  но  гнусавый
исчез  окончательно  или,  по  крайней  мере,  затаился.  Пришлось  срочно
вписываться в натюрморт помойки. Наверное, хорошо получилось,  потому  что
выскочить в нужный момент наперерез "штымпам" оказалось  непросто.  Пиджак
зацепился за какой-то  заусенец,  и  под  звук  рвущейся  материи  Летягин
свалился рядом с бачком. Но чья-то железная рука помогла ему  -  взяла  за
шиворот и поставила в  вертикальное  положение.  То  была  рука  одной  из
будущих жертв.
     - Подслушивал, гнида? - спросил тот, что был поменьше  ростом  и  без
усов.
     - Я не гнида, я... курить, - смело выдавил Летягин и позвал про себя:
"Эй, Красноглаз, где ты? Выходи".
     Никто не  отозвался.  Лишь  усатый  ткнул  в  зубы  пачкой.  Дымок  с
Беломорканала  вскоре  вошел  в  легкие  и  вызвал  спазмы  у  истощенного
организма.
     - Курить  хотел,  а  не  умеешь,  -  железная  рука  сжала  в  щепоть
Летягинскую физиономию.
     - Это сявка. Выброси. Некогда с ним  возиться,  -  отдал  свое  тихое
распоряжение безусый. И тот, кто хотел быть Робин Гудом, за  доли  секунды
оказался в мусорном баке. Причем,  вниз  головой,  с  сиротливо  торчащими
наружу ногами. Стало обидно. Ведь кровь можно было взять на почти законных
основаниях - люди-то попались явно  нехорошие,  только  бандиты  так  себя
ведут.
     Откуда-то из глубины раздался смущенный голос Красноглаза:
     "Ну, испугался. С кем не бывает, а?"
     "Целы мы? Целы. Ну а все остальное - гордыня", - добавил Резон.
     Не успел Летягин выбраться из-под мусора, как появился накрученный  и
раздосадованный гнусавец.
     - Деньги отдавай, падла, - слово "падла" звучало очень сочно.
     Конечно, Летягин хотел все вернуть - но оказалось, что карман пиджака
в суматохе был безнадежно оторван.
     -  Ищи,  козел,   иначе   пришью,   -   нервно   посоветовал   грубый
антиобщественный элемент.
     - Шансов найти нет, - вскоре объявил Летягин,  -  спишите  по  статье
"несчастливая случайность, форс мажор". Не удивляйтесь,  вы  же  в  группе
риска.
     - Я сейчас тебе покажу, как форс тырить, - гнусавый понял по блатному
слова Летягина и резко  ударил  объясняющего  по  губам.  Молодой  человек
облизнулся, и солоноватый  привкус  крови  показался  ему  восхитительным.
"Еще,  еще",  -  сказал  Красноглаз,  выходя  из  клетки.  Волна   подошла
моментально. Летягин-Красноглаз в три прыжка  догнал  бросившегося  наутек
гнусавого негодяя и швырнул на землю. Тот лопнул, пустив вонючий дымок,  и
стал дряблым овоидом. "Ну,  выжимай  его,  урку  беспардонную,  -  исходил
азартом Красноглаз. - И все самое светлое, что в  нем  есть,  -  у  нас  в
пузе". Но Летягин почувствовал неладное. Отделившись  от  Красноглаза,  он
увидел подростка, прилипшего к оконному стеклу, завороженно  следящего  за
происходящим.
     "Да  пэтэушник  ничего  не  поймет,  -  заверил  Резон,  перехватывая
Летягинский взгляд, - он в предыдущем измерении остался".
     "Тут в любом измерении нечего понимать.  Детишки  по  части  гадостей