(Садится в кресло у печки.) Они
такие удивительные, эти дикие утки.
     Грегерс. Да как же вы ее поймали, лейтенант Экдал?
     Экдал. Я не ловил. Мы обязаны ею некоему господину здесь в городе.
     (*672) Грегерс (несколько пораженный). Уж не отцу ли моему?
     Экдал. Именно. Как раз вашему отцу. Гм...
     Ялмар. Вот забавно - как ты это отгадал, Грегерс?
     Грегерс. Ты недавно рассказывал, скольким ты обязан отцу... ну вот, я и
подумал...
     Гина. Да, но мы не от самого же коммерсанта получили ее.
     Экдал. Все равно, Гина. Мы ею обязаны  Хокону  Верле.  (Грегерсу.)  Он,
видите ли, катался в лодке и подстрелил ее. Видит-то он плохо...  гм...  Ну,
вот только и подстрелил.
     Грегерс. А-а! Всадил ей, значит, несколько дробинок в тело.
     Ялмар. Да, две-три дробинки.
     Xедвиг. Под самое крыло. И она не могла улететь.
     Грегерс. И, верно, нырнула?
     Экдал (сонным заплетающимся языком). Известно... дикие утки всегда так.
Нырнут на дно... в самую глубь, старина... вцепятся в траву, водоросли...  и
во всякую чертовщину там внизу... и уж наверх больше не всплывают.
     Грегерс. Но ведь ваша утка всплыла, лейтенант Экдал?
     Экдал. У вашего отца такая лютая собака. Нырнула и вытащила утку.
     Грегерс (Ялмару). И она попала к вам?
     Ялмар. Не сразу. Сначала-то она попала к твоему отцу.  Но  там  она  не
прижилась, стала хиреть, и Петтерсену велели ее прикончить...
     Экдал (в полусне). Гм... да, да... Петтерсен - болван.
     Ялмар (понижая голос). Вот таким-то образом  она  досталась  нам.  Отец
немножко знаком с Петтерсеном, узнал  от  него  насчет  этой  дикой  утки  и
устроил так, что ее уступили нам.
     Грегерс. И тут у вас на чердаке ей живется отлично.
     Ялмар. Удивительно! Даже разжирела. Да, положим, она здесь уже  столько
времени, что успела забыть настоящую волю. А в э_т_о_м-т_о все и дело.
     (*673) Грегерс. Пожалуй, ты прав, Ялмар. Пусть только не видит  никогда
неба и моря... Но я не смею дольше засиживаться, отец твой, кажется, заснул?
     Ялмар. Ну, из-за этого-то...
     Грегерс. Кстати, ты говорил, вы сдаете комнату? И она сейчас не занята?
     Ялмар. Да, а что? Ты кого-нибудь знаешь?..
     Грегерс. Могу я снять эту комнату?
     Ялмар. Ты?
     Гина. Нет, что вы, господин Верле!..
     Грегерс. Отдадите вы ее мне? Тогда я завтра же утром перееду.
     Ялмар. Да с величайшим удовольствием.
     Гина. Нет,  господин  Верле,  она  для  вас  окончательно  не  годится,
неподходящая.
     Ялмар. Да что ты, Гина? Как ты можешь говорить так?
     Гина. Да как же? И тесна, и свету мало, и...
     Грегерс. Это все не беда, фру Экдал.
     Ялмар. По-моему, вполне приличная комната. И обставлена недурно.
     Гина. Да ты вспомни, кто живет внизу... Эти двое...
     Грегерс. Кто эти двое?
     Гина. Да один прежде был домашним учителем...
     Ялмар. Кандидат Молвик.
     Гина. А еще один доктор, Реллинг по фамилии.
     Грегерс. Реллинг? Его я немножко знаю.  Он  практиковал  одно  время  в
Горной долине.
     Гина. Это такие несуразные  господа!  Часто  кутят  по  вечерам,  домой
приходят поздней ночью и не всегда в своем...
     Грегерс. К этому скоро можно привыкнуть. Надеюсь, что и  я,  как  дикая
утка...
     Гина. Гм... я думаю,  вам  лучше  отложить  до  завтра...  Утро  вечера
мудренее.
     Грегерс. Вам что-то очень не хочется пускать меня к  себе  в  дом,  фру
Экдал.
     Гина. Бог с вами! Что вы!
     (*674) Ялмар. Да, это в самом  деле  странно  с  твоей  стороны,  Гина.
(Грегерсу.) А скажи мне, ты,  значит,  рассчитываешь  остаться  на  время  в
городе?
     Грегерс (надевая пальто). Да, теперь рассчитываю.
     Ялмар. Но не дома, у отца? Что же ты намерен предпринять?
     Грегерс. Да, знай я только это... тогда бы еще было с полгоря. Но когда
имеешь несчастье зваться Грегерсом... Грегерс... да еще Верле...  Слыхал  ли
что-нибудь хуже?
     Ялмар. Я совсем не нахожу...
     Грегерс. Брр! Я бы плюнул на другого молодчика с таким именем.  Но  раз
самому выпал на долю крест быть Грегерсом Верле, как вот мне...
     Ялмар (смеясь). Ха-ха-ха! А чем же хотел бы ты быть, если не  Грегерсом
Верле?
     Грегерс. Если бы я мог выбирать, я бы лучше  всего  хотел  быть  ловкой
собакой.
     Гина. Собакой!
     Xедвиг (невольно). Да нет же?!
     Грегерс. Да. Настоящей, умной, ловкой собакой, из таких, которые ныряют
на дно за дикими утками, когда те идут ко дну, вцепляются там в водоросли  и
зарываются в тине.
     Ялмар. Нет, знаешь, Грегерс, я не понимаю  из  всего  этого  ни  одного
слова.
     Грегерс. Да, пожалуй, тут и понимать-то особенно нечего. Ну, так завтра
утром я перееду к вам. (Гине.) Я не доставлю вам особых хлопот, я сам привык
все делать. (Ялмару.) Об остальном поговорим  завтра.  Спокойной  ночи,  фру
Экдал. (Кивая Хедвиг.) Спокойной ночи.
     Гина. Спокойной ночи, господин Верле.
     Хедвиг. Спокойной ночи.
     Ялмар (зажигая свечку).  Постой,  надо  посветить  тебе,  на  лестнице,
верно, темно. (Провожает Грегерса.)
     Гина (задумчиво, сложив шитье на коленях).  Что  он  тут  нагородил,  -
хотел бы быть собакой?
     Хедвиг. Знаешь, что я скажу тебе, мама, мне кажется, у него было на уме
совсем другое.
     Гина. Да что же?
     (*675) Хедвиг. Я не знаю. Но он все время как  будто  говорит  одно,  а
думает совсем другое.
     Гина. Ты думаешь? Чудно!
     Ялмар (возвращается). Лампа еще горела там. (Тушит свечу и ставит ее на
стол.) Ну, наконец-то можно пропустить  кусочек  в  горло.  (Принимается  за
бутерброды.) Вот видишь, Гина, стоит только постараться, и...
     Гина. Как так - постараться?
     Ялмар. Да ведь это все-таки кстати, что мы наконец сдали ту комнату. Да
еще кому - Грегерсу, старому хорошему другу.
     Гина. Уж и не знаю, что тебе сказать.
     Хедвиг. Ах, мама, увидишь, как весело будет!
     Ялмар. Тебя не разберешь. То  у  тебя  только  и  думы,  как  бы  сдать
комнату, а теперь тебе это не по вкусу...
     Гина. Да, если бы кому другому, Экдал... А то - что, ты думаешь, скажет
на это коммерсант?
     Ялмар. Старик Верле? Ему-то какое дело?
     Гина. Да ведь понятно, у них что-нибудь опять вышло, если молодой  ушел
из дому. Ты же знаешь, как они друг к дружке-то...
     Ялмар. Все это, конечно, очень может быть, но...
     Гина. А теперь, пожалуй, коммерсант подумает, что это все твои штуки...
     Ялмар. Ну и пусть его! Верле очень много сделал для меня. Помилуйте!  Я
это признаю. Но не могу же я из-за этого быть в вечной зависимости от него.
     Гина. Но, милый Экдал,  как  бы  это  не  отозвалось  на  дедушке.  Вот
возьмут, да и отнимут у него этот маленький заработок в конторе.
     Ялмар. А!.. Я чуть было не сказал - и пусть! Разве не  унизительно  для
такого человека, как я,  что  его  седовласый  старик  отец  ходит  каким-то
побирушкой? Но теперь, я думаю, уж близок час!.. (Берет еще бутерброд.)  Раз
на меня возложена такая задача в жизни, я ее и выполню.
     Хедвиг. Да, да, папа! Непременно!
     Гина. Тсс! Не разбуди его!
     Ялмар (тише). Я ее и в_ы_п_о_л_н_ю, говорю я. Настанет день, когда... И
потому хорошо,  что  мы  сдали  комнату.  Я  буду  несколько  менее  стеснен
материально. А это очень (*676) важно для человека, у которого  есть  особая
задача в жизни. (Останавливаясь  у  кресла,  растроганно.)  Бедный,  старый,
убеленный сединами отец! Положись на своего Ялмара! У него широкие  плечи...
сильные, во всяком случае. В один прекрасный день ты проснешься и... (Гине.)
Ты, пожалуй, не веришь?
     Гина (вставая). Конечно, верю. Но давай сперва уложим его в постель.
     Ялмар. Хорошо, давай.

     Осторожно поднимают старика.


        "ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ"

     Павильон Ялмара Экдала. Утро. Свет падает из большого окна  в  потолке,
занавески отдернуты.
     Ялмар сидит  у  стола  и  ретуширует  карточку,  перед  ним  лежит  еще
несколько карточек. Немного погодя из входной двери появляется Гина в  шляпе
и накидке, с корзинкой в руке.

     Ялмар. Ты уже вернулась, Гина?
     Гина. Как же, прохлаждаться-то некогда.  (Ставит  корзинку  на  стол  и
снимает с себя накидку и шляпу.)
     Ялмар. Заглянула к Грегерсу?
     Гина. Да, да. Уж и комната! Любо взглянуть. Не успел  въехать  -  такую
чистоту навел!
     Ялмар. Что такое?
     Гина. Да как же? Он ведь все сам да сам. Сказал, что не надо ему ничьих
услуг. Ну и печку сам затопил. А трубу-то не открыл. Полную комнату  дыму  и
напустил. Такая вонь, что...
     Ялмар. Да что ты!
     Гина. А потом еще лучше. Надо было загасить огонь - он и выплесни  туда
всю воду из умывальника!.. Такую грязищу на полу развел, безобразие!
     Ялмар. Досадно.
     Гина. Я позвала привратницу прибрать там у него, у пачкуна.  Но  теперь
раньше как после обеда туда и войти нельзя.
     Ялмар. Куда же он пока девался?
     Гина. Пошел пройтись, сказал.
     Ялмар. Я тоже заходил к нему на минут... когда та ушла за провизией.
     Гина. Слышала. Позвал его к завтраку.
     (*678) Ялмар. Ну, понимаешь, так, немножко  перекусить  до  обеда.  Для
первого  дня...  неловко  не  пригласить.  У  тебя  ведь   всегда   найдется
что-нибудь.
     Гина. Придется найти.
     Ялмар. Только, пожалуйста, чтобы не  в  обрез  было,  Гина.  Реллинг  с
Молвиком тоже, пожалуй, зайдут. Я, видишь ли, встретил Реллинга на лестнице,
ну и пришлось...
     Гина. Еще и эти двое!
     Ялмар. Господи боже... куском, двумя  больше  или  меньше!  Не  все  ли
равно?
     Старик Экдал (открывает свою дверь и выглядывает).  Послушай,  Ялмар...
(Увидав Гину.) А-а?
     Гина. Вам что-нибудь нужно, дедушка?
     Экдал. Нет, нет, все равно. Гм! (Скрывается.)
     Гина (берет корзинку). Пожалуйста, смотри за ним хорошенько,  чтобы  не
ушел.
     Ялмар.  Да,  да,  постараюсь.  Слушай,  Гина,  хорошо  бы  винегрету  с
селедкой... Реллинг и Молвик, должно быть, здорово кутнули ночью.
     Гина. Только бы не нагрянули раньше времени...
     Ялмар. Нет, ничего, успеешь.
     Гина. Ну, ладно. А ты еще успеешь поработать немножко.
     Ялмар. Я же работаю! Изо всех сил работаю!
     Гина. Вот, вот, и отделаешься от них. (Уходит с корзинкой в кухню.)
     Ялмар сидит некоторое время, водя  кисточкой  по  фотографии,  работает
вяло, с неохотой.
     Экдал (выглядывает, осматривается и тихо говорит). Ты очень занят?
     Ялмар. Да, сижу вот тут, вожусь с этими карточками.
     Экдал. Ну-ну, разумеется!..  Если  уж  так  занят...  Гм!  (Скрывается,
оставляя дверь отворенной.)
     Ялмар (молча продолжает некоторое время работать, потом кладет кисточку
и идет к дверям комнаты старика). А т ы очень занят, отец?
     Экдал (бормочет у себя в комнате). Если ты так занят, то и я тоже. Гм!
     Ялмар. Ну, ладно. (Возвращается к своей работе.)
     (*679) Экдал (немного погодя опять показывается в дверях).  Гм!  Видишь
ли... я не то чтобы уж очень занят, Ялмар.
     Ялмар. Мне показалось, ты писал.
     Экдал. А, черт! Не может, что  ли,  Гроберг  подождать  денек  или  два
лишних? Не горит, небось!
     Ялмар. Разумеется. И ты ведь не батрак какой-нибудь.
     Экдал. А там как раз надо уладить...
     Ялмар. Вот, вот. Так тебе туда? Открыть тебе двери?
     Экдал. Не мешало бы.
     Ялмар (вставая). Да, мы бы уж отделались от этого.
     Экдал. Вот, вот. К завтрашнему утру  все  должно  быть  готово.  Завтра
ведь?.. Гм?
     Ялмар. Завтра, завтра.

     Вдвоем раздвигают двери, ведущие на  чердак.  В  слуховые  окна  светит
утреннее солнце. По чердаку пролетают  голуби,  другие,  воркуя,  сидят  или
расхаживают по сторонам. Из  глубины  чердака  доносится  время  от  времени
кудахтанье.

     Ну, принимайся, отец.
     Экдал (входит на чердак). Мы разве не вместе?
     Ялмар. Да, знаешь... пожалуй... (Видит в дверях кухни  Гину.)  Я?  Нет,
мне некогда.  Работать  надо...  Да,  вот  только  этот  механизм...  (Тянет
шнурок.)

     Двери чердака от самого потолка до полу затягиваются занавесом,  нижняя
часть которого состоит из полосы старой парусины,  верхняя  же  -  из  куска
растянутой рыболовной сети. Чердачного пола, таким образом, не видно.

     (Отходит к столу.) Ну вот, теперь, надеюсь, дадут посидеть  спокойно  с
часок.
     Гина. Опять ему понадобилось туда, повозиться?
     Ялмар. А лучше, если бы он побежал к  мадам  Эриксен?  (Садится.)  Тебе
что-нибудь надо? Ты ведь сказала...
     Гина. Я хотела только спросить, как по-твоему - здесь накрыть?
     Ялмар. Да, верно, никто так рано не заберется?
     Гина. Нет. Я никого и не жду сегодня, кроме той парочки, которая  хочет
сняться вместе.
     Ялмар. Черт! Не могут сняться в другой раз!
     (*680) Гина. Ничего, милый мой, я велела им прийти после  обеда,  когда
ты спишь.
     Ялмар. Ну, тогда хорошо. Так мы тут расположимся.
     Гина. Да, да. Накрывать еще рано. Стол мне пока не нужен. Так  ты  сиди
себе, пользуйся.
     Ялмар. Видишь, кажется, пользуюсь, сколько могу!
     Гина. Зато потом и гуляй себе. (Уходит опять в кухню.)
     Небольшая пауза.
     Экдал (в дверях чердака, за сеткой). Ялмар!
     Ялмар. Ну?
     Экдал. Боюсь, все-таки придется переставить корыто.
     Ялмар. Я же все время говорил тебе.
     Экдал. Гм... гм... гм... (Отходит от дверей.)
     Ялмар работает немножко, потом косится на чердак  и  привстает.  Хедвиг
выходит из кухни.
     Ялмар (быстро опускается на стул). Тебе что?
     Хедвиг. Я так, заглянуть к тебе, папа.
     Ялмар (немного погодя). Что ты тут бродишь, ищешь? Караулить,  что  ли,
послали?
     Хедвиг. Совсем нет.
     Ялмар. Чем там мать занята?
     Хедвиг. Мама вся ушла в винегрет. (Подходит к  столу.)  Не  могу  ли  я
немножечко помочь тебе, папа?
     Ялмар. Нет! Лучше уж я один всюду и  везде...  пока  сил  хватит!..  Не
бойся, Хедвиг, пока отец твой не надорвется...
     Хедвиг. О нет, папа, не говори  так!..  Нехорошо!  (Ходит  по  комнате,
останавливается у дверей чердака и заглядывает туда.)
     Ялмар. Что он там делает?
     Хедвиг. Должно быть, хочет проложить новую дорожку к корыту.
     Ялмар. Никогда ему не справиться одному! А я сиди тут, как прикованный!
     Хедвиг (подходит к нему). Дай мне кисточку, папа... Я умею.
     Ялмар. Глупости. Только глаза портить.
     Хедвиг. Вовсе нет. Давай, давай кисточку.
     (*681) Ялмар (встает). Положим, мне и надо-то всего на минутку, на две,
не больше.
     Хедвиг. Ну, так что же мне может сделаться? (Берет кисточку.) Вот  так.
(Усаживается.) А вот и образец.
     Ялмар. Только не испорть глаза! Слышишь? Я не хочу отвечать за  тебя...
Сама тогда на себя пеняй, слышишь!
     Хедвиг (работая). Да, да, хорошо.
     Ялмар. А ты очень способная, Хедвиг. Только на две минутки,  понимаешь.
(Проскальзывает за занавес на чердак.)

     Хедвиг работает. Слышно, как Ялмар и Экдал о чем-то спорят на чердаке.

     (Выходит из-за сетки.) Хедвиг, подай мне  клещи  с  полки.  И  молоток.
(Оборачиваясь назад.) Вот ты увидишь, отец. Дай мне  только  показать  тебе,
как я придумал!

     Хедвиг, достав с полки нужные инструменты, передает их ему.

     Спасибо. Как раз, знаешь, вовремя подоспел к нему. (Отходит от дверей.)
     На чердаке слышится постукивание молотка и  разговор.  Хедвиг  стоит  и
смотрит сквозь сетку. Немного спустя раздается стук во входную дверь. Хедвиг
не слышит.
     Грегерс Верле (без  шляпы,  без  пальто,  входит  и  останавливается  у
дверей). Гм!..
     Хедвиг (оборачивается и идет ему навстречу). Здравствуйте.  Пожалуйста,
входите.
     Грегерс.  Благодарю.  (Глядит  по  направлению  чердака.)  У  вас   тут
кто-нибудь есть?
     Хедвиг. Нет, это папа с дедушкой. Я позову их.
     Грегерс. Не надо, не  надо.  Я  лучше  подожду  немножко.  (Садится  на
диван.)
     Хедвиг. Тут такой беспорядок... (Хочет прибрать карточки.)
     Грегерс.  Оставьте,  не  беспокойтесь.  Это  карточки,   которые   надо
отретушировать?
     Хедвиг. Да, я тут немножко помогаю папе.
     Грегерс. Так вы не стесняйтесь меня. Пожалуйста!
     (*682) Хедвиг.  Нет,  нет.  (Садится,  придвигает  к  себе  все  нужные
предметы и принимается за работу.)

     Грегерс молча смотрит на нее некоторое время.

     Грегерс. Дикая утка хорошо почивала сегодня?
     Хедвиг. Благодарю вас. Должно быть.
     Грегерс (повернувшись в сторону  чердака).  При  дневном  свете  совсем
другой вид, чем вчера при лунном.
     Хедвиг. Да, удивительно, как меняется. Утром  совсем  другой  вид,  чем
вечером. И когда дождь идет, тоже совсем другой, чем в хорошую погоду.
     Грегерс. Вы это подметили?
     Хедвиг. Да ведь сразу видно.
     Грегерс. А вы тоже любите бывать там, у дикой утки?
     Хедвиг. Да, когда удается...
     Грегерс. Но у вас,  пожалуй,  мало  свободного  времени.  Вы,  конечно,
ходите в школу?
     Хедвиг. Нет, больше не хожу. Папа боится, что я глаза испорчу.
     Грегерс. Так он сам с вами занимается?
     Хедвиг. Папа обещал заниматься со мной, да вот все некогда ему.
     Грегерс. И никто другой вам не помогает?
     Хедвиг. Помогает. Кандидат Молвик. Но он не всегда... в порядке...  так
что...
     Грегерс. Пьет?
     Хедвиг. Должно быть.
     Грегерс. Ну, значит, досуг у вас есть. А  там,  надо  полагать,  совсем
особый мир, не так ли?
     Хедвиг. Совсем особый. Там столько диковинок.
     Грегерс. Да?
     Хедвиг. Да. Там большие шкафы с книгами, а многие книги с картинками.
     Грегерс. Вот как!
     Хедвиг. И еще там есть  старая  шифоньерка  с  ящичками  и  дверцами  и
большие часы с фигурками, которые выскакивают. Только часы больше не ходят.
     Грегерс. Так время остановилось там - у дикой утки.
     (*683) Хедвиг. Да. А еще там есть старый ящик с красками И все такое. И
книги, книги!..
     Грегерс. И вы их, верно, читаете?
     Хедвиг. Да, когда удается. Только там все больше  английские,  а  я  не
понимаю по-английски. Но тогда я смотрю картинки. Там  есть  одна  большущая
книга под названием "Harryson's History of London".* Ей, верно, лет сто. И в
ней столько картин! На самой первой - смерть с песочными часами  в  руках  и
девушка. Мне это не нравится. Зато на других  картинах  все  церкви,  замки,
улицы или большие корабли плывут по морю под парусами.
     Грегерс. Откуда же у вас все эти редкости?
     Хедвиг. А, знаете, тут жил когда-то старик моряк, капитан, он и понавез
все это из своих плаваний. Его звали "летучим голландцем". Так  странно!  Он
вовсе не был голландцем.
     Грегерс. Нет?
     Хедвиг. Нет. Но наконец он пропал совсем. А это все так и осталось.
     Грегерс. А скажите мне, когда вы сидите там и  смотрите  картинки,  вам
самой не хочется поглядеть на белый свет?
     Хедвиг. Не-ет! Я хочу всегда жить дома и помогать папе с мамой.
     Грегерс. Ретушировать карточки?
     Хедвиг. Нет, не одно  это.  Мне  больше  всего  хотелось  бы  выучиться
гравировать такие картинки, как в английских книгах.
     Грегерс. Гм... А что отец ваш на это говорит?
     Хедвиг. Ему это, видно, не нравится. Папа на этот счет такой  странный.
Представьте, он говорит, что мне лучше учиться плести корзинки и разные вещи
из соломы! Ну что тут хорошего?
     Грегерс. И по-моему, ничего особенного.
     Хедвиг. Но папа прав, что, если бы  я  выучилась  плести,  я  могла  бы
сплести новую корзинку для дикой утки.
     Грегерс. Могли бы, конечно. И кому же ближе этим заняться, как не вам.
     Хедвиг. Да, утка ведь моя.
     Грегерс. То-то и есть.
     (*684) Хедвиг. Как же, моя собственная. Но я даю ее папе  и  дедушке  в
долг, сколько они хотят.
     Грегерс. Вот как? А на что же она им?
     Хедвиг. Они с нею возятся, что-то устраивают для нее и все такое.
     Грегерс. Могу себе  представить.  Дикая  утка,  конечно,  самая  важная
персона там на чердаке.
     Хедвиг. Да еще бы, это ведь настоящая дикая птица. И ее жалко. Ей не  с
кем водиться, бедняжке.
     Грегерс. У нее нет семьи, как у кроликов...
     Хедви