о и играет ему?
     Фру Боркман. Да, иногда. По вечерам. И это все Эрхарт устроил.
     Элла Рентхейм. Так бедной девушке приходится шагать сюда,  такую  даль,
из города? И потом опять назад домой?
     Фру Боркман. Нет, Эрхарт устроил ее тут по соседству, у одной дамы... У
некоей фру Вильтон!
     Элла Рентхейм (с живостью). Фру Вильтон!
     Фру Боркман. Это очень богатая дама. Ты ее не знаешь.
     Элла Рентхейм. Имя знакомое. Фру Фанни Вильтон, если не ошибаюсь?
     Фру Боркман. Именно.
     Элла Рентхейм. Эрхарт не раз писал о  ней...  Разве  она  живет  теперь
здесь, за городом?
     Фру Боркман. Да, она наняла себе тут  особнячок.  И  недавно  переехала
сюда из города.
     Элла Рентхейм (медленно, как бы обдумывая). Говорят, она  в  разводе  с
мужем.
     Фру Боркман. Муж ее, кажется, давно уже умер.
     Элла Рентхейм. Да, но они были в разводе... Он потребовал развода...
     Фру Боркман. Он бросил ее. Насколько я знаю, вина была не ее.
     Элла Рентхейм. Ты с ней знакома, Гунхильд?
     Фру Боркман. Так, немножко. Она живет ведь  тут  по  соседству.  Иногда
заходит ко мне.
     Элла Рентхейм. И она тебе, пожалуй, нравится?
     Фру Боркман. Она необыкновенно чуткая. И поразительно здраво судит.
     Элла Рентхейм. То есть о людях?
     Фру Боркман. Да, главным образом о людях. Эрхарта она прямо  изучила...
вдоль и поперек... насквозь. И поэтому, понятно, обожает его.
     Элла Рентхейм (пытливо). Так она, пожалуй, больше знакома  с  Эрхартом,
чем с тобой?
     Фру Боркман. Эрхарт очень часто встречался с нею в городе, пока она еще
не переехала сюда.
     Элла Рентхейм (невольно). И все-таки она переехала?
     Фру Боркман (пораженная, пронизывает ее  взглядом).  Все-таки?  Что  ты
хочешь этим сказать?
     Элла Рентхейм (уклончиво). Ну, боже мой... что я хочу?
     Фру Боркман. Ты сказала это как-то особенно. Ты  недаром  сказала  это,
Элла!
     Элла Рентхейм (глядя ей прямо в глаза). Да, Гунхильд,  я  действительно
недаром сказала это.
     Фру Боркман. Так скажи прямо!
     Элла Рентхейм. Начну с того, что,  по-моему,  я  также  имею  некоторые
права на Эрхарта. Или, может быть, по-твоему, нет?
     Фру Боркман (глядя в сторону). Помилуй! Ты столько на  него  потратила,
что...
     Элла Рентхейм. О, совсем не потому, Гунхильд. Но потому,  что  я  люблю
его...
     Фру Боркман (с презрительной усмешкой). Моего сына? И  ты  можешь?  Ты?
Несмотря ни на что?
     Элла Рентхейм. Могу. Несмотря ни на что. И люблю.  Люблю  Эрхарта  так,
как только вообще могу любить человека... теперь... в мои годы.
     Фру Боркман. Ну да, да! Пусть так. Но...
     Элла Рентхейм. Потому-то я так и волнуюсь, когда вижу, что  ему  грозит
опасность.
     Фру Боркман. Опасность! Эрхарту!  Но  что  угрожает  ему?  Или  с  чьей
стороны?
     Элла Рентхейм. Прежде всего, пожалуй, с твоей... в известном смысле...
     Фру Боркман (порывисто). С моей!
     Элла Рентхейм. И потом со  стороны  этой  фру  Вильтон,  -  ее  я  тоже
опасаюсь.
     Фру Боркман (смотрит на нее с минуту, не в силах вымолвить слова). И ты
можешь думать что-либо подобное об Эрхарте! О моем сыне! Когда у него  такая
великая миссия!
     Элла Рентхейм (небрежно). Ну, какая там миссия!..
     Фру Боркман (вспылив). И ты смеешь говорить это так презрительно!
     Элла Рентхейм. Да  неужели,  по-твоему,  такой  юноша,  как  Эрхарт,  -
здоровый, жизнерадостный, - в  его  годы  станет  жертвовать  собою...  ради
какой-то там "миссии"!
     Фру Боркман (уверенно). Да! Эрхарт так и делает! Я твердо знаю!
     Элла Рентхейм (качая головой). И не знаешь ты этого, и не веришь этому,
Гунхильд.
     Фру Боркман. Я не верю?!
     Элла Рентхейм. Все это одни твои мечты. Не будь их у тебя, тебе  уж  не
за что было бы ухватиться, а тогда - ты это чувствуешь -  тебе  осталось  бы
одно: отчаяние.
     Фру Боркман. Да, только отчаяние. (Горячо.) И  пожалуй,  этого-то  тебе
больше всего и хотелось бы, Элла!
     Элла Рентхейм (с высоко поднятой головой). Да, уж лучше бы  так...  раз
ты можешь спасти себя от отчаяния, только загубив жизнь Эрхарта.
     Фру Боркман (угрожающе). Ты хочешь встать между нами! Между  матерью  и
сыном! Ты!
     Элла Рентхейм. Я хочу высвободить его  из-под  твоей  власти...  из-под
твоего гнета, твоего ига!
     Фру Боркман (торжествующим тоном). Тебе этого больше не удастся! Он был
в твоих сетях... до пятнадцати лет. Но с тех пор я сумела завоевать его!
     Элла Рентхейм. Так я снова отвоюю его у тебя! (Хрипло, почти  шепотом.)
У нас с тобой уже шла раз борьба - не на жизнь, а на смерть -  из-за  одного
человека, Гунхильд!
     Фру Боркман (глядя на нее свысока). И я победила!
     Элла Рентхейм (презрительно улыбаясь). Тебе все  еще  кажется,  что  ты
выиграла от этой победы?
     Фру Боркман (угрюмо). Нет... Ты права... страшно права.
     Элла Рентхейм. Не выиграешь ты и на этот раз.
     Фру Боркман. Не выиграю, сохранив материнскую власть над Эрхартом?!
     Элла Рентхейм. Нет. Потому что ты добиваешься только власти над ним.
     Фру Боркман. А ты?
     Элла Рентхейм (с чувством). Мне нужна его  привязанность,  его  любящее
сердце... его душа!..
     Фру Боркман (порывисто). Больше тебе этого не добиться никогда в жизни!
     Элла Рентхейм (глядя ей в глаза). Ты, может быть, постаралась об этом?
     Фру Боркман  (с  улыбкой).  Да,  я  действительно  позволила  себе  это
сделать. А ты не вычитала этого из его писем?
     Элла Рентхейм (медленно кивая). Да, под конец все его письма были полны
тобою.
     Фру Боркман (поддразнивая). Я не  потеряла  даром  этих  восьми  лет...
когда он опять был под моим надзором.
     Элла Рентхейм (овладев собою). Что же ты наговорила  Эрхарту  обо  мне?
Можешь ли ты, по крайней мере, признаться мне?
     Фру Боркман. Отлично могу.
     Элла Рентхейм. Так признайся!
     Фру Боркман. Я говорила ему одну правду.
     Элла Рентхейм. Ну?
     Фру Боркман. Я то и дело твердила Эрхарту: пусть он  не  забывает,  что
тебе мы обязаны тем, что  можем  жить  так,  как  живем,  что  вообще  можем
существовать!
     Элла Рентхейм. Только-то!
     Фру Боркман. О, такое напоминание уязвляет. Я по себе знаю.
     Элла Рентхейм. Да ведь  в  этом,  в  сущности,  было  мало  нового  для
Эрхарта.
     Фру Боркман. Когда он вернулся ко мне от тебя,  он  воображал,  что  ты
делала все это из доброты сердечной. (Злорадно  глядя  на  нее.)  Теперь  он
этого больше не думает, Элла.
     Элла Рентхейм. Что же он думает теперь?
     Фру Боркман. То, что следует думать. Я спросила его, как  он  объясняет
себе, почему тетя Элла никогда не приедет навестить нас...
     Элла Рентхейм (перебивая). Он прежде знал почему.
     Фру Боркман. Теперь он знает лучше. Ты вбивала ему в голову, что щадишь
меня... и его... того, кто расхаживает там, наверху...
     Элла Рентхейм. Так оно и было.
     Фру Боркман. Теперь Эрхарт не верит этому ни на волос.
     Элла Рентхейм. Что же ты внушила ему?
     Фру Боркман. Правду. Что ты стыдишься нас... презираешь нас. Разве  это
не  так?  Разве  ты  не  замышляла  когда-то  совсем  отнять  у  меня  сына?
Подумай-ка! Верно, вспомнишь!
     Элла Рентхейм (уклончиво). Это было в самое тяжелое время...  в  разгар
скандала... когда дело разбиралось в суде...  Теперь  я  не  думаю  об  этом
больше.
     Фру Боркман. Да и напрасно было бы.  А  то...  что  сталось  бы  с  его
миссией! Нет, спасибо тебе! Эрхарт нуждается во мне,  а  не  в  тебе.  И  он
теперь все равно что умер для тебя! И ты для него!
     Элла Рентхейм  (холодно,  решительно).  Посмотрим.  Теперь  я  останусь
здесь.
     Фру Боркман (впиваясь в нее взглядом). Здесь, в доме?
     Элла Рентхейм. Да.
     Фру Боркман. Здесь... с нами? На всю ночь?
     Элла Рентхейм. На весь остаток моей жизни, если это понадобится.
     Фру Боркман (овладев собой). Что ж, дом ведь твой, Элла.
     Элла Рентхейм. О, полно!
     Фру Боркман. Все здесь твое. Стул, на котором я сижу, - твой.  Кровать,
на которой я ворочаюсь ночью без сна, - твоя. И едим мы твой хлеб.
     Элла  Рентхейм.  Другого  выхода  нет.  У  Боркмана   не   может   быть
собственности. Ее сейчас же отобрали бы.
     Фру Боркман. Знаю, знаю. Нам приходится мириться с  тем,  что  мы  живы
лишь твоей милостью и состраданием.
     Элла Рентхейм (холодно). Не в моей власти  помешать  тебе  смотреть  на
дело с такой точки зрения, Гунхильд.
     Фру Боркман. Конечно, не в твоей... Когда  же  тебе  угодно,  чтобы  мы
перебрались отсюда?
     Элла Рентхейм (глядя на нее). Перебрались отсюда?
     Фру Боркман (возбужденно). Да не воображаешь же ты, что я останусь жить
тут под одной кровлей с тобой!.. Нет, лучше в богадельню, лучше на улицу!
     Элла Рентхейм. Хорошо. Так отпусти со мной Эрхарта...
     Фру Боркман. Эрхарта! Моего сына! Мое родное дитя!
     Элла Рентхейм. Да. Тогда я сейчас же уеду обратно.
     Фру Боркман (после некоторого раздумья, твердо). Пусть  же  Эрхарт  сам
выберет между нами.
     Элла Рентхейм (недоверчиво смотрит на нее). Пусть сам выберет? И у тебя
хватит смелости, Гунхильд?
     Фру Боркман (с жестким смехом). Хватит ли у меня  смелости!  Предложить
своему сыну выбор между матерью и тобой! Разумеется, хватит!
     Элла Рентхейм (прислушивается). Идет кто-то. Кажется, я слышу...
     Фру Боркман. Так это, верно, Эрхарт...

Раздается  громкий  стук в дверь, и затем, не дожидаясь приглашения, входит,
смело  распахивая дверь, фру Вильтон, нарядно одетая, в пальто и в шляпе. За
нею  смущенно  следует горничная, не успевшая предупредить о приходе гостьи.
Дверь  остается  полуотворенной. Фру Вильтон - поразительно красивая, пышная
брюнетка  лет  тридцати;  полные,  румяные,  улыбающиеся губы, густые темные
                      волосы и живые, блестящие глаза.

     Фру Вильтон. Здравствуйте, дорогая фру Боркман!
     Фру Боркман (суховато). Здравствуйте, фру Вильтон! (Горничной, указывая
на веранду.) Возьмите туда лампу и зажгите.

                      Горничная берет лампу и уходит.

     Фру Вильтон (заметив Эллу). Ах, извините! У вас гости...
     Фру Боркман. Нет, это сестра моя... проездом.

Входная  дверь  растворяется  настежь,  и  вбегает  Эрхарт  Боркман, молодой
человек  с  веселым,  открытым  взглядом и чуть пробивающимися усиками; одет
                                 элегантно.

     Эрхарт (сияя от радости,  еще  с  порога).  Как!  Тетя  Элла  приехала?
(Подбегая к ней и хватая ее за руки.) Тетя! Тетя! Неужели? Ты здесь!
     Элла Рентхейм (обвивая руками его  шею).  Эрхарт!  Мой  милый,  дорогой
мальчик! Какой ты стал большой! Как я рада, как я рада свидеться с тобой!
     Фру Боркман (резко). Что это значит, Эрхарт? Ты прятался в передней?
     Фру Вильтон (поспешно). Эрхарт... Боркман пришел вместе со мною.
     Фру Боркман (смерив его взглядом). Вот как, Эрхарт! Так ты не к  матери
первой спешишь?
     Эрхарт. Мне надо было зайти к фру Вильтон... за Фридой.
     Фру Боркман. Так и эта фрекен Фулдал с вами?
     Фру Вильтон. Да, она осталась в передней.
     Эрхарт (говорит в дверь). Ступайте себе наверх, Фрида.

Пауза.   Элла   Рентхейм  наблюдает  за  Эрхартом.  Он  кажется  смущенным и
обнаруживает признаки нетерпения. Лицо его принимает напряженное и несколько
холодное выражение. Горничная вносит зажженную лампу, ставит ее на веранде и
                     уходит, притворяя за собой дверь.

     Фру Боркман (принужденно вежливо). Ну, фру Вильтон, если  вы  собрались
провести с нами вечерок, то...
     Фру Вильтон. Нет, благодарю, благодарю вас, дорогая фру Боркман.  Я  не
думала вовсе. Мы уже приглашены сегодня. К адвокату Хинкелю.
     Фру Боркман (смотрит на нее). Мы? То есть кто это мы?
     Фру Вильтон (смеясь). Ну, конечно, собственно, только я.  Но  все  дамы
так просили меня привести с собою и студента  Боркмана...  если  я  случайно
увижу его.
     Фру Боркман. И как я вижу, так оно и случилось.
     Фру Вильтон. Да, к счастью. Он был  так  любезен  забежать  ко  мне  за
Фридой.
     Фру Боркман (сухо). А я и не  знала,  Эрхарт,  что  ты  знаком  с  этим
семейством... Хинкелей.
     Эрхарт (с досадой).  Да  я,  в  сущности,  и  не  знаком.  (С  оттенком
нетерпения.) Ты, кажется, сама лучше знаешь, мама, с кем я знаком и с кем не
знаком.
     Фру Вильтон. Ну вот! С этим семейством недолго свести знакомство. Такие
веселые, радушные люди. Полон дом молодых дам!..
     Фру Боркман (многозначительно). Насколько я знаю своего сына,  подобное
общество, в сущности, не для него, фру Вильтон.
     Фру Вильтон. Но, боже мой, дорогая фру Боркман, он ведь тоже молод!
     Фру Боркман. К счастью. Иначе было бы плохо.
     Эрхарт. Да, да, да, мама!.. Разумеется,  я  не  пойду  сегодня  к  этим
Хинкелям. Я, конечно, останусь с тобой и с тетей Эллой.
     Фру Боркман. Я так и знала, милый Эрхарт.
     Элла Рентхейм. Нет, Эрхарт!.. Пожалуйста, не стесняйся из-за меня...
     Эрхарт. Нет, конечно, дорогая тетя! Об этом и разговора быть не  может.
(Нерешительно глядя на фру Вилътон.) Но только как же это уладить? Удобно ли
будет? Вы ведь обещали за меня?
     Фру Вильтон (весело). Пустяки! Что тут неловкого? Когда я  войду  в  их
празднично освещенные комнаты... одна-одинешенька... подумайте!.. я откажусь
за вас.
     Эрхарт (медленно). Да, если вы полагаете, что это можно, то...
     Фру  Вильтон  (развязно-весело).  О,  я  столько  раз  и   обещала,   и
отказывалась... за себя лично... А разве вам можно  оставить  свою  тетушку,
когда она только что приехала? Фи,  Эрхарт,  разве  так  ведут  себя  добрые
сыновья?
     Фру Боркман (задетая за живое). Сыновья!
     Фру Вильтон. Ну, приемные сыновья, фру Боркман.
     Фру Боркман. Да, это нелишне было бы прибавить.
     Фру Вильтон. А по-моему, к хорошей приемной матери питаешь  еще  больше
благодарности, чем к родной.
     Фру Боркман. Вы по себе это знаете?
     Фру Вильтон. О, боже мой, нет! Родную свою мать я знала очень мало.  Но
будь и у меня такая хорошая приемная  мать,  я,  может  быть,  не  вышла  бы
такой... такой непутевой особой, какой меня люди ославили.  (Оборачиваясь  к
Эрхарту.) Итак, будьте умницей, оставайтесь с  мамашей  и  тетей  пить  чай,
господин студент! (Дамам.) Прощайте, дорогая фру Боркман! Прощайте, фрекен!

       Дамы молча отвечают на ее поклон, и она направляется к дверям.

     Эрхарт (идя за ней). Не проводить ли мне вас немножко?..
     Фру Вильтон (уже в дверях, делая отстраняющий жест). Ни шагу! Я отлично
привыкла  ходить  одна.  (Останавливаясь  на  пороге  и   кивая   ему.)   Но
предупреждаю вас теперь, господин студент, берегитесь!
     Эрхарт. Чего же мне надо беречься?
     Фру Вильтон (веселым  тоном).  А  я  вот,  как  останусь  на  дороге...
одна-одинешенька... возьму да и начну вас привораживать.
     Эрхарт (смеясь). Вот как! Вы опять за то же.
     Фру Вильтон  (полушутя,  полусерьезно).  Да,  берегитесь!..  Как  стану
спускаться под гору, возьму да и скажу про себя, - всю свою силу воли соберу
и скажу: студент Эрхарт Боркман, берите вашу шляпу!
     Фру Боркман. И он возьмет ее, по-вашему?
     Фру Вильтон (смеясь). Еще бы! Мигом схватит. А  затем  скажу:  извольте
надеть пальто, Эрхарт Боркман! И калоши! Смотрите,  не  забудьте  калоши!  И
марш за мною! Слушайтесь, слушайтесь, слушайтесь!
     Эрхарт (с принужденной веселостью). Как же, дожидайтесь!
     Фру Вильтон (поднимая указательный, палец).  Слушайтесь,  слушайтесь!..
Спокойной ночи! (Со смехом кивает дамам и закрывает за собой дверь.)
     Фру Боркман. Что она, в самом деле способна на такие штуки?
     Эрхарт. Полно. Как ты можешь  думать?  Так,  шутка,  и  больше  ничего.
(Обрывая.) Но будет нам говорить теперь о фру  Вильтон.  (Усаживает  Эллу  в
кресло у печки и с минуту молча глядит на нее.) Нет, как ты могла  пуститься
в такой дальний путь, тетя Элла! И еще зимой!
     Элла Рентхейм. В конце концов это стало необходимо, Эрхарт.
     Эрхарт. Да? Почему же?
     Элла Рентхейм. Надо было посоветоваться здесь с докторами.
     Эрхарт. Ну, вот и отлично.
     Элла Рентхейм. Тебе кажется, что это отлично?
     Эрхарт. Что ты наконец решилась на это, хочу я сказать.
     Фру Боркман (сидя на канапе, холодным тоном). Ты больна, Элла?
     Элла Рентхейм (строго глядя на нее). Ты же знаешь, что я больна.
     Фру Боркман. То есть слаба здоровьем... с давних пор.
     Эрхарт.  Я,  когда  жил  у  тебя,  часто  говорил,  что  тебе  надо  бы
посоветоваться с докторами.
     Элла Рентхейм. Там у нас я никому из докторов не  доверяю  особенно.  К
тому же тогда я чувствовала себя еще не так плохо.
     Эрхарт. А теперь тебе разве хуже, тетя?
     Элла Рентхейм. Да, мой мальчик. Теперь хуже.
     Эрхарт. Но ведь нет ничего опасного?
     Элла Рентхейм. Как взглянуть на дело.
     Эрхарт (живо). Ты знаешь что, тетя Элла? В таком случае тебе нельзя так
скоро уезжать назад, домой.
     Элла Рентхейм. Я, пожалуй, и не уеду.
     Эрхарт. Тебе надо пожить у нас в городе. Тут  к  твоим  услугам  лучшие
врачи. Выбирай только.
     Элла Рентхейм. Я на это и рассчитывала, выезжая сюда.
     Эрхарт. И тебе надо подыскать себе  помещение  получше...  какой-нибудь
уютный, тихий пансион.
     Элла Рентхейм. Я остановилась сегодня в старом, где жила прежде-.
     Эрхарт. Ну вот, там тебе будет хорошо, уютно.
     Элла Рентхейм. Но я там не останусь все-таки.
     Эрхарт. Да? Почему так?
     Элла Рентхейм. Я переменила намерение, когда приехала сюда.
     Эрхарт (удивленно). Вот?.. Переменила?..
     Фру Боркман (вяжет, не глядя на них). Тетка твоя решила жить  здесь,  в
собственной усадьбе, Эрхарт.
     Эрхарт (глядя то на одну, то  на  другую).  Здесь?  У  нас!  С  нами...
Правда, тетя?
     Элла Рентхейм. Да, теперь я так решила.
     Фру Боркман (по-прежнему). Все здесь принадлежит ведь твоей тетке,  как
ты знаешь.
     Элла Рентхейм. Так вот, я остаюсь здесь,  Эрхарт.  Пока.  А  там  видно
будет. Я устроюсь отдельно. Во флигеле управляющего...
     Эрхарт. Так, так. Там для тебя  всегда  готовы  комнаты.  (Внезапно,  с
живостью.) Но ты, должно быть, сильно устала с дороги, тетя?
     Элла Рентхейм. Да, немножко устала, конечно.
     Эрхарт. Так, мне кажется, тебе надо лечь спать пораньше.
     Элла Рентхейм (улыбаясь, смотрит на него). Я так и сделаю.
     Эрхарт (живо). Мы можем ведь наговориться  досыта  и  завтра...  или  в
другой раз. Обо всем, обо всем. Все трое. Ты, мама и я. Не  лучше  ли  будет
так, тетя Элла?
     Фру Боркман (порывисто встает с канапе). Эрхарт! Я вижу, ты хочешь уйти
от меня!
     Эрхарт (вздрогнув). То есть... как?
     Фру Боркман. Ты хочешь уйти... к адвокату Хинкелю!
     Эрхарт (невольно). Ах, вот что! (Спохватившись.) А неужели,  по-твоему,
лучше не давать тете Элле спать до поздней  ночи?  Она  ведь  больна,  мама!
Подумай!
     Фру Боркман. Тебя тянет к Хинкелям, Эрхарт!
     Эрхарт (с нетерпением). Но, мама...  право,  мне  кажется,  неловко  не
пойти!.. А ты что скажешь, тетя?
     Элла Рентхейм. Тебе лучше  всего  быть  совершенно  свободным  в  своих
поступках, Эрхарт.
     Фру Боркман (угрожающе обращается к ней). Ты хочешь  разлучить  его  со
мной!
     Элла Рентхейм (встает). Ах, если б я только могла, Гунхильд!

                           Наверху слышна музыка.

     Эрхарт (ежась, точно от боли). Нет, это  невыносимо!  (Озирается.)  Где
моя шляпа? (Элле.) Ты знаешь эту вещь, которую играют там, наверху?
     Элла Рентхейм. Нет. Что это за вещь?
     Эрхарт. "Danse macabre". "Пляска смерти". Ты не знаешь "Пляски смерти",
тетя?
     Элла Рентхейм (со скорбной улыбкой). Нет еще, Эрхарт.
     Эрхарт (матери). Мама... я прошу тебя...  очень  прошу...  позволь  мне
пойти!
     Фру Боркман (сурово смотрит на него). Оставить мать! И ты хочешь?
     Эрхарт. Я же возвращусь... может быть, завтра!
     Фру Боркман (страстно, взволнованно). Ты  хочешь  у