еня  врассыпную,  а я за
ними:  одну  хватаешь,  другую... (Осекся.) Да...  Нет у  них  силы, Клавдия
Васильевна,  нет --  в мозги вся  ушла!..  Женить  я его нынче  хочу,  вот и
разоряюсь.  Без аккордеона-то ему не подманить. Нет у  него этого... зову...
нет!.. Ну а с инструментом-то сообща и авось...
   Клавдия Васильевна. Олег, ты бы взял тетрадь и позанимался.
   Олег. Успею.
   Геннадий. Не собираюсь я жениться, чего ты тут причитаешь!
   Лапшин.  Опять  рот  разеваешь!  Спрашивать  я  тебя  буду!  Уж  молчи,
стоеросовый!
   Клавдия Васильевна. Олег!
   Олег. Я сказал, мама, -- успею.
   Лапшин. Слушайся мать, стручок.
   Олег. Пожалуйста, я вас очень прошу -- не учите меня.
   Лапшин. Что?
   Клавдия Васильевна. Олег, перестань.
   Олег. И прошу -- не называйте меня стручком.
   Лапшин.  А как  же прикажешь  --  закорючкой?  Ты не  обижайся, я  ведь
попросту...
   Олег. А  я не хочу этого вашего "попросту",  у  меня  имя  есть. Вы уже
успели всех оскорбить здесь.
   Лапшин. Я?
   Олег. И самое страшное -- даже не замечаете.
   Лапшин. Ну, Клавдия Васильевна, и поросенка вы вырастили!..
   Олег (взвившись). Не смейте так разговаривать!
   Клавдия Васильевна. Олег, перестань сейчас же!
   Олег (Лапшину). Вы  даже собственного сына не уважаете... Зачем вы  его
здесь... при нас, при Тане... Таня ему нравится...
   Лапшин. Что?
   Таня. Прекрати, Олег!
   Олег. Вы... знаете, кто вы?.. Вы...
   Клавдия Васильевна. Олег!

   Олег умолк.

   Лапшин.  Да,  хамское это  называется  воспитание,  Клавдия Васильевна.
(Встал.) Благодарим за чаек и за закуску. (Ушел.)
   Клавдия Васильевна (подойдя к Олегу). Очень нехорошо, Олег. (Ушла.)
   Таня  (убирая  со  стола посуду).  Какие  ты  глупости болтаешь, просто
удивительно! (Ушла.)
   Геннадий (подойдя к Олегу). Зря ты по нему из своей пушки выпалил.
   Олег. Ты извини меня.
   Геннадий. За что?
   Олег. Он же тебе отец.
   Геннадий. Отец!
   Олег. Не могу, когда людей оскорбляют.
   Геннадий. Привыкнешь.
   Олег (порывисто). Ты знаешь, мне даже кажется, он тебя бьет.
   Геннадий (просто). Конечно, бьет.
   Олег. Сильно?
   Геннадий. По-всякому. Он и мать бьет.
   Олег (в ужасе). Мать?!
   Геннадий. А тебя не лупят?
   Олег. Что ты!
   Геннадий. Врешь поди?
   Олег. Если бы мою  мать кто ударил, а бы убил на месте. Или сам умер от
разрыва сердца.
   Геннадий.  Какое же  у  тебя  сердчишко... хрупкое! Такое, брат,  иметь
нельзя.
   Олег. А ты бы ему сдачи!..
   Геннадий. Он сильнее.
   Олег. А ты пробовал?
   Геннадий. Давно.
   Олег. Как же ты терпишь?
   Геннадий. А что? Он на мне кожу дубит. Дубленой-то коже тоже износу нет
-- крепче буду.
   Олег. Шутишь?
   Геннадий. Ну, тебе этого еще не понять.
   Олег. Рыбам воду надо  переменить. (Берет с окна банку с рыбами, ставит
на стол, уходит на кухню.)

   Проходит Таня. Она убирает вымытую посуду  в буфет, стряхивает со стола
крошки и не смотрит на Геннадия. Геннадий уставился на нее.

   Таня (вдруг подняв голову). Перестань глаза таращить, я тебе сказала.
   Геннадий. Пойдем посидим во дворе на лавочке.
   Таня. Еще чего! (Ушла.)

   Олег вносит кастрюлю и ведро с водой. Сливает воду из банки в кастрюлю,
наливает из ведра чистой.

   Геннадий (глядя на рыб). Мелюзга!.. Зачем ты их держишь?
   Олег. Так просто.
   Геннадий. От нечего делать? Бросовое занятие!
   Олег. Конечно. Но я на них,  знаешь, часами  могу глядеть... Пристроюсь
вон там у окна, гляжу и думаю, думаю.
   Геннадий. О чем?
   Олег. Всякое.
   Геннадий. Малахольный ты.
   Олег. Средиземное море  вижу,  океан, тайгу,  Антарктику,  даже Марс...
(Понес банку с рыбами на окно.) Смотри, как они на солнце переливаются!
   Геннадий. Сейчас  и я  рыбку  поймаю. (Идет  к  пиджаку, который Лапшин
оставил на  стуле, запускает руку во внутренний  карман  и вытаскивает пачку
денег.)

   Олег с ужасом смотрит.

   Видал -- последние! (Берет сотню, остальные  деньги  кладет обратно,  а
сотню прячет в ботинок.)
   Олег. Ты... по карманам лазишь?
   Геннадий. Тебе нельзя, у вас в обрез, а мне разрешается.
   Олег. Может, это казенные.
   Геннадий. Возможно, отец всегда путает.
   Олег. У него считанные!
   Геннадий. Наверняка.
   Олег. Узнает.
   Геннадий. Не докажет. Скажу, сам где-нибудь выронил.
   Олег. Бить будет.
   Геннадий. Жалко, что ли!

   Входит Лапшин.

   Лапшин (Геннадию). Ты бы прогулялся  по  Москве,  полюбовался. Чего тут
липнешь?
   Геннадий. Все видел.
   Лапшин (Олегу).  Обидел ты  меня,  стручок!  Я по-отцовски, попросту...
Крут  я  --  это верно.  Большую  жизнь  прожил... Много всего  было... Мир?
(Протягивает Олегу руку.)

   Олег стремительно убегает.

   Барахло!  Сопля  интеллигентная!  (Надевает  пиджак, похлопал  себя  по
карману, где деньги, посмотрел на Геннадия.) Не лазил?
   Геннадий. Куда?
   Лапшин. Смотри!
   Геннадий. Чего мне лазить, сам говорил -- вытряс.
   Лапшин. Покажи-ка!  (Обыскивает  Геннадия.)  Казенные  остались,  сотни
три... Так их нельзя -- государственные, святыня! Блюди!
   Геннадий. Понимаю.
   Лапшин. Чего это тут стручок про Татьяну-то брякнул?

   Геннадий молчит.

   Не по тебе!  Ломкая  очень... Да и не пойдет за тебя такая. Черта ты ей
нужен! Аспирант около  нее вьется -- квартира, столица! Они,  московские, на
это идут! И не  томи себя  зря,  сухотка  будет. Бабы, если  они всерьез, --
сушат. Ведьмы! Понял?

   Проходит Коля.

   Коля. Десятку заработал. (Помахал в воздухе десяткой.)
   Лапшин. Деньги, они всегда к деньгам.

   Коля ушел.

   Я к нашим  в гостиницу проеду, а ты  поди отсюда. Покушал -- и поди, не
мозоль глаза.

   Входит Таисия Николаевна.

   Таисия Николаевна (зовет). Клавдия Васильевна!

   Входит Клавдия Васильевна.

   Жировку за июнь месяц принесла. (Отдает жировку.)
   Клавдия Васильевна. Спасибо, Таисия Николаевна.

   Входит Коля, повязывает перед зеркалом галстук.

   Таисия Николаевна.  Маринка-то моя в  четыре утра явилась.  А?.. И ведь
ничего поперек сказать нельзя. Ты ей слово -- она тебе десять.
   Клавдия Васильевна. Возраст, Таисия Николаевна.
   Таисия Николаевна. Конечно! Студентка, волю почуяла!
   Клавдия Васильев и а. И у нас с вами была молодость.
   Таисия  Николаевна.  Была, да разве  такая?  Если  чего  и  делали, так
тайком, потому родителей уважали, боялись. А они!..
   Лапшин. Молодежь пошла -- дрянь!
   Таисия Николаевна. Дрянь!
   Лапшин. Пыль!
   Таисия Николаевна. Пыль!
   Лапшин. Умные!
   Таисия Николаевна. Вот, вот, точно, умные!
   Коля. Геннадий, ты на заочный нынче поступаешь?
   Геннадий. Хочу нынче. Уже все тут разузнал.
   Коля. Пойдем потолкуем о чем-нибудь существенном.

   Коля и Геннадий ушли.

   Лапшин. Видали?! Это, значит, нам в харю!
   Таисия Николаевна. Именно.
   Клавдия Васильевна. Не знаю, может быть,  я не права,  но всем  сердцем
люблю их.
   Лапшин. Вот, вот, любим мы их, в этом-то вся и беда!

   Клавдия Васильевна ушла. Таисия Николаевна тоже хочет идти.

   Таисия Николаевна!
   Таисия Николаевна. Что?
   Лапшин. Вы тут, говорят, работаете...
   Таисия Николаевна. Ну да, в домоуправлении.
   Лапшин.   Не   об   этом...   Достаньте   какого-нибудь   материалишка,
бельгийского  или  итальянского,  --  жену хочется  побаловать.  А?.. И  мне
какую-нибудь рубашенцию позаковыристее...
   Таисия Николаевна. Откуда же? Лапшин. Комиссионные оплачу -- не жадный.

   Входит Марина.

   Марина. Мама, Зойка меня не слушается, в лужу залезла и брызгается.
   Таисия Николаевна. Вот бешеная-то!
   Лапшин. Я провожу, Таисия Николаевна.

   Лапшин и Таисия Николаевна уходят. И сразу же входит Коля.

   Коля. Я твой голос услышал. Здравствуй!

   Здороваются.

   Марина.  По   воскресеньям  Зойка  не  в   детском  садике,  заниматься
невозможно.
   Коля. Трудно?
   Марина. Вот нынче поступишь -- узнаешь.
   Коля. Тебя Таисия Николаевна ругала?
   Марина. Нет.
   Коля. А мои все спали, не заметили, только Олег -- он не в счет.

   Помолчали.

   В этом году сдам обязательно.
   Марина. Если в Транспортный не попадешь, будешь еще куда держать?
   Коля. Нет, только в  Транспортный. И  обязательно нынче,  а то от  тебя
далеко отстану.
   Голос Таисии Николаевны (за окном). Марина!
   Марина (подойдя к окну). Что?
   Голос Таисии Николаевны. Посмотри за Зойкой, я по делам пошла.
   Марина. Сейчас! (Задумалась.)
   Коля. Ты что?
   Марина. Ничего. (Хочет идти.)
   Коля (удерживая ее). Ну скажи... скажи, я же вижу... Маринка, что ты?
   Марина. Мама... (Замолчала.)
   Коля. Ну?
   Марина. На той неделе телевизор купила...
   Коля. Я знаю -- ты говорила.
   Марина. Мне два отреза на платье, шубу, вчера ковер дорогой принесла...
   Коля. И что?
   Марина. Какие-то свертки домой приносит, а потом  уносит... Этого же не
было  никогда! Женщины к  ней  приходить стали... Противные  такие,  жирные,
нарядные... Улыбаются ей, шепчутся...
   Коля (поняв, тихо). Что ты!
   Марина. Вот и сейчас "по делам" пошла.

   Голос Таисии Николаевны: "Маринка!"

   Иду! (Быстро Коле.) Только смотри -- никому ни слова!
   Коля. Понимаю.

   Марина убежала. Коля стоит, задумавшись. Входит Клавдия Васильевна.

   Клавдия Васильевна. Ты что, Николай?
   Коля. Ничего. (Взял книгу, сел на диван заниматься.)

   Из своей комнаты показывается Федор.

   Федор. Леночка не приходила?
   Клавдия Васильевна. Нет еще.
   Федор. Она поела?
   Клавдия Васильевна. Да.
   Федор.  Измучается там.  (Прошелся  по  комнате, снял  очки,  протирает
стекла.) Статья двигается быстро... Знаешь, мама, когда писал первую  -- так
трудно  было!  Все  как-то  не удовлетворяло,  все  чего-то  не  находилось,
казалось, самого важного... Я, помню, ее больше месяца писал... (Смеется.) А
теперь могу в один день.
   Клавдия Васильевна. Привычка, Федя.
   Федор (довольно). И знаешь, отовсюду просят...
   Клавдия  Васильевна.  А  как  твоя  основная  работа?  Или, как  ты  ее
называешь, "заветная"?
   Федор  (поморщившись). Ничего, ничего, успею, мама! Конечно, досадно!..
Ты знаешь, сейчас много накопилось текущей, срочной. Вот покончу с ней...

   Входит Таня.

   Таня.  Я  позанимаюсь  за  этим  столом,  Федор?  (Снимает  покрышку  с
красивого массивного письменного стола.)
   Федор. Только не испачкай.
   Таня. Ты говори прямо -- можно или нет?
   Федор. Можно.
   Таня (ставя на  стол пузырек с чернилами, раскладывает тетради). Да, за
таким  столом  и мысли в голову должны приходить благородные. Федор,  у тебя
для этого стола останутся мысли?
   Федор. Что вы все ко мне цепляетесь? Что вас не устраивает? Я, кажется,
как проклятый, преподаю, пишу, выступаю -- без выходных дней! Я  знаю -- это
из-за  Леночки. Обычное  явление.  Сначала она  вам  всем  понравилась,  она
органично вошла в нашу семью...
   Таня. Да, тихо...
   Федор.  Меня утешает  мысль --в  августе  мы будем на разных квартирах.
(Ушел.)
   Таня. Мама, неужели он из-за Елены так меняется?
   Клавдия Васильевна. У него слабая воля. К тому же влюблен без памяти.
   Таня. Муж-тряпка -- это, по-моему, и для жены должно быть противно.
   Клавдия  Васильевна.  Разные  женщины  бывают,  Таня.  Кстати, если  не
секрет, тебе нравится Леонид Павлович?
   Таня. А тебе?
   Клавдия Васильевна. Я еще не разглядела.
   Таня. Он уже больше года бывает у нас.
   Клавдия Васильевна. И все-таки я не успела его узнать.

   Клавдия Васильевна  села у стола, чинит белье. Таня  занимается. Входят
Олег и Геннадий.

   Олег. Ты  не  прав! Жить  ближе  к природе  --  естественное  состояние
человека. Вот у нас, в Москве, все,  решительно все, хотя бы на воскресенье,
рвутся за город.  Я уж не говорю о  лете -- все на дачу! Даже мы, хотя у нас
дворик очень хороший. Люди построили для себя города с удивительной техникой
и рвутся из них вон! Это какой-то парадокс!
   Коля (оторвавшись от книги). Просто города  еще  не  устроены как надо.
Погоди,  разовьется атомная техника, кибернетика --  все будет  построено на
кнопках!
   Олег.  До  чего же скучно жить будет! А  я думаю так:  города будут как
огромные агрегаты, куда люди станут приезжать работать на несколько часов, а
жить они будут проще и среди природы.
   Коля. Мир принадлежит ученым, и мы его разделаем по своему вкусу. Тебе,
так и быть, оставим три березки и лужайку с травкой-муравкой.
   Олег. Погибну!
   Таня. Хватит вам болтать, книжники.
   Клавдия Васильевна.  Олег,  когда ты  берешь чужие  книги, клади  их на
место, а лучше совсем не трогай.
   Олег. Еще чего! Перечитаю всю груду. (Берет кружку, идет на кухню.)

   Стук в дверь.

   Клавдия Васильевна. Войдите!
   Таня. Позанимаешься тут!

   Входят Вера и Фира. Они здороваются.

   Фира. Простите, Олег Савин здесь живет?
   Клавдия Васильевна. Здесь. (Зовет.) Олег, к тебе гости.

   Входит Олег с кружкой воды.

   Олег (остолбенев). Зачем это вы пришли?
   Фира. Мы по делу.
   Таня (проходя с тетрадями мимо Олега). Ого, барышни!
   Олег (сердито). Обыкновенные девчонки из нашего класса.
   Клавдия Васильевна. Познакомь, Олег.
   Олег. С косой -- Вера, с глазами -- Фира.
   Вера. Олег, мы к тебе, как к члену редколлегии.
   Олег. Ну?
   Клавдия  Васильевна, (доставая вазочку  с  конфетами из шкафа).  Угости
девочек, Олег.
   Олег (берет горсть конфет, неуклюже швыряет их на стол). Нате ешьте.
   Фира. Мы не хотим.
   Вера. Спасибо.
   Олег. Тут нам мешать будут, пойдемте во двор.
   Клавдия Васильевна. Я ухожу, Олег, -- мясо пережарится. (Ушла.)
   Коля (вставая с дивана, ехидно глядя на брата). Я -- в садик. (Ушел.)
   Олег (показывая на конфеты). Ну, теперь все ушли -- наваливайтесь.

   Все берут конфеты, едят.

   Что у вас?
   Фира. Слушай, мы узнали -- завтра день рождения Анны Сергеевны.
   Олег. Физички?
   Фира. Да, ей исполняется семьдесят лет.
   Олег. Ого! Отмахала!
   Фира. Надо срочно в стенгазету вклеить стихи -- напиши.
   Олег. Ей? Ни за что! Она мне тройку только что закатила.
   Фира. Так за дело!.. Ты же ничего не знал.
   Олег. Все равно, мне было неприятно.
   Фира. Олежка, ну, пожалуйста!
   Олег (секунду подумав). Могу! Готово!
   Физичке семь десятков лет --
   Износу ей, как видно, нет!
   (Прыгает, хохочет.)
   Фира.  Ты в  прошлом году на  завуча уже написал  --  чуть  из школы не
вылетел. Галина Ивановна спасла.
   Олег. И чего люди обижаются? По-моему, смешно было.
   Фира. Ну, как?
   Олег  (вдруг  задумался).  Вообще, конечно... (Тихо.) У нее  уже  глаза
слезятся,  вы заметили? Иногда дрожит голос... Кто-то ее приходит  встречать
вечером из школы...
   Фира. Я не видела.
   Олег (не слушая). Детей у нее нет, потому что она  все время в школе, с
нами...
   Фира. У нее два сына.
   Олег  (продолжая).   В   восемьдесят  лет   она  получит  звание  Героя
Социалистического Труда... Сколько настоящих людей она сделала из таких дур,
как вы! Из таких  дураков, как  я!..  А мы  уйдем из школы... вырастем  и не
вспомним  их никогда...  Имена  забудем... лица забудем...  (Вдруг,  глубоко
задумавшись, умолк.)
   Фира. Ты ненормальный, Олег!
   Олег. Я напишу стихи!
   Фира. Только, пожалуйста, ничего в них не выдумывай.
   Олег. Это не твое дело! Ешьте конфеты.

   Все берут еще по конфете и едят.

   (Вдруг сделал стойку на руках. Снова встал на ноги.)
   Видали?! Что это вы вдруг придумали ко мне прийти?
   Фира. Мы же сказали.
   Олег. Только за этим?
   Фира. За чем же еще? Ну, до свиданья, смотри не подведи.
   Вера. До свиданья.
   Олег. Погодите!.. Ну, сядьте, чего вы... Девочки садятся и молчат.
   (Прислонился к шкафу, смотрит на них.) Значит, так...

   Пауза.

   Вера (показывая на закрытый холстом шкаф). А это что у вас?
   Олег (просто, не моргнув глазом). Атомная установка.

   Пауза.

   Фира (вставая). Идем, Вера.
   Олег. Что это у вас за книги?
   Фира. В библиотеке были.
   Олег. Ну-ка, покажите. (Берет у  Веры  книгу.) "Обрыв". А у  меня  что?
(Берет книгу у Фиры.) "Записки партизана". Все читано! Хотите, покажу фокус?
   Фира. Какой фокус?
   Олег.   Отвернитесь  к   двери  и,   пока  не  сосчитаю   до  трех,  не
поворачивайтесь. Смотрите, не жулить!

   Девочки поворачиваются к двери,  Олег дает им еще по  конфете, медленно
считает: "Один, два..." И  в  это  время  вытаскивает из  кармана  записку и
вкладывает в книгу Веры. Сам тихо  приподнимает  холст на шкафу и прячется в
шкаф. Тишина.

   Фира. Олег, ну же! Олег!

   Девочки оборачиваются, начинают искать Олега.

   Вера. Убежал.
   Фира. Он, по-моему, немножко сумасшедший, верно?
   Вера. Что ты, просто веселый. В классе его все любят.
   Фира. Заводил всегда любят.
   Вера (тихо). Он тебе нравится?
   Фира.  Как  тебе сказать... (Очень серьезно.)  Легкомысленный.  Излишне
весел, упрям, однобоко увлечен литературой...  Вот если б все это привести в
норму, из него получится обыкновенный человек, как все.
   Вера. Фира, а не может из него вырасти настоящий поэт?
   Фира. Если  почаще  его  прорабатывать, навалиться  дружно,--  то может
быть.
   Вера. Фира, а он мне нравится.
   Фира (строго). В каком смысле?
   Вера (струсив). Как товарищ.
   Фира. То-то!
   Вера. А что?
   Фира. Ничего. Я твоя  подруга, Вера,  и  ты  от  меня поблажек  не жди.
(Зовет.) Олег, Олег!

   Входит Клавдия Васильевна.

   Олег куда-то убежал.
   Клавдия Васильевна. На улицу?
   Фира. Нет, наверно, спрятался.
   Клавдия Васильевна.  Вот  глупый! (Открывает  дверь  в комнату Федора.)
Федя, Олег не у тебя?

   Голос Федора: "Нет".

   (Подойдя к двери спальни, куда ушла Таня.) Таня, Олега там нет?

   Голос Тани: "Нет".

   Вера. Может, в окно выпрыгнул?
   Клавдия Васильевна (в окно). Коля, Олег не выбегал?

   Голос Коли: "Нет".

   Клавдия Васильевна. Все-таки, может, в дверь проскочил. (Кричит.) Гена,
Олег не к вам ушел?
   Геннадий (входя). Нет.
   Коля (входя с черного хода), А куда он делся?
   Фира. Хотел показать фокус и исчез.
   Коля. Вот вам и фокус! Залез куда-нибудь.

   Ищут Олега под всеми покрывалами. Открывают шкаф, и оттуда вываливается
Олег. Геннадий берет его на руки и несет на диван.

   Геннадий. Что ты, рыбак?
   Олег (тяжело дыша). Чуть не задохнулся в этом гробу.
   Клавдия Васильевна. Олег, это просто невозможно, как пятилетний! Почему
ты не вылез?
   Олег.  Как-то  так получилось... плохо сделалось. (Сел на диван. Ощупал
себя.) Думал -- умру. Нет -- жив!

   Девочки подхватили свои книги, сказали: "До свиданья!" --и убежали.

   Клавдия Васильевна. Нет, глупостям твоим нет предела. (Ушла.)
   Коля. Чего ты, в самом деле, Олег?
   Олег.  Они встали около шкафа  и  начали обо мне разговаривать... Ну, и
неудобно  было  вылезать...  могли  подумать  --  подслушиваю.  Чувствую  --
задыхаюсь, а они, гадины, тараторят и тараторят... Коля, симпатичные, верно?

   Стук в дверь.

   Коля. Можно.

   Входит Леонид Павлович. В руках у него сверток.

   Леонид. Здравствуйте, ребята.
   Олег и Коля. Здравствуйте, Леонид Павлович.
   Геннадий (глухо). Здра...
   Леонид. Федор дома?
   Коля. У себя.
   Леонид (проходя к Федору). Мировые вопросы, наверное, решаете? Решайте,
решайте... (Ушел.)
   Олег. Интересно, что он принес?
   Коля. Вино, наверно, и закуску.
   Олег. Татьяне, наверно, духи.
   Геннадий. Она что -- душиться любит?
   Олег. Любит.
   Геннадий. Пойду аккордеоном займусь.
   Коля. А я -- физикой, а то я нынче пролечу (Ушел.)
   Олег (вслед Геннадию). Гена, подожди.
   Геннадий (обернувшись). Что?
   Олег. Хочешь посмотреть, как я рыб кормить буду?
   Геннадий. А чего смотреть?
   Олег. Интересно.
   Геннадий. Пойду.
   Олег  (удерживая  Геннадия за  рукав).  Ну, подожди, посмотри. (Достает
пакетик корма, подводит Геннадия к рыбам, сыплет корм.)
   Геннадий. Вон как налетели, живоглоты! А Татьяна где?
   Олег. Занимается.
   Геннадий. Чего же он ее не зовет?
   Олег. С Фед