гло происходить  без
него.
   Солнце вставало для  него  одного,  для  него  одного  горы  убрались
красками зари. Он чувствовал и себя причастным к этому ослепительному  и
грозному творению.
   - Куда теперь? - спросил Марселен -  Туда,  -  ответил  Исай,  кивнув
головой на беспорядочные нагромождения каменных плит, которые шли  вверх
к заснеженному куполу.
   Потом он прочертил пальцем на ладони их маршрут. Широким  почерневшим
ногтем он водил по изрезанной линиями руке: "Подходы к скалам  плохие...
Надо будет что-нибудь придумать... Потом мы повернем налево...
   Пройдем десять метров вверх по  камину.  Я  расставлю  крючья,  и  мы
преодолеем нависающий выступ..."
   Марселен смотрел не на склон, а на руку брата. Гора умещалась у  Исая
на ладони со всеми трещинами, уступами, впадинами и буграми.
   - Сколько нам понадобится времени?
   - Если все пойдет хорошо, четыре-пять часов, -  сказал  Исай  и  сжал
руку в кулак.
   В  сердце  образовалась  пустота.  Силы  оставляли  его,  утекали   в
пространство.
   "Помоги мне, Господи! Боже милосердный, помоги нам!"
   Они пошли рядом. Горы все сбрасывали с себя утренний полумрак.
 
Глава 6 
 
   Засыпанный снегом карниз  наискось  пересекал  отвесную  стену.  Стоя
боком на узкой площадке, опустив руки и вжавшись плечом  в  скалу,  Исай
переводил дух.
   - Можно подниматься? - крикнул Марселен.
   Исай ответил, не глядя в пропасть, из которой доносился голос брата.
   - Подожди немного. Я приготовлюсь.
   До сих пор все шло хорошо. Он  легко  преодолел  трещину  на  границе
снега и скал, взобрался по вертикальным  выступам.  Он  находил  удобные
точки опоры на небольшом расстоянии друг от друга и шел по ним,  как  по
ступеням. Так он добрался  до  карниза,  который  был  ему  известен  до
малейших подробностей. И вот теперь начиналась решительная схватка.
   Исай поднял глаза и со страхом посмотрел на  высокую  вертикаль,  все
неровности которой были сглажены слоем синего льда. Мысленно он  рисовал
на стене маршрут от одной опоры до  другой.  Конечно,  летом  здесь  мог
пройти хороший альпинист. Но в  это  время  года  обледеневшая  плита  с
широким выступом наверху не внушала особых надежд.
   Исай инстинктивно взглянул вниз.  У  его  ног  узкая  площадка  круто
обрывалась, в ста метрах под ним зияла  образовавшаяся  между  снегом  и
скалой трещина. На мгновение он представил себе, как оступается и  летит
В пропасть, от мощного  толчка  ломает  себе  позвоночник.  Другой  удар
рассекает ему череп.
   Изуродованное  тело  подпрыгивает,  как  мяч,  ударяясь  о  скалистые
отроги, и, наконец,  замирает  на  дне  теснины.  Находясь  в  состоянии
странной раздвоенности, он видел  себя  одновременно  стоящим  на  узком
уступе и лежащим в луже крови у подножия горы.
   - Ты готов? Мне подниматься?
   Это был голос Марселена. Надо было действовать. Он пропустил  веревку
по  спине  через  правое  плечо,  подхватил  ее  левой  рукой,  крикнул:
"Поднимайся!" - и стал медленно тянуть веревку, помогая брату.  Марселен
подходил все ближе,  уже  слышалось  его  учащенное  дыхание  и  скрежет
ботинок о гранит.  Пальцы  вслепую  нащупали  край  выступа.  Показалось
красное от напряжения лицо, потом отвернулось и опять исчезло - Марселен
поменял точку опоры.
   - У тебя все в порядке? - спросил Исай.
   Голова  брата  снова  вынырнула  из  провала,  его  плечи   заслонили
горизонт. Он подтянулся и влез на площадку, тяжело дыша  открытым  ртом,
хлопая заиндевевшими ресницами.
   - Ну, это еще куда ни шло.
   - Да, - подтвердил Исай.
   - А куда теперь?
   Исай показал рукой  на  обледеневшую  плиту.  Марселен  тоже  оглядел
скалу. В глазах у него мелькнуло беспокойство.
   - Ты уверен, что это единственный путь? - спросил он.
   - Другого нет, - ответил Исай.
   - Здесь совершенно гладкая стена.
   - Я знаю.
   - И ты сможешь на ней удержаться?
   Исай молча кивнул. Он сматывал веревку крупными кольцами,  чтобы  она
не запуталась при подъеме. Затем проверил  узлы,  закрепил  трос  вокруг
выступа скалы, заложил за пояс несколько крючьев и молоток. Все  это  он
проделал с особой тщательностью, как бы оттягивая решительный момент.
   - Если  ты  думаешь,  что  сможешь  удержаться,  не  тяни,  -  сказал
Марселен.
   - Не торопи меня.
   Чтобы достичь первой опоры, ему надо было пройти по карнизу  до  того
места, где тот сливался со скалой. Пять шагов по краю бездны. Исай  шел,
повернувшись лицом  к  пропасти,  обмирая  от  страха.  За  спиной,  как
подрубленная, качалась скала. Очертания склона  дрожали,  раздваивались,
манили к себе. Невидимые нити тянули его вниз. Стужа, страх, безмолвие и
камень - все только и  ждали  его  поражения.  Марселен,  не  отрываясь,
смотрел на него. Через минуту он сказал:
   - Разве тут можно пройти, Зай?
   - Можно.
   - Не рисковать же головой ради того, чтобы  подняться  на  три  метра
вверх! Ты слышишь меня?
   - Слышу.
   - И что ты решил?
   - Я попробую, - пробормотал Исай.
   Марселен пожал плечами.
   - Только не валяй дурака. Это все, о чем я тебя прошу.
   - Ладно. Не буду.
   - Если вдруг почувствуешь, что дело не клеится, спускайся...
   - Хорошо, спущусь.
   Исай повернулся лицом к скале и с опаской, через силу  сделал  первый
шаг, потом второй. Он не смотрел по сторонам и запрещал  себе  думать  о
пропасти. И все-таки каждой клеточкой кожи он чувствовал, как влечет его
эта головокружительная глубина.
   - Ну как, пошло дело?
   - Да, теперь уже лучше.
   Тело не слушалось его. Механически, не раздумывая, он  поднял  правую
ногу, нащупал углубление в камне. Нога сорвалась и,  косо  скользнув  по
поверхности, зацепилась за какой-то выступ. На ноге задрожал мускул.  Он
проглотил слюну. Теперь левая  рука  скользила  по  обледеневшей  стене,
ощупывала, поглаживала  ее  в  ожидании  ответа.  Вот  здесь,  наверное,
трещина. Подальше другая, для  правой  руки.  Надо  расчистить  лед.  Он
устал. Бросил руки вдоль тела, размял, похлопывая по бедрам.
   - Ну как? - спросил Марселен.
   - Да, так себе... Есть хорошие участки, но придется сбивать лед.
   Исай ударил молотком по корке льда. Надо было подправить форму  щели,
но в том положении, в каком он стоял, он не мог бить под углом.  От  его
ударов на скале обнажились три тонкие складки.  Он  снова  поднял  руки,
наложил пальцы на выступ, попробовал, выдержит  ли.  Попробовал  второй.
Потом осторожно оторвал левую ногу от карниза. На какую-то долю  секунды
он завис над пропастью. Наконец левая нога,  царапая  камень,  встала  в
едва заметную трещину. Тело Исая было распластано по скале, горы распяли
его. Лицом он прижимался к гранитной стене, отшлифованной  за  свой  век
ветром, солнцем и снегом. Перед глазами открывался другой, каменный мир,
взятый  под  стекло  ландшафт,  рельефная  карта,  испещренная   черными
прожилками, в звездочках инея. Исай чувствовал морозное  дыхание  камня.
Он так и застыл, прильнув всем телом к скале, удивляясь  охватившей  его
радости: "Я не упал. Держусь. Все,  как  раньше".  Еще  неясная  надежда
придавала  силы  напряженным  членам.  Медленно,  отталкиваясь   ногами,
опираясь на руки, он подтянулся вверх в поисках новой точки опоры. И  о,
чудо! Стена по первому требованию подставляла ему все  неровности  своей
поверхности. Он бил ледорубом по шершавому сероватому льду. Вокруг  него
летела рыбья чешуя. Одна выемка, за ней другая. Веревка  разворачивалась
равномерно, без задержек. Дыхание выровнялось;
   Сердце вошло в четкий правильный ритм.
   Он то надевал перчатки, то снимал их, потом натягивал снова  и  опять
сбрасывал на сложных участках. В перчатках рукам не хватало уверенности,
голые руки быстро замерзали. Не обращая внимания на холод  и  усталость,
он продолжал взбираться по скале, тихо и осторожно.
   - Ну, как там наверху? - крикнул Марселен.
   - Да, можно сказать, все хорошо.
   Голос охрип. Душу переполняла благодарность. Он все ближе  подбирался
к широкому выступу над головой, который  заслонял  собой  остаток  пути.
Внизу оставалось не больше трех метров веревки. Левой  рукой  он  крепко
обхватил  большую  каменную  бородавку.  Ноги  стояли  на  двух   близко
расположенных  опорах.  "Ничего,  справлюсь.  Должен  справиться..."  Он
отодвинулся от стены, прогнулся и откинулся, как будто собираясь нырнуть
вниз-. Голова больше не кружилась.
   Он был спокоен. Рывком выбросил правую руку  вверх.  Слишком  высоко.
Поспешно ухватился  за  прежнюю  опору.  Вытянувшись  на  носках,  снова
вскинул руку. На этот раз пальцы достали до края  площадки,  заскользили
по застывшей корке, вцепились в лед.  Левая  рука,  резко  взметнувшись,
легла  рядом.  Теперь  он  был  вытянут  в  струну:  ему  трудно   будет
подтянуться из такого положения. Холод от камня проникал  через  ладони,
спускался  по  рукам,  сковывал  плечи.  Словно  волна  смерти  и  мрака
растеклась по жилам. Он отдернул руку и поднес  ее  ко  рту.  Пальцы  не
двигались. Он кусал их, чтобы согреть. "Ну, еще  немного.  Теперь  -  на
место. Так. Поставим повыше правую ногу. Хорошо. И левую".
   Присев, он, как жаба, оттолкнулся всем телом,  стукнулся  коленями  о
гранитную плиту, плашмя упал на живот.  Наконец  быстро  встал,  вдохнул
глоток воздуха и крикнул:
   - Поднимайся! Я закрепился. , Когда Марселен ступил рядом  с  ним  на
площадку, вид у него был на удивление растерянный и усталый.  Он  стучал
зубами.
   Кровь отхлынула от лица. Веки подергивались.
   - Что с тобой? - спросил Исай.
   - Этот подъем... Он меня доконал, - задыхаясь, выговорил Марселен.  -
Даже со страховкой... Ты себе представить не можешь... Я думал,  никогда
не дойду... И что дальше?
   Перед ними была стена, вся сплошь покрытая  буграми;  она  напоминала
кипящий водоворотами горный поток, так и застывший  на  студеном  зимнем
ветре. Вертикальная трещина, покрытая снегом и льдом, вела к  невидимому
алтарю, стоящему в ста метрах от них,  прямо  под  облаками.  Небо  было
ясное, но обращенный к западу склон,  казалось,  погрузился  в  полярную
ночь. Мороз щипал лицо. Исай втянул носом воздух, провел рукой по  носу,
чтобы сломать сосульки, забившиеся  ему  в  ноздри.  Губы  были  покрыты
тонкой скорлупой. Он вынул из кармана два куска  сахара.  Один  протянул
Марселену,  другой  сунул  себе  в  пересохший  рот.  К  языку  пристали
шерстяные ворсинки.
   Он выплюнул их.
   - Пойдем вон по тому камину.
   - По камину? - воскликнул Марселен. - Ты что же, не видишь? Он  же  -
как накатанная ледяная горка!
   - У нас нет другого выхода.
   - А тот большой двугранный выступ разве не лучше?
   - Нет. Я знаю этот выступ. Пятьдесят метров без удобных  опор.  Зимой
там не пройти.
   Поверь мне, единственное подходящее место - это  камин.  Я  знаю  там
каждую ямку, каждый  бугорок.  Страхуя,  ты  будешь  сильнее  натягивать
веревку и все.
   - Мы там ни за что не пройдем! Сервоз знал, что делал, когда пошел на
ледник.
   - Я вытащу тебя, ты будешь только мне помогать.
   - Это безумие!
   - Я знаю, что можно и что нельзя.  Положись  на  меня.  Все  будет  в
порядке. Мы не пропадем, обещаю тебе.
   Марселен закрыл лицо руками.
   - Я выдохся.
   - Ты отдохнешь, пока я буду подниматься, - сказал Исай.
   Его голос звучал спокойно и уверенно, и на мгновение ему  показалось,
что вместо него говорит кто-то другой. Он не узнавал самого себя в  этом
решительном  и  сильном  человеке,  который  сматывал  веревку,  отдавал
приказы, одним взглядом намечая маршрут восхождения.  Как  будто  мощный
порыв свежего  ветра  прогнал  все  страхи  из  его  головы.  Оцепенение
сменилось легкостью и ясностью. В каждом пройденном сантиметре камня  он
видел  друга.  Широкая  и  глубокая  расселина  постепенно  сужалась  и,
наконец, превратилась в узкую щель, забитую твердым льдом.
   Исай вытащил из рюкзака ледоруб с  короткой  рукояткой,  который  был
заправлен за ремешок. Точно рассчитанными ударами он  делал  зарубки  во
льду. Куски льда отскакивали и ударялись о  стену  со  звоном  бьющегося
стекла. Снег, осыпаясь, забирался в рукава куртки,  под  шарф,  таял  на
груди и на животе.
   Белая пыль слепила его.  Он  стряхивал  ее  с  головы,  чертыхаясь  и
отплевываясь, и снова яростно, с удовольствием принимался за работу.  Но
даже и после этого выемки были очень неглубокими. Ботинки  скользили  по
обледенелому камню. Исай надеялся только на свои  руки,  пядь  за  пядью
продвигаясь к вершине. Он убрал ледоруб в  рюкзак.  Опираясь  коленом  и
рукой о нишу в скале, он принял устойчивое положение и огляделся. У  его
ног бездна сливалась с беспорядочным миром острых углов, граней, лучей и
тумана. Мороз продирал по коже. Идти вперед? Как? Куда?
   "Марселен прав. Это невозможно". Он снял  перчатки,  сковывавшие  его
движения, и пополз, впиваясь ногтями в лед, загребая  ногами,  до  новых
точек опоры, которые исчезали под  его  телом.  Сердце  громко  стучало,
словно билось о камень. Его тошнило от усталости.
   Добравшись до небольшого бугра, он вылез из трещины, отпустил  правую
руку и бросил вдоль тела. После этого нащупал крюк, висевший у  него  на
поясе. Осторожно, чтобы не сорваться от неловкого движения,  он  вставил
крюк в щель, вбил его несколькими  ударами  молотка,  пропустил  веревку
через карабин и закрепил ее на крюке.
   - Подтяни веревку! - крикнул он.
   Пеньковый трос натянулся в руках Марселена.
   Исай  вздохнул  с  облегчением.  Теперь,  со  страховкой,  он  был  в
безопасности.  До  площадки   оставалось   двенадцать   метров.   Пальцы
помертвели от холода.. Он подышал на озябшие руки, надел перчатки, снова
снял их и тронул поверхность камня. Потом расчистил ледорубом  ступеньку
и  еще  ближе  подобрался  к  верхнему  выходу  из  камина.  Оттуда,  из
отверстия, на него посыпалась тонкая струйка снега. Он стал вбивать  еще
один  крюк.  Эхо  вторило  ударам.  Казалось,  будто  молот  и   молоток
попеременно били по наковальне. Впереди оставалось семь метров. Не найдя
подходящей опоры, он вбил третий крюк. Порода была рыхлая. Крюк шатался.
   "Ничего, один раз выдержит".
   - Ну, как ты там? - крикнул Марселен.
   - Я иду дальше. Тяни веревку, Тело помнило все, точно он никогда и не
оставлял своего ремесла. Разве что задыхался он теперь быстрее. "Ничего,
все наладится".
   Плохо вбитый крюк качался под ногой. Он  ухватился  двумя  руками  за
край площадки, с  которого  свисали  языки  льда.  Мышцы  были  до  боли
напряжены. Жилы натянулись.  Невероятным  усилием  он  резко  подтянулся
вверх. Крюк подломился,  стукнулся  о  камень  и  полетел  со  звоном  в
пропасть. Но Исай, опираясь ногой о неподвижную глыбу, уже лег грудью на
выступ скалы и дополз по снегу до  середины  террасы.  Почувствовав  под
собой прочную опору, он встал на ноги. Глаза  ему  залепило  снегом.  Он
рассмеялся.
   - Теперь ты, Марселен! - крикнул он.
   Ответа не последовало.  Бледное  солнце  пригревало  вершины,  с  них
срывались мелкие камни и со свистом, пулей летели вниз.
   Лицо Исая оставалось в тени. Но когда он протягивал руку  вперед,  на
прилипший к варежкам снег падал косой солнечный луч.
   Камнепад прекратился.
   - Что ты там застрял? - снова крикнул Исай.
   - Да, сейчас, - неуверенно отозвался Марселен.
   Упершись ногами в скалу, Исай держал веревку: она то  ослабевала,  то
натягивалась у него в руках. Он ощущал  присутствие  брата  по  дрожанию
троса, покрытого льдом. Этот конец плетеной пеньки и был Марселен.
   Исай крикнул, наклонившись вперед:
   - Не торопись!.. Согни руку в локте... Так...
   Подними левую руку... Там хорошая опора...
   - Я не вижу...
   - Ну как же... Слева от твоей головы. Не та,  другая.  Так...  Нашел?
Поднимайся, не спеша...
   - Ты крепко меня держишь?
   - Да. Не бойся.
   - Не тяни так веревку. У меня зацепился ремень рюкзака. Теперь  тяни!
Да, тяни же, наконец!
   - Ты видишь крюк?
   - Зай, у меня замерзли руки. Я не удержусь. Судорогой свело все тело.
   - Ну, поднатужься. Уже близко.
   Исаю казалось, что он тянет брата вверх  и  на  веревке,  и  голосом;
тянет его душу и тело.
   Вдруг Марселен остановился.
   - Что там у тебя? - спросил Исай.
   - Веревка зацепилась, - простонал Марселен.
   - Где?
   - Между тобой и крюкам. Отпусти се немного.
   - Отпущу, когда ты закрепишься.
   - Я закрепился. Давай.
   Исай поболтал веревкой в воздухе, она подпрыгнула,  вытянулась  и  со
свистом отлетела от стены. И в ту же минуту  раздался  сдавленный  крик.
Исай отпрянул назад. Под тяжестью рюкзака Марселен  потерял  равновесие,
сорвался и потащил за собой веревку.
   С невероятной скоростью она скользила в судорожно сжатых руках  Исая.
Еще минута, и его снесет со скалы,  и,  унесенный  в  бездну,  он  будет
разорван железным крюком.
   Старые перчатки с треском лопнули. Резкая боль обожгла  ладони.  Исай
сжимал пальцы вокруг этой огненной змеи. Он душил ее из  последних  сил.
Надо было остановить веревку, усмирить ее. Она бежала  все  медленней  и
вдруг замерла. По всей ее длине висела красная бахрома.
   - Черт! - выдохнул Исай.
   Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   Руки горели. Отдышавшись, он крикнул:
   - Марселен! - Ответа не  было.  Живот  сжало  от  ужаса.  Он  крикнул
громче:
   - Марселен! Марселен!
   Снизу послышался слабый шум, и сдавленный голос Марселена:
   - Я здесь, Зай.
   - Ты не ушибся?
   - Я как выжатый лимон.
   - Я тебя спрашиваю, у тебя ничего не болит?
   - Да вроде нет. Не знаю. Я выдохся.
   - Ты хоть закрепился?
   - Да.
   - Сможешь подняться?
   - Нет. У меня не хватит сил.
   - Хорошо. Я вытащу тебя сам... Ты только немного мне помоги.
   И Исай стал тянуть веревку. Окровавленные руки  прилипали  к  пеньке.
Острая боль пронзала тело, проникала в мышцы, доходила до  костей.  Сжав
челюсти, закрыв глаза, он едва держался на ногах от муки и от счастья.
   "Я удержал его. Я содрал в кровь руки, но  я  удержал  его.  Я,  Зай!
Только бы он немного помог себе сам!.."
   - Тяни! Тяни, Зай! Почему ты остановился?
   Эта пытка никогда не кончится. Высшие силы приговорили  его  навечно:
он так и будет тянуть эту гигантскую рыбу - своего  брата.  Взмах  руки,
еще один. Сильная боль, снова боль. Веревка ослабла. Над краем  площадки
появилась тень. Исай открыл глаза и выпустил веревку из рук. Рядом стоял
Марселен, бледный, с поцарапанными щеками, дрожащими губами.
   - Когда ты освобождал веревку, она покачнулась, и от неожиданности  я
дернулся; рюкзак потянул меня назад, и я сорвался вниз.
   Перед глазами Исая  плясали  сверкающие  точки.  Он  боялся  потерять
сознание.
   - Ты дашь мне свой рюкзак, - сказал он глухим голосом.
   - Я и без рюкзака не смогу подняться! - закричал Марселен. - Я  понял
это. Я десять метров пролетел... Еще бы немного и от меня  мокрое  место
осталось бы. Я хочу вернуться! Давай спустимся! Спусти меня, Зай!
   Вдруг он всхлипнул.  В  глазах  мелькнуло  что-то  жалкое.  Судорогой
перекосило потрескавшиеся до крови губы.
   - Спусти меня немедленно.
   - Это не так просто, - сказал Исай.
   - Да, плевать я хотел! - визгливо выкрикнул Марселен. - Я не хочу тут
загнуться.
   Веди меня обратно.
   - Жаль.
   - Почему?
   - Потому что самое сложное уже позади.
   Через полтора часа мы выберемся  из  камина  и  к  полудню  будем  на
вершине. Вот, выпей немного, подкрепись.
   - Марселен взял из рук брата бутылку и отхлебнул  глоток  виноградной
водки. Щеки разрумянились. Лицо было подвижно, будто его тянули  во  все
стороны за ниточки. Он  ничего  не  говорил.  Он  думал.  Слышалось  его
свистящее дыхание.
   - Конечно, в том нет никакой необходимости, - снова заговорил Исай. -
Мы сделаем, как ты захочешь. Но раз  уж  мы  здесь,  жалко  поворачивать
назад.
   Марселен отдал ему наполовину пустую бутылку. Исай убрал ее в рюкзак.
   - Ты уверен, что дальше будет легче? - спросил Марселен.
   - Не будь я уверен, я бы тебе этого не говорил, - сказ