голод. Как там поживает его обед?
     Шарль вернулся в столовую, где закончил трапезу, прерванную неприятным телефонным звонком. Артишок, гарнир из риса, фазан в сметанном соусе с зеленым перцем, салат, затем десерт из свежих груш, три различных сорта сыра и два бокала вина. Кушанья почти остыли, но вкус их был великолепен. Отобедав, Шарль заказал бутылку шампанского.
     Настроение у него было праздничное.

Глава 10

     ...поэтому амбру можно добывать только в море.
     Герман Мелвилл ?Моби Дик?

     Из шестисот пассажиров первого класса едва ли дюжина вышла к обеду. Даже Мэри осталась в своей каюте. Кроме своей престарелой тетушки, из сидящих за столом Луиза знала только Пию Монтебелло, которая явилась к концу обеда, когда подали сыр и фрукты. При взгляде на эту даму у Луизы появлялась мысль, что той тоже не следовало покидать постель. Лицо ее было мертвенно-бледным, глаза припухли и покраснели, что было заметно даже под толстым слоем грима. Тем не менее она присоединилась к Луизе и ее соседям по столу.
     За стеклами ресторана бушевала непогода. Луиза почти не слышала своего соседа, молодого доктора, путешествовавшего с такой же молодой женой. Дождь заливал палубу, барабанил в стекла, заглушая легкий перезвон серебряных приборов и фарфоровой посуды. За окнами виднелись расплывчатые серо-багровые тучи. В рядах музыкантов также появились бреши, и оркестр превратился в квинтет. Сквозь шум дождя изредка прорывалась мелодия Брамса.
     Тем не менее за капитанским столиком присутствовали все, в том числе и сам капитан, - видно, для поднятия духа пассажиров. Капитан заказал для всех шампанское. Наполнили бокалы, присутствующие немного приободрились. Капитан в белоснежном кителе беседовал с джентльменами в вечерних фраках с белыми манишками. Дамы также выглядели торжественно в атласе и кружевах. Их руки и шеи украшали драгоценности - свидетельства выгодных брачных союзов. Словом, присутствовавшие представляли собой довольно однородное общество, среди них не было видно ни одного араба.
     Для Луизы зал ресторана - да и весь корабль - сегодня представлял собой островок искусственной великосветской элегантности, отправленной в плавание по бескрайнему океану. Ей нравился шторм. Ей нравилось раскачиваться ?а стуле, повинуясь резким наклонам корабля. Ей нравилось, что буря заглушает разговоры и музыку. Угрожающий рев ветра за окном, неистовство шторма придавали жизни остроту, по-новому освещали каждое мгновение.
     - Знаете, а ведь мы все можем погибнуть, - заметила она в ответ на чью-то реплику. Ей просто хотелось пощекотать собеседникам нервы. Что бы эти люди сделали, если бы знали: эта ночь - последняя в их жизни? Ведь это всего лишь игра - они сидят в ярко освещенном зале за изысканным ужином в тепле и уюте.
     Но присутствующие, вероятно, имели на этот счет другое мнение, поскольку за столом тут же воцарилось неловкое молчание. Луиза вынуждена была вновь обратиться к безопасным темам, изображая вежливый интерес. Подали десерт, кофе. Вечер стал похож на тысячи других вечеров - такой же скучный и унылый, как чай в пять часов, предыдущий ленч, завтрак, вчерашний обед.
     Конечно, не обошлось без банальностей: во время десерта молодой доктор упорно пытался ей что-то сказать. Его смущение и замешательство были отчасти вызваны присутствием окружающих, отчасти тем, что именно он собирался произнести. Наконец, выждав удобный момент, когда буря чуть поутихла, он начал сбивчиво:
     - Должно быть, вам это часто приходится слышать... То есть я хочу сказать, что обожаю свою жену, но... если судить объективно... вы... вы необычайно хороши собой...
     - Благодарю вас, - сухо ответила Луиза и добавила сливок в кофе.
     Маленький мальчик, сидевший напротив нее за столом - ему на вид было около шести лет, - весь обед не сводил с Луизы глаз. Под конец он отважился спросить:
     - Учитель читает мне сказки про богов и героев. А вы тоже богиня?
     Луиза улыбнулась ему:
     - Да. Это я вызвала шторм. Так что веди себя хорошо, иначе я отправлю корабль на дно.
     Он кивнул, с благоговейным страхом глядя на нее широко раскрытыми глазами.
     Покончив с трапезой, пассажиры поднялись с мест, чтобы перейти в бальный зал. В этот момент миссис Монтебелло удалось привлечь внимание Луизы. Пия почти бегом кинулась к ней, обогнув стол. Она опоздала к обеду и вынуждена была сесть через четыре места от Луизы. Это позволило девушке притвориться, что она не заметила миссис Монтебелло.
     Но теперь Пия Монтебелло схватила Луизу за руку.
     - Дорогая моя! - воскликнула она. - Шарль д'Аркур...
     Луиза обернулась к ней.
     - Ведь это он тот самый князь, за которого вы выходите замуж?
     - Да.
     - Я знакома с ним.
     Луиза изумленно захлопала ресницами:
     - Сегодня утром вы засыпали меня вопросами, а к вечеру узнали больше меня самой.
     - Да, - подтвердила Пия с мерзкой улыбочкой. После паузы она продолжила: - Я говорила с одним знакомым, и тот упомянул, что ваш жених - князь. И я подумала: сколько же во Франции князей?
     - Несколько, если не ошибаюсь, - безучастно обронила Луиза.
     - Хотите, я расскажу, как он выглядит?
     - Мне это прекрасно известно. Мои родители провели в его обществе немало времени.
     - И я тоже, - многозначительно добавила дама.
     О чем это она? О Господи! Луиза поняла: у ее будущего мужа есть любовница. Или была. Видимо, он поссорился с ней, вот с этой дамой. Миссис Монтебелло, супруга американского дипломата, спала с князем д'Аркуром и сообщает ей об этом.
     - Так неужели вам не хочется узнать, как он выглядит на самом деле?
     - А я и так это знаю. - Но, как видно, от этой дамы так просто не отделаться. И Луиза со вздохом спросила: - Ну хорошо, так как он выглядит?
     - Ах, он просто великолепен!
     Луиза нахмурилась - она не ожидала такой оценки.
     - Шарль высок ростом, хорошо сложен, имеет импозантную внешность, а когда дело доходит до... - Пия внезапно рассмеялась. - О, мне не приходило в голову, что юной девушке он может показаться устрашающим...
     Она явно хотела сказать ?девственнице?. Луизу поразило бесстыдство Пии, хотя сами по себе эти слова не произвели на нее никакого впечатления. Итак, ее будущий одноглазый супруг достаточно богат и влиятелен, чтобы иметь для развлечений привлекательную подругу - правда, по мнению Луизы, не очень молодую. Миссис Монтебелло, должно быть, не менее тридцати. Значит, эта дама сможет позаботиться о супруге Луизы, если самой Луизе он покажется отвратительным.
     Миссис Монтебелло, кажется, намеревалась добавить еще что-то, но последовавшие события помешали ей это сделать.
     Внезапно снаружи раздался оглушительный удар, потрясший корпус корабля. Даже деревянные панели стен задрожали. Ресторан качнулся, накренившись к левому борту. Разговоры и музыка стихли. На несколько мгновений все затаили дыхание. Затем шум утих, и корабль выровнялся.
     Кто-то застонал. Женщина, сидевшая на дальнем конце стола, начала всхлипывать. Всем стало ясно: произошло столкновение.
     Секунду спустя погас свет в зале. Вот тут-то началось настоящее столпотворение. Луиза приросла к месту. Вокруг нее все кричали, кто-то оттолкнул ее, бросившись к выходу. Она прижалась к стене рядом с зеркалом. В темноте послышалось:
     - Спасательные шлюпки!
     Потом какой-то мужчина решительно скомандовал:
     - Сначала женщины и дети. Пропустите их. Пропустите женщин и детей к спасательным шлюпкам.
     В течение последующих двух или трех минут пассажиры пытались как-то успокоиться. Люстры в дальнем конце зала зажглись так же неожиданно, как и погасли. Правда, половина помещения по-прежнему оставалась затемненной, что не мешало пассажирам разглядеть друг друга. Глупо было поднимать панику, теперь все это поняли.
     Капитан выступил вперед.
     - Оставайтесь на своих местах. Я поднимусь на капитанский мостик, а потом пришлю кого-нибудь с известием о том, что произошло. - С этим словами он покинул ресторан.
     Некоторые пассажиры опустились на свои места. Луиза осталась стоять у стены, ухватившись за резную раму зеркала. Да, мысль о близкой смерти совсем не так романтична, как ей казалось. И она, Луиза, отнюдь не богиня. Она смертна, как и другие люди. Если корабль потонет, она вместе с ним пойдет ко дну.
     Луиза, самоуверенная, неустрашимая, невозмутимая Луиза, - о чем она сейчас думала? ?Я так молода! Мне еще многое хочется успеть в этой жизни. А я не сделала ничего из того, что делают взрослые?. Она почувствовала что-то вроде досады на судьбу. ?Я ничего особенного из себя не представляю. Я всего лишь красива, и только! Но я способна на большее, я уверена. Нет, - поправилась она, - я хочу стать не просто особенной, я хочу стать самой собой, а мне до сих пор не известно, какая я на самом деле! Я хочу познать мир, изучить, что в нем является частью меня, а что мне не принадлежит...?
     Все ее тело сотрясала нервная дрожь, и она никак не могла успокоиться.
     Капитан не стал отправлять посыльного, а пришел сам, объявив ?самую лучшую новость в данных обстоятельствах?. Пока большой опасности нет. На корабле повреждены две переборки, но остальные четырнадцать целы и не пропустят воду. ?Конкордия? останется на плаву. По-видимому, лайнер столкнулся с небольшим айсбергом. Главный инженер считает, что переборки можно починить и откачать воду. А тем временем, принимая во внимание шторм, лучше продолжать двигаться по курсу. Океан разбушевался не на шутку и невозможно спокойно произвести ремонт. Это значит, что во всей носовой части корабля будет отключена электроэнергия. Присутствующих попросили смириться с временными неудобствами, поскольку паровой котел вышел из строя, что нарушило работу главного генератора. Это тоже потребует длительного ремонта. Никто не погибнет - корабль не потонет. ?Конкордия? - самый безопасный, самый современный лайнер из существующих в мире, и она только что доказала это, выстояв перед ударом, который отправил бы на дно менее крупное судно.
     Капитан ответил на вопросы присутствующих. Да, все как обычно, только с наклоном к правому борту. Пока будут чинить корабль, электричество отключат почти полностью. Да, в каютах есть керосиновые лампы, но, к сожалению, на этот раз для них не запасли керосин. Пассажирам приносят извинения за эту досадную оплошность. Придется немного потерпеть без света. Команда постарается побыстрее закончить ремонт. Капитан успокаивал пассажиров еще несколько минут, затем сказал, что ему пора на свой пост, и удалился.
     Луиза поплелась к своей каюте, продолжая дрожать как в лихорадке. По дороге она остановилась у каюты Мэри. Затем помедлила у каюты родителей - мать с отцом пригласили ее зайти. Во время столкновения корабля с айсбергом отец сильно ударился головой, из раны потекла кровь, вскочила шишка. Хотя родители просили ее остаться с ними, она отказалась. Мать позаботится о нем - с ними все в порядке. Им никто не нужен, они заняты только собой и не заметили ничего необычного в поведении дочери, ни о чем не спросили ее, услышав спокойное: ?Да, со мной все хорошо?. Луиза обняла их, они ласково потрепали ее по плечу.
     ?После такого плавания будет что вспомнить?, - сказали они. Улыбнувшись напоследок, Луиза вышла из каюты. Дрожа как осиновый лист девушка направилась к себе.
     Служанка куда-то запропастилась. Но в каюте ее ждал сюрприз - аромат неизвестного сорта жасмина окутал ее, словно облако. Запах был сладким, сильным, пьянящим. Она подошла к корзине для мусора и, наклонившись, вытащила веточку с увядшими цветами и попыталась включить свет.
     Лампа зажглась, и Луиза увидела в зеркале свое похожее на привидение отражение: она бледна, дрожит, с испуганными глазами. Ее трясет от страха, только вот чем именно вызван этот страх, непонятно.
     В зеркале она уловила черное пятно. Пятно мрака. ?Я сама - воплощение темноты. Мой разум погружен во мрак. Я ничего о себе не знаю?. Она обернулась. За окном чернел океан. Сегодня он не проглотит ее, сегодня ей не суждено погибнуть. Приговор отсрочен.
     Зазвонил телефон.
     Луиза подняла трубку и услышала:
     - Телефон работает. - Его голос, голос ее султана - глубокий, уверенный, спокойный. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он с искренним участием.
     - Не очень хорошо, - ответила девушка. И после паузы спросила: - Кто вы?
     - Почему ты все время задаешь мне один и тот же вопрос? Ты ведь знаешь, я все равно на него не отвечу. - Шарль помолчал, затем, усмехнувшись, добавил: - Теперь мы можем выбрать место для встречи где угодно. От средней части корабля до носовой на всех палубах отключен свет. Скоро здесь заведутся летучие мыши, как в подземелье.
     Луиза не улыбнулась - не смогла.
     - Мне не нравится темнота, - возразила она.
     На противоположном конце провода воцарилась тишина. Потом он ответил:
     - Да, я тебя понимаю. Но ты должна свыкнуться с ней, познакомиться поближе. Тьма так же естественна, как и свет.
     - Я ненавижу темноту, я чувствую себя беспомощной.
     - Но ведь сегодня ты прекрасно обходилась без света, помнишь?
     Его убедительные доводы и попытки приободрить ее (если, конечно, он преследовал такую цель) вызвали у Луизы, совершенно обратную реакцию: ей захотелось заплакать, накричать на него. Она сердито выпалила:
     - Если бы Господь хотел, чтобы мы жили в темноте, то не дал бы нам изобрести электричество!
     Он засмеялся, как будто сказанная ею глупость была самой остроумной шуткой на свете.
     - Что ж, сегодня вечером Господь исправил свою ошибку и забрал свой дар. Луиза, - его голос посерьезнел, в нем слышались сочувствие и понимание, - свет не может существовать без тьмы. Они дополняют друг друга. - Не делая паузы, Шарль перескочил на другую тему: - Мне не очень-то понравилось в загончике. Там есть электрические лампы, и ты можешь их включить. Итак, коль скоро Господь предоставил мне такую великолепную возможность, что ты скажешь насчет бального зала или библиотеки? Не думаю, что нам кто-нибудь помешает там. Так что ты выбираешь?
     Луиза не ответила - она не могла, даже если бы хотела. В горле у нее стоял комок.
     - Ты слышишь меня? - Он снова тревожно спросил: - С тобой все в порядке?
     Луиза стояла, сжимая в одной руке телефонную трубку, в другой - ароматную веточку жасмина. Внезапно его слова заставили ее осознать, что хотя она еще не успокоилась, но дрожать уже перестала.
     - Так где же мы встретимся? - спросил Шарль. - Мне бы хотелось в бальном зале. Ты найдешь туда дорогу в темноте?
     Голосом, который ей самой показался чужим и далеким, она произнесла:
     - Я не собираюсь с тобой встречаться...
     - Но ты уже встречалась со мной.
     - Я не...
     - Чего ты боишься?
     - Это очевидно.
     - Так чего же именно?
     Ее возражения - это мамина школа. Ее так учили отвечать:
     - Ты незнакомец. Я тебя не знаю. Ты можешь задушить меня или сделать что-нибудь похуже.
     Шарль рассмеялся глубоким, низким смехом.
     - Куда уж хуже? - Затем смягчился и добавил: - Я больше не чужой тебе человек. Кроме того, если бы я хотел причинить тебе зло, я бы уже это сделал. Подумай об этом.
     Луиза подумала и не смогла найти другую отговорку. Из груди ее вырвался вздох, словно пузырек воздуха, поднявшийся на поверхность океана.
     - Я даже не знаю, как ты выглядишь, - еле слышно возразила она.
     - Я такой, каким ты меня себе представляешь. Я уже говорил тебе. Я стану тем, кем ты захочешь меня видеть. Ну же, Луиза, включи свое воображение.
     Ее имя. Он так мягко произносит его. Нет, он не чужой. В это мгновение ей показалось, что он ее единственный друг. Она приняла решение. Кровь прилила к щекам.
     Ее решение. Ее собственный выбор. Не мамин, не папин - и не его.
     - Нет, - твердо произнесла она. - Я не буду встречаться с тобой ни в бальном зале, ни в загончике, ни в других местах.
     Луиза быстро опустила трубку на рычаг, боясь передумать.
     Она оторвала цветок жасмина, бросив ветку на кровать (чем смутила покой кошки Мэри - оскорбленно мяукнув, та спрыгнула на пол). Луиза не обратила на нее внимания - казалось, все, что раньше ее интересовало, теперь перестало существовать. Она оставила перчатки, шаль и ридикюль на постели, вплела веточку жасмина в прическу и выбежала из каюты в темный коридор.

***

     Шарль все еще сжимал в руке телефонную трубку, где только что звучал женский голос, к которому он уже успел привыкнуть, когда в дверь постучали. Он накинул на плечи халат. Должно быть, это официант, который приносил шампанское, а теперь зашел сообщить ему подробности о столкновении корабля с айсбергом. Удар был нешуточный - наверное, стряслось что-то серьезное.
     Когда он распахнул дверь, то готов был благодарить этот злосчастный кусок льда. В коридоре царила темнота. Официанта тоже не было.
     Слово ?удивление? не совсем точно передает то, что испытал Шарль. Он прирос к полу, ошеломленный, потрясенный, не в силах двинуться с места. Стройное видение, пахнущее жасмином, проскользнуло мимо него в каюту.
     Он обернулся, невольно прислонившись всем телом к двери и машинально прикрывая ее, в то время как Луиза Вандермеер или ее бестелесная оболочка спросила из темноты:
     - Итак, как прикажешь к тебе обращаться? У тебя есть имя? Или я должна буду отныне называть тебя мой паша?

Часть 2. Фейерверк

     Я расскажу тебе, изнеженная фея,
     Все прелести твои в своих мечтах лелея,
     Что блеск твоих красот
     Сливает детства цвет и молодости плод!

     На круглой шее над пышными плечами
     Ты вознесла главу; спокойными очами
     Уверенно блестя,
     Как величавое ты шествуешь дитя!

     Как шеи блещущей красив изгиб картинный!
     Под муаром он горит, блестя как шкап старинный;
     Грудь каждая, как щит,
     Вдруг вспыхнув, молнии снопами источит.

     Щиты дразнящие, где будят в нас желанья
     Две точки розовых, где льют благоуханья
     Волшебные цветы,
     Где все сердца пленят безумные мечты!

     Твои колени льнут к изгибам одеяний,
     Сжигая грудь огнем мучительных желаний;
     Так две колдуньи яд
     В сосуды черные размеренно струят.
     Шарль Бодлер ?Прекрасный корабль?, ?Цветы зла?

Глава 11

     Все электрические лампочки в каюте Шарля погасли в момент столкновения. Гостиную и спальню освещала луна. Но ее скудный свет с трудом пробивался сквозь завесу грозовых облаков, пелену дождя и плотно задернутые портьеры (отопление тоже отключили, и надо было как-то сохранять тепло). Внутренние же комнаты - столовая, кабинет, мраморная ванная и туалет - были погружены во мрак. Шарль почти час обшаривал перед этим каюту в поисках керосиновой лампы или свечек и обнаружил, что ни в шкафу, ни в буфете нет ничего подходящего. Даже спичек. Сигнальные огни корабля тоже погасли - он не видел их отсветов за окном. ?Конкордия? неслась по волнам вслепую. Впрочем, она ослепла лишь наполовину, поскольку на корме свет все еще был. Корабль слегка накренился - Шарль чувствовал, что пол под ним наклонился на один-два градуса. Забавно. Огромный лайнер, которому все они вверили свою судьбу, сейчас чем-то напоминал самого Шарля - полуслепого и хромого.
     И вот перед ним в темноте стоит Луиза Вандермеер. Позади нее, за окном, бушует океан, хлещет дождь. Она хочет узнать его имя - более того, она ожидает, что это будет арабское имя. Шарль лихорадочно пытался вспомнить хоть одно более или менее подходящее.
     - Рафи, - наконец нашелся он. Так звали его знакомого из Туниса.
     - Просто Рафи и все?
     Шарль нахмурился и скрестил руки на груди. Арабские имена должны быть длинными и витиеватыми - у его друга имя было бесконечно длинное. Он добавил:
     - Хамид - то же, что Мухаммед. ?Будь у тебя и сто сыновей, дай им всем имя Мухаммеда?. Абд-аль-Рахман. - Звучит вполне правдоподобно, пока выговоришь - язык сломаешь. Остается только надеяться, что Луизе это так же не важно, как и ему.
     - Это твое настоящее имя? - спросила она.
     - Нет.
     Следующая ее реплика свела к нулю все его у