ьная  улыбка,
которой он ее одарил, заставила окружающих женщин как по команде  покоситься
на девушку.
   - Мы еще не обсудили  ближайшие  планы,  -  едва  подойдя  к  ней,  начал
Джанфранко, - так что я подумал, почему бы нам  не  пообедать  вместе  и  не
обговорить все в спокойной обстановке. Здесь неподалеку есть один небольшой,
но очень приятный ресторанчик. Уверен, вам там...
   Мне бы хоть десятую долю подобной  самоуверенности,  завистливо  подумала
Санди и решительно перебила:
   - Спасибо, я уже поела.
   - А это список мест, которые вы собираетесь посетить?  -  поинтересовался
нимало не обескураженный Джанфранко, выхватывая у нее из руки листок.
   - Да, - коротко подтвердила она.
   - Ммм... Ну, кое-где вы и впрямь можете найти вполне сносные изделия.  Но
если хотите отыскать нечто действительно неординарное, вроде тех  бокалов  в
отеле, я мог бы порекомендовать вам...
   В мозгу Санди немедленно забил тревогу незримый колокольчик, предупреждая
об опасности. Еще дома, перед поездкой, она  наслушалась  немало  историй  о
гидах-самозванцах, навязывающих доверчивым покупателям второсортные подделки
по откровенно вздутым ценам.
   - Благодарю, но я вовсе не нуждаюсь в ваших советах, - резко оборвала она
Джанфранко. - Я плачу вам за исполнение обязанностей переводчика,  только  и
всего. Пока вы отлучались по своим делам, я успела изучить карту.  Поскольку
уже середина дня, думается, разумнее всего было бы посетить  оптовый  склад,
который находится неподалеку, где-то здесь...
   С этими словами Санди развернула карту и указала район.  Едва  бросив  на
карту беглый взгляд, он неодобрительно нахмурился.
   - Пустая трата времени. А насчет того, что это близко... если по  прямой,
то да. Но вы забыли, что здесь не дороги, а каналы. И кроме  того,  если  мы
туда и доберемся, вы будете крайне разочарованы продукцией.
   Санди просто ушам  не  верила.  Она  предвидела,  что  с  этим  человеком
придется нелегко. Но настолько? Не зря она сомневалась, мудро  ли  вообще  с
ним связываться. Но ей и в голову не приходило, что он станет вмешиваться  в
ее планы, указывать, куда ехать, а куда нет. До сих пор поведение Джанфранко
свидетельствовало  об  обратном,  так   что   девушка   испытала   настоящее
потрясение, когда он вдруг столь решительно выступил в роли командира.  Куда
девались медоточивые комплименты, кои он расточал ранее? Где теперь показная
теплота?
   - Я и не предполагала, что вы крупный специалист по венецианскому стеклу,
- ядовито заметила Санди, решив сразу поставить зарвавшегося переводчика  на
место.
   Но тот лишь пожал плечами.
   - Кому и разбираться в венецианском стекле, как не  мне.  Это  у  меня  в
крови.
   Санди слегка смутилась. О  чем  это  он?  Разве  достаточно  родиться  на
четверть итальянцем, чтобы автоматически  сделаться  знатоком  венецианского
стекла? Да нет же, пустые слова, очередная наглая выходка!
   - Может, у меня подобный дар и не в крови,  но  поскольку  дело  касается
меня, то мне и решать, что требуется, а что не требуется моему  магазину,  -
безапелляционно заявила она. - И единственный способ выяснить,  способна  ли
фабрика произвести доброкачественный товар, который я захочу приобрести, это
съездить и посмотреть своими глазами.
   - Действительно, можно поступить и так, - согласился Джанфранко. - Только
не забывайте, что здесь сотни  мелких  производителей  и  они  делают  самые
разнообразные вещицы на любой вкус и любую  цену.  Мне  показалось  разумным
исключить из вашего списка мастерские и фабрики, чья продукция явно  не  так
хороша, как вам требуется. Это избавило бы вас от лишних хлопот.
   - Надо же! Я и сама так думаю, - сквозь зубы процедила Санди. - И все  же
не беспокойтесь, прежде чем ехать сюда, я тщательно обсудила свои требования
с консультантом из местного торгового совета.
   - Возможно,  вы  недостаточно  четко  их  сформулировали,  -  предположил
упрямец. - Насколько  я  знаю,  добрая  половина  фабрик  из  вашего  списка
производит либо весьма ординарные, либо откровенно  дешевые  вещи,  так  что
весьма сомнительно, что вы ими заинтересуетесь.
   - Вот  как?  А  вы  конечно  же  на  этом  деле  собаку  съели.  Скажите,
Джанфранко, вам не кажется, что вы заходите чуть дальше, чем  следует,  коли
берете на себя смелость судить не только  о  качестве  изделий  стеклодувных
фабрик, но и о том, что именно придется мне по вкусу?
   После короткой паузы Джанфранко отозвался неожиданно сухо:
   - Если честно, то нет. В конце концов, эта страна славится  изделиями  из
стекла, и я предполагаю, что, кем бы ни был ваш консультант, он должен  хоть
мало-мальски разбираться в своем деле...
   - Но не так хорошо, как вы? - ехидно перебила Санди.
   - Да, не так хорошо, как я, - без тени улыбки согласился он. -  Однако  я
вижу, вы твердо решили не прислушиваться  к  моим  советам,  а  потому...  -
Джанфранко бросил взгляд на часы, - не пора ли нам отправляться, раз  уж  вы
намерены непременно посетить сегодня эту фабрику?
   Позднее, когда они в неуютном молчании возвращались обратно в отель после
напрасного, как  и  предупреждал  Джанфранко,  посещения  фабрики,  у  Санди
нашлось вдоволь времени обдумать их стычку. А что было бы, услышь она  совет
от   какого-нибудь    другого    гида,    профессионала,    предоставленного
добропорядочным агентством? Разве тогда поторопилась бы с ходу  отмести  его
рекомендации? Вряд ли. Во всяком случае, хоть призадумалась бы. Но поскольку
совет исходил от Джанфранко...
   С другой-то стороны, с какой стати ей  доверять  ему  и  его  мнению?  Да
вспомнить хотя  бы,  как  нагло  он  навязывал  свое  общество,  как  дерзко
заигрывал и флиртовал. Ну теперьто не скажешь, что он пытался  заигрывать...
скорее, напротив. Санди исподтишка покосилась на суровый  профиль  спутника,
казалось,  всецело  сосредоточенного  на  водяных  бурунчиках,  образованных
винтом катера.
   Даже сейчас, неохотно признала  она,  в  поношенных  джинсах,  свитере  и
спортивной куртке, он все равно словно излучал энергию мужественной  силы  и
притягательности.
   Очевидно, резкий и  поспешный  отказ  следовать  его  непрошеному  совету
обидел и раздосадовал Джанфранко. Это ясно читалось по нахмуренным бровям  и
твердо сжатому рту. Без сомнения, не срежь она его, Джанфранко не изменил бы
прежнему светски-галантному стилю обхождения  и  уже  давно  пустился  бы  в
пространные описания достопримечательностей, мимо которых они проплывали.
   Теперь же вместо льстивого панибратства ее спутник  подчеркнуто  соблюдал
дистанцию по отношению к своей нанимательнице. Но разве не этого она хотела?
Да, тысячу раз да! Санди вовсе не принадлежала к числу людей, точнее женщин,
что не могут и дня прожить, не повергнув к своим стопам нового обожателя. Уж
ее-то подобного рода развлечения никогда не волновали и не привлекали...
   Катер причалил к пристани, и Санди, погруженная  в  свои  мысли,  шагнула
вперед, не замечая протянутой ей руки.  Нога  ее  поскользнулась  на  мокром
настиле, и мгновение спустя  она  непременно  оказалась  бы  в  темной  воде
канала. Но тут раздалось короткое  сдавленное  проклятие,  и,  рванувшись  с
места, Джанфранко подхватил девушку.
   Все происшествие заняло не более нескольких секунд,  но  бедняжка  успела
пережить настоящий шок. Сотрясаясь от неодолимой дрожи,  она  совершенно  не
замечала, что Джанфранко продолжает поддерживать ее, нежно прижимая к груди.
   - Ничего, ничего... все в порядке... - услышала она тихий шепот. - Все  в
порядке, все хорошо.
   Все хорошо?
   Наконец Санди подняла голову, но слова благодарности, что вертелись у нее
на языке, вмиг забылись, едва лишь взгляды молодых  людей  встретились.  Как
может взгляд этих холодных серых глаз казаться таким... горячим?
   - Джанфранко...
   Глаза его скользнули вниз, к устам  девушки,  и  она  кожей  ощутила  жар
опаляющего взгляда. Губы ее предательски задрожали  и  чуть  приоткрылись  в
старом как мир женском признании... и приглашении.
   Но это невозможно, мелькнула слабая мысль  в  ее  затуманенном  сознании.
Быть такого не может, чтобы она стояла здесь, на виду у любопытных туристов,
прекрасно понимая, что Джанфранко Грассо намеревается поцеловать ее,  но  не
предпринимая попыток помешать ему. Единственное, на что хватило сил, это еле
слышно выдохнуть бесполезное "о нет", когда его голова медленно  склонилась,
загораживая дневной свет, и теплые губы уверенно приникли к ее устам.
   Говоря по правде,  раньше,  когда  Крейг  целовал  ее,  ей  не  нравилось
какое-то вялое, равнодушное прикосновение его рта, и она пускалась на всякие
увертки, дабы избежать этого. Ведь бывают же не особо  чувственные  женщины,
вот и Санди убедила себя, что принадлежит к их числу. Тем большее потрясение
она испытала, едва губы Джанфранко Грассо соприкоснулись с ее губами.
   Какой  неведомой  силой  он  сумел  превратить  ледяную  неприязнь  своей
нанимательницы,  ее  подозрения  в  нечто  иное,  трудноопределимое,  доселе
неизведанное?  Словно  ее  чувства  попали  в   фантастическую   печь,   что
переплавляет кварцевый песок в жидкую  массу,  из  которой  потом  рождаются
дивные, завораживающие  чудеса  стеклодувного  искусства.  Да  нет,  что  за
нелепость! Разве могла бы  занятая  ею  по  отношению  к  Джанфранко  Грассо
оборонительная позиция  смениться  на  полностью  противоположную?  Уступить
место чувству, которое Санди строго-настрого запретила себе испытывать?  Так
почему же она словно тает в жарком кольце его рук, почему ее тело сгорает  в
раскаленном добела горниле желания?
   - Ты веришь в любовь с первого взгляда? - хрипло пробормотал  Джанфранко,
оторвавшись на мгновение от уст девушки.
   Его руки теперь сжимали ее лицо, пальцы нежно очерчивали  легкие  контуры
выступившего румянца.
   - О да, - еле слышно раздалось в ответ.
   Не она ли всегда представляла в самых сладких, самых тайных грезах, как в
один прекрасный день судьба сведет ее с мужчиной и, едва встретившись с  ним
взглядом, она поймет - это Он, тот Единственный.
   Наивные полудетские фантазии, сны наяву, так неуместные теперь, когда она
выросла и стала деловой женщиной, жизнь которой состоит из реальности, а  не
глупых грез. На смену мечтательной задумчивости ее глаз  пришло  отчуждение,
сказавшее Джанфранко больше, нежели молчание девушки, через несколько долгих
секунд сменившееся запоздалым и отчаянным отрицанием:
   - Нет-нет, конечно же ничуть не верю! Любовь с первого взгляда - выдумка,
дурацкие романтические бредни. Такое... просто невозможно.
   -  Нет,  отнюдь  не  невозможно,  -  мягко  возразил  Джанфранко.  -   Не
представимо с рассудочной  точки  зрения,  может  быть,  но  не  невозможно.
Спросите любого поэта.
   - А-а-а, поэта, - пренебрежительно протянула Санди,  но  ее  тон  странно
противоречил тоскливому, затравленному выражению глаз.
   Когда-то кто-то ранил ее, и глубоко, понял Джанфранко. Безжалостно предал
ее веру, разрушил  заветные  мечты,  заставил  возвести  вокруг  себя  стену
настороженности и недоверчивости. Но за этой стеной - он  мог  поклясться  в
этом - скрывалась женщина нежная, страстная,  способная  любить  и  жаждущая
быть любимой.
   Вот только удастся ли ему преодолеть эту стену? Поцелуй Санди был свеж  и
сладок, но слова, что последовали за ним,  звучали  резко  и  напряженно,  а
главное - вовсе не выражали истинных порывов ее сердца.
   Интересно, надолго ли она приехала в Венецию?
   Как бы то ни было, он должен попытаться обезоружить ее, убедить  смягчить
вечную настороженность, позволить войти в ее жизнь, в ее сердце, подарить ей
любовь... Чего бы это ни стоило.
   Перехватив взгляд Джанфранко, Санди ощутила, как вновь проснувшийся страх
увлекает ее в пучину  отчаяния.  Ну  что  в  ее  поведении  заставило  этого
человека решить, будто она способна столь безрассудно влюбиться,  будто  она
так беззащитна перед его фальшивой вкрадчивой лестью и немедля  капитулирует
перед ним? Неужели она и впрямь настолько внушаема... настолько  беспомощна?
Сколько уже раз Джанфранко  использовал  те  же  нехитрые,  но  безошибочные
приемы, чтобы обольстить доверчивых туристок?
   Санди начала бить дрожь, ветер с лагуны пробирал до  костей.  Утром  было
свежо и светило солнце, а теперь вдруг резко  похолодало  и  небо  покрылось
тучами.
   - Да вы совсем замерзли, - заметил Джанфранко. - Вот, возьмите...
   И прежде чем она успела остановить его, стянул с себя куртку и накинул ей
на плечи.
   Она хотела отказаться, но  не  нашла  подходящих  слов.  Куртка  источала
слабый мужской аромат, которого наверняка при обычных условиях Санди даже не
заметила бы. Но почемуто теперь этот запах непонятным образом будоражил  ее,
заставлял кровь быстрее бежать по жилам, разнося по телу волнующее тепло.
   Санди поспешно отошла в сторону  и  принялась  с  подчеркнутым  вниманием
изучать извлеченный из сумочки блокнот, в котором делала записи.
   Помимо предметов сервировки стола, которые можно было  бы  продать  в  их
магазине,  Санди  надеялась   подыскать   что-нибудь   редкое,   изысканное,
какие-нибудь художественные вещицы, которые, будучи выставленными в витрине,
привлекали  бы  взгляды  прохожих  и  служили  рекламой  салону.  Памятуя  о
предстоящем Рождестве, Санди  особенно  хотела  купить  побольше  прелестных
безделушек или украшений из стекла.
   Но, увы, сегодня ее постигло жестокое разочарование. К тому же от  мысли,
что несносный Джанфранко оказался прав, бедняжка окончательно расстроилась.
   Нельзя было сказать, что виденный ею товар оказался  как-то  уж  особенно
плох,  -  беда  заключалась  в  другом.  Он  предназначался  для   массового
покупателя без особых претензий.  Разборчивая  клиентура  их  магазинчика  в
Нейсе на такое не польстилась бы...
   - Что-то не ладится?  -  поинтересовался  Джанфранко,  подходя  к  Санди.
Вопрос, заданный якобы заботливым и участливым тоном,  еще  больше  разозлил
ее.
   - Да, можно сказать и так, - ядовито прошипела она. - В дальнейшем я была
бы признательна, если бы вы предоставили мне самой принимать решения.
   С этими  словами  она  нетерпеливо  передернула  плечами  и  зашагала  по
направлению к отелю. Видя, что Джанфранко идет  следом,  повернулась  и  зло
бросила:
   - И пожалуйста, прекратите опекать  меня,  будто  я  не  способна  ничего
сделать сама!
   - Простите, если невольно обидел вас, но я  воспитывался  на  старомодный
лад. В нашей семье хорошие манеры  считаются  нормой  поведения,  и  мужчина
обязан выказывать их - особенно по отношению к даме.
   - Да уж, я заметила. Полагаю, ваша мать всю жизнь сидела дома и  во  всем
потакала отцу...
   Санди и сама понимала, что ведет себя  непростительно  грубо.  Какого  бы
мнения ни придерживалась относительно мужчин, обращающихся с женщинами как с
существами второго сорта,  она  не  имела  ни  малейшего  права  критиковать
семейный уклад Грассо.
   Но  Джанфранко,  нимало  не  обижаясь,  запрокинул  голову  и  раскатисто
рассмеялся, явно позабавленный ее тирадой. Что, впрочем, ничуть не успокоило
фурию, в которую превратилась Санди.
   - Простите, - наконец извинился этот непредсказуемый человек. - Не стоило
мне смеяться, но, если бы вы знали мою мать, а точнее, когда вы узнаете  мою
мать, - поправился он с многозначительным видом, - вы поймете, почему  я  не
сумел сдержаться. Моя мама - крупный специалист в области  кардиологии.  Она
работала, сколько себя помню, и не бросает работы сейчас. Моим воспитанием я
обязан дедушке, который жил с нами.
   Сердце  Санди  немедленно  преисполнилось  раскаянием  и  сожалением.  Ее
дедушка, который жил в маленькой деревушке по соседству с  родителями,  тоже
был человеком старой закалки и проповедовал необходимость хороших манер.
   - Очень сожалею, если вам показалось, будто я пытаюсь опекать вас. Вот уж
ив мыслях не держал... - Джанфранко запнулся, искоса взглянул на спутницу  и
негромко произнес: -  Вам  когда-нибудь  говорили,  что  у  вас  чрезвычайно
чувственный рот, так и приглашающий к поцелую? Особенно когда  вы  с  трудом
удерживаетесь от улыбки...
   Санди смерила его холодным взглядом.
   - Я бы предпочла, чтобы вы не пытались заигрывать  со  мной,  -  напрямик
заявила она и попыталась  отвести  взгляд,  но,  к  собственному  удивлению,
обнаружила, что не в силах: в глазах Джанфранко, лишая ее  воли,  скрывалось
что-то неуловимо опасное, настойчивогипнотическое.
   - А что заставляет вас думать, будто я  заигрываю  с  вами?  -  вкрадчиво
осведомился он. - Только не пытайтесь уверить меня, будто не осознали  того,
что между нами недавно произошло... Я ведь помню, как вы реагировали,  когда
я целовал вас.
   Воцарилась гнетущая тишина. Санди только и сумела, что отвернуться.
   Да, признала она, в упорстве ему не откажешь.  Хотя,  честно  говоря,  не
понятно, зачем он так старается. Надо прямо  сейчас  объяснить  ему,  что  в
кармане у нее негусто и он расточает свои сомнительные  таланты  понапрасну.
Пускай поищет среди туристок более подходящую добычу.
   А заманчиво было бы выложить Джанфранко причины,  по  которым  она  столь
неуязвима к его чарам. Одно плохо, подобное признание неизбежно повлечет  за
собой долгие разговоры, а в них, надо отдать ему должное,  он  куда  Сильнее
ее. А она ни за что не позволит противнику одержать верх. Ни за что!
   - Что вы собираетесь делать вечером?
   Услышав вопрос Джанфранко, заданный непринужденным тоном, Санди внутренне
напряглась. Они только что  вошли  в  холл  отеля.  Тревоги  и  неприятности
минувшего дня совсем измотали ее, поэтому она  с  наслаждением  предвкушала,
как примет горячую ванну и пораньше отправится в постель.
   - Ну, мне надо еще разобраться с некоторыми бумагами, - поспешила Санди с
туманным и не вполне правдивым ответом.  -  А  еще  черкнуть  пару  открыток
друзьям и отметить в списке фабрику, где мы уже были.
   - Хотелось бы пригласить вас поужинать, - продолжил Джанфранко. -  Но,  к
сожалению, сегодня я занят: семейное торжество...
   - Надеюсь, вы приятно проведете время, - вежливо отозвалась  Санди,  сама
себе удивляясь. И почему вместо вполне естественного облегчения  и  радости,
что на сей раз так легко удастся избежать общества навязчивого  переводчика,
она ощущает лишь смутное недовольство и разочарование?
   - Правда? - усомнился он, подходя поближе.
   Испугавшись,  что  Джанфранко  опять  попытается  ее  поцеловать,   Санди
отступила на шаг и тут же по веселым искоркам, заигравшим  в  глубине  серых
глаз, поняла: он отгадал ее мысли.
   - Здесь вы в полной безопасности, - подразнивающе заявил он.  -  Чересчур
много народу.
   В холл как раз ввалилась толпа галдящих постояльцев отеля.  И  Джанфранко
тихо продолжил, кивком  указав  в  сторону  уютного  уголка  за  раскидистой
пальмой в кадке:
   - Вот если бы мы были там... тогда и вправду другое дело. Есть  нечто  до
крайности возбуждающее в мыслях о страсти, влекущей двоих  друг  к  другу  с
такой неимоверной силой, что они не могут дождаться  надежного  уединения  в
номере и стремятся немедля утолить снедающее их желание.  Они  забывают  про
риск, что их могут застигнуть  врасплох.  Опасность  меркнет  перед  горячим
порывом, охватившим обоих...
   Санди в немом изумлении уставилась на собеседника, чувствуя, как ее  лицо
заливает краска. Вопреки воле мягкая чувственность тихого голоса  вызвала  в
ее воспламенившемся воображении неожиданно яркие видения.
   - Не знаю. Я никогда не думаю о подобных вещах, - сухо и чопорно  заявила
она.
   Но Джанфранко снова рассмеялся.
   - Почему-то мне трудно поверить вам,  -  спустя  минуту  возразил  он.  -
Уверен,  что  вы  на  редкость  сексуальная  и   чувственная   женщина.   Но
предпочитаете  держать  этот  секрет  в  тайне  ото   всех,   кроме   своего
возлюбленного. И кто бы мог винить вас за скромность? Или его -  за  желание
единолично обладать этим знанием... обладать вами?
   С