ого  я,
впрочем, отказалась. Только опасение, что я уйду от него,  заставляет  этого
зверя держаться в рамках приличий. Но если он  узнает  все,  ситуация  может
измениться.
   - Про нас, что ли? Черт возьми, Лэси, да ему же и так все известно.
   Лэси медленно вынимала шпильки из волос.  Брант  любил,  когда  они  были
распущены, и она замирала от наслаждения, когда он нежно поглаживал их.
   - Действительно,  но  Фосс  думает,  что  я  кручу  с  тобой  только  для
собственного удовольствия, а когда надоест, уйду к нему.
   - Как знать, как знать, - вздохнул он.
   - Не делай мне больно, Брант. Не заставляй меня страдать из-за другой.
   Брант нахмурился и еще удобнее расположился в кресле.
   - Оставь миссис  Лейн  в  покое,  Лэси.  Она  не  имеет  к  нам  никакого
отношения.
   Лэси так не считала. Разумеется, она видела в Гарнет Лейн  источник  всех
своих проблем. Но Лэси также знала этот  предостерегающий  тон  Бранта.  Еще
немного, и он уйдет из ее комнаты, а может быть, даже из ее жизни.
   Сменив тему, она сообщила:
   - Я решила несколько изменить свой номер, добавив в него  пикантности.  Я
потренировалась  с  Лоллипопом,  и  он  уже  почти  готов  к   своей   новой
обязанности. Я разрезала одно  из  трико  вдоль  и  скрепила  обе  половинки
ленточками, которые могут быть развязаны по команде, - она подождала,  какой
будет его реакция. Брант неподвижно сидел в кресле,  глубоко  задумавшись  и
вытянув длинные мускулистые ноги в плотно облегающих  брюках  из  коричневой
кожи. - Я собираюсь выбрить себе лобок и надевать фиговый листок  из  шифона
телесного цвета, - продолжала она. - Я буду ездить  на  спине  позолоченного
пони с пылающей короной на голове. Я хочу... Черт побери, Брант,  да  ты  не
слушаешь меня. Кажется, тебя совершенно не волнует, буду  ли  я  раздеваться
догола или же спать с любым из здешних бродяг!
   Лэси в ярости швырнула щетку для волос на пол и,  упав  поперек  кровати,
зарыдала, что с ней случалось крайне редко. Брант,  не  проронив  ни  слова,
сосредоточенно рассматривал выцветший ковер под ногами.  Лэси  плакала  так,
что, казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Наконец он поднялся и
подошел к ней.
   - Разыгрываешь сцену, Лэси? Вот уж от кого от кого, а от тебя истерики не
ожидал.
   - Почему же? Или это привилегия одних  только  леди?  У  меня  тоже  есть
чувства, а ты их топчешь, Брант.
   Она лежала на животе, уткнувшись в  подушку,  но  при  его  прикосновении
повернулась и подняла заплаканные, умоляющие глаза:
   - Ты убиваешь меня, Брант.
   - Я всех убиваю. Такое уж у меня роковое свойство.
   - Забудь об этом, ну пожалуйста. Хотя бы на эту ночь.
   Лэси протянула к нему руки, и он опустился на нее.
   Некоторое время спустя она сказала:
   - Не уходи.  Проведи  здесь  ночь,  если,  конечно,  тебе  не  надо  рано
вставать, чтобы пойти в церковь.
   - Очень смешно, Лэси.
   - Я серьезно. Местный священник собирает утром  людей  на  проповедь,  он
также будет исповедывать и крестить. Ты читал когда-нибудь Библию, Брант?  -
спросила она, доверчиво прижимаясь к нему.
   - Мама читала нам по одной главе после ужина каждый вечер.  Это  была  ее
вечерняя сказка детям.
   - Мои родители не верили ни во что, кроме  денег,  -  печально  вздохнула
она. - Только и  думали,  как  урвать  побольше  зелененьких.  Мне  нравится
слушать церковные колокола, особенно на кафедральных соборах.
   -  Ты  становишься  сентиментальной,  девочка.  Виски  и  любовь   всегда
оказывают на тебя такое действие, - ухмыльнулся Брант.
   - И это мне запрещено. Настроение, чувства, религия - все  это  табу  для
меня, а, Брант? Что ж, я вовсе не претендую  на  то,  чтобы  быть  печальной
шлюхой с золотым сердцем.  Твоя  дурочка  лучше  предпочла  бы  иметь  много
золотых монеток.
   - Ну что ты говоришь, Лэси! Перестань. Ты вовсе не шлюха.
   - Есть разные степени проституции, сэр. Любая уважаемая матрона смогла бы
растолковать вам это, хотя многие считаются просто официальными  метрессами.
Но меня не прельщает крытая кактусами лачуга в прерии, даже если вы  мне  ее
предложите, мистер Пастух.  Хижина,  лошадь  и  стадо  -  этого  может  быть
достаточно для мужчины, но женщине нужно нечто большее. Бьюсь об заклад, это
- единственное, что у нас есть общего с вдовой Лейн. Я скажу вам  еще  нечто
большее.  Даже  если  она  снова  выйдет  замуж,  ее  супруг  всегда   будет
чувствовать, что она изменяет ему с призраком!
   Брант пристегнул кобуру, даже не повернув головы в сторону Лэси:
   - Ты все сказала?
   - - Нет! - крикнула она, бросаясь к  нему.  -  Я  сама  не  понимаю,  что
говорю. Прости меня, Брант! Ты же знаешь, я хочу совсем другого. Я буду жить
в землянке, научусь бросать лассо и клеймить скот,  буду  питаться  пылью  и
умру для тебя, если ты только позволишь, если я буду тебе нужна, если только
ты будешь любить меня. Позволь же мне  быть  с  тобой,  Брант  -  Она  ждала
ответа, с ужасом понимая, что ее сбивчивая речь лишь смутила его. Оба  долго
молчали. Наконец, Брант с каменным лицом произнес:
   - Спокойной ночи, Лэси. Приятных снов.
   - Спасибо. И передай ей мой привет.
   - Кому?
   - Той маленькой тени,  что  будет  сопровождать  тебя  в  твоем  одиноком
путешествии, ковбой, - ответила девушка.
   Он не стал ей возражать, ведь любящую женщину не обманешь. Ему было  жаль
Лэси, но сделать он ничего не мог.

Глава 17

   Лэси поставила пушистую ветвь кедра в вазу на столе, украсила  серебряной
мишурой и повесила не нее блестящие безделушки и леденцы для Лоллипопа.  Для
Бранта она положила омелу, в изобилии росшую на кустарниках.
   - Как у тебя уютно, - сказал он, входя и целуя ее.
   - Представляешь, Брант, мне уже двадцать пять лет, а я  еще  ни  разу  не
справляла Рождество в домашней  обстановке.  Когда  я  была  маленькой,  это
происходило в палатке, разбитой в лесу или  у  обочины  дороги  -  там,  где
случалось остановиться нашему аптечному фургону. Когда я стала актрисой,  то
обычно встречала Рождество в гостиничных номерах.
   - Это же ужасно, - искренне посочувствовал Брант.
   Она кивнула:
   - Впрочем, бывает в жизни и хуже. Я знала одну девушку, работающую в доме
терпимости, клиенты которого строго отбирались хозяйкой и даже  должны  были
предоставлять рекомендательные письма. Так вот, она  рассказывала  мне,  что
самое печальное место в мире - бордель в  праздники.  Его  посетители,  даже
если они большие развратники, всегда в такие дни остаются дома с семьей.  На
Рождество эти люди украшают елку  и  изображают  Санта  Клауса,  на  4  июля
запускают фейерверки, на Пасху ходят в церковь. Этим они  компенсируют  свою
неверность. Держу пари, ты бы не пришел сегодня сюда, если бы  у  тебя  была
семья. Скажи, дорогой, ты приехал в город повидаться со мной или  в  надежде
встретить ее?
   - Лэси, - вздохнул Брант. - Я пришел пожелать тебе веселого Рождества.
   - И тебе тоже веселого Рождества,  -  целуя  его,  сказала  девушка.  Она
открыла вино.
   - Хорошее настроение прячется  в  бутылке.  Они  чокнулись  бокалами,  но
выпили молча, не сказав обычных слов. Лоллипоп возился с новой  погремушкой,
мусоля ее, как младенец, у которого режутся зубы. Взгляд  Лэси,  наблюдавший
за ним, стал задумчивым.
   - Давай возьмем на прокат  экипаж  и  поедем  в  Сан-Антонио,  Брант.  Мы
вернемся завтра, - в голосе ее звучало отчаяние.
   - Зачем?
   - Мне хочется хоть ненадолго вырваться отсюда.
   -  Но  это  ничего  не  изменит,  Лэси.  Когда  вернемся,  все  останется
по-прежнему. Единственный способ не замечать  чего-то,  это  -  сделать  его
постоянным. Если ты хочешь навсегда избавиться от дурака Фосса и "Серебряной
шпоры", по-настоящему избавиться, то тебе надо покинуть Техас.
   - Ты хочешь, чтобы я уехала? Конечно, тебе надо освободиться от меня. Я -
та вредная привычка, от которой ты  сам  не  в  силах  отказаться.  Ведь  ты
уходишь, но всегда возвращаешься. А для меня начинается все сначала:  тоска,
боль, отчаяние. Вот сейчас Рождество, люди идут в церковь, дарят друг  другу
подарки и чувствуют себя счастливыми, а я плачу над своим бокалом. Веришь ты
мне или нет, Брант, но я никого до тебя по-настоящему не  любила,  а  теперь
молю Бога сделать так, чтобы ты остался  моей  последней  любовью  в  жизни.
Слишком много боли. Наверное, я скоро  уеду  отсюда.  Что  ты  тогда  будешь
делать?
   - Ждать твоего возвращения. Лэси прищурившись смотрела, как искрится вино
в бокале.
   - Не  будьте  столь  самонадеянным,  мистер!  Слушай,  разве  ты  сам  не
понимаешь, что только мое пребывание здесь - гарантия твоей безопасности?
   Он засмеялся:
   - Это тебе Фосс, что ли, сказал? Не верь ему,  Лэси.  Западнее  Миссисипи
больше, чем он, труса не найти! Знаешь, почему он  не  носит  оружие?  Из-за
боязни, что придется им воспользоваться. Болтливый, толстозадый трус!
   - Может быть, но он платит парочке бритых молодцов. Одно только мое слово
- и ты мертв.
   - Потом ты похоронила бы меня на холме и стала носить черное.
   - Метрессы публично не носят траур, любимый. Это - удел жен таких богатых
леди, как миссис Лейн.  Интересно,  долго  она  собирается  носить  траур  о
человеке, сделавшем ее вдовой?
   Как раз в этот  момент  Лоллипоп  уронил  свою  игрушку  на  пол,  и  она
закатилась под кровать. Он, беспокойно лопоча, полез за ней.
   - Как и эта  обезьянка,  ты  придаешь  некоторым  вещам  слишком  большое
значение, - заметил Брант.
   - Он понимает меня, - ответила  Лэси  с  хитрецой  в  голосе.  -  В  этом
отношении он чутче, чем некоторые мои знакомые.
   Брант встал и снял шляпу с вешалки.
   - Но ты ведь только что пришел! Я еще не дала  тебе  твой  рождественский
подарок.
   - Я уже получил этот подарок, милая.
   -  Да,  но  его  можно  дарить  снова  и  снова.  Вот  это-то  в  нем   и
восхитительно.
   - Ты права.
   Лэси стиснула его руки:
   - Любимый, ну пожалуйста!
   - Пустите меня, леди. И ради Христа, не просите ни о чем.
   - О, Брант, я  же  тебе  не  надоела,  правда?  Ты  еще  любишь  меня?  Я
по-прежнему хороша для тебя.., и интересна в постели?
   - Черт возьми, Лэси! - сказал Брант, вырвал свою руку и вышел из комнаты.
   Он прямым ходом направился в "Серебряную шпору" и  занял  место  у  окна,
откуда хорошо была видна лавка Сета.
   - Не возражаете, если я присяду? - раздался вкрадчивый голос Салли Фосса.
   - Вы здесь хозяин, - ответил Брант холодно.
   Фосс плюхнулся всей тушей на стул напротив.
   - Что будете пить?
   - Кофе, если у вас его готовят.
   - Я продаю только спиртное.
   - Я уже исчерпал свою квоту на сегодня.
   - Зачем же вы тогда сюда пришли?
   - Погреться в сочельник у дружеского очага, - цинично произнес  Брант.  -
Как вы могли заметить, на улице чертовски холодно. Мало кого обрадует  дождь
со снегом.
   - Мисс Ли сегодня  не  выступает.  По  ее  словам,  неприлично  танцевать
полуголой в день рождения Иисуса Христа. Странно, триста  шестьдесят  четыре
дня в году ее номер никого не коробит,  а  на  Рождество  вдруг  оказывается
оскорбительным.
   - Что ж, пойдите ей навстречу, - посоветовал Брант.
   - Я только это и делаю со дня ее приезда, - пробурчал Фосс.  -  Никому  в
жизни я так много не уступал, как ей. Слушайте, разве  она  не  рассказывает
вам обо мне? Вы же видитесь довольно часто, вот и сейчас пришли  сюда  прямо
от нее. Я это знаю точно. Один из моих  ребят  видел,  как  вы  выходили  из
отеля.
   - Сколько шпионов работает на вас, Фосс?
   - Некоторые из них - друзья, а не шпионы.
   - У людей, вроде вас, не бывает друзей.
   - Задираетесь, ковбой? Я знаю, вы, южане, горазды  на  дуэли,  и  слышал,
лично у вас быстрая рука. Но мои ребятки тоже не робкого десятка.
   - Вы, никак, меня  пугаете.  Фосс  громко  захохотал,  сотрясаясь  жирным
телом:
   - Стил, вы надежно спрятались за юбку. За  небольшую  такую,  знаете  ли,
юбчонку с оборочками, хотя, черт возьми, ума не приложу, что наша красотка в
вас нашла.
   - А почему бы вам не спросить у нее самой?
   - Спрашивал. Она говорит, вы похожи на ее брата.
   - У нее нет брата.
   - Я знаю. Это и не дает мне покоя. - Фосс изучающе рассматривал Бранта. -
Вас ведь не очень легко сбить с толку, не так ли?
   - Вряд ли я предстану в виде мишени  для  какого-нибудь  дурака.  А  если
хотите - берите в руки оружие и я к вашим услугам. Мне не  хочется  затевать
ссоры в вашем доме, чтобы не давать повода "пистолерос", которым вы платите,
превратить меня в решето.
   - Пижон, ничего  не  скажешь.  -  Фосс  наблюдал  за  противником  из-под
полуприкрытых век, покачиваясь на стуле. -  Когда  вы  собираетесь  отгонять
скот Дюка?
   Допрос начал раздражать Бранта.
   - После весеннего клеймения, как вы, конечно, знаете. Никто, кроме полных
идиотов, не погонит скот зимой на север.
   - Хорошо, думаю, я смогу подождать до весны, - пробормотал себе  под  нос
толстяк, оправляя свой жилет с золотыми пуговицами.  -  Эй,  Стил,  что  там
такого интересного на улице? Вы смотрите на площадь так, как будто надеетесь
увидеть там Санта Клауса на северном олене.
   - Вы не слышали, в городе никто не болеет?
   - Только та юная вдова-янки. Но это вовсе не новость:  она  больна  почти
все время, что живет здесь. Кроме церкви и док гора, эта девушка  никуда  не
ходит. Сет Траверс говорит, весной она  и  ее  тетка  отравятся  обратно  на
Восток, если, конечно, миссис Лейн еще будет жива.
   Во время этой беседы из жилой части дома, в котором  располагалась  лавка
Сета, вышел Берт Уорнер, и Брант, не сказав Фоссу больше ни  слова,  покинул
салун.
   - Одну минуточку, доктор! Берт Уорнер остановился, дрожа в  своем  не  по
погоде легком костюме темного цвета.
   - Да?
   - Я видел, вы ходили к моим знакомым. Как там миссис Лейн, Берт? Я  очень
хочу знать, как она себя чувствует.
   - А вы как думаете? Теперь я могу помочь ей не больше, чем тот  шарлатан,
что прислал ее сюда лечиться.
   - Почему?
   - Потому что ей нужно лекарство, которое не способна  дать  фармацевтика.
Однажды я уже выписал вас как  возможное  средство,  но  вы  лишь  усугубили
положение вещей!
   - Она должна была знать правду, Берт.
   - Вы убили ее  своим  признанием.  Я  думаю,  это  была  большая  ошибка;
впрочем, не моего ума дело. Друг мой, а вы что делаете в это время в городе?
Разве на ранчо не празднуют Рождество? Или вы никак не можете оторваться  от
красотки Фосса? Удивляюсь, как вам удалось до сих нор не подцепить триппер.
   - У Лэси не та профессия, что вы думаете, доктор.
   - Конечно, конечно, чиста, как ключевая вода.
   - Вы что напились сока кактуса, док? Ну и язычок у вас, сплошные колючки.
Ладно, оставим в покое мисс Ли. Скажите, чем бы я мог помочь миссис Лейн?
   - Хотите напрямую, по-мужски? Постарайтесь переспать с ней. Заставьте  ее
испытать желание любить. И жить, - грубовато посоветовал доктор. - Поверьте,
это именно то, что ей сейчас нужно, Стил. У нее пропало желание жить!
   Брант подышал на замершие руки.
   - Все дело в том, что Гарнет не хочет видеть меня.
   - Ладно, скажу вам больше: она не настолько сильна, чтобы  выбросить  вас
вон. А если нужен повод для визита, то извольте, я готов помочь. Пойдемте ко
мне домой. Я должен приготовить для нее эликсир. А вы его потом отнесете.
   Сидя в уютном кресле в кабинете доктора, Брант наблюдал, как тот, работая
пестиком, перетирал порошки в ступке в мельчайшую пыль, которую затем развел
виски, и разболтав как следует,  перелил  в  особую  бутылочку  с  разметкой
дозировки.
   - Выглядит впечатляюще, док.
   - Хотел бы я, чтобы получилось возбуждающее средство, - сказал Берт. - Но
не ищите подобный рецепт в "Семейной медицине". Его там нет.
   - Вы действительно думаете, что ей нужно пить это?
   - Мое снадобье не повредит ей. Хорошо бы добавить сюда гишпанскую  мушку,
да уж ладно. Друг мой, в этой  жизни  все  начинается  именно  с  физической
любви. Женщинам свойственно  ставить  знак  равенства  между  физическими  и
умственными побуждениями, а некоторые из них  вообще  не  отличают  одно  от
другого. Они думают, что желать мужчину -  значит  любить  его  и  наоборот.
Берите!  -  Доктор  вручил  микстуру  Бранту.  -  Постарайтесь  как  следует
воспользоваться этой возможностью.  Другой  может  не  представиться.  Я  же
все-таки доктор, а не купидон.

***

   Родственники Гарнет обрадовались Бранту, как давно пропавшему,  но  вдруг
нашедшемуся другу. Сет энергично пожал ему руку и похлопал по плечу.  Дженни
обняла его и, запечатлев на щеке материнский поцелуй, тепло сказала:
   - Как замечательно, что вы зашли к нам, Брант!  Мы  не  ожидали,  что  вы
сегодня будете в городе. Боже милостивый, какая мерзкая погода на улице.  Вы
обедали? Фаршированная индейка как раз жарится, и я  еще  испекла  тыквенный
пирог. Снимайте одежду, вы промокли до нитки и садитесь ближе к огню.
   Брант достал бутылку с лекарством из кармана кожаной  куртки,  отделанной
бахромой.
   - Вот, доктор Уорнер прислал своей пациентке.
   - Прекрасно. Отдайте ей сами. Я пойду на кухню приготовлю  для  нее  суп.
Может быть, вам удастся убедить ее пообедать с нами, - голос  Дженни  дрожал
от волнения. Она  подвела  Бранта  к  комнате,  где  находилась  больная,  и
подтолкнула его, открыв дверь. - Дорогая, у нас гость.
   Гарнет сидела на кровати,  обложенная  подушками  и  облаченная  в  белую
фланелевую рубашку с вышитыми бутонами  роз.  Эта,  закрывавшая  девушку  по
самое горло просторная одежда с длинными рукавами была для Бранта  в  чем-то
даже более соблазнительна, чем самые откровенные наряды Лэси. Исходивший  от
Гарнет запах цветочного мыла пьянил  его  сильнее  самых  изысканных  духов.
Длинные волосы, убранные назад  и  перевязанные  розовой  сатиновой  лентой,
изящно обрамляли бледное  овальное  личико.  Дженни,  несмотря  на  протесты
Гарнет, следила за тем, чтобы та всегда выглядела привлекательно.
   - Веселого  Рождества!  -  бодро  сказал  Брант  и  непринужденно  вручил
бутылочку. - Подарок от вашего доктора.
   - Опять тоник? Я выпила этой гадости столько, что можно было бы заполнить
сухое русло  ручья  за  нашим  домом!  Это  что,  опять  какая-то  индейская
микстура? Доктор, должно быть, уже перепробовал все традиционные средства.
   Брант стоял возле кровати в полной растерянности. Хрупкий и  бледный  вид
Гарнет поразил его так же, как и ее отрешенный взгляд.
   - Он советовал вам немедленно выпить одну столовую ложку.
   - Я непременно выпью попозже..,  может  быть,  -  произнесла  она,  ставя
бутылочку рядом с другими такими же на столик возле кровати. - Спасибо  вам,
что принесли его, мистер Стил.
   - Не обращайтесь со мной, как с посторонним, Гарнет, - просительно сказал
он. - Я давно собирался навестить вас, но не мог найти причину  для  визита.
Думал, что мне вряд ли будут рады...
   - Что заставило вас сейчас изменить свое мнение?
   - Можно, я присяду? - устало спросил он.
   - К сожалению, не могу помешать вам. Он придвинул стул к кровати  и  сел,
коснувшись ее прозрачной руки, которую Гарнет, однако, тут же  спрятала  под
одеяло.
   - У меня заразная легочная болезнь, - с вызовом сказала она.
   - Такой диагноз вам поставил доктор или вы сами?
   - Я видела больных чахоткой. Они тают так же,  как  я.  Некоторых  мучает
ужасный кашель, но  не  всех.  Те,  которые  кашляют,  страдают  скоротечной
чахоткой и быстро умирают. Хроническая болезнь более продолжительна. У  меня
как раз хронический случай. Вам лучше идти, Брант. Вы можете заразиться.
   Он улыбнулся:
   - С чего это вы решили заботиться обо мне, Гарнет? Я  думал,  вы  желаете
мне смерти.
   - Желала.., когда-то.
   - А сейчас?
   - Теперь это не имеет никакого значения.
   - Для меня имеет, Гарнет.
   - Чувство вины?
   - Я беспокоюсь о вас.
   - Ах, Брант, не пытайтесь меня дурачить! Я знаю,  зачем  вы  пришли.  Вас
прислал доктор Уорнер. Он думает, что то лекарство, которое  предло